содержание   ..  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  ..

Соединение различных силлабо-тонических размеров стихов

Мы уже говорили о том, что трехсложники можно представить себе в виде регулярного чередования ударного слога с двумя безударными, и тогда различаться они будут лишь количеством начальных безударных слогов: 0 — в дактиле,
1 — в амфибрахии и 2 — в анапесте. Такое близкое их сходство дает возможность смешивать в пределах одного стихотворения разные трехсложные размеры, как это сделано в превосходных стихах Лермонтова:

Русалка плыла по реке голубой,
     Озаряема полной луной,
И старалась она доплеснуть до луны
       Серебристую пену волны.

Здесь свободно чередуются четырехстопный амфибрахий и трехстопный анапест, но смешение не вызывает у читателя никакого чувства ритмического протеста, как и в довольно многочисленных образцах подобного рода у других поэтов, начиная с Державина.

Гораздо более резко воздействует на читателя и слушателя соединение в пределах одного стихотворения двуслож-ников — ямбов и хореев. Существует, правда, один вполне законный образец такого рода, возникший как подражание народному стиху. Это — иногда встречающийся в четырехстопном хорее перенос первого ударения с первого слога на второй:

Свечерело. Дрожь в конях,
       Стужа злее на ночь;
Заворочался в санях

        Михайло Иваныч.
(Некрасов)

Найдите в том же «Генерале Топтьигше» еще один случай такого же переноса ударения!

Особое распространение такая «вольность» получила в чрезвычайно популярных во второй половине XIX века переводах из Т.Г. Шевченко, откуда даже пошел термин «ШЕВЧЕНКОВСКИЙ СТИХ». И когда Эдуард Багрицкий решил сделать свою «Думу про Опанаса» стилизованной под украинский фольклор, он естественно обратился к «шевченковскому стиху» с многочисленными сдвигами ударений. Вот хотя бы самое начало поэмы:

По откосам виноградник

Хлопочет листвою,
Где бежит Панько из Балты

Дорогой степною.

В следующей строфе таких сдвигов уже нет, но для поэта было принципиально важно с самого начала задать возможность именно такого построения своего четырехстопного хорея.

Других случаев традиционного свободного соединения

ямбов и хореев в классическом стихе мы не знаем. Они начинают употребляться лишь в XX веке, и в основном — для двух целей. Первая из них — создание своеобразного ритмического курсива, резкое выделение отдельного стиха из общего, привычного течения ритма.

Так поступает, например, Маяковский в «Необычайном приключении...». Написано это стихотворение традиционным для русской поэзии балладным стихом, где соединяются четырех- и трехстопный ямб (так же написан, скажем, пушкинский «Жених» и целый ряд баллад Жуковского). Но дважды этот ритм оказывается перебит, вместо трехстопного ямба перед нами — трехстопный хорей:

А за деревнею —

дыра,
и в ту дыру, наверно,

спускалось солнце каждый раз,

медленно и верно.

Второй случай такой замены найдите сами и попробуйте объяснить себе, как соотносится ритмический перебой со смысловой структурой стихотворения.

Еще один вариант подобного соединения, только еще более резкого и выделяющего стихи на фоне прочих, находим в творчестве Велимира Хлебникова и тех авторов, которые следовали ему. Здесь уже не отдельные ритмически выделенные места, а целые большие куски написаны противоположными двусложными размерами:

Цирк сияет, словно щит,
Цирк на пальцах верещит,
Цирк на дудке завывает,
Душу в душу удартет!
С нежным личиком испанки
И цветами в волосах
Тут девочка, пресветлый ангел,
Виясь, плясала вальс-казак.
Она среди густого пара Стоит, как белая гагара,
То с гитарой у плеча Реет, ноги волоча.
(Н.Заболоцкий)

Приведенный нами отрывок начинается четырехстопным хореем, размером, который читатель привык воспринимать как легкий и праздничный, но резкий переход к четырехстопному ямбу и обратно сбивает эту инерцию: вместо сияющего цирка перед нами оказывается нечто совсем другое, где гротесковость образов лишний раз подчеркивается изломом ритма, его внезапными переменами. К тому же такая смена размеров добавляет в стихотворение впечатление наивной примитивистичности, оно становится как бы написанным от лица версификационно неискушенного автора, не умеющего отличить ямб от хорея, тем самым и без того остраненная картина цирка превращается в аналог картины таможенника Руссо или Нико Пиросмани.

Однако подобного рода стихи слишком несут на себе индивидуальное своеобразие их изобретателя, и поэт по-настоящему может пользоваться ими только имея в виду, что такого рода стихотворения его обязательно будут соотнесены читателем со стихотворениями Хлебникова, а это неизбежно повлечет за собой особый подход к ним. Поэтому область такого рода соединений оказывается весьма ограниченной.

содержание   ..  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  ..