Каким размером написан сонет Ржевского?

ЗАДАНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Каким размером написан сонет Ржевского? А каким — его части? Какие особенности основного размера дают возможность разбить его на две части?

Многие, в том числе М.Л. Гаспаров, полагают, что в реальности существуют два типа такого сонета: ФРАНЦУЗСКИЙ и ИТАЛЬЯНСКИЙ, отличающиеся разными типами рифмовки в терцетах. Кажется, что для поэтов начала XX века (наиболее изощренных в сочинении почти бесчисленных сонетов) этого разделения не существовало. Сонет того типа, как мы продемонстрировали, решительно отличался от второго принципиально важного и более простого — АНГЛИЙСКОГО. Для этого типа было важно не членение на две части (катрены и терцеты), а выделение основной части, состоящей из трех четверостиший также пяти- или шестистопного ямба, и заключительного двустишия. Иногда первые два четверостишия, как и в «итальянском» типе, рифмовались кольцевой и фонетически подобной рифмой, но чаще они оставались просто четверостишиями перекрестной рифмовки, такими же, как и третье. По такой схеме построены все переводы шекспировских сонетов, но и некоторые русские авторы предпочитали английский тип:

Люблю дома, где вещи — не имущество,
Где вещи легче лодок на причале.
И не люблю вещей без преимущества

Волшебного общения с вещами.

Нет, не в тебе, очаг, твое могущество:
Хоть весь дровами, точно рот словами,
Набейся — я и тут не обожгусь еще,
Не будь огня меж камнем и дровами.

Мне скажут: брось мечты, рисуй действительность,

Пиши, как есть: сапог, подкову, грушу...
Но есть и у действительности видимость.
А я ищу под видимостью — душу.

И повторяю всюду и везде:
Не в соли соль. Гвоздь — тоже не в гвозде.

(Н. Матвеева)

Такие сонеты, конечно, значительно легче по формальным требованиям, чем итальянские, тем более для современного поэта, гораздо менее стесненного правилами, чем даже писавшие в начале века (а какие отступления от

канона допустила Матвеева?), но он обладает одним важным преимуществом, которое заставляет любителей поэтических сентенций обращаться к нему, а не к итальянскому: последнее двустишие гораздо более приспособлено для афористической структуры, чем трехстишие итальянского.

Но в любом случае сонет — определенная форма, со своими весьма строгими законами, и, как всегда бывает в поэзии, знающий и умеющий применять эти законы поэт получает возможность сыграть на одновременном подчинении им и нарушении их. Поскольку именно сонет получил такое широкое развитие в поэзии, то и отступления от правил его построения оказываются наиболее заметными.

Перечислить эти отступления почти невозможно, но хотя бы некоторые закономерности попыток наметить попробуем.

Во-первых, это изменение размера. Вместо канонизированных пяти- и шестистопного ямба охотно применяются другие, но прежде всего — ямбы. Например, И. Анненский написал немало сонетов четырехстопником, как в замечательном «Человеке»:

Я завожусь на тридцать лет,
Чтоб жить, мучительно дробя

Лучи от призрачных планет

На «да» и «нет», на «ах!» и «бя»,

Чтоб жить, волнуясь и скорбя

Над тем, чего, гляди, и нет...
И был бы, верно, я поэт,
Когда бы выдумал себя.

В работе ль там не без прорух,
Иль в механизме есть подвох,
Но был бы мой свободный дух —

Теперь не дух, я был бы Бог...
Когда б не пиль да не тубо

Да не тю-тю после бо-бо!..

Есть у Брюсова сонет, написанный одностопным ямбом («Зигзаги / Волны / Отваги / Полны...»), а Вл. Ходасевич и

И.Сельвинский прибегали к специальному фокусу — односложному сонету. Приведем один из них — недавно обнародованный А.Е. Парнисом прежде не печатавшийся сонет Ходасевича «Зимняя буря» (второй — напечатанные при жизни «Похороны» — уже достаточно известны):

Нетрудно убедиться, что все каноны строфической формы здесь выдержаны, за исключением двух — чередования мужских и женских рифм и порядка следования рифм в первых двух четверостишиях, где сначала рифмуется abba, а затем — baab.

Можно себе представить — и они реально существуют

— сонеты, написанные с использованием и других размеров, не ямбических.

В гроздьях розово-лиловых

Безуханная сирень

В этот душно-мягкий день

Неподвижна, как в оковах.
Солнца нет, но с тенью тень

В сочетаньях вечно новых,
Нет дождя, а слез готовых

Реки — только литься лень.
Полусон, полусознанье,
Грусть, но без воспоминанья,
И всему простит душа...
А, доняв ли, холод ранит,
Мягкий дождик не спеша

Так бесшумно барабанит.

(И. Анненский)

содержание .. 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ..