Главная              Рефераты - Разное

: Х i Х i хвеков курсовая работа «Проблема жанра Слова о полку Игореве»

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА Х I – Х IХ веков

КУРСОВАЯ РАБОТА

«Проблема жанра Слова о полку Игореве»

ВВЕДЕНИЕ

«Слово о полку Игореве» - самое значительное произведение литературы Киевской Руси и, казалось бы, досконально изучено. Ему посвящены сотни статей и исследований, однако учёные до сих пор продолжают ставить новые вопросы, ещё подлежащие разработке и требующие дополнительных разысканий. Проблема жанра «Слова о полку Игореве» как раз относится к таким вопросам, так как самым теснейшим образом связана с вопросом об его идейном содержании.

В Древней Руси не было руководств по написанию литературных произведений, как не было и литературной критики и литературной науки. Так каким же образом древнерусские писатели разбирались в великом множестве жанров и поджанров? Каким образом это многообразие не превращалось в хаос? Каковы были те ориентиры, которые помогали им легко находить нужный жанр для написания нового произведения и определять жанр уже написанного? На все эти вопросы можно ответить, если рассмотреть те существенные различия между литературными жанрами нового времени и жанрами Древней Руси. Возникновение древнерусских литературных жанров имело в основном внелитературную природу, в отличие от нового времени, и во многом было обусловлено их применением в практической жизни в самом широком смысле этого слова. В отличие от современных авторов, древнерусский автор, в своём произведении стремился выразить коллективные чувства, коллективное отношение к изображаемому. Тот автор в гораздо меньшей степени, чем нынешний, был озабочен внесением своей индивидуальности в произведение. Каждый жанр имел свой строго выработанный традиционный образ автора, писателя или исполнителя. Так же как и в фольклоре, образ автора зачастую совпадал с образом исполнителя произведения, если его жанр был рассчитан на произнесение вслух, на чтение или на пение.

«Слово о полку Игореве», по-видимому, не пелось, а произносилось в качестве публицистической художественной речи. Его автор искусно соединил песенный жанр дружинной поэзии, уходящей в прошлое, с книжной традицией. Опираясь на традиции устного дружинного и народного эпоса, хорошо зная произведения светской исторической оригинальной и переводной литературы, церковной письменности, гениальный неизвестный нам автор «Слова» создал оригинальное по форме и содержанию произведение. Оно проникнуто глубоким лиризмом, публицистическим патриотическим пафосом, эпической широтой. Избранная форма давала автору простор для раздумий, для непосредственного обращения к своим современникам и далёким потомкам.

«Слово о полку Игореве» написано не стихами, но вместе с тем его ритмический строй находится в органическом единстве с содержанием.

В первой главе этой работы, помимо краткого изложения исторической обстановки того времени, я решил подробнее остановиться на содержании этого литературного памятника, где я попытался ещё и отобразить всё то словесное богатство, которым он обладает. Несколько слов хотелось бы сказать о выборе текста для выполнения этой задачи. Сначала я начал описывать содержание «Слова о полку Игореве» по реконструкции древнерусского текста Н.А Мещерского и А.А.Бурыкина, находящегося в сборнике Большой серии Библиотеки поэта (Советский писатель, Л., 1985, с.498). И, вскоре, понял, что моя задача усложнилась тем, что, вместо раскрытия содержания «Слова», я занялся переводом его на русский язык, то есть, бесконечным объяснением давно вышедших из употребления слов и выражений. В этой связи, я заметно бы уклонился от темы, так как сам текст «Слова о полку Игореве» заслуживает особого рассмотрения и внимания. По этой (и не только) причине, я решил воспользоваться для пересказа «Слова», помещённым там же, прозаическим переводом Н.А.Мещерского. Он блистательно, на мой взгляд, проделал эту работу до меня. Таким образом, у меня появилась возможность попытаться донести до читателя, хотя и не красоту древнерусского текста, но всю ту оригинальность и своеобразие словесного богатства этого памятника.

Всю вторую главу этой работы я посвятил жанровой литературной системе Древней Руси X - XIII веков, подробное описание (возникновение, развитие) которой, мне представилось необходимым для для того, чтобы понять какие жанры уже существовали в литературе XII века и что именно побудило древнерусского писателя обратиться к особому жанру «Слова».

И уже в третьей главе, с помощью довольно компетентных мнений исследователей проблемы жанра «Слова», я попытался определить саму жанровую природу этого выдающегося литературного памятника, который и по сей день, призывает нации и народы к единению.

ГЛАВА 1.

1.1. Исторические события «Слова о полку Игореве».

«Слово о полку Игореве» посвящено неудачному походу против половцев в 1185 г. Новгород-Северского князя Игоря Святославича.(1) Подобные события были типичны для того времени и автор, на их основе, решил показать основную опасность своего времени, чтобы сделать отсюда обобщающие выводы.

Главные феодальные усобицы XII века были связаны с враждою потомства Мономаха и потомства его противника - Олега Святославича. И Мономаховичи, и Олеговичи постоянно пользовались половецкою помощью в своих походах на соседние русские княжества. Эта половецкая «помощь», как и самостоятельные походы половцев, стала с конца XI века настоящим народным бедствием для русичей. Особенно усилились набеги половцев в 70-х годах XII века. После ряда поражений, половцы объединились под властью хана Кончака. Половецкие войска получили единую организацию и хорошее вооружение. В их армии появились и катапульты, и «греческий огонь», и огромные луки-самострелы, тетиву которых натягивали более пятидесяти человек. Разъединённая раздорами Русь лицом к лицу столкнулась с сильным и, главное, единым войском кочевников.

Под влиянием этой половецкой опасности (как впоследствии, под влиянием опасности татарской) зрели идеи необходимости единения,

__________________________________________________________________

(1) Игорь (1152-1202) - сын Святослава Олеговича, князя Черниговского, с 1178 по 1198 г. был князем Новгород-Северским, с 1198 г. княжил в Чернигове

находящие себе дорогу к реальной политической жизни, в объединительной политике Киева. И действительно, в 80-х годах XII века, делается попытка примирения Ольговичей (Олеговичей) и Мономаховичей. В истории перелома этой политики Ольговичей очень важную роль играл герой «Слова о полку Игореве» - «Ольгович» Игорь Святославич Новгород-Северский.

Вначале Игорь - типичный Ольгович. Ещё в 1180 г. половцы деятельно помогали Игорю Святославичу. Но, вместе со своим половецким союзником Кончаком, под Долобском, Игорь потерпел сокрушительное поражение от киевского князя Рюрика. В Ипатьевской летописи от 1180 года (Ипатьевская летопись: Полное собрание русских летописей. Спб., 1908. Т.2. фототипическое воспроизведение – М., 1962) это поражение рассматривается, как поражение половцев.

Как победитель, Рюрик своеобразно повёл себя с Ольговичами. Он оставил за «Ольговичем», Святославом, великокняжеский киевский престол, а себе взял все остальные города Киевской области, что, видимо, и послужило их примирению. Были даны обязательства со стороны Святослава об отказе от союза с половцами, и в ближайшие годы Святославу и Рюрику удалось широко организовать союзные отношения всех русских князей в отпор усилившимся нажимам половцев.

Эти обязательства распространились и на Игоря Святославича. Прямодушный и честный, Игорь решительно рвёт со своей прежней политикой и становится яростным противником Кончака. В Ипатьевской летописи 1185 года, летописец дважды вкладывает в уста Игоря Святославича покаянный счёт его княжеских преступлений. Игорю не сразу пришлось доказать свою преданность новой для него общерусской идее.

В 1184 году объединёнными усилиями русских князей под предводительством Святослава Всеволодовича половцы были разбиты. Захвачены были военные машины, отбиты русские пленники, многие «басурмане» были взяты в плен. Однако Игорь Святославович не мог участвовать в этом победоносном походе. Гололёдица помешала вовремя конному войску Игоря прибыть на место. Игорь, по-видимому, тяжело переживал эту неудачу. Ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев. И тут, ободрённый победой русичей, он ставит себе безумно смелую задачу: с немногими собственными силами разбить старую черниговскую Тьмуторокань, дойти до берегов Чёрного моря, более ста лет закрытого для Руси половцами.

Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой, общерусской, ненависть к своим бывшим союзникам, свидетелям его позора, муки страдающего самолюбия - всё это двигало им в походе на половцев. В этом и был заключен весь трагизм несчастного похода Игоря Святославича, на основании которого автор решил призвать русичей к единению против общего врага.

1.2. Содержание «Слова» (2,3).

«Слово о полку Игореве» начинается с заставки, своего рода вступления, в котором автор обращается к читателю - «братiе», где он объясняет причину выбранного им нового стиля; считает, что «не пристало» по-старому воспевать события, «не по замыслу Боянову»(4), но лучше - «по былям сего времени».

Итак, автор начинает свою повесть о неудачном походе князя Игоря «на землю Половецкую за землю Русскую» с солнечного затмения (5). У многих народов солнечное затмение считалось символом недоброго предзнаменования. Сразу же после упоминания о затмении солнца, он переходит к обращению князя Игоря к своему войску, подчеркивая тем самым решительность князя, его мужество и отвагу: «С вами, русичи, хочу голову свою сложить или испить шеломом Дона!».(6)

Далее, автор «Слова» упоминает о сочетании разных стилистических манер и художественных приемов, более архаичного и нового, которыми он собирается пользоваться . Именно такое сочетание разных стилистических манер и характерно для «Слова о полку Игореве»: автор, противопоставляя свой стиль Боянову, вместе с тем, как бы свивает их, вводя в текст извлечения из песен Бояна, как бы подражая его слогу: «О Боян, соловей старого времени! - обращается автор к певцу. - Вот если бы ты воспел эти походы, скача, о соловей, по мысленному древу, летая умом под облаками, сплетая обе славы того времени». И тут же показывает, как бы звучала эта песнь из уст Бояновых: «Не буря соколов занесла через поля широкие - галки стаями летят к Дону великому!» или, чуть дальше, устами Бояна: «Трубы трубят в Новеграде, стоят стяги в Путивле!». По-видимому, подобная демонстрация разных стилей явилась художественным приемом автора, который ему был необходим в начале повествования о походе князя Игоря Святославича, чтобы объяснить выбранную им форму изложения.

_______________________________________________________________

(2) Слово - заглавие памятника взято первыми издателями из рукописи сборника, в котором они его обнаружили. «Слово» — широко распространенный в древнерусской литературе термин, обозначающий эпическое или ораторское произведение, содержащее обращение к кому-либо.

(3) Цитируется «Слово о полку Игореве»: Сборник/ вст. статьи Д.С.Лихачёва и Л.А.Дмитриева; там же находится прозаический перевод реконструированного древнерусского текста «Слова» Н.А.Мещерского; подготовка текста и примечания Л.А.Дмитриева, Л., Советский писатель, 1985. - XXXVIII, с.498 (Б-ка поэта. Большая серия)

(4) Боянъ - певец, живший в Киевской Руси, по мнению большинства ученых, в XI в.

(5) В этом месте «Слова» речь идет о реальном солнечном затмении 1 мая 1185 г., которое застало войско Игоря на восьмой день похода

(6)«пить шеломомъ » означает: завладеть берегами, завершив поход, одержав победу. После первого издания «Слова» этот образ вошел в русскую поэтическую традицию

«Игорь ждёт своего милого брата» «буй-тур» Всеволода, который обращается к Игорю с такими словами: «Один брат, один свет светлый ты, Игорь, оба мы Святославичи!» Всеволод договаривается с ним о походе и сообщает о готовности своего войска пуститься в путь.

«Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя и поехал по чистому полю». Бегут от него половцы «к Дону великому», а Игорь за ними - «к Дону воинов ведёт!» «От беды его предостерегают птицы по дубам. Волки страх нагоняют по оврагам, орлы клёкотом на кости зверей созывают, лисицы лают на червлёные щиты» Игоря. «О Русская земля! Ты уже за холмом!»

И вот, «с утра в пятницу», Игорь со своим полком настигает половцев и «потоптали они нечестивые полки половецкие», «помчали прекрасных девушек половецких», набрали драгоценностей всяких, покрывалами и кожухами «начали мосты мостить по болотам и топким местам». Всё досталось «храброму Святославичу!» «Дремлет в поле» усталое войско Игоря и Всеволода - «далеко залетело!» А Гза (половчанин) со своими воинами от моря «бежит серым волком, Кончак ему путь указует к Дону великому», где напали на него Святославичи.

Перо автора оживляет и природу, через которую сообщает читателю промысел Божий и Его предупреждения русичам о неминуемой битве: то это «кровавые зори свет возвещают»; то «чёрные тучи с моря идут, хотят закрыть четыре солнца» (7); то «синие молнии» трепещут в тучах. Тут автор заключает: «Быть грому великому! Идти дождю стрелами с Дона великого!» И заключает рефреном (повтором): «О Русская земля! Ты уже за холмом!»

Войско половецкое настигает «храбрые полки Игоревы» на «реке на Каяле у Дона великого». Половцев автор сравнивает с ветрами, которые «веют с моря стрелами» и называет их Стрибожьими внуками.(8) И опять, через природу, создаёт художественный образ, раскрывая картину перед боем: «Земля гудит, реки мутно-текут, пыль поля покрывает, стяги говорят…» «Дети бесовы» со всех сторон обступают «русские полки».

Начинается битва и автор восклицает: «О ярый тур Всеволод!», описывая храбрость своих героев: «Куда бы тур ни поскакал, своим золотым шеломом блистая, там ложатся нечестивые головы половецкие». Обо всём позабыв, братья бьются со своим врагом «с утра до вечера, с вечера до света летят стрелы калёные, гремят сабли о шеломы, трещат копья…».

Тут автор делает небольшое подробное описание веков Трояновых(9), с тем, чтобы усилить впечатление от этой битвы: «Это было в те битвы и те походы, а такой битвы не слышано».

(7) «четыре солнца» - имеются в виду князья, участники похода: Игорь, его брат Всеволод, сын Игоря - Владимир (1170 - 1208) и Святослав Ольгович Рыльский (племянник Игоря и Всеволода).

(8) Стрибог - один из языческих русских богов; судя по “Слову” - бог ветров.

(9) «века Трояновы» - в объяснительном переводе Д. С. Лихачева их смысл раскрывается так: “Были века (бога) Трояна (века языческие)...”, века древней Руси.

И вот, «чёрная земля под копытами костями была засеяна и кровью полита». «Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы. Тут кровавого вина не хватило; тут пир закончили храбрые русичи, сватов напоили, а сами полегли за Русскую землю. Никнет трава от жалости, и дерево от горя к земле склонилось»,- такими словами заканчивает автор эту битву, употребляя метафору, сравнивая её с кровавым «пиром».

Причину поражения «полков Игоревых», автор увидел в Обиде, которая «вступила девою на землю Троянову, всплескала лебедиными крыльями на синем море» в войске «Даждьбожьего внука». (10) «Пустыня воинство накрыла» из-за междоусобной распри между князьями, и прервалась «борьба князей с неверными» и «прогнала счастливые времена». Стали князья «сами на себя крамолу ковать, а неверные из всех стран приходили с победами на Русскую землю».

Полегло Игорево храброе войско, «не воскресить» уже никого и помчалась жалоба на Русь, разнося скорбную весть. Заплакали жены русские, и застонал Киев от горя, «а Чернигов от напастей». Тоска и «печаль обильная течёт среди земли Русской» и всё из-за той же распри между князьями.

Древний автор, будто по всему «Слову» ведёт эту мысль и говорит о том, что «те ведь два храбрые Святославича, Игорь и Всеволод, обособившись , зло разбудили, которое успокоил отец их, Святослав грозный великий Киевский. Грозою он заставил трепетать» всю землю Половецкую. А Игорь «утопил благополучие на дне Каялы» и сам попал в плен к неверным, тут, вдохновлённые победой над Игорем, разбежались половцы по всей Русской земле, «как выводок гепардов».

Когда весть дошла до Киева, «великий Святослав изрек золотое слово , со слезами смешанное» о том, что рано они начали тревожить «мечами» землю Половецкую и «себе славы искать», что Игорь и Всеволод не смогли одержать над половцами победу, достойную их чести. И далее, великий князь Святослав восклицает: «Что же вы сотворили моим серебряным сединам?» И.П.Еремин считает, что в «золотом слове» чередуется авторская речь и речь его персонажа — Святослава, что, по его мнению, характерно для авторского стиля произведения в целом. В своём «золотом слове» Святослав вспоминает своего брата Ярослава (11), который в 80-е годы XII в. по крайней мере трижды (в 1183, 1184, 1187 гг.) отказывался

_________________________________________________________________

(10) «войсках Даждьбожья внука» - то есть русских (комментарий Д.С.Лихачёва)

(11) Ярослав Всеволодович — родной брат Святослава Киевского, князь Черниговский (1140-1198).

от участия в походах на половцев и говорит: «Но вот беда - не желают князья мне помочь. Наизнанку времена обернулись». А земля Русская уже стонет «у Римова (город) кричат под саблями половецкими», «Владимир (12) изранен. Скорбь и горе сыну Глеба!»

Далее идёт призыв к русским князьям, вложенный автором в уста Святослава Киевского, содержит одновременно восхваление их былых ратных подвигов и воинской доблести, не утраченной ими, и укор за отсутствие общих военно-политических устремлений, желание обособиться , ограничиваясь интересами своих удельных княжеств. В призыве названы лишь наиболее значительные владетели уделов, хотя он обращен не только к отдельным князьям. Это и князь Всеволод (13), и храбрый Рюрик (14), и Галицкий Осмомысл Ярослав (15), Роман и Мстислав (16), Ингварь и Всеволод (17), все трое Мстиславичей, «не худого гнезда шестокрыльцы!»

Перечисляя князей, автор «Слова» переходит от юго-восточной границы Руси к северо-западу. Достойна внимания последовательность обращения автора «Слова» к князьям, представителям различных генеалогических ветвей: Мономаховичам (в соответствии с их иерархией), Ярославу Осмомыслу — потомку Ярослава Мудрого и, наконец, к полоцким князьям, потомкам Изяслава Владимировича, старшего брата Ярослава Мудрого. Таким образом, общим предком полоцких князей с другими героями «Слова» является лишь Владимир Святославич, «старый Владимир».

Каждого великий князь Святослав призывает встать «за землю Русскую, за раны Игоревы, храброго Святославича!»; призывает оставить раздоры «покрытые позором», которые наводят «неверных на землю Русскую». «Из-за раздоров случилось насилие от земли Половецкой!»

Словами вещего Бояна предупреждает о гневе Божьем: «Ни хитрому, ни разумному, ни колдуну искусному суда Божьего не миновать!» Вспоминает «прежние времена и прежних князей!», Владимира старого, которого слушали русичи.

_________________________________________________________________________

(12) Владимир Глебович, князь Переяславский, сын великого князя Глеба Юрьевича (ум. 1171). Обороняя Переяславль от половцев Кончака, он, как сообщает летопись, получил три «смертных раны», от которых скончался позднее, 18 апреля 1187 г., когда ему не было и тридцати лет.

(13) Всеволод - Всеволод Юрьевич (1154-1212), сын Юрия Долгорукого, внук Владимира Мономаха, князь Владимиро-Суздальский. Он первым из владимирских князей принял титул Великого князя.

(14) Рюрик Ростиславич - был соправителем Святослава и владел всеми городами Киевской земли, кроме Киева

(15) Ярослав Владимирович (1130-1187) — тесть Игоря, отец Ярославны; в 1153-1187 гг. князь Галицкий.

(16) Роман Мстиславич (1150-1205) — князь Волынский и Галицкий.

(17) Ингварь и Всеволод - родные братья Мстислава Ярославича, упомянутого выше

Мстиславичи — сыновья князя Мстислава Ростиславича Храброго

А тем временем, «на Дунае голос Ярославны слышится, чайкой-зегзицей неведомой рано утром голосит». Этими словами начинается знаменитый «плач Ярославны», один из наиболее поэтических текстов древнерусской литературы. По своей жанровой природе плач Ярославны напоминает славянские причитания, плачи. Она обращается то к ветру, то к Днепру, то к солнцу. « Ярославна рано утром плачет в Путивле на городской стене, причитая»,- этот рефрен дважды повторяется перед обращениями Ярославны.

И вот - спасение Игоря из плена половецкого. С помощью Божьей, «Игорю-князю Бог путь указывает», ему удаётся бежать от Гзы и Кончака, которые пустились за ним в погоню.

В побеге князя Игоря, автор «Слова» использует художественные приёмы, обращаясь к природе. Игорь разговаривает с Донцом-рекой (взаимная похвала Донца и Игоря, возможно традиционная для заклинаний-благопожеланий). Обращения человека к явлениям и стихиям природы встречаются в фольклоре, откуда они, видимо, попали в плач Ярославны, но диалог человека и реки имеет косвенные аналогии лишь в сказках. Может быть, какую-то часть пути Игорь и Овлур (18) преодолели по реке — в лодке или верхом по речному мелководью, чтобы не оставлять следов на берегах.

В заключение «Слова о полку Игореве», Боян и Ходына «два песнотворца, любимцы Олега-князя» (19) сказали: «Тяжело тебе, голове, без плеч, плохо тебе, телу, без головы». Песнотворец «Слова о полку Игореве», вторя им, добавляет: «Так Русской земле без Игоря».

«Солнце светит на небе - Игорь-князь в Русской земле», едет «по Боричеву (20) к святой Богородице Пирогощей». (21) «Страны в радости, города в веселье».(22)

____________________________________________________________________________

(18) Овлур - имя половецкого воина, бежавшего на Русь вместе с Игорем. Как сообщает Ипатьевская летопись, он был «родомъ половчинъ».

(19) Олег Святославич - все князья, участвовавшие в походе, приходились внуками - Игорь, Всеволод, или правнуками - Владимир Игоревич (1170-1208), Святослав Олегович (1166-после 1191) — князю Черниговскому и Тмутороканскому Олегу Святославичу (ум. 1115).

(20) Боричев - взвоз (подъем) — кратчайший путь между Верхним городом и Подолом в Киеве (современный Андреевский спуск).

(21) Богородице Пирогощей - Церковь названа так по находившейся в ней иконе Богородицы Пирогощеи, привезенной в Киев из Византии.

(22) Ипатьевская летопись отмечает великую радость, с которой во всех городах встречали вернувшегося из плена Игоря

«Слово о полку Игореве» заканчивается славой, хвалебной песнью «молодым князьям» - Игорю Святославичу, буй-туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу. Пожеланием «здравия» им и дружине, сражающейся «за христиан против воинства неверных!»

«Князьям слава и дружине!»

«Аминь».(23) Этим словом «аминь» обычно заканчивались во всех христианских странах богослужебные и учительные тексты, оно также стало устойчивой концовкой для литературных произведений.

(23) - «аминь » древнееврейского происхождения, обозначающее: истинно, верно.

ГЛАВА 2.

ЖАНРОВАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ СИСТЕМА ДРЕВНЕЙ РУСИ X XIII вв.

1.1 Исторические причины возникновения новых литературных жанров.

По мнению Дмитрия Сергеевича Лихачёва, Болгария X в., как и Древняя Русь, миновали стадию рабовладельческого периода истории (античность) и из общинно-патриархальной формации перешла сразу к феодальной. Только Болгария перешла на 100 лет раньше Руси. Поэтому литература из Византии была взята лишь необходимая этому периоду развития общества. (24)

На Руси потребовались только те жанры, которые были непосредственно связаны с церковной жизнью и жанры общемировоззренческие: произведения отцов церкви, богослужебные книги, содержащие тексты песнопений и чтения в церкви.

Античная литература в Византии была результатом долгого рабовладельческого периода. У Руси этого периода не было, поэтому византийская система литературных жанров была перенесена на Русь в укороченном виде.

До христианства (Церкви) на Руси литературу представлял фольклор – примитивный опыт языческой религии (культура устных воинских, вечевых и судебных речей и т.д.).

В X – XIII вв. потребностью в литературе восточных славян для молодой христианской церкви был культ (богослужебники и произведения отцов церкви) и церковная письменная литература (евангелие, апостол).

Древнеболгарская письменная литература дошла до нас только в своей общехристианской части. Тоже была укороченная система литературных жанров, как и византийская.

Итак, ни одна система литературных жанров не была перенесена на Русь полностью. Поэтому в древнерусской литературе (жанрах) возникли своего рода п у с т о т ы, которые надо было заполнить новыми жанрами, так как в описании древнерусской действительности была насущная потребность. Это явилось основной причиной возникновения новых жанров в древнерусской литературе.

В средние века всё искусство на Руси носило прикладной характер. Отсюда возникали некоторые типы «житий», «церковных песнопений» и других книг, регламентирующих церковное богослужение, церковный и монастырский быт.

___________________________________________________________________________

(24) Д.С.Лихачёв, «Прошлое - будущему», «Наука», Л., 1985г., с. 222.

Были и светские жанры, пришедшие из Византии и Болгарии. Это познавательные жанры, в основном тоже церковные по содержанию, а светские лишь по назначению (для всех) – более свободные в своих внешних формальных признаках: хроники, апокрифические рассказы (различные по форме) и большие исторические повествования, такие как «Александрия», «Повесть о разорении Иерусалима» Иосифа Флавия, «Девгениево деяние» и другие. Эта жанровая система переводной литературы не могла удовлетворить всех тех потребностей, которые возникали в художественном слове. Был большой недостаток в лирических жанрах. Этот недостаток был восполняем системой фольклора (лирические и эпические жанры), который представлял собой цельную систему устных жанров.

Вся эта фольклорно-жанровая система в древней Руси была тесно связана с обслуживанием быта, поэтому весь средневековый фольклор был обрядовым . Обрядовыми были не только все лирические жанры: типы свадебных песен, похоронных, праздничных и т.д., но и эпические: былины и исторические песни. Они выросли из прославлений умерших или героев, оплакиваний военных поражений и других общественных бедствий. Сказки тоже были связаны с бытом и произносились в определённые бытовые моменты и могли иметь магическую направленность. Лишь в XVIII – XIX вв. часть эпических жанров перестала произноситься в определённой бытовой обстановке. В средние века весь быт был связан с обрядом, который и определял литературные жанры. Их система была очень традиционна, церемониальна и мало менялась. Грамотные верхи феодального общества имели и книжные и устные жанры. Неграмотные народные массы пользовались более универсальной, чем книжная, устной системой жанров. В церковном же обходе имелись книжные жанры, но только в их устной трансформации. Книжность была доступна народным массам через богослужение, а во всём остальном они были исполнителями и слушателями фольклорных произведений.

В связи с этим, на Руси возникло несоответствие между светскими потребностями феодализирующегося общества в XI – XIII вв. и той системой литературных и фольклорных жанров, которая должна была эти потребности удовлетворять.

В чём же заключались эти потребности светского общественного быта Древней Руси XI – XIII вв.? Для того, чтобы это объяснить, необходимо представить историческую обстановку того времени, которая во многом могла бы объяснить причины возникновения новых жанров древнерусской литературы.

1.2. Исторические особенности раннефеодального государства восточных славян. Процесс жанрообразования в древнерусской литературе.

В княжение Владимира I Святославича окончательно оформилось огромное раннефеодальное государство восточных славян. Это государство, несмотря на свои большие размеры, а может быть, именно из-за этого, не имело достаточно прочных внутренних связей. Экономические, в частности, торговые связи были слабы. Ещё слабее было военное положение страны, раздираемой усобицами князей, которые начались сразу же после смерти Владимира I Святославича и продолжались вплоть до татаро-монгольского завоевания.

Система, с помощью которой киевские князья стремились удержать единство власти и оборонять Русь от непрерывных набегов кочевников, требовала высокой патриотической сознательности князей и народа. На Любечском съезде 1097 г. был провозглашён принцип - «Пусть каждый князь владеет землёй своего отца». При этом князья обязались помогать друг другу в военных походах в защиту родной земли и слушаться старшего. В этих условиях главной и, пожалуй, единственной сдерживающей силой явилась моральная, сила патриотизма, сила церковной проповеди верности. Князья постоянно целуют крест, обещая помогать и не изменять друг другу.

Несмотря на это, единство государства постоянно нарушалось раздорами князей. Раннефеодальные государства вообще были очень непрочными и не могли существовать при недостаточности связей экономических и военных без интенсивного развития личных патриотических качеств.

Чтобы удержать единство требовались высокая общественная мораль, чувство чести, верности, самоотверженность, патриотическое самосознание и высокое развитие словесного искусства убеждения – жанров, развивающих любовь к родной стране, жанров лиро-эпических. Нужны были произведения, в которых решительно обличались бы раздоры князей. Для пропаганды этих идей было недостаточно одной литературы. Создаётся культ святых братьев Бориса и Глеба, безропотно подчинившихся руке убийц, подосланных их братом Святополком Окаянным. Также создаётся политическая идея, согласно которой все князья - братья и происходят от одного из трёх братьев: Рюрика, Синеуса и Трувора.

Эти особенности политической атмосферы в Древней Руси, её быта сильно отличались от особенностей политической атмосферы и быта Византии и Болгарии. Поэтому древнерусскому государству нужны были свои собственные произведения литературы и собственные жанры этих произведений. Вот почему, несмотря на наличие двух взаимодополняющих систем жанров (литературных и фольклорных), русская литература XI – XIII вв. находилась в процессе жанрообразования.

Разными путями, из различных источников возникают произведения, которые стоят особняком от традиционных систем жанров, разрушают их, либо творчески объединяют.

В поисках новых жанров древнерусские книжники XI-XIII вв. часто обращались к фольклорным жанрам, но не переносили их механически в книжную литературу, а создавали новые из соединения книжных элементов и фольклорных.

Таким образом, отсутствие строгих жанровых рамок способствовало появлению на Руси многих своеобразных, высокохудожественных произведений.

1.3. «Историзм» древнерусской литературы – причина отсутствия личной темы в жанрах.

Одно из самых замечательных и типичных свойств древнерусской литературы – её историзм.

Средневековый автор не переступал за эту черту в своих произведениях. Действие древнерусских литературных произведений всегда происходило в точно определённой исторической обстановке. Эти произведения всегда рассказывали непосредственно о самих исторических событиях – только что случившихся или давних.

Главные герои древней русской литературы (в пределах до середины XVII в.) – это только деятели русской истории, такие как Владимир I Святославич, Владимир Мономах, Александр Невский, Дмитрий Донской и другие. Либо это были русские святые: Борис и Глеб, Феодосий и Антоний Печёрские, позже, Сергий Радонежский и т.д.

Типизированных, обобщённо-вымышленных героев с вымышленными именами древняя русская литература не знает. Художественное обобщение в ней всегда опиралось на конкретные исторические имена, подавалось через описание исторических событий – безразлично, современных или отодвинутых в далёкое прошлое. Даже жития русских святых по

преимуществу историчны. Фантастика, чудеса вводятся в древнерусские произведения только под знаком чего-то исторически верного, реально случившегося.

Тот же исторический интерес древнерусского читателя сказался и в выборе произведений для переводов на русский язык (хроники, повести).

Интерес средневекового читателя был прикован к истории, и он не интересовался бы произведением, если бы знал, что сюжет его вымышлен, а герои его никогда не существовали .

Этот «историзм» древнерусской литературы был подчинён её патриотизму. Древнерусская литература в лучших своих произведениях стремилась к разрешению важных, насущных задач народной жизни и государственного строительства.

Такие понятия, как оборона родины, объединение Руси – вот что, прежде всего, интересовало тогда русского читателя, поэтому литература того периода почти не знала личной темы, любовной лирики, развлекательных жанров, занимательной интриги и т.д.

События, о которых говорит «Слово о полку Игореве», были типичны для своего времени и показаны на широком историческом фоне. Автор «Слова» прибегает к постоянным сопоставлениям настоящего с прошлым, что не является случайными лирическими отступлениями. На их основе автор мог показать основную опасность своего времени. Он прибегает к русской истории, как к средству художественного обобщения, для того чтобы проникнуть в смысл современных ему событий.

В частности, автор «Слова о полку Игореве» прибегает к образам двух зачинщиков феодальных смут, двух самых беспокойных княжеских родов: Олега Гориславича и Всеслава Полоцкого. Он рисует не только их портреты, но и даёт характеристики их непокорным потомкам.

ГЛАВА 3.

ПРОБЛЕМА ЖАНРА «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ».

После опубликования «Слова о полку Игореве», жанровую природу этого литературного памятника определяли по-разному: песня, поэма, героическая поэма, «трудная», т.е. воинская повесть, былина, ораторская речь («слово») и т.д.

Уже первые издатели «Слова» параллельно с названием оригинала «Слово о полъку Игоревъ, Игоря сына Святославля, внука Ольгова» напечатали: «Пъснь о походе Игоря, сына Святославова, внука Ольгова».

В 1797 году Н.М.Карамзин, сообщая миру об открытии в России нового литературного памятника, говорил о нём, как об «отрывке поэмы». Позже, В.Г.Белинский отрицал возможность отнесения «Слова» к жанру героической поэмы (25). Ф.И.Буслаев, наоборот, считал «Слово» исторической поэмой с элементами древней мифологии. М.А.Максимович везде называл «Слово» песней (26), а С.П.Шевырёв подчёркивал, что это произведение представляет собой повествование, «переход от песни к повести» (27).

В новейшее время А.И.Никифоров рассматривал «Слово» как былину (28), И.П.Ерёмин - как «произведение ораторского искусства» (29).

Неоднозначность мнений указывает на то, что «Слово» - очень своеобразное литературное произведение среди всех других памятников Древней Руси.

Итог двухвекового изучения «Слова о полку Игореве» подвёл фундаментальный коллективный труд учёных (сектора древнерусской литературы Пушкинского дома Российской Академии наук) во главе с академиком Д.С. Лихачёвым. В Санкт Петербурге, в 1995 году вышла пятитомная «Энциклопедия», посвящённая «Слову о полку Игореве», которая содержит вполне исчерпывающие сведения о всей критической литературе когда-либо выходившей в России, так же как и зарубежом.

_________________________________________________________________

(25) В.Г.Белинский , Статьи о народной поэзии,Полн.собр.соч.,АН СССР,т.5,М.,1954,с 347

(26) М.А.Максимович , Собрание Сочинений, т.2, Киев,1877, с 488-489

(27) С.П.Шевырёв, «История русской словесности, преимущественно древней», т.1,ч.1-2, Университетская типография, М.,1846, с.295

(28) А.И.Никифоров, «”Слово о полку Игореве” - былина XII века»,изд.Ленинские курсы, Л., 1941, с.4.

(29) И.П.Ерёмин, «К вопросу о жанровой природе “Слова о полку Игореве”», ТО ДРЛ, АН СССР, 1956, т.12, с.28-34

Так к какой же жанровой природе можно отнести «Слово о полку Игореве»?

На этот вопрос хотелось бы попытаться ответить в этой главе.

1.1. Мнение Творогова О.В.

О.В.Творогов считает, что, так как «Слово о полку Игореве» не имеет никаких аналогий среди других памятников древнерусской литературы, то - «это либо произведение исключительное в своём жанровом своеобразии, либо - представитель особого жанра, памятники которого до нас не дошли».(32) Он считает, что жанр «Слова», сочетающий в себе черты книжного «слова» и эпического произведения, не был традиционным для того времени.

Творогов О.В. предполагает, что в то время произведения этого жанра предназначались в первую очередь для устного исполнения и вообще редко записывались.

Это предположение вполне вероятно, но бездоказательно, с моей точки зрения.

О.В.Творогов приводит пример подобного «Слову» жанра из раннефеодального эпоса, в частности «Песнь о Роланде», но подчёркивает, что «Слово», конечно же, сильно отличается от «Песни о Роланде». В «Слове» нет той типической идеализации героев, и в основе сюжета лежат события не далёкого прошлого, а современные автору, что позволило ему обратиться к своим слушателям «с песней-рассказом о них самих». (32)

Он утверждает, что именно эта особая жанровая природа «Слова о полку Игореве», оказала большое влияние и на его поэтику. В «Слове» сочетаются принципы поэтики стиля монументального историзма (церемониальность в изображении героев, приёмы свойственные жанру торжественных слов) и поэтики фольклора (в изображении природы, в сочетании фольклорных жанров «слав» и «плача»). Фольклорные элементы оказываются в «Слове» органически слитыми с элементами книжными.

Эта позиция О.В.Творогова, хотя и другими путями, но всё-таки ничем не отличается от основной точки зрения большинства учёных, которую мы рассмотрим в конце этой главы.

(32) Творогов О.В., Литература древней Руси (Пособие для учителя), Просвещение, М., 1981, с.128

1.1. Мнение Ерёмина И.П.

Очень интересна, на мой взгляд, точка зрения И.П.Ерёмина по вопросу о жанре «Слова».

И.П. Ерёмин отмечает в «Слове о полку Игореве» (29) многие приёмы ораторского искусства, что в «Слове» автор чаще ощущает себя говорящим, чем пишущим, а своих читателей скорее слушателями.

Академик Д.С.Лихачёв в этом с ним не совсем соглашается и отмечает, в своей статье «”Слово о полку Игореве” и особенности русской средневековой литературы» (31), что это ещё не служит доказательством принадлежности «Слова» к жанру ораторских произведений.

Там же, он говорит о том, что стихия устной речи вообще была характерна для древнерусской литературы как бы ещё не освободившейся от традиций речевых выступлений и церковной проповеди.

Мне тоже думается, что было бы ошибочным считать, что «Слово» - типично ораторское произведение.

Конечно, не исключена возможность того, что автор предназначал своё произведение для пения, так как в нём имеются черты ритмичности, стихового строя и другие признаки поэтической организации текста. Во всяком случае, лирики, непосредственной передачи чувств и настроений в «Слове» больше, чем это можно было бы ожидать в произведении ораторском.

Следует обратить внимание и на то, что автор «Слова» хотя и называет своё произведение очень неопределённо - то «словом», то «песнью», то «повестью», однако, выбирая свою поэтическую манеру, как предшественника, рассматривает не оратора, а Бояна - певца, поэта XI века.

Поэтому, конечно же, «Слово» более походит на песню, чем на ораторскую речь. Тем более, Боян исполнял свои произведения под аккомпанемент какого-то струнного инструмента, по-видимому, гуслей. До известной степени, автор противопоставляет свою манеру поэтической манере Бояна (обещает начать свою песнь «по былям сего времени, а не по замыслу Боянову»). Мне представляется, что это противопоставление потому-то и возможно, что Бояна автор считает своим предшественником или даже учителем, если хотите, в том же роде поэзии, в каком творит сам автор «Слово о полку Игореве». Но, к сожалению, до нас не дошло ни одного произведения того времени в той же манере, в которой было написано «Слово».

И ещё, важно отметить, что ораторские приёмы встречались практически в любом произведении древнерусской литературы. Их может быть больше или меньше, но они присутствовали всюду. Вот почему, размышляя над жанровой природой «Слова», важнее обратиться к народной поэзии.

Конечно же «Слово» - не произведение народной поэзии, но устная народная поэзия, как мы увидим в дальнейшем, имеет всё же прямое отношение к вопросу о его жанре. Об этих характерных «Слову» аналогиях Д.С.Лихачёв упоминает практически в каждой своей статье, посвящённой «Слову о полку Игореве». Остановимся подробнее на мнении этого выдающегося учёного древнерусской литературы.

1.2. Мнение Д.С.Лихачёва.

Академик Д.С.Лихачёв отмечает: «”Слово” очень близко к плачам и славам (песенным прославлениям), хотя далеко не ограничивается ими. И плачи и славы очень часто упоминаются в летописях XII-XIII веков. “Слово” близко к ним и по своей форме и по своему содержанию, но в целом это, конечно, не плач и не слава. Народная поэзия не допускает смешения жанров. “Слово” - произведение книжное, но близкое к этим жанрам народной поэзии. Это, по-видимому, особый род книжной поэзии, может быть ещё не успевший окончательно сложиться» (30).

И действительно, связь «Слова» с устной народной поэзией яснее всего ощущается в пределах двух жанров, чаще всего употребляемых в «Слове»: плачей и песенных прославлений - слав. Плачи и славы автор «Слова» иллюстрирует буквально в своём произведении и им же следует в своём изложении чаще всего.

Эмоциональная противоположность плача и славы даёт ему тот обширный диапазон всевозможных чувств и смен настроений, который так характерен для «Слова» и который, кстати, сам по себе, отделяет его от произведений устной народной словесности, где каждое произведение подчинено в основном одному жанру и одному настроению.

В своей книге «Прошлое - будущему» (Наука, Л., 1985) на странице 239, Дмитрий Сергеевич говорит, что «больше всего книжные элементы сказываются в начале «Слова». Как будто бы автор, начав писать, не мог ещё освободиться от способов и приёмов литературы», здесь он недостаточно ещё оторвался от письменной традиции. Но по мере того, как он писал, он

всё более и более увлекался устной формой. С середины своего произведения автор уже не пишет, а как бы записывает некое устное произведение. Последние части «Слова», особенно «плач Ярославны», почти лишены книжных элементов.

На той же странице 239 в книге «Прошлое - будущему», академик Д.С. Лихачёв решает проблему жанра «Слова о полку Игореве» следующим образом: «Перед нами памятник, в котором фольклор вторгается в литературу, выхватывает его из системы литературных жанров, но не вводит в систему жанров фольклора».

Из всего этого Дмитрий Сергеевич решает, что

«это произведение исключительное по своим художественным достоинствам ».

Единство в нём достигается не традиционностью, как это было обычным в средневековье, а нарушениями этой традиции, отказом следованию какой-либо устоявшейся системе жанров, что объясняется воздействием на него действительности и, конечно же, влиянием силы собственной индивидуальности.

Дмитрий Сергеевич Лихачёв достаточно подробно рассматривал эту проблему жанра и, в результате, пришёл к выводу, что в «Слове о полку Игореве» произошло столкновение двух жанровых систем – письменной и устной, поэтому жанровая природа «Слова» оказалась неопределённой . Это ещё не сложившийся окончательно, новый для русской литературы жанр.

«Слово» - книжное, письменное произведение, очень сильно зависящее от устной традиции, в котором органически слиты фольклорные элементы с книжными.

Этой точки зрения о жанровой природе «Слова о полку Игореве» придерживается большинство современных исследователей этого литературного памятника.

____________________________________________________________________________

(30) Д.С.Лихачёв, «”Слово о полку Игореве”и процесс жанрообразования» XI-XIIIвв., ТО ДРЛ, НАУКА, Л.,1982,с.69-75

(31) Д.С.Лихачёв, «”Слово о полку Игореве”- памятник XII века», М.,Л., 1962, с300-320

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вопрос о жанровой принадлежности «Слова о полку Игореве» оказывается весьма сложным и до сих пор остаётся открытым. Жанровая природа слова не определена пока никем.

Фольклор и литература противостоят друг другу не только как две в известной мере самостоятельные системы жанров, но и как два различных мировоззрения, два различных художественных метода. Однако как бы ни были различны фольклор и литература в средние века, они имели между собой гораздо больше точек соприкосновения, чем в новое время.

В этот ответственейший период истории Древней Руси литература мыслилась, прежде всего, как общение людей между собой, как укрепление единомыслия, как проповедь идей единства. Одной из форм этого общения становилась переписка, другой - устное, прочитанное слово, обращённое к многочисленным слушателям, третьей - обращение к потомкам, попытка закрепить настоящее и прошлое для будущего. Во всех этих случаях это общение коллективное или становящееся коллективным в процессе переписки многих летописцев, авторов, переписчиков и редакторов произведений, стремившихся вложить в произведение свой личный опыт и при этом пишущих в разных концах Русской земли. Коллективность - важная черта стиля монументализма древнерусской литературы, сложившегося ещё в XI веке, а в XII веке приобретшего особенно острое идеологическое наполнение.

Древнерусские жанры были хорошо организованы в том отношении, что они обычно декларативно обозначались в самих названиях произведений: «слово», «сказание», «просительная грамота» и т.д. Иногда о жанре произведения читатель мог судить по вступительным строкам. Название жанра выставлялось в заглавии произведения, очевидно, под влиянием некоторых особенностей самого художественного метода древнерусской литературы. Но, в данном случае, автор «Слова о полку Игореве» нам помочь не может. Он называет своё произведение то «слово», то «песнь», то «повесть». Не имеет «Слово» и аналогий среди других памятников древнерусской литературы.

В 80-90 годы XX столетия учёными интенсивно изучались вопросы жанра «Слова о полку Игореве», времени его создания и авторства памятника. Все эти проблемы теснейшим образом связаны с вопросом об идейном содержании «Слова». Памятник приобретает новые, дополнительные черты, в зависимости от того, когда и для чего он был написан. Эти исследования не смогли определить жанр «Слова о полку Игореве». Единственным результатом этих исследований было определение «Слова» книжным, письменным произведением, сильно зависящим от устной традиции.

В заключение, хотелось бы сказать несколько слов о значении литературы в то время на Руси и об одной из основных причинах возникновения подобных «Слову» произведений.

Если говорить о Русской земле XII века как о едином целом, то это целое было воплощено, прежде всего, в языке, исторической и культурной общности. Самосознание этого единства тогда было выражено только

в литературе. Она одна звала к единству. Литература того времени являлась живым воплощением единства Руси, чего не наблюдалось ни в экономической, ни в политической жизни страны. Военная слабость, как следствие «княжеской раздробленности», придала русской литературе особый трагический характер, сильнее всего это выражение мы видим как раз в «Слове о полку Игореве».

Эпическая тема, разрешаемая лирическими средствами, боль и тоска за судьбу родины. Взволнованный рассказ об исторических событиях, непосредственное авторское толкование этих событий, прямой призыв к

спасению родины, к преодолению неурядиц – всё это очень типично для литературы того периода.

«Слово» посвящено теме защиты родины, оно лирично, исполнено тоски и скорби, гневного возмущения и страстного призыва. Оно эпично и лирично одновременно и написано в неизвестном пока жанре книжной поэзии.