Литературный анализ стихотворения Ф. Тютчева Я помню время золотое - реферат

Содержание

Введение…………………………………………………………………………..3

1. Стихотворение «Я помню время золотое...» - посвящение баронессе Амалии фон Крюденер……………………………………………………….…..4

2.Творчество Ф. Тютчева в оценках критиков…………………………………9

Заключение……………………………………………………………………….12

Список использованной литературы…………………………………………...13

Введение

Как известно, 1840-е годы историки литературы считают неудачными для русской поэзии. Но именно в это десятилетие начал раскрываться дар великого лирика – Фёдора Тютчева. Парадоксальным образом читатели его как будто не замечали, а его лирические стихи не вписывались в распространённое представление о том, каким должно быть «правильное» поэтическое сочинение. И лишь после того, как в самом авторитетном литературном журнале той поры – в «Современнике» появилась статья Николая Алексеевича Некрасова «Русские современные поэты» (1850), у читателей словно пелена спала с глаз.

Среди прочих Н.А. Некрасов написал о выдающемся даровании Фёдора Тютчева, а потом перепечатал 24 его стихотворения, впервые опубликованные в «Современнике» 14 лет назад. В 1854 г. стараниями Ивана Сергеевича Тургенева в свет вышел первый сборник тютчевских стихотворений. Незадолго перед этим в виде приложения к третьему тому «Современника» за 1854 год были опубликованы 92 стихотворения Тютчева, а в четвёртом томе журнала за тот же год Некрасов поместил восторженную статью Тургенева «Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева»...

И всё-таки Тютчев не стал поэтом пушкинской или хотя бы лермонтовской эпохи. Не только потому, что равнодушно относился к славе и почти никаких усилий для публикации своих сочинений не прилагал. Ведь даже если бы Тютчев усердно носил свои стихи по редакциям, ему всё равно пришлось бы долго стоять в «очереди» за успехом, за читательским откликом. Почему так вышло? Потому что у каждой литературной эпохи есть свои стилистические привычки, «стандарты» вкуса; творческое отклонение от этих стандартов иногда кажется художественной победой, а иногда – непоправимым поражением.

В контрольной работе будет представлен анализ стихотворения Ф. Тютчева «Я помню время золотое».

1. Стихотворение «Я помню время золотое...» - посвящение баронессе Амалии фон Крюденер

Стихотворение «Я помню время золотое» написано Ф. Тютчевым не ранее 1834 г. Впервые опубликовано в журнале «Современник» в 1836 г. Это стихотворение обращено к светской красавице баронессе Амалии фон Крюденер. [1]

Конечно, в то «золотое» время, когда восемнадцатилетний Федор Тютчев и четырнадцатилетняя Амалия встрети­лись в Мюнхене, она не была светской львицей. Незаконная дочь немецкого аристократа графа Максимилиана Лерхенфельда, хотя и приходилась кузиной русской императрице, жила в скромной бедности и носила фамилию Штернфельд из Дарнштадта. Правда, по смерти отца единокровный брат Амалии выхлопотал ей высочайшее разрешение именоваться графиней Лерхенфельд.

Тютчев влюбился с первого взгляда, да, кажется, и Амалия была тронута. Иначе не стала бы вдвоем с совсем не импозантным русским юношей отрываться от путешествующей компании, чтобы, взобравшись к руинам ста­ринного замка, взглянуть оттуда на воспетый Генрихом Гейне Дунай. (Дунай находится довольно далеко от Мюнхена, конечно, по баварским, а не российским масштабам.) Молодые люди даже обменялись шейными крестильными цепочками...

Природа одарила Амалию Лерхенфельд не только не стареющей, словно бы заколдо­ванной красотой, но и даром долгой и благодарной памяти. Она без приглашения пришла к умирающему Тютчеву. Потрясенный поэт описал этот визит в письме к дочери: «Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с графиней Адтерберг, моей доброй Амалией Крюденер, которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете и приезжала проститься со мной. В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй».

Влюблённого Тютчева и его избранницу восхищали поездки по дышащим стариной предместьям, и дальние прогулки к прекрасному Дунаю, с шумом пробивающему себе дорогу сквозь восточные склоны Шварцвальда. О тех временах осталось слишком мало сведений, но зато картину их воссоздают воспоминания Тютчева о прежней влюбленности, написанные спустя 13 лет после первой встречи с Амалией и посвященное ей:

«Я помню время золотое,

Я помню сердцу милый край.

День вечерел; мы были двое;

Внизу, в тени, шумел Дунай.

И на холму, там где, белея,

Руина замка вдаль глядит,

Стояла ты, младая фея,

На мглистый опершись гранит,

Ногой младенческой касаясь

Обломков груды вековой;

И солнце медлило, прощаясь

С холмом, и замком, и тобой.

И ветер тихий мимолётом

Твоей одеждою играл

И с диких яблонь цвет за цветом

На плечи юные свевал.

Ты беззаботно вдаль глядела…

Край неба дымно гас в лучах;

День догорал; звучнее пела

Река в померкших берегах.

И ты с веселостью беспечной

Счастливый провожала день;

И сладко жизни быстротечной

Над нами пролетала тень».

Набравшись смелости, Федор Иванович решился просить руки Амалии. Но русский дворянин показался её родителям не такой уж выгодной партией для их дочери, и они предпочли ему барона Крюденера. По настоянию родителей Амалия, несмотря на нежные чувства, которые она питала к Тютчеву, всё же дала согласие на брак с Крюденером.

Юный дипломат был совершенно убит горем. Тогда-то и должна была, по всей вероятности, произойти та самая загадочная дуэль Федора Ивановича с кем-то из его соперников или даже с одним из родственников Амалии. Но в конце концов, по словам дядьки Федора Тютчева Николая Афанасьевича Хлопкова, для него «всё кончилось благополучно». Неизвестно, пожалела ли потом Амалия Максимилиановна о своём замужестве, но дружеские чувства к поэту сохранила и при каждом удобном случае оказывала Федору Ивановичу любую, хоть маленькую услугу. Уже после отъезда Крюденеров Тютчев пишет в письме родителям: «Видите ли вы иногда г-жу Крюденер? Я имею основание предполагать, что она не так счастлива в своём блестящем положении, как бы я для неё желал. Милая, прелестная женщина, но какая несчастливая! Она никогда не будет так счастлива, как она того заслуживает.

Спросите её, когда Вы её увидите, помнит ли она ещё о моём существовании. Мюнхен очень изменился со времени её отъезда».

Располагая большими связями при русском дворе, будучи близко знакомой с всесильным графом Бенкедорфом, она через него не раз оказывала Федору Ивановичу и его семье дружеские услуги. Амалия Крюденер во многом, например, способствовала переезду Тютчева в Россию и получению Федором Ивановичем новой должности. Поэт всегда страшно неудобно чувствовал себя, принимая эти услуги. Но иногда выбора у него не было.

С годами Тютчев и Амалия встречались всё реже и реже. Ещё в 1842 году барон Крюденер был назначен военным атташе при русской миссии в Швецию. В 1852 году он скончался. Через некоторое время Амалия Максимилиановна выходит замуж за графа Н.В. Алерберга, генерал-майора. У Тютчева же были свои заботы – увеличение семьи, служба, которая так и осталась ему в тягость… И все-таки судьба ещё дважды подарила им дружеские свидания, ставшие достойным эпилогом их многолетней привязанности.

Поскольку стихи к Амалии были опубликованы в «Современнике» еще при жизни Пушкина, Некрасов, перепечатывая их, предположил: «От такого стихотворения не от­казался бы и Пушкин». На самом деле стихотворение совершенно не пушкинское. Тютчев был очарован поэзией Гейне и упорно пытался разгадать секрет этого очарования. Пере­водил, перекладывал... Однако по-настоящему вольно дух Гейне дышит не в тютчевских переводах и подражаниях, а в стихотворении «Я помню время золотое...», хотя в данном случае русский поэт меньше всего думал о Гейне, хотел лишь как можно ярче осветить прожектором памяти меркнувшую картину «лучших лет» своей жизни. Однако типичный для раннего Гейне ландшафт с руиной старого замка, в который вписана фигурка «младой девы», сместил личное воспоминание в сторону народной немецкой песни, слегка упрос­тив его.

Еще Ю. Тынянов отметил, что синтаксический оборот «мы были двое» чисто немецкий, по-русски так не пишут и даже не говорят. Но это, конечно же, не грам­матическая ошибка, а то самое «чуть-чуть», которое в искусстве все и решает.

Стихотворение «Я помню время золотое» очень интимное, и он в нём рассказывает про то, как воспоминания о прошлом, вызванные этой встречей, оживили душу старого поэта, заставили его чувствовать, переживать, любить. В нём он раскрывает свои самые искренние чувства и показывает читателю, как сильно может любить человек. Композиция этого стихотворения включает в себя три логические части: вступление, основная часть и заключение, прощание с читателем.

Во вступлении он показывает, что его «отжившее сердце» погрузилось в мир счастья, жизни, во «время золотое». Говоря о золотом цвете некоторого времени, Тютчев выражает среду, сумевшую растопить лёд в сердце поэта и заставившего его испытать чувство любви, что выражается и в словах автора: «я», «вас», «я», «вас» – человек не знает, как выразить свою любовь.
Во второй строфе к любви подключается описание природы весной – они сравниваются поэтом: весна у поэта очень похожа на молодость у человека. Здесь весне противостоит осень: в то время, когда для пожилого человека в жизни уже началась осень, молодость ушла в прошлое, любовь, как весна природу, пробуждает его, молодит и наполняет энергией. Употребляя местоимения во множественном числе, автор объединяет всех людей, говорит что - то, что он рассказал, распространяется на всех людей.

В третьей строфе лирический герой встречается со своей любимой, он оживает, к нему приходит та самая весна. Здесь он часто употребляет слова с суффиксами -ань, -ень, что делает стихотворение «милее», показывает читателю, что автор очень любит женщину, о которой говорит. Автор не верит в то, что он встречается со своей любимой, он думал, что расстался с ней навек, он не может себя заставить принять это за реальность, для него это «как будто бы во сне».

Стихотворение «Я помню время золотое...» написано самым «разговорным» из ямбов — четырехстопным. Тем не менее, в данном тексте даже нетренированный слух отмечает его напевность, или, как говаривал Жуковский, «певкость». Чем, с помощью каких художественных средств автор добиваетсяпевкости?

Во-первых, тем, что здесь, как и в песне, повторяются с небольшими вариациями важные в смысловом и ритмическом отношении группы слов: я помню время — я помню край; день вечерел — день догорал; руина вдаль глядит — ты вдаль глядела.

Во-вторых, тем, что текст гармонически озвучен звуками самой природы: «Звучнее пела река в померкших берегах».

В-третьих, тем, что большинство ударений в строфе падает на одни и те же гласные, например, в первом катрене звукообразующим элементом яв.ляется чередование ударных «о» и «е».

2. Творчество Ф. Тютчева в оценках критиков

Талант Фета, по Добролюбову, может «проявляться только в уловлении мимолетных впечатлений от тихих явлений природы», а Тютчеву «доступны, кроме того, - и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни».

В совершенстве поэтической логики Ф. И. Тютчева мы можем убедиться, наслаждаясь его человечнейшей лирикой, даже не обладая специальными знаниями и талантом Тургенева, Некрасова (в отличие от Некрасова, Тютчев не проникает в глубины народной крестьянской жизни, для него важно состояние природы и то, какие чувства она вызывает у человека), Добролюбова.

«Вы знаете, кто мой любимый поэт?» - спросил однажды Толстой и сам ответил: - «Тютчев». При этом он добавил: «…Его все, вся интеллигенция наша забыла или старается забыть» он, видите, устарел… Он слишком серьёзен, он не шутит с музой».

Да, в последней трети XIX века Тютчев оказался забытым поэтом. Правда, в середине 90-х годов и начале ХХ века о нём снова заговорила критика, но философское содержание его поэзии осмысливалось тогда в духе эстетических теорий конца века; всё настойчивее говорилось о Тютчеве как о «предтече символистов», всё чаще писали о влечении поэзии Тютчева к «ночи», «хаосу», «безумию». Критики словно соревновались в нагнетании и сгущении красок, пытаясь подчеркнуть «ночное», а не светлое, «зловещее», а не «отрадное» в направлении мысли и чувства поэта. Поэзию Тютчева называли «поэзией ночи», а самого поэта - «жертвой» бездны тайн и бесконечности. В это время и Брюсов, один из первых положивших начало научному изучению тютчевского наследия, рассматривал Тютчева как одного из предшественников символизма. Однако Брюсову во многом удалось преодолеть односторонность и ограниченность в истолковании поэзии Тютчева.

Стремясь «приблизить» Тютчева к символистам, выделяя мир ночного таинственного материала, Брюсов заново открыл читающей публике поэта. Его внимание приковывали строки известного стихотворения:

Душа хотела б быть звездой,

Но не тогда, как с неба полуночи

Сии светила, как живые очи,

Глядят на сонный мир земной, -

Но днём…

Хотя Брюсов называл Тютчева первым поэтом «новой школы», у которого «разрыв с пушкинской традицией» был «сильнее, нежели у Фета», понимание значительности сделанных Тютчевым поэтических открытий приводило к мысли о продолжении, развитии великой пушкинской традиции. «Пушкин, Тютчев Баратынский, - писал Брюсов, - вот три заветных имени для всех, кто любит русские стихи, их произведения - великие образцы нашей поэзии».

Время отбросило всё случайное, субъективное и одностороннее в истолковании поэзии Тютчева и оправдало оценку, данную его творчеству Пушкиным, Некрасовым, Толстым, революционными демократами. Его творчество, отмеченное глубиной философской мысли, способностью проникать в тайны природы и души человеческой, получило широкое признание. Всё Небесное у Тютчева отражалось в земном. Образом земного был человек, вечного - Природа.

По мнению Ю.Н. Тынянова, стихи Тютчева являются как бы ответами на совершенно реальные философские и политические вопросы эпохи.[2] И. Аксаков в свою очередь протестовал против этого простого оперирования «тютчевской мыслью»: «У него не то что мыслящая поэзия, - а поэтическая мысль». От этого внешняя художественная форма не является у него надетою на мысль, как перчатка на руку, а срослась с нею, как покров кожи с телом, сотворена вместе и одновременно, одним процессом: это сама плоть мысли».
Здесь хотя и не особенно убедителен термин «внешняя художественная форма» и образ «кожа на теле», но очень убедителен отрицаемый подход к «мысли» и «стиху» как к руке и перчатке.

Философская и политическая мысль должны быть здесь осознаны как темы, и, конечно, функция их в лирике совсем иная, нежели в прозе. Вот почему, хотя и несомненно, что они являлись значащим элементом в поэзии Тютчева, вовсе не несомненен характер этого значения, а стало быть, и незаконно отвлекать их изучение от общего литературного, стало быть, необходимо учитывать их функциональную роль. Нет темы вне стиха, так же как нет образа вне лексики. Наивный же подход к стиху как к перчатке, а к мысли - как к руке, при котором упускалась из виду функция того и другого в лирике как особом виде искусства, привели в изучении Тютчева к тупику мистических «тайн» и «чудесных вымыслов». То же направление изучения привело к не совсем ликвидированной и теперь легенде об историческом «одиночестве» Тютчева. На смену «тайнам» должен встать вопрос о лирике Тютчева как явлении литературном…

Заключение

Тютчев – очень известный русский поэт. Он жил в одно время со многими знаменитыми поэтами и писателями, и, на мой взгляд, ничем им не уступает. Он описывает в своих стихотворениях уникальные моменты, однажды произошедшие или периодически происходящие в жизни природы или человека, в своих стихотворениях он показывает гармонию в нашем мире.
Одно из первых мест в его творчестве Тютчева занимает любовная лирика, так как её очень много среди всех его стихотворений, и слагал он их в течение всей своей жизни.

Одним из самых известных стихотворений Тютчева является стихотворение «Я помню время золотое», написанное к светской красавице баронессе Амалии фон Крюденер, в которую Тютчев был влюблён.Эта женщина покорила поэта своей красотой ещё в молодости.

Демократическая критика XIX века высоко ценила поэзию Ф. И. Тютчева. И.С. Тургенев утверждал: «О Тютчеве не спорят; кто его не чувствует, тем самым доказывает, что не чувствует поэзии». Высоко оценивал совершенную лирику Ф. И. Тютчева и Добролюбов, противопоставляя поэта «чистому» лирику А. Фету.

Список использованной литературы

1. Марченко А.М. Ф. Тютчев: жизнь и творчество. – М.: Просвещение, 2004. С. 18.

[1] Марченко А.М. Ф. Тютчев: жизнь и творчество. – М.: Просвещение, 2004. С. 18.

[2]