Так как в литературе применяется письменная речь, то некоторую роль в
восприятии играют графические представления. Обычно графикой, т.е.
расположением печатного текста, пренебрегают. Однако графические
представления играют значительную роль. Так, стихи всегда (за
чрезвычайно редкими исключениями) пишутся отдельно строками-стихами, и
эта графическая строка является указанием, как следует читать
стихотворение, на какие ритмические части оно делится. В свою очередь
группы стихов отделяются друг от друга пробелами, указывающими на паузы.
Эти пробелы есть знак членения произведения.
Точно так же и в прозе. Деление речи на абзацы, пробелы, разделение
строк черточками или звездочками – все это дает зрительные указания,
дающие опору восприятию построения произведения. Точно так же перемена
шрифтов, способ начертания слов – все это может играть свою роль в
восприятии текста.
В последнее время (хотя подобные же факты встречались и раньше) на
графическую сторону обращают усиленное внимание и расположением слов на
странице пользуются как средством композиции. Особенно это характерно у
Андрея Белого, от которого подобные приемы проникают в современную
прозаическую литературу.
Вот отрывок из повести «Котик Летаев» так, как напечатан автором:
……………
Закат: –
– все стряхнуто: комнаты
дома, стены: все – четко, все –
гладко: земля – пустая тарелка:
она – плоска, холодна; и врезана
одним краем туда –
– где –
– из багровых
расколов до ужаса узнанным диском
огромное солнце к нам тянет огромные
руки: и руки –
– мрачнея, желтеют:
и – переходят во тьму.
Эти приемы отнюдь не являются новейшей выдумкой. В эпоху романтизма в
начале XIX в. можно найти соответствующие явления.
Характерно, что в нехудожественной литературе (например в учебниках)
графическому моменту часто уделяют больше внимания, чем в
художественной: там часто прибегают к смене шрифтов, надписям на полях и
т.д.
В крайних литературных школах, тяготеющих к заумному языку, т.е. к
чистым арабескам языковых символов, часто встречается пользование
графическими приемами как художественной самоцелью. Так, в 1923 г. в
Париже появилась книга Ильи Зданевича, целиком состоящая из прихотливого
набора разных шрифтов. Во всей книге можно прочесть лишь несколько слов,
почти бессвязных, – но в типографском отношении книга очень красива.
Правда, ей, очевидно, навсегда суждено остаться в числе курьезов.
Графические приемы, не разобщенные от словесной функции, приобретают
сейчас право гражданства, например, в периодической прессе – в
еженедельных журналах, «монтирующих» набор, употребляющих
«конструктивные» формы зрительного текста.
Этот «монтаж» применялся и ранее в рекламах, плакатах, афишах, вывесках
– вообще в письменных формах, предназначенных для уличной развески. В
сущности, тот же монтаж, но в более традиционных, канонизованных формах,
применялся в документах с их угловыми штампами, заголовками, системой
подписей и печатей. Любое «удостоверение» или «мандат» представляет,
собственно, «монтированный» текст.
Это особое графическое построение документа часто применяется в
художественной литературе там, где, сообщая о документе, автор хочет
дать и зрительное представление о нем. В авантюрном романе, где часто
фигурируют документы, письма, объявления и т.п., можно встретить набор,
имитирующий форму документа. Самый текст становится иллюстрацией:
графика в этих случаях показательна.
Вот пример такого пользования графикой из «Материалов к роману» Б.
Пильняка:
«Тут же на двух столбах была единственная – и вечная – афиша о зверинце:
На афише были нарисованы – голова тигра,
женщина-паук, медведь (стреляющий из пистолета) и акробат.»
Стилистические приемы имеют двойную
функцию. Во-первых, задача художника – это в выражении наиболее точно
передать мысль и ее эмоциональные переживания. Выбирая то или иное
слово, тот или иной оборот, поэт подыскивает выражение, наиболее
соответствующее теме и настроению, прибегает к словам, наиболее
действенным и вызывающим в нас точные и яркие представления. Это –
выразительная функция слова.
Но, с другой стороны, самый распорядок,
самые обороты и словесный отбор могут представить эстетическую ценность.
В выражении мы можем переживать не только тематизм выражения, но и его
художественную конструкцию. Самый способ построения может, выражаясь
просто, привлекать нас своею красотою. В этом – орнаментальная
функция слова.
В практической речи мы прибегаем к
стилистическим приемам, главным образом с целями выразительными, хотя не
чуждаемся и орнаментики. В художественном произведении орнаментика
играет большую роль и лишь оправдывается («мотивируется»)
выразительностью. Задача художественного произведения примирить, дать
гармоническое единство в пользовании выразительностью и орнаментикой.
Способы уравновешения выразительности и
орнаментики определяются литературной традицией и индивидуальными
приемами каждого писателя.