Архитектура китайских сеттльментов как способ конструирования национальной идентичности

Иванова А. П. - канд. арх., доцент кафедры «Дизайн»

Объектом анализа являются статусные постройки, репрезентирующие западные метрополии (Британию, Германию, Россию) в инокультурной полиэтничной среде. Структура статьи выстроена по типологическому принципу: рассматриваются правительственные резиденции (дворцы губернаторов, дома наместников), общественные (клубы, собрания), жилые (виллы, особняки) и культовые (кирхи, синагоги) сооружения. География исследования охватывает германский Циндао, международный Тянцзиньский сеттльмент, русские восточные территории (Харбин, Далянь), основной блок посвящен Шанхаю. Изучаются примеры югендстиля, ар-деко и различных направлений ретроромантизма. Архитектура трактуется как способ конструирования социальной и национальной самоидентификации.

Введение. Степень изученности проблемы

Статья написана по итогам промежуточного этапа исследования, посвященного архитектурно-пространственному оформлению европейской (в том числе русской) колонизации восточных территорий России и Китая.

Историография отечественного китаеведения, основные этапы изучения архитектурно-градостроительного наследия Китая рассматривались автором на начальном этапе исследования [1]. Обзор источников по истории сеттльментов, располагавшихся на территории КНР (Циндао, Тянцзин, Шанхай) приводились в предыдущей публикации [2]. Иностранная литература по заявленной теме достаточно обширна [3-7], но ключевые тексты не переведены на русский язык. Изучением архитектурного наследия Китая активно занимается научная школа, сформировавшаяся на базе ФАД ТОГУ. На сегодняшний день наиболее полным русскоязычным источником по национальной архитектуре и градостроительству Китая является монография В. И. Лучковой [8]. Важнейшими источниками по русскому архитектурно-градостроительному наследию Китая являются журнал «Архитектура и Жизнь», издававшийся в Харбине (1921-1922 гг.) и журнал «Политехник», издававшийся в Сиднее (1969-2004 гг.) объединением инженеров, окончивших Харбинский политехнический институт. Вклад российских зодчих в формировании городского ландшафта Харбина и Дальнего подробно рассмотрен в книге профессора Н. П. Крадина [9] и работах С. С. Левошко [10]. Архитектуре шанхайских сеттльментов посвящена русскоязычная диссертация Вэнь Цунжу [11]. Колониальная политика Российской Империи привлекает все большее внимание научного (в подавляющем большинстве западного) сообщества [12, 13]. Дальний Восток пока не вошел в ареал научного интереса западных историков и есть возможность заниматься пилотными исследованиями в данной области. Научная новизна статьи состоит в попытке систематического обзора статусных объектов, возведенных в сеттльментах и выявлению национальных архитектурных маркеров, используемых для различного функционала (общественные, жилые, культовые постройки). В научный оборот вводится малоизвестная фактологическая и библиографическая информация, изучение которой позволит проследить основные культурные стратегии дальневосточной колонизации.

Официальные представительства колониальной администрацииVerwaltungsgebaude (Дворец губернатора) в германском Циндао и Gordon Hall в британском секторе Тяньцзиня обзорно рассматривались автором ранее [2]. Эти здания до сегодняшнего дня являются городскими символами и объектами паломничества европейских туристов. Модернизированная версия Gordon Hall (названного в честь генерала Charles Gordon, подавившего восстание тайпинов в Шандуне и основавшего концессию в Тяньцзине) была недавно возведена на набережной реки Пей китайцами, оценившими коммерческий потенциал архитектурной ностальгии по эпохе Eight Powers Alliance. Резиденция германского губернатора (1904-06 гг., арх. Friedrich Mahlke) - образец «кайзеровского стиля»; Gordon Hall с зубчатыми башнями и стрельчатыми окнами, обращенный главным фасадом к парку королевы Виктории, - пример «колониального Тюдора».

Циндао. Если Дворец губернатора, замыкающий главную визуальную ось города и выходящий парадным фасадом на обширный партер с обелиском в центре, репрезентировал величие и мощь II Рейха на Тихоокеанском побережье, то, построенная в 1907 г. на сопке Signal Hill правительственная резиденция Governors Mansion (Residenz des Gouverneur), являлась романтизированной версией национально-окрашенного югендстиля (Jugendstijl). Архитектор резиденции Lazarowicz Werner (родившийся в 1873 в Западной Пруссии, прибывший в Циндао в 1898 г. и умерший в 1926 г. в Пекине) был помощником Friedrich Mahlke на строительстве Verwaltungsgebaude. Здание имеет сложную объемно-пространственную композицию, включающую башни, экеры, пристройки, огромный шатер, перекрывающий парадный холл и пронизанный каминными трубами и проч. Композиция главного фасада составлена из двух разновысотных башен (правая увенчана двухъярусным завершением, левая - граненым шатром), разделенных мощной «норманнской» аркадой нижнего яруса, на которую опирается «флорентийская» галерея. Сохранилось первоначальное колористическое решение объекта: серая черепица кровель, уложенная в соответствии с китайской традицией и оштукатуренные охрой стены (колористическое решение интерьера так же строится на контрасте светлых стен и темного деревянного декора). Проемы имеют различный характер: омегообразные очертания окон первого этажа; трифории второго яруса, сужающиеся до бойниц; составленное из пяти частей окно третьего этажа, освещающее парадный холл; прямоугольные сквозные решетки фронтонов, декорированные геометризированными флористическими мотивами, синтезированными с типично китайским орнаментом «квадратный узел». Горгульи из темного камня, фланкирующие фронтоны, также являются сплавом романтизированной геральдики северного модерна и традиционных восточных драконов (характерно, что хвост дракона сворачивается в кельтскую плетенку). Композиционным центром внутреннего пространства резиденции является огромный трехсветный холл с деревянной лестницей плавных криволинейных очертаний, украшенной высокими фонарями и ведущей на обходную галерею второго этажа. Большая часть деревянных деталей была сделана по эскизам архитектора Lazarowicz местным плотником Чанг Хо, поэтому интерьер имеет отчетливый «китайский» акцент, проявляющийся в характере дверных порталов, декоре перил, накладном орнаменте, украшающем потолок холла и проч. В настоящее время здание является музеем и посещается множеством туристов.

Дальний. По масштабу и значению в формировании исторического городского центра Гордон-холлу и Дворцу губернатора в Циндао соответствует Городская Дума (Гражданская управа), построенная в русском Даляне (ул. Бэйяньтайцзе, 1; район Сиган, кит.МиР<) в 1900 г., через два года после того, как рыбацкий поселок Циннива ('W?®±) на Ляодунском полуострове был арендован у Китая Российской Империей. Так же, как резиденции в Циндао и Тянцзине, гражданская управа Дальнего имеет трехчастное членение главного фасада с выступающими ризалитами (центральный и фланкирующий), объединенными вставками пониженной этажности. Во всех трех постройках стилистические маркеры, сигнализирующие об исходной культурной матрице, являются лишь декором, наложенным на транснациональную классицист- кую схему, легко опознаваемую под готицизмами, руссицизмами и проч. национально окрашенными «историзмами». Кирпичное, оштукатуренное здание Гражданской управы Дальнего трапециевидно в плане и выходит главным фасадом на перекресток, а боковыми - на прилегающие улицы. Декор фасада традиционен для русского официального классицизма. Вертикальное членение (широкий руст и межоконные пилястры), горизонтальное членение (профилированные карнизы и пояски), надоконные вставки с лепными гирляндами, фигурные фронтоны и проч. - типичны для репрезентативной архитектуры любого губернского города Российской Империи. Высокие вальмовые крыши Гражданской управы, одновременно напоминающие шатры русских теремных дворцов, придают двухэтажной постройке динамичный живописный силуэт, удачно замыкающий перспективу т. н. Русской улице (ул. Туаньцзецзе, кит.Ш^п^), реконструированной в начале XXI в. по проекту рабочей группы, состоящей из преподавателей ФАД ТОГУ (В. И. Лучковой, Н. П. Крадина и др.). Следует отметить, что русский Дальний делился на три части: Административный, Европейский и Китайский город. Из приведенной топологии очевиден способ самопрезентации русских в инокультурном окружении. Административный город застраивался не имеющей аналогов, архитектурой, синтезирующей элементы фахверка, колониальные веранды и многоярусные пагодообразные венчания угловых башенок.

Дальний Дом градоначальника (ул. Чанцзянлу, кит.^!£§, № 30) в отличие от рассмотренных выше построек имел живописную асимметричную композицию, состоящую из разновысотных объемов и решительно ничем не выдавал связь с национальной архитектурой метрополии. Напротив, - использование элементов британской (веранды, высокая каминная труба) и французской (вогнутые очертания вальмовых крыш с мансардными окнами, широкий руст) архитектурных традиций придают этой постройке усреднено общеевропейский характер. Граненая башенка, «византийская» полосатая рустовка, «ренессансное» парадное крыльцо с двухмаршевой лестницей оформляли главный фасад, выходивший на красную линию. На перекресток Дом градоначальника был обращен сгруппированными флигелями под высокими пестрыми крышами разнообразных очертаний. С этого ракурса постройка неожиданно напоминает русские терема с хаотическим многоярусным нагромождением башенок, горенок и светлиц.

Порт-Артур. Официальная резиденция русского генерал-губернатора, судя по открытке начала XX в., объемно-пространственной композицией напоминала Дворец губернатора в Циндао. Сильно развитый по горизонтали фасад имел четкую трехчастную структуру: ось симметрии фиксировал высокий шатер, венчающий мощный центральный ризалит с парадным подъездом; на флангах выступали боковые ризалиты, нижний ярус был оформлен романской аркадой. Национальный колорит символизировался парой маленьких крещатых бочек, обрамляющих шатер и венчающей шатер главки; за исключением этих деталей здание являлось довольно тяжеловесной версией колониального классицизма.

Дворец Наместника на Дальнем Востоке в Порт-Артуре, судя по фотографии, приведенной в журнале «Нива» в 1904 г., имел асимметричную (а не трехчастную) композицию фасада и представлял собой синтез колониального британского стиля (двухъярусная веранда, сплошь занимающая фасадную плоскость) с краснокирпичной «гарнизонной» архитектурой, типичной для дальневосточных форпостов [14].

Клубы как общественные пространства национальных комьюнити

Рассмотрим 4 клуба: русский, германский, британский и американский; эти объекты были призваны играть важную социо-культурную роль в жизни сеттльментов, что предопределило выразительность и некоторую эксцентричность архитектурного облика зданий.

Дальний. Здание бывшего Морского собрания, 1900 г. (ул. Чанцзянлу, кит.^!£§, № 12-1). Неизменная трехчастная класицисткая схема членения фасада в данном случае декорирована накладными килевидными арочками, колонками с «дыньками» (утолщениями), «ширинками», горизонтальными поясками с орнаментом типа «шеврон», гипертрофированными балясинами аркады нижнего яруса и проч. штампами псевдорусского стиля, трактованными крайне схематично. Центральный объем перекрыт т.н. «бочкой», - архаизированным типом крыши, пришедшим из национальной деревянной архитектуры, боковые ризалиты увенчаны высокими шатрами. Верхний ярус декорирован рядом кокошников килевидных очертаний. С эстетически- эмоциональной точки зрения этот объект значительно уступает Почтамту г. Владивостока (ул. Светланская, 1897-1899 гг., арх. А. А. Гвоздзиовский), являющемуся, наряду с торговым домом «Кунст и Альберс» в г. Благовещенске, лучшим образцом дальневосточного псевдорусского стиля.

Тяньцзиняь. Concordia club (1907), возведенный в неороманском стиле и призванный манифестировать пангерманскую идею, - до сегодняшнего дня наиболее эффектное здание германского сеттльмента. Архитектура клуба напоминает Residenz des Gouverneur в Циндао. Нижний ярус оформлен мощной «норманской» аркадой, разновысотные объемы группируются вокруг центральной башни квадратного сечения, облицовка «диким» камнем контрастирует с гладкими плоскостями фасадов Многочисленные башнеобразные ризолиты и эркеры придают этой относительно небольшой постройке монументальный замковый характер.

Шанхай. Шанхайский клуб, 1910 г. 5-этажное здание в стиле необарокко было возведено по проекту архитектора T. Tarrant (Лондон) на месте кирпичной 3-этажной постройки 1864 г. Две башни, фланкирующие фасад клуба с юга и севера, формирующие живописный силуэт здания, намекают на башни собора св. Павла (двухчастная, а не трехчастная, как в классицизме, композиционная схема). Композиционным центром фасада является портик из 6 мраморных ионических колонн, объединяющий 2 и 3 этажи. В клубе были установлены лифты и электрическое освещение. Этот эксклюзивный мужской клуб, обслуживающий компрадорскую элиту Шанхая, славился «самым длинным в мире баром» из красного дерева. L-образный бар имел 110,7футовую длинную сторону и 39-футовую короткую, что позволяло рассадить по ранжиру всех членов клуба. В 1956 году в здании размещался Международный клуб моряков, в 1971 году - отель Dongfeng.

Американский клуб, 1925 г. (The American Club; 209, Fuzhou Road), был построен по проекту L.E. Hudec, работавшего в американском архитектурном бюро R.A.Curry. Почти квадратное в плане 6-этажное кирпичное здание с аттиковым бельэтажом и развитым карнизом с балюстрадой является парафразом ренессансного палаццо в трактовке чикагской школы. Подобные постройки были типичны для Нью-Йорка, Бостона и др. американских мегаполисов начала XX в.

Виллы, особняки и частные резиденции

Для примера выбраны три объекта, возведенные между 1920-40-ми гг. и демонстрирующие магистральные направления колониальной эклектики: «восточный модерн», респектабельное палладианство и романтичное викто- рианство.

Харбин. Резиденция Б. В. Остроумова, 1920 г. (Большой проспект, № 38). Ранее автором рассматривалась проблема конструирования «русско- китайского» стиля (Chinese-Slavic), который мог бы стать аналогом Hindu- Gothic, служившего успешным оружием культурной экспансии Британской Империи [2]. Для анализа харбинской версии Shikumen выбран коттедж, принадлежавший директору КВЖД и расположенный в самом центре Нового города. Обычно этот объект приводят как пример «восточного модерна». В тоже время в декоре отчетливо прочитывается местный колорит: широкий вынос кровель, акцент на резных кронштейнах, обилие террас и веранд, соединяющих интерьер дома с окружающим пространством. Основой объемнопространственной композиции является квадратная башня, вокруг которой скомпонованы разновысотные объемы. Внутри этой, квадратной в плане, башни (ее высота около 17 метров) расположена лестница, ведущая на остекленную смотровую площадку. Башня увенчана высоким чешуйчатым шатром, динамичный треугольник которого составляет контраст плавным очертаниям навесов над входом и балконом. Площадь коттеджа около 312 кв. м. Аналогичный особняк находился на Правленской улице.

Шанхай. Marble Hall, 1924 г. (31, Lane 1136, Yuyuan Road). С середины XIX века Шанхай служил центром еврейской иммиграции в Китае. Сефард- ские евреи бежавшие в Шанхай из британских колоний (Багдада, Бомбея и Гонконга) убедительно продемонстрировали свои коммерческие возможности, создав в Шанхае процветающие компании. Наиболее влиятельным был семейный клан Кадури, чье состояние основывалось на гостиничном бизнесе и торговле недвижимостью. Среди прочего Кадури принадлежала семейная резиденция Marble Hall (сегодня - Jing'an Children's Palace, «Дворец молодежи»), представляющая в плане прямоугольник 65х34 м. Это яркий пример колониального неопалладианства, вдохновленный одновременно ансамблем в Гринвиче и «виллами прерий» Ф. Л. Райта. Ось симметрии протяженного двухэтажного фасада зафиксирована четырехколонным ионическим портиком, приставленным к центральному ризалиту под приземистым шатром. Горизонтальный вектор развития фасада подчеркивают длинный балкон и широкая веранда, огибающая здание по периметру. Колористическое решение объекта строится на контрасте красной черепицы, краснокирпичной кладки и беломраморной облицовки, что типично для викторианского стиля. Общее «британское» ощущение резиденции подчеркнуто высокими каминными трубами, неуместными в тропическом климате, и безупречным газоном со стрижеными кустами.

Шанхай. Резиденция Ван Boxiong, министра путей сообщения, 1930-34 гг. Особняк, построенный для крупного чиновника правительства Гоминьдана на ул. Юйюань, в 1960 г. был перепрофилирован под очередной «Дворец молодежи» (Changning Children's Palace, кит.:^^^). Резиденция двухэтажная, на высоком цокольном этаже, с парадной двухмаршевой лестницей, ведущей в глубокую лоджию нижнего яруса и с мансардной крышей, украшенной фигурными трубами. В отличие от невысокого, вытянутого по горизонтали «Мраморного Зала», это компактная постройка, основные объемы которой сгруппированы вокруг центрального полукруглого ризалита. Подобная композиционная схема фасада типична для французских загородных дворцов раннего классицизма и восходит к chateau de Vaux-le-Vicomte, хотя объект в целом скорее напоминает викторианский особняк, испытавший влияние Arts and Crafts (первая возникающая ассоциация - «Красный дом» У. Морриса). Колористическая гамма строится на контрасте красной черепицы кровли, красного кирпича верхнего яруса и декора из светлого камня. Очертания больших витражных окон и арки цокольного этажа имеют условно- килевидные очертания. Еще более готично выглядят высокие щипцовые фронтоны. Главный фронтон украшен деревянным декором, характерным как для псевдорусского стиля, так и для американских колониальных особняков. Колониальный характер постройке придают так же обилие террас и непринужденная трактовка архитектурных деталей, противоречащая археологической скрупулезности неоготики школы Виолле-ле-Дюка. Образ, генерируемый особняком, театрален, - это игра в условную «Англию» и не менее условный модерн, на который намекает общая объемно-пространственная композиция объекта, характер оконных переплетов и большая поверхность остекления.

Культовая архитектура

Культовая архитектура является важнейшим национальным маркером. Православная архитектура Желтороссии подробно рассмотрена другими исследователями [15], поэтому остановимся на других конфессиях.

Циндао. Здание протестантской церкви (1910), построенное по проекту Curt Rothkegel (1876-1945) на пожертвования, расположено рядом с парком Xinhaoshan. Несмотря на проведенную недавно реконструкцию, сохраняет исходную объемно-пространственную композицию, вертикальной доминантой которой является 39-метровая колокольня, служащая одновременно часовой башней. Колокольня увенчана криволинейным двухярусным куполом со шпилем, подобный тип завершений типичен для скандинавского барокко. Западный фасад решен крайне лаконично, в духе северного модерна: треугольная плоскость стены прорезана круглым окном и украшена распятием, входные группы выделены приземистыми башенками и оформлены кладкой из «дикого» камня. Южный фасад ассиметричен. Колористическая гамма фасадов строится на контрасте красного кирпича и песчано-желтой облицовочной плитки. Центральный неф имеет высоту 18 м.

Харбинские синагоги. К 1903 в Харбине образовалась еврейская община, насчитывавшая 500 человек, и открылась первая еврейская молельня. В 1906 г., когда еврейская община Харбина достигла 3000 человек, была построена так называемая Главная синагога (район Бутоу, ул. Паодуи, 44), которая представляла собой двухэтажный параллелепипед, декорированный ориентальными мотивами (омегообразные «мавританские» арочки, оформляющие оконные проемы, накладные аркатурные элементы, килевидные очертания козырька над входом). После пожара 1931 г. синагога была расширена и реконструирована под руководством ведущего архитектора Харбина М. М. Осколкова (1933). Главный фасад был переориентирован на красную линию, ось симметрии была закреплена прямоугольным порталом, объединяющим оба этажа. Проемы второго этажа получили стрельчатые очертания, подкарнизный фриз - сталогмитовидный декор. Но основными ориентальными маркерами стали узенькие башенки-минареты, увенчанные сложными «мавританскими» завершениями. Башенки обрамляют портал, углы здания, расчленяют монотонную фасадную плоскость и выделяют объем синагоги из рядовой застройки; если бы не эта экспрессивная деталь, новостройка Осколкова неотличима от провинциального краснокирпичного узорочья, широко представленного в архитектуре Хабаровске, где архитектор успешно делал карьеру до отъезда в Китай. В 1963 г. эту синагогу закрыли, сегодня здание используется как гостиница. К 20-м годам еврейская община Харбина насчитывала более 20000 человек, потребовалось строительство новой синагоги, которая была возведена в 1918-21 гг. недалеко от Главной синагоги (Daoli, 162 Jingwei Street) по проекту известного еврейского архитектора И. Ю. Левикина (1917-21) [16]. Как и синагога в Дальнем, эта постройка была решена в эстетике ар-деко (без сарацинских ориентализмов) и являлась самой большой в Северо-Восточном Китае (площадь около 3000 кв.м, вместимость 800 прихожан).

Предварительные выводы

На основе анализа объектов, возведенных в Циндао, Тяньцзине, Шанхае, Порт-Артуре и Дальнем попытаемся выявить различные культурные стратегии, использовавшиеся европейцами в Китае.

Англичане, имевшие трехвековой опыт жизни в субтропиках, сформировали «британский колониальный» стиль, наиболее адекватный влажному и жаркому климату Индокитая. Опираясь на традиционное для метрополии палладианство, архитекторы британских сеттльментов трансформировали колоннады и ордера классицистких усадеб в крытые террасы и веранды, ставшие обязательным элементом нового стиля. Параллельно развивались ориентальные направления многочисленных Revival второй половины XIX в. Indo-Saracenicи Hindu-Gothic. В Китае репрезентативная британская архитектура декорировалась в стиле Тюдор.

Германия наиболее агрессивно (если можно применять подобно эмоционально-окрашенный термин к архитектуре) заявляла о своем присутствии на восточных территориях; архитектура немецких сеттльментов имела те же идеологические корни, что и музыка Вагнера: героизация и мифологизация прошлого как обоснование претензий на будущее господство. На первом этапе застройки Циндао и Тяньцзиня немцы широко использовали «колониальный верандный» стиль, но довольно скоро он был вытеснен романтизированной версией национальной архитектуры с шипцовыми фронтонами и шатрами, элементами фахверка и криволинейными барочными завершениями многочисленных башенок. Ключевые объекты немецких колоний оформлялись в духе брутальной «норманнской» романики, модернизированной приемами югендстиля (живописная компоновка объемов, использование «дикого» камня, гипертрофированность тектоники).

Русские, напротив, избегали в архитектуре своих сеттльментов демонстративной эксплуатации национальных маркеров, стараясь максимально европеизировать архитектурный ландшафт Харбина, Порт-Артура и Дальнего; рассмотренный пример Морского собрания в Дальнем,- скорее, исключение. Так же, как в случае иудейской диаспоры, «национальный колорит» использовался в культовых постройках, а светские объекты имели различные прообразы: кирпичная гарнизонная архитектура, русский ампир, венский Сецессион, французский боз-арт. Высокие трапециевидные шатры, широко применявшиеся русскими в Китае, можно трактовать как оммаж «теремам» и, как перифраз вальмовых крыш парижских отелей. Известны немногочисленные примеры использования «русского ропетовского стиля» в деревянной архитектуре сеттльментов (гимназия Оксаковской, Харбин). Наиболее плодотворной с точки зрения архитектурной выразительности, представляется попытка конструирования «русско-китайского» стиля (Chinese-Slavic), (более известного как «восточный модерн»), к этому направлению относятся особняки топ - менеджеров и павильоны на набережной реки Сунгари в Харбине.

Американцы, пришедшие на восточные территории позже всех, широко использовали ар-деко и традиции чикагской школы (каркасное высотное строительство, декорированное по нижнему и верхнему ярусам).

В тоже время поверх национальных различий формировался стиль порто-франко, манифестирующий создание новой транснациональной идентичности. Свое наивысшее воплощение этот стиль получил в Шанхае, к нему прибегали те, кто хотел заявить о своей причастности общеевропейской цивилизации, в том числе и этнические китайцы.

Список литературы

Иванова А.П. История архитектуры и градостроительства Китая: формирование русскоязычного научного дискурса / А. П. Иванова. // Вестник Тихоокеанского государственного университета. - 2012. - №4 (27). - С. 93-100

Иванова А.П. Архитектура китайских сеттльментов: к проблеме культурных стратегий дальневосточной колонизации / А. П. Иванова. // Вестник Тихоокеанского государственного университета. - 2013. - №3 (30). - С. 129-138.

ItohanI.Osayimwese. Colonialism at the Center: German Colonial Architecture and the Design Reform Movement, 1828—1914. ProQuest, 2008

Edward Denison, Guang Yu Ren. Building Shanghai. The Story of China's Gateway. Wiley-Academy. 2006

Torsten Warner. Deutsche Architektur in China. Architekturtransfer. Berlin, Ernst & Sohn, 1994

Hans Georg Prager. Tsingtau / Qingdao: Deutsches Erbe in China [Gebundene Ausga- be], 2011

Dieter Linke. Tsingtau - Deutsche Stadt am Gelben Meer 1897 - 1914 ... Ein Kapitel deutscher Kolonialgeschichte in China. Kolme K Verlag; Auflage: 1.Auflage, 2005.

Лучкова В.И. История китайского города. Градостроительство, архитектура, садово-парковое искусство. Монография / В. И. Лучкова. - Хабаровск: Изд-во Тихоокеанского гос. ун-та, 2011.

Крадин Н. П. Харбин - русская Атлантида / Н. П. Крадин.- Хабаровск: издатель Хворов А. Ю., 2001. 352 с.

Левошко С. С. Русская архитектура в Маньчжурии. Конец XIX - первая половина XX века / С.С. Левошко - Хабаровск: Издательский дом «Частная коллекция», 2003, 175

Вень Цунжу. Европейские влияния в архитектурно-градостроительном развитии Шанхая (1840 - 1940-е гг.) / Вень Цунжу. - Диссертация на соискание канд. архитектуры: 05.23.20. С-ПбГАСУ, СПб, 2011.

Эткинд, А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России / Александр Эт- кинд; авториз. пер. с англ. В. Макарова. — М.: Новое литературное обозрение, — 448 c.

Практики внутренней колонизации в культурной истории России: Сб. статей /Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельманна, И. Кукулина. — М.: Новое литературное обозрение, 2012. — 960 с.

Иванова А.П. Стилистический анализ. Региональный компонент : учебное пособие / А. П. Иванова. - Хабаровск: Изд-во Тихоокеанского гос. ун-та, 2013. — 206 с.

Масленникова Д.С. Архитектура православных храмов на востоке Азии (начало XVIII - первая половина XX вв.). Диссертация на соискание канд. архитектуры: 05.23.20. НГАХА, Новосибирск. 2006.

Сайт «Евреи и Харбин» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://goo.gl/Fj6ivh.