Когда Троя была окончательно разрушена, Эней удалился на гору Иду, взяв с собою престарелого своего отца, Апхиза, сына своего Аскания и изображения пенатов - покровителей Приамова града. Всю зиму Эней с помощью жалких остатков троянцев, собравшихся к нему, строил корабли у подошвы горы, со стороны ее к Антандру, а с наступлением весны пустился па них в море искать нового отечества себе и троянцам.

Пристали они к лежащему против Трои фракийскому берегу и хотели уже здесь остаться, построив себе город, по принуждены были покинуть это место вследствие одного несчастного предзнаменования, а именно: когда Эней, готовясь принести жертвы богам, покровителям нового города, хотел украсить алтари молодыми деревцами и пошел за ними в близлежащий лес, то увидел неслыханное, страшное чудо: с корней вытащенных им деревцев падали капли сгустившейся, черной крови. Приступая же к третьему деревцу, Эней услышал жалобный вопль, и выходящий из глубины земли голос сказал: - О, за что ты разрываешь мое тело на части, Эней? Оставь мертвых в покое, не пятнай кровью своих невинных рук и беги из этой страны, жестокой и корыстолюбивой! Я сын Приама, Полидор, убитый Полиместром. На самом этом месте пал я, пронзенный тучею копий: из них выросли деревья, которые ты видишь!

Пораженный страхом и ужасом, Эней поспешил обратно в город и рассказал о виденном чуде отцу своему и вождям народа. Все тотчас же решили покинуть эту беззаконную страну и поспешно отплыли из нее, предварительно успокоив священными жертвоприношениями душу Полидора.

Направили путь свой они к югу и прибыли вскоре к Делосу, священному острову Аполлона. Царь Аний, в то же время прорицатель и жрец Аполлона, был старый знакомый Анхиза и принял троянцев дружелюбно. Эней вопросил оракула о том, где им суждено будет основать себе город. Аполлон отвечал:

- Страна, которая была колыбелью ваших праотцев, примет вас снова к себе. Ищите вашу древнюю мать. Там воцарится дом Энея: дети его и дети детей его будут владычествовать над всеми странами.

По истолкованию Анхиза, страна эта была остров Крит, откуда некогда Тевкр переселился в троянскую землю. Полные радостной надежды, все пустились в путь к богатому, прекрасному острову, который, как носились слухи, Идоменей, старый враг их, покинул совсем.

Прибыв на Крит, они приступили к постройке города, назвав его Пергамом. Уже возвышались стены и башни юного города, возникали дома, молодые люди вступали в брак и обзаводились хозяйством, как вдруг смертоносная язва поразила народ, а тлетворное дыханье Сириуса спалило всю растительность.

При таком бедствии Эней, видя, что они ошиблись в истолковании слов оракула, хотел снова ехать к нему, но в ночь перед отъездом явились к Энею боги, покровители Трои, посланные самим Аполлоном, и возвестили ему, чтоб он оставил Крит и отправился на запад в страну Гесперию, или Италию, из которой вышли предки троянцев - Дардан и Ясий - и которая судьбою определена во владение их потомкам. Вследствие этого троянцы покинули Крит и, оставив немного людей в новом Пергаме, отплыли на запад.

В Ионийском море настигла их ужасная буря. После многих трудностей удалось им пристать к одному из Строфадских островов, на котором поселились гарпии после того, как их изгнали из царства Финея. На берегу, в высокой траве, паслись стада чудных быков и жирных коз - одни, без пастухов. Троянцы бросились на стада, убили несколько животных и стали готовить себе роскошный обед; но когда кумания были готовы, вдруг из соседних скал налетели гарпии, бросились с криком и шумом на яства, стали хватать их, разбрасывать, а остальное все испачкали грязью. Троянцы укрылись от них за деревья, под навес скалы и стали снова готовить себе еду, но гарпии и тут их заметили и налетели снова на них. Тогда троянцы, озлобившись, схватили щиты и мечи и стали рубить этих отвратительных пернатых, пока не прогнали их. Одна из гарпий, Делена, села на вершину скалы и зловеще воскликнула: - Вы убили наших быков, Эней, и заводите с нами битву? Хотите изгнать нас из нашей земли? Слушайте, что с вами будет за это. Вы достигнете Италии, как вам сказано, но прежде, чем построите себе город, там вас постигнет страшнейший голод, так что вы принуждены будете грызть столы за недостатком пищи! Сказав это, гарпия улетела в лес. Приведенные в уныние этим предсказаньем, Эней и троянцы прибегли с молитвою к богам, прося отвратить грозящее бедствие, и поспешно оставили негостеприимный остров.

Далее путь их лежал вдоль западного берега Греции, мимо царства ненавистного им Одиссея, до Эпира. Когда они здесь высадились, то с удивлением узнали, что в той земле над греками царствует Гелен, сын Приана, женатый на Андромахе, супруге Гектора. Эней пошел в ближайший город, ибо очень желал увидеться со своим старым другом. Не доходя до города, в роще встретил он Андромаху, совершавшую возлиянье богам в память дорогого ей Гектора. Пока они разговаривали, проливая слезы о своей несчастной участи, пришел Гелей из города и повел дорогого гостя к себе в город, который построил по образцу своей родной Трои.

Остальные троянцы, оставшиеся в пристани, были также приглашены в город и угощаемы в продолжение многих дней. Перед отъездом Гелен-прорицатсль предсказал Энею, какие еще предстоят опасности в пути, и затем отпустил троянцев, одарив их богатыми подарками.

Плыть им далее надо было вдоль восточного берега Италии, к югу и обогнуть ее, ибо, по предсказанию Гелена, место, предназначенное троянцам, было па Тибре, на западном берегу Италии.

Спустившись к югу, они, по совету прорицателя, пристали к восточному берегу Сицилии, близ огнедышащей Этны, минуя Сицилийский пролив и оставив его справа, ибо там грозили бедою Сцилла и Харибда. Когда троянцы стали на якорь, из близлежащего леса, выбежало вдруг какое-то существо, едва имеющее человеческое подобие, исхудавшее и в нищенском одеянии. О себе этот человек объявил, что он один из спутников Одиссея, был случайно забыт в этой стране и с тех пор, боясь страшных циклопов, постоянно скрывался в лесах.

Троянцы, забыв старую вражду, сжалились над несчастным и взяли его к себе. Но пока они слушали рассказ о страданиях чужеземца, вдруг на скале появился гигант Полифем со своим стадом.. Он был слеп и шел, ощупывая дорогу не палкою, но целою сосною. Дойдя до берега моря, он омыл свой выжженный глаз, стеная и скрежеща зубами от боли, потом вошел в воду - она не доходила ему даже по пояса.

Храня глубочайшую тишину, троянцы поспешно обрезали якорные канаты и пустились бежать. Слепой великан, услышав шум весел, бросился вслед за кораблями, по не мог догнать их и поднял страшный рев, на который сбежались нес1 циклопы с гор и из лесов. Страшным гневом заблистали глаза чудовищ, когда они увидели, что корабли избегли их рук.

Отсюда троянцы направились к югу, обогнули Сицилию и доплыли до западной оконечности острова, где поселился соотечественник их - Ацест. Принял он путников дружелюбно и удержал у себя довольно долго к величайшему горю Энея, умер его дорогой отец Анхиз.

Эней в Карфагене

Юнона, увидев с высоты Олимпа, что троянский флот, плывущий из Сицилии к Италии, недалеко уже от своей цели, воспылала зловещим гневом и досадой.

- Неужели, - воскликнула она, - презренным троянцам суждено достигнуть еще большей славы и блеска и основать город, который по предначертанию судеб разрушит мой любимый Карфаген? Никогда!

Затем богиня поспешила в Эолию к царю ветров Эолу и просила его выпустить ветры и потопить флот ненавистных ей троянцев. Эол повиновался и отворил пещеру, где ветры были заперты. Они ринулись и всколыхнули море громадными валами. Паруса разорвались, кормила сломались, и все корабли были разбросаны; три набежали на подводные скалы, три на песчаную мель; один корабль попал в водоворот и погиб, а другой так был разбит, что готов был совсем развалиться.

Наконец, бог моря Посейдон, заметив тревогу в своем царстве, поднял спокойное свое чело из пенящихся волн и, увидя рассеянный флот троянцев, грозно повелел ветрам удалиться из его владений и усмирил разъяренные волны. Тритон и нереида Киматоя, по приказанию Посейдона, сияли корабли с подводных камней, асам он своим трезубцем сдвинул те, которые сели на мель. Эней с трудом собрал от всего флота только семь кораблей и, утомленный, пристал к ближнему берегу. То был берег Либии. Пристань, в которую они вошли, была спокойна и безопасна, окружена высокими скалами и густыми лесами. В глубине ее виднелся пространный грот - жилище нимф - с ручьем чистой воды и с каменными скамьями. Здесь троянцы высадились на берег и отдохнули от своих трудов. Ахат, неизменный друг Энея, высек огня и разложил костер, другие носили с кораблей подмоченную пшеницу, чтобы, высушив ее у огня, смолоть и приготовить себе пищу.

Между тем Эней в сопровождении верного Ахата влез на ближнюю скалу в надежде, не увидят ли они оттуда каких-нибудь остатков своего флота; но не увидали ни одного корабля, а внизу в долине заметили пасущееся стадо стройных оленей, тотчас же спустились они к ним и убили из луков семь самых крупных животных. Потом Эней поделил добычу так, что на каждый корабль пришлось по оленю. Принесли вина и, улегшись на траве, наслаждались до ночи вкусным питьем и едою. Но не весел был пир, ибо всех печалила мысль о пропавших несчастных друзьях.

На следующее утро Эней с Ахатом отправились обозревать окрестности. Вступив в чащу леса, встретили они богиню Афродиту (Венеру), мать Энея, в образе молодой девы в охотничьем одеянье.

- Не повстречали ли вы кого-нибудь их моих подруг? - спросила их богиня.

- Нет, - отвечал Эней, - ни одной не встречали, о дева, - не знаю, как назвать тебя, по по облику, по голосу, ты не из смертных... ты богиня!.. Быть может, сестра Аполлона или нимфа? Но кто бы ты ни была, будь к нам милостива и помоги нам в нашей беде; скажи, в какой мы стране? Бурей и волнами пригнало корабли паши к этой земле, и мы не знаем, где мы.

- Не подобающую честь воздаешь ты мне, чужеземец, называя меня богинею, - сказала Афродита. - Обычай всех тирских дев ходить с колчанами и обувать ноги в пурпурные сандалии. Находишься же ты в Пунической области, у тирцев, вблизи города Карфагена. Земля эта называется Либией и населена воинственными либийцами. В Карфагене властвует царица Дидона; гонимая братом, она бежала со своими друзьями, захватив свои богатства, из Тира, из Финикии, и выстроила здесь город на земле, купленной ею у либийских вождей. Но скажите мне: кто вы, откуда и куда лежит ваш путь?

Эней ей все рассказал. Тогда богиня уверила их, что в Карфагене примут их дружелюбно и подала надежду, что они там увидятся со своими пропавшими товарищами - так предзнаменовали птицы, ибо в это самое время двенадцать лебедей, преследуемые орлом, шумя крылами, опустились на землю. Сказав это, богиня удалилась, приняв снова свой вид, и воздух наполнился благоуханием амброзии. Тогда Эней, узнав свою мать, воскликнул: - О, мать моя, зачем обманывала ты меня, принимая такие обманчивые образы? Почему не могу я подать тебе руку и без обмана поговорить с тобою как с матерью?

Сказав это, он направился с Ахатом к стенам Карфагена. Богиня лее скрыла их обоих в облаке, чтоб никто не задержал их на пути.

Взойдя на холм, откуда виден был и город, и дворец, Эней несказанно удивлялся громадным постройкам, вратам, длинным улицам, выложенным камнем. Везде кипела шумная деятельность: возводились стены, воздвигались бойницы; одни таскали тяжелые камни, другие тесали колонны для украшения театра; в одном месте клали основание нового дома, в другом рыли канал.

- О, счастливые люди, вы уже созидаете стены вашего города! - воскликнул Эней, глядя на зубчатые стены, и пошел быстрыми шагами между толпившимся народом, никем не замечаемый. Посреди города, в небольшой рощице, воздвигнут был великолепный храм богине Юноне. Войдя в него, Эней удивился, увидя целый ряд картин, изображавших геройские битвы и страдания троянцев, и радостно ему было, что карфагенцы сочувствуют его народу. Пока он любовался картинами, пришла царица Дидона в сопровождении вооруженных юношей, красотою и станом подобная Афродите. Войдя в притвор храма, царица села на трон и стала судить народ и распределять работы. В это время Эней и Ахат с удивлением и радостью увидели в толпе, окружавшей царицу, своих пропавших товарищей. Они подошли к Дидоне, рассказали ей, что они плыли вместе с Энеем, но что корабли их разлучила буря, и просили у ней покровительства и позволенья починить их разбитые корабли, чтоб можно было плыть в Италию, если царь Эней снова с ними соединится, или, если он погиб, - в Сицилию к царю Ацесту.

Царица милостиво выслушала их просьбу и обещала покровительство и помощь.

- Кто не знает, - сказала она, - великого Энея, прекрасной Трои и ее печальной судьбы? Мы не так далеко живем от остального мира, чтоб не слыхать о вашей славе, и сердца наши не так жестоки, чтоб не сочувствовать печальной вашей участи. Если хотите ехать в Гесперию или в Сицилию, то я вас отошлю туда, снабдив запасами; если же хотите с нами остаться, то смотрите на мой город как на свой. Почему Эней не здесь с вами? Я сейчас разошлю надежных людей по всему морскому берегу, чтоб отыскать вашего царя.

Едва она успела сказать это, как облако, скрывавшее Энея и Ахата, рассеялось, и герой Илиона предстал, сияя красотой, перед изумленной царицей. Дидона дружески приветствовала его и пригласила вместе со спутниками к себе в свой роскошный дворец, где повелела изготовить богатый пир в честь их прибытия. Людям же Энея, оставшимся на кораблях, велела отнести разных припасов. Поспешно послал Эней друга своего Ахата за нежно любимым сыном Асканием и за богатыми подарками, которые спас из разоренной Трои. Афродита, боясь за безопасность Энея у либийцев, обратилась с просьбой к сыну своему Эроту, чтоб он принял вид юного Аскания. Бог любви охотно согласился на такую игру и, приняв вид Аскания, которого Афродита между тем перенесла сонного в душистые рощи Италии, отправился с Ахатом в Карфаген.

Придя во дворец, они застали троянцев и знатнейших тирийцев уже за столом. Царица, очарованная прелестным мальчиком, похожим чертами лица на своего отца, во все время пира не отпускала его от себя и подпала под власть бога любви. Когда среди веселого говора гостей стали разносить кубки, и Эней начал рассказывать по просьбе Дидоны о судьбе Трои и своей, в сердце царицы проникла пламенная любовь к герою, и чем больше глядела на него царица, тем сильнее разгоралась страсть в ее груди. Когда поздно ночью кончился пир и все разошлись на покой, единственной мыслью и думой царицы был Эней.

Юнона, готовая на все, чтоб не допустить только Энея до Италии, предложила Афродите устроить брак Энея с Дидоною. Афродита согласилась, ибо таким образом несчастные странствования сына ее прекратились бы и он приобрел бы богатое государство. Эней был завлечен в сеть, прельщенный прелестями царицы; он забыл о великих обетах, данных его роду, и помышлял разделить с Дидоною власть над Карфагеном.

Но Зевс, держащий в руке своей судьбы мира, не захотел, чтобы предначертания судьбы, назначавшие Энееву роду основать в Италии великое государство, остались неисполненными, и послал с Меркурием приказание Энею поспешно оставить Карфаген и плыть в Италию.

Эней с разбитым сердцем повиновался велению Зевса, приказал тайно изготовить флот и, глухой к мольбам и упрекам Дидоны, отправился в путь.

Тогда несчастная, покинутая царица, решилась умереть. По ее приказаныо на дворе дворца воздвигли высокий костер; Дидона взошла на него и, когда огонь запылал, мечом пронзила свою измученную грудь. И последний предсмертный взгляд умирающей был обращен в ту стороны, где вдали, едва белея, виднелись паруса, быстро удаляющиеся от либийских берегов.

ПУТЬ ОТ КАРФАГЕНА В ЛАЦУМ

По отплытии Энея из Карфагена, троянцев настигла буря и прибила их корабли к западной оконечности Сицилии, к царству Ацеста. Прошел ровно год с тех пор, как Эней здесь был в первый раз и потерял своего отца; поэтому теперь, в годовщину кончины Анхиза, устроил на могиле его пир и игры в память покойного. Пока мужи и юноши состязались в играх, Юнона, через вестницу Ириду, велела женам троянским, сидевшим у моря и оплакивавшим Анхиза, сжечь флот троянцев, чтобы положить конец их несчастному странствованию по морям. Троянцы, увидев это, в испуге прибежали к кораблям, но не было возможности остановить пожар. Тогда Зевс, внимая мольбам Энея, послал сильный дождь и залил огонь. Вследствие этого события Эней оставил в Сицилии всех жен и слабых мужей, не годных к войне и не могущих переносить трудности путешествия, построив им город Ацесту.

Как только корабли были исправлены, Эней снова пустился в море. Ветер был попутный, волны утихли, и корабли, ведомые кормчим Полинуром, спокойно продолжали путь. Наступила ночь. Путники предались сладкому сну; бодрствовал только один Полинур, сидя у кормила. Бог сна, приняв образ Форбаса, явился на корабль, сел на корме и обратился к кормчему с такими словами: - Полинур, море само несет корабли; дыханье ветра постоянно и ровно, можно часок отдохнуть. Положи свою голову и сомкни свои усталые очи, а я за тебя буду править кораблем.

Но Полинур не соглашался и, не выпуская кормила из рук, продолжал смотреть на звезды, по ним направляя свой путь. Тогда бог взял ветку, омоченную в усыпительной воде Леты, и окропил веки кормчего. Очи Полинура стали сладко смыкаться; но едва заснул он. как часть кормы, где они сидели, обрушилась, и Полинур с кормилом в руках упал в море. Несчастный пробудился, вскрикнул, но тщетно: волны мгновенно поглотили его. Ближайший к этому месту мыс Полинур носит название погибшего.

Когда Эней заметил, что кормчего нет, то сам заступил на его место и направил корабли к берегам Италии. Пройдя мимо островов сирен, которые некогда завлекали корабли на подводные камни своим волшебным пеньем, но, исполняя волю судеб, лишили себя жизни после того, как Одиссей безнаказанно проплыл мимо них, троянцы благополучно вошли в пристань города Кум.

Здесь Эней, с помощью сибиллы Деифобы, дочери Главка, спускался в царство теней, чтоб увидаться с отцом Анхизом и вопросить его о будущем.

Из Кум троянцы поплыли на север к Кайете, получившей свое название от имени няни Энея, здесь умершей. Еще севернее лежал остров волшебницы Цирцеи; ночью троянцы поспешно пропылили мимо него и слышали издали ужасный рев львов, медведей, вепрей и волков, в образы которых коварная чародейка превращала всех несчастных, пристававших к ее острову.

Наконец достигли они устья Тибра, который, извиваясь по лесу, впадал в море. Троянцы, войдя на берег, расположились под тенью дерев и стали готовить себе простейшие яства: рвали плоды и клали их, за неимением столов, на сухие хлебные лепешки. Не утолив голода плодами, троянцы стали грызть самые лепешки; тогда Асканий, шутя, воскликнул:

- Мы едим наши столы!

Все громко возликовали, услышав эти слова, ибо увидели, как безвредно для них исполнилось грозное предсказание гарпии Пелены, и узнали, что наконец достигнута цель их странствования. Эней же радостно воскликнул:

- Привет мой тебе, о земля, назначенная мне судьбою! Хвала вам, пенаты Трои, неизменно сопутствовавшие мне доселе! Вот наше местопребывание; вот наше новое отечество! Затем, украсив венком чело из зеленых веток, Эней обратился, призывая к гению, покровителю этой страны, к матери Земле, к рекам и потокам и к самому Зевсу, властителю судеб человека. Державный Кронион ответствовал троекратным ударом грома и осенил троянцев ярко блистающим облаком. Всем стало ясно, что настало наконец желанное время приступить к основанию стен обетованного города. Все снова сели за яства, наполнили чаши вином и до глубоко ночи пировали в веселье сердца.

Наутро Эней устроил на взморье стан, окружив его для безопасности рвом и валом.