Цезура в стихах

Цезура в стихах

ЦЕЗУРА — это ритмическая пауза внутри стиха на определенном месте. При этом следует отметить, что ритмическая пауза вовсе не означает паузы в произнесении стиха: тогда стихи с постоянной цезурой (каких довольно много) звучали бы слишком механически, да и вообще склонны были бы распадаться на две или несколько частей, разрушая тем самым свое единство. Но об изменении тона стиха произносящий его должен подумать, поскольку цезура очень часто применяется для того, чтобы разнообразить интонационные ходы внутри стиха. Исследователи пишут, что «цезура отмечается то фразовой паузой, то просто границей между двумя синтаксическими и интонационными группами. При этом для ощущения цезуры достаточно, чтобы в соответствующем месте оканчивалось слово, хотя бы ино-национная связь его со следующим словом была такова, что никакого перерыва в речи, в интонации не образуется»25.

Нетрудно, поразмыслив, понять, что цезура — принадлежность прежде всего «длинных» стихов. В русской поэзии она может присутствовать в пятистопном ямбе (но может в нем и отсутствовать: например, в «Борисе Годунове» пятистопный ямб имеет регулярную цезуру, а в написанных тем же размером «Маленьких трагедиях» постоянной цезуры нет). Но обязательной она становится для шестистопных и более длинных стихов. У читателя и поэта как бы не хватает воздуха на длинную строку, и он делает посреди нее небольшую паузу, передышку.

Высокие поэтические игры с цезурой и ее отсутствием

нередки в русской поэзии, особенно в XIX веке, когда стиховедческие споры были весьма актуальны для поэтов.

Вспомните процитированное в начале книги рассуждение о цезуре из «Домика в Коломне». Пушкинское «я в пятистопной строчке Люблю цезуру на второй стопе» (то есть, говоря в наших терминах, после четвертого слога) — шутка большого мастера, переходящего от строго цезурованного пятистопника к бесцезурному. Как раз там, где говорится о любви к цезуре, она начисто отсутствует, и заметивший это читатель охотно улыбнется вместе с Пушкиным.

Тем больший эффект будет иметь это заявление на того читателя, который помнит, как Пушкин в свое время, в 1818 году пародировал Жуковского:

Послушай, дедушка, мне каждый раз,
Когда взгляну на этот замок Ретлер,
Приходит в мысль, что если это проза,
Да и дурная?.....

Нередко говорят о том, что соль этой крошечной пародии в том, что для Пушкина вообще неприемлем нерифмованный пятистопный ямб. Однако на самом деле это не так. Его привела в недоумение первая строчка Жуковского, написанная без цезуры, и, буквально процитировав ее, он противопоставил свой, цезурованный, пятистопник ямбу Жуковского, где цезуры не было (впервые это заметил рано погибший пушкинист и поэт Георгий Маслов). Но, как видим, с начала 1830-х годов и Пушкин все чаще избегает «цезуры на второй стопе».

Но вот цезуру в шестистопном ямбе русские поэты XVIII и XIX веков соблюдали неукоснительно. Опять-таки вспомните цитированные строки из «Домика в Коломне», где говорится про Виктора Гюго «с товарищи», которые уничтожили цезуру в александрийском стихе (то есть шестистоп-нике). Так вот, для русской поэзии того времени это было совершенно немыслимо, да и для нашего современного слуха бесцезурный шестистопный ямб звучит каким-то неклассическим размером. Сравните, например, два двустишия:

Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
(Пушкин)

Второй стих в приведенном примере из Маяковского является чистейшей воды шестистопным ямбом, только лишенным цезуры, и хотя ударения там расположены по всем правилам (2, 6, 10 и 12 слоги), отсутствие внутристи-ховой паузы превращает его из классического в какой-то из неклассических размеров.

А вот пример еще более разительный. В 1912 году поэт Владимир Нарбут (к сожалению, не слишком оцененный как при жизни, так и после гибели в сталинском концлагере) издал книгу «Аллилуиа», тут же конфискованную цензурой. Она была специально сделана так, чтобы эпатировать любую публику, и открывалась стихотворением «Нежить»:

Все это стихотворение какое-то нарочито неуклюжее, слова тяжело ворочаются, звуки складываются в какофоническую мелодию, и этой установке на тяжесть и неуклюжесть вполне соответствует ритмическое строение стиха, где поначалу трудно заметить какую-либо упорядоченность в расположении ударений, и кажется, что лишь их равенство в строках (по тринадцать, как в классическом силлабическом тринадцатисложнике Симеона Полоцкого) является регулирующим фактором. И тут даже возникает соблазн объяснить появление подобного стихотворения активно культивировавшимся в творчестве Нарбута украинским влиянием26.

Но если внимательно посчитать, на какие слоги падают ударения в этих стихах, то мы увидим, что распределяются они (проверьте еще раз!) так:

второй, шестой, восьмой, десятый, двенадцатый второй, четвертый, шестой, восьмой, двенадцатый второй, четвертый, восьмой, двенадцатый второй, четвертый, (пятый), шестой, десятый, двенадцатый второй, четверый, шестой, восьмой, двенадцатый четвертый, шестой, десятый, двенадцатый второй, восьмой, двенадцатый второй, шестой, восьмой, двенадцатый.

Как видим, перед нами вполне точный шестистопный ямб, лишенный, правда, цезуры, которая в классическом шестистопнике должна быть после шестого слога. Ровно в половине стихов никакой паузы после шестого слога нет.

Еще один замечательный пример игры с цезурой нашел С.Мазур в стихотворении Вл.Ходасевича, так и называющемся — «Пэон и цезура»:

Покорствующий всем желаньям

Таинственной владеет, силой:
Цезура говорит молчаньем —
Пэон не прекословит милой...
Но ласк нетерпеливо просит

Подруга — ив сознанье власти

Он медленно главу возносит,
Растягивая звенья страсти.

Казалось бы, в этих восьми строчках четырехстопного ямба вообще не может идти речь о цезуре. Но Ходасевич, следуя традиции Андрея Белого, считает, что цезура может быть не только постоянной, но и переменной. Внимательно посмотрев на эти строчки, литературовед заметил, что первое слово каждого стиха то удлиняется, то укорачивается на один слог по сравнению с предшествующим. Смотрите: в первой строке первое слово состоит из пяти слогов, во втором — из четырех, в третьем — из трех, в четвертом — из двух.

А как меняется расположение цезуры во втором четверостишии? Посчитайте сами.

И это сперва сокращение, а потом увеличение расстояния между началом стиха и меняющейся цезурой не только соответствует смыслу стихотворения (прочитайте его внимательно, обращая внимание теперь уже не на формальные элементы, а на буквальный смысл сочетающихся слов), но и буквально схематически изображает любовный акт между ним — пэоном, и ней :— цезурой27.

Здесь же, в разделе о цезуре, имеет смысл упомянуть и

о так называемых СВЕРХМИННЫХ РАЗМЕРАХ.

Как правило, в русской поэзии общеупотребительны размеры в диапазоне от двух до шести стоп (и то двустопные ямбы и хореи довольно редки). Одностопные размеры поэтому считаются сверхкороткими, а более чем шестистопные — сверхдлинными. И уж в них-то цезура становится, как правило, неизбежной, если поэт хочет создать впечатление нормального стиха, не выпадающего из классических норм:

В шалэ березовом, совсем игрушечном и комфортабельном,

У зеркалозера, в лесу одебренном, в июне севера,
Убила девушка, в смущеньи ревности, ударом сабельным

Слепого юношу, в чье ослепление так слепо верила.
(Игорь Северянин)

Перед нами — восьмистопный ямб, который четко членится цезурами на три части. А если цезура пропадает, то стихотворение становится как бы специально предназначенным для изображения хаоса, как в прославленном в свое время брюсовском «Коне блед»:

Улица была — как буря. Толпы проходили,
Словно их преследовал неотвратимый Рок.
Мчались омнибусы, кебы и автомобили,
Был неисчерпаем яростный людской поток.
Вывески, вертясь, сверкали переменным оком,
С неба, с страшной высоты тридцатых этажей;
В гордый гимн сливались с рокотом колес и скоком

Выкрики газетчиков и щелканье бичей.

Цезурованные сверхдлинные размеры иногда даже могут распадаться на отдельные короткие «стихи». Так, при-

мер из Северянина мы можем трактовать как соединенные в одну строку три стиха двухстопного ямба с дактилическими окончаниями. В бесцезурных стихах такого не происходит, но они и гораздо более редки, и гораздо более своеобразны по звучанию, чтобы их использовать хотя бы относительно часто.

содержание .. 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ..