содержание   ..  97  98  99   ..

А. Гамильтон и американская Конституция Министерство образования Российской Федерации. Таким образом, в стране, где формировалось демократическое общественное самосознание, Гамильтон был склонен считать свою деятельность образцом аристократической власти, что оборачивалось для него непониманием и даже оскорблениями. В данном случае не имеется ввиду власть, передаваемая по наследству. Это скорее откровенное утверждение власти политической элиты, которая держится особняком от народа в целом. Она гордится своими талантами и мудростью, и её притязания на политическое руководство основываются на утверждении, что именно она лучше всех знает, как способствовать благу общества. Гамильтон выдвинул идею лидерства аристократии, несмотря на бурю демократических и эгалитарных страстей, поднятую Американской революцией. Освободившись от власти англичан, американцы поставили под вопрос существование любой власти, не исходящей непосредственно от суверенного народа. Наиболее радикальные деятели, такие как Томас Пейн, высказывали сомнения относительно каждого, кто ставил себя выше масс. Но противоречия в экономике и разочарования в политике, возникшие в десятилетие между принятием Декларации независимости и Конституции, возродили стремление к власти и лидерству, особенно среди джентри. Наиболее аргументированные концепции руководства, возникавшие в эпоху основания государства, отражали консерватизм элиты и более радикальные позиции джентри, стремившихся сохранить превосходство в новом и бурно развивающемся демократическом политическом мире. Большинство создателей конституции 1787 года надеялись, что созданные государственные институты и отдалённость центрального правительства охладят демократические страсти. Однако. Гамильтон был убеждён, что главная роль принадлежит лидерству. Видя во французской революции лишь буйство толпы и террор, Гамильтон утверждал, что только предлагаемое им лидерство аристократии способно защитить свободное, но упорядоченное общество от американского варианта правления кровожадных якобинцев. Таланты «государственного мужа», который ценит будущую славу выше популярности и власти, необходимы для подчинения «демагога», умеющего манипулировать массами и использовать их недовольство. Выдвинутая Гамильтоном концепция руководства аристократии была чисто американской. Строй, в защиту которого он выступал, не связан традициями и навязчивой идеей сохранения стабильности. Это должен быть подвижный, гибкий строй, защищённый от демократического неистовства, чтобы успешно развивать динамичную экономику. Там, где классические добродетели аристократии сталкивались с такими разрушительными пороками, как алчность и честолюбие, Гамильтон собирался использовать их в качестве исходного материала. Его задачей было не воспитание активных членов общества, гражданская обязанность которых защищать республику, а скорее, создание класса капиталистов, чья предпринимательская деятельность и энергия будут способствовать её процветанию. Умеряя активность народа, стремление которого к ничем не ограниченной свободе ставило под угрозу «свободу подлинную» – порядок, собственность и религию, – он стремился показать американцам, как они могут стать процветающими, сильными и, следовательно, счастливыми. Наиболее яростными критиками государственной деятельности Гамильтона были его выдающиеся противники – Джон Адамс и Томас Джефферсон. Адамс, будучи президентом, считал, что успехи Гамильтона основываются на обмане и хитрости. Увольняя военного министра Джеймса Макгенри за приверженность идеям Гамильтона, Адамс возмущённо заявил, что «Гамильтон – это интриган, величайший интриган в мире, человек, лишённый моральных принципов, незаконнорожденный и такой же чужеземец, как Элберт Галлатин». Джефферсон, в свою очередь, утверждал, что методы и цели Гамильтона не имеют законного права на существование в американском государственном устройстве. Он рассматривал Гамильтона как лидера «англиканской, монархической и элитистскойпартии». Система Гамильтона, заявлял он, «проистекает из принципов, противоречащих свободе, и рассчитана на подрыв и уничтожение республики». И Адамс и Джефферсон относились к преобразованиям Гамильтона лишь как к опасному умыслу и явно преувеличивали их угрозу для сохранения республики. Ни тот, ни другой не понимали причин силы и успехов своего врага. Гамильтон, действительно, проявлял склонность к интригам, но он был слишком откровенен и импульсивен в своих высказываниях и поэтому не мог стать очень ловким интриганом. Адамс не видел действительных причин возвышения Гамильтона: его дальновидности, целеустремлённости, таланта блестящего полемиста. Обвинения Джефферсона в скрытом монархизме тоже были ниже всякой критики. Не испытывая глубокой привязанности к республиканизму, Гамильтон руководствовался принципами практической государственной деятельности, и это вынуждало его соотносить свои преобразования с настроениями и предубеждениями тех, чей республиканизм был непоколебим. Возможно, Джефферсону казалось, что централизованный и капиталистический строй, предлагаемый Гамильтоном, обрекает республику на гибель, но весь последующий исторический путь развития Америки докажет, насколько Джефферсон был не прав. Всё же, если они и ошибались относительно основ государственной деятельности Гамильтона, то в ряде суждений были правы, справедливо отмечая некоторые тревожные аспекты. Адамс видел, что желание Гамильтона стоять над народом и направлять его, в то же время, манипулируя всеми инструментами власти ради достижения своих планов, не способствовало росту доверия к мудрости элиты. Оно, скорее, ослабляло честное и надёжное правление, разрушая политическое равновесие и усиливая власть небольшого и непредставительного слоя элиты. Джефферсон считал, что государственная деятельность Гамильтона враждебна классическому духу республиканизма и, если не дать ей отпор, может заменить его стяжательством и милитаризмом. Гамильтон стремился к тому, чтобы американский народ идентифицировал себя с властью правительства и восторгался силой и могуществом богатства. Джефферсон же опасался, что это подорвёт стремление народа к свободе. Опасения Адамса и Джефферсона оказали влияние на многих историков и представителей политической мысли, вызвав сложное отношение к Александру Гамильтону. И всё же, в американской теории политического лидерства Гамильтона никогда не считали «чужеземцем». Личность Гамильтона – энергичного и дальновидного государственного деятеля, сильного администратора, который устанавливает рычаги управления и эффективно ими действует, военного государственного деятеля, выступающего в роли Геркулеса для врагов Америки, сторонника индустриального развития, стремящегося к воспитанию у народа скорее экономических, чем гражданских добродетелей, – оказала огромное воздействие на американскую историю. Его черты проглядывают в деятельности таких непохожих друг на друга американских лидеров, Эндрю Джексон, Теодор Рузвельт, Джон Кеннеди и даже Рональд Рейган. В годы после избрания Джефферсона президентом и до своей трагической гибели Гамильтон пережил горькое чувство разочарования, вызванное неприятием американцами его идеи лидерства аристократии. Рассказывая Гаверниру Моррису о своей «странной судьбе», он писал: «С каждым днём мне становится всё яснее, что этот американский мир был создан не для меня». Но судьба Гамильтона готовила ему ещё более странный поворот, которого он никак не мог предвидеть. Его тип лидерства будет вызывать сопротивление большинства американцев лишь до тех пор, пока он будет оставаться откровенно присущим элите с её покровительственно-снисходительным отношением к народу. Но как только ему будет придана демократическая форма, он сразу найдёт аудиторию, которая его оценит. Действительно, Гамильтона часто будут принимать за желаемый образ лидера-демократа. Многие американцы будут восхищаться действиями лидеров, которые опираются на талант и силу воли, согласятся с утверждением, что сами они в политическом отношении слабы и не обладают всеми нужными качествами, вследствие чего нуждаются в опекунах – энергичных и властных лидерах, которые действуют от их имени и защищают их интересы. Они отдадут предпочтение лидерам, которые предлагают капиталистическое изобилие и экспансионистскую славу, обещанные Гамильтоном. Гамильтон – государственный деятель продолжает жить в новом образе – даже если его иногда приходится подправлять изрядной долей демагогии, которая бы ужаснула Гамильтона. Если мы хотим понять, что является самым сильным, соблазнительным и опасным в имидже лидера в американской политической жизни, то нужно обратиться к личности АЛЕКСАНДРА ГАМИЛЬТОНА. Глава II. Конституция США и Билль о правах. Принцип разделения властей опирается на идеи, восходящие ещё к древнегреческому мыслителю Аристотелю. Основную разработку они получили в 18 веке у французского философа Ш. Монтескье. Согласно его взглядам, свобода, то есть право делать всё, что не запрещено законами, может быть обеспечена только в таком государстве, где власть разделена на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную. В условиях демократического режима каждая из властей обладает определённой самостоятельностью и уравновешивается другими властями. Компетенция каждого органа определяется так, чтобы исключить его господство над другими органами. Это одна из важнейших гарантий против произвола. Пример достаточно жёсткого разделения властей дала конституция США. §1. Принятие конституции США. Формирование США, как независимого госу­дарства, занимает сравнительно небольшой исторический отрезок времени. С момента образо­вания на территории современного государства первых английских переселенческих колоний в первой половине XVII века и до юридического оформления США в единое федеративное государ­ство после принятия Конституции в 1787 году прошло чуть более полутора веков. Но именно в тот период были заложены основы американской государственности, созданы предпосылки для появления на свет юридического документа но­мер один в истории Соединенных Штатов Америки – Конституции 1787 года. Процесс ее разработки неотделим от истории борьбы за государственную независимость, свободу и объединение штатов в единое госу­дарство.[46] А воплощённые в ней традиции закладывались еще первыми поселенцами, принесшими на новые земли идеалы естественного права, английское «общее право», суд присяжных за­седателей и другие прогрессивные правовые ин­ституты того времени, ставшие первоосновой при формировании колониальных органов управ­ления. С течением времени, в процессе укрепления ко­лоний и их борьбы за независимость, зарождается и развивается специфическая американ­ская практика компромиссов, сыгравшая впоследствии решающую роль в процессе принятия Конституции 1787 года. Суть ее состояла в том, что при совместном рассмотрении политических вопросов штатами нередко принимались компромиссные решения, отвечающие, в первую очередь, соображениям рациональности и практической пользы для сто­рон (даже если эта «польза» вступала в про­тиворечие соображениям существующей морали). В ходе совместной вооруженной борьбы за неза­висимость, длившейся с 1775 по 1783 год, и превратившейся в, своего рода, буржуазную ре­волюцию, ликвидировавшую многие феодальные пережитки, штаты прошли путь от добровольного военного союза до конфедерации, созданной в 1781 году. Необходимо отметить, что в этот период были созданы юридические документы, оказавшие влияние не только на ход событий того вре­мени, но и на развитие американских демократических традиций в будущем. Это, прежде всего, «Декларация независимости Соединенных Штатов» 1776 года, главным автором которой яв­ляется Т. Джефферсон, а также Статьи Конфеде­рации 1781 года, ставшие фактически первой Конституцией образовавшегося межгосударствен­ного союза. Нельзя не вспомнить в этой связи и о первом проекте федерации, созданном еще в 1748 году Б. Франклином. Все эти документы в большой степени оказали влияние на содержание Конституции 1787 года. Таким образом, заклады­валась ее юридическая база. В начавшейся войне Англии, «владычице морей», сильнейшей в военном и экономическом отношениях державе, противостояли 13 восставших колоний. Хотя большинство их жителей боролось за дело революции, население колоний не было единым. К сторонникам Англии, тори, или лоялистам, принадлежали английские чиновники, агенты английских купцов, англиканские священники, землевладельцы-феодалы средних колоний, многие богатые плантаторы и купцы. В рядах сторонников революции, вигов, или патриотов, как их называли, так же шла борьба между консервативной верхушкой, боявшейся демократического порыва масс, и радикальным, буржуазно-демократическим крылом. К последнему примыкали фермеры, городские рабочие ремесленники и т. д., возглавляла же его радикальная буржуазия. Среди важнейших деятелей этого движения были Томас Джефферсон, Сэмюэль Адамс, Патрик Генри. Джефферсон, один из образованнейших американцев своего времени, был последователем английских философов и французских просветителей. Патриархом американской революции был великий учёный, писатель, общественный и государственный деятель Бенджамин Франклин. Крупнейший представитель просвещения, которое в Америке и Европе являлось идеологической подготовкой буржуазной революции, он был выразителем нарождавшегося американского национального самосознания и провозглашал идею единства колоний. В мае 1775 г. собрался второй континентальный конгресс. В июне он решил образовать регулярную армию и назначил её главнокомандующим Джорджа Вашингтона, богатого виргинского плантатора-аристократа, который в конгрессе принадлежал к группировке умеренных. Конгресс провозгласил право американцев взяться за оружие, но опять отправил королю петицию о перемирии, названную «оливковой ветвью». В ответ король объявил колонии мятежными. Логическим выходом из всей борьбы колоний с Англией было провозглашение независимости, но прошло немало времени, пока оно свершилось. Левое, демократическое крыло вигов, всё время требовавшее решительных мер и немедленного разрыва с Англией, настаивало на провозглашении независимости. В процессе войны выковывалось единство колоний, рождалась американская нация. 4 июля 1776 г. второй континентальный конгресс принял «Декларацию независимости» . День этот стал американским национальным праздником. Штаты (бывшие колонии) Америки объединились (отсюда название «Соединённые Штаты Америки ») и провозглашали, что отделяются от Англии. В «Декларации» , автором которой был Томас Джефферсон, это отделение обосновывалось как общими принципами, так и конкретными обстоятельствами. «Декларация независимости» была выдающимся документом своей эпохи. Возникшая под влиянием передовой европейской и американской мысли, она воздействовала на политические идеи в других странах. «Декларация» провозглашала равенство всех людей, их право на «жизнь, свободу и стремление к счастью». Она утверждала принципы народного суверенитета и самоопределения наций. [47] Победа под Саратогой была началом перелома в войне. Она изменила международное положение в пользу американцев. В 1780 г. по инициативе России возникла «Лига нейтральных», отстаивавшая право нейтральных стран перевозить во время войны на своих кораблях любые товары воюющих держав, кроме оружия. Был провозглашён «вооружённый нейтралитет» – члены Лиги грозили защищать свои права силой в случае надобности. В Лигу вступили многие страны, и её создание довершило международную изоляцию Англии, которая до этого, пользуясь своим могуществом на морях, пыталась разрушить всю морскую торговлю своих противников. Осенью 1781 г. американские войска Вашингтона и французские части во главе с Рошамбо и Лафайетом окружили крупную армию английского генерала Корнуоллиса, сосредоточившуюся у прибрежного виргинского города Йорктауна. 19 октября 1781 г. армия Корнуоллиса капитулировала, и это было фактическим окончанием войны на Американском материке. Длительные и сложные мирные переговоры, которые вели в Париже с английскими представителями американский посол в Париже Бенджамин Франклин и другие уполномоченные Соединённых Штатов Америки, завершились предварительным мирным договором в 1782 г. и окончательным – в 1783 г. [48] Из войны новая держава вышла в довольно неустойчивом экономическом положении. В политическом отношении Соединённые Штаты Америки не представляли собой сплочённого целого. Первая их конституция – «Статьи конфедерации» , принятая конгрессом в 1777 г. и утверждённая штатами в 1781 г., представляла отдельным штатам фактическую самостоятельность, вплоть до права объявления войны; конгресс же конфедерации являлся консультативным органом, и даже бюджет его составлялся только из добровольных взносов штатов. Казна конгресса была пуста, между тем государство было отягощено военными долгами, войска требовали уплаты жалования и обещанных льгот. Перед роспуском, в 1781 – 1783 гг., в армии происходили на этой почве волнения и даже были попытки государственного переворота. Частично требования солдат и офицеров были удовлетворены предоставлением земельных участков. После окончания войны и устранения главного внутреннего врага – лоялистов – усилилась классовая борьба в рядах патриотов. Народные массы, стремившиеся к истинному равенству, ожидали от революции большего, чем она дала им. К тому же экономические тяготы послевоенного периода пали главным образом на них. Уплата долгов, государственных и частных, при переходе от обесцененных бумажных денег к твёрдым металлическим, который проводила буржуазия, разоряла фермеров и ремесленников, доводила их до долговой тюрьмы. Поэтому народное движение объединилось в требовании «дешёвых » денег и в выступлениях против взыскания долгов. Высшим его пунктом было восстание Шейса, в котором участвовали многие бывшие фронтовики.[49] Восстание Шейса послужило сигналом для власть имущих – сомнений не было – грядёт революция .отряды Шейса удалось рассеять .победители безмерно радовались тому ,что у Шейса не оказалось качеств военного вождя . Но прославленный государствовед Дж. Мэдисон взглянул в корень дела – бывшие сторонники Шейса устремились на выборы в штатах , «придав выборам такой оборот ,при котором смогут проводить в жизнь свои взгляды под эгидой конституционных положений. В случае их победы возникнет законный шейсизм, против которого противоядия нет». Эта угроза была похуже нового восстания. Политические перемены назрели, их необходимо было претворить в жизнь. Правящими кругами было принято решение преодолеть приближающийся кризис путем изме­нения государственного устройства объединив­шихся колоний. В этом процессе сыграть ре­шающую роль была призвана новая Конституция, закрепившая федеративное устройство страны. Осуществление этих планов было поручено Учре­дительному конвенту, собравшемуся в 1787 году под председательством Д. Вашингтона. Непо­средственное участие в разработке текста Кон­ституции приняли ведущие юристы Америки и об­щественные деятели государства: Д. Мэдисон, Т. Джефферсон, Б. Франклин, А. Гамильтон и др. События, происшедшие в Америке после 1776 г., так же как и история правительства Британии, заставили «отцов основателей » усомниться, способно ли народное согласие само по себе быть достаточным гарантом свободы. Народное правительство может оказаться слишком слабым, чтобы предотвратить внутренние беспорядки (как это было в Массачусетсе). Народное большинство может, с другой стороны, обладать склонностью к тирании. Фактически, тирания большинства, по утверждению Д. Мэдисона, грозит даже более серьёзными неприятностями, чем власть меньшинства. Делегаты совещания в Филадельфии (май 1787 года) считали, что «демократия » в том виде, как её понимали раньше, – то есть власть толпы, обнаруживается, например, в ходе восстания Б. Шейса, – не могла привести к решению проблемы. С другой стороны, аристократия – власть меньшинства – тоже не была выходом из положения, поскольку меньшинство так же можно испортить властью, как и большинство. Д. Мэдисон считал, что свободу нельзя защищать только разработкой конституции, которая ограничивала бы полномочия правительства. Сразу после того, как конституционное совещание было созвано, делегация Вирджинии предоставила всеобъемлющий план, в значительной мере разработанный Мэдисоном, с целью учреждения абсолютно нового национального правительства. Этот план в короткое время стал основным предметом обсуждения на совещании. Соглашаясь рассмотреть «План Вирджинии» , участники совещания изменили его основную задачу. Они отказались от пересмотра статей Конфедеративного договора в пользу создания истинно национального правительства. «План Вирджинии» призывал к созданию прочного национального государства, организованного по принципу существования трёх независимых ветвей власти – законодательной, исполнительной и судебной. Они должны основываться на двух ключевых принципах: общенациональная законодательная власть может принимать решения по всем вопросам, по которым не полномочны действовать отдельные штаты, например, налагать вето на любой или все законы штатов; по крайней мере, одна из законодательных палат должна избираться прямым общенародным голосованием. Во время дебатов представители штата Нью-Джерси и других малых штатов начали проявлять беспокойство о том, что на совещании будет принята конституция, согласно которой штаты окажутся представленными в обеих палатах Конгресса на основе численности населения. Малые штаты опасались, что более крупные штаты всегда будут иметь перевес голосов. Вильямом Патерсоном был предложен альтернативный «план Нью-Джерси» , который предлагал не замену, а пересмотр Конфедеративного договора, создание более сильного централизованного правительства, но с сохранением представительства в нём штатов, как было условлено ранее в Конфедеративном договоре – один голос от одного штата. «План Нью-Джерси» предполагал создание однокабинетного или однопалатного Конгресса, в котором каждый штат обладал бы равным количеством голосов. До того, как было достигнуто соглашение между штатами, главной проблемой была не демократия, а свобода, а точнее – правильное её дозирование. У противников нового правительства, которых стали называть антифедералистами, было множество возражений разного рода, но их всех объединяла вера в то, что свободу можно сохранить только в маленьких республиках, где управляющие пространственно близки к управляемым. Напротив, Гамильтон и Мэдисон утверждали, что свобода в большей степени сохраняется в крупных республиках, в которых сосуществуют различные точки зрения и интересы, а не в единообразных малых обществах. Предпочитая большую республику, Мэдисон вовсе не пытался подавить демократию. Более того, он стремился показать, как реально работает демократическое правительство и как можно улучшить его работу. Для того, чтобы управлять, различные интересы должны объединяться и создавать коалицию, то есть союз. Мэдисон пришёл к заключению, что в странах такого размера, как Соединённые Штаты, с их огромным разнообразием интересов «согласие большинства вряд ли может быть достигнуто на других принципах, чем принцип справедливости и общего блага» Из своих рассуждений Мэдисон сделал достаточно смелые выводы. Он предположил, что национальное правительство должно находиться на известной дистанции от народа и быть изолированным от его минутных настроений, поскольку люди не всегда хотят поступать должным образом. Правительство должно иметь возможность защитить и политиков и народ от того, что их станут использовать в недостаточно обдуманных или неблаговидных целях. Когда пенсильванский делегат Джеймс Уилсон 1 июня 1787 г. вынес на повестку дня Конституционального Конвента в Филадельфии вопрос о будущей «исполнительной власти» , то – согласно записям Джеймса Мэдисона – воцарилось долгое молчание. 55 депутатов 12-ти участвующих штатов – Род-Айленд отказался от участия – сознавали, что они коснулись болевой точки новой правительственной системы: большинство из них считали усиление исполнительной власти по сравнению с положениями опубликованных в 1777 г. «Статей конфедерации» обязательным; одновременно царила неизвестность о конкретной форме, которую должна была принять такая исполнительная власть, а так же о готовности населения принять рост власти этой традиционной, наблюдаемой с особым недоверием, ветви правительства. Уже первая конституция «Статьи конфедерации» , знала институт президента, глава которого возглавлял Конгресс, своего рода собрание дипломатов тринадцати участвующих штатов. Этот президент избирался конгрессом на один год и действовал только как «первый среди равных» и церемониальный глава без права влиять на политические события. И это было полностью созвучно общему направлению революционной эпохи, которая поднимала престиж законодательной власти и увеличивала влияние парламентов по отношению исполнительной. Когда в 1776 – 77 гг. в большинстве отдельных штатов была разработана новая конституция, губернаторов сделали чисто исполнительными органами парламентов, урезав, ссылаясь на суверенитет народа и республиканский принцип самоуправления, их полномочия . Отсюда исходила тенденция к господству парламента, на которое потом – вместе с неспособностью действовать и финансовой бедностью Конгресса – в 80-е годы была переложена ответственность за слабость и грозящий развал союза. После окончания войны за независимость в 1783 г. множились голоса критиков, которые настаивали на коренных реформах как конституций отдельных штатов, так и «Статей конфедерации» . По их мнению, союз можно было спасти, только устранив превосходство государственных парламентов и укрепив позиции федерального правительства, особенно федеральной исполнительной власти. Это «национальное движение» , интеллектуально оформленное и организационно форсированное Александром Гамильтоном и Джеймсом Мэдисоном, вызвало недовольство верных принципам радикальных республиканцев, но влилось, однако, под давлением кризиса в Конвент реформ в Филадельфии. Здесь делегаты игнорировали данные им родными парламентами инструкции, по которым должны были предложить только «поправки» к «Статьям конфедерации» ; вместо этого, исходя из плана делегации Вирджинии, они начали обсуждение совершенно новой конституции, по которой коренным образом изменялось соотношение сил в союзе. Дебаты об исполнительной власти были особенно затруднительны, так как чётко выявляли отход от радикальных основных принципов революции к умеренным представлениям о равновесии власти в смысле английской конституционной традиции[50] . Большинство делегатов в Филадельфии видели идеал не в ограниченном господстве большинства граждан, а в перенесении разделения власти между королём, лордами и третьим сословием , восхваляемого Монтескье как сохраняющее свободу и стабилизирующее в американские условия. Вопрос состоял только в том, кто должен занять место короля и лордов , так как в Новом Свете не было родового дворянства. В качестве последнего свои услуги предложила федеральная структура Соединённых Штатов, так как «верхняя палата» Конгресса, сенат, мог рассматриваться как представительство отдельных штатов. Замену для короля, который мог бы одержать победу над сильной законодательной властью, состоящей из двух палат, было найти нелегко, тем более, что исполнительная власть всегда идентифицировалась в сознании современников с наследственной монархией. Конвент рассмотрел целый ряд мелочей, начиная с навечно выбранного президента (предложение Гамильтона, которое, ввиду общественного мнения, не имело шанса реализации) и заканчивая коллегиальным руководящим органом, наиболее соответствовавшим бы республиканским принципам. Джеймс Уилсон уже своё первое высказывание связал с заявлением о том, что «исполнительная власть должна состоять из одного человека» . Хотя Эдмонд Рендлльф из Вирджинии предостерегал что это «зародыш монархии» , предложение Уилсона было принято в ходе обсуждения. По мнению большинства, таким образом, будет обеспечено то, что исполнительная власть будет располагать единой волей, имея достаточно энергии и эффективности для служения благу нации и, одновременно будут господствовать чёткие условия, касающиеся ответственности за действия исполнительной власти. Подспудно при этом свою роль сыграло то обстоятельство, что многие делегаты видели в Джордже Вашингтоне, победителе Войны за независимость, председательствовавшем на Конституционном Конвенте, желаемого кандидата на новую должность. Уже изначально конституция была составлена так, что президент и Конгресс постоянно зависели друг от друга, а конфликт и кооперация являлись двумя сторонами одной медали. Федералисты, как себя называли защитники новой конституции, постарались донести эту общую картину до ещё довольно скептического населения и дебатах по ратификации, которые длились с 17 сентября 1787 года, когда был опубликован филадельфийский проект, до конца лета 1788 года. Ведомство президента испытало атаки антифедералистов, хотя критика концентрировалась скорее на общем перемещении власти из отдельных штатов в федеральное правительство. С точки зрения противников конституции, устранение суверенитета отдельных штатов и усиление федерального правительства указывали направление к единому централизованному государству, американской империи, править которой будет якобы честолюбивая и жаждущая власти национальная элита. Президентство они воспринимали как инструмент этой элиты, окончательной целью которой являлось бы введение монархии по английскому образцу. [51] Ожесточённость нападок потрясла создателей конституции. Федералисты, прежде всего Гамильтон, Мэдисон и Джон Джей, в письмах к общественности (которые уже в 1788 году были изданы как книга под названием «Федералист» ) красноречиво защищали конституцию, включая и новый институт президентов. Они признавали, что президент располагает такими же полномочиями, как английский король, так как должность не наследуется, то человеку, неспособному по природе, доступ к государственной вершине остаётся закрытым, а президент, оказавшийся неподходящим для этой должности, может быть заменён в обычном порядке или, в случае необходимости, процедурой импичмента смещён с должности. Только предложенная конституция осуществляет идеал правительственной системы, полностью построенной на демократически-республиканской основе. Конституция могла вступить в действие только после ратификации девятью из 13 штатов. В ходе её обсуждения в стране развернулась небывало острая и жаркая борьба, в которой сложились первые американские политические партии. Одна из них – федералисты – защищала сильное центральное правительство и требовала утверждения конституции, выражая тем самым интересы финансовой и торгово-промышленной буржуазии и части плантаторов. К ним примкнули все те, кто хотел «закона и порядка» , устав от сепаратизма штатов, волнений фермеров и трудового люда городов. Идеологами этой группы выступили Дж. Мэдисон, Дж. Джей и А. Гамильтон. Они публиковали свои соображения в газете «Федералист» . Среди них особенно выделялся 32-летний Александр Гамильтон, бывший адъютант Вашингтона, вступивший в бизнес чуть ли не с 14 лет. Он предложил свой план развития экономики, обеспечивавший прогресс капитализма свободной конкуренции: уничтожение торговых барьеров между штатами; защиту отечественной промышленности от иностранной конкуренции с помощью протекционизма, т. е. высоких пошлин на ввозимые промышленные изделия; свободу действия банков и накопления капиталов и др. Гамильтон считал, что на первых порах государство должно опекать не аграриев, а промышленников, купцов и банкиров. Его недаром называли архитектором американского капитализма и первым идеологом буржуазии. Антифедералисты (Т. Джефферсон, П. Генри и др.), или демократы-республиканцы, отстаивали интересы аграрной демократии – фермеров и части плантаторов, ратовавших за широкие права штатов и сильную местную власть. Они добивались свободы торговли и возражали против новых налогов. Их поддерживала мелкая и средняя буржуазия, «низы» городов. В начале октября 1787 года А. Гамильтон отправился в небольшой городок Олбани, столицу штата Нью-Йорк, чтобы принять участие в осенней сессии Верховного суда. По всей вероятности, там, среди собравшихся взволнованных государственных мужей, истцов и ответчиков он осознал глубину споров по поводу конституции. Одарённый публицист, оригинальный политический мыслитель, Гамильтон решил объяснить жителям своего штата преимущества новой конституции. Он привлёк к сотрудничеству опытнейшего юриста Дж. Джея, одно время бывшего президентом континентального конгресса, и виргинца Дж. Мэдисона, справедливо считавшегося «отцом конституции» . Конечно, такие яркие личности, как Гамильтон – в будущем выдающийся министр финансов первого правительства США, Мэдисон – отслуживший два срока президентом страны, Джей – верховный судья США, имели свои личные взгляды и пристрастия. Гамильтон был столь яростным сторонником олигархической республики, чуть ли не монархии, что даже не счёл нужным высиживать на всех заседаниях конституционного конвента. В то судьбоносное для США время они, оставив всё, что их разъединяло, заговорили одним голосом Публия. Время торопило, и, по преданию, Гамильтон набросал первую статью «Федералиста» в кабине шлюпа на обратном пути в Нью-Йорк. Она увидела свет в нью-йоркской газете «Индепендент Джорнэл» 27 октября 1787 года. Все трое авторов не имели определённых планов как в отношении периодичности написания и публикации статей, так и их количества, равно как точно не договорились о темах, которые будут затронуты. Создатели «Федералиста» с самого начала положили говорить одним голосом и по сему соблюдать строжайшую анонимность. Уже в конце 1787 г. статьи «Публия» завоевали самую широкую известность. Вслед за публикацией в издательстве «Маклин» «Федералист» в быстрой последовательности выдержал два французских (1792 и 1795 гг.) и ещё два американских издания. Во французских изданиях анонимность авторов оказалась нарушена – указывались авторы: «господа Гамильтон, Мэдисон и Джей, жители штата Нью-Йорк. [52] Центром оппозиции новой конституции стали Вирджиния и Нью-Йорк. Род-Айленд и Северная Каролина два года не ратифицировали конституцию. И всё же 21 июня 1778 г. Удалось добиться её ратификации. Новая конституция начала действовать в марте следующего, 1789 г.[53] Принятие конституции требуемым количеством штатов было достигнуто не столько благодаря пропаганде её преимуществ, сколько благодаря обещанию федералистов добавить к тексту требуемую критиками декларацию основных прав (Билль о правах) для защиты личности и отдельных штатов от федерального произвола.[54] Вместе с этим большую роль сыграло доверие, которое оказывало Джорджу Вашингтону большинство американцев.[55] §2. Конституция США и Билль о правах. Конституция США, хотя и далеко не безупречна, но существует без особых изменений вот уже более 200 лет, больше, чем какая-либо другая в мире. За 200 лет к ней было принято всего 26 поправок, придавших ей гибкость и соответствие изменяющимся условиям жизни страны. И всё это благодаря тому, что создатели конституции 1787 г. трезво учли предшествующий исторический опыт и достижения передовой общественной мысли своего времени, идеи Ш. Монтескье, Ф. Бэкона, Дж. Локка и др. Конечно, это была Конституция, закрепившая власть богатого меньшинства, но она давала конституционные гарантии демократическим правам и свободам.[56] Основополагающим принципом конституции был провозглашен принцип разделения властей, который предполагает организационную незави­симость трех ветвей государственной власти – законодательной, исполнительной, судебной и разграничение функций между ними. Анализируя исторический опыт, авторы Конституции пришли к выводу, что если в одном органе или у одного лица сосредотачивается вся полнота власти, то это неминуемо ведет к возникновению тирании. Чтобы этого не произошло, власть должна быть разделена между различными органами госу­дарства таким образом, чтобы они взаимно кон­тролировали и сдерживали друг друга. В ре­зультате каждая из основных властей получала значительную независимость. Особое внимание при разработке конституции было обращено на создание действенной системы взаимных сдержек и противовесов. Джеймс Мэдисон, один из глав­ных «архитекторов» Конституции США, по этому поводу говорил, что до тех пор, пока органы государственной власти «... не будут связаны и переплетены до такой степени, чтобы предо­ставить каждому из органов конституционный контроль над другими, максимально требуемый уровень разделения, как сущность свободного правительства, иногда на практике не сможет быть организован надлежащим образом» . (цитата по: Карнентэр Д. «Познаем Америку» – Санкт-Петербург, 1995 г. с. 28). Конституция США сравнительно краткий документ. В ней содержится приблизительно 7 тыс. Слов. Она включает три компонента: Преамбула, которая не признаётся судами и американской доктриной за составную часть закона, а рассматривается только с точки зрения источника, от которого она исходит, и целей, ради которых она выработана. Текст её таков: «Мы, народ Соединённых Штатов, с целью образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать общему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию для Соединённых Штатов Америки».[57] Семь статей, обозначенных римскими цифрами, занимающих иногда до нескольких страниц. Большинство статей делятся на разделы. Статьи главным образом определяют структуру органов государственной власти и регулируют их взаимоотношения, построенные на принципе сдержек и противовесов, т. е. Распределяют компетенцию на федеральном уровне (статьи I – III), между союзом и штатами (статьи I и IV); устанавливают порядок изменения самого основного закона (статья V); содержат разноплановые положения в статье VI, часть из которых утратила силу (о признании США доконституционных долгов), а другие, наоборот, приобрели особое значение (нормы о соотношении внутреннего и международного права). Статья VII говорит о вступлении в силу самой конституции. Если характеризовать текст, содержащийся в статьях, то можно отметить, что он на первый взгляд кажется простым, логичным, сжатым и небольшим по объёму, хотя при более внимательном рассмотрении в нем много нечёткого, неконкретного и противоречивого. Он изобилует общими выражениями, отсутствуют положения о важнейших институтах политической и государственной власти – о конституционном контроле, политических партиях, исполнительном аппарате, поверхностно характеризуется порядок избрания высших должностных лиц и органов, парламентская процедура.[58] 27 поправок, последняя из которых была принята в 1992 году. Поправки призваны восполнять содержащиеся в Конституции пробелы. Первые 10 поправок носят название «Билль о правах». К настоящему времени некоторые поправки изменили положения предыдущих поправок, которые в свою очередь модифицировали первоначальный текст (например, последовательное преобразование и уточнение порядка избрания и замещения должностей президента и вице-президента, установленного в ст. II и поправках XII, XX и XXV). Все принятые поправки дописываются к основному тексту, а отменённый текст не устраняется, что затрудняет понимание. Конституция США относится к жёстким конституциям. Поправки к ней могут быть приняты двумя третями членов обеих палат высшего законодательного органа – Конгресса – либо специальным конвентом, созванным по инициативе 2/3 штатов (случаев такого отзыва не было). Они подлежат ратификации (утверждению) законодательными собраниями 3/4 штатов либо 3/4 конвента штатов, созванных по решению федерального конгресса (ст. V). Концепция прав человека, лежащая в основе конституционного регулирования США, исходит из идеи о естественных и неотчуждаемых правах. Политические права гражданина были включены в конституцию впоследствии, а о социально-экономических и культурных правах в конституционных текстах вообще не говорится (за исключением поправки V о гарантиях частной собственности). Эти права не считаются фундаментальными и не обеспечиваются судебной защитой путём исков – защищаются лишь производные от них права, например, право на оплату труда, а не само право на труд. Эти пробелы конституционного регулирования восполняются отдельными законами. Билль о правах тоже исходит из концепции естественных прав. Поэтому его формулировки носят запретительный характер, так как запрещают ограничивать права и свободы, которые резюмируются. Это относится и к политическим правам. Билль устанавливает, что конгресс не должен издавать законы, ограничивающие свободу слова, печати, собраний (мирных и без оружия), право народа носить и хранить оружие, право обращаться к правительству с петициями. Согласно Биллю о правах, обеспечивается свобода совести, охрана личности, бумаг (документов, переписки и др.), имущества, предусматривается суд присяжных не только по уголовным делам, но и по определённой категории гражданских дел, право обвиняемого на защиту, право отказываться от дачи показаний против самого себя. Не допускается двойное наказание за одно и то же преступление, запрещается требовать большой залог по судебным делам, налагать чрезмерные штрафы, применять жестокие и необычные наказания. Первые 10 поправок, получившие название Билль о правах были приняты первым конгрессом в 1789 г. Для ратификации штатам было предложено 12 поправок, из которых 10 были приняты. Билль о правах вступил в силу 15 декабря 1791 г., после его утверждения одиннадцатым штатом из существовавших тогда четырнадцати. Закреплённые права и свободы относились к политическим и личным. Почти не затрагивались социально-экономические права и свободы.[59] Эти поправки не охватывают весь необходимый круг вопросов, и эти пробелы конституционного регулирования восполняются отдельными законами. Кроме Билля о правах в дальнейшем было принято около 10 поправок, которые касаются прав и свобод человека. Однако в целом Декларация независимости, конституция США и поправки к ней не содержат того перечня прав и свобод, который соответствовал бы международным стандартам – Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 г., международным пактам о правах человека, вступившим в силу в 1976 г. Как отмечалось, эти недостатки хотя и не полностью, но восполняются конституциями отдельных штатов, федеральными законами, судебными прецедентами. §3. Анализ Конституции США. Анализ содержания Конституции позволяет выделить следующие принципы, определяющие политический строй и систему государственной власти США: · Верховенство власти народа и закона · Гарантии прав и свобод человека · Федерализм · Разделение властей, система сдержек и противовесов · Возможность изменения и дополнения Конституции – внесение поправок Рассмотрим некоторые конституционные основы и критерии американской демократии подробнее. ● Власть народа. Преамбула Конституции устанавливает, что именно народ – единственный источник государственности и власти, и именно народ учреждает Конституцию. Верховенство власти народа – фундаментальный принцип демократии, означающий, что государство должно служить народу, а не народ государству. Для американской Конституции есть понятия «народ» и «гражданин». Для обозначения «народа» в ней фигурируют самые разнообразные определения: «свободные люди», «избиратели». В этот список не попадали женщины, зависимые экономически от своих мужей и отцов; негры-рабы, бывшие собственностью плантаторов, или индейцы, ведущие «нецивилизованную» жизнь. Таким образом, избирательным правом наделялись лишь мужчины, лично независимые и платящие налог с собственности. Слово «налогоплательщик» стало в американском лексиконе с тех пор синонимом понятия «гражданин». Постепенно менялась страна, менялся и сам народ, и его роль в управлении государством. В 1865 , после кровопролитной Гражданской войны, была принята XIII поправка, за которой следовали также XIV и XV, согласно которым негры были освобождены и наделены избирательными правами. В 1920 г. XIX поправка предоставила избирательные права женщинам. Последняя из принятых поправок- XXVI (вступившая в силу с 1971г. и напрямую вызванная войной во Вьетнаме), закрепила избирательные права за гражданами с 18 лет Власть народа проявляется в форме как непосредственной демократии (собрания избирателей, самоуправления, политической инициативы, референдума, анкеты и опросов избирателей), так и представительной демократии, путем передачи властных полномочий избираемым государственным органам и лицам. Наряду с местными, американцы прямым голосованием выбирают и высших должностных лиц – президента, губернаторов, мэров, а также членов муниципалитетов, советников, директоров, судей, и т.п.. Всего в США в 1990 г. насчитывалось свыше 500 тысяч избранных должностных лиц. Однако Конституция одновременно и ограничивает власть народа. Например, Президент обладает правом вето, которое создается для проверки и защиты от тирании большинства. Некоторые ученые видят роль Президента во внесении монархической функции в конституционный порядок нации, в то время как Сенат вносит аристократический или олигархический элемент, дабы создать сбалансированное правительство. ● Гарантии прав и свобод человека. Билль о правах. Идеи неотъемлемых прав личности, построенные на признании достоинства и ценности человека как такового, нашли правовое закрепление в Билле о правах. Возможно, самым непопулярным решением, принятым основателями американской Конституции, было решение не включать Билль о правах в окончательный текст. Им пришлось долго уверять ратификаторов в том, что такое перечисление прав, как в Билле, будет достигнуто принятием поправки сразу же после ратификации Конституции. Ее защитники полагали, что особой необходимости во включении Билля о правах нет – правительство остается правительством ограниченных полномочий, и гражданам не будет отказано в их традиционных правах. Александр Гамильтон утверждал, что «Конституция сама является Биллем о правах». Однако народ требовал гарантий, и он их получил в лице первых 10 поправок к основному тексту Конституции, обобщенных под единым названием «Bill of Rights», или «Билль о правах». Это сравнительно короткий документ. Гарантии прав и свобод имеют целью, прежде всего, защиту от произвола властей, а уж потом – от иных посягательств. История показала, что это весьма мудро. Для примера стоит лишь вспомнить «расцвет» «холодной войны» и разгул «маккартеизма». ● Федерализм и суверенитет. США стали первым в истории федеративным государством, политическое устройство которого определено и закреплено в Конституции (статьи IV и VI; позже и X поправка). Согласно Конституции, федерализм являет собой двойную форму государственного правительства, в которой присутствует функциональное и территориальное разделение власти. Федерализм представляет собой как бы компромисс между двумя другими формами политического устройства: унитарной и конфедеративной. В унитарном государстве вся полнота власти находится в руках центрального правительства. В альтернативной форме – конфедерации – общий центральный орган – Совет Конфедерации обсуждает лишь вопросы общей политики и играет больше рекомендательную роль по отношению к своим суверенным членам, а вся полнота власти находится у них. В федерализме между центральным и местными правительствами существует установленное Конституцией и законами разделение властных полномочий и функций. В принятии принципа федерализма видят гений американской политики. Т. Джефферсон много лет спустя после этих событий выпукло показал, что ещё крылось за спорами о федерализме. «Правительство становится хорошим не в результате консолидации или концентрации власти, а в результате её распределения… Именно благодаря последовательному распределению ответственности, нисходящей от общей в частной, можно наилучшим образом обеспечить руководством массы людских дел для всеобщего блага и процветания».[60] Составители Конституции США четко распределили полномочия, которыми было наделено федеральное правительство, а все «остальные» (без детализации и перечисления) отдали властям штатов. Таким образом, центральному правительству принадлежит исключительное право проведения внешней и оборонной политики, предоставления гражданства США иммигрантам, эмиссии денег и контроля денежного оборота, обеспечения внутренней безопасности, определения национальных приоритетов и ряд других. В ведение штатов вносятся такие статьи как гражданское и уголовное законодательство, организация народного образования, здравоохранения, обеспечение общественного порядка, строительство и поддержание дорог и коммуникаций, контроль за использованием земли и природных ресурсов, и т.д. Некоторые функции, например налогообложение или экологическая безопасность, принадлежат и центру, и штатам. Вообще, система разделения государственных доходов и расходов между центром и штатами довольно четко и последовательно распределена: определенные уровни власти имеют определенные источники поступления в бюджет, тем самым, избегая конфликтного дележа. Важно, что даже при наличии у штатов всех атрибутов суверенитета (герб, флаг и т.п.), статья IV Конституции недвусмысленно устанавливает полный и истинный суверенитет только на федеральном уровне, все федеральные законы и договоры союза должны исполняться на всей территории США в любом штате. Первоначально это вызывало жесткие разногласия и даже привело к Гражданской войне 1861-1865гг, самой кровопролитной из когда-либо ведущихся на территории Америки, и посеявшей наибольший за всю историю раздор между гражданами страны. Однако, как кажется, с тех пор этот пункт неминуемо выполнялся штатами. Данное положение рассматривается как краеугольный камень существования и функционирования американской федерации. ● Разделение властей, система сдержек и противовесов. Влиятельная фигура в ранней Америке, Джон Адамс, говорил, что целью конституционного правительства является создание правительства законов, а не правительства людей. Это значит, что он хотел быть управляемым установленными и беспристрастными правилами, а не предрассудками или пристрастиями, которые свойственны человеку. В соответствии с принципом разделении властей каждая из трех ветвей правительства (исполнительной, законодательной и судебной) функционирует относительно независимо от других. Вместе с тем «встроенная» в этот принцип система сдержек и противовесов наделяет каждую ветвь способностью контролировать действия других. Например, Конгресс может осуществлять контроль действий Президента через бюджет, принятие которого является главным приоритетом законодательного органа. С другой стороны, Президент может использовать право вето законов, принимаемых Конгрессом. Этот принцип разделения властей с учетом системы сдержек и противовесов вошел в историю как Мэдисоновская модель правительства. Относительная независимость властей связана и с различным способом их формирования: Конгресс – прямым голосованием избирателей ( правда, на различные сроки для обеих палат); Президент – через избираемую прямым голосованием коллегию выборщиков.; Верховный Суд – пожизненным назначением судей Президентом с согласия Сената Двухпартийность, установившаяся в США, также влияет на систему сдержек и противовесов. Постоянное соперничество и противоборство партий ведет к их взаимоконтролю на всех уровнях власти, и, с другой стороны, не дает «разброса» и не вызывает недоумения избирателей, которое создает многопартийная система. Партия меньшинства в США контролирует правительственное большинство, обе фракции Конгресса – Президента и исполнительную власть. Несмотря на многие проблемы, связанные со сложностью механизма разделения властей (например, затягивание на столетие принятия Закона об избирателях, который расовой дискриминации негров), Мэдисоновская модель оградила США от диктатуры (ее в истории страны просто не было, что нехарактерно, к примеру, для европейских держав) и надежно защитила конституционные основы демократии. Многие американцы верят, что именно этот реализм в отношении человеческой природы и внимание к институционным проверочным механизмам являются одним из главных вкладов основателей в образование системы, которая была эффективной в гарантировании свободы и предотвращения тирании. ● Историческая эволюция. Черты американской Конституции, описанные выше, продолжают характеризовать Конституцию и в конце двадцатого столетия. В то же время, с 1787 года произошли серьезные перемены из-за формальных изменений в ней, а также из-за эволюции в интерпретации и применении документа. Это сочетание преемственности и перемен лучше всего продемонстрировано в федеральной системе, созданной Конституцией. С одной стороны, местные правительства и правительства штатов продолжают играть значительную роль в американской политической системе и берут на себя довольно широкий спектр задач, в то время как центральной прерогативой федерального правительства остаются вопросы международной политики и дел общенациональной важности. С другой стороны, в нашем веке полномочия федеральной власти интерпретируются настолько широко, что Конгресс в принципе может регулировать все, что он считает проблематичным для всей нации. Хотя и ясно, что идея законной проверки национальной власти значительно уменьшилась, все же в 1994 году Верховный Суд США объявил один федеральный закон неконституционным, так как тот вторгался в сферу полномочия штатов. Система сдержек и противовесов властей продолжает эффективно действовать, проверять и разделять власть. А Конституция продолжает содержать смешение демократических и антидемократических черт, чтобы установить, а также ограничить народный авторитет. В течение двух веков широко развернулась практика голосований, хотя и претерпела некоторые изменения по сравнению с 1787 годом. Удивительным образом Конституция США, старейшая и кратчайшая (содержит 4400 слов, не считая текста поправок) из всех писаных конституций правительств, вот уже на протяжении более 200 лет продолжает эффективно действовать. Комментаторы утверждают, что ее секрет – в гибкости и возможности по-разному трактовать различные положения. Но в то же время она является самым стабильным законом, так как формально внести в нее изменения очень сложно. Конституция также необходима для контроля власти правительства, так как эта власть «происходит» от людей. Это представляет контраст с остальными формами права, созданными правительством для контроля за людьми. Таким образом, творцы конституции явно опасались тирании со стороны большинства, которое бы передало бразды правления в руки правящего меньшинства, как это часто случалось в европейских странах. Поэтому и самой главной и весомой причиной обращения к разделению властей была возможность предотвращения с его помощью узурпации власти одной из ветвей и установления диктаторского режима. Сами создатели и разработчики конституции, несмотря на различия в политических взглядах, симпатиях и пристрастиях, были последователями, а порой и знатоками концепций общественного договора и разделения властей. Им особенно были близки Дж. Локка и Ш. Монтескье. На их правовые взгляды и позиции значительное влияние оказали также государственно-правовые установления Великобритании, её правовая доктрина и практика. (Вспомним, что даже Монтескье в качестве образца реального разделения властей называл Великобританию.) Теория Ж.-,Ж. Руссо об Общественном договоре, так же так же как и теория Дж. Локка о сущности представительного правления нашли своё отражение в тексте Конституции, в преамбуле которой утверждается принцип, что законность правления зиждется на согласии управляемых. Превращение теории Общественного договора в реальность потребовало создания представительных институтов и такой политической системы, при которой эти институты действительно отражают интересы и мнения народа. В начале существования республики избирательное право жёстко ограничивалось. Поправки к Конституции и решения судебных органов постепенно расширяли и гарантировали равные права, отменяя ограничения, обусловленные расой, полом или собственностью. Федеральная модель конституционной системы была списана с конституции штата Массачусетс; она в наибольшей мере импонировала как самой идее народовластия, так и рациональному распределению бремени власти между тремя её ветвями. Как отмечал Ш. Монтескье, это задача трудная, ибо «чтобы образовать умеренное правление, надо уметь комбинировать власти, регулировать их, приводить их в действие, подбавлять, так сказать, балласту одной, чтобы она могла уравновешивать другую; это такой шедевр законодательства, который редко удаётся выполнить случаю и который редко позволяют выполнить благоразумно» . В конституции нашли своё воплощение взгляды А. Гамильтона на устройство государственного аппарата. Сильную исполнительную власть, во главе которой стоит один человек, А. Гамильтон считал залогом стабильности в государстве. Стремление Гамильтона расширить полномочия президента, что в его время было расценено как наступление на основы демократии, в ХХ веке стало свершившимся фактом. С 50-х годов власть президента Соединённых Штатов приобрела размеры, сравнимые с властью ряда монархов Европы. Разделение ветвей власти как гарантия предупреждения узурпации власти в стране небольшой группой лиц – один из основных столпов конституции США – является заслугой Гамильтона как одного из соавторов главного закона Соединённых Штатов Америки. Ещё одним вкладом А. Гамильтона стало декларирование приоритета федеральных законов над законами штатов. Включение этого положения в конституцию стало залогом пресечения сепаратизма штатов – того, с чем молодому американскому государству пришлось столкнуться в первые десятилетия своего существования. Роль Александра Гамильтона в разработке конституции США не вызывает сомнения. Это, безусловно, – чрезвычайно важная роль. Американский опыт доказывает, что теория разделения властей отнюдь не плод досужей фантазии юристов; она итог многовекового развития государственности, неустанного поиска механизмов, способных обуздывать наиболее вопиющие злоупотребления властью, когда она сосредотачивается в одном органе, становясь бесконтрольной и деспотичной. Под крышей Конституции 1787 года развивались и совершенствовались и само законодательство, и законодательная техника, и вся система правозащитных механизмов, что позволило американцам преуспеть во многих отношениях, а главное, обеспечить стабильность и правопреемственность в своём экономическом и социальном развитии. В силу гибкости конституционного механизма, обеспечивающего законность, серьёзных попыток скомпрометировать существовавшие правовые механизмы не предпринималось в течение двух веков. Однако, когда речь идёт о влиянии конституции, то следует помнить, что в её словах и фразах нет ничего магического. Могущественна не сама конституция, а конституционная система. Эта система складывается, во-первых, из отношения общества к Конституции, а во-вторых, из образцов поведения и институтов, взращённых вокруг Конституции. Опыт других стран подтверждает основательность этой точки зрения. Десятки стран писали конституции, но некоторые из них оказывались либо декларативными, либо неэффективными, либо ущербными для граждан.[61] Что бы ни было в других странах, в США конституционное правление является могущественной силой, с которой необходимо считаться. Заключение. Для американцев Конституция – это больше, чем просто свод законов. Это символ , мирская библия . В ней отражены все ценности общества, все приоритеты и формы этих приоритетов. Этот документ является для американца чем-то гораздо большим, чем просто гарантией демократии его страны, Соединённых Штатов Америки . Для многих политиков в мире государственное устройство США служит примером для построения стабильного демократического общества. Но путь к своему нынешнему положению в мире, как примеру демократического общества был тернист. Положение Соединённых Штатов, победивших в войне, – хрестоматийный пример того, к чему приводит «парад суверенитетов». Профессор Н. Н. Яковлев пишет: «Патриоты по инерции твердили, что «дух 76-го года» вызвал к жизни великую нацию; они с большими основаниями могли бы заявить: тот самый дух породил целый выводок – тринадцать крошечных враждующих наций, готовых вцепиться друг другу в глотки».[62] Отцы-основатели нашли выход из создавшегося положения. Конституция США закрепляла централизацию американского государства, которая, будучи подчинённой, прежде всего, защите интересов «имущих верхов», отражала и общенациональные интересы и пользовалась весьма обширной поддержкой. Централизация объективно способствовала укреплению североамериканских штатов, являясь условием сохранения и развития их экономической независимости, политического престижа на международной арене, где властвовали европейские монархи. К осознанию необходимости централизации стали подходить и простые граждане. Таким образом, за усиление централизованного правительства ратовали как «имущие верхи», так и «низы» – рабочие, ремесленники, фермеры. Проект основного закона США, одобренного участниками конвента в Филадельфии, содержал широкое определение прав централизованного правительства и, что очень важно, провозгласил супремацию федерального права над правом штатов. Среди прерогатив национального правительства США особое значение имели введение и сбор любых – как прямых, так и косвенных налогов и регулирование торговых и коммерческих отношений между штатами. Федеральное правительство в полной мере наделялось «властью меча и кошелька», о которой так долго мечтали Мэдисон и Гамильтон и их единомышленники. Конституция, законы и договоры США объявлялись верховным правом страны, обязательными для исполнения даже в том случае, если они противоречили законам отдельных штатов. Государственный суверенитет штатов не устраивал участников филадельфийского конвента не в последнюю очередь и по той причине, что сохранял влияние сохранял влияние конституций штатов на политический процесс в Северной Америке. По убеждению федералистов, преодоление «пороков» этих конституций могло быть достигнуто только с помощью возвышения над ними «добропорядочной», т. е. общеамериканской конституции. По общему убеждению лидеров буржуазно-плантаторского блока, государственное устройство американских штатов, как оно сложилось в революционный период, привело к перерождению народного суверенитета в анархию и даже в систему демократического деспотизма, направленную, по мнению Дж. Мэдисона, на подчинение «имущих верхов» «неимущему большинству». Соотнесение конституции с разными течениями Просвещения обнаруживает, что авторы основного закона США решительно отмели радикальные доктрины этой идеологии и восприняли только её умеренные принципы. Кроме того, некоторые положения конституции находились в вопиющем противоречии с заветами Просвещения. Она сохраняла рабство негров, что шло в разрез с первой заповедью просветителей – о юридическом равенстве людей. Конституция США воплотила в себе компромисс двух господствовавших тогда групп – северо-восточной буржуазии и плантаторов-рабовладельцев Юга. Вожди конвента были признанными лидерами умеренно-консервативного крыла Американской революции, среди их имён мы не найдём видных демократов. Участник конвента просветитель-демократ Б. Франклин в силу возраста и плохого самочувствия не смог занять в конвенте активной позиции. Воплощением коллективной воли федералистов стала конституция 1787 года, а развёрнутым её философским выражением признаны 85 статей «Федералиста», опубликованных совместно А. Гамильтоном, Дж. Мэдисоном и Дж. Джеем в 1787 – 1788 годах. Особое значение при этом имело достижение единства между Гамильтоном, духовным вождём северо-восточной буржуазии, и Дж. Мэдисоном, политическим лидером южных плантаторов. В США федеральной конституции посвящено большое количество работ, в частности, исторических исследований. Большинство работ носит апологетический характер, но есть и критические исследования, стиль которых не вписывается в эту традицию. Ч. Бирд охарактеризовал конституцию Соединённых Штатов как воплощение правовых гарантий собственнических интересов американских верхов. По мнению А. Шлезингера старшего, конвент 1787 года утвердил господство новой торгово-финансовой аристократии. Г. А. Фолкнер писал: «Премудрые отцы-основатели ни мало не заботились о так называемых «правах человека» но права частной собственности, конечно не были упущены из виду, а наиболее важным дополнением власти федерального правительства стали прерогативы, означающие сбор налогов, регулирование торговли, защиту промышленности и чеканку монет».[63] В молодости Авраама Линкольна беспокоило, что отцы-основатели, создавая впервые в истории систему, «позволявшую людям управлять самими собой», уже «сняли урожай» с американского «поля славы», оставив своим политическим наследникам лишь жалкие остатки былого. Но он недооценивал усилий, которые потребуются для продолжения американского эксперимента с самоуправлением. Дело в том, что ему постоянно угрожали возвеличивание руководства и принижение сообщества рядовых граждан. Он ещё более недооценивал усилия, необходимые для продолжения и завершения этого эксперимента. Линкольн был прав, заявляя, что американские политические лидеры всегда будут жить под сенью отцов-основателей. Однако, потребовалось очень много демократических достижений, чтобы трансформировать этот, в сущности аристократический, порядок в более эгалитарную всеобъемлющую демократическую систему. Но, несмотря на все демократические изменения, далеко не все американские политологи считают США образцовой демократией. Более того, большинство американских политологов, по мнению В. В. Согрина, Америку таковой не считают – в отличие от их российских коллег. Среди американских политологов существуют четыре основные точки зрения на политическое управление и политический режим в США. Согласно первой, США представляют собой образцовую демократию. Другая, прямо противоположная точка зрения, утверждает, что американское политическое правление является олигархическим. Между этими двумя точками зрения расположились две промежуточные: одна определяет американское политическое управление как систему политического плюрализма, а вторая – как демократический элитизм. Именно эти промежуточные «серединные» точки зрения и пользуются наибольшей популярностью среди профессиональных политологов. Концепция политического плюрализма утверждает, что политическая власть в США формируется и осуществляется на основе конкуренции разнообразных социально-экономических и политических интересов, групп, институтов (политолог Р. Даль назвал эту систему полиархией). Как видно, это не власть некоего механического большинства народа, осуществляемая, к тому же, самим народом, что предполагает концепция демократии, но определёнными демократическими чертами она, безусловно, обладает. Наиболее реалистической является концепция демократического элитизма. Эта концепция предполагает, что политическое управление в США, как оно осуществляется на практике, состоит из двух основных компонентов. Первый – это демократический механизм формирования политической власти (главный среди них – регулярные всеобщие выборы), второй – отправление политической власти элитой, или правящим классом. Таким образом, реальное повседневное управление страной находится в руках элиты, а не народа. На протяжении более 200 лет конституция США 1787 года служит надёжной опорой американского государства. Вместе с тем, за эти годы конституционное право претерпело в США важные изменения. Наряду с «писанной» федеральной конституцией 1787 года в США оформилась и так называемая «живая конституция», без которой невозможно понять американских политических реалий. Под «живой конституцией» понимают все государственные законы, судебные постановления, политические институты, властные функции, не зафиксированные в основном законе, но по своей фактической роли ему равнозначные, или даже возвысившиеся над ним. Важной частью «живой конституции» являются политические партии, которые в тексте основного закона США даже не упомянуты. А, между тем, именно им принадлежит доминирующая роль в организации политического процесса страны. Нынешняя двухпартийная комбинация сложилась в 30-е годы ХХ века. В этот период, как отмечает, советский историк А. С. Маныкин, определилась современная расстановка сил и в механизме двухпартийной системы. Демократы заняли в ней положение центра и чуть левее, республиканцы обосновались в центре и правее его. Обе партии пользуются поддержкой различных социальных слоёв. «Двухпартийная система – важное средство, которое позволяет манипулировать массовым сознанием и политическим поведением американцев. Предвыборные баталии между демократами и республиканцами помогают сохранению в массах веры в возможность и реальность подлинно народного волеизъявления. Этому способствует и стиль проведения кампаний, когда кандидаты разъезжают по своим округам, жмут руки простым американцам, целуют их детей…Предвыборные кампании играют большую роль в политической жизни страны».[64] В последние годы политические программы обеих партий становятся всё более похожи одна на другую. На последних президентских выборах это привело к тому, что конституционное право едва не дало опасного сбоя. Совпадение ряда моментов в предвыборных программах кандидатов в президенты от демократической и республиканской партий привело к практически равному распределению голосов избирателей между кандидатами и длительному пересчёту голосов. В стране с менее стабильной государственной системой такое длительное состояние неопределённости сразу после выборов привело бы к серьёзным потрясениям в обществе. В равной мере и вина и заслуга в том и другом случае лежат на конституции США. Сложность и многоступенчатость системы выборов президента стали причиной тех трудностей, которые сопровождали заключительный этап президентских выборов 2001 года. Но, вместе с тем, заслугой конституции является стабильная государственная система, которая продолжала действовать при отсутствии главы государства. В начале нового века на долю Соединённых Штатов Америки выпало тяжёлое потрясение. После чудовищной трагедии 11 сентября 2001 года Америка никогда не станет прежней – уверенной в своём всесилии и своей непогрешимости. После событий в Нью-Йорке в США на совместную конференцию собрались деятели литературы и искусства. Главной темой обсуждения был вопрос – как после 11 сентября будет развиваться американское общество и государство. По мнению деятелей культуры, перед Соединёнными Штатами есть два пути. Двигаясь по первому пути, США, преодолев потрясения, останутся открытыми для окружающего мира и покажут пример того, как во время тяжёлых испытаний можно сохранить демократические свободы. Другой путь приведёт США к отчуждению от остального мира, к глухой обороне от «варваров», посягающих на «американский образ жизни». Соединённые Штаты в этом случае окажутся в положении Римской империи. Хочется верить, что американский народ сделает правильный выбор. Библиография . Источники: 1. Плутарх. «Избранные жизнеописания». В двух томах. Пер. с древнегреческого, сост. и прим. М. Томашевской. Москва. Правда, 1990 год. 2. «Соединённые Штаты Америки: Конституция и законодательные акты». Перевод с английского, сост. В. И. Лафитский; Под ред. и со вступ. от О. А. Жидкова. Москва. Прогресс – Универс, 1993 – 768 стр. 3. «Федералист». «Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва, 1993 год 4. Т. Джефферсон. «Автобиография. Заметки о штате Вирджиния». Литература, 1990 год. 5. «Практикум по новой истории» 1640 – 1871 гг. Выпуск I . Москва 1981 год. 6. «Хрестоматия по истории меэдународных отношений нового времени». Составители В. И. Киселёв, Л. Е. Кертман и др. Москва, 1963 год. 7. «Хрестоматия по новой истории». Под ред. А. А. Губера и А. В. Ефимова. Москва, 1963 год. 8. «Конституция и законодательные акты буржуазных государств XXVII – XIX вв». Москва, 1957од. 9. «Сборник документов по истории нового времени. Буржуазные революции XVII – XVIII вв». Москва, 1990 год. Литература: 1. «Всемирная история» в 24 томах. Том 12, «Начало колониальных империй». Минск «Литература» 1998 год. 2. «Всемирная история» в 24 томах. Том 14, «Эпоха Просвещения». Минск «Литература» 1998 год. 3. «Хроника человечества» под ред. Юргена Хайдекинга. 4. Брюс Майроф. «Лики демократии» . Издательство «ВЕСЬ МИР». Москва 2000 год. 5. «История США». Учебное пособие. Б. Ю. Козенко, Г. Н. Севостьянов; Самара. Редактор Е. М. Андреева. 1994 год. Стр. 479. Издательство Самарского областного института повышения квалификации и переподготовки работников образования. 6. «Верховенство права». Москва. «Прогресс» – Универс», 1992 год. 7. «Новая история. Первый период.» Учебное пособие для студентов-историков. Под ред. В. В. Юровской и др. , Москва. «Высшая школа», 1983 год, стр. 399. Издание 2-е, перераб. и доп. 8. «Американские президенты». под редакцией Юргена Хайдекинга. Ростов-на-Дону «Феникс», Москва «Зевс». 1997 год. Стр. 636. 9. «Новая история». Часть 1, 1640 – 1879 годы. Учебник для пед. институтов. Под ред. действ. чл. Академии пед. наук СССР проф. А. А. Нарочицкого. Изд. 2-е, доп. Москва, «Просвещение», 1972 год. Стр. 719. 10. «Американская мозаика». И. А. Геевский, Н. К. Сетунский. Москва, Политиздат, 1991 год. 11. Газета «История». Приложение к газете «Первое сентября» № 46, декабрь 1998 г. [1] Научная конференция в Чикаго, апрель 1992 года. Речь профессора Ф. Риггза. [2] «Лики демократии» стр. 40. [3] «Лики демократии» стр. 29. [4] «Лики демократии» стр. 40 [5] «Лики демократии» стр. 42 [6] «Федералист»: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [7] «Федералист»: № 72. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [8] «Федералист» № 73. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [9] «Лики демократии» стр. 50. [10] «Федералист» № 16 : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [11] «Федералист» № 18. : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [12] «Лики демократии» стр. 50. [13] «Лики демократии» стр. 51. [14] Газета «История», приложение к газете «Первое сентября» № 46. Декабрь 1998 г. «Век разума в Европе, Америке и России». [15] «Федералист» № 9. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [16] «Федералист»: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год стр. 14. [17] «Федералист»: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год стр. 15. [18] «Федералист» № 11, 8: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [19] «Лики демократии». стр. 41. [20] «Федералист» № 30.: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [21] «Лики демократии» стр. 43. [22] «Лики демократии» стр. 43. [23] «Лики демократии» стр. 44. [24] «Лики демократии» стр. 44. [25] «Лики демократии» стр. 46. [26] «Лики демократии» стр. 46. [27] «Федералист» № 68.: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [28] «Федералист» № 70. : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [29] «Федералист» № 71.: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [30] «Федералист» № 70. : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [31] «Федералист» № 72. : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [32] «Лики демократии» стр. 50. [33] «Федералист» № 73.: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [34] «Лики демократии». стр. 54. [35] «Федералист» № 22. : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [36] «Лики демократии». стр. 55. [37] «История США», том I, 1607 – 1877 гг. Издательство «Наука», Москва 1983 год. Стр. 217. [38] «Лики демократии». стр. 56. [39] «Лики демократии». стр. 58. [40] «Лики демократии» стр. 59. [41] «Лики демократии» стр. 60. [42] «Лики демократии» стр. 61. [43] «Лики демократии» стр. 63. [44] «Федералист» № 28. : Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. [45] «Лики демократии» стр. 65. [46] Всемирная история т. 12. Минск Литература 1998 стр. 154. [47] «История США», том I, 1607 – 1877 гг. Издательство «Наука», Москва 1983 год. Стр. 131-143. [48] «История США», том I, 1607 – 1877 гг. Издательство «Наука», Москва 1983 год. Стр. 180-182. [49] «История США», том I, 1607 – 1877 гг. Издательство «Наука», Москва 1983 год. Стр. 171. [50] «Американские президенты» под ред. Юргена Хейденинга 1997 г. стр. 8. [51] «Американские президенты» под ред. Юргена Хейденинга 1997 г. стр. 21. [52] «Федералист» политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва 1993 стр. 568 – 569. [53] История США. Самара, 1994 г. стр. 46 - 47. [54] «Американские президенты» под ред. Юргена Хейденинга 1997 г. стр. 23. [55] «История США», том I, 1607 – 1877 гг. Издательство «Наука», Москва 1983 год. Стр. 194. [56] История США. Самара 1994 г. стр. 47. [57] Соединённые Штаты Америки, Конституция и законодательные акты, под ред. О. А. Жукова. Москва, 1993 г. Стр. 29-40 [58] Соединённые Штаты Америки, Конституция и законодательные акты, под ред. О. А. Жукова. Москва, 1993 г. [59] Соединённые Штаты Америки, Конституция и законодательные акты, под ред. О. А. Жукова. Москва, 1993 г. Стр. 40 - 42. [60] Т. Джефферсон. Автобиография … Литература, 1990 г. стр. 78. [61] «Федералист»: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва 1993 г. Стр. 26 - 27. [62] «Федералист»: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва, 1993 год. Стр. 7 [63] «Лики демократии» стр. 109. [64] «Американская мозаика». Стр. 34.