Вольный стих

Вольный стих

Для простоты объяснений мы сперва разбирали стихотворения, написанные только одним каким-нибудь размером. Однако практика показывает, что так обстоит дело далеко не всегда. Очень часто перед нами в одном стихотворении предстают явно силлабо-тонические, но неодинаковые размеры.

Наиболее простой случай — это регулярное чередование строк разной длины (стопности):

Весна, весна! как воздух чист!
Как ясен небосклон!
Своей лазурию живой
Слепит мне очи он.
Весна, весна! как высоко На крыльях ветерка,
Ласкаясь к солнечным лучам,
Летают облака!
(Е.Баратынский)

На протяжении всего стихотворения перед нами — регулярное, неизменяемое чередование: нечетные строки написаны четырехстопным ямбом, а четные — трехстопным.

Такого рода стихи мы называем РАЗНОСТОПНЫМИ.

Однако вовсе не обязательно чередование должно быть урегулированным. Существует довольно значительный массив поэтических произведений, где стопность отдельных стихов свободно меняется без каких бы то ни было видимых закономерностей.

Такой стих, называемый ВОЛЬНЫМ (не путать со свободным, о котором речь пойдет позже!), в XIX веке был тесно связан с некоторыми поэтическими жанрами.

В наиболее свободной форме он существовал в баснях и стихотворных комедиях, где варьировался в диапазоне от одной до шести стоп. Вот, например, небольшой фрагмент из «Горя от ума»:

Вот то-то-с, моего вы глупого сужденья
Не жалуете никогда:
Ан вот беда.
На что вам лучшего пророка?
Твердила я: в любви не будет в этой прока

Ни во веки веков.

Здесь, как видим, совершенно свободно чередуются стихи шести-, четырех-, трех- и двухстопного ямба (посмотрите, в каком стихе — какой). Подобные «перебои» ритма, когда строки не совпадают по длине, чередуются без заметного читателю умысла и в больших диапазонах, видимо, помогали создавать комический эффект. Обратим внимание, что в патетических монологах Чацкого строки укладываются в гораздо меньший диапазон: четырех-, пяти- и шестистопный ямб, а строки короткие отсутствуют вовсе.

Для этих стихов в XIX веке была выбрана даже особая графическая форма, сразу помогающая читателю понять, что перед ним — вольный (или разностопный) стих: чем длиннее строка, тем далее сдвигается она влево, а чем короче — тем далее вправо. В XX веке, правда, такое расположение стало уже анахронизмом, и если поэт так размещал свои строки на печатной странице,— это становилось знаком стилизации под классическую поэзию, как, например, в ранних стихах Вл.Ходасевича. Но уже к началу 20-х годов такая графическая помощь даже у него почти прекратилась: читатель был вынужден сам сопоставлять длину различных стихов, без подсказки поэта.

Еще одним поэтическим жанром, где охотно употреблялся вольный стих, были элегии. В них, как в монологах Чацкого, чаще всего употреблялись «длинные» ямбы — от четырех- до шестистопного. Вот, например, как это делал едва ли не лучший русский элегик — Е.А. Баратынский:

Притворной нежности не требуй от меня:
Я сердца моего не скрою хлад печальный.
Ты права, в нем уж нет прекрасного огня

Моей любви первоначальной.
Напрасно я себе на память приводил

И милый образ твой, и прежних лет мечтанья:

Безжизненны мои воспоминанья,
Я клятвы дал, но дал их свыше сил.

Здесь, как видим, чередуются шести- и пятистопные ямбы. А вот — у него же — образец чередования четырех-и шестистопников:

Для читателя поэзии вольный стих века девятнадцатого, как правило, не вызывает особых трудностей. Но в веке двадцатом время от времени (сравнительно редко) появляющиеся вольные стихи могут оказаться камнем преткновения и вписаться в совсем иную систему.

Как известно, Маяковский с презрением относился ко всяким стиховедческим изысканиям. В замечательной статье «Как делать стихи» он безапелляционно заявлял: «Говорю честно. Я не знаю ни ямбов, ни хореев, никогда не различал их и различать не буду. Не потому, что это трудное дело, а потому, что мне в моей поэтической работе никогда с этими штуками не приходилось иметь дело. А если отрывки таковых метров и встречались, то это просто записанное по слуху, так как эти надоевшие мотивы чересчур часто встречаются — вроде: "Вниз по матушке по Волге”»24. И дальше в той же самой статье он рассказывает о том, как писалось стихотворение (и отличное!) «Сергею Есенину». Уж казалось бы, при таких решительных и воинственных заявлениях в этом-то образцовом для поэта стихотворении мы никаких ямбов и хореев не найдем. Не тут-то было! Все стихотворение, без каких бы то ни было исключений, написано хореем. Но это — вольный хорей, с очень большим диапазоном разброса максимально возможного количества ударений, от одного (сразу две рифмующиеся строки: «Нынче — / иначе») до восьми («Для веселия планета наша мало оборудована»). И в общей системе неклассического стиха Маяковского уху, отвыкшему от звучания классического стиха (в том числе и уху самого поэта), кажется, что и этот вольный хорей — тоже неклассический размер.

И «Сергею Есенину» — не единственный пример такого рода. Скажем, стихотворение «Юбилейное» также написано вольным хореем, где есть замечательный пример десятистопного хорея: «Что ж о современниках? Не просчитались бы, за вас полсотни отдав».

Таким образом, необходимо иметь в виду, что вольные стихи могут представлять известного рода трудности для быстрого определения.

содержание .. 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ..