ЛОГАЭДЫ

ЛОГАЭДЫ

Эта форма пришла в русское стихосложение из античного, где очень часто долгие слоги (которым в нашем языке соответствуют слоги ударные) упорядочивались не внутри одного стиха, как бы вертикально, то есть в каком-то отрывке (в строфе или в целом стихотворении) в заранее установленной последовательности чередовались строки с различным, непредугадываемым заранее расположением долгих слогов. То есть ударения (мы уже переходим на русскую почву) в каждом стихе располагаются хаотично, не подчиняясь ни одной силлабо-тонической закономерности, но из стиха в стих это расположение ударений повторяется: во втором стихе они расположены так же, как в пер-

вом, в третьем — так же, как в первом и во втором, в четвертом — как в первом, втором и третьем...

Подобное определение выглядит не очень внятным, однако пример позволяет увидеть закономерность расположения совершенно отчетливо:

И во втором четверостишии схема построения будет такая же: в первом, втором и третьем стихах ударения падают на первый, третий, пятый, восьмой и десятый слоги, а в четвертом — на первый и четвертый.

Как будто бы начинается похоже на хорей,— однако после цезуры нечетноударность нарушается, а четвертый стих вообще более всего похож на двухстопный дактиль. Возможно, так оно и есть, и перед нами строфа из трех стихов пятистопного хорея с цезурным наращением на один безударный слог, плюс один стих двустопного дактиля?

Можно было бы представить дело и так, если бы не особенность, которая совершенно не свойственна хорею: абсолютно во всех стихах этого довольно длинного стихотворения нет ни единого случая, чтобы не было ударения хоть на каком-нибудь из других слогов. Всюду соблюдается абсолютная точность, невозможная в хорее.

В таких размерах (а перед нами так называемая «САПФИЧЕСКАЯ СТРОФА», названная по имени древнегреческой поэтессы Сафо или — в другом варианте произношения — Сапфо) руководством для поэта является какая-то заранее данная схема распределения ударений, которую он заполняет собственными словами.

По большей части такие схемы, как уже было сказано, пришли в русское стихосложение из античного, где были широко распространены. Совершенно не претендуя на то, чтобы описать все формы ЛОГАЭДОВ, подражающих античным, приведем несколько примеров из специальной книги Валерия Брюсова «Опыты», где он попытался воспроизвести самые разные формы, присущие разным национальным типам стихосложения, в том числе, конечно, и античности.

Вот его переложение знаменитого «Памятника» Горация (в русской традиции известного по вариациям на его тему Ломоносова, Державина, Пушкина и многих других,— но все они писали свои «Памятники» силлабо-тоническим стихом), написанного, как и античный оригинал, первым аск-лепиадовым стихом:

Вековечней воздвиг меди я памятник,
Выше он пирамид царских строения,
Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр,
Не разрушит его ввек, ни бесчисленных

Ряд идущих годов или бег времени.

А вот отрывок из стихотворения, написанного ионическим диметром:

Суждено всем испытать то же:
Пережить сладкие дни дрожи,
Исчерпать страсть на ночном ложе,
А потом — горечь разлук, вскоре

Наблюдать скорбь в дорогом взоре

И испить, все до конца, горе!

А вот (уже не входящее в «Опыты») подражание стихам великого Катулла:

Ты солгал, о Насон, любимец бога!
Нет науки любви. И, глядя строго,

Беспощадный Амор над тем хохочет,
Кто исторгнуть стрелу из сердца хочет.
Должно нам принимать богов решенья

Кротко: радости и любви мученья.

(В этом отрывке необходимы два пояснения: Насон — это Публий Овидий Насон, автор поэмы «Наука любви»; в слове Амор ударение падает, по Брюсову, на второй слог).

содержание .. 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ..