20-ПУШЕЧНЫЙ БРИГ «ФЕНИКС»

20-ПУШЕЧНЫЙ БРИГ «ФЕНИКС»

Судно — существо нежное и чувствительное, и с его особенностями надо считаться, если хотите, чтобы оно с честью для вас и для себя вышло из бурных испытаний.

Д. Конрад. Зеркало морей

Чем красив парусный корабль? Конечно же мачтами, парусами и бушпритом, нацеленным вперед и чуть вверх. Красивы его палуба и борта, окрашенные со знанием дела, с любовью. А если небо залито голубым светом и солнце в зените, да реи развернуты веером по правилам парусной науки и такелаж готов держать, тянуть, звенеть, то от парусника глаз не отвести. Своя красота есть в линиях струй, разводимых бортами и ныряющих под темное днище. Она же — в волнах, беззвучно и бесстрастно распластываемых лезвием форштевня, в движении, которому нет конца и начала. Она в узлах и милях за кормой, в легком крене, в бело-зеленой пене и брызгах, в поскрипывании снастей и связей, в мерном ритме качки судна, чье естество — на грани между живым и неживым.

Но есть у счастливых кораблей и другая красота, более глубинная. Ее не разглядеть через оптические стекла, не выразить метрами или дюймами. Эта особая красота — образованность и обаяние, самоотверженность и отвага людей, дающих жизнь кораблю. Для русского флота такие суда, ладные по внешности, с настоящими моряками — не редкость. Но каждый раз встреча с подобным кораблем дает некий толчок, импульс мыслям и чувствам.

Эти слова не случайно предваряют рассказ об очередной русской школе под парусами. Они родились от встречи с кораблем, увы, обделенным вниманием,— бригом «Феникс». А он действительно заслуживает большего, нежели до сих пор ему было воздано! В этом бриге прекрасным было все: и обводы корпуса, под стать тогда еще не родившимся клиперским (почти клиперским), и скорость бега, и люди, связанные с ним своими судьбами.

Ниже пойдет речь в основном о кампании лета 1817 г., потому что именно на это лето пришелся, наверное, самый интересный поход судна. Плавание «Феникса» длилось пять месяцев, и организовано оно было для 12 гардемаринов. Программа предусматривала заходы с обычной,

учебной, целью в Стокгольм, Карлскруну и Копенгаген. Практически в те же самые дни шведские гардемарины гостили в Петербурге, поэтому такой поход не остался незамеченным русской морской прессой. Газета «Кронштадтский вестник» в 12 номерах опубликовала заметки юных участников похода гардемаринов С. С. Лихонина и П. М. Новосильского. Эти заметки и оказались большим подспорьем при воссоздании обстоятельств службы судна «Феникс» под учебными парусами. Чертежи судна таились в недрах все того же ЦГА ВМФ СССР.

20-пушечный бриг «Феникс» в Северном море под парусами

Итак, командиром брига был лейтенант Павел Афанасьевич Дохтуров — один из лучших тогда командиров флота. После получения офицерского чина он плавал волонтером на английском флоте, кажется, еще при Нельсоне. Руководил практикой офицер-воспитатель Морского кадетского корпуса лейтенант Сергей Александрович Ширинский-Шихматов. Этот военный человек, имевший княжеский титул, как нельзя лучше подходил на роль воспитателя. Служба для него была лишь частью жизни, не меньше для С. А. Шихматова значили научные и литературные труды. В 1809 г. этот моряк, гордость флота, как о нем отзывались современники, удостоился звания действительного члена Российской Академии наук. В 1817 г. (т. е. в год похода) историк, поэт, математик, астроном, философ, знаток юриспруденции, он был награжден этой же академией большой золотой медалью, как было отмечено, «за отличную пользу российскому слову принесенную».

Не менее приметная фигура — старший мачтовый офицер лейтенант Морда-рий Васильевич Милюков. И у него за плечами было волонтерство в английском флоте, участие в Трафальгарском сражении. Этот человек являл собой пример хладнокровия, присутствия духа. У него практиканты учились быстроте без суетливости, обдуманности в исполнении поручений, обычной исполнительности, сознанию ответственности моряка за судно и человеческие жизни.

Среди практикантов следует назвать Рыкачева, автора воспоминаний «Год Наварина», Станицкого и Завалишина — будущих героев Наварина, Адамовича, который через годы сам стал воспитателем морского юношества, Лихонина и Новосильского, о которых уже упоминалось выше. Павел Михайлович Новосильский после трех кампаний был произведен в мичманы, затем совершил кругосветное плавание на шлюпе «Мирный» (под командованием адмирала М. П. Лазарева), будучи в чине лейтенанта, выдержал выпускные экзамены при университете, после окончания которого полностью посвятил себя научной деятельности. Участником похода был тогда еще юный Владимир Даль, который, достигнув впоследствии чина лейтенанта, поступил в университет, стал доктором медицины. Мы же знаем Владимира Ивановича Даля больше как писателя, этнографа, лексикографа, создателя уникального Толкового словаря.

Самым преданны^ флоту из 12 участников плавания «Феникса» летом 1817 г. был гардемарин Павел Степанович Нахимов — один из пяти сыновей Степана Михайловича и Федосии Ивановны Нахимовых (в семье еще было шесть дочерей), владевших имением «Городок» (села Спас-Волжанское Вяземского уезда Смоленской губернии). Он смог пройти путь от гардемарина до адмирала, стал героем Синопского сражения, обороны Севастополя. В 1815 г. Павел Нахимов поступил в Морской корпус, в первое лето плавал на учебном бриге «Симеон и Анна», который ходил в Финском заливе под командованием лейтенанта Харламова. В том плавании мальчишек приучали не столько к морю, сколько к бригу — по указанию морского министра маркиза де Траверсе заплывать за Кронштадт возбранялось, вот корабли и маневрировали в «маркизовой луже».

Случайностью ли было то, что провидение собрало на одной палубе так много интересных людей, или, наоборот, поход всколыхнул силы потенциально талантливых граждан России — не известно. Но поход состоялся.

Гардемарины прибыли на судно 20 мая. Бриг, практически готовый к походу, уже стоял на рейде, но выхода в море пришлось ждать довольно долго. Два дня ушло на парусные учения и занятия по морской практике.

Гардемарины, уже свыкшиеся с судном, чувствовали себя полноправными членами экипажа. В их распоряжении была большая общая каюта со стационарными двухъярусными койками и выдвижными ящиками у палубы. Столовались практиканты вместе с офицерами, много времени проводили в кают-компа-нии. В отличие от старших по званию гардемаринам за обедом не полагалось вина, что оборачивалось для них заметной экономией порционных денег. Двенадцать учеников сразу же были расписаны на три вахты. Время юношей было распределено так плотно, что для скуки минут не оставалось: в число их обязанностей входили и матросские и офицерские дела.

В среду 31 мая был пройден траверз Нарвы, бриг подошел к шхерам против о. Килписари, где на борт судна был взят лоцман. На следующий день корабль салютовал форту Слава, расположенному на о. Котка. В субботу 10 июня «Феникс» подошел к крепости Свеаборг (Суоменлинна). Здесь состоялось знакомство практикантов с питомцами местного училища юнг, выпускники которого ходили шкиперами на купеческих судах. Гости уважительно отнеслись к

постановке практической части учебы. В общем-то небольшое училище (80 учеников) имело свой учебный корабль — бриг «Юнга», на котором, впрочем, далеких походов не предпринималось. Стоянка в Свеаборге продлилась 17 суток.

Форма одежды обер-офицера и кадета 1812 г.

Учеба шла своим чередом: гардемарины занимались переводами морской лоции, упражнялись в прокладке курса по. меркаторской карте, а также в астрономии, определяли широту места по взятой высоте, не забывали поработать с парусами, побывали с экскурсией на берегу, в Гельсингфорсе, осмотрели местный музей, городские памятники, порт.

Во вторник 27 июня корабль снялся с якоря и продолжил плавание. В четверг 29 июня в море у Дагерорта (о. Даго — Хиума) разминулись со шведской эскадрой, направлявшейся в сторону Петербурга с аналогичным визитом, в котором приняли участие шведские гардемарины. Миновав о. Готланд и Ирбенский пролив, «Феникс» вошел в Рижский залив. Воскресенье 2 июля — рейд Риги, вторник — снятие с якоря. Бриг направился к главному пункту похода, к Стокгольму.

В четверг 6 июля показались узкие стокгольмские шхеры, «брамсельный» ветер позволял идти под парусами. Подойдя к крепости Ваксхольм, название которой было памятно русским морякам, стали на якоря в ожидании ответа на запрос о дальнейшем движении. Утром следующего дня на борт прибыл шведский офицер, передавший «добро», и «Феникс» продолжил движение по-прежнему под парусами (сперва «для показа» под марселями, затем под брамселями). Через два с половиной часа — крепость Кастельхольм. Гости и хозяева девятью выстрелами салютовали друг другу, после чего наконец стали на якорь вблизи королевского дворца в Стокгольме.

Двадцать дней стоянки в шведской столице невольно нарушили четкий учебный ритм. Но занятия продолжались, да и все виденное практикантами шло в копилку знаний. Гардемарины присматривались к «подводным течениям» военно-морской суеты, упражнялись, как могли, в иностранных языках. Уже в первый день они стали гостями русского посланника, в сопровождении его адъютанта Ф. С. Мочульского осмотрели город. В понедельник состоялось представление офицеров брига королю Швеции, во вторник — представление принцу Оскару. В следующие дни состоялись прогулки по городу, осмотр места захоронения королей Швеции, посещение риксдага и Национального музея, знакомство с Морским музеем, Географическим институтом и обсерваторией, гуляние в парке Ваза. Перед уходом из Стокгольма состоялось посещение Военно-морского училища, располагавшегося на островке Шепсхольмен. Были осмотрены классы, кабинеты и комнаты для занятий и жилья шведских гардемаринов. Побывали учащиеся на местной судостроительной верфи, оглядели портовые доки со шлюзами, после чего в их дневниках появились записи следующего характера: «Шлюзы и доки против нашего Петровского в Кронштадте много слабее и без новинок».

Любопытно, что на судне побывал строитель «Феникса» корабельный инженер генерал-майор А. В. Зенков, в то время оказавшийся в Стокгольме.

В субботу 29 июля сразу после обеда корабль прощался со Стокгольмом. Поставив марсели, брамсели и бом-брамсели и отсалютовав крепости Кастельхольм, русские моряки покинули гостеприимную столицу Швеции. В памяти шведов, заполнивших ближайшую набережную, надолго остались матросы и гардемарины на нижних вантах «Феникса» и троекратное прощальное «ура». За час до полуночи бриг вышел в открытое море и лег на курс «зюйд».

Заглавный лист книги «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812,1813 годах», Санкт-Петербург, 1816 г.

Учеба вошла в свой ритм. Гардемарины делали записи в своих журналах, в которых отмечали детали корабельной жизни последних дней. Интересно, что ведение личного журнала-дневника было обязательным для учеников. Гардемаринов проверял сам С. А. Шихматов, что, вероятно, способствовало развитию

вкуса к литературному труду у многих из них. Под его руководством шли занятия по истории и географии, астрономии. Пример почти недосягаемо высокого уровня руководителя будил у юных моряков интерес к наукам, формировал в них прочное интеллектуальное начало. Так воспитывались юноши, готовые превратиться в государственных мужей.

Но все же это были мальчишки, в которых клокотала неистребимая тяга к озорству. Несмотря на контроль старших и систему запретов, гардемарины, подзуживая друг друга, делали подчас то, что делают и курсанты нашего времени и что категорически запрещено правилами, существовавшими и нынешними, — бегали по планширю фальшборта, переходили по снастям с одной мачты на другую, спускались по фордунам. Особенно лихие последнее делали, удерживаясь на вертикальном тросе вниз головой. По счастью, эти выходки в тот раз не привели к трагическим последствиям. В дневнике Завалишина описан случай, когда гардемарин П. Нахимов привычно бежал по планширю, намереваясь соскочить с него в «чистом месте». Но впереди неожиданно показался С. А. Шихма-тов, и Павел вынужден был соскакивать второпях куда попало. При этом он запутался ногой в коечной сетке, упал и крепко поранил голову, ударившись о рым, ввинченный в палубу. Превозмогая боль, он тут же закричал коллегам: «Братцы, не сказывайте, пожалуйста, князю, как это случилось!»

В воскресенье 30 июля «Феникс» был уже на рейде Карлскруны. В понедельник для гардемаринов организовали посещение судоверфей и осмотр сухого дока, который был расположен в военной гавани. Питомцы кадетского корпуса рассматривали все со вниманием, сравнивали с кронштадтскими сооружениями, которые, как оказалось, больше соответствовали мировому уровню. На следующий день гардемарины посетили ратушу, старинный морской музей, Школу матросов (школу юнг), парки. В среду 9 августа бриг снялся с якоря и покинул Карлскруну с тем, чтобы взять курс на Копенгаген. Шли туда под марселями, салютовали форту Трекронер и получили ответ. Сутки отстояли на Копенгагенском рейде, потом втянулись во внутреннюю гавань, чтобы занять место вблизи Мореходного училища. Посетили город, ратушу, гавань. Были еще и библиотека, кунсткамера, ботанический сад, парк Тиволи и замок Кристианеборг, осмотренный, правда, только снаружи. Незадолго до отхода корабль «Феникс» посетил наследный принц Дании Христиан. В пятницу 1 сентября состоялся отход. Огибая о. Борнхольм, «Феникс» развил в бейдевинд скорость 12 уз.

В четверг 7 сентября судно было уже на траверзе Ревеля. И здесь случилась неприятность — бриг сел на мель, но в беспомощном состоянии находился недолго — его стянули с мели без посторонней помощи, «завозом». Для гардемаринов это также была учеба. Пять суток бриг отстоял в Ревельском порту и в четверг 14 сентября на верпе был вытянут на рейд. В середине следующего дня поставили марсели в два рифа и фок, вышли в море, показывая поначалу скромные 9 уз. В субботу 16 сентября бриг «Феникс» салютовал крепости Кронштадт. Поход закончился.

содержание .. 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ..