Платов Антон Магические Искусства Древней Европы - реферат

Платов Антон - Магические Искусства Древней Европы

2002 г.

Древняя, высокая, светлая магия, воспринимавшаяся как дар могучих богов, неотделимая от обрядов полузабытых ныне религий индоевропейских народов; магия, совсем не похожая на чернокнижие Средних веков, противопоставлявшее себя мировым религиям той эпохи, - вот о чем рассказывает эта книга. Магические искусства легендарных, давно ушедших эпох были гораздо более органичны и естественны, чем то, что мы сейчас именуем магией. И они не исчезли бесследно: автор этой книги, признанный специалист в области реконструкции древних знаний Европы, по крупицам воссоздал и представил читателю целостный, чарующе привлекательный, поистине волшебный мир, в котором нашли свое место и жутковатые легенды о "Дикой Охоте", и предания о драконах, и тайны рунических письмен. И, может быть, самое главное: все эти тайные искусства выступают не как средства достижения личных целей мага, а как реализация дарований, ниспосланных человеку высшими силами.

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ

МАГИЯ НОРДОВ ......

ЧАСТЬ I. ТРАДИЦИЯ ......

Глава 1. Начало: Реставрация реальности ......

1. Деформация Мира. Задача возвращения ......

Глава 2. Базис: Магическое Древо ......

2. Древо Мира ......

3. Три круга Силы. Бог магов ......

4. Два круга магии. Древо Силы ......

5. Мировые инварианты. Древо Рун ......

Глава 3. Основания внутреннего круга: Дикая Охота Силы ......

6. Магические посвящения. Дикая Охота ......

7. Узлы норн и драконовы шкуры ......

8. Бой на Калиновом мосту ......

9. Обратная сторона Одина ......

Глава 4. Основания внешнего круга: В поисках Дракона ......

10. Бог вечного возвращения ......

11. Магия места и место для магии ......

12. Дар Дракона ......

ЧАСТЬ II. ИСКУССТВА ......

Глава 5. Искусство Одина: Магия рун ......

13. Три школы рунической магии ......

14. Руны Северо-Запада ......

15. Магия рун ......

16. Рунемал ......

17. Искусство эрилей ......

18. Славянская школа рунической магии ......

Приложение 1: Руны Старшего Футарка ......

Приложение 2: Дополнительные руны англо-саксонского строя ......

Приложение 3: Древнеанглийская руническая поэма ......

Глава 6. Искусство Браги: Магия слова ......

19. Мёд поэзии ......

20. Скальдскап — искусство скальдов ......

21. Заклинательные искусства кельтов ......

Приложение 4: Кад Годдо. Битва деревьев ......

Глава 7. Искусство Вёлунда: Магия предметов Силы ......

22. Искусство Вёлунда ......

23. Материал ......

24. Знак и форма ......

25. Сила ......

26. Магические инструменты ......

Глава 8. Несколько слов о других искусствах ......

27. Чародейство ......

28. Магия оборотничества ......

29. Поза, движение, танец ......

30. Боевая магия ......

31. Сеид ......

32. Астрология ......

Приложение 5: «Звездочтец» ......

Послесловие ......

Библиография ......

ОТ АВТОРА

Перед вами книга о древних искусствах родственных европейских народов — славян, скандинавов, кельтов; об искусствах, совокупность которых образовывала европейскую магию до христианизации Европы и до появления в этих землях иной магии с Востока и Юга.

Древние маги, создавшие и применявшие искусства, о которых пойдёт речь, жили и работали в раннем Средневековье и в позднеримское время. Место их действия — северо-запад Евразии, от Британских островов до земель Новгорода.

В отличие от появившейся значительно позднее и практикуемой до настоящего времени иной, юго-восточной магии, волшебные искусства древних европейцев были непосредственно связаны с той или иной религией. Недаром именно маги нередко становились служителями кого-то из богов или почитались как их воплощения. Высокая магия тех времён была не столько способом достижения чьих бы то ни было целей, сколько служением, а магический талант воспринимался не как личное достояние — доброе или пагубное, но как дар богов, дар, который ещё нужно суметь реализовать и пронести по жизни, не роняя достоинства дарителей.

«На дар ждут ответа», сказал однажды Один, и я знаю только один достойный ответ на дары богов: честный труд, воплощающий эти дары. И если дарован магический талант, то достойным ответом будет достойная магия.

А мой труд — перед вами.

Антон Платов

Введение

Магия нордов

Согласно нашей концепции то, что среди разных народов существовало под именем «традиция», являлось не чем-то относительным и обусловленным различными внешними и чисто историческими факторами, но всегда было связано с элементами сущностно единого знания, которые представляли собой константы...

Юлиус Эвола. Мистерия Грааля

— Я знаю, — задумчиво произнёс Сэм, — Свет угасает, Эланорэлле. Но он ещё не угас. И, мне кажется, он никогда не угаснет совсем... Мне теперь думается, что можно его помнить, даже ни разу не видев...

Дж. Р. Р. Толкиен.

Неопубликованный эпилог к «Властелину колец»

Странник! Не бойся средь древних развалин забыться дремотой:

Может, твой сон воссоздаст их в первобытной красе...

Людвиг Уланд

Предмет, которому посвящена эта книга, можно определить одним словосочетанием, вынесенным в заголовок Введения. Эта книга — о магической Традиции нордов. Всё, что будет изложено далее, представляет собой результат кропотливой многолетней работы многих и многих исследователей как в России, так и за рубежом. Каждому из них — и тем, кто был раньше, и тем, вместе с которым мы продолжаем эту работу сейчас, — я бесконечно признателен. Я постараюсь быть краток в этом предисловии, и потрачу лишь несколько страниц, чтобы определить, что именно мы подразумеваем сейчас под нордической Традицией и нордической магией.

Около шести (или чуть более) тысячелетий тому назад где-то на евроазиатском материке образовалась общность народов, называемых сейчас индоевропейскими. Эти народы были близкими родственниками, говорили на одном языке, имели единую культуру. С течением времени разные ветви индоевропейской семьи расходились в разные стороны, заселяя Евразию. Одна из таких ветвей — индоиранская — провела свой путь в сторону Индостана, положив начало индийской цивилизации. Другая — древнеевропейская — обживала Европу. Уже во II тысячелетии до н.э. на Северо-Западе Евразии сложилась этнокультурная общность, внутри которой позднее обособились народы, которые мы называем сегодня нордическими, — германцы, славяне, балты и кельты. Принадлежащую этой этнокультурной общности древнюю сакральную Традицию, ветви которой оформились некогда как самостоятельные языческие школы названных народов, мы полагаем единой, и именно к этой единой Традиции апеллируем, называя её нордической.

Как может быть реставрирована эта исходная древняя Традиция, какова должна быть методология её возрождения — это вопросы, являющиеся камнем преткновения для различных направлений современного нам традиционализма. Мы абсолютно согласны с мнением многих исследователей XX века о необходимости использования опыта восточных Традиций (прежде всего индуистской, как наиболее близкой к славянской), и вместе с тем отрицаем позицию школы Рене Генона о невозможности реставрации «западной традиции» или о невозможности таковой вне христианства. Более того, признавая огромные заслуги Генона в деле традиционализма, мы полагаем, что сам он, высказывая такую мысль, опускается до профанического (пользуясь его собственной терминологией) уровня, о чём будет сказано несколько слов далее.

Большинство традиционалистов сходится во мнении, что в настоящий момент мы переживаем «Сумерки Богов» или находимся непосредственно на их пороге. Скандинавская Старшая Эдда так характеризует это время:

Сурт едет с юга

с губящим, ветви...

(Прорицание вёльвы, 52)

Именно с этим Старшая Эдда связывает свои эсхатологические представления:

Братья начнут

биться друг с другом,

родичи близкие

в распрях погибнут;

тягостно в мире,

великий блуд,

век мечей и секир...

(Прорицание вёльвы, 45)

Однако именно в «век мечей и секир», во время «Сумерек Богов» должна произойти реставрация Традиции, возвращение к тому, что школа самого Генона называет «Золотым Веком»:

Заколосятся

хлеба без посева,

зло станет благом...

(Прорицание вёльвы, 62)

Эти три строки Старшей Эдды мы должны, вероятно, считать наиболее важным пророчеством древних северных текстов. Зло станет благом — отрицание Традиции дойдёт до абсурда и, уничтожив себя самоё, освободит место для истинного Возрождения. Заколосятся хлеба без посева — подобно Фениксу, северо-западная языческая Традиция возродится из собственного пепла, в котором Генон и его школа отчаялись увидеть что-либо обнадёживающее.

Именно здесь мы сталкиваемся с принципиальным вопросом, становящимся основным предметом разногласий между разными школами: как может быть реставрирована древняя Традиция? Сам Рене Генон ввёл понятия профанического и традиционного мировоззрений, отличительной чертой последнего из которых является признание существенной роли магической интуиции и прямого знания. И сам же Генон занимает чисто профаническую позицию, постулируя невозможность реставрации западной Традиции и игнорируя роль собственно магических технологий.

Мы, напротив, полагаем таковую реставрацию не только возможной, но и неизбежной , и видим путь реконструирования нордической Традиции в совокупном использовании трёх взаимодополняющих компонент:

1) исторический, археологический и этнографический материал, который, вопреки распространенному обывательскому мнению, огромен;

2) концепции и опыт индуизма как одной из очень немногих ветвей изначальной Традиции, сохранившихся до сих пор в непрерывной передаче из поколения в поколение;

3) магическая интуиция и магические технологии прямого знания , составлявшие некогда — и продолжающие состалять ныне — сердце тела Традиции.

Мы полностью отдаём себе отчёт в том, что многие исследователи, считающие себя традиционалистами, предъявят нам обвинения едва ли не в «ревизионизме», в отступлении от догм и канонов Традиции. На это мы ответим, что Традиция не есть мёртвая буква догмы, но — живой Дух, предвечный и неуничтожимый. Мы ответим, что истинное Знание не может ни погибнуть, ни быть утраченным; утраченным может оказаться лишь знание и понимание Традиции человеком.

Часть I

ТРАДИЦИЯ

Не трогайте далёкой старины.

Нам не сломить семи её печатей.

А то, что духом времени зовут,

Есть дух профессоров и их понятий,

Который эти господа некстати

За истинную древность выдают.

Как представляем мы порядок древний?

Как рухлядью заваленный чулан,

А кое-кто ещё плачевней —

Как кукольника старый балаган...

Гёте

Глава 1. Начало: Реставрация реальности

1. Деформация мира. Задача возращения

Мир податлив и мягок — он таков, каким мы его видим. Измените своё восприятие мира, и он послушно изменится — это основной закон магии, и он недоказуем, но однажды испытавший на себе его действие более не поставит его реальность под сомнение. В действии этого закона и заключена причина «ухода магии из нашего мира», как сейчас часто говорят, — мы разучились видеть магию, и она стала вести себя так, как будто её нет. Отнюдь не магия уходит из мира, но люди уходят из мира магии... Предположим, несколько тысячелетий назад магу достаточно было начертать в воздухе священный символ, чтобы вызвать некие последствия. Ныне вы можете сколько угодно месить руками воздух перед своим лицом — вряд ли это приведёт к серьёзным результатам. Вместе с тем тот же самый древний маг никогда бы не позволил себе просто так написать хоть одну буковку, а мы с вами иногда даже в магазин ходим с записочками о том, что надо купить. Нет, конечно, широкое распространение письменности — вовсе не причина «ухода» магии священных знаков. И то, и другое — лишь следствия изменения нашего восприятия мира — глобального, общечеловеческого смещения наших точек сборки, пользуясь терминологией Кастанеды.

Вопрос овладения древними искусствами — это вопрос управления своим восприятием. Научившийся смещать своё восприятие мира в то положение, которое оно занимало у магов древности, сможет снова сделать руны волшебными знаками или наполнить древние заговоры магической силой. Дело за малым — сместить восприятие, увидеть мир глазами древних магов... А это, к сожалению, непросто, ведь взгляд современного человека на мир магии древних — это взгляд извне .

Противостояние взглядов извне и изнутри извечно. Гуманитарию, например, сложно написать книгу по истории естественных наук: — его взгляд всегда будет взглядом извне. Вдвойне сложна попытка изучения извне столь многогранных явлений, как культура, религия, мифология. Представьте себе ситуацию: историк изучает жизнь некоего святого отшельника. Он может назвать все даты, перечислить все поступки и деяния, прочитать речи и труды этого отшельника и — вполне вероятно — даже попытаться объяснить мотивы его поведения. Но если этот историк стоит вне религии, сможет ли он действительно понять, зачем отшельник удаляется от мира и что он делает в своём уединении? В то же время простой верующий, возможно, не знающий биографии и не изучавший трудов отшельника, поймёт его сердцем и правильно определит мотивы его поступков и его переживания.

Проблема возможности объективного познания становится ещё более серьёзной, когда речь заходит о культурах и религиях древних, во многом не доживших до наших дней. К изучению мира древних мы нередко подходим, используя свою систему взглядов и ценностей, во многом не совпадающую с тем, как мыслили и чувствовали наши далёкие предки, — это одна сторона вопроса. Есть и другая: вряд ли, например, представители академической филологии и истории верят в реальность мифов, которые они изучают. А между тем, как верно отмечал М.И.Стеблин-Каменский, «то, о чём рассказывалось в мифах, принималось за реальность, то есть, попросту говоря, в мифы верили»[1] .

Именно результатом того, что большинство специалистов по мифоведению стоит вне мифов и, значит, изучает их извне, и является тот факт, что многие выводы оказываются не столько даже неверными, сколько не имеющими никакой связи с самими мифами. Печальный тому пример — А.Н.Афанасьев, ухитрявшийся во всех персонажах славянской мифологии видеть некого абстрактного «бога-громовика», а во всём многообразии мифологических сюжетов — его бой с тучами, т.е. грозу[2] . Некоторые его работы невозможно читать без улыбки, но улыбка эта, увы, сквозь слёзы...

К слову, подобные взгляды разделяли и разделяют многие филологи — существует даже целая «метеорологическая» школа, представители которой рассматривают мифологию лишь как «поэтический способ описания неживой природы», а богов — как «условную персонификацию метеорологических явлений». Сколь же низкого мнения надо быть об уме наших предков, чтобы прийти к такому выводу! Разумеется, изменения, происходящие в окружающем мире, традиционно связывались в языческом мировосприятии с событиями мифологическими (так, смена времён года и вечное возрождение богов воспринимались как реализация одного и того же закона цикличности), но делаемый нередко отсюда вывод о том, что вся мифология — всего лишь способ описания неживой природы, абсурден. В своё время, критикуя «метеорологический» подход, М.Ф.Альбедиль писала: «Для человека, верящего в миф, такой взгляд был бы столь же абсурдным, как для меня — видеть в моём директоре олицетворение власти, в моей дочери — персонификацию детства, а в кусте сирени, цветущем под моим окном, — аллегорию быстротечности жизни»[3] .

Но и вера — даже самая искренняя! — ничуть не приближает нас к решению задачи о возвращении древнего восприятия магии мира. Разница между верой в магию и видением её подобна разнице между высказываниями «я верю в Бога» и «я знаю, что Бог есть».

Это может быть продемонстрировано на примере волшебных описаний в текстах средневековых кельтских саг и преданий. Описания волшебных событий, явлений и персонажей, которыми переполнены эти тексты, в абсолютном большинстве случаев настолько не вписываются в удерживаемую современным европейцем картину мира, что почти всегда определяются как проявление буйной и потрясающей фантазии древних кельтов. Так ли это? Насколько вообще возможно проникновение в смысл (я не говорю даже — в сокровенный смысл) волшебных описаний в кельтских сагах?

Это не проблема веры или логического (ментального) знания. Разрешить её не помогут никакие исторические или филологические изыскания. Это именно проблема восприятия мира, и для решения её необходимо сдвинуть своё восприятие туда, где оно находилось у наших предков две тысячи лет тому назад.

Кроме того, если говорить о конкретных текстах, мы неизбежно столкнёмся ещё с одной проблемой. Будучи многократно пересказаны и переписаны, в том числе и людьми, не понимающими их сути, древние тексты нередко доходят до нас в настолько деформированном виде, что возможность разглядеть в них исходный сюжет становится уже самостоятельной и важной проблемой.

Прекрасным примером того, как повесть с глубоким эзотерическим и магическим смыслом деформируется с наступлением эпохи «развитого средневековья» в красивый, но банальный рыцарский роман с волшебным элементом, может послужить валлийское предание «Леди Источника», записанное в конце XIV века[4] . Сюжет прост: путешествуя по разным странным местам, один из рыцарей короля Артура добирается до высокого дерева, у подножия которого бьёт фонтан, и претерпевает затем различные приключения. Переписчик «Мабиногиона», содержащего эту повесть, уже считал, что Страна Фонтана лежит где-то в артуровских владениях или неподалёку от них. Между тем положенная в основу повести кельтская сага (возможно, никогда не записанная) имела содержание точно противоположное. Ряд фраз, заимствованных, вероятно, из исходного текста, говорит об этом: «...и лежал его путь к границам, мира», «и вернулись они на Остров Британию».

Дыхание потрясающей воображение древности сквозит через средневековые строки повести. Это типично кельтский (шире — индоевропейский) сюжет: путешествие за грань реального мира. Содержание повести совершенно меняется, если взглянуть на неё с этой стороны. Чудесное огромное дерево превращается в Древо Мира индоевропейских мифов, фонтан под ним — в священный источник Урд, бьющий у корней Мирового Древа, одноногий и одноглазый хранитель леса — в кого-то из индоевропейских богов — Стражей Переходов между мирами, река, которую переходит рыцарь, — в Пограничную Реку Иного Мира и так далее.[5]

Впрочем, подобные чисто «механические», так сказать, повреждения в текстах саг в большинстве случаев вполне могут быть восстановлены при некотором любопытстве и знании мифологии. Но и тексты, дошедшие до нас в виде, более близком к исходному, чем повести «Мабиногиона», далеко не всегда понимаются нами верно. Таковы, например, ранние ирландские саги, сохранившие массу загадочных, а порой и совершенно неясных описаний. Между тем современнику этих саг подобные описания, надо полагать, были вполне понятны.

Здесь мы сталкиваемся с явлением, противоположным описанному выше. Если в записанных поздно и значительно изменённых сагах нам всё кажется ясным и простым, то это означает лишь, что переписчик вымарал из исходного текста всё, что не понял. И, напротив, в сагах, хорошо сохранившихся, мы встречаем массу волшебных и эзотерических описаний, но — увы — понять их не можем.

Приведём несколько примеров из ирландских саг о Кухулине. Несмотря на историческую их подоснову, волшебный и даже мифологический элемент в них весьма существенен, и такое соединение двух реальностей присутствует и в образе главного героя этих преданий — Кухулина. Первые же упоминания о нём в сагах (сюжеты о его зачатии и рождении) кажутся современным специалистам противоречивыми: саги называют Кухулина то сыном смертных Суалтайма и Дехтире, то сыном бога Луга. Мы же склонны думать, что древние кельтские жрецы и сказители, создававшие саги, не находили в этом противоречия; и рождение Кухулина от брака смертных ничуть не мешало ему быть сыном Луга — его воплощением.

Но наиболее интересной деталью в образе Кухулина является, несомненно, его способность к преображению. Тексты ирландских саг изобилуют упоминаниями о древних, родственных магии, боевых искусствах кельтов, хотя объяснения тех или иных действий героев присутствуют далеко не всегда «Тогда разом накинулись на Сетанту все мальчики, что были на поле для игр, и каждый метнул в него своё детское копьё, обожжённое на огне. Но поднял Сетанта руки, и обошли его копья. Бросились к нему мальчики, но всех одновременно поверг наземь Сетанта ». («Детство Кухулина»[6] ). Здесь нет упоминания о том, что сын бога Луга Сетанта применяет некие приёмы боевого искусства; для древнего создателя саги это разумеется само собой и не требует никаких дополнительных объяснений. Точно так же там, где предание повествует о преображении Кухулина, само это слово в оригинальных текстах не встречается ни разу. Для древнего читателя (слушателя) это было естественно и понятно без разъяснений.

Анализ представлений древних индоевропейских народов о боевых и магических искусствах, вкупе с информацией иного рода позволяет предполагать существование на рубеже новой эры у кельтов и других древних индоевропейцев традиции преображающихся воинов, выродившейся позднее в традицию воинов-берсерков. Некие магические техники, согласно этим представлениям, позволяли воину изменять на короткое время не только своё психическое состояние, но и физическое тело. Традиция преображающихся воинов находится, несомненно, в прямой связи с шаманскими практиками; неоднократно упоминаемый сагами «боевой пыл» воина, приводящий к его преображению, «священное исступление» шамана и «бешенство» берсерка — явления близкого происхождения и воздействия, проявленные, однако, на разных уровнях.

Интересно вспомнить и классическое для кельтских саг описание триумфально шествующего героя: «покрыт алой кровью». Означает ли это, что герой совершил некий обряд, перемазавшись кровью с головы до ног? И даже если это так, кровь какого существа сохранит на воздухе алый цвет? Но задумаемся, стоит ли понимать фразу столь буквально — ведь речь, возможно, идёт не о том, каким был герой, но о том, каким его видели окружающие люди.

Вспомним по этому поводу иконописную традицию изображения нимбов. Немногие из современных людей способны видеть человеческие ауры, но древние иконописцы видели сверкающие ауры святых и изображали святых так, как видели их. Возьму на себя смелость утверждать, что аура такого древнеирландского героя, как Кухулин, например, была чисто-алого цвета; древние видящие, смотревшие на Кухулина в момент его триумфа и соответственно наибольшей яркости его ауры, видели его сквозь ярко-алое сияние — видели его «покрытым алой кровью».

* * *

...Это лишь несколько примеров, призванных продемонстрировать сложности, возникающие при попытках разобраться в сути и технологиях древних волшебных искусств. И, констатируя существование этих проблем, хочется ещё раз подчеркнуть, что речь идёт о произошедших с момента создания этих текстов изменениях в восприятии людьми окрркающего мира. Такое медленное, «вековое», изменение мировосприятия — процесс бессознательный; сознательные же сдвиги видения, связанные фактически с изменением положения точки сборки (по Кастанеде), уже представляют собой магию. Хотим мы того или нет, но для верного понимания древнего волшебства магия необходима, и процесс этот двусторонен — мы не только применяем магию для понимания древнего волшебства, но и используем его для формирования собственных магических концепций.

Мы очень далеки от настоящего понимания того, что было когда-то очевидным и естественным. Другое дело, что мы и не стремимся к «изучению» как таковому. Древние искусства были и остаются тайной, а изучение тайн — это подход учёного, но не мага. Мы же стремимся не столько изучить тайну древних искусств, сколько соприкоснуться с ней, войти в неё и, быть может, стать её частью...

Глава 2. Базис : Магическое древо

Ясень я знаю

по имени Иггдрасилъ,

древо, омытое

влагою мутной;

росы с него

на долы нисходят;

над источником Урд

зеленеет он вечно.

(Прорицание вёльвы, 19)

2. Древо Мира

Давным-давно в одной стране, там, где лежит NorWegr — Северный Путь, правил князь Гейрред[7] .

Однажды появился в землях князя Гейрреда некий человек, о котором говорили, что он большой чародей. И правда, где бы ни ходил он, звери ластились к нему и ни одна собака ни разу не залаяла на него. Подивился этому князь и велел схватить этого человека, чтобы узнать, кто он таков.

И вот привели его к князю. Был этот человек одноглаз, одет в широкий синий плащ с меховой оторочкой. Угостил князь человека пивом и мёдом и велел рассказать, кто он такой. Но тот ответил лишь, что зовут его Гримнир[8] , и ничего не сказал больше, как его ни расспрашивали. Рассердился князь и велел пыткой добиться у Гримнира рассказа о себе. И тогда люди князя разложили два больших костра и посадили этого человека между ними, чтобы жар донимал его.

Гримнир сказал:

Жжёшь ты меня,

могучее пламя,

огонь, отойди!

Тлеющий, мех

потушить не могу я,

пылает мой плащ!

(Речи Гримнира, 1)

У князя Гейрреда был сын Агнар, десяти зим от роду. Агнар увидел, как пытают Гримнира, подошёл к нему и дал ему напиться из полного рога, и сказал, что князь плохо поступает, пытая безвинного. Тогда освободился Гримнир от пут и огня.

Гримнир сказал:

Счастлив будь, Агнар, —

тебе пожелал

Бог Воинов[9] блага:

какую награду

выше найдёшь ты

за влаги глоток!

(Речи Гримнира, 3)

Гримнир предрёк, что Агнар будет князем земель Гейрреда, и оказал мальчику честь, лично рассказав ему о том, как устроен мир.

Гримнир сказал:

31 Три корня растут

на три стороны

у ясеня Иггдрасиль:

Хель под одним,

под другим великаны

и люди под третьим.

35 Не ведают люди,

какие невзгоды

у ясеня Иггдрасилъ:

корни ест Нидхегг,

макушку — олень,

ствол мучает влага...

Ясень Иггдрасилъ — Древо Мира — центральная деталь композиции. Реджи Бойер, известный европейский исследователь, писал в одной из своих работ, что Иггдрасиль — это «краеугольный камень (...) наиболее, вне всякого сомнения, грандиозная, наиболее величественная идея нордической мифологии». И это, несомненно, так: именно Древо Мира является в индоевропейской традиции той осью, вокруг которой вращается колесо Порядка (вед. rta ), определяя всё происходящее во Вселенной[10] , Вместе с тем нельзя, разумеется, не отметить, что символ Мирового Древа гораздо древнее не только нордической (и даже индоевропейской в целом) мифологии, но и самих индоевропейцев. Вероятно, не существовало ни одного народа, не знакомого с Мировым Древом: география этнографических и археологических свидетельств о вертикальной оси Мироздания действительно охватывает всю планету (см., например, работы М.Элиаде).

Говоря о Древе Мира в нордической (североевропейской) традиции, нельзя обойти вниманием славянский материал. Быть может, и утратив священные книги, подобные скандинавской Эдде, славянское язычество — одно из самых «живучих» в Европе — всё же оставило нам культурное наследство, ничуть не меньшее, чем язычество германское или кельтское. Достаточно вспомнить «Слово о полку Игореве» — одно из прекраснейших произведений средневековой европейской литературы, до сих пор хранящее и загадки, и настоящие мистические тайны. Такие вот, например:

Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити,

то растекашется мыслию по древу,

серым волком по земли,

шизым орлом под облакы...

Древнерусское течи, течь означает идти, бежать, передвигаться (отсюда устар. утечь — «убежать»). Растекаться — «путешествовать». По какому такому Древу путешествовал вещий Боян? Более того, эти строки содержат указание не только на вертикальную ось Мира (от земли до облаков), но и на его тройственную структуру. Ряд исследователей «Слова» считает растекашется мыслию ошибкой переписчика, искажением первоначального растекашется мысию , т.е. белкой (др.-рус. и диалект, мысь , что родственно совр. мышь ). Если это так, три личины Бояна представляются символами трёх миров индоевропейской традиции — Нижнего (волк), Среднего (белка) и Верхнего (орёл)...

Действительно, являясь вертикальной осью Мира, священный Ясень связывает три классических пространства: Асгард, Мидгард и Хель — в скандинавской традиции, Правь, Явь и Навь — в славянской.

Средний Мир, пронизанный мощным стволом священного Ясеня, славяне называют Явью, скандинавы — Мидгардом (дословно — средний город, средняя ограда). Это — наш мир, мир людей.

Хель, Навь — Нижний Мир, лежащий под глубочайшими корнями Древа Мира. Древнее балто-славянское имя этого мира Навь имеет один корень с такими старинными русскими словами, как навьи , навы — мёртвые, навка (мавка ) — русалка, нав , навной — домовой, и восходит к ещё более древней индоевропейской основе, связанной с процессом умирания и погребальными обрядами.

Это — пекельное царство славянских мифов, называемое иногда адом без придания последнему термину христианской нагрузки. Здесь обитает Хель — богиня Смерти, тождественная славянской Бабе Яге. Интересно, что обе традиции подчёркивают некую уродливую несимметричность её облика. У скандинавской Хель лицо, одна половина которого цвета мяса, другая — мёртвая, синего цвета. У славянской Яги одна нога живая, другая, как известно, костяная, мёртвая. Образ богини Смерти, Чёрной Матери — несомненно, один из древнейших образов мировой мифологии. Правда, такой взгляд на владычицу Нижнего Мира отвечает только одной из её «ипостасей», а есть и другие, не менее важные...[11]

Другой обитатель подземного царства — дракон Нидхегг, также известен всем индоевропейцам. Он же, возможно, — мировой змей Ермунганд, он же — иранский дракон Дахака, он же — славянский Ясса (или Яшша), Ящер. В пекельном царстве гложет он умерших злодеев, и — он же! — кольцом обвивает Мидгард, мир людей. Это — мировое зло, так сказать, «антилогос» нашего мира, дожидающийся часа сжать свои смертельные кольца. Отметим, что так же, как и в отношении Бабы Яги, это только один из возможных взглядов на Мирового Змея, только один из возможных способов его восприятия. Того же Змея мы видим на магическом жезле Меркурия, в драконах геомантических традиций, в образах богов-Трикстеров — тех, «кто вечно хочет зла и вечно совершает благо»...[12] Наконец, во многих славянских заговорах упоминается, что именно Змей «куёт глубь морскую, высь небесную, крайний зуб и хребетную кость» — то есть связывает Мир воедино...

И, наконец, Верхний Мир — Правь, или Асгард (дословно — город богов). Здесь живут наши боги, и здесь небесные олени объедают листву Древа Мира:

Четыре оленя,

рога запрокинув,

гложут побеги:

Даин и Двалин,

Дунейр и Дуратрор.

(Речи Гримнира, 33)

Эти небесные олени — символ Неба, общий священный символ древнейших индоевропейских религий. До сих пор их рисуют на «писанках» — расписанных пасхальных яйцах. В русской вышивке образ оленей, объедающих листву ясеня Иггдрасиль, дожил до прошлого столетия, хотя мифологический смысл этих изображений во многом забылся.

Ясень Иггдрасилъ, Древо Мира, пронизывает все три мира. Асгард, город богов, находится под самым Небом Мира, и олени, объедающие крону Ясеня, взобрались на крышу самого высокого чертога Асгарда, чтобы дотянуться до листвы. Так сказал Гримнир в палатах Гейрреда:

Эйктюрнир олень,

на Валъхалле стоя,

ест Лерад листву ...[13]

(Речи Гримнира, 26)

Высоко в Небе Мира, на вершине Ясеня, восседает, согласно скандинавской Традиции, мудрый Орёл. (Не потому ли и Боян, взлетая «под облакы», принимал личину орла?) Этот священный образ — образ Орла, венчающего Мироздание, — один из самых потаённых и магических в традициях индоевропейцев. Впрочем, как и самое Древо, Орёл также известен магам практически всех народов. Сюда, в верхние пределы Мира, приведёт нас исследование, если начнём мы распутывать тайны происхождения величайших символов и образов, используемых человечеством. Отсюда берут начало и имперские орлы ариев (в том числе и российский двуглавый), и Феникс — огненный орёл магических откровений и инициации, и Орёл Кастанеды, пожирающий осознание... Впрочем, об Орле довольно.

Следует упомянуть ещё одного мифологического обитателя Древа — белку, носящую, согласно Эдде, имя Ротатоск (т.е. Грызозуб), бегающую по стволу Ясеня и переносящую новости и перебранку между верхним Орлом и нижним Драконом. Этот образ, также имеющий огромное магическое значение, сохранился, к сожалению, лишь в славянской и скандинавской Традициях. Мы уже упоминали о варианте трактовки вступительных строк «Слова о полку Игореве», согласно которой Боян путешествовал по Древу в личине белки, — параллель налицо. Другое славянское упоминание о белке Ротатоск принадлежит перу А.С.Пушкина.

Удивительно, насколько неисследованным остаётся сказочное наследие великого русского поэта; я не имею информации относительно того, кем и во что был посвящён Александр Сергеевич, но сам факт магического посвящения сомнений не вызывает: слишком многое звучит в его сказках, чтобы считать их простым пересказом сказок народных. Так, например, русская фольклорная традиция не знает мифологического петуха по имени Гуллинкамби (т.е. «Золотой Гребешок»), известного нам только по скандинавским текстам[14] ; точно так же народные русские сказочники не знают сказаний о волшебном народе Дон (или Дану), о принце Гвидионе из этого народа, но Пушкин упоминает эти имена: царь Дадон, царевич Гвидон... Ещё более удивительно, что нередко новейшие фольклорные сборы в русской глубинке вскрывают именно те неизвестные доселе пласты общеевропейских параллелей, на которые рке намекал Пушкин...[15]

Упоминает Пушкин и о белке Ротатоск — помните, в «Сказке о царе Салтане»:

Ель в лесу, под елью белка;

Диво, право, не безделка —

Белка песенки поёт

Да орешки всё грызет...

К слову, сия ель (вероятно, вернее будет сказать — сия Ель) возвышается не где-нибудь, а на острове Буян, который выглядит славянским аналогом кельтского Аваллона — священного острова в Западных морях. И белка эта — ещё к слову — совершенно не случайно песенки поёт — у Пушкина в сказках вообще нет случайных слов. Впрочем, об этом чуть позже, а пока довольно и о белке.

Спустимся ещё чуть ниже — туда, куда бежит Ротатоск, неся Силу Орла. Здесь, у корней Ясеня, бьёт священный источник Урд. Здесь — центр Мира. У этого источника богини судьбы — норны — прядут жизни людей, богов и всего живого. Сюда боги съезжаются, чтобы держать совет:

Кермт и Эрмт,

и Керлауг обе

Тор вброд переходит

в те дни, когда асы

вершат правосудье

у ясеня Иггдрасилъ;

в ту пору священные

воды кипят,

пламенеет мост асов .[16]

(Речи Гримнира, 29)

* * *

Рассказывая о структуре Мира в северной традиции, мы ещё не упоминали кельтов. Это, разумеется, не случайно; дело в том, что мистическая традиция кельтов, хотя и родственная германо-славянской, всё же стоит несколько особняком. Как и все индоевропейцы, древние кельты прекрасно знали о существовании трёх «ступеней» мироздания, но знание это носило у них гораздо более сложный характер.

В 1862 году в Великобритании Д.Дж.Родериком было опубликовано принадлежащее перу Йоло Морганнуга собрание валлийских бардовских текстов, озаглавленное «Барддас»[17] . Помимо всего прочего, «Барддас» содержит и знаменитые «Триады Бардов», где есть строки, касающиеся интересующей нас темы:

Три вещи, необходимые для всего, что живо: рождение в Аннуне, рост в Абреде и полнота на небесах, то есть в круге Гвинвид; ничто не существует вне этих трёх вещей, кроме Бога.

Аннун, Абред и Гвинвид представляют собой кельтский вариант трёхчастного вертикального деления Мира; Аннун выглядит аналогом Хель, Абред — Мидгарда, Гвинвид — Асгарда. Это действительно так, но... не совсем. Даже одного-единственного приведённого выше отрывка может оказаться достаточно, чтобы увидеть, что в триаде Аннун — Абред — Гвинвид скрыто нечто большее, чем в триаде Хель — Мидгард — Асгард. Недаром и сами кельты называли ступени этой вертикальной последовательности не мирами, но кругами .

По определению «Барддас», Абред — круг, «где смерть сильнее жизни, и где всё существующее порождено смертью ». Мидгард, мир людей, этому определению вполне отвечает: каждый из нас смертен. Гвинвид, согласно «Барддас», — круг, «где жизнь сильнее смерти, и где всё существующее порождено жизнью ». Вспомним, что языческие боги не бессмертны, но жизнь в Асгарде действительно «сильнее смерти ». Однако понятие «Абред» шире, чем понятие «Мидгард», так же, как Гвинвид — нечто большее, чем просто Асгард, мир человеческих богов. Действительно, ведь северные саги неоднократно упоминают и другие миры, кроме трёх классических: таковы, например, скандинавский Утгард, мир великанов, Альвхейм, мир светлых альвов (эльфов) и т.д. Существа, обитающие в этих мирах, смертны, но Мидгарду не принадлежат. Таким образом, в круге Абред могут сосуществовать различные миры, подобные нашей с вами Яви, в круге Гвинвид — миры, подобные Прави или Асгарду...

Это очень краткое (и довольно поверхностное) описание кельтской модели вертикального строения Мира. На самом же деле триада Аннун — Абред — Гвинвид представляет собой мощнейший аппарат для анализа и описания реальности, тщательно разработанный в книге «Барддас» и других валлийских средневековых источниках. Но более подробное рассмотрение этой триады уведёт нас в сторону от темы этой книги. Поэтому здесь мы остановимся ещё только на одном понятии, связанном с этой триадой, — на понятии Круга Пустоты, круга Кигант:

Три круга бытия: круг Кигант, где нет ни живого, ни мёртвого, кроме Бога, и никто, кроме Бога, не может пересечь его; круг Абред, где смерть сильнее жизни и где всё существующее порождено смертью; круг Гвинвид, где жизнь сильнее смерти и где всё существующее порождено жизнью...

Аннун — круг небытия , определяемый в «Барддас» как «наиболее удалённый от Бога», не включён в эту новую триаду, поскольку речь идёт о кругах бытия. На его месте появляется Кигант, Круг Пустоты, ассоциирующийся с тем, что находится в скандинавской традиции выше Асгарда, — с кроной ясеня Иггдрасиль, с Небом Мира.

И, чтобы завершить картину, вернёмся к «Речам Гримнира». В 31-й строфе этой песни Один говорит:

Три корня растут

на три стороны

у ясеня Иггдрасиль:

Хель под одним,

под другим великаны

и люди под третьим.

В другом произведении Старшей Эдды — в «Прорицании вёльвы» — упоминается ещё больше корней Мирового Древа:

Помню девять миров,

и девять корней,

и Древо Предела...

Подытожим сказанное. В Хель, в Аннун, уходит один из корней Ясеня. Другие — тянутся к мирам Абреда: в Мидгард, в Утгард, в Альвхейм. Миры Гвинвида возвышаются над ними, касаясь ветвей Ясеня, уходящих в Небо Мира, в пустоту круга Кигант.

Такова, вкратце, структура Мира в североевропейской традиции. Реальный Мир, разумеется, гораздо сложнее, но такая модель всё-таки позволяет сделать вывод, который необходим автору для продолжения рассказа. Тот факт, что корни Древа, отвечающие разным мирам Абреда, сходятся у основания священного Ясеня, свидетельствует о возможности путешествовать из одного мира в другой, проходя через эту точку. Это — источник преданий о Волшебной Стране.

* * *

А теперь я прерву свой рассказ, чтобы вернуться к князю Гейрреду и его гостю.

Гримнир сказал:

45 Лик свой открыл, я

асов сынам...

49 Гримнир мне имя

у Гейрреда было...

51 Пьян ты, Гейрред!

Пил ты не в меру,

отныне лишён ты

подмоги моей...—

милости Одина.

52 Много я рассказал,

но мало ты помнишь;

дружбе конец;

вижу я меч

прежнего друга —

кровью покрыт он.

53 Игг получит

мечом поражённого,

конец твой настал;

разгневаны дисы,

увидишь ты Одина,

коль смеешь — приблизься![18]

(Речи Гримнира)

Князь Гейрред сидел, держа на коленях меч. Услыхав, что Один тут, он встал, чтобы оградить его от огня. Меч выскользнул у него рукоятью вниз. Князь споткнулся и упал навзничь. Меч пронзил его, и он умер. Тогда Один исчез. Агнар же, сын Гейрреда, стал князем той земли и долго правил...

3. Три круга силы. Бог магов

Дальнейшее продвижение в изучении древних искусств требует от нас знакомства с древними богами Северо-Запада. Мы не раз уже упоминали, что одно из принципиальных отличий древних нордических учений от современного христианства заключается в изначально присущей им магии: наши древние предки не проводили чёткой грани между религией и магией как частями Учения. Более того, вполне возможно, этой грани вообще не существовало. Так, каждый языческий религиозный обряд содержит набор чисто магических действий, направленных к определённой цели, и, наоборот, собственно магическое действие представляется обращением к силе одного из богов.

Таким образом, каждый жрец в древности являлся магом, и каждый человек, практикующий волшебные искусства, — служителем того или иного бога. Посему и рассказ об этих искусствах невозможен без рассказа о богах.

Функциональный политеизм

Политеизм древних учений — явление гораздо более сложное, нежели мы привыкли считать. Прежде всего необходимо отметить некоторую сугубо терминологическую проблему. Что означает самое слово бог? Наверняка мы видим сегодня нечто иное, чем древние хранители учения Северо-Запада.

В Старшей Эдде, объединяющей тексты конца I — начала II тысячелетия н.э., для обозначения языческих богов уже используется относительно поздний скандинавский термин gud , родственный англ. God , нем. Gott и т.д. Вот пример такого употребления:

Då drogo alia makter Тогда сели боги

till sina domaresäten, на троны могущества

högheliga gudar, и совещаться

och höllo rådslag... стали священные...

(Прорицание вёльвы, 6)

Однако известно более древнее северное слово reginn , или rogn , употреблявшееся, в отличие от позднего gud , только для обозначения языческих божеств (т.е. не применявшееся позднее для обозначения христианского Бога). На современные европейские языки древнее reginn переводится ныне как «божество» или «бог», но это не совсем точное значение. Этимологически reginn/rogn означает скорее «Сила», нежели «бог» в современном понимании[19] . С другой стороны, почти наверняка это слово связано и с древним общеевропейским ri/rig/rex — «священный властитель, король, повелитель».

Далее, само многобожие древних учений, вопреки распространённому обывательскому мнению, отнюдь не является бессмысленным наследием диких времён; напротив, политеизм язычества — функционален, и является определённым достижением философской мысли древних. Действительно, учитывая древнее обозначение богов как «сил» (значение термина reginn ), можно определить «многобожие» как «знание о многих силах» или «знание о многообразии Силы». Таким образом, как раз современный христианский монотеизм оказывается упрощением, деградацией древнего политеизма, искусственным сужением эзотерического «кругозора», выделением лишь одной «силы» из свойственного Мирозданию их многообразия.

Функциональный политеизм северо-западной Традиции позволяет построить элегантную философско-магическую систему взаимодействия существующих в природе сил, и плодотворно эту систему использовать. Здесь мы коснёмся лишь некоторых аспектов этой системы, необходимых для продолжения рассказа о волшебных искусствах. Одним из важейших элементов древнего учения является представление о трёх кругах Силы.

* * *

Основным источником наших знаний о религиозно-магической системе Северо-Запада являются древние мифы, представляющие собой не столько «жизнеописания» богов, как нередко полагает обыватель, сколько рассказы о взаимодействии персонифицированных сил. Исследование мифологии с этой точки зрения может дать прекрасные результаты и помочь реконструировать истинную Традицию.

Один из подобных фундаментальных результатов был получен замечательным французским исследователем Ж.Дюмезилем[20] , отметившим «триадный» принцип построения высшей мифологии, равно присущий всем индоевропейским традициям. На самом деле принцип «триадности» выходит за рамки мифологии, являясь одним из центральных принципов развития Мироздания, одной из важнейших мифологем в широком значении этого слова[21] . Так, этот принцип включает в себя фундаментальную триаду Рождение — Жизнь — Смерть и её производные: например, Страсть (пассионарность) — Благость (расцвет) — Растворение (упадок). К этому же принципу примыкает очевидная триада мужчина — женщина — ребёнок, гегелевская триада тезис — антитезис — синтез; ему же обязаны своим существованием славянская концепция Триглава, индуистские концепции Трикайа, Трилока, Тримурти, представление о трёх гунах, и даже христианская Троица.

Для традиционного восприятия мира характерно видеть во всём, что происходит вокруг, результат действия неких божественных сил (т.е. собственно богов, regi n n ). Следовательно, триадность самого бытия в традиционной картине мира должна почитаться результатом триадности самих сил, богов. Именно такая триадность и была обнаружена Дюмезилем в северной мифологии.

Согласно Дюмезилю, верховные боги Традиции, при всём их многобразии, принадлежат одной из трёх фундаментальных групп. Несколько упрощая, мы можем охарактеризовать эти три группы следующим образом:

боги плодородия;

боги-громовержцы, боги войны;

боги магии и смерти.

Так, для Скандинавии богами, образующими эту фундаментальную триаду, являются Светлый Фрейр (плодородие), Тор (громовержец) и Один (магия, переход в Иной Мир). Для кельтов — Дагда, Таранис, Луг. Для славян — Даждьбог, Перун, Велес.

Каждый из богов фундаментальной триады представляет не только определённую действующую в мире силу, но и определённый архетип . Каждый человек в силу закона подобия («то, что внизу, как то, что вверху») оказывается воплощением одного из этих архетипов; именно этот смысл вложен в традиционное представление о людях как о детях (потомках) богов, и именно так следует, например, понимать знаменитый ответ одного из западнославянских князей мессионеру, приехавшему крестить «поганых» славян: «Это ваш бог вас рабами держит, а мы — дети своих богов».

Из представления о воплощении в людях божественных архетипов происходит традиционное кастовое устройство общества, распределяющее социальные функции соответственно воплощённым в людях силам:

Боги магии Каста брахманов :

и боги смерти жрецы, маги

Боги войны, Каста кшатриев :

громовержцы воины

Боги плодородия Каста вайшья :

Производители

материальных ценностей

В эту схему не вписывается «экстремальная» категория людей — князья (правители), особая священная каста, требующая воплощения всех трёх архетипов в одном человеке[22] . Отметим также, что жёсткие ограничения на принадлежность той или иной касте по рождению , характерные для средневековой Индии, не являются, строго говоря, полностью традиционными — недаром восставал против них и сам Гаутама. Гораздо более близким к изначальной традиции представляется кастовое устройство древнего Уэльса, где, например, обладающий настоящим даром раб мог получить посвящение в одну из высших каст — касту бардов.

Осознание в себе одного из божественных архетипов, одного из проявлений Силы, является, вероятно, началом пути к овладению ею. Умение видеть в себе не червя, «из праха восставшего и в прах грядущего», но воплощённого бога — один из базисов традиционного мироощущения. Соответственно задачей человеческого пребывания на Земле оказывается овладение этой Силой, уже заключённой в каждом из нас, платоновское «воспоминание знания», возвращение в состояние бога...

Не об этом ли пели величайшие барды разных времён? Будем как Солнце!..

Бог Магов

Поскольку данная книга посвящена волшебным искусствам Северо-Запада, то было бы естественным, прежде чем продолжить рассмотрение религиозно-магической системы, сказать несколько слов о северо-западных богах магии.

Славянским богом, принадлежащим к данному кругу Силы, является, как уже упоминалось, Велес. Несомненно, Велес — один из древнейших богов славянского пантеона. Имя его содержит индоевропейский корень wel/wal/f(w)il , столь же старый, сколь стары сами индоевропейцы. Второй компонент имени часто возводят к производной основе от индоевропейского глагола *es- — *esъ-es/os-u- , представленной здесь на нулевой ступени — sъ-os/s-u-[23] .

Под этим именем, в несколько изменённых вариантах, этот бог известен всем народам балто-славянской общности. Помимо основного имени Велес , славяне употребляют имена Волос , Велс , балты — Wels (литов. и латыш.), Vélnias , Vélinas (литов.), Ve l ns (латыш.). Балто-славянская реконструкция древнейшего варианта этого имени может выглядеть как *Véls или *Vols .

Главную смысловую нагрузку в имени Велес несёт, конечно же, основа. Безоговорочно основа wel/wal/fil может быть связана с переходами между мирами. Строго научные, академические источники в этом отношении говорят о связи основы с загробным миром. И это верно: смерть — один из возможных способов перехода. Узко «загробное» значение основы реконструируется на всём североевропейском материале. Сравните: балт. welli — «день мёртвых» (в этот день молились Велесу о душах усопших, дабы он проводил их прямой Дорогой); литов. veles — «тени усопших», vèle — «душа»; сканд. valkyrja — «валькирия», Valhall — Вальхалла, чертог, где собираются павшие в бою герои, и т.д. Но рассмотрим и другие примеры: Валь-гринд — ворота Асгарда, города (мира) богов, Идавель-поле — особое место (мир?), где боги играют в мяч, и т.д. Возможно, к этому ряду примыкает и кельтское имя священного острова западных морей — Аваллон. На кельтских языках Британских островов имя Аваллон может быть прочитано как АвалЛон — «Яблоневый Остров» (Ubhal Eilean — совр. гэльский; *Abhal Lon — др. кельт.). Это прекрасный перевод, очень точно (на ассоциативном уровне) отвечающий образу Аваллона, но... Быть может, в древнейшем варианте это звучало как ВалэЛон ?

Связью с загробным миром и путешествиями сквозь реальности не исчерпывается значение основы wel/wal/fil . Велес — бог мудрости, волшебных ремёсел и магического знания; русские слова волшебство , волшба , волшебник содержат всё ту же древнюю основу. Поэзия, одно из древних магических искусств, также находится «в ведении» этого бога; отсюда — волхв и филид — вещие певцы (и священнослужители) у славян и кельтов соответственно. Отсюда — знаменитое упоминание в «Слове о полку Игореве»: «Боян, Велесов внук».

Далее, Велес — бог богатства и земной власти. И опять-таки находим в русском языке слова, передающие функции бога и образованные от корня его имени. Это глагол велеть , существительные власть , владение .

Интересные сведения об одной из ипостасей Велеса сохранили русские сказки. Это — кот Баюн, имя которого в народной этимологии связывается сразу с двумя основами: баять, т.е. сказывать, и баюкать — усыплять. Есть этот кот и у Пушкина, помните:

У Лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит...

Образ более чем прозрачен: Мировое Древо, по которому разгуливает когтистый зверёк. Самое время вспомнить и вещего Бояна, в образе мыси (белки) гулявшего по Древу, и белку Ротатоск, переносящую вести по стволу Иггдрасиля... Греки, именовавшие бога Дороги Гермесом, прямо называли его Вестником богов, путешествующим из мира в мир, переносящим новости (читай — Силу) вдоль вертикали Древа Мира...

...Боги интернациональны. Как бы субъективно ни воспринимали Мир люди, одни и те же Силы действуют для всех народов. Народы античного юга называли Велеса Гермесом и Меркурием, в Египте его имя было Тот, в древнем Вавилоне — Набу... Но наш разговор сейчас о богах северных.

Германские народы называли этого бога именем Один (др.-швед. Othin , др.-исл. Odhin ) или Воден (др.-англ. Woden , др.-сакс. Woden и Wodin , др.-в.-нем. Wuotan ); варианты эти этимологически идентичны и восходят к древнескандинавской основе o ð r , связанной с ритуальным экстазом шамана. От этой же основы происходят совр. нем. Wut — ярость, готское wôds — неистовый, англо-сакс. wôth — пение, песнь. Кроме того, по мнению Анри д'Апремона, к этому же ряду примыкают и латинское uates , и староирландское faith , означающие поэтическое и пророческое вдохновение.

Гальфрид Монмутский, описывая верования саксов Британии, прямо отождествляет Одина с Меркурием: «Мы чтим отчих богов... правящих миром, но в особенности — Меркурия, которого на нашем языке именуем Воденом»[24] . В Скандинавии Один почитается как глава богов и покровитель вождей и магов. Согласно Традиции, Один приносит себя в жертву самому себе, чтобы получить знание рун и передать его богам и людям; в обмен на магическое знание он отдаёт один свой глаз мудрому Мимиру. Считается, что с тех пор один глаз Одина видит то, что явлено, второй же, лежащий в источнике Мимира под корнями ясеня Иггдрасиль, видит то, что сокрыто.

Одину принадлежит священное копьё Гунгнир, ассоциирующееся нередко с осью Мира, с Мировым Древом, и это приводит нас ещё к одному нордическому аналогу Велеса — на сей раз кельтскому — к Лугу, владеющему, согласно ирландской традиции, священным копьём Ассал, фигурирующим в поздних мифах о Святом Граале. Подобно тому, как Гальфрид Монмутский указывает на отождествление саксами Водена с греческим Гермесом, так же римские сообщения отождествляют Меркурия с Лугом[25] .

Имя Луга, известного всем кельтам, как островным, так и континентальным (ирл. Lugh , валл. Lley , галл. Lugus ) происходит от основы со значением «свет» (сравн. лат. lux «свет», др.исл. logi «огонь»). Прозвища этого бога прямо указывают на его покровительство волшебным искусствам: ирл. Самилданах — «Господин-всех-Искусств», валл. Ллау Гифс — «Искусная Рука». Именно к Лугу восходит традиционная ирландская магическая поза, когда человек стоит, поджав одну ногу и закрыв один глаз. Считается, что закрытым глазом человек видит то, что сокрыто. Неправда ли, интересная параллель с Одином Одноглазым?

Другой несомненный кельтский аналог Велеса — Мананнан МакЛлир[26] . Самоё имя (МакЛлир может быть истолковано как «Сын Моря») говорит о многом: балты и славяне всегда помнили о связи Велеса с водной стихией, (лит. Vélnio a k is , латыш. Velna acis — «глаз Велеса»: так называли просветы чистой воды в болоте или зарастающем озере.) Именно Мананнана кельты почитали королём Волшебной Страны и связывали с ним чудесную колесницу, на которой он и люди, которым он покровительствует, совершают переходы между мирами.

Ещё один связанный с Велесом кельтский образ, воплощающий несколько иные стороны и ипостаси этого бога, — это Кернунн (Цернунн). Это имя происходит от лат. Cernunnos — «рогатый», и является, по сути, всего лишь хейти этого бога, появившимся во времена римских завоеваний в Галлии. Думаю, не ошибусь, если именно Кернунна назову самым загадочным, самым волшебным и одним из самых мощных персонажей кельтской Традиции. Нужно отметить, что Кернунн как мифологический архетип распространён, пожалуй, более всех других образов этого ряда. Его каноническое изображение, которое ни с чем невозможно спутать, — человек с массивными рогами, с гривной на шее, сидящий в позе лотоса. Это изображение встречается на территории от Атлантического до Тихого и Индийского океанов...

С Одином Кернунна, почитавшегося на Британских островах богом дикой природы и её скрытых сил, роднит, помимо всего прочего, ещё и то, что оба являются в своих странах предводителями знаменитой Дикой Охоты Мёртвых (отсюда ещё одно известное хейти Кернунна — Охотник). Как и Один, Кернунн — Князь Павших, владыка мира по ту сторону смерти и одновременно — даритель магического пробуждения, ведущий вечной охоты за Силой и знанием...

Танец с Силой

Образ Кернунна подводит нас ещё к одному индоевропейскому аналогу Одина/Велеса/Луга, на сей раз индийскому.

Пантеон индуистских богов, как и любой пантеон богов ариев, сохраняет триадный принцип; в верховную триаду, именуемую Тримурти , входят боги Брахма, Вишну и Шива. Одним из древнейших изображений прообразов последнего из них — Шивы — считается печать хараппской культуры (III-II тысячелетия до н.э.), на которой запечатлено трёхликое божество с великолепными рогами, сидящее в позе Кернунна. П.А.Гринцер предполагал, что звери, окружающие этого бога, отвечают почитанию Шивы как Пашупати , что означает «Хозяин животных». Как не вспомнить эпитет Велеса — Скотий бог !

Мы можем убедиться, что это не совпадение. Один из важнейших атрибутов Шивы — копьё-трезубец, тришула — священное копьё северных богов света и магии. Индуисты почитают Шиву как Ардханаришвару , двуполого бога, образ которого имеет правую мужскую и левую женскую половины. В античных культах двуполым почитался Гермес, а скандинавские источники указывают, что Один равно владел магией мужской и женской. Всё движение во Вселенной почитается шиваитами как экстатический Танец Шивы, в северной же традиции именно Один является богом магического экстаза. Основным символом Шивы служит лингам , и именно на территории Северной Руси, где почитался Велес, найдены каменные славянские фалло-подобные идолы.

В Махабхарате содержится упоминание о том, что не диск Вишну, не лотос Лакшми, не ваджра Индры, но именно лингам и йони — мужской и женский символы — являются символами творения, и потому именно Шива должен почитаться творцом Мира. С другой стороны, в верховной индуистской триаде Шива выступает в качестве бога, разрушающего Мир в конце каждой кальпы; именно Шивой созданы нападающие на богов чудовища — Вирабхадра, Бхайрава, Киртимукха. Далее мы увидим[27] , что эта двойственность свойственна и северным богам магии. Саги называют Одина Отцом Всех , одним из трёх воплощений изначального демиурга Бора, создавшим (родившим) прочих богов, и в то же время «тыльная», «теневая» ипостась Одина — Локи — является и причиной Конца Мира, и родителем (создателем) страшных существ, которым суждено поглотить богов во время между завершением текущего цикла существования Мира и зарождением нового...

...Индуизм — одна из очень немногих ветвей изначальной арийской Традиции, сохранившихся до настоящего времени в живой непрерывной передаче от поколения к поколению. Изучение индуизма, его теологии, философии и ритуальных практик может оказаться бесценным подспорьем в реконструировании древнего учения Северо-Запада, и потому не раз ещё на страницах этой книги мы будем обращаться к образу Шивы — бога, совершающего вечный танец с Мирозданием.

«Вся Вселенная вовлечена в кружащийся поток изменений и деятельности. Это танец Шивы. Мы все танцуем с Шивой, а Он — с нами. В конечном счёте мы и есть танцующий Шива ...» (Шивайя Сабрамуниясвами. Танец с Шивой, шлока 3).

4. Два круга магии. Древо Силы

Мы уже говорили о том, что в языческом учении Северо-Запада магические и религиозные аспекты подчас неразличимы, и магия есть обращение к богам и использование того, в чём боги себя проявляют. Именно поэтому мы объединили в одном этом разделе вопросы, относящиеся к древним представлениям о природе магического воздействия, и вопросы о характере взаимодействия между богами.

В Традиции Северо-Запада дуальность Мирового Древа («вверх» и «вниз» от Срединного Мира) равно проявляется как в религиозной, так и в магической практике, и одним из важнейших проявлений этой дуальности является представление о двух кругах магии .

Два круга магии

Понятие о двух кругах магии, внешнем и внутреннем, было введено нами как вербализация существующего в древней европейской магии представления о делении на две большие группы всех магических событий и действий[28] . Очень условно можно сказать, что магия внешнего круга — это искусство изменения мира путём прямого воздействия на окружающее, а магия внутреннего круга — посредством внутренних, далеко не всегда выводимых в сознание процессов мага, это также множество удивительных событий и явлений, с этими процессами связанных. Укажем также, что пара внешний — внутренний круги магии параллельна кастанедовской паре тональ — нагуаль. Сам по себе внутренний магический круг весьма приблизительно может быть сопоставлен с «супраменталом» Шри Ауробиндо Гхош.

Это весьма туманное определение мы можем проиллюстрировать простым примером. Если читающий эти строки не абсолютно далёк от магии в любых её проявлениях, пусть он задаст себе вопрос: что побуждает его практиковать то, что он практикует? Любой ответ типа «стремления к самосовершенствованию» (или к могуществу, к самоутверждению, к самореализации, к счастью) будет всего лишь ментальной установкой, на которой базируется искусственная вера и соответствующая ей виртуальная реальность внутренней игры, игры с самим собой[29] .

Единственный честный ответ, который может быть дан, — это: «Внутри меня есть нечто, что побуждает меня следовать этому пути». Разница очевидна, и «нечто», существующее, но не допускающее анализа, и есть то, что находится во внутреннем круге магии.

Это нечто подобно негромкой музыке. Древние европейские сказки так и описывают магию внутреннего круга: «То была прекрасная музыка; в ней спокойная радость и светлая печаль, шум моря, и перезвон колокольцев, и зов в дорогу... То была музыка, исполненная чем-то огромным, и потому — негромкая; музыка, смутно знакомая, тревожно зовущая вспомнить нечто. То была музыка, обещающая столь многое: шум ветра в верхушках сосен и запах моря, рваные полотнища дождя над озёрной гладью и узкие лесные тропы... То была музыка, беспощадно вырывающая сердце из груди и уносящая его вперёд, так что тебе остаётся только следовать за ним, — то была музыка Дороги. Услышавший её оставался с ней навсегда...»

...Мощь, заключённая во внутреннем круге магии, невероятна. Представьте себе, какой конгресс могучих экстрасенсов пришлось бы собрать, чтобы они, действуя методами магии внешнего круга, вызвали к существованию галеон под алыми парусами, с прекрасным принцем на борту. Маленькая Ассоль делает это всего лишь силой мечты; читай — силой магии внутреннего круга. Кто-то скажет, что так не бывает? Бывает. И ещё как. Кем бы стал Александр Македонский без мечты о великой империи? Смог ли бы паренёк из далёких северных Холмогор основать Московский Университет, не применяя мощную магию — магию внутреннего круга?

Конечно, мечта — далеко не единственное орудие, позволяющее работать во внутреннем круге магии. Есть ещё намерение , есть любовь, есть умение видеть внутреннюю красоту... А ещё есть боль, обида, отчаяние, страх — это тоже инструменты работы во внутреннем круге (по крайней мере, они остаются таковыми, пока вообще остаётся нужда в инструментах). Здесь, вероятно, следует вспомнить классический миф о Переходе между мирами — историю Орфея и Эвридики. Я намеренно употребляю термин миф , поскольку рассказ о путешествии фракийского певца в царство Аида — не легенда и не предание, а мифологема : врата Перехода раскрываются перед мощью магии внутреннего круга, в данном случае — перед мощью, разбуженной любовью и отчаянием.

...И ещё есть воображение — не только орудие, но и показатель того, насколько глубоко человек сумел пробиться в свой внутренний магический круг. Если человек не может представить себя писателем, это не только означает, что он никогда им не станет, но и свидетельствует о том, что он не может им быть , что он ограничен в своём движении... Может ли современный обыватель представить себе, что судьба приведёт его на Аваллон, священный остров западных морей?

Не может. А значит, судьба приведёт его совсем в другие места... Что ж, каждому своё: «между тем время проходит, и мы плывём мимо высоких туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня ...»[30]

Внутренней магией обладает каждый человек, и каждому, думается, доводилось переживать эмоции, происходящие из этого круга, например, стремительную и неясную тоску по чему-то светлому и радостному. Внутреннему же кругу принадлежит одно из самых необходимых магу качеств — умение чувствовать Дорогу, на которой всё складывается одно к одному и подталкивает вперёд, на которой каждый шаг приносит ощущение правильности и необходимости происходящего.

Внутренняя магия вдохновляла многих людей искусства; ею пропитаны, в частности, произведения Дж.Р.Р.Толкиена («Лист Нигля», «Кузнец из Большого Вуттона» и др.), А.С.Грина («Бегущая по волнам» и др.), В.П.Крапивина («В ночь большого прилива», «Голубятня...», «Лоцман» и т.д.), картины Н.К.Рериха и Р.Кента, стихи К.Д.Бальмонта, Н.С.Гумилёва, М.И.Цветаевой... Некоторые из названных произведений не только продиктованы внутренней магией, но и наполненны ею так, что избыток хлещет через край, буквально «смывая» читателя во внутренний магический круг...

Разумеется, чёткой границы между двумя кругами магии не существует, но ряд признаков почти всегда позволяет отнести событие или действие к тому или иному кругу. Во-первых, внутренняя магия не признаёт никаких инструментов; только человек — её начало и её метод. Во-вторых, никто и никогда не может научить внутренней магии — здесь нет учителей, и каждый человек встречает свою внутреннюю магию наедине с прекрасным и сказочным окружающим миром.

Сами по себе древние волшебные искусства не принадлежат ни внешнему, ни внутреннему кругу магии. Большинство их методов, несомненно, лежит вне внутреннего круга; но одна лишь совокупность методов ещё не образует искусство, как навыки рисования не делают человека художником. Самая сердцевина древних искусств, как и дар художника, находится именно во внутреннем магическом круге.

Сила и Мощь

К представлению о различении внешнего и внутреннего кругов магии вплотную примыкают представления о Силе и Мощи, имеющие первостепенное значение для Традиции.

Однако большинство славянских (как и индийских) магических и религиозных терминов многозначны, и потому, прежде чем перейти к рассмотрению концепции Силы и Мощи, мне хотелось бы — во избежание путаницы — привести понятие личной силы , отличающейся от Силы вообще.

Распространённый современный термин «личная сила», введённый, если не ошибаюсь, Кастанедой, соответствует древнескандинавскому Megin , под чем понималось личное магическое могущество, приносящее богатство и удачу.

Уставший штангист, сколь бы силён он ни был, может оказаться неспособным поднять и ведро с водой; в таком состоянии он оказывается лишённым способности совершать работу, т.е. лишённым энергии , но не теряет при этом свою силу . И, напротив, сидящий в кабине подъёмного крана строитель обладает огромной способностью к совершению работы — распоряжается энергией , но не становится при этом сильным в собственном смысле слова.

Надеюсь, эти несколько примитивные примеры могут дать возможность понять содержание скандинавского Megin и русского «личная сила» как некую интегральную характеристику, отвечающую общему уровню мага. Именно это мы имеем в виду, говоря об «ореоле силы» или о «накоплении личной силы магом».

В отличие от «личной силы», энергия (Мощь , Моща в славянских традициях) — всего лишь нечто, чем маг оперирует и чем в данный конкретный момент он может обладать или нет. Аналогичные представления мы можем наблюдать у других народов — носителей Традиции; так, у скандинавов для обозначения Мощи использовался термин önd , образующий, по мнению исследователей, параллель индийскому «прана»[31] .

В древней европейской традиции Мощь является «тем, что действует», образуя пару с Силой — «тем, что ведёт». К сожалению, невозможно, дать однозначное и всеобъемлющее определение как двум кругам магии, так и различиям Силы и Мощи: подобные вещи всегда проще узнать, нежели описать на бумаге. Возможно, именно поэтому нордическая традиция всегда была инициатической . Ощущавший жар Мощи в своих руках и хотя бы раз чувствовавший течение Силы никогда их не спутает... Здесь же мы можем лишь попытаться провести некоторые сопоставления, которые, возможно, позволят почувствовать различия между Силой и Мощью в магическом контексте.

Во-первых, пара Сила — Мощь параллельна паре внутренний — внешний круги магии и соответственно — паре нагуаль — тональ Кастанеды. Так, одним из проявлений Силы является кастанедовское «безмолвное знание», истекающее из нагуаля, или внутреннего магического круга, а одним из проявлений Мощи — способность совершать прямые магические действия в явленом мире (исцеление, телекинез и т.д.).

Во-вторых, вновь возвращаясь к индуистской Традиции, мы — очень условно! — можем сопоставить Силу с Шива-таттвой , чистым сознанием в шуддха-майя , сверхсознательной сфере, а Мощь — с Шакти-таттвой , энергией, истекающей от Бога

И, наконец, концепцию Силы и Мощи можно понять, более пристально всмотревшись в нордическую мифологию.

Две школы язычества

Одно из принципиальных отличий традиционного язычества от современного догматического христианства заключается в осознании язычником многогранности Мира, в отсутствии неколебимых «истин», обязательных для принятия всеми и каждым. В рамках одной языческой традиции могут мирно сосуществовать школы, совершенно по-разному трактующие даже такой центральный символ, как Мировое Арево ...

Подобно делению индуизма на родственные и не отрицающие друг друга направления (шиваизм, вишнуизм и т.д.) северо-западная ветвь арийского учения также делилась некогда на две глобальные школы (что сказывается, к слову, и на ходе современного языческого возрождения). Пожалуй, более всего эти различия проявились в Древней Руси, где они были подкреплены старинным антагонизмом Новгорода и Киева, Севера и Юга.

Принципиальное различие двух этих школ проявляется в отношении к противостоящей божественной паре Перун — Велес, борьба которых представляет собой содержание «Центрального Мифа Индоевропейцев». Если для южной, киевской, школы культ Перуна всегда был центральным, а сам Перун почитался как верховный небесный бог, то в Новгороде культ Перуна получил широкое распространение лишь после религиозной реформы Владимира Святославича (конец X века).

...Понятие о внешнем и внутреннем кругах магии, о Мощи и Силе являются столь же фундаментальными для северо-западного язычества, как, например, представление о таттвах для индуизма. Однако в недрах двух языческих школ, столь различно воспринимавших одних и тех же богов, не могло не сложиться разное понимание схожих понятий. Далее мы увидим, что понятие о Силе и Мощи связано с мифом о противостоянии Бога Магии и Бога-Громовника. Давайте же взглянем на этот древний миф с точки зрения двух школ язычества.

Орёл и Дракон

Один из аспектов этого противостояния, получивший собственное название «Центральный Миф Индоевропейцев», считается хорошо изученным на обширном материале индоевропейской мифологии. Прочие аспекты оказываются не затронутыми официальной наукой — и навсегда останутся таковыми, ибо связаны с магией, а это отнюдь не область, доступная для научного анализа.

Итак, «Центральный Миф Индоевропейцев». Бог магии, бог подземного мира в образе Змея похищает стадо священных коров у бога-громовника (редкие варианты: не коров, а жену, не у громовника, а у кого-нибудь другого из верховных богов). Разъярённый громовник преследует грабителя, настигает его и карает, возвращая похищенное. Вот и весь миф.

И снова мы должны обратиться к образу Мирового Древа, ибо именно вдоль его ствола разворачивается действие центральной мифологемы Севера — мифологемы поединка Орла и Дракона. Для перунической (громовной) школы Перун (громовник вообще) — небесный бог, венчающий Мировое Древо. Действительно, известно, что орёл (сокол) почитался в древности как священная птица Перуна. Отсюда, например, появился знаменитый знак Рюриковичей — изображение Сокола Рарога. А Велес — он Змей и есть, это ясно без комментариев. Таким образом, выраженное в более общих символах противостояние Перуна/Тора и Велеса/Одина предстаёт перед нами именно как противостояние Орла на вершине Древа и Дракона под его корнями.

На самом деле мы могли бы не ограничиваться нордической Традицией — мифологемы , как и архетипы , суть инварианты мировые, а не этнокультурные, как будет показано в следующем разделе этой главы. Поединок Орла (Феникса) и Дракона (Змея) мы при желании могли бы обнаружить в традиционных культурах Востока, в мифологии американских индейцев...

Казалось бы, картина ясна: добро побеждает зло, светлый бог Верхнего Мира наказывает тёмного бога Мира Нижнего. Действительно, ведь Змей (Дракон) — он подземный, он под корнями Древа, а громовник — он в Асгарде (в Ирии), под самой кроной...

Однако с точки зрения культа Велеса картина сложнее. Вспомним, Велес — родоначальник и покровитель искусств, бог певцов и волхвов, мастеров и хранителей знания. А Перун? Северные сказания иногда рисуют громовника (Тора) могучим, но не слишком сообразительным. Как Велес (Один) — персонификация Силы, так Перун (Тор) — персонификация Мощи, иногда почти стихийной, неуправляемой. Так что для новгородских волхвов бой Перуна с Велесом представлялся, быть может, восстанием грубой силы против власти искусства и знания, восстанием, которое должно быть подавлено. И Велес как бы уходит на второй план, предоставляя противнику разъезжать по небу и забавляться метанием молний, но оставляя за собой реальную, такую незаметную, власть...

Мы сталкиваемся здесь ещё с одним аспектом «функционального политеизма» нордической Традиции — с представлением о необходимости противостояния: «Только в молчании — слово, и свет — лишь во тьме »[32] ... Действие мифа незаконченно, оно протяженно во времени. Перун противостоял и будет противостоять Велесу вплоть до наступления Сумерек Богов. Их поединок так же естественен и необходим, как извечный поединок между мужчиной и женщиной.

Противостояние Бога Магии и Громовника отражает антитезу Силы и Мощи : использовать Силу — прерогатива мага, использовать Мощь — задача воина.

Эту исходную мифологему — как и все прочие — можно проиллюстрировать, используя северные руны, образующие, как будет показано далее[33] , один из базисов волшебных искусств Северо-Запада.

Сила, «то, что ведёт», — значение руны , Лагуз. Имя руны означает «движущаяся вода», что напоминает нам и о связи с водой Велеса/Одина, и о связи самой Силы с женским (водным/лунным) началом. Мощь, «то, что действует», — значение руны , Уруз. Имя «Уруз» переводится как «бык», что ассоциируется с мужским (огненным/солнечным) началом. Далее следует вспомнить традиционное представление о гермафродитизме Меркурия (как римского аналога Велеса), намёки Старшей Эдды на то, что Один равно владеет мужским и женским посвящением, о почитании Шивы как Ардханаришвары , двуполого бога, и добавить к двум названным третью руну. Это — руна , Ансуз, чьё имя означает просто «бог», руна, принадлежащая одновременно Одину и его «оборотной», «тёмной» ипостаси — Локи. Руна Ансуз объединяет водную и огненную половины магии, внешний и внутренний её круги, и является, таким образом, символом противостояния Орла и Дракона, символом их борьбы и единства.

Что мы получили? Ансуз, Лагуз, Уруз — . Древнее сакральное руническое слово, своего рода «северная руническая мантра», известная нам по многим десяткам надписей на древних предметах и имевшая на Севере такое же значение, как священное слово Ом (Аум) на Востоке...

В отличие от современной широко распространённой «эзотерики», древняя нордическая Традиция, как уже упоминалось, имела инициа-тический характер. Каждое проникновение в магию было связано с определённым посвящением, и здесь тоже следует вспомнить о рунах. Перт, чьё имя означает «то, что скрыто», — руна магического посвящения, или посвящения Силы. Тейваз, руна Тюра, — руна воинского посвящения, или посвящения Мощи. А посередине между ними вновь встаёт Ансуз, руна Одина, Князя Богов, мага и воина...

...Всё, что было сказано выше, красиво, полностью соответствует традиции и действительно отражает реальную картину противостояния Велеса и Перуна, Земли и Неба, Инь и Ян, Силы и Мощи.

Но давайте задумаемся. Конечно, Велес (Один) — Князь Мёртвых, но ведь он ещё и владыка того самого Города Богов, в коем обитает громовник. Именно ему надлежит находиться у вершины Древа. Да и Сила — то, что ведёт, — это верхняя чакра человека, вершина Древа, Орёл, так же, как Мощь — это Дракон, это нижняя чакра...

Всё наоборот. Представление о «Центральном Мифе» разваливается[34] , а сам «Центральный Миф» оказывается лишь одной стороной чего-то гораздо более древнего... И засим мы подходим, наконец, к тому, ради чего был заведён разговор о «Центральном Мифе».

Большинство ветвей арийской Традиции хранят, как минимум, упоминания о том, что Бог Магов объединяет мужскую и женскую ипостаси. Это позволяет нам развернуть Мировое Древо внутри одного этого бога. Так, индийский аналог Велеса/Одина сочетает две ипостаси: это Шива, олицетворяющий дхарму , танцующий с Миром и ведущий нас по пути этого танца, и Шакти, олицетворяющая энергию бога, непрерывный поток его творящей воли. Новое Мировое Древо представляет собой олицетворение взаимодействия мужской ипостаси Велеса/Одина (Шивы) и его женской ипостаси (Шакти). Сам поединок Орла и Дракона оказывается не банальной дракой из-за украденных коров, но... Чем?

Вспомним об орудии, которым владеет Бог Магии. Это — священное копьё Луга и Одина, фаллос Шивы. Поединок оборачивается священным актом, в ходе которого Сила оплодотворяет Мощь, позволяя родиться всему, что существует.

...Мы забрались в неимоверную глубину времён — в ту эпоху, когда, возможно, ещё только зарождался культ бога-громовника. Посмотрим же, как могли видеть противостояние Орла и Дракона не сторонники того или иного позднего культа, но древние маги.

Прежде всего нет персонификаций, нет личностных воплощений богов (сил). Что останется, если «развоплотить» противостоящих богов, вернуться к их первоначальной, неперсонифицированной сущности? Останутся Мощь и Сила. Останутся Дракон круга Аннун, предначальной бездны, произрождающей всё сущее, и Орёл круга Кигант, бесконечного пространства света, куда стремится в своём движении всё обладающее жизнью. Мощь Дракона течёт вверх по стволу Древа, Сила Орла течет вниз. Между предначальной бездной и Небом Мира встречаются два круга магии — внешний и внутренний, две ипостаси Бога Магов — подземная и небесная. Единство и борьба этих ипостасей определяет существование истинной магии...

Древо человеческое

Изучая нордическую Традицию, снова и снова возвращаемся мы к образу Мирового Древа, и дело здесь не только в том, что оно является центральным символом Традиции.

Рассматриваемое магически, Мировое Древо оказывается образом настолько многоплановым, что, по мнению некоторых авторов, размышлений (медитаций, если угодно) о нём вполне достаточно для понимания центрального ядра северной мифологии и основ древних волшебных искусств. Действительно, ведь Мировое Древо — это и вертикальная ось Мира, связываемого воедино бегающей по стволу белкой, и личное дерево мага (шамана), и ось вращения Земли, и позвоночный столб человека...

В ряде конкретных славянских традиций энергетический канал, проходящий вдоль позвоночника (Сушумна), называется тропкой. Так и хочется в этой связи снова вспомнить «Слово»:

О Бояне, соловию старого времени!

А бы ты сиа плъкы ущекоталъ,

скача, славию, по мыслену древу,

летая умом подъ облакы,

свивая славы оба полы сего времени,

рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы ...

Скача по мыслену древу, рища въ тропу Трояню — не та ли это тропка, что тянется вдоль Мирового Древа, вдоль оси Мира и оси человека? И ведь сказано: белкою — той, что несёт Силу снизу вверх и сверху вниз...

Всё подобно всему — один из основных магических законов. Если ствол Древа Мира — это ещё и позвоночный столб человека, и тянущийся вдоль него энергетический канал, то и источник Урд, находящийся у Древа корней, имеет в человеке своё отражение. Это — центр Кундалини, источник магической Мощи. Традиционное сравнение Кундалини со свернувшейся в спираль змеёй отражает образ Дракона, свернувшегося вокруг корней священного Ясеня. На вершине же Древа — над теменем человека — расправляет крылья Орёл, проводник Силы, образ сахасрара-чакры...

Насколько мы можем судить, древние маги Северо-Запада Европы не знали представления о семи (или девяти, или ещё того более) чакрах человека в том виде, в каком оно существует сегодня[35] . Возможно, это повсеместно распространённое сегодня представление показалось бы им надуманным и излишне усложнённым, а возможно, восточная система неплохо легла бы на северо-западную. Однако о такой многочисленности энергетических центров тела не упоминает и Кастанеда, а описанные им магические представления североамериканских индейцев выглядят весьма похожими на многие древнеевропейские традиции волшебных искусств.

Тем не менее маги Северо-Запада имели довольно чёткое представление о трёх «энергетических областях» человека. Это представление прослеживается в большинстве доступных нам традиционных источников и может быть, кроме того, изучено на примере ряда живых традиций[36] . Три энергетические зоны человека образуют пространство, по которому снизу вверх, от Дракона к Орлу, течёт Мощь, а сверху вниз — от Орла — Сила...

Первая, самая нижняя область — Живот . Здесь сосредоточена жизненная (витальная) сила человека, откуда и происходит русское название этой части тела: само слово живот и означает, как известно, «жизнь». Именно энергии Живота обязаны своим существованием большинство простых методов экстрасенсорного воздействия — жизненная энергия пронизывает всё человеческое тело, и именно она излучается руками целителей и деревенских знахарей.

Далее, более тонко организованная материя образует Тонкий Мир и соответственно — тонкое тело человека. Сила и Мощь этого круга сосредоточены в середине его тела и именуется в славянской традиции Сердцем . В той же области находится сердечная (астральная) чакра, в индийской традиции — анахата. Это область души, чувств. Полагаю, читатель отметил, что слова средоточие , середина , сердце имеют один и тот же корень. Вспомним и ещё одно однокоренное слово — посредник . Сила и Мощь здесь равноправны. «То, что ведёт» встречается здесь с «тем, что действует» и направляет последнее (у магов) или вступает с ним в конфликт (у людей, не обладающих личной силой). Сердце — посредник между внутренним и внешним кругами магии.

Наконец, третий, верхний, круг представляет собой область, где Сила Орла преобладает над Мощью Дракона. Это — супраментал Шри Ауробиндо Гхош[37] , нагуаль Кастанеды, то самое осознаваемое как «чёрный ящик» и не допускающее анализа «нечто» в человеке, обеспечивающее восприятие магии внутреннего круга. Это — область «того, что ведёт», именно здесь происходит формирование «безмолвного знания» (по Кастанеде) или «чувствознания» (по Рериху).

5. Мировые инварианты. Древо рун

Архетипы и мифологемы

Многими авторами неоднократно отмечалось существование в Мире неких инвариантов, проявляющихся в самых разных областях жизни, в разные эпохи и у разных народов. В области психологии такими инвариантами являются введённые Юнгом архетипы, в истории — определённые повторяющиеся схемы развития событий (не зря говорят, что история развивается «по спирали»), в филологии это «бродячие» сказочные сюжеты (например, типа сказок о злой мачехе, о Золушке и т.д.). Мы толкуем эти повторения чаще либо как ряд случайных совпадений, либо, в лучшем случае, как набор независимых друг от друга закономерностей.

В отличие от нас древние маги Северо-Запада видели здесь вполне определённую систему, и понимание и использование этой системы являлось одной из основ их волшебных искусств. По мере возможности я постараюсь изложить два основных принципа этой системы современным языком.

1. Всё, что способно к изменению, всё, что имеет характер, несвободно в своих проявлениях и всегда соответствует одному или нескольким архетипам, число которых ограниченно и весьма невелико. (Так, например, для каждого человека мы можем подобрать дом, реку, страну, организацию и т.д., которые будут обладать тем же, что и он, характером, будут иметь те же — каждый в своей области — свойства, что и он. Все они будут воплощением одного и того же архетипа.)

2. Никакая ситуация не может развиваться абсолютно произвольно; существует весьма ограниченное количество сценариев, или мифологем, согласно которым развиваются все возникающие ситуации. Так, всё существующее рождается, нападает (человек — на соседа, река — на свои берега, организация — на конкурентов), умирает и т.д.

В определённом смысле эти два закона равносильны известному герметическому принципу: «что наверху, то и внизу». Всё подобно всему, сверху донизу, и всё развивается по одним и тем же законам, двигаясь только по раз и навсегда проложенным рельсам. Нужно отметить, что это ни в коем случае не умаляет человеческую, например, свободу: ведь несмотря на то, что «поезд пройдёт лишь там, где проложен путь», мы сами вольны (почти) выбирать, в какую сторону нам ехать.

Возьмём в качестве примера простую архетипическую пару: мржчина — женщина. Мужское и женское начала. Бог-Отец и Богиня-Мать. Ян и Инь. Вспомним предыдущий раздел, посвящённый противостоянию Велеса и Перуна. То же самое! Мощь, «то, что действует» и Сила, «то, что ведёт»! Само по себе это не столь необычно. Большинство читателей без труда смогут продолжить этот список. Гораздо более интересные вещи мы увидим, если перейдём к соответствующим мифологемам.

Скандинавская традиция знает две группы богов, с которыми мы ещё не раз встретимся на страницах книги. Это асы , боги, грубо говоря, войны, мифологические предки собственно скандинавов, и ваны , боги плодородия, мифологические предки славян[38] . Всё та же пара Ян — Инь: ваны всегда ассоциировались в Скандинавии с женским принципом, тогда как асы — с мужским. И вот — миф: первая в мире война Асы нападают на ванов. «В войско метнул Один копьё ...» Ваны отступают, поддаваясь. Победа асов? Как бы не так! Это так по-мужски — метнуть копьё, стукнуть кулаком по столу, очертя голову броситься в бой... И это так по-женски — поддаться, пропустить врага на свою территорию, собрать силы и тихо, без шума перегрызть ему горло... «Рухнули стены крепости асов! »

Что наверху, то и внизу. Спустимся на ступеньку ниже. Две противоборствующие силы Европы: германцы — воинственные, уверенные в себе, и славяне — такие внешне мягкотелые. Ян и Инь! Даже поклоняются первые Одину, Богу-Отцу, а вторые — Богине-Матери, Богородице. И вот уже совсем не мифологическая, а вполне земная война: в 1941 году Германия нападает на Россию. Всё повторяется по тому же сценарию — разыгрывается та же мифологема.

Спустимся ещё на ступеньку — мужчина и женщина. Всё то же самое: мужчина нападает (я бы даже сказал: пытается, подобно Одину, метнуть копьё), женщина отступает, чтобы подчинить его себе. Результат известен — заключение брака.

Что же боги? После победы ванов над асами следуют обмен заложниками и заключение мира.

Вероятно, многие читатели уже пришли к естественному и красивому выводу: боги индоевропейцев суть высшие воплощения инвариантных мировых архетипов, а развитие ситуаций в мифах — разыгрывание инвариантных мифологем. Вот почему древние уделяли столько внимания изучению мифов — с такой точки зрения мифы становятся возможными сценариями наших собственных жизней! Увидев мифологему в жизни и зная, как развиваются события в пределах той же мифологемы, уже законченной в мифе, мы автоматически знаем, во что выльется ситуация здесь, на земле.

Так, мы проследили, как разворачивается одна и та же мифологема противостояния и единства мужского и женского начал на трёх разных уровнях. На уровне европейской геополитики мифологема ещё не доиграна, и завершение её — объединение германской и славянской Европы — дело будущего...

...Мы следуем путями, которые уже пройдены когда-то богами. Умеющие видеть эти пути и манипулировать ими называют себя магами.

Руны

Архетипы и мифологемы — далеко не единственные существующие в мире инварианты. Можно при желании выделить несколько групп мировых инвариантов, проявляющих себя всегда, везде и во всём, но здесь нам будет необходимо упомянуть ещё об одной такой группе — об инвариантах графических. Такими инвариантами являются, например, вполне определённые священные символы, известные (независимо друг от друга!) самым разным народам.

Речь пойдёт о рунах, значимость которых для древней магии Северо-Запада Европы сегодня почти забыта. Мы нередко видим в рунах лишь набор магических знаков, а они между тем образовывали некогда основание, каркас магической традиции. Исходный скандинавский рунический строй — классический Футарк — виделся как Мировое Древо магии, на каждом из листов которого начертана руна.

Древние маги Северо-Запада видели в Футарке не набор случайных знаков, но систему — систему инвариантных священных символов. Действительно, знаки Футарка почти не менялись со времён финикийцев и этрусков и совпадают, кроме того, с независимо от них развившимися «тюркскими рунами» и рунообразными знаками насечной древнекитайской письменности[39] .

На мой взгляд, абсолютное большинство священных знаков исходного Футарка можно было бы отыскать в традиционных системах священных символов самых разных народов, расселившихся от Австралии и Африки до европейского Севера. Правда, такое исследование могло бы стать темой отдельной книги, здесь же я хочу лишь продемонстрировать инвариантность рунических знаков на одном-единственном примере — на примере руны Ингуз (22-я руна классического древнескандинавского Футарка), руны плодородия, посвящённой светлому Фрейру, скандинавскому богу плодородия, подобному античному Аполлону.

Как этот рунический знак впервые появился в Скандинавии в составе Футарка, а к V веку распространился и на Британских островах, где вошёл в состав англосаксонских рунических алфавитов. Руне этой приписывалась огромная магическая сила, способная защитить женщину от бесплодия, мужчину — от мужского бессилия, землю — от неурожая.

Обратимся прежде всего к традициям, родственным скандинавской. На славянских ритуальных календарных чашах Черняховского времени месяц июнь, время летнего солнцестояния, обозначается двойным крестом. Тот же знак мы встречаем на ритуальных русских браслетах начала II тысячелетия, не имеющих отношения к календарю, но связанных с культом плодородия и, в частности, с купальскими обрядами. Вот что пишет академик Б.А.Рыбаков об одном из таких браслетов: «...На другой створке — знак воды и неясный по своему смыслу знак из двух крестов. На календаре IV века такой знак означал июнь месяц, разгар солнца»[40] . Но при обращении к руническому искусству смысл знака становится очевиден: это положенная набок руна Ингуз. Перед нами знак плодородия, вряд ли называвшийся когда-либо «руной», но совпадающий тем не менее с основным символом плодородия скандинавов.

Любопытно, что здесь исследование пересекается с мифологией. Славянское язычество, как известно, связывает плодородные силы природы с Даждьбогом, во многом подобным Аполлону и Фрейру. Связь руны Ингуз с германским и славянским богами плодородия дополняет это подобие и позволяет заключить, что Даждьбог и Фрейр — разные имена одного бога Согласно славянской мифологии, Даждьбог — прародитель славян («дажьбожьи внуки» — так называет автор «Слова о полку Игореве» русичей). И скандинавская традиция недвусмысленно говорит о том, что Фрейр — ван, т.е. славянин.

Далее необходимо вспомнить русские «крины» XII-XIII веков — ожерелья с весьма своеобразными подвесками. Рассмотреть в этих подвесках связь с руной Ингуз не так просто, поскольку изображение её здесь значительно изменено и стилизовано под элемент растительного орнамента. И всё же, если приглядеться, можно заметить, что это всё та же руна, положенная набок и сильно растянутая по вертикали. Женщина, носившая такое ожерелье, могла считать себя защищённой от многих напастей.

Интересно обратить внимание на кириллическую букву Ж, отсутствующую в греческом алфавите — прототипе основной части кириллицы. Имя этой буквы — Живете , от Жизнь. Русские растительные орнаменты, символизирующие плодородие и жизненные силы Природы, повторяют (равно как и форма крин) начертание этой буквы. После всего сказанного несложно заметить, что руна Ингуз и буква Жизнь представляют собой модификации одного и того же древнего символа плодородия. Можно указать и общий для обоих знаков индоевропейский прототип — это один из древнейших магических знаков, называемый археологами «ромб с крючками».

Приведу ещё один пример. Все знаки группы «ромб с крючками» почти изоморфные, связаны с Даждьбогом (Фрейром). Какого магического воздействия мы можем ожидать от них? Разумеется, направленного на стимуляцию плодородия в любых его проявлениях. В таком случае с действием этих знаков должна быть связана активизация витальных энергий — энергий Живота , нижнего энергетического центра человека. И что же? На человеческих изображениях европейского энеолита мы найдём знаки группы «ромб с крючками» на месте витальных энергетических центров (чакр) — в низу живота... Священный символ Даждьбога-Фрейра отмечает средоточие плодородной силы организма.

И в заключение позволю себе отвлечься от индоевропейской тематики и привести для сравнения замечательное изображение, обнаруженное мною у Голана[41] : африканская женщина, на животе которой татуирована... руна Ингуз!

Рассказывая о мифологемах, мы показали, как проявляются «пути богов» на самых разных уровнях. Нечто подобное происходит и с графическими инвариантами — те же руны проявляют себя не только как используемые людьми магические символы...

...Руническая надпись из Рунамо, что в Швеции, считалась в своё время одной из самых загадочных и знаменитых. Здесь, в Рунамо, из гранитной скалы выступают длинные змеящиеся кварцевые жилы. Вдоль этих жил тянется тропинка, и, хотя вместе с кварцевыми жилами тропинка спускается в долины и поднимается на холмы, непрерывно струится вдоль неё выбитая в скале руническая надпись огромной длины.

Даже в XII веке, когда руническая традиция была ещё жива, никто уже не мог прочитать эту надпись. В XIII веке об этой надписи упоминает Саксон Грамматик, но и он не знает её смысла. Местная же традиция связывала содержание надписи с битвой при Браволле, произошедшей около 700 года.

Датский король Вальдемар Великий дал распоряжение своим учёным об исследовании рунамских рун. Учёные Вальдемара посетили Рунамо, переписали часть рун, но прочитать их не смогли. Позднее было предпринято немало попыток прочесть рунамскую надпись или хотя бы какой-нибудь её кусочек, но все они терпели неудачу. Ситуация изменилась только в 1833 году, когда Королевское Общество Дании создало специальный комитет по исследованию загадочной надписи. Экспедиция, организованная этим комитетом и возглавленная Финнуром Магнуссоном из университета Копенгагена, посетила Рунамо и переписала более чем двадцатиметровый фрагмент надписи. Почти год безрезультатно бился Магнуссон над дешифровкой этого фрагмента и был уже близок к тому, чтобы признать своё поражение, когда совершенно неожиданно, вдруг, он ясно увидел принципы, положенные в основу сложной системы вязаных рун. Позднее он описывал своё состояние в этот момент как «экстаз» или «транс».

Руническая надпись из Рунамо действительно оказалась посвящённой битве при Браволле. Руны скрывали великолепные древние стихи, безукоризненно сложенные в одной из классических для северного стихосложения форм:

Хильдекинд захватил королевство;

Гард вырезал руны;

Ола сказал клятву;

Пусть Один освятит магию;

Пусть король Хринг

Падёт в пыль;

Эльфы, боги любви,

Пусть покинут Олу;

Один и Фрейр

И раса асов

Пусть уничтожат,

Уничтожат

Наших врагов,

Дадут Харальду

Великую победу.

Великой победой была признана в академических кругах дешифровка Магнуссона. Но весьма скоро этими местами зинтересовались геологи; так, в 1836 году Рунамо посетил знаменитый шведский геолог Берцелиус. И выяснилось, что «вырезанные в кварце руны» имеют естественное происхождение — загадочные знаки оказались не более чем сложной системой трещин...

Шквал насмешек и критики обрушился на Магнуссона, но он не изменил своего отношения к рунамским рунам и продолжал считать их надписью; в 1841 году он даже издал посвящённую этому исследованию книгу.

И он прав: ведь даже будучи всего лишь трещинами в скале, рунамские знаки не перестали быть рунами — мировыми инвариантами, проявляющимися на всех уровнях бытия...

...Итак, мы сделали два основных шага: увидели инвариантность архетипов и мифологем и инвариантность рунических знаков. Остался ещё один шаг — совместить то и другое. Сделав это, мы вплотную подступим к корням магии Северо-Запада — к корням Древа Рун.

Но прежде несколько слов о происхождении самих рунических знаков.

Жертвоприношение Одина

Как появились руны?

Согласно северной Традиции, знание рун было получено богом Одином, принёсшим в жертву ради этого знания себя самого. Старшая Эдда, собрание священных текстов скандинавского язычества, содержит произведение, называемое «Речи Высокого». Специалисты сходятся в том, что «Речи Высокого» представляют собой «конгломерат элементов разного характера и разного происхождения» (М.И.Стеблин-Каменский). В частности, это произведение содержит фрагмент (строфы 138-145а), касающийся интересующего нас вопроса.

138 Знаю, висел я

в ветвях, на ветру

девять долгих ночей,

пронзённый копьём,

посвящённый Одину,

в жертву себе же,

на дереве том,

чьи корни сокрыты

в недрах неведомых.

139 Никто не питал,

никто не поил меня,

взирал я на землю,

поднял я руны,

стеная, их поднял —

и с дерева рухнул.

140 Девять песен узнал я

от сына Бельторна,

Бестли отца,

мёду отведал

великолепного,

что в Одрерир налит.

141 Стал созревать я

и знания множить,

расти, процветая;

слово от слова

слово рождало;

дело от дела

дело рождало.

142 Руны найдёшь

и постигнешь знаки,

сильнейшие знаки,

крепчайшие знаки,

Хрофт их окрасил,

а создали боги,

и Один их вырезал.

143 Один у асов,

Даин у альвов,

Двалин у карликов,

у етунов Асвид,

и сам я их резал.

144 Умеешь ли резать?

Умеешь разгадывать?

Умеешь окрасить?

Умеешь ли спрашивать?

Умеешь молиться

и жертвы готовить?

Умеешь раздать?

Умеешь заклать?

145 Хоть совсем не молись,

но не жертвуй без меры,

на дар ждут ответа;

совсем не коли,

чем без меры закалывать.

145а Так вырезал Тунд

до рождения людей;

вознёсся он там,

когда возвратился.

Человек, знакомый с древнескандинавской поэзией и мифологией, разберётся в этом тексте без особых проблем, но для читателей, впервые сталкивающихся с подобными произведениями, необходимы некоторые пояснения.

Примечания:

Строфа 138. «на дереве том ...» и далее речь идёт о Древе Мира, Ясене Иггдрасилъ.

Строфа 140. Речь идёт о мифе, согласно которому бог Один приобрёл магическую способность говорить стихами, отведав волшебного мёда великанов.

Строфа 142. Хрофт — одно из имён Одина.

Строфа 143. Асы — общее название скандинавских богов;

альвы — другая группа богов;

карлики — народ, сотворённый раньше людей; быть может, более уместно здесь было бы слово «гномы», но уж слишком оно испорчено современными представлениями о гномах, вынесенными из позднейших сказок;

етуны — великаны; иногда скандинавская традиция обозначает их термином, по звучанию и смыслу схожим с современным русским «снежный человек»[42] .

Строфа 144. «Умеешь ли резать ...» — имеется в виду резать руны;

...разгадывать — разгадывать значение рун и их комбинаций;

...окрасить — руны окрашивались, как правило, кровью;

...спрашивать — спрашивать ответа у богов; может быть, имеется в виду мантическая (гадательная) функция рун, может быть, какая-то медитативная техника;

«...раздать » — раздать приготовленную жертву (например, священное пиво), неясно только, кому — богам или участникам жертвоприношения (братчины)? Впрочем, возможно — и тем, и другим.

Строфа 145а. Тунд — одно из имён Одина.

Итак, перед нами фрагмент из рукописи Codex Regius 2365 . Что он собою представляет? Несомненно, это культовое поэтическое произведение скандинавского язычества. Вероятно, его исполнял жрец при совершении какого-то религиозного обряда, причём строфы 138-141 произносились от имени Одина, а строфы 142-145а — от имени самого жреца.

...Необходимо небольшое отступление в область языческой теологии. Дело в том, что не все языческие боги изначально были богами в привычном смысле этого слова. Так, «Сага об Инглингах» описывает Одина как вполне «земного», реального человека, вождя народа асов. Столицей этого народа был Асгард, прототипом которого послужил Асгард небесный — город богов-асов. Но об этом чуть позже. Что же касается Одина (и не только его), то богом он стал значительно позже, после смерти здесь, в Мидгарде, и возрождения в Асгарде небесном. Ещё при жизни Одина и его ближайших родственников и сподвижников люди относились к ним как к личностям божественным (аватарам, говоря современным эзотерическим языком), а после ухода их из Мидгарда потомки Одина и тогдашних асов — скандинавы (и германцы вообще) обожествили их окончательно, подобно тому, как христиане обожествили многих своих святых.

Чтобы получить знание рун, Один принёс себя в жертву, пронзив себя копьём и пригвоздив им себя к дереву. Позднее это дерево стало ассоциироваться с Древом Жизни — ясенем Иггдрасиль. Старшая Эдда сохранила об этом приведённые выше строфы. Самые интересные в них — строки 5-я и 6-я строфы 138: «...посвящённый Одину, в жертву себе же...». Исследователи, воспринимающие Эдду лишь как литературный памятник, либо обходят эти строки стороной, либо трактуют их буквально. Между тем здесь всё просто. «Посвящённый Одину» — тому Одину, который не покидал Асгарда небесного, тому, чьим воплощением в Мидгарде был Один земной. Сравните слова «...в жертву себе же...» и слова Христа: «Я и Отец — одно» (Иоанн 10:30), и всё станет ясно[43] .

Вернёмся от теологии к делам Мидгарда. Итак, жертвоприношение Одина принесло руны в мир явленный, в Мидгард. Один воспринял это знание и передал его своим соплеменникам — асам.

Как рассказывает Снорри, «Одину и его жене было пророчество, и оно открыло ему, что его имя превознесут в северной части света и будут чтить превыше имён всех конунгов. Поэтому он вознамерился отправиться в путь». На рубеже новой эры под предводительством Одина асы совершили переход прежнего места обитания на далёкий европейский Север, куда они принесли свою культуру и свою религию. Именно к этому времени — началу новой эры — относится появление в Северной Европе искусства использования рунических знаков и возникновение классического общегерманского рунического строя — Футарка.

Впрочем, я вовсе не хочу сказать, что асы принесли знание рун с собой. Футарк был создан именно в Скандинавии, хотя истоки его лежат в совершенно других странах.

В научных кругах вопрос о происхождении Футарка до сих пор остаётся открытым, хотя большинство специалистов склоняются к одному, отвечающему, на мой взгляд, истине, мнению. Существуют алфавиты, знаки которых очень близки к знакам Футарка, — это алфавиты древнего населения североиталийских земель. Рис. 2.29 и 2.30 представляют этрусские предметы, надписи на которых сделаны знаками североиталийских алфавитов. Сходство с Футарком бросается в глаза, хотя, разумеется, это всего лишь пример, а не доказательство. Но проведённый специалистами анализ алфавитов и их развития действительно подтверждает такую версию о происхождении Футарка.

Вполне естественно задаться теперь вопросом: если рунические знаки имеют такое происхождение, то что же получил Один, совершив своё жертвоприношение? Ответ прост. Несомненно, Один знал эти знаки и до своего девятидневного висения на дереве. Откровение же принесло ему знание рун как знаков сакральных, так узнал он их силу и научился её использовать — так родилось руническое искусство. Искусство видеть Древо Рун.

Древо Рун

Прежде всего необходимо отметить, что двадцать четыре руны по отдельности и рунический строй из двадцати четырёх рун — вещи разные.

Божественность происхождения рун заключается не только в том, что они были подарены людям Одином — богом Асгарда. Дело ещё и в том, что каждая руна несёт на себе отпечаток определённой, действующей в Мире Силы — так же, как и каждый инвариантный архетип или мифологема. Необходимый шаг напрашивается сам собой — попарно объединить архетипы и руны (мифологемы и руны), связанные с одной и той же Силой.

Это и было сделано древними магами Северо-Запада, получившими в результате Древо Рун — магическую систему, в которой каждой руне соответствует определённая Сила, определённый архетип и определённая мифологема.

Сейчас известно несколько подобных систем, называемых иногда замкнутыми ассоциативными системами принципов. Одна из древнейших таких систем — 22 карты Старших Арканов Таро. Кроме того, можно вспомнить и 22 буквы священного еврейского алфавита, и 64 гексаграммы китайской Книги Перемен. Понятие «замкнутой системы принципов» употреблено здесь в том смысле, что, пользуясь этими и только этими принципами, можно описать любую возможную ситуацию и любой сценарий её развития.

Приведённые примеры могут навести на мысль, что подобные системы — это системы гадания. Это не так, вернее, не совсем так. Любая из этих систем действительно может быть применена в мантических целях; в этом смысле их можно определить как системы, в знаках которых может быть сформулирован ответ на любой вопрос. В процессе получения ответа каждый знак такой системы открывает определённую дверь в мир ассоциаций, на основе которых гадатель с помощью своего опыта и делает предсказание.

На более тонком уровне такие системы являются основой для более или менее точного описания мира. Так, на еврейский алфавит во многом опирается Каббала; на Арканах Таро, возможно, базировалась в своё время эзотерика Египта; восемь триграмм, являющихся основой Книги Перемен, участвуют во многих китайских философских концепциях и построениях.

В связи со сказанным становится ясно, что человеку, желающему работать с рунами — неважно, в мантической ли области или в области практического их применения, необходимо проложить собственную тропку к дверям в мир ассоциаций и образов, открываемым рунами, прочувствовать соответствующие каждой руне архетипы и мифологемы. Читателям, знакомым с работами Кастанеды, будет проще понять это — каждой руне соответствует определённый сдвиг человеческой точки сборки от её среднего положения. Сдвиги точки сборки, соответствующие рунам, невелики, прочувствовать их непросто. В Приложении, содержащем разделы, посвящённые отдельным рунам, я постараюсь дать читателю возможность сделать это; здесь же приведу лишь несколько примеров, обрисовав отдельные ветви Древа Рун[44] .

ВЕТВЬ ПЛОДОРОДИЯ. Объединяет три руны, отображающие мифологему действия Сил Плодородия: Ингуз, Беркана, Йер. Ингуз — плодородие произрождения; рождающий жизнь союз Инь и Ян, зачатие и рождение; весна Беркана — плодородие роста и процветания, расцвета жизни; лето. Йер — плодородие плодоношения, результат роста и движения вперёд, урожай; осень. Как видим, мифологема замкнута — за осенью следует зима, смерть, и — новое возрождение через новый союз Инь и Ян.

ВЕТВЬ СИЛЫ. Объединяет руны Уруз, Зиг и Лагуз. Мифологема двух кругов магии и трёх кругов Силы. Уруз (что значит «бык») — «то, что действует», Мощь, мужское начало; внешний круг магии. Лагуз (что значит «движущаяся вода») — «то, что ведёт», Сила, женское начало; внутренний магический круг. Зиг (Соулу) — могущество, единение Силы и Мощи, достижение целостности, венчающее всякое движение; средний круг Силы — сердце. Именно эта мифологема работает в противостоянии асов (Уруз) и ванов (Лагуз), именно она приводит две группы богов к завершающему объединению (Зиг).

ВЕТВЬ ЗАЩИТЫ. Объединяет руны Альгиз и Эйваз. Мифологема состояния защиты (Эйваз) и состояния защищённости (Альгиз), дублирующая — на ином уровне — противостояние Инь — Ян. Защищённость — состояние, в котором не может быть причинён вред; защита — состояние, в котором имеется возможность противостоять нападениям извне. Защищённость — пассивна, защита — активна; защищённость контролируется Силой, защита — Мощью. Поясним на примере. Предположим, вы двигаетесь по улице вдоль фасада дома, с крыши которого должен упасть кирпич. Если вы следуете «рельсам» мифологемы защищённости, вы свернёте на другую улицу, и кирпич окажется не в состоянии упасть вам на голову и причинить вред. Если вы следуете мифологеме защиты, у вас окажется достаточно твёрдая голова, чтобы об неё разбился кирпич, а не наоборот.

ВЕТВЬ СВОБОДЫ. Содержит одну-единственную руну — Гебо, заключающую в себе мифологему единства и борьбы противоположностей, невозможности объединения без свободы каждого и свободы без единства.

Глава 3. Основания внутреннего круга:

Дикая Охота Силы

Я был многим,

прежде чем стал собой...

Cad Goddou —

Талесин, VI век

Так делали боги,

так теперь поступают люди...

Taittiriya Brahmana, 1.5, 9, 4

6. Магические посвящения. Дикая охота

Стандартныи взгляд на язычество подразумевает деление традиции на две части, определяемые в большинстве случаев как религия и магия. Одни исследователи считают первенствующей частью религию, полагая магию вторичной частью, практическим приложением; другие, напротив, именно магию называют высшей частью традиции, оставляя собственно религии роль «предварительной подготовки». Мы же склоняемся к мысли, что обе эти позиции неверны, что в рамках реальной традиции религия и магия не могут существовать отдельно. Действительно, исторические и этнографические данные равно свидетельствуют: как обращение к богам было естественной частью языческой магии, так и чисто магические практики играли немалую роль в практике религиозной. Таким образом, мы не видим возможности различения в рамках традиции магии и религии как обособленных компонент, однако полагаем, что сама по себе традиция действительно дуальна и состоит из двух чётко разграниченных половинок, смутное понимание чего и приводит к попыткам дифференциации магии и религии.

Этими «половинками» являются учение экзотерическое (Знание-для-всех) и учение эзотерическое (Знание-для-посвящённых)[45] . Необходимо отметить, что в данном случае под термином «посвящённый» мы понимаем отнюдь не нечто конспирологическое, т.е. лицо, посвящённое в ту или иную тайную организацию, но человека, переступившего определённый порог в собственном развитии. Вероятно, следует даже говорить не столько о различии между экзо- и эзотерическими учениями, сколько о различиях между всеми и человеком, прошедшим определённое посвящение и видящим то, что не видно всем . Проиллюстрировать эти различия можно, сопоставив собственно нордическую Традицию с Традицией индуистской Тантры.

Мантра Посвящений

Тантрическая традиция в индуизме содержит представление о трёх характерах (или сущностях) человека, о трёх бхавах . Прохождение через состояние каждой бхавы — от пашу - к вира - и далее к дивьябхаве — рассматривается в традиционной Тантре как естественный путь человека, и данное представление выглядит родственным тому, как понимался человеческий путь в Традиции Северо-Запада.

Пашубхава может обозначать состояние человека, «связанного узами [неведения]». Это человек, уже вступивший на некоторый путь, соблюдающий религиозную, магическую и социальную этику. В нордической Традиции пашубхаве соответствует человек, практикующий религиозно-магические действия, в том числе маг, освоивший определённые уровни волшебных искусств, например, целительства, рунической магии или прямого психофизического (экстрасенсорного) воздействия. Человеку, принадлежащему данной бхаве, доступно использование Мощи — энергии, проявляющейся во внешнем круге магии. Таким образом, для северо-западной Традиции пашубхава — человек, практикующий экзотерическую — внешнюю — часть учения.

Вирабхава — сущность человека, победившего в себе те самые «узы неведения», которыми связан пашу, и активно двигающегося по Тантрическому Пути. Согласно «Камакха-тантре», вира бесстрашен, целеустремлён, непоколебимо движется к поставленной духовной цели, разумен, энергичен и очень деятелен. Для нас принципиально важным выглядит указание Шрипады Садашивачарья о том, что вира «...имеет особую, не всегда объяснимую умом, склонность к следованию Тантрическому Пути... интуитивно тяготеет к практикам тантрического типа»[46] . Возможно, именно это умение вира следовать тому, что недоступно чисто ментальному мышлению, и является одним из принципиальных его отличий от пашу. Не правда ли, определение Шрипады Садашивачарья «особая, не всегда объяснимая умом, склонность» весьма напоминает нашу собственную формулировку, приведённую там, где речь шла о двух кругах магии: «Внутри меня есть нечто, что побуждает меня следовать этому пути». Мы можем, таким образом, определить, что переход из состояния пашу в состояние вира достигается — в наших терминах — проникновением во внутренний магический круг.

Здесь следует остановиться чуть подробнее и обратиться к рунам. То, что мы сегодня называем «энергией» в магическом контексте или — корректнее — Мощью или Мощой , в футарке, как уже говорилось, символизируется руной , чьё имя означает «Бык». В Традиции это — «то, что действует», то, чем человек оперирует во внешнем магическом круге. А то самое «нечто», заключённое во внутреннем круге магии, — «то, что ведёт» — ассоциируется в Традиции с образом текучей воды и символизируется соответствующей руной , Лагуз. Именно умение (способность) ощущать «то, что ведёт» и следовать ему и является главным отличием вирабхавы от пашубхавы и эзотерической части традиционного учения от экзотерической.

Следующая бхава Тантры — дивья . Это — сверхчеловек, человеко-бог (от санскр. deva — божество). Несколько упрощённо: если пашу использует магическую энергию, доступную во внешнем круге, вира совершает магию, используя свою способность двигаться по текучей воде круга внутреннего, то дивья вообще не нуждается ни в прямой, ни в косвенной магии, поскольку находится вне её кругов и изменяет мир самим своим существованием, иначе говоря — непосредственно реализуя намерение. Символом божественного состояния является руна , чьё имя — Oss , As или Ansus — и означает «ас», «бог».

Представление о трёх бхавах, трёх состояниях человека, трёх областях, в которых может быть приложено его намерение, и соответственно о трёх действующих началах является одной из базовых компонент северо-западной Традиции. Три руны, символизирующие три эти качества, — Ансуз, Лагуз и Уруз — образуют уже известное нам руническое сакральное слово:

дивьябхава

вирабхава Сила

пашубхава Мощь

Итак, для человека в состоянии дивья магия в том смысле, в котором мы употребляем этот термин здесь, уже не нужна. Человеку в состоянии пашу доступны экзотерические религиозные практики и магические технологии, не требующие проникновения во внутренний магический круг. Состоянием же традиционного мага (в полном смысле этого слова) является вирабхава , а значит, содержанием основных магических (внутрикастовых) инициации является переход из пашубхавы в состояние вира , связанный с получением доступа во внутренний магический круг, с раскрытием способности следовать текучей воде этого круга.

Дикая Охота Силы

Традиция Северо-Запада была и остаётся инициатической, т.е. переход из одного состояния (бхавы) в другое традиционно мыслится не как плавно протекающий процесс, но как преодоление порога, как трансформация, представляющая собой результат накопления определённого потенциала и его реализации, вызванной внешним или внутренним «спусковым механизмом».

Традиционное восприятие человека и его места в Мире подразумевает, что в каждом из нас уже есть то Я, обрести которое мы стремимся, практикуя тот или иной религиозный или магический путь. Таким образом, продвижение вперёд в Традиции понимается не столько как «самосовершенствование», сколько как высвобождение этого истинного, высшего Я, сокрытого «узами невежества» пашу или, как мы иногда говорим, «шкурами внешнего дракона». Такое представление весьма напоминает, к слову, платоновское «воспоминание знания».

Внешние «шкуры» современного человека, закрывающие истинное Я, толсты и прочны, если смотреть на них с традиционной точки зрения[47] . Но это самое Я, оперирующее во внутреннем магическом круге, иногда пробивается сквозь них, реализуясь в спонтанном появлении ощущения «затягивания» вперёд, на неизвестный путь, ощущения страстного «желания без объекта» — стремления к чему-то, что не может быть выведено в сознание и осознано логически. Это первое столкновение с «тем, что ведёт», с потоком текучей воды Силы. Как правило, именно такого рода столкновения и приводят человека к тем или иным сакральным практикам.

Магическое посвящение соответственно оказывается дракой за право доступа во внутренний крут магии — дракой, которую человек ведёт со своими «шкурами», своего рода «боем на Калиновом Мосту», на котором рождающийся маг встречает себя самого, облачённого в тяжёлую и устрашающую драконью шкуру.

Такая работа по освобождению собственного Я подразумевает — наряду с прочим — и применение определённых инициатических технологий, в том числе технологий, ставящих человека в экстремальные физические, психологические и магические условия. Нередко Сила, пробивающаяся внутрь жизни человека, сама обеспечивает возникновение ситуаций, в которых человек оказывается вынужденным отыгрывать те или иные жёсткие инициатические технологии. В таких случаях мы говорим, что человек попадает в Дикую Охоту Силы .

...Существуют архетипические концепции, общие для всех традиций. Среди них — представление об инициации как о смерти одного человека и рождении другого: чтобы родилась бабочка, должна умереть гусеница. Особенно ярко этот принцип проявляется именно в посвящениях магических, и потому не случайно нордические боги власти и магии (славянский Велес, скандинавский Один) являются одновременно владыками Мира Мёртвых. Ведомая ими Дикая Охота — в современном осмыслении — поднимается из Нижнего Мира для нападения на Жизнь. Но за последние десять-пятнадцать веков мы успели инвертировать, переставить с ног на голову большинство языческих понятий и принципов, вывернуть Традицию наизнанку и поверить в то, что такой она и была[48] .

Но боги — даже боги Нижнего Мира — служат не Смерти, но Жизни. И Дикая Охота Силы , ведомая Богом Магии, сколь бы жёсткой и даже жестокой она ни выглядела, ведётся не против Жизни, но против того, что изначально мертво в человеке, — против тех уз, коими скован поток текучей воды .

И так, поправ Смертью смерть в себе самом, человек обретает «второе рождение» и переходит — в терминологии Тантры — во второе состояние — в вирабхаву .

И именно в связи с этим переходом мы вплотную подходим к мифам и сказкам.

Мифы и технологии внутреннего круга

Конечно, практически весь корпус европейской мифологии, в том числе и мифологии северо-западной, подвергнут на настоящее время подробнейшему анализу, изучен, исследован, разложен по полочкам. Но — мы уже говорили об этом — такое исследование чаще всего остаётся исследованием извне . А это значит — исследованием одного только текста, без учёта базирующихся на нём учения и магии, более того, исследованием без применения магии .

Между тем не стоит воспринимать миф просто как текст , как посвящённое историям о богах литературное произведение. Дешёвые романы, содержащие один только голый текст, живут несколько лет; века переживают книги, наполненные чем-то большим. Индоевропейские мифы пережили тысячелетия. Так, может быть, не стоит спешить с выводами, не стоит развешивать привычные, удобные ярлыки, исходя лишь из анализа голого текста?

Сама концепция мифа как явления сакрального, само его существование теряет смысл, как только мы начинаем воспринимать миф как текст , пусть даже текст культовый. Так превратилась в абсурд, в «мыльную оперу», античная мифология, когда сюжет, фабула и в конечном итоге текст вышли на первый план, заслонив собой роль мифа в учении. Сейчас в России мы рискуем отправить туда же и мифологию славянскую, анализируя, сопоставляя и компилируя тексты, создавая пространные «жизнеописания» богов и богинь, рисуя их бесконечные генеалогические древа...

По сути, по предназначению своему миф неразрывно связан с традиционным учением; он умирает, когда эта связь рвётся. А учение — истинное учение — всегда практично . Поэтому за каждым мифом всегда стоит путь — путь, предлагаемый Традицией, в рамках которой этот миф сформировался. Так делали боги, так теперь поступают люди ... (Taittiriya Brahmana, 1.5, 9, 4) увидим ли мы этот предлагаемый нам богами путь, попросту проанализировав текст и сюжет мифа и развесив на героях ярлыки «светлый» и «тёмный», «плохой» и «хороший»?

Приведённая цитата из индийского трактата прекрасно характеризует один из базисов языческого учения. Люди следуют путям богов, и отражение этих путей — в мифологии. Правда, их нужно ещё увидеть, эти пути...

7. Узлы норн и драконовы шкуры

Начнём мы с прекрасной древней сказки, известной большинству европейских народов. Была ли она некогда мифом в полном значении этого слова — неясно, но так или иначе функцию мифа — магическую, обучающую функцию — она несла несомненно. Речь идёт о сказке, известной более всего в скандинавском варианте и называющейся в Скандинавии Сказкой о Принце-Драконе[49] .

Давным-давно, в утреннюю пору северных земель, жил там прекрасный молодой король, и была у него удивительной красоты жена. Ни одну королеву во всём свете нельзя было сравнить с ней. Волосы её были подобны чистейшему золоту, а глаза светились васильковой голубизной. Шея её была белее парного молока в серебряном ведёрке, а губы алели, как кровь дикого лебедя, упавшего в Рождество на нетронутый чистый снег.

Не было на свете счастья, равного их счастью. Лишь одно омрачало их души — у них не было детей. Не проходило и дня, чтобы они не печалились об этом, ибо королева желала златовласую дочь, чтобы лелеять её и играть с ней, а королю нужен был сын и наследник королевства.

И вот однажды, когда королева прогуливалась вне замка, она оказалась возле дома одной старухи, что жила неподалёку от леса. Королева вошла внутрь и у видела сидевшую подле огня старуху без единого зуба во рту.

— Скажи мне, моя королева, — начала та, — почему в то время, когда такая старая карга, как я, находит мир прекрасным, такая красавица, как ты, хмурит брови?

— Увы, — отвечала королева, — все наши беды и несчастья принадлежат лишь нам самим. Нет никого на свете, кто сумел бы помочь мне.

— А ты всё-таки расскажи мне о своём горе, — посоветовала ей старуха. — Я помогала и таким, чьи несчастья были не меньше твоего.

Почти против своей воли рассказала ей королева о своей печали:

— У нас с королём нет детей. Потому-то я и несчастна.

— Каждой болезни — своё лекарство, — ответила ей старуха. — Делай в точности так, как я скажу тебе, и вскоре получишь то, что желаешь. Слушай же! Сегодня вечером, когда небо будет полыхать красным огнём заката, возьми небольшой кубок с двумя ручками и поставь его вверх дном на землю в северо-восточном углу своего сада. Завтра при первых лучах солнца подними его, и увидишь под ним две розы на одном стебле — одну белую и одну красную. Тебе придётся выбирать: если съешь ты красную розу, родится у тебя мальчик, а если белую — девочка. Но как бы ты ни поступила, что бы ты ни выбрала, ни в коем случае не должна ты съедать обе розы, иначе не миновать беды. Поняла ты меня?

— Поняла, — радостно вскричала королева. — Добрая женщина, назови, что хочешь ты получить в награду?

Но старуха не захотела принять даже золотое кольцо с руки королевы.

— Рановато ещё говорить о награде, — сказала она ей. — И запомни, королева, — съесть можно лишь одну розу, не больше!

Королева сделала всё в точности, как велела ей старуха. На следующее утро на восходе солнца она прокралась в сад и подняла с земли кубок. К её удивлению и радости, под ним действительно на одном стебле росли две розы, точно такие, как и предсказывала старуха — одна белая и одна красная…

С этого момента и начались злоключения королевы. Какой выбрать цветок? Конечно, королевству нужен наследник, но ведь так хочется, чтобы родилась девочка, принцесса... Терзаемая сомнениями, королева не заметила, как съела оба цветка. Пришло время, и королева родила двойню.

Первым на свет появился страшный и гадкий змей. Злобно зашипев и перепугав королеву и всех придворных, уполз он из комнаты, а потом и из замка, так что никто не успел его поймать.

Вторым появился на свет мальчик, ещё более прекрасный, чем его отец.

Шли годы, и мальчик превратился в юношу, и тогда король решил, что пора женить сына. И вот в один прекрасный день король снарядил юношу в дорогу и отправил его искать себе невесту...

...Но если иноходью шли лошади при его отправлении, то вскоре галопом примчали они карету назад. Люди рассказали, что едва они добрались до первого перекрёстка, как увидели огромного дракона, хвост которого был обвит вокруг придорожного дуба, а клыки были смертоноснее молнии. Его отвратительное тело извивалось на середине дороги, а широкая чёрная пасть раскрылась при их приближении. И, что самое страшное, лицо его было наполовину человеческим, а наполовину — змеиным.

— Невесту мне, — прошипел он, — прежде чем невесту тебе!..

...Здесь мы на время прервём изложение северной сказки и обратимся к нордической мифологеме о трёх божественных девах, спрядаюших нити судеб.

Нити норн

Согласно скандинавской традиции, в самом сердце Мира, у корней Мирового Древа, возле священного источника Урд, живут три девы — норны , имена которых Урд, Верданди и Скульд, что значит «Судьба», «Становление» и «Долг». Эти девы прядут волшебную пряжу, определяющую судьбы всего сущего. Спрядаемая нить человека начинается в момент рождения, и рвётся, когда человек умирает. Пряжа доброго и счастливого человека — ровная и гладкая, злого и несчастного — драная и покрыта узлами. В Первой Песни о Хельги так описано прядение судьбы рождающегося героя:

Ночь была в доме,

норны явились

судьбу предрекать

властителю юному;

судили, что он

будет прославлен,

лучшим из конунгов

прозван будет.

Так нить судьбы

пряли усердно,

что содрогались

в Бралунде стены;

нить золотую

свили и к небу —

к палатам луны —

её привязали...

Божественные пряхи, прядущие нити судеб, известны в магических и религиозных традициях всех индоевропейцев. Сравните, например, со сказанным греческие представления о трёх мойрах , две из которых — Клото и Лахезис — прядут нить жизни, а третья — Атропа — обрезает её. Как и скандинавы, греки, говоря о героях, вспоминали их нити судеб: «ему же так некогда мойра сильная напряла рождающемуся нитью » (Гекуба о Гекторе).

Славянская мифология — не исключение; здесь функцию норн выполняет Макошь, чьё имя допускает интерпретацию «Мать Жребия» или «Мать Судьбы»[50] . Любопытно, что культ Макоши сохранился после крещения Руси гораздо лучше культов других богов и дожил до нашего столетия. Изменилось лишь имя: ту, кого раньше называли Макошью, после крещения стали именовать Святой Пятницей. Сохранилось практически всё: и память о связи богини со священным источником у корней Древа (сравн. посвящение св. Пятнице священных источников — прощ ), и знание о том, что именно она спрядает судьбы[51] , и даже ритуальная сторона древнего культа. К слову, название одного из обрядов поклонения Пятнице — мокриды — вообще может быть связано с именем Макошь (Мокошь), а не только с основой mok в значении мокрый, мокнуть.

Можно привести и ряд других доказательств, что православная Пятница «дублирует» древнюю Макошь, соединившую черты норн с чертами Богини-Матери, также связанной со священными водами. Одно из самых показательных — самоё её имя. Пятница, пятый (или шестой — по европейскому счёту) день недели, ещё в античное время был посвящён Венере (Афродите) — великой богине священных вод. Не забывали об этом и в Средние Века: «Чтим мы богиню самую могущественную изо всех, носящую имя Фреи, коей прародители наши посвятили шестой день недели …» (Гальфрид Монмутский — о саксах. Отсюда — английское имя пятницы — Friday , «День Фреи».)

Традиционно считается, что после крещения Руси многим христианским святым были приписаны некоторые черты древних языческих богов и богинь: св. Власию достались черты Велеса, св. Параскеве Пятнице — черты Макоши... Возможно, так оно и было — формально. Но какой русский при упоминании о Святой Пятнице вспомнит греческую святую Параскеву из Иконии, принявшую мучения при Диоклетиане в 282 году? Нет, не черты богов перешли к христианским святым, напротив, — древние боги приняли новые имена...

Что же за нити прядут божественные девы?

Буддийская традиция называет их нитями дхарм , нитями судьбы. Могущественные маги древности умели видеть эти нити и даже работать с ними. Это — нити мифологем, из которых норны спрядают судьбы .

Нити дхарм прекрасно известны и современному оккультизму, хотя большинство методов работы с ними давным-давно позабыты. Приведу в качестве примера отрывок из труда известнго современного российского астролога Авессалома Подводного: «В буддхиальном теле человека видны переплетающиеся нити — это его дхармы (линии кармических программ и соответствующей этики). Множественное пересечение этих нитей символизирует событие, тем более дисгармоничное, чем более этих нитей пересекается...» Лишь в одном я возьму на себя смелость поправить этого автора: то, что происходит с нитями норн, не символизирует событие, но является им — разница велика. В остальном же всё совершенно верно: чем узловатее и запутаннее дхармы, выходящие из рук норн, тем дисгармоничнее жизнь человека.

Не следует, однако, считать представление о норнах и дхармах фаталистическим. Если норны свободны запутывать наши нити дхарм, то мы свободны развязывать заплетённые ими узлы.

Думается, сказанное требует пояснений. Как «работает» узелок на нити норн? На уровне психологии прекрасным примером могут послужить столь типичные для людей нашего времени комплексы (неполноценности и проч.): оказываясь в определённых ситуациях, человек словно включает некую программу действий, отличающуюся от оптимальной. Он попадает, так сказать, в глубокую проторенную им самим колею, выбраться из которой у него не хватает сил. Это и есть узел — маленький, нередко почти незаметный, но работающий безотказно: вместо прямого движения вдоль нити событий, «носитель» комплекса проваливается в «навороты» заплетённого норнами (или им самим) узла. Пример на событийном уровне — фатальное невезение, нередко характеризуемое древним языческим термином заколдованный круг. Круг чего? Круг дхармы — тот самый узел на нити норн!

Наузы и личины

В русском языке есть древний магический термин — науз . Так называют колдовское (чаще всего — вредоносное) действие, технология которого прямо связана с завязыванием , и результат этого действия. Иногда именуют наузом связанные противусолонь в узел колосья хлеба (чаще называемые заломами ), иногда — узел, завязанный с приговором на тряпице. Считается, что колдуны делают наузы, дабы навести на врага порчу. Впрочем, «порча» — термин слишком широкий, и традиционные колдуны и знахари употребляют его нечасто. Термин науз более конкретен, он подразумевает не только вполне определённую технологию, но и конкретный результат. Технологию оставим в стороне, а вот результат нас как раз и интересует.

Магические термины всегда допускают сразу несколько толкований. Узел на тряпочке — всего лишь привычный для колдуна атрибут действия; название происходит не от него. Название «науз» дано, вероятно, теми магами древности, которые видели результат — появляющиеся на нитях норн узлы, именно эти узлы, скорее всего, и назывались первоначально наузами, т.е. наведёнными узлами.

Конечно, науз, сделанный профессиональным колдуном, — редкость. Но каждый знает, как больно может ударить одно-единственное брошенное кем-то слово, как глубоко ранят равнодушие, предательство, ложь... Почти всё со временем забывается, но остаются следы — современный психоаналитик скажет, что каждое встреченное нами зло (а иногда — и добро) оставляет после себя какой-нибудь «комплекс», иногда — маленький и незаметный, а иногда — приводящий к печальным последствиям...

А что сказал бы об этом маг, носитель нордической традиции? «Душевные раны» оставляют после себя наузы, большие и маленькие, заметные и не очень... Представьте себе, сколько таких «нечаянных» узелков появляется на нити норн за день, за год, в течение жизни. И каждый из них ограничивает движение, затягивает человека в свой заколдованный крут.

И ведь это ещё не всё. Посмотрите, например, на современного «культурного» человека. Он ходит на работу, прилично одевается, читает книги, посещает иногда театр, заглядывает изредка в музеи... Задайтесь вопросом: может ли он попросить милостыню в метро, или прийти на работу с розой в петлице пиджака, или встать на голову, когда весело? Ответ другого «культурного» человека: он не будет делать этого, потому что такого ему не захочется и потому что ему это не нужно. Ответ мага: он не может этого сделать, потому что любое общество формирует собственные наузы, ограничивающие свободу человека. Другой пример того же явления — классическое чеховское «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»...

И ещё есть наузы, которые мы делаем себе сами, выстраивая вокруг себя уютный мирок, закрывающий нас от безграничности Мира...

А теперь вспомните всё, только что прочитанное, и представьте, в какой кокон иллюзий, комплексов, принятых моделей поведения и запретов вы закутаны. И он не «где-то там», он — вокруг вас, он — плотен, тёмен и осязаем. Каждая ваша привычка, каждый ваш науз — там, вокруг вас, а значит — вне вас.

Теперь представьте, что этот ваш кокон может дать трещину, расколоться...

Каюсь, на этих страницах мне приходится чуть-чуть практиковать вербальную магию. Но это неизбежно, согласно постулату, давно принятому многими авторами: невозможно писать о магии, не используя её самоё...

Присмотритесь — этот кокон живёт, собственной жизнью, очень мало зависящей от вас. Он даже умеет перестраиваться, изменяться в зависимости от ситуации, выпячивая из себя то одну личину, то другую. Посмотрите на других людей — что вы увидите: лица или личины? Поймайте себя на том, как лицо ваше привычно и послушно надевает при нужде мышечные маски. Когда вы наедине, заметьте — ваше лицо всегда напряжено, потому что всегда давит на него тяжёлая маска кокона.

Теперь представьте, что этот ваш кокон может дать трещину, расколоться...

Засим — возвращаемся к сказке.

Шкуры дракона

— Невесту мне, — прошипел дракон, — прежде чем невесту тебе!..

Тотчас вспомнили во дворце о змее, родившемся у королевы и ускользнувшем из замка. Вспомнили и о том, что родился он первым, а значит — действительно имел право первым жениться. И тогда король (а это был справедливый король древности) решил, что если младший принц действительно хочет жениться, то надобно сперва найти невесту для его старшего брата — Дракона.

Понятно, сказать это было значительно проще, нежели сделать, и вот как поступил тогда король: он послал послов в самую далёкую страну, которую только знал, и велел пригласить оттуда принцессу для своего сына. Поскольку он сохранил в тайне, о каком сыне идёт речь, принцесса, конечно же, прибыла, — и, надобно сказать, весьма пригожая.

Её не допускали в комнату жениха, пока он сам неожиданно не появился рядом с ней в огромном зале королевского замка, весь сверкающий и гибкий.

Что ей оставалось делать? Свадебные яства были готовы, свадебный эль сварен, гости успели потратиться на дорогие наряды, а до её дома было так далеко.

— Я согласна, — храбро заявила принцесса.

Дракон скушал, её немедленно после свадьбы и уполз по своим делам, а младший его братец снова отправился на поиски невесты.

Разумеется, история повторилась, и дракон, остановив принца на первом же перекрёстке, вновь потребовал себе жену прежде, чем брату. Король вновь признал его требование справедливым и выписал для него из-за границы новую принцессу.

Как и предыдущая, эта невеста тоже вела себя весьма достойно и так же храбро закончила свои дни в желудке дракона.

А после третьей съеденной принцессы король задумался о том, как отреагируют на столь своеобразную внешнюю политику его соседи, и принял решение впредь кормить дракона невестами исключительно подлого происхождения.

Неподалёку от королевского замка в ветхой лачуге рядом с лесом жил старик, королевский пастух, и была у него дочка, про которую говорили, что во всём королевстве не сыскать девушки более кроткой, нежной и прекрасной. Её-то и сосватал король своему старшему сыну.

...Когда пастух рассказал об этом дочери, горе её было неописуемо. Из глаз её хлынули слёзы, она в отчаянии принялась заламывать пальцы, пока из-под ногтей не выступила кровь. Она и минуты не смогла пробыть дома, бросилась в лес и бежала до тех пор, пока не изорвала в клочья своё платье, а тело её не покрылось сплошь царапинами. И тогда встретила она древнюю старуху без единого зуба во рту.

— Скажи мне, дитя моё, — обратилась к ней старуха, — почему, когда такая старая карга, как я, находит этот мир прекрасным, на лице такой прекрасной девушки, как ты, видно лишь горе и отчаяние.

— Увы, — ответила ей дочь пастуха, — от моего ответа не будет никакого проку. Никто в мире не в силах помочь мне.

— А. ты всё-таки расскажи, — посоветовала ей старуха. — Я помогала и тем, кто был несчастен не менее тебя.

И девушка через силу рассказала ей о своих бедах.

— Я должна выйти замуж за старшего королевского сына, Принца-дракона. Каждый знает, что это значит. Он уже успел жениться на трёх прекрасных принцессах и съесть их, не оставив ни косточки. А. теперь он съест и меня, — сказала девушка, и слёзы потекли из её глаз.

— И это всё? — спросила старуха. — Вытри глазки, дитя моё, и обещай сделать всё в точности так, как я тебе скажу, и тогда всё закончится хорошо. Слушай же! После свадебного пира, когда придёт время отправляться спать, ты должна попросить, чтобы тебя одели в десять шёлковых белоснежных рубашек. Когда это будет исполнено, ты должна попросить одну лохань для купания, наполненную уксусом, а другую — парным молоком. Третье, что должна ты сделать, — попросить столько кнутов, сколько сможет принести в руках крепкий для своих лет десятилетний мальчуган. Всё это должно быть снесено в вашу спальню. Затем, когда Дракон прикажет тебе сбросить с себя рубашку, ты должна приказать ему сбросить его змеиную кожу. А когда он сбросит все свои кожи (их может быть девять или десять, но никак не больше), ты должна окунуть кнуты в уксус и хорошенько его высечь. Затем ты должна обмыть его целиком в свежем молоке и, наконец, ты должна взять его руками и крепко прижать к себе хотя бы на одно мгновение.

— Ух! — вскричала дочь пастуха. — Я никогда не сумею сделать этого!

Её сердце чуть не выскочило из груди, когда она представила, каким холодным, мокрым и скользким должен быть Линдворм, и сколь ужасны будут эти объятия.

— Либо ты сделаешь это, либо будешь съедена, — проворчала старуха и, не дожидаясь благодарности или хотя бы ответа, исчезла...

И вот наступил день свадьбы. Помня наставления старухи, девушка попросила сделать всё, как та велела, и король не посмел отказать ей в такой малости. Закончился свадебный пир, и молодых супругов проводили в опочивальню...

Едва закрылась за ними дверь, повернул дракон своё лицо к дочери пастуха, и раздвоенный язык показался из чёрной его пасти.

— Прекрасная девушка, сбрось рубашку! — приказал он.

— Принц-дракон, сбрось кожу! — ответила девушка, хотя сердце её от страха готово было выпрыгнуть из груди.

— Никто доселе не осмеливался приказывать мне это, — злобно прошипел дракон.

— А я велю тебе сделать это!

Па мгновение ей подумалось, что он сейчас же проглотит её, но вместо этого он начал охать, плакать и стонать от боли, корчиться и извиватъся, и настал в конце концов миг, когда большая тяжёлая змеиная кожа оказалась рядом с ним на полу. Тогда девушка сбросила первую рубашку и накрыла ею змеиную кожу.

Вновь оборотил к ней дракон своё страшное лицо.

— Прекрасная девушка, сними рубашку!

— Принц-Дракон, сбрось кожу!

— Никто ещё не осмеливался просить меня об этом второй раз! — прошипел он в бешенстве.

— А я велю тебе сделать это!

На мгновение ей подумалось, что он тотчас съест её, но вместо этого он снова начал ворчать и ныть, шуршать и тужиться, и вскоре вторая змеиная кожа легла на пол подле него. Девушка тотчас же сняла с себя вторую рубашку.

В третий раз открылась его чёрная пасть.

— Прекрасная девушка, сними рубашку!

— Принц-Дракон, сбрось кожу!

— Никто ещё не осмеливался говорить мне об этом в третий раз, — прошипел он, точно обезумев.

— А я велю тебе сделать это!

В третий раз подумала она, что дракон убьёт её и проглотит, но вместо этого он начал плакать и рыдать, свиваться и мучиться, и третья змеиная кожа легла перед ним на пол. Дочь пастуха и эту кожу накрыла шёлковой рубашкой.

Так оно и продолжалось. Каждый из них приказывал другому, пока девять сброшенных змеиных кож не оказались лежащими на полу, причём поверх каждой лежала белоснежная рубашка. С каждой сброшенной кожей принц становился всё отвратительнее, покуда в конце концов не превратился в сырую, плотную и скользкую массу, колыхающуюся и катающуюся по всему полу. Тогда схватила дочь пастуха кнуты, опустила их в уксус, и, вынув их, принялась сечь его, что было сил. А когда руки её повисли плетьми от усталости, она обмыла его с головы до хвоста в парном молоке, а затем, когда руки и ноги её уже дрожали от усталости, прижала на мгновенье к себе его извивающееся тело, и обессиленная погрузилась в сон.

Рано утром на следующий день при первых лучах солнца король и его придворные пришли, охваченные печалью, к комнате Принца-Дракона, чтобы узнать, что стало с дочерью пастуха. Они прислушивались, но из-за закрытой двери не доносилось ни звука. Они заглядывали в замочную скважину, но толком, разглядеть ничего не смогли. Так они и стояли, боясь зайти, пока в коньце концов король не приоткрыл дверь сначала на один дюйм, а затем на два. И тогда они увидели дочку пастуха, в объятиях которой лежал не прежний дракон, а прекрасный статный принц.

— О, сын, — воскликнул король, — о, дочь!..

Волшебная северная сказка имеет счастливый конец — отвратительные драконьи шкуры спадают, и оказывается, что они покрывали собой прекрасного принца. Мы видим, что сказка (вернее, её протовариант) являет собой отражение идеи о необходимости высвобождения чего-то светлого из оков внешних проявлений, «ненастоящих», не-сущих форм. Вероятно, несложно догадаться, что речь идёт о внутреннем магическом круге и тех самых узах, что привязывают человека к состоянию пашубхавы .

Более того, эта древняя сказка содержит не только постановку проблемы, но и конкретный путь её решения. Однако это уже выходит отчасти за рамки этого раздела, а отчасти — и за рамки этой книги...

8. Бой на Калиновом Мосту

Вот пришёл Иван Быкович да под Калиновый Мост через реку Смородину. Вдруг воды на реке взволновались, орлы на дубах раскричались — выезжает чудо-юдо Змей шестиглавый; под ним конь споткнулся, чёрный ворон на плече встрепенулся, пёс борзой позади ощетинился...

Стал Иван Быкович биться со Змеем и победил его. На другу ночь побил он Змея девятиглавого, а на третью — Змея о двенадцати головах...

Только старуху старую, матушку Змееву, не одолел Иван. Привела она его в подземелье к старцу — отцу Змеев. Позвал старик двенадцать воев и говорит им: «Возьмите вилы железные, поднимите мне веки чёрные, ужо погляжу я, кто сыновей моих погубил».

И подняли ему веки чёрные, веки тяжкие...

Известная сказка, традиционный сюжет. Анализом её занимались многие исследователи; большинство из них соглашаются с тем, что сказка глубоко мифологична и представляет собой пересказ одного из древнейших славянских мифов. Действительно, довольно очевидно, что река Смородина, разделяющая противников, — это река между нашим и Иным мирами, известная всем индоевропейцам; недаром и самое имя её содержит сразу две древние основы: mor (*mri ) — «смерть», и rod — «рождение»[52] . Неоспоримо и то, что по ненашу сторону реки стоят Владыки мира мёртвых — Змеи и их отец, достаточно обратить внимание на обилие эпитетов «чёрный», или на спутников Змея — волка (пса) да ворона, или на то, что логовище их находится под землёй...

Казалось бы, что может быть проще: раз по одну сторону — чёрное, значит, по другую — белое. Значит, перед нами — битва добра со злом. Можно даже сделать вывод, что перед нами «Центральный Миф Индоевропейцев» — поединок верховного бога-громовержца с чудовищем...

Можно, да только стоит ли?..

Поединок на грани

На этих страницах я отнюдь не планирую опровергать или поправлять предыдущих исследователей сказки о бое на Калиновом Мосту. Более того, существующие представления о значении используемой в сказке символики кажутся мне вполне верными. Другое дело, что большинство исследователей не ставили перед собой цели раскрыть внутренний, магический смысл исходного по отношению к сказке мифа.

Но сделать это будет непросто. Текст, который мы рассматривали выше, дошёл до нас именно в той форме, в которой он некогда использовался, — сказка о Принце-Драконе, скорее всего, никогда не была мифом, т.е. рассказом о богах. А вот тексты, посвящённые бою на Калиновом Мосту, представляют собой именно пересказ некоего древнего мифа. Поэтому, если мы хотим разобраться в глубинном содержании этих текстов, нам придётся решать двойную задачу: сначала понять, что это за миф, а уже потом искать его сокровенный смысл.

Разумеется, один-единственный славянский текст, тем более текст, уже пересекший границу между мифом и сказкой, не сможет стать достаточным для такого исследования материалом. Нам придётся задействовать всё, что сохранилось до наших дней с тех древнейших времён индоевропейского единства, когда интересующий нас миф был ещё живым, как было живым соответствующее учение.

...Поиски мифологических аналогов — занятие сложное и даже рискованное: всегда есть опасность перейти некую грань достоверности, за которой начнут размываться лики богов и героев. Допущение здесь, допущение там, и — глядишь — от всего разнообразия индоевропейской мифологии уже осталось что-нибудь одно (например, «Центральный Миф Индоевропейцев»), а всё остальное превратилось в аналоги.

Однако в данном случае мы обладаем образом, спутать который с каким-либо другим вряд ли возможно. «Позвал старик двенадцать воев и говорит им; “Возьмите вилы железные, поднимите мне веки чёрные...” » Этот безымянный Некто, обладающий взглядом невероятной силы и веками, столь тяжёлыми, что поднять их можно лишь вилами, справедливо считается одним из самых загадочных образов славянской мифологии. Он нередко встречается в восточнославянских сказках, но наибольшую «известность» ему принесла несомненно, знаменитая повесть Н.В.Гоголя. Это — Вий.

«Вий», однако, не является собственным именем персонажа; это всего лишь хейти — на украинском языке слово вия означает «верхнее веко». Действительно, тяжкие веки, прикрывающие глаза, являются его непременным атрибутом. Взгляд же его, согласно восточнославянским легендам, испепеляет всё вокруг[53] . И.Белкин, склонный отождествлять Вия с Чёрным Богом[54] , приводит в своей работе замечательный отрывок из славянской легенды:

«...Нет ребёнка в Подолии, который бы не рассказал вам, об этом страшном истребителе, взглядом своим убивавшем человека и превращавшем в пепел целые города. Счастье только, что этот убийственный взгляд закрывали прильнувшие веки и густые брови ».

Другой непременный атрибут легенд и сказок о Вие — это вилы, железные вилы, которыми дюжина добрых молодцев поднимает его веки.

Итак, Владыка Иного Мира , имеющий смертоносный взгляд, огромные тяжкие веки и железные вилы для их поднимания. Действительно, спутать этот персонаж с каким-либо другим сложно. Именно он известен в Ирландии под именем Балора и в Уэльсе под именем Ысбаддаден Великан-из-Великанов.

Ирландский Балор, внук Нета, происходит из племени фоморов, мифологических противников богов из Племён Богини Дану[55] . Согласно преданию, некогда друиды его отца, одного из владык фоморов, варили во дворе замка некое колдовское зелье, и любопытный Балор, высунувшись из окна, подставил свои глаза под ядовитый пар, что шёл от котла с зельем. После того один его глаз погиб, а второй приобрёл смертоносную силу: девять врагов падали замертво, заглянув в тот глаз. Но веко того глаза стало таким тяжким, что только несколько воинов могли открыть глаз, орудуя продетым сквозь веко копьём. С тех пор в битвах всегда шёл Балор впереди войска фоморов.

Валлийский Ысбаддаден, предводитель великанов, обретается в своём замке вдали от населённых земель. В отличие от Балора, он имеет два глаза, но так же, как у Балора и Вия, веки его столь тяжки, что ему приходится держать специальных слуг, дабы те совместными усилиями поднимали ему веки в случае необходимости и подпирали их прочными вилами. Образ Ысбаддадена, посвящённые которому тексты были записаны только в середине текущего тысячелетия, утратил важную деталь — смертоносность взгляда из-под тяжких век. Зато эти же тексты[56] сохранили замечательную фразу, равно характерную и для славянского Вия: «Эй, поднимите мне веки!» При желании можно было бы считать это прямым текстуальным совпадением.

И из ирландских, и из валлийских текстов однозначно следует, что Балор и Ысбаддаден принадлежат ненашему , Иному , миру — миру по ту сторону реки Смородины, и это лишний раз подтверждает, что эти двое и Вий — это один и тот же древний мифологический персонаж. Наконец, совпадают и фабулы главных связанных с ними сказаний.

В Битве в Долине Туиред — битве между богами этого и Иного миров — Балор сходится в поединке со светлым богом Лугом, и Луг убивает своего противника, сначала выбив священным копьём Ассал его смертоносный глаз, а затем и отрубив голову.

В противоборстве со светлым королевичем Килухом гибнет Ысбаддаден, получив удар волшебным копьём в глаз под тяжёлыми веками.

Проигрывает поединок Ивану Быковичу и отец Змеев, обладающий всеми признаками и атрибутами Вия.

Сведём вместе получившиеся «пары» противников:

Итак, перед нами три варианта поздней переработки некоего древнейшего индоевропейского мифа, каждый из которых по-своему осмысливает противостояние двух мифологических персонажей, двух богов. Важно понять, какие же боги скрываются под поздними именами, и три известных нам теперь варианта дадут, разумеется, больше информации, чем одна славянская сказка.

Начнём с первого из них, с Вия — Балора — Ысбаддадена. Это один из Владык Иного Мира ; в ирландском варианте он одноглаз, в валлийском — предстаёт перед нами великаном, в славянском варианте волки да вороны сопровождают его детей. Не так уж мало для того, чтобы если не отождествить, то хотя бы сопоставить этот персонаж со скандинавским Одином. Действительно, Один — Отец Павших, князь мира по ту сторону смерти, он одноглаз, и служат ему два волка да два ворона. Следующий шаг — Велес, тождество которого с Одином мы обсуждали уже не раз. Здесь мы встречаемся с приятным подтверждением: судя по всему, имена Велеса и Балора восходят к одной и той же древнейшей индоевропейской основе wel/wal со значением «имеющий отношение к Иному Миру ».

Второй божественный персонаж Иван Быкович — Луг — Килух также узнаваем. Луг владеет священным копьём — указатель однозначный; Иван Быкович происходит, как свидетельствует отчество, от не совсем человеческих родителей (в ряде вариантов сказки он именуется Иваном Коровьим Сыном) — тоже намёк отнюдь не туманный. Священным копьём (проникшим позднее в христианизированные сказания о святом Граале) в индоевропейской мифологии владеют только боги магии (например, Один). Сыном небесной коровы является Велес. Да и самого Луга ирландские саги прямо называют Самилданах — Господин-Всех-Искусств. А под искусствами (ирл. dan ) в древности понимали прежде всего искусства магические...

Вот мы и пришли к тому, без чего не бывает решения, более того — к тому, с чего решение начинается. Мы пришли к парадоксу.

В битве на Калиновом мосту Бог Магии выступает против Бога Магии, Один против Одина, Велес против Велеса, Луг против Луга...

Прогулка тропою мёртвых

...Наша жизнь — хотим мы того или нет — представляет собой цепь посвящений (инициации). Это так, даже если мы не отдаём себе в этом отчёт и не замечаем самого момента инициации, перехода в некое новое качество, в новое состояние. Первая драка, первая любовь, первый опыт столкновения с магией — эти примеры поверхностны и банальны, но показательны.

В древнем мире, когда Традиция контролировала многие области человеческой жизни, инициации совершались осознанно. Знания об инициациях древних во многом утеряны для нас; лишь некоторая их часть может быть реставрирована по косвенным свидетельствам и данным, ещё меньшая сохранилась в живой традиции.

Сейчас нас не интересуют инициации возрастные (такие, как переход мальчика в состояние юноши, юноши — в состояние мужчины и т.п.), нас не интересуют инициации профессиональные (такие, например, как приобщение к таинству изготовления оружия). Интересуют нас инициации кастовые, а конкретно — магические посвящения.

Не случайно в данном выше простеньком определении посвящения использовано слово переход — «переход в новое состояние». Этим же словом мы обозначаем и широко распространённые в мифологии и сказочной традиции индоевропейцев путешествия в Волшебную Страну, за грань привычного, нашего , мира[57] . Действительно, переходы между мирами и настоящие посвящения во многом похожи друг на друга — прошедший грань между мирами и прошедший посвящение вступают в иную, доселе незнакомую им реальность... В посвящениях магических это родство проявляется, пожалуй, наиболее явно.

Чтобы пришло новое, старое должно уйти, освободить занимаемое место. Человек, каким он был до инициации, должен умереть, чтобы родился новый человек, — вот один из формальных принципов посвящения, как его видели древние. Для посвящений магических этот принцип становится основным...

Но что означает «умереть» с точки зрения древних магов? Пройти дорогой мёртвых, дорогой Ямы. Как при этом остаться живым? Пройти тропой мёртвых туда и обратно . Иначе говоря — совершить Переход.

Конечно, не каждый и не всегда может совершить Переход туда и обратно в физическом теле. Но магическое посвящение этого и не требует — вполне достаточно пройти тропой мёртвых в теле сновидения, в «астральном» теле или в символической виртуальной реальности — как вам более угодно; конкретный способ определяется требуемой глубиной погружения и «степенью» посвящения.

Мы не будем останавливаться на этнографических свидетельствах и рассматривать конкретные техники магических инициации. Обратимся лишь к одному, но очень красивому примеру.

Сведений о друидах — магах и жрецах древних кельтов — до наших дней дошло исчезаюше мало. Но среди наших весьма ограниченных знаний о них есть замечательное свидетельство об одной из практик посвящения валлийских магов. Проходящий посвящение садился в небольшую лодку и отправлялся в море на все четыре стороны. Считалось, что если боги будут благосклонны к нему и привлекут его лодку к какому-либо берегу, то посвящаемый выйдет на землю другим человеком.

Первое, что бросается в глаза, — человек ставится на грань физической смерти, и одного этого уже достаточно для формирования весьма мощной деформации состояния сознания, необходимой для магического посвящения. Это так, но это не всё. Простое нахождение на грани жизни и смерти ещё не делает человека магом. Кроме того, для этого вовсе необязательно сажать человека в лодку и отправлять в море... мы сказали: «на все четыре стороны»? Это, пожалуй, не совсем верно — от берегов Уэльса, если править прочь от земли, можно плыть только в одну сторону — на закат солнца.

Не правда ли, знакомая по волшебным сказаниям мифологема: человек покидает родные берега, чтобы править на запад, не ведая, что ждёт его впереди. Начало Дороги в Волшебную Страну, к Священным Островам Запада! Согласно магическим законам, воспроизведение начала действия неизбежно приводит к осуществлению всего действия в целом — на том или ином уровне проявленности. Проходящий инициацию, начав движение по Дороге в явной реальности, мог — при должной подготовке — продолжить его в теле сновидения или в виртуальной символической реальности и вернуться на землю действительно другим человеком.

Впрочем, почему обязательно «в теле сновидения»? В этом отношении могли практиковаться самые разные варианты посвящения. Прекрасный пример дают нам сказания о Талесине — знаменитом валлийском барде VI века. Согласно легенде, маленьким мальчиком он был посажен чародейкой Керидвеной в плетёную кельтскую лодочку — коракль — и выброшен в море. Через сорок (!) лет его выловили люди Гвиддно, короля Кередигиона: он был таким же маленьким мальчиком, что и сорок лет назад, но — уже величайшим из бардов Уэльса.

Разумеется, эта легенда в значительной степени мифологизирована, кроме того, в ней переплетён целый ряд мотивов и сюжетов, но тем не менее она представляет собой прекрасную иллюстрацию к описанной технике магических посвящений (искусство бардов всегда считалось одним из древних волшебных искусств). Обратите внимание на характерную для «пограничных инцидентов»[58] деформацию времени: для мальчика, которому суждено было стать Талесином, прошло совсем немного времени, тогда как в мире людей истекло сорок лет.

Быть может, существует даже возможность выстроить некую «шкалу посвящений», характерную для магической традиции Уэльса? Тогда первым посвящением станет «прогулка» по Дороге в теле сновидения (например), вторым — путешествие на границу в физическом теле... Третьим посвящением должен стать прямой Переход...

Что ж, и об этом существуют некие неясные упоминания. Согласно некоторым указаниям, подобное посвящение прошёл и сам Мерлин — один из величайших магов кельтской Британии середины I тысячелетия н.э. Совершив Переход, он принёс в Британию меч Каледвулх , выкованный мастерами Аваллона, — меч, имя которого трансформировалось позднее в Калибурн , а ещё позднее в Экскалибур — меч короля Артура...

Старый и молодой

Итак, в битве на Калиновом мосту Бог Магии встречает Бога Магии: Велес сражается с Велесом, Один — с Одином, Луг — с Лугом. Это так, но... не совсем.

Поединок с самим собой — это то, что следует из простого анализа текста; в этом ещё нет магической наполненности. Это — просто фраза. Дальше следует думать: а как это — драться с самим собой?

Сказка об Иване Быковиче, сага о Битве в Долине Туиред и сказание о королевиче Килухе совершенно различны сюжетно. Но так же, как сохранился во всех вариантах центральный момент древнего мифа — поединок, так же должны были сохраниться и другие детали, важные для использования мифа. Всё прочее — декорации.

В славянских сказках о битве на Калиновом мосту Иван Быкович неизменно появляется среди людей каким-нибудь странным образом. Каким именно — неважно; главное, что в результате этого он не обладает полным правом среди людей, с которыми живёт. Луг приходит к богам Племён Богини Дану откуда-то издалека, и те принимают его, но не считают своим . Королевич Килух по наложенному на него заклятью ограничен в социальных функциях .

Чтобы покрыть себя славой и тем самым обеспечить себе признание людей, чтобы стать своим , Иван Быкович отправляется в путь, на котором сталкивается с Вием. Чтобы победить фоморов и стать своим среди богов Дану, Луг вступает в битву в Долине Туиред, в ходе которой сталкивается с Балором. Чтобы снять проклятие и стать нормальным человеком, стать своим , Килух отправляется на поиски Олвэн и оказывается вынужденным вступить в противоборство с Ысбаддаденом[59] .

Мир фоморов, откуда приходит Балор в Долину Туиред, мир, в котором путешествует Килух в поисках Олвэн, наконец, мир, в котором Иван Быкович встречает Вия, — всё это образы Иного Мира , мира по ту сторону смерти. Об этом свидетельствует целый ряд символов и иных признаков.

Что же ищут в Ином Мире эти трое, вернее — этот один, изначальный персонаж изначального мифа? «Свой — чужой» — принцип кастового различения; прошедший инициацию — свой, не прошедший — чужой. Иван Быкович — Луг — Килух ищет посвящения! Причём, раз речь идёт о богах магии, — посвящения магического.

Так вот как он оказался у Калинового моста, у берега реки, разделяющей этот и Иной миры! Совершается Переход, посвящаемый следует тропою мёртвых. Кого же встречает он на границе?

Обратим внимание на то, что Иван Быкович, Луг и Килух равно молоды. Противники же их, наоборот, стары. Более того, они не просто стары, они — на грани умирания. Валлийское сказание даже оговаривает специально, что по древнему пророчеству жить Ысбаддадену до тех пор, пока не завершится успехом поход в его земли молодого принца. И исход поединка тоже одинаков во всех трёх вариантах — старый погибает, молодой побеждает и возвращается назад. Возвращается посвящённым.

Старое должно умереть, чтобы новое могло заступить на его место. Принцип посвящения. Старый Бог Магии умирает, чтобы уступить место молодому — вот разрешение проблемы «битвы с самим собой».

Теперь, когда мы поняли, о чём идёт речь, мы можем увидеть этот же миф и в тех мифологиях, в которых уже стёрлась характерная черта «старого» Бога Магии — смертоносный глаз и тяжёлые веки. Так, в индийской мифологии отголосок этого мифа — это предание о том, как Яма, первый человек, прошедший дорогой мёртвых, вступает в конфликт с Агни, изначальным богом мира мёртвых, и занимает его место. В Скандинавии это знаменитое Посвящение Одина, о котором древние тексты говорят значительно откровеннее:

Знаю, висел я

в ветвях на ветру

девять долгих ночей,

пронзённый копьём,

посвящённый Одину,

в жертву себе же,

на дереве том,

чьи корни сокрыты

в недрах неведомых.

(Речи Высокого, 138)

Согласно этой легенде, Один пронзил себя копьём, чтобы получить знание рун. Через девять дней другой Один сошёл с Древа Мира — Один, владеющий магией рун, посвящённый...

Так делали боги, теперь так поступают люди . Основной закон мифологии. Перед нами не только рассказ о том, как делали боги , но и указание, как поступать людям ...

Мифы, разумеется, символичны. Одину требуется мужество, чтобы проткнуть себя собственным священным копьём. И человек столь же мучительно, столь же неохотно расстаётся со своим старым, вчерашним Я, вступая в свою битву на своём Калиновом мосту. Право, это непросто — драться с самим собой за свою жизнь, за своё будущее.

Но на то и есть миф — пример, поданный богами. Когда в битве в Долине Туиред Луг выбивает своим копьём смертоносный глаз Балора, тот открывает Лугу, что он — Балор — его прямой предок, его дед. На психоаналитическом уровне мифологии это равнозначно утверждению «Я — это ты». Лишённое оружия и силы старое взывает: «Смотри, ты убиваешь самого себя!»

И Луг поднимает меч и сносит Балору голову.

* * *

И снова не остаётся и следа от пресловутого «Центрального Мифа Индоевропейцев»... Вернее, миф остаётся, конечно, но теряет свою «центральность», а сам сюжет о поединке небесного бога с подземным чудовищем оказывается всего лишь внешним, экзотерическим, аспектом древнего мифа. А на внутреннем, эзотерическом, уровне мы видим в этом мифе рассказ о магической инициации, рассказ, в котором и в облике небесного бога, и в облике повергаемого им хтонического чудовища проступают черты Бога Магов...

«Когда Великое Существо видится одновременно как высшее и низшее, тогда узел сердца разрывается, все со мнения рассеиваются, и карма разрушается ...» (Атхарваведа).

9. Обратная сторона Одина

Несколъко лет назад с одним из моих знакомых произошла странная история.

Мой знакомый — прекрасный художник — давно собирался написать картину на сюжет о Талесине, великолепном и удивительном кельтском барде VI века. Несколько раз он брался за дело, показывал мне наброски. Они были неплохи, но самого главного — живой души, вдохновения, рвущегося из-за грани бумаги, — не хватало. Он чувствовал это и сам, и каждый раз бросал работу после недели творческих мук.

И вот однажды, заглянув в гости, я снова застал его за работой над этой картиной. Он закрыл дверь в чулан, служивший ему мастерской, прямо передо мной, не показав мне даже карандашного наброска композиции. Он был охвачен азартом работы и со счастливой улыбкой на лице говорил мне, что пишет шедевр. Настоящий шедевр, может быть, даже лучшую свою вещь.

Я позволил себе предположить, что всё кончится как обычно — грудой эскизов.

— Яне делаю эскизов, — сказал он. — Я пишу сразу.

Я удивился, и тогда он пояснил:

— Я гадал об этой картине. На рунах. И когда увидел ответ, сразу понял, что и как я сделаю.

Я спросил его, какая выпала руна.

— Ансуз, — ответил он. — Руна Богов.

Он закончил картину необыкновенно быстро и позвонил мне, усталый, счастливый и гордый собой.

Я приехал к нему на следующий день. Это действительно был шедевр.

Вскоре он собрался на студию к кому-то из друзей — нужно было сделать с картины слайды и фотокопии. Вечером перед тем мы говорили с ним по телефону.

— Я снова гадал на рунах о своей картине, — сказал он. — Вернее, я хотел узнать её судьбу. Знаешь, что выпало?

— Что? — спросил я.

— Руна Богов. Ансуз.

На следующий день в метро у него украли сумку с его шедевром. Когда я приехал к нему, он с горькой усмешкой говорил мне, что чувствует себя так, будто над ним зло посмеялись.

И тогда я сказал магическое слово.

Трикстер.

Пересмешник

Пожалуй, в скандинавской мифологии нет образа более загадочного и более непонятного исследователям, чем образ бога Локи — бога-шутника, периодически ставящего мир на грань Рагнарока, Сумерек Богов. Множество исследований посвящено этому богу, и лишь очень немногие из их авторов смогли, на наш взгляд, приблизиться не только к решению, но даже просто к верному видению связанной с Локи проблемы[60] .

Мифологические сведения о Локи (в основном из Старшей Эдды Сэмунда и Младшей Эдды Снорри Стурлуссона) нередко внутренне противоречивы. Впервые Локи появляется на мифологической арене немедленно после сотворения мира, когда он вместе с двумя другими старшими богами-асами[61] одухотворяет древесных предков людей. Немного позже он уже именуется асом лишь наполовину, и отцом его становится уже не начальный Демиург Земли, а всего лишь некий великан. Но несмотря на это, уже в XIII веке Снорри Стурлуссон снова называет Локи братом Бюлейста, т.е. Одина. Уже одна эта неоднородность представлений о происхождении Локи может навести на мысль о том, что средневековый его образ объединил в себе два или несколько гораздо более древних. И как мы увидим далее, это может оказаться не таким уж далёким от истины.

Второе по мифологической хронологии деяние (после создания людей), в котором проявляет себя Локи, мы видим в известном сказании о постройке Асгарда, Города Богов. Согласно повествованию Снорри Стурлуссона, явился однажды к богам некий мастер из рода великанов и взялся за три полугодия возвести крепость, стены которой были бы столь высоки и прочны, что никакой враг не смог бы одолеть их. В помощь себе просил он лишь коня Свадильфари, а в награду — богиню Фрейю, Солнце и Луну. Слишком тяжёлой показалась асам эта цена, но Локи, «виновник всяческих бед», убедил их, что великан не успеет закончить строительство в срок и тогда достанется асам почти готовая крепость и притом — бесплатно. Асы поверили Локи, заключили сделку с мастером-великаном и, разумеется, просчитались.

Когда до окончания срока оставалось ещё три дня, крепость была почти готова, дело было лишь за воротами. Тогда забеспокоились асы, ибо страшились потерять Солнце, Луну и богиню любви, и вспомнили, кто их надоумил. Призвав Локи, они велели ему помешать мастеру выполнить условия сделки, обещая в противном случае лютую смерть.

И Локи превращается в прекрасную кобылу, и выходит навстречу мастеру и его коню, когда те отправляются за камнями для ворот. И едва конь Свадильфари замечает кобылу, как рвёт удила и пускается за ней, а Локи уходит в лес, где и держит подле себя жеребца до окончания срока сделки. Так боги получают великолепную крепость, которая станет их городом, а Один — ещё и волшебного восьминогого коня, рождённого Локи после трёх дней, проведённых в лесу с жеребцом Свадильфари.

Другой известный мифологический эпизод, в котором, как принято считать, раскрывается самая сущность образа Локи — это его «Перебранка» на пиру у морского великана Эгира.

Сюжет «Перебранки» заключается в следующем. Однажды Эгир приготовил для богов пир, на который пригласил семь богов и семь богинь во главе с самим Одином и женой его Фригг. На том пиру светящееся золото озаряло палату, и пиво само лилось в кубки. Был установлен ритуальный мир, и пирующие гости с большой похвалой говорили о хозяине и его слугах. Локи, который тоже был там, не стерпел этого и убил одного из слуг Эгира. Тогда асы стали потрясать щитами и кричать на Локи. Они прогнали его в лес, а сами продолжили пировать.

Вскоре, однако, Локи возвращается и, войдя в палаты Эгира, произносит следующую, довольно ритуальную, речь:

Один, когда-то —

помнишь ли? — кровь

мы смешали с тобою, —

сказал ты, что пива

пить не начнёшь,

если мне не нальют.

(Перебранка Локи, 6)

Фактически речь идёт о побратимстве. Но я прошу читателя запомнить, что побратимом Локи является не кто-либо иной, а именно Один, верховный бог.

Прогнать Локи в ответ на такое обращение, по законам древней Скандинавии, невозможно. По распоряжению Одина Локи снова приглашают на пир. Тут-то он и «разворачивается», прилюдно вспоминая грехи и грешки каждого из присутствующих. Так, Одину достаётся за его увлечение женскими техниками магии, Браги — за трусость, Фрейе — за то, что «обнимала каждого аса и каждого альва (эльфа)», в том числе и собственного брата, и так далее. В результате боги рассержены, ритуальный мир нарушен. Только приход Тора с его могучим молотом кладёт конец словесным излияниям Локи. Вновь изгнанный с пира, «Локи в образе лосося спрятался в водопаде фьорда Франангр. Там асы поймали его. Он был связан кишками сына своего Нарви, а сын его Нарви превратился в волка. Скади взяла ядовитую змею и повесила её над лицом Локи. Из змеи капал яд. Сигюн, жена Локи, сидела там и подставляла чашу под капающий яд. А когда чаша наполнялась, она её выносила, и в это время яд из змеи капал на Локи. Тогда он корчился так сильно, что вся земля дрожала».

К «Перебранке Лежи» мы ещё вернёмся, а пока обратим внимание на другие стороны поведения этого бога — Локи нередко выступает и в ином образе — не столько зловредно-коварном, сколько дурацко-комическом. Именно его дурость (не-умность, не-думание, не-делание, наконец, разумного образа мыслей) и приводит Локи во многие малоприятные ситуации (наказание, последовавшее за нарушением ритуального пира; гнев Тора за срезанные волосы Сив; история с молодильными яблоками Идунн, причиной которой стал бессмысленный удар Локи и т.д.).

Такое сочетание коварного насмешника и дурашливого паяца в одном божественном образе — далеко не единственный случай в мировой мифологии. Более того, это — устойчивый мифологический типаж, мифоархетип, если так можно выразиться[62] . Специалистами в области мифологии даже выработан специальный термин для обозначения подобных персонажей: трикстер, «пересмешник». Любопытно сравнить это с одним фрагментом из самой «Перебранки Локи».

Гевьон сказала:

Зря вы, два аса,

друг друга язвите

речами бранчливыми:

ведает Лофт,

что слывёт шутником

и любимцем богов.

(Перебранка Локи, 19)

Локи, несомненно, классический трикстер, божественный шутник, коварный и абсолютно не-умный. В мифологии он выглядит лицом второстепенным рядом с такими гигантами магии и могущества, как Один или Тор. Но именно этот шут — шут в глазах богов и людей — становится причиной и движущей силой строительства Асгарда, поисков сокровищ Нибелунгов, создания волшебного ожерелья Брисингамен...

Быть может, этот лежащий на поверхности парадокс немного прояснится, если я приведу ещё несколько примеров трикстеров. Как известно, архетипы и ситуации (мифологемы), зафиксированные в мифах, имеют обыкновение проявляться на всех уровнях — от божественного до земного, являясь своего рода инвариантами, неизменными всегда и повсюду. Архетип Трикстера и связанные с ним ситуации не должны быть исключением.

Кого же мы приведём в пример, если попытаемся спуститься с небес на землю?

Обращаясь к нашей, земной жизни, наиболее точные и отвечающие всем классическим определениям образы трикстеров, какие я могу припомнить, — это описанные Кастанедой дон Хуан Матус, его бенефактор, и его друг и соратник, великолепный дурак и паяц — дон Хенаро.

В поисках Силы

Давайте вернёмся теперь немного назад — к «Перебранке Локи» на пиру у морского великана Эгира. Большинство авторов, пишущих о скандинавской мифологии, почти не затрагивают эту песнь Старшей Эдды, в лучшем случае упоминая её как свидетельство «невоспитанности» Локи. В стремлении побыстрее осмыслить основные мифологемы, такие, как, например, «Центральный Миф Индоевропейцев», практически все отбрасывают «Перебранку» в сторону, как нечто второстепенное, не заслуживающее внимания. Или — понимания?

Мы неоднократно упоминали, что любой миф может быть полностью осмыслен только людьми, практикующими учение, в рамках которого этот миф был сформирован. Однако мифологема «Перебранки» не просто не осмыслена, она даже не замечена исследователями, хотя для того, чтобы обратить внимание на её экстраординарность, вообще не требуется никакого языческого религиозного или магического опыта. Ведь мифологические песни Старшей Эдды — не мёртвые записи «мифологической истории», это в большинстве своём ритуальные тексты, исполняемые жрецами и бардами на богослужениях, братчинах и других собраниях общинников. И вот представьте себе, как седой жрец откуда-нибудь с вершины священного холма словами Локи обвиняет своих богов в трусости, а богинь — едва ли не в проституции. Каково? Неужели эта потрясающая, нарисованная нашим воображением картина не достойна пристальнейшего внимания?

«Перебранка Локи» явно выпадает из главного цикла мифологических песен. Мы не видим здесь ни великих деяний богов по сотворению мира и его обустройству, ни каких-либо иных событий, имеющих общемировое значение. Перед нами как бы кусочек быта богов, некий фрагмент, выхваченный из их повседневной жизни. Сюжет здесь вообще почти отсутствует, весь он умещается в нескольких строках в начале и конце песни; да он почти и не нужен — мы видим главное — ситуацию: Локи «хает» богов, и они реагируют раздражением... Стоп! Прервёмся на этой мысли: Локи, божественный пересмешник, работает внешним раздражителем, побуждая к...

Мифы всех времён и народов содержат в себе информацию двух типов. Во-первых, это сведения, более или менее полные, об устройстве Мира и действующих в нём Силах. Во-вторых, — указания к действию...

Итак, Локи работает раздражителем. Вероятно, внимательный читатель уже предполагает, что сейчас последует. Я процитирую Кастанеду:

«— То, что ты видел, не было просто вороной, — воскликнул дон Хуан.

— Но я видел, что это была ворона, — настаивал я.

— Ничего ты, дурак, не видел, — оборвал он.

Я не видел причин для грубости с его стороны и сказал, что не люблю действовать людям на нервы и что мне лучше уехать, поскольку он явно не расположен к общению.

Он громко расхохотался, словно я разыграл перед ним клоунаду. Я буквально рассвирепел.

— Ну ты горяч, — небрежно прокомментировал он. — Ты слишком серьёзно относишься к себе ».

...В «Перебранке» второстепенный бог Локи учит убеждённых в своём могуществе великих богов жить, быть воинами, учит их стиранию чувства собственной важности !

С этой точки зрения «Перебранка Локи» оказывается фрагментом некоего «обучающего мифа», подобного обучающему мифу, созданному Кастанедой (а его книги именно таковы, независимо от того, реален дон Хуан или нет). Чувство собственной важности, излишне серьёзное отношение к себе — как шлагбаум на пути мага и воина: без его уничтожения невозможно движение вперёд. Древние скандинавские жрецы не могли не знать этого и не учить этому своих учеников. Наверняка им был известен и старый, как мир, метод: чтобы дать человеку шанс сразиться с ощущением собственной важности, надо поставить его в ситуацию, контролируемую Трикстером. Именно это регулярно проделывают дон Хуан с Кастанедой и Локи — с великими богами.

Но книги Кастанеды и мифы о Локи имеют существенное различие. Ведь речь в последних идёт не о простых смертных, а о богах, и забывать об этом не след. Мы упомянули, что все мифы несут информацию двоякого рода, и мифы о Локи свидетельствуют о существовании в Мире могущественной Силы, без участия которой невозможно движение вперёд...

Если я, будучи магом, позволю чувству собственной важности взять надо мной верх, если я перестану смеяться над самим собой, моё движение приостановится. Правда, если я позволю себе увлечься такого рода «очищающим мазохизмом» и откажусь от торжественного и спокойно-уверенного напряжения Силы, я перестану быть магом.

Вот так, и никак иначе. Две стороны монеты, неотделимые друг от друга, как свет и тьма...

Вестник Богов

Вернёмся, однако, к североевропейской мифологии.

Две стороны одной монеты... Одну из них (вероятно, «тыльную») мы уже видели — это Локи, божественный пересмешник. Какова же другая, «лицевая», так сказать, её сторона?

Другая сторона — Один. Повелитель Асгарда, Бог Магов, Князь мира по ту сторону смерти. Я уже называл его индоевропейские аналоги: Гермес (Меркурий) античности, Луг и Манавидан кельтов, Велес славян и балтов, Агни и Шива индуизма. Посмотрите, как пересекаются параллели: Гермес владеет крылатыми сандалиями, Локи — волшебными башмаками, позволяющими ходить по воздуху и воде; Велес почитался как бог, связанный с водой, Э.Грас сближал Локи с духами водоёмов[63] , имя бога Агни означает «огонь», а имя Локи восходит к древнескандинавскому Logi с тем же значением; имена Луг и Локи вообще почти совпадают...

Мысль о том, что Локи и Один — две ипостаси одного бога, не нова: ещё четыре десятилетия назад её высказывал Ф.Стром[64] . Пожалуй, скандинавская Традиция — единственная (кроме, разве что, индийской) среди всех индоевропейских мифологических традиций, в которой эти две ипостаси разошлись настолько далеко, что стали внешне независимыми мифологическими персонажами. Вероятно, именно с этим связана и утеря скандинавами одного из центральных сюжетов индоевропейской мифологии — сказания о похищении богом-трикстером коров у одного из верховных богов.

Возможно, на первый взгляд многим покажется странным выдвинутый тезис о том, что Один и Локи — две стороны одной могущественной Силы. Однако именно обращение к сюжету о краже коров сможет, пожалуй, убедить сомневающихся.

Обратим взгляд свой к античности. Гермес, Бог Магов и вестник богов, прекрасно известен нам именно как покровитель волшебных искусств, и уж хотя бы в этом отношении родство Гермеса с Велесом и Одином вряд ли может быть кем-либо оспорено. При одном упоминании имени Гермеса Триждывеликого, считающегося одним из земных воплощений этого бога, современные «оккультисты» и «эзотерики» содрогаются в восторженных конвульсиях. Но многие ли из них знакомы не только с творениями Папюса и Леви, но и с собственно традицией?

Предоставим, например, слово Гомеру («Гимн Гермесу»):

Муза! Гермеса восславим, рождённого Майей от Зевса!

Благостный вестник богов...

И далее — о нём же:

...Время пришло, — и свершилось решенье великого Зевса:

Сын родился у богини, — ловкач, изворотливый, дока,

Хитрый пролаз, быкокрад, сновидений вожатый, разбойник,

В двери подглядчик, ночной соглядатай, которому вскоре

Много преславных деяний явить меж богов предстояло...

Действительно, уже вечером первого дня своей жизни малолетний Бог Магов совершил своё первое «преславное деяние» — ловко выкрал у Аполлона священных коров.

Оставим в стороне божественную генеалогию и прочую мифологическую мишуру. Пускай в греческой мифологии Гермес является сыном Громовержца, в скандинавской — наоборот, Один приходится Громовержцу отцом, в славянской — Велес и Перун вообще не связаны прямым родством. Такие и подобные мелочи, считаемые почему-то многими исследователями основным содержанием мифа, нас практически не интересуют. Мы должны разглядеть главное — Бог Магии и могущества, Страж Переходов между мирами, вестник богов и бог-трикстер, божественный пересмешник — это одно и то же лицо во всей индоевропейской мифологии. Двумя сторонами одной и той же Силы оказываются Бог-Чародей, владеющий глубинами знания, и Бог-Паяц, отказывающийся думать и наставляющий богов и людей в стирании чувства собственной важности...

Две дюжины

По всей Европе распространено любопытное поверие о числе тринадцать — о чёртовой дюжине, которая считается числом «нехорошим» и тем как бы противопоставляется дюжине обычной.

...Дюжина, двенадцать — число магического круга: число священных пятниц в году, число знаков зодиака, число месяцев, число классических богов античности. Число круговорота, устоявшегося, замкнутого крута.

Многими это число почитается как счастливое.

Но что мы разумеем под «счастьем»? Разве — в большинстве случаев — не такое состояние, когда всё совершенно, всё выверено, всё движется по замкнутому кругу ?

С точки зрения магии такое состояние порочно. Там, где события движутся по замкнутому, заколдованному кругу, нет места движению вперёд, нет места Дороге...

Слава богам, существует в мире великая и могущественная сила, способная порвать круг, способная внести искажения в любой круговорот. Фактор Трикстера — то, что разрывает заколдованные круги, превращая классическую дюжину в чёртову...

Ох, как не любим мы разрушать привычное, и оттого полагаем чёртову дюжину — число Трикстера — числом несчастливым, а то и дьявольским. Ведь это так удобно и просто — объявить злом всё, что выводит за пределы замкнутого круга бытия...

...Но именно фактор Трикстера является тем орудием и той силой, которые позволяют нам работать с узлами норн и существование которых делает возможным освобождение от драконьих шкур.

Глава 4. Основания Внешнего Круга:

В поисках дракона

Вдруг среди мерцающих деревьев, через самую вершину Бикона пролегла мерцающая полоса, точно сплетённая из серебристых, будто живых, нитей. Колину довелось видеть нечто подобное однажды утром, когда солнышко пробилось сквозь ковёр покрытых росинками паутин, застеливших поле. Но это было ничто по сравнению с той красотой, которая сейчас представилась его глазам. Дорога трепетала у него под ногами, и он стоял, как зачарованный.

Алан Гарнер. Луна в канун Гомрата

Магия — это искусство оказаться в нужном месте в нужное время в нужном состоянии сознания...

Народная мудрость

10. Бог вечного возвращения

Было у матери две дочки: одна родная, другая падчерица. Родную она очень любила, а падчерицу терпеть не могла… И вот однажды — а было это вскоре после Нового года, в трескучий мороз — захотелось родной дочке фиалок понюхать. Она и говорит:

— Ступай, Марушка (это так падчерицу звали), в лес, набери мне фиалок.

— Ах, Боже мой! Милая сестрица, что это тебе в голову пришло? Слыханое ли дело, чтобы под снегом фиалки росли? — ответила бедная Марушка.

— Ах ты гадкая грязнуха! Как ты смеешь разговаривать, когда я тебе приказываю? — закричала на неё мачехина дочка. — Ступай сейчас же вон! И коли не принесёшь фиалок, я тебя убью!

А мачеха выгнала Марушку из дома, дверь за ней захлопнула да на ключ заперла.

Заливаясь слезами, пошла девушка в лес. Снегу там — целые сугробы, и нигде ни следа ноги человеческой. Долго по лесу бродила Марушка. Голод её мучил, мороз до костей пробирал. Наконец, заплакала она ещё горше и стала просить господа-бога, чтобы, он лучше её к себе на тот свет взял... Вдруг видит, вдали огонёк. Пошла она на тот огонёк и пришла на вершину горы. Там горел большой костёр, а вокруг костра лежало двенадцать камней, и на тех камнях сидели двенадцать человек: трое из них с белыми седыми бородами, трое помоложе, трое ещё моложе и трое совсем молодых...

Это были двенадцать Месяцев...

Я попрошу читателя внимательно всмотреться в картину, нарисованную прекрасной словацкой сказкой: зима, ночь, костёр, двенадцать месяцев сидят вокруг огня... Нечто должно привлечь ваше внимание — то, ради чего и была сложена эта сказка древним магом или жрецом...

Месяцы имеют разный возраст. Это выглядит таким привычным; мы даже на новогодних открытках изображаем, как Старый Год за руку ведёт Молодого. А почему ? Может быть, потому что год рождается и умирает, а значит — и растёт, и стареет? Но как «год», период обращения Земли вокруг Солнца, абстрактное, придуманное человеком понятие, может рождаться и умирать, т.е. — жить ? Да и месяцы в нашей сказке ничуть не менее загадочны при всей внешней привычности. Эта сказка почти наверняка родилась раньше, чем славяне познакомились с понятием месяца как двенадцатой части года. Ещё в раннем средневековье славяне пользовались для счёта времени не месяцами, а периодами от одного новолуния до другого. Что же мы имеем в виду, когда говорим о смерти и рождении года, и кто фигурировал в исходном, древнем варианте сказки о двенадцати Месяцах?

Первый вопрос — о смерти и рождении года — проще. Давно известно, что связанные с этим представления современного человека восходят к культу умирающего и воскресающего бога, к тем временам, когда годовой цикл природы понимался как цикл жизни бога — от рождения до смерти. Отсюда же происходит и сюжет сказки о Месяцах, правда, есть здесь маленькая интересная деталь...

Вернёмся к сказке. «И коли не принесёшь фиалок, я тебя убью! » — говорит мачехина дочь Марушке, посылая её в и без того смертельно опасный зимний лес с невыполнимым заданием. Мотив посвящения (испытания) налицо. Смотрим дальше: «...и нигде ни следа ноги человеческой... И пришла на вершину горы... » Целая энциклопедия магических архетипов: занесённый снегом зимний лес, где не ступала человеческая нога — серая пустыня на дороге Ямы, на дороге в Иной Мир; Гора — символ Мирового Древа. На вершине Горы — читай: у корней Древа — сидят вокруг огня Месяцы...

У корней священного Ясеня, там, где сходятся все миры, собираются боги. Здесь нет времени; здесь могут встретиться липом к лицу двенадцать ипостасей умирающего и воскресающего бога — от малого ребёнка до старика на грани смерти...

Впрочем, почему двенадцать? Мы уже помянули, что двенадцатичастное деление года появилось у славян позднее возникновения сказки, и двенадцать месяцев вошли в сказку в относительно позднее время, сменив некое более древнее представление о делении года. Какое?

Восьмичастный год

Всё подобно всему; малое — в большом, и большое — в малом. Древний магический закон, сформулированный ещё Гермесом Триждывеликим. Всё, что развивается циклически, должно следовать одному и тому же пути. Одной и той же мифологеме.

Так же, как и год, рождается, живёт и умирает день, чтобы снова родиться и снова умереть. Законы развития года и дня (точнее — суток) должны быть одинаковы. А сутки имеют четыре очевидно выделяющиеся особые точки: это восход солнца, полдень, заход и полночь. И поскольку умирающий и воскресающий бог всегда ассоциировался именно с солнцем, тем больше у нас оснований ассоциировать сутки и год.

Итак, четыре основные точки цикла, связанные с положением солнца. Очевидным образом особые точки суточного цикла распространяются и на год: полдень — Летний Солнцеворот, момент максимальной активности дневного светила; полночь — Зимний Солнцеворот; восход солнца и его заход — соответственно Весеннее и Осеннее Равноденствия, т.е. моменты, когда лето побеждает зиму и наоборот, — точно так же, как в момент восхода солнца день побеждает ночь, а в момент заката — ночь побеждает день. Описываемое здесь сопоставление суток и года станет ещё более ясным, если принять во внимание, что мы исходим из магической Традиции Северо-Запада, из Традиции гиперборейской : вспомните, за Полярным кругом зима и ночь — это, в определённом смысле, одно и то же...

Но четыре особые точки цикла — это ещё не всё. Ведь есть ещё и самое магическое время суток — сумерки , ещё есть утро — время между окончанием ночи и расцветом дня, когда солнечные лучи, согласно преданию, обладают особенно мощной плодородной силой, и вечер — магическое время перед закатом...

Восемь, а не двенадцать ипостасей вечно возвращающегося бога восседают вокруг костра на вершине Мировой Горы. Деление года на двенадцать месяцев пришло в Европу с Юга , из Халдеи, Шумера и Иудеи; собственно же северная Традиция всегда пользовалась восьмеричным делением года и суток. Именно поэтому древнейшим солнечным символом у индоевропейцев было колесо с восемью (или четырьмя — по первой четвёрке) спицами.

Из современных европейских народов знание о всех восьми особых точках циклов в наиболее полном виде сохранили кельты, поэтому в дальнейшем описании мы будем использовать именно кельтскую терминологию. Кельтские маги и жрецы вообще очень много внимания уделяли астрономии и астрологии; на это указывал ещё Цезарь в своих «Записках»: «...они [друиды] много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе, могуществе и власти бессмертных богов»[65] . Восемь особых точек года отмечались кельтами восемью праздниками огня. Для обозначения четырёх из них — двух Солнцеворотов и двух Равноденствий — использовался термин «Альбан»; эти четыре точки образуют основной крест, делящий годовой цикл на четыре основные фазы. По золотому сечению к этому кресту развёрнут второй крест, образуемый ещё четырьмя праздниками. Приведём даты этих восьми особых точек года[66] :

22 декабря — Зимний Солнцеворот, Alban Arthuan

1 февраля — Имболк (Imbolk)

22 марта — Весеннее Равноденствие, Alban Eiler

1 мая — Бельтан (Bealteirme)

22 июня — Летний Солнцеворот, Alban Herium

1 августа — Лугнаса (Lughnasadh)

22 сентября — Осеннее Равноденствие, Alban Elued

1 ноября — Самайн (Samhuinn)

Большинство из этих особых дней известно всем индоевропейским (и не только индоевропейским, разумеется) народам. Таков, например, Самайн — он же День Мёртвых, День Всех Святых и т.д., или Бельтан — он же День Живы, День Первых Всходов и даже — Всемирный День солидарности трудящихся[67] .

Но вернёмся к сказке о Месяцах. Известно, что сказки могут деградировать со временем, утрачивая отдельные сакральные элементы, но в истинно древних сказках никогда не появляется ничего лишнего (речь, конечно, не идёт о внешних декорациях), а наша сказка, очевидно, одна из истинно древних. Следовательно, неспроста упомянуты «разновозрастные» воплощения умирающего и воскресающего бога (солнца), неспроста выбрано и время действия — зима, новогодние праздники.

Совсем рядом с современным Новым годом находится день Зимнего Солнцеворота, Альбан Артуан по-кельтски, Коляды по-славянски, Иоль по-германски. Русское имя праздника образовано от основы kolo — «круг», «колесо»[68] , германское — от родственного ему Hjul — «колесо». День круга — день, когда можно увидеть круг воплощений возвращающегося бога. А что дальше?

По всей Европе Зимний Солнцеворот почитался как рождение бога; потому впоследствии и Рождество Христово было привязано именно к этим дням. Обратите внимание на ритуальный годовой круг: в эти дни маленькие дети ходят по домам со звёздами в руках, распевая колядки. Им нельзя отказывать в угощении, их нельзя прогонять и обижать: они — воплощение новорожденного бога, новорожденного солнца.

Двинемся дальше по ритуальному Коло. Бельтан — День Живы. Бог повзрослел и весело празднует свой переход от бесполого «дитя» (см. дальше) к обладающему полом подростку.

Летний Солнцеворот. Бог снова повзрослел; уже не дети, но девушки и юноши — его сверстники — играют главную роль в обрядах купальских дней. «Русальи о Иванове дне... Сходятся народи — мужи и жёны и девицы на нощное плещевание и бесчинный говор, на бесовские песни и плясание и на богомерзкие дела. И бывает отрокам осквернение и девкам растление... » (Стоглав). Отроки да девки воплощают в эти дни плодородную силу юного бога.

Лугнаса. Традиционно отмечается кельтами как свадьба светлого Луга и Матери Земли. Не детям и не девкам с отроками принадлежит главная роль в обрядах этого времени, но тем, кто, будучи ровесником возвращающегося бога, вместе с ним уже стал источником новой жизни. Бабы (т.е. женщины, уже имеющие детей) и женатые мужики вершат в эти дни предосенние обряды плодородия.

Осеннее Равноденствие. Завершение сбора урожая. Всё больше обрядов, в которых главную роль играют старые люди, повитухи, уже не рожающие, но провожающие людей из Иного Мира в этот, старики, глаза которых всё слабее различают живых и всё лучше — мёртвых. Близится их время.

Самайн, основной праздник северной Традиции. Смерть бога. Не совершается почти никаких календарных обрядов: в этом мире нет больше ровесников вечно возвращающегося бога. Главная задача живых — не покидать освещённого огнём места: умирая, т.е. уходя в Иной Мир, в Аннун, бог оставляет Врата открытыми.

Бог претерпевает трансформацию. Ещё недавно старухи вершили последние обряды плодородия, именуя его Даждьбогом на Руси и Фрейром в Скандинавии, а ныне только жрецы и маги — живущие в обоих мирах — зажигают в его честь ритуальные огни. Карачун, он же Кащей, он же Мороз, он же Велес, он же Один, он же Балор, он же Вий. Древний — древнее смерти — бог, Князь Павших, Владыка Иного Мира, вместе со слабеющим солнцем ушедший под землю...

От Самайна и до Зимнего Солнцеворота, когда замкнётся Коло Богов, вечно возвращающийся бог пребывает в Аннуне. Собственно Солнцевороту предшествуют Святки, когда в честь Велеса, подземного бога, люди надевают волохатые медвежьи шкуры или тулупы мехом наружу и рогатые маски (Кернунн!).

И снова Зимний Солнцеворот. Страшные «велесовы» дни, когда буйствует нечисть, поскольку остаются неплотно прикрытыми Врата: царит ночь, но солнце, опустившееся в океан Аннуна с одной стороны земли, неминуемо должно подняться с другой, и лишь тогда Врата захлопнутся вновь.

И солнце встаёт, и зажигаются ритуальные огни плодородия, и малые дети — ровесники бога и его друзья — клеят сверкающие звёзды и песнями сообщают людям: бог возродился!

* * *

Следует сказать хотя бы несколько слов о североевропейской символике, связанной с рассмотренной только что мифологемой. Один из основных северных символов, отражающий четырёх- или восьмичастное деление года (и любого другого цикла), мы уже упоминали. Это колесо с четырьмя или восьмью спицами. На самом деле такое колесо представляет собой сочетание сразу двух древних знаков: восьмиконечного креста (как символа солнца и восьми особых его положений) и колеса как такового, с произвольным числом спиц. Последнее, издревле ассоциировавшееся как с солнцем, так и с мировым законом (мифологемой) вечного возвращения, с колесом мирового порядка (вед. rta ), было известно людям в качестве священного символа задолго до открытия как необходимой детали повозки или колесницы: об этом свидетельствуют, например, находки вырезанных из кости колёс в захоронениях времён палеолита. Что же касается восьмиконечного креста... Не правда ли, заманчиво предположить, что русское православие, более других ветвей христианства пропитанное древней языческой традицией, тем или иным образом позаимствовало свой центральный символ из этой самой традиции, восприняв древний символ солнца, умирающего и возрождающегося каждый день, каждый год?..

Другой, вероятно ещё более древний, символ вечного круговорота событий — это свастика. Выглядит совершенно естественным, что скандинавская руна — Иер, имеющая значение «год», представляет собой именно свастику, несколько непривычную для современного читателя — двухветвевую, но достаточно распространённую в древности. Кельты в качестве символа солнца и его годового движения, а также в качестве символа закона вечного возвращения использовали трёхветвевую свастику — трискель, а также самые разнообразные спирали. Причём спираль (или свастика), закрученная посолонь, связывалась с летним («дневным») солнцем, а спираль или свастика, закрученная противусолонь — с зимним («ночным», «подземным»).

От этих спиралей произошли астрономические символы, обозначающие особые точки года. Так, Равноденствия, дни, когда летнее и зимнее солнца находятся в равновесии, у кельтов обозначаются двойной спиралью, символизирующей равновесие между дневным и подземным солнцем. К слову, этот солнечный символ — сдвоенная спираль — был, вероятно, известен не только кельтам. По крайней мере, в древних славянских землях было найдено немало украшений, имеющих именно такую форму.

Коло Богов

Вероятно, в абсолютном большинстве мистических традиций можно найти умирающего и возрождающегося бога, вечное возвращение которого представляет собой мифологему и проявляется потому на всех уровнях бытия и оказывается известным всем народам, стремящимся к познанию законов развития Мира. Так, скандинавы называли этого бога Бальдром, египтяне — Озирисом, ранние христиане — Христом...

Однако при более внимательном рассмотрении становится очевидным, что мифологема эта содержит нечто гораздо большее, нежели просто мотив смерти и последующего возрождения. Это можно заметить, ещё раз мысленно провернув североевропейское Коло Обрядов.

Итак, Зимний Солнцеворот, празднование в честь рождения бога, которого русский фольклор именует Колядой или Овсенем. Ритуальные песни в честь последнего (упомянутого, к слову, Велесовой Книгой) сохранили интереснейшую деталь: во время Солнцеворота Овсень проезжает по небу на свинье[69] , с чем, собственно, и связывается поворот солнца на лето. Бросается в глаза аналогия со скандинавской традицией, согласно которой каждый год в то же самое время Светлый Фрейр объезжает небо на могучем борове с золотой щетиной и собирает жертвоприношения людей. В связи с этой аналогией можно вспомнить и русскую «свинку — золотую щетинку», и новогодние жертвоприношения, и многое другое.

А Фрейр — бог плодородия, идентичный славянскому Даждьбогу[70] . Следующие за Колядами Имболк и Весеннее Равноденствие — праздники, связанные, как и предыдущий, с плодородием — только с плодородием.

С Бельтаном — днём юной Королевы Мая — уже чуть сложнее. Славяне празднуют в этот день пришествие Живы, кельты Ирландии — пришествие Грайнне, кельты Уэльса — Олвэн, саксы — леди Нивален и так далее. Но вот загвоздка — в этот же день начинаются первые в году празднования, посвящённые богам Иного Мира. Кельты, например, чествуют в этот день и Рогатого Бога, Кернунна; до самого недавнего времени в Британии 1 мая проводились знаменитые Танцы Рогов[71] .

Летний Солнцеворот, купальские праздники. Чествуют Купалу, которая (который), конечно, является богиней (богом) плодородия, но... Ю.Петухов сопоставляет Купалу совершенно, на наш взгляд, оправданно с греческим Аполлоном, резко выделяющимся среди остального античного пантеона[72] . («Первое, на что следует обратить внимание при ознакомлении с мифами, — это прочная связь всего цикла лето-артемидо-аполлоновских мифов с севером, с гиперборейцами, жившими где-то на север от Греции», — пишет Б.А.Рыбаков.)

Вглядимся в образ Купалы — Аполлона. Он ещё бог плодородия, но волки уже встают у его ног, и вороны уже слетаются к его плечам...

Лугнаса. Если до этой точки года кельты связывали силы плодородия (и соответственно посвящённые ему календарные обряды) с Энгусом МакОк, юным богом, сыном Солнца, то здесь на сцену выходит Луг. Отсюда и имя праздника. Конечно, Луг ещё связан с плодородием, но это уже Бог Магии, бог Иного Мира!

Осеннее равноденствие. Обряды плодородия уступают место совсем другим обрядам. Славяне в эти дни начинают почитать Велеса.

Самайн. Смерть и полная трансформация бога. Как во время Имболка вернувшийся бог был ещё только богом плодородия, так во время Самайна уходящий бог оказывается уже только Богом Магии, богом Иного Мира, богом Смерти...

Воистину, нет Бога, кроме Бога, и те, кому служим мы, лишь лики Единого…

Коло Посвящений

Сформулированное в предыдущих главах представление о мифологемах как о путях, пройдённых когда-то богами и вечно повторяемых затем каждым существом Мироздания, вполне применимо и к мифологеме о вечном возвращении бога. Всё рождается, живёт и умирает, чтобы снова родиться, и снова жить, и снова претерпевать те же превращения, которые претерпевает солнце на пути от Солнцеворота к Самайну и от Самайна к новому Солнцевороту...

Ни одна действительно древняя традиция не признаёт христианского (современного христианского) тезиса о единственности земного существования человека. Кельты говорили, что каждое человеческое существо движется от бесконечных глубин круга Аннун в бесконечные сияющие простанства круга Кигант[73] . Движение это циклично, за каждым воплощением в круге Абред следуют пребывание в Ином Мире и новое воплощение на новом витке спирали...

...Рожающая женщина во многих языческих традициях считалась «нечистой»: ведь она открывает Врата в Иной Мир, откуда приходит тот, кто должен родиться. Потому повитухами, находящимися при женщине во время родов, всегда были старухи, умудрённые опытом и владеющие Силой, способные контролировать сложную и небезопасную ситуацию. Рождение человека — полночь его жизни, его Alban Arthuan, Зимний Солнцеворот. Но пришедший из Иного Мира не будет человеком до тех пор, пока не будет перерезана пуповина и мудрая Старуха не совершит над новорожденным положенные обряды, закрывая за ним Врата, очищая его и принимая в мир людей. Это — Имболк, первое посвящение в человеческой жизни.

С этого момента родившийся становится дитём ; заметьте, это слово — дитя — среднего рода. Оно ещё не мальчик и не девочка, в традиционой северной культуре оно не носит мужских штанов или женской юбки. Дети как бы «не имеют пола» и воспитываются все вместе, независимо от пола физиологического. Этот период жизни назывался на Руси «до возраста».

«Возраст» наступает, как правило, в 7 лет. Это — Бельтан, первая настоящая возрастная инициация. Дитя мужского пола надевает мужские штаны и впервые знакомится с оружием и орудиями труда. «От возраста» и «до уса» он будет воспитываться мужчинами, получая навыки, необходимые мужчине его касты, и считаться мальчиком — т.е. существом уже вполне определённого пола, но ещё не обладающим полными правами (и обязанностями) взрослого человека.

Лугнаса. Пройдя вторую инициацию в 14 лет, мальчик становится полноправным членом общины и касты; теперь он может выбрать себе жену и вместе с богом вечного возвращения справить добрую свадьбу.

А дальше наступает Самайн, и путь раздваивается. Человек претерпевает последнюю трансформацию — Смерть — и уходит в Иной Мир, где и пребывает до наступления нового Солнцеворота и нового рождения. Для мага Самайн имеет иное значение — это его бой на Калиновом Мосту, его возможность последовать примеру Луга и снести голову собственному старому , пройти тропой мёртвых и вернуться посвящённым. Рождённым дважды...

* * *

Интересно попытаться сопоставить с восьмью особыми точками года и с кругом посвящений руны, которые, с одной стороны, понимались в древности как графические аналоги мифологем и архетипов, а с другой — как неоднократно указывалось — не могли не нести астрологической нагрузки[74] .

Как правило, попытки увязать двадцатичетырёхзнаковый Футарк с двенадцатичастным зодиаком не дают удовлетворительного результата, несмотря даже на то, что само количество рун в старшем руническом строе указывает, казалось бы, на возможность такого соотнесения. Однако число рун — 24 — кратно и количеству особых точек года в древней традиции Северо-Запада! На данный момент мы не склонны считать возможной полную и однозначную реконструкцию астрологических значений рун, однако некоторые очевидные соответствия привести, вероятно, необходимо.

Прежде всего бросается в глаза связь руны , Беркана, и праздника Бельтан (славянский День Живы), когда особым магическим смыслом наделяются берёзовые ветви. Имя Беркана как раз и означает «берёза»; магическое же содержание руны может быть определено как «рост», что также прекрасно согласуется со значением весеннего праздника плодородия. Летний Солнцеворот, несомненно, должен быть соотнесён с руной Даждьбога — Фрейра — , Ингуз [75] . Лугнаса во многих отношениях асоциируется с руной , Уруз: во-первых, эта руна связана с изначальными жизненными силами, с мужественностью и женственностью и, как следствие, с заключением брака, а Лугнаса, как уже упоминалось, нередко трактовался как свадьба возродившегося бога; во-вторых, у кельтов и многих других народов Европы этот праздник первых плодов был связан с культом быка (тура) [76] , что, собственно, и является переводом имени Уруз. Осеннее Равноденствие можно было бы связать с руной , Йер, имеющей как одно из значений понятие «урожай», однако основное значение данной руны всё-таки «год», «круговорот солнца». Поэтому руну Иер стоит скорее связать либо с Коло вообще, либо с Зимним Солнцеворотом (вспомним русское название этого дня — Коляды ). А Осеннее Равноденствие должно быть соотнесено с руной , Кано, символизирующей «воплощение». Далее, Самайн однозначно связан с руной , Перт, — руной трансформации, смерти и посвящения, и, возможно, с руной , Науд, символизирующей в данном случае принуждающую роль закона вечного возвращения.

Нельзя не обратить внимание на тот факт, что все задействованные нами руны следуют в замкнутом в кольцо старшем Футарке одна за другой, разделённые тройками прочих рун:

… Бельтан — — Летний Солнцеворот — — Лугнаса — — Осеннее Равноденствие — — Самайн — — Самайн...

Таким образом, Бельтану соответствует 18-я руна Футарка, Летнему Солнцевороту — 22-я, Лугнаса — 2-я, Осеннему Равноденствию — 6-я, и только Самайн несколько выделяется, захватывая сразу две руны — 10-ю и 14-ю, которые сами по себе, однако, остаются в рамках всё той же схемы. Но мы только что увидели, что в Коло Посвящений Самайн, в отличие от других переломных фаз цикла, имеет не одно, а два значения: трансформация, второе рождение — для мага (значение руны Перт!) и вынужденный (значение руны Науд!) переход в Иной Мир — для всех остальных.

Совершенно очевидно, что перед нами остатки некой древней магической системы, основанной на рунах старшего Футарка. К сожалению, не кажется возможным вписать в эту систему оставшиеся особые дни. Так, например, Имболк должен соответствовать, вероятно, руне , Ансуз, а Зимний Солнцеворот, как уже упоминалось, — руне , Йер. И та и другая выпадают из общей схемы, что скорее всего следует объяснять относительно поздними искажениями в структуре Футарка, нарушившими его замкнутость и упорядоченность как магической знаковой системы...

И ещё раз про Новый год

И в заключение этого раздела, посвящённого магии повторяющихся событий, мне хотелось бы ещё раз подчеркнуть, насколько прочно удерживаются в нашем мышлении, в наших интуитивных представлениях о Мире и даже в нашем быту древние традиционные образы и ритуалы. Вспомним о современных новогодних (рождественских) праздниках, когда по всему «цивилизованному» миру люди наряжают ёлки и ставят под них маленького деда Мороза. То, что сам по себе этот обряд — а это именно обряд — восходит ко временам глубокой дохристианской древности, достаточно очевидно. Но давайте задумаемся о том, что именно мы делаем, подготавливая своё жилище к новогоднему веселью.

Мы упоминали уже, что Новый год (Зимнее Солнцестояние) — это время, когда имеющие разный возраст боги — или ипостаси одного бога — встречаются на Мировой Горе, у корней Мирового Древа, чтобы замкнулся годовой цикл и родился юный бог, сменив собой старого, ушедшего в Аннун. И мы с вами, следуя путями богов, водружаем маленькую копию Мирового Древа у себя дома, подобно богам, собираемся вокруг него в самые длинные ночи года и устанавливаем у подножия Ели идол Мороза-Велеса в красном колпачке и с белой бородой из ваты...

А где-то там, далеко-далеко, восседает на звёздном престоле извечный Хранитель Древа и смеётся над нашим невежеством, над миллиардами людей, забывших, кто они и откуда...

11. Магия места и место для магии

Древние британцы называли свою землю Ynys Cedyrn — «Остров Могущества» или, точнее, — «Остров Силы». Примерно во времена римского владычества получило распространение другое имя — Britannia , образованное от древнего кельтского имени Prydein . Ряд современных авторов сближает последнее с легендарным именем волшебного корабля короля Артура — Prydwen , состоящим из двух основ: prydd — «земля» и gwen — «белая», «благословенная», «священная». Таким образом, второе имя острова означает «Белая, или Священная, Земля».

Ещё в Средние Века Русь называли Святой Русью, и, разумеется, появлявшиеся тогда русские православные святые имеют к этому эпитету лишь косвенное отношение. Термин святой (светлый, священный) древнее христианства настолько же, насколько рукопись Слова о полку Игореве древнее этой книги: достаточно указать, что основа свет/свят восходит к индоевропейскому *su , *swa — «Свет», «Благо», «Сила» (отсюда же — Swastika , «связанное-со-Светом.»). Смысл славянского эпитета Святая , сопровождавшего некогда имя Руси, объединяет содержание и бриттского Cedyrn , и бриттского Gwen .

Вероятно, это исследование можно продолжить и в большинстве древних имён, которыми разные народы награждали свои земли, обнаружить слова Сила, Благословение, Свет. Одного и сказанного уже достаточно, чтобы увидеть разницу между современным нашим отношением к Земле и тем, что (или Кого) видели в ней наши далёкие предки. Если мы полагаем землю всего лишь предметом потребления, предназначенным для того, чтобы её покупать, продавать, застраивать, совершать «выезды на природу» и т.д., то для древнего язычника Земля была прежде всего источником Благословения и Силы. Именно поэтому эпитеты Святая, Священная входят составной частью во многие древние имена самых разных земель.

Обратим внимание на происхождение современных терминов, обозначающих древние европейские религии. Так, известно, что русское слово язычники происходит всего лишь от «говорящие на ином языке»[77] ; древнерусские письменные памятники употребляют термин поганые (вера поганьска ), восходящий, вероятно, к лат. religio paganorum , которому обязано своим происхождением и совр. англ, pagans, paganism . Упомянутое латинское выражение означает в переводе «религия крестьян» или «религия деревенских жителей». Но, быть может, religio paganorum следует трактовать шире — как религию тех, кто живёт на земле, тех, кто следует её Благословению...

Я убеждён — и полагаю, что абсолютное большинство исследователей со мной согласится, — что в древней Европе первым, чему учили будущего мага, было умение работать с Землёй, понимать и чувствовать магию каждого конкретного ландшафта на её поверхности и искать верное место для совершения собственной магии.

Genius loci

«Суть же скверные молбища их: лес и камение и реки и блата, источники и горы и холмы, солнце и месяц и звёзды ...» Для новгородского архиепископа Макария, в 1534 году написавшего эти строки о славянах и финнах северной Руси, и камень, и холм, и солнце с месяцем были уже мёртвой материей, лишённой Бога. В понимании же язычника живой магией наполнено всё, что его окружает: дорога, по которой он идёт, земля, которую он возделывает, река, из которой он пьёт... Каждое место, в котором он находится, человеческое восприятие в традиционной культуре наделяет душой, или духом — genius loci , как называли его римляне.

В Скандинавии духи места носили общее название «ландвэт» (исл. landvaetir ); на Руси же их имена зависели от того, где они «обитали», — леший, водяной и т.д. Кельты Северо-Запада называли духов места «корриганами» в Бретани, «лепрекаунами» («лепреконами») в Ирландии и т.д. В более поздние, уже сугубо христианские времена представления о духе места смешались в Европе с представлениями о Древнем Народе[78] ; именно таким путём древние германские светлые альвы (эльфы), населяющие Альвхейм, один из миров северной Традиции, превратились в позднесредневековых книжках по магии в абстрактных «стихийных элементалов».

Понятие «дух места» (реки, озера, камня, холма, леса и т.д. до страны, континента и Земли в целом) представляется нам одним из самых фундаментальных понятий в любой языческой традиции. Умение ощущать дух места, сосуществовать и сотрудничать с ним — одно из многих магических умений, некогда присущих каждому здоровому человеку, а ныне утраченное большинством обретших «цивилизованность» людей.

Древние викинги, отправляясь в плавание, приносили жертвы Ньерду, духу моря, и украшали форштевни своих кораблей изображениями драконьих голов, служивших защитой от злых духов. Но эти украшения изготавливались разборными; их снимали, когда корабль подходил к земле, — чтобы не разгневать дух того места, где предстояло причалить[79] . Жертвоприношения духу места прекрасно известны у славян и неоднократно описаны этнографами. Н.Н.Харузин, например, в своей работе о поверьях крестьян Олонецкого края приводит такой текст обращения к genius loci [80] :

«Кто этому месту житель, кто настоятель, кто содержавец — тот дар возьмите, а меня простите, сделайте здраву и здорову, чтобы никакое место не шумело, не болело. »

Каждое действие, связанное с тем или иным местом, традиционно производилось как бы одновременно на двух уровнях: действие само по себе и общение с духом места. Для человека традиционной культуры поблагодарить ручей, из которого напился, было так же естественно, как для нас с вами — поблагодарить сотрапезника, передавшего солонку. В результате каждое связанное с Землёй действие приобретало оттенок сакральности, наполнялось магией, заимствованной у самой Земли:

«Бережок батюшка, водушка матушка, царь водяной и царица водяная с малыми детьми, с приходящими гостями, благословите воды взять не ради хитрости, не ради мудрости, но ради добра и здоровья …»[81]

Дух места в традиционном представлении имеет собственный характер, собственную жизнь и по-разному может относиться к людям. Так, на Руси есть немало озёр, которые называются Святыми и вода из которых почитается целебной; но вместе с тем есть и озёра, известные как проклятые, опасные для здоровья и даже жизни приближающегося к ним человека. Точно так же известны святые места (холмы, рощи) и места «злые».

По всей Европе известен запрет (скорее внутренний, интуитивный, нежели «законодательный» или даже нравственный) на оскверняющие действия в священных местах: древний язычник никогда не позволил бы себе плюнуть в источник, затеять пьяную драку на вершине священного холма, без нужды развести здесь огонь или воткнуть в землю клинок. В древней Исландии, например, считалось непозволительным даже осматривать ландшафт священных мест, не омыв предварительно лицо[82] .

Не менее распространены представления о том, что дух места может быть «оскорблён» действиями человека; в таком случае существует опасность, что дух покинет место и место умрёт, перестанет быть живым, утратит свою магию. Более всего это известно в отношении домового, духа дома, который, по славянским поверьям, может обидеться на хозяев и уйти, оставив дом без своего покровительства; то же самое может произойти и с источником или холмом. Так, в Скандинавии мёртвые, осквернённые места, лишённые магии и благословения Земли, назывались «альфрека» (исл. alfreka ); таких мест стремились избегать не только при строительстве жилья или распашке полей, но и в путешествии.

А мы с вами... Оглянитесь вокруг: мы рискуем превратить в альфрека всю Землю...

Хочется вспомнить по этому поводу слова Филиппа Карр-Гомма, Главы британского Ордена Бардов, Оватов и Друидов: «Любая земля благословенна, и часть нашей сегодняшней задачи — восстановление священности нашей земли — земли, которую осквернили. Часть этой работы включает открытие внутреннего священного ландшафта...»[83]

Магия места

«Даже наша культура, внешний лоск цивилизации имеют бреши: сквозь них проникают реальные силы religio paganorum , религии крестьян. Они по-прежнему действенны — как бы мы ни старались забыть об их существовании. Эти силы есть не что иное, как скрытые силы Природы: языческие культуры базировались на признании реальности этих сил, тогда как наша цивилизация основана на искусственном «отделении» от Природы, на убеждённости в том, что мы можем быть «выше» этих сил и контролировать их по своему желанию»[84] .

Эти слова Тома Грэйвса, известного в Европе лозоходца и исследователя особых, магических мест на поверхности Земли, прекрасно характеризуют современное отношение к Земле «цивилизованной» части человечества. Между тем реально существующие силы, которые Грэйвс называет «скрытыми силами Природы», действуют подчас настолько явно, что не заметить результат их влияния на человека и на всё, что его окружает, кажется невозможным.

Один из многочисленных тому примеров — печально известные «раковые дома» — дома, в которых люди иногда целыми подъездами вымирают от онкологических заболеваний. Или — наоборот — «святые места», где многие излечиваются от тяжелейших заболеваний, просто прожив там некоторое время. Быть может, эти примеры несколько банальны, но зато они прекрасно демонстрируют, к чему может приводить непризнание реальности связанных с Землёй сил и воздействий. Ведь известна, например, изящная древняя технология определения пригодности места для устройства жилища: на выбранной территории развешивали на шестах куски сырого мяса и следили за их состоянием в течение некоторого времени. В «плохих», болезнетворных местах мясо портилось быстрее[85] . Очень просто, но сколько здоровья и даже жизней спасла эта технология нашим предкам!

Очевидно, что в магии выбор места для совершения того или иного действия имеет ещё большее значение. Действительно, достаточно познакомиться с европейскими легендами и волшебными сказками, чтобы увидеть существование определённой связи между местом и магией . Заметьте, в легендах и сказках магия почти никогда не происходит «абы где», в большинстве случаев имеется тот или иной указатель на «особенность» места: стоячий камень, круг из камней, вершина холма или кургана, источник, роща древних деревьев или растущие по кругу гигантские поганки... То же самое относится и к сугубо документальным этнографическим свидетельствам об отправлении древних религиозных и магических обрядов: прекрасно известно, например, что купальские игрища совершались на особых — Красных — холмах; что для произнесения некоторых заговоров требовалось найти подходящее место и т.д. Отдавая себе отчёт в том, что каждое (!) место оказывает вполне определённое магическое воздействие, древние умели не только определять его характер, но и находить место с необходимыми им магическими свойствами.

В Европе первые серьёзные исследования сакральной и магической функции места были проведены ещё в начале XX столетия. Одним из пионеров в этой области стал британский бизнесмен и исследователь Альфред Уоткинс, чьи книги «Старые британские дороги, рвы, курганы, посёлки и святилища» и «Старая Прямая Дорога»[86] заслуженно считаются ныне классикой сакральной географии. Позднее исследования в этой области были продолжены Гаем Андервудом, Полом Деверё, Томом Грейвсом и многими другими как в Великобритании, так и в других странах Европы и обеих Америк[87] .

Большинство исследователей двигались по очевидному пути (не потерявшему своей актуальности и сегодня): нам известно огромное количество мест, на которых в древности совершалась та или иная магия, те или иные религиозные действия — сейчас мы называем такие места сакральными (англ, sacred places). Если хорошо изучить достаточное количество сакральных мест, может оказаться возможным выделить нечто общее в их ландшафтах, то общее, что делает магию этого места особенно мощной, и то, что определяет характер магического воздействия.

Уже самые первые исследования показали существование определённой связи между магическими характеристиками места и геолого-геофизическими особенностями ландшафта, наиболее очевидной из которых является наличие подземных вод.

Известно, что с древнейших времён для поиска сокрытого в земных недрах (водных «жил», кладов, руд металлов) широко применялось лозоходство — магическая технология, позволяющая использовать скрытые возможности человека. Ещё Геродот указывал на использование лозы персами, скифами и мидийцами; в Китае известна гравюра, изображающая легендарного китайского правителя Юя с рогаткообразным жезлом в руках, датируемая III тысячелетием до н.э.; ряд западных исследователей, например, проф. С.Тромп и Т.Войтек, считают, что возраст лозоходства насчитывает не менее 7-8 тысячелетий[88] . Вероятно, лозоходство — в том или ином виде — было известно практически по всему миру. Именно лоза, инструмент для поиска невидимого, была прообразом всемогущей, но абстрактной «волшебной палочки» поздних сказок: в средневековых латинских магических трактатах лоза для поиска подземной воды так и называется — virgyla divina , т.е. «волшебная палочка», «палочка для гаданий». Тот же смысл имеют совр. нем. Wünschelrute (от Wünschel — «желание, исполняемое с помощью волшебства») и англ, divining rod .

Именно с помощью лозоходства было обнаружено, что абсолютное большинство сакральных мест, мест, обладающих особенной магией, находятся над местами пересечения (в большинстве случаев поэтажного) или ветвления подземных водных потоков. Так, во Франции и Великобритании было обследовано весьма значительное количество древних стоячих камней — менгиров, кромлехов, магических кругов из камней, древних могильников и городищ, христианских храмов, построенных на месте языческих святилищ. Разным типам культовых сооружений и мест Силы могут соответствовать разные картины подземной водной сети, но с водой все они оказываются связаны непременно. Представления о магии текучей воды сохранились и в европейских легендах и сказках. Так, например, в Англии, в Северном Девоне, есть легенда о войне эльфов и гномов, о том, как тремя потоками текучей воды оградили эльфы свою крепость, и никто — ни гном, ни демон — не мог преодолеть магическую преграду...[89]

Очень важно, что это открытие было сделано именно с помощью волшебной лозы — ведь этим простейшим магическим инструментом равно владели и наши далёкие предки! Быть может, точно так же, как мы сейчас с лозой в руках исследуем расположение древнего священного камня, тысячелетия назад древние маги выбирали для него место...

Позднее, уже с помощью сугубо современных методов, были выявлены и другие факторы, влияющие на мощность и характер магического воздействия места: геологические разломы, разрывные нарушения, дислокации, зоны трешиноватости горных пород, подземные пустоты. Правда, в последние десятилетия было обнаружено, что и сами геологические «аномалии» располагаются не случайным образом... Но это уже немного другая тема.

Место для магии

Исторический анализ сведений о древних святилищах — в тех немногих случаях, когда он оказывается возможным — показывает нам, что места Силы, имеющие определённую «ориентацию» на ту или иную группу божеств, почти никогда не меняли её с течением времени, даже при смене этнической принадлежности населения, использовавшего данное место, а иногда даже после прихода христианства. Так, известно, что храмы Ильи-пророка нередко появлялись на месте святилищ Перуна, храмы, посвящённые св. Параскеве-Пятнице, — на месте святилищ Макоши и т.д. Очевидно, существуют некие объективные характеристики места, определяющие характер его магии. Это прекрасно известно и народной магической традиции: для совершения различных магических действий многие знахари и деревенские колдуны предпочитают выбирать разные места.

Накопленный современными российскими исследователями опыт позволяет утверждать, что одной из важнейших таких характеристик является рельеф конкретного места, что прекрасно согласуется с положениями иных, не-индоевропейских, геомантических традиций — китайской, тюркской и т.д.

Действительно, давайте задумаемся: и в магии, и в культовой ритуалистике огромное значение придаётся геометрической форме ритуальных предметов, чётко разделяемых на два класса по соответствию мужскому (ян) или женскому (инь) принципу. Острые, вытянутые предметы, имеющие «не-вогнутую» поверхность, считаются «мужскими» — нож, посох, жезл. Напротив, предметы, обладающие вогнутыми поверхностями, определяются как «женские» — чаша, котёл. С таким разделением связан, например, один из самых распространённых «плодородных» магических ритуалов — погружение ножа в ритуальную чашу.

Вернёмся к сакральной географии.

Одинокий высокий холм стягивает к своей вершине янские силы, — чтобы увидеть это, не обязательно знакомиться с Фэн-Шуй или другими геомантическими учениями, достаточно просто почувствовать жизнь, дух этого холма — как горделиво, величественно возвышается он над равниной, утверждая своё солнечное Я. Остроконечный холм — это ли не повторение на ином уровне мужского символа, отражённого в посохе и ноже? А глубокая долина, ограниченная отвесными склонами, закрытая от Солнца ветвями деревьев, вбирающая в себя воды дождей и ручьёв, — чем не аналог колдовского котла? Долина хранит иньские силы, беспрепятственно стекающие с высоких холмов.

Необходимо вспомнить и о священном браке Земли и Неба, известном индоевропейской Традиции; Небо (в котором находятся вершины холмов) всегда связывается именно с мужским принципом, а Земля (в которую погружены долины) — с женским. Там, где долины уравновешивают холмы, где гармония Инь и Ян рождает чистую Ци, — там идеальное место для жизни...

Любопытным доводом в пользу соотнесения положительных форм рельефа с мужским, а отрицательных с женским началами может послужить известная на Руси средневековая традиция парного расположения монастырей на противоположных берегах реки: мужского — на высоком обрывистом, и женского — на низком заливном берегу[90] .

Прекрасным примером чёткой привязки (в геомантическом контексте) конкретного божества или Силы к конкретному типу ландшафта могут служить прощи — очень широко распространённые на славянских землях святилища местного, как правило, значения. В центральной России, например, таких святилищ можно насчитать десятки, а то и сотни в любой области, в том числе и в Московской. Наиболее характерные их черты — наличие источника, называемого святым или целебным, расположение в заросшей долине или низинном лесу и почитание в этом месте св. Параскевы Пятницы, а в более поздние времена — Богородицы.

Здесь стоит остановиться несколько подробнее, поскольку и сами прощи, и связанный с ними круг магических и религиозных представлений видятся нам очень интересными.

Культ святой Пятницы неоднократно уже становился предметом серьёзных этнографических исследований[91] . Связь этой святой с источниками и родниками (в том числе и со священными) была известна ещё самым первым исследователям славянского фольклора. «Св. Параскева считается покровительницею воды и имеет, по народному взгляду, особую близость к ней. На это верование указывают существующие в народе предания о том, что образ св. Параскевы чудесно являлся иногда на воде, на реке или в колодце, вследствие чего вода приобретала особую силу...»[92]

Вот один из многочисленных примеров такого чудесного явления, описанный С.В.Максимовым[93] . «В Муромском уезде Владимирской губернии, в селе Спас-Сечен, рассказывают о недавнем случае, относящемся приблизительно к 1881-1882 гг., по поводу явления новой чудотворной иконы Параскевы Пятницы. Один крестьянин, проездом мимо суглинистого холма, вблизи села, заметил вновь пробившийся ключ. Подивился он и забыл. Но напомнил о том тайный голос, говоривший во сне одной богомольной старушке: «Иди к горе, увидишь у подножия ключик, а в нём чудотворную икону. Вынь её и вели мужичкам строить тут часовню». Народ старухи не послушался, а икона, поставленная в церкви священником, — «ушла» и вновь, как была, с ликом св. мученицы Параскевы в серебряном окладе, оказалась на дне источника. Так повторялось до трёх раз, пока над родником не построили часовню и не списали копию с иконы, которую тут же и повесили. Случилось, однако, так, что в первый же год по явлении одна баба, бывшая «с придурью», вздумала взять из колодца воды для стирки белья. Тотчас же вода в нём пропала, а через несколько дней источник пробился в другом месте, позади часовни. Новый колодец существует до сих пор, считаясь целебным...»

Как уже указывалось во второй главе этой книги, народный культ св. Пятницы полностью повторяет древний культ Макоши — богини судьбы и плодородия. Посвящённые ей святилища, как мы видим, всегда отвечают женскому геомантическому принципу (расположение в низине, в долине, в тёмном лесу) и, кроме того, отвечают сформулированному выше положению о магической связи мест Силы с подземными водами (которые выбиваются в прощах на поверхность, образуя источники). Вместе с тем прощи имеют и другие особенности, которые мы продемонстрируем на примере недавно исследованного нами Киндяковского святилища на севере Московской области, расположенного у слияния трёх ручьёв, что само по себе говорит о волшебстве этого места.

Впервые это святилище было описано почти двадцать лет назад Ю.М.Золотовым[94] , которому, как первооткрывателю, мы и предоставим слово.

«Сейчас Камень полузабыт, а когда-то известность о нём распространялась километров на двадцать вокруг. Он имел славу целителя от всяких болезней, но более всего — от детских. Сюда несли тяжелобольных детей и проделывали следующее. Набирали из ручья ковшиком воду и «скатывали», т.е. обливали ею Камень, собирая стекавшую воду в особую посудинку. Этой водой, считавшейся целительной, чудодейственной, обмывали больное дитя, надевая после этого на него новое бельё. [...] Народная молва утверждала, что результаты такой процедуры могут быть двоякого рода (что вообще характерно для памятников такого типа): “если ребёнку суждено жить, то он сразу после омовения пойдёт на поправку, а коль суждено умереть — быстро зачахнет”. Популярность Камня в старину была очень велика...»

Действительно, предания, связанные с Киндяковским камнем, достаточно типичны. Народная молва издревле приписывала воде, коснувшейся поверхности священных камней, целебную силу[95] . Если камень — чашечник или следовик, целебною считалась вода, скопившаяся в его углублениях; если же камень, как и Киндяковский, не имел углублений, то воду «скатывали» по его поверхности. Лишь немногим менее распространена легенда о том, что камень «приплыл по реке»: несколько схожих связанных со священными камнями преданий известно, например, в землях вятичей.

Но в данном случае священный камень является всего лишь частью святилища, находящегося в глубокой и тёмной заболоченной долине и отвечающего всем признакам прощи[96] . Давайте попытаемся представить себе, как могли видеть это святилище древние — попытаемся отойти от представлений о «скверных молбищах» и взглянуть на данное место Силы глазами традиции.

Итак, Камень. Будучи центром всего комплекса, священный камень в данном случае является воплощением архетипа Мирового Древа или Мировой Горы так же, как воплощает этот архетип новогодняя ёлка у нас дома. Далее — источник, ручей, текучая вода у подножия Камня... Источник Урд у корней Мирового Древа! А ведь нам известно из скандинавских мифов, что именно здесь богини судьбы спрядают свои нити, и одна из этих богинь — славянская Макошь, св. Пятница!

То, что вверху, как то, что внизу. Где-то там наверху, у священного источника богов, сплетает Богиня Судьбы людей. А здесь, внизу, те же люди приносят больных детей к слиянию трёх вод, к отражению того, божественного, источника и вопрошают Макошь, Мать Жребия... «Коли суждено ребёнку жить, то сразу после омовения пойдёт он на поправку, а коль суждено умереть — быстро зачахнет ...»

Как святилище у Киндяковского камня чётко привязывается к женской, иньской, половине Силы, так другое исследованное нами славянское святилище — Александрова гора на Плещеевом озере — оказывается связанным с Силой мужской. О нём-то мы и расскажем в качестве примера святилища на высоком холме[97] .

Совсем небольшой участок озёрного побережья, центром которого является святилище, столь богат археологическими и историческими памятниками, что в литературе нередко употребляется термин «Клещинский комплекс». Финские (мерянские) и славянские захоронения, поселения древних финнов, Клещино — славянское городище (одно из древнейших в этих землях), несколько священных источников, само святилище — Александрова гора, и, конечно, знаменитый на всю Россию Синий Камень, о котором у нас ещё будет речь...

Первое укреплённое поселение здесь, на западном побережье Плещеева озера, появилось уже около двух тысяч лет тому назад. Эту вершину (которую спустя много веков назовут Александровой горой), — вершину, на три десятка метров возвышающуюся над поверхностью озера и отделённую от остального берегового массива двумя глубокими оврагами, выбрали для поселения древние финны, обитавшие тогда в этих землях. Они же срыли перешеек, связывающий вершину с соседними холмами (таким образом, что он превратился в сильно вогнутую седловину), и надсыпали саму Гору, превратив её в неправильный конус с плоской вершиной.

В настоящее время Гора представляет собой обособленный от материнского берегового плато холм, вершина которого, именуемая в народе «Ярилова Плешь», образует ровную, почти горизонтальную площадку более 50 метров длиной и около 20 шириной.

Несомненно, что главной целью работ было улучшение фортификационных качеств укрепления на холме; однако нельзя в то же время не обратить внимание и на то, что в результате весь связанный с холмом ландшафтный комплекс оказался ориентированным по сторонам света: его ось, отнюдь не перпендикулярная, как следовало бы ожидать, береговой линии, проходит через плоскую вершину, седлообразный перешеек и прилегающий к нему мыс берегового плато строго с юга на север. К сожалению, мы не можем сейчас однозначно утверждать, что такая геометрия была намеренно спланирована древними зодчими, однако принимать во внимание самый факт её существования при исследовании с точки зрения сакральной географии — необходимо.

Вероятно, уже тогда — во время существования укреплённого финского поселения — на южном, обращённом к озёрным просторам, краю площадки на вершине Горы было святилище, а ко времени появления на берегах Плещеева озера первых славян-поселенцев (вторая половина I тысячелетия) Гора, судя по всему, уже не имела значения населённого пункта и служила сугубо сакральным целям. По мере славянизации этой земли и возникновения северо-восточных славянских племенных союзов и княжеств святилище теряло своё значение как место отправления финно-угорских языческих обрядов и становилось постепенно святилищем славянским. От имени языческого бога, которому было посвящено святилище славянами, произошло древнее название плоской площадки на его вершине — «Ярилова Плешь».

Святилище и окружающие его земли интересны не только своей историей, но крайним традиционалистским консерватизмом жителей. До начала текущего столетия в этих местах не прерывалась преемственность весенних праздников, некогда посвящённых Яриле и описанных, например, М.М.Пришвиным. Разумеется, «срамные и богопротивные» языческие действа не могли после крещения Руси происходить на самой вершине, где, лихорадочно сменяя друг друга и не задерживаясь надолго, появлялись то православный храм, то хоромы кн. Александра Ярославича, то целый монастырь. Но они, эти действа, продолжали жить, сохраняя, вероятно (как и вся народная культура этих мест), древние, ещё финские элементы традиционных культов. В какую древность следует нам отнести возникновение здесь, на этом холме, первого святилища мужских сил плодородия — к появлению финнов (рубеж новой эры) или, быть может, к ещё более давним временам, когда пришли сюда фатьяновцы, носители арийской культуры боевых топоров (бронзовый век)? Или к ещё более древним охотникам волосовской культуры?..

Камень и Круг

«Пусть наш Север кажется беднее других земель, — писал Н.К.Рерих, — пусть закрылся его древний лик. Пусть люди о нём знают мало истинного. Сказка Севера глубока и пленительна. Северные ветры бодры и веселы. Северные озёра задумчивы. Северные реки серебристые. Потемнелые леса мудрые. Зелёные холмы бывалые. Серые камни в кругах чудесами полны...»

Серые камни в кругах... Величайшая тайна Севера... Иногда сокрытые тёмными лесами, иногда обласканные холодными ветрами с ледниковых озёр и Белого моря, священные камни Севера притягивают наш взгляд, равно пленяя бесконечными загадками и явным ощущением присутствия древней магии. И мы бросаем то, что держит нас в пыльных городах, и уходим на Север, чтобы снова и снова касаться серых камней...

Камень имеет некое особенное значение в традиционной культуре Северо-Запада. Многие древние святилища (если не большинство) и места Силы так или иначе связаны с камнями, коим присваиваются нередко и магическая сила, и своя собственная история. Тысячи и тысячи священных камней поставлены нашими предками по всей Европе — вероятно, не существует такой страны, где нельзя было бы обнаружить те или иные мегалитические сооружения...

По высоким холмам, по склонам долин стоят священные камни, серые и неприметные, известные не каждому и не каждому открывающие свою силу…

...Было то в древности незапамятной. Пришёл на высокий берег Красивой Мечи прекрасный витязь в светлых одеждах, белый конь был с ним. Остановился витязь у обрыва, долго смотрел на воду, а потом бросился в реку, сломленный неведомой бедою.

А одинокий конь его тотчас окаменел, и стоит с тех пор огромным камнем на берегу реки. Лишь по ночам оживает тот камень, принимает образ коня, скачет по окрестным холмам и громко ржёт, тщетно вызывая своего хозяина из речных вод...

И случался ли когда в деревнях по Красивой Мече мор на лошадей или иной скот, с поклонами шли люди к Конь-Камню, дабы заступился он за живых братьев и сородичей своих...

...А ещё было так в древности, что жили в одном сельце дед со старухой. Долго жили — видать, знали много. Так, говорят, и не умерли, а уходя, оставили силу свою в двух камнях, что лежат на высоком месте у того сельца. И, оставляя силу, ступил дед ногою на свой камень, и размяк камень от силы той, и отпечаталась нога дедова...

И с давних времён люд окрестный почитает Камни те. Ещё лет сто тому назад сходился народ в то село на Петров день, справлял молебен Матери Божией, а после — кланялся Камням. И дают Камни сны вещие и исцеление от многих хворей и скорбей. Но лиха не терпят. Говорят, что один смельчак-крестьянин, напившись пьяным, пришёл к Камням и сотворил непотребное. И был наказан за то хворобою страшной — отнятием рук и ног. Да не помнят Камни зла зазря — испросил прощения, исцелился …[98]

Нельзя, говоря о священных камнях Северо-Запада, не вспомнить упомятнутый уже Синь-Камень, связанный со святилищем на Александровой горе.

В своё время Синий (или Синь-) Камень, огромный ледниковый валун более 12 тонн весом, служил алтарной плитой святилища на вершине Александровой горы. С приходом христианства Камень, как водится, был объявлен «мерьским богом»[99] и окружён разного рода запретами. И всё же: «Быстъ во граде Переславле камень за Борисом и Глебом в боярку, в нём же вселился демон, мечты творя и привлекая к себе ис Переславля людей: мужей и жён и детей их и разсевая сердца в праздник великих верховных апостолов Петра и Павла. И они слушаху его и стекахуся из году в год и творяху ему почесть ...»

Разумеется, такая ситуация православную церковь не устраивала, и посему Синь-камень без лишних церемоний был сброшен с вершины... Существует несколько версий относительно того, когда именно это произошло. Согласно одной из них, это случилось в 1788 году — непосредственно перед тем, как началось фантастическое путешествие Камня по дну озера (впрочем, об этом чуть позже). Согласно другим источникам, Камень был сброшен с вершины Горы на полтора века раньше — по специальному распоряжению Василия Шуйского. Третья версия предполагает, что Камень был свергнут со своего места вскоре после крещения Руси, и пожар Клешина, после которого город и был перенесён на место нынешнего Переславля, последовал непосредственно за сим актом. Но это уже скорее легенда...

Находился ли тогда Камень на своём месте на вершине священного холма, или лежал уже у его подножия, но приказ Шуйского зарыть Камень в землю, дабы сокрыть его от «язычествующих» жителей округи, действительно имел место быть и действительно был приведён в исполнение. Исполнителем стал некий дьякон из Переславля, выкопавший глубокую яму, столкнувший в неё Камень и засыпавший его землёй.

Само собой разумеется, дьякону это ничего доброго не принесло; Камень же спустя некоторое время (называется срок около полутора десятилетий) снова оказался на поверхности, продолжая «мечты» творить и привлекать «к себе ис Переславля людей: мужей и жён и детей их... И они слушаху его и стекахуся из году в год ...» Это в общем-то не совсем легенда, это — исторический факт.

С тех пор Камень более не оставался на одном месте надолго. В 1778 г. была предпринята новая попытка прекратить поклонение Камню — было решено упрятать его под фундамент одной из строящихся в Переславле церквей. Дело было зимой; Камень погрузили на большие сани и по льду озера повезли в Переславль. Однако на середине озера лёд под санями подломился, и Камень затонул на довольно значительной глубине. Спустя некое время переславские рыбаки, ежегодно отмечавшие положение камня, заметили, что камень движется по озёрному дну; действительно, спустя шестьдесят или семьдесят лет с момента затопления Синий Камень вновь оказался лежащим на берегу озера, на сей раз — в нескольких сотнях метров севернее святилища. И это тоже не легенда.

Сейчас Камень снова неспокоен. Ещё несколько десятилетий назад он лежал на некотором расстоянии от береговой черты и возвышался над землёй как минимум на метр с лишком. Ныне же он полускрыт камышами, и южную его грань в штормовую погоду лижут озёрные волны...

Камень уходит. Альфрека , земля, лишённая духа...

...Нужно сказать, что движущиеся («шагающие») священные камни достаточно известны исследователям. Таков, например знаменитый валун в Долине Смерти в Калифорнии[100] , движущийся столь быстро, что почти всегда можно видеть оставленный им на песке след. Другая любопытная параллель — Камень Артура в Уэльсе. Здесь, в Гламоргане, на высоком берегу моря находится известное захоронение, могильная камера которого сложена из каменных плит; в шутку говорят, что покровной плитой для этой камеры стал камешек, попавший в туфлю короля Артура и вытряхнутый им на этом месте. По легенде, две ночи в году — в канун Самайна и в канун Иванова дня — этот камень спускается на берег, чтобы искупаться в морской воде. Могила эта до сих пор почитается у местных жителей; в полную луну к камню приносят пирожки и кусочки тортов, и девушки, желающие обеспечить себе верность возлюбленных, семь раз медленно обходят вокруг него...[101]

Но — вернёмся к собственно святилищам магов Северо-Запада.

Магия требует сосредоточения Силы, и маги Северо-Запада, следуя примеру самой природы, создавали святилища, стягивающие ту или иную её половину: мужскую или женскую. Так появились менгиры — стоячие камни, и кромлехи — круги из камней. Первые связаны с мужским принципом, с агрессией, с извержением магии вовне, с активным познанием и изменением мира. В своём роде менгир является таким же аналогом магического посоха или меча, как и холм.

Том Грейвс называл иглы стоячих камней «акупунктурой Земли». Действительно, нам известны примеры янских магических действий, связанных с забиванием «игл» (не обязательно каменных) в определённые активные точки земной поверхности... Так, знаменитый «нид Эгиля» (руническое заклинание, речь о котором пойдёт в своё время) был начертан этим скальдом на деревянной жерди, которую он вбил в землю на некоем острове...

Кромлех, напротив, связан с магией женской. Магический круг всегда был средством защиты, а не нападения; средством собирания, накопления Силы, а не её извержения. Так же, как и в предыдущем случае, известны классические примеры такой магии: круги из камней или ножей складывают для обеспечения защиты какого-либо места, для концентрации в одном месте значительного количества Силы, на конец, для защиты могил великих людей...

Не следует, разумеется, забывать и об астрономической роли каменных сооружений древности. Действительно, сталкиваясь со свидетельствами астрономических познаний древних, невольно изумляешься. На европейском Западе к настоящему времени изучено огромное количество памятников такого рода[102] ; у нас же в России изучение древних обсерваторий только начинается, и, говоря об этом, нельзя не вспомнить о сакральном мегалитическом комплексе Куликова поля[103] .

...Широкая балка Курца, ограниченная высокими склонами. Ручей звенит по серым и розоватым камням. Где-то наверху шумит ветер, но здесь, в долине, воздух неподвижен.

И дно, и склоны балки усеяны камнями — от маленьких до огромных, лежащими или вырастающими из земли; невольно вспоминается скандинавский миф о том, что скалы и камни — кости земли...

В камнях — углубления и отверстия, строго цилиндрические, диаметром от двух до пяти — десяти сантиметров, глубиной с палец. Их немало: камней с такими углублениями можно насчитать в этом районе долины несколько десятков. Будучи в этих местах, я так и не смог определить, являются ли эти отверстия делом рук человека или природы.

Здесь же, среди этого почти фантастического нагромождения «дырчатых» камней, лежит и Цыган-Камень — самый известный древний памятник Куликова поля. Всё тот же розовато-серый, мелкозернистый и очень плотный песчаник-кварцит. Неправильной формы, высотой с человека. И цилиндрических углублений здесь больше, чем в любых других камнях, и сами они значительнее.

Главное, чем Цыган-Камень знаменит «в узких кругах широких специалистов», это вырезанное в нём сквозное отверстие, направленное на точку восхода солнца во время летнего солнцестояния. Есть в Камне большая ниша, глубиной около полуметра, из которой вдоль той же оси идёт сквозь весь Камень отверстие. Луч зрения, направленный вдоль этой оси, упирается в горизонт, в ту его точку, где появляется поутру солнце в купальские праздники.

Любопытно, что почитание «дырчатых» камней распространено, например, и в кельтских районах Британии, где известно несколько подобных монументов. Таков, например, Дырчатый Камень (Holed Stone) близ деревни Доах в Антриме[104] . Камень представляет собой установленную вертикально плоскую плиту со сквозным отверстием в центральной части. До сих пор молодожёны на местных свадьбах приходят к этому камню, чтобы скрепить заключённый брак рукопожатием через отверстие.

* * *

...Меня всегда удивляла глубина магических значений слов русского языка. Каменная игла, забитая в землю, и священный круг из камней. Кол и Коло ... Ось и круг имеют в русском языке одно и то же имя.

Противоположности должны сходиться, именно тогда рождается самая глубокая, истинная магия. Так рождается новая жизнь, когда сходятся мужчина и женщина, так рождается Явь, когда встречают друг друга Правь и Навь...

И так рождается величайшая тайна Севера, когда объединяется Древо Мира и Колесо мирового порядка, центр и периферия, стоячий камень менгира и каменный круг кромлеха, Кол и Коло.

Величайшая тайна Севера. Лабиринт.

Лабиринт

«...С вершины невысокого холма, чуть поднимающегося над поверхностью, состоявшего из валунов и гальки, взгляду открывалось удивительное зрелище огромных каменных спиралей до тридцати с лишним метров в диаметре, гигантским полукольцом охватывающих холм. [...] Их витки, высотою кое-где до полуметра, поросшие сплошным ковром мха и вереска, по большей части были насыпаны из гальки. В центре некоторых спиралей стояли более крупные валуны, напоминавшие алтари или гробницы, за которые их и принимали многие исследователи...» Так описывал свои первые впечатления о лабиринтах Большого Заяцкого острова (Соловецкий архипелаг) известный российский исследователь А.Л.Никитин[105] .

На настоящий момент известно более сотни древних каменных лабиринтов; абсолютное большинство из них сосредоточено на Севере и Северо-Западе Европы, причём если в Англии описано менее пяти таких памятников, столько же в Норвегии, немногим больше в Швеции, то на одном только российском побережье Белого моря насчитывается около трёх десятков лабиринтов!

Большинство лабиринтов представляют собой относительно небольшие сооружения, до десятка метров в диаметре; перегородки в них либо выложены маленькими валунами, либо — как в случае упомянутых соловецких лабиринтов — насыпаны из морской гальки. Основная форма их внешнего контура — круг, реже — овал, иногда угловатый. Как правило, древние лабиринты являются уникурсальными, т.е. имеют единственный вход и только одну дорожку, ведущую от этого входа к центру; тупиков в таких лабиринтах нет. Лишь совсем недавно Евгением Лазаревым был описан новый тип лабиринтов, отличающийся от основного и структурой, и способом сложения стен, представляющих собой довольно высокую кладку из валунов[106] .

Первые квалифицированные исследования северных лабиринтов в России были выполнены ещё в начале текущего столетия; уже тогда стало ясно, что они не являются ни остатками жилищ, ни погребальными сооружениями. Позднейшие исследования позволили датировать лабиринты второй половиной III — началом I тысячелетия до н.э. Такая довольно расплывчатая датировка позволяет тем не менее говорить о том, что лабиринты возникали синхронно с мегалитическими сооружениями Западной Европы. Следует ли сделать из этого вывод о том, что и те, и другие являются материальным, вещественным наследием некоей единой, распространённой на колоссальных просторах древней мегалитической культуры? Неясно.

Если Стоунхендж и подобные ему сооружения уже раскрыли свою тайну — по крайней мере, астрономическую её часть — то лабиринты продолжают её хранить. Не сохранилось ни живой традиции работы с северными лабиринтами, ни письменных свидетельств о ритуальном или магическом их использовании. И тем не менее мы утверждаем однозначно: лабиринты суть магические сооружения.

Самое слово «лабиринт», традиционно возводимое к греческому языку, имеет корни ещё более древние. Лабиринтом называлось подземелье Миноса, владыки Крита, где разворачивается основное действие мифа о поединке Тесея и Минотавра. Слово происходит от минойского «лабрис» — так называли на древнем Крите двулезвийную секиру, символ магической власти и перехода из мира живых в мир мёртвых[107] . Этот символ, вероятно, был широко распространён по всему древнейшему Средиземноморью; так, например, у этрусков встречается иногда изображение Харона, перевозчика душ умерших, с лабрисом в руке. Минойское же лабиринт может быть переведено как «святилище лабриса».

Там, в средоточии средиземноморской цивилизации, сохранилось много ниточек, за которые стоит потянуть, если хочешь распутать тайну северных лабиринтов... На многих критских (минойской эпохи) памятниках мы видим изображение лабриса... и изображение лабиринта, уникурсального лабиринта, геометрически тождественного северным. Стоит задуматься о содержании мифа о Тесее и Минотавре.

Итак, Лабиринт. Мрачное подземелье, в котором обитает некое чудовище, подземелье, связанное неким образом с магией и Иным Миром. С другой стороны, Тесей и его спутники, как справедливо отмечал Ю.В.Андреев, — подростки; недаром и в позднем греческом искусстве Тесей всегда изображался безбородым юношей...

Мысль о том, что миф о Тесее отражает ритуал возрастного и (или) кастового посвящения, высказывалась уже неоднократно и вряд ли может быть оспорена. Действительно, сопровождаемое испытаниями путешествие в Иной Мир, означенный в мифе лабиринтом, — налицо. Но нас сейчас интересует тот факт, что место тёмного леса , символизирующего в славянской «околосказочной» традиции Иной Мир, здесь занимает лабиринт.

Вероятно, миф, исходный по отношению к мифу о Тесее, был некогда общеарийским. Так, на скандинавском Севере сохранилась легенда о Гримборге, представляющая собой странное переплетение сюжетов мифа о Тесее и мифа об Орфее. Шведская Песнь о Гримборге повествует о том, как этот герой преодолевает железные стены, чтобы добраться до прекрасной принцессы, сокрытой в замке некоего короля (вариант — тролля). Этот замок, как и Лабиринт Миноса, довольно чётко ассоциируется с Иным Миром; важно, что в Швеции долгое время сохранялась традиция зимних игрищ, связанных с легендой о Гримборге. Деревенские жители выстраивали снежный или ледяной лабиринт, в центр которого помещали девушку — «принцессу». Юноша, выбранный «Гримборгом», должен был раскидать «стражу» у входа в лабиринт, и безошибочно пробежать по его дорожкам, чтобы освободить девушку из плена. Найджел Пенник, рассматривая данную легенду[108] , отмечает, что имя главного героя сказания — героя, прошедшего лабиринт и ставшего его победителем! — может восходить к имени Грим (Гримнир) — одному из хейти Одина…

Если же мы вернёмся к древним каменным лабиринтам, то увидим, что фольклор северных народов повсеместно связывает их с эльфами, троллями, гномами и прочими волшебными персонажами, что нередко свидетельствует о связи данного места нашего мира с мирами иными[109] . А.Л.Никитин указывал, например, что на Британских островах народная молва прямо называет лабиринты выходами из подземного царства; на тех же лабиринтах лунными ночами появляются эльфы и танцуют, завлекая неосторожных путников. В Швеции, согласно легендам, каменные спирали лабиринтов отмечают входы в подземные дворцы карликов-двергов.

Наконец, интересно обратить внимание на термин, которым до сих пор обозначают лабиринты на Русском Севере, — Вавилон . Казалось бы, ничего общего с Традицией. Заимствование из библейского фольклора. Но так и просится на бумагу изящнейшее предположение Никитина: а не является ли бессмысленное на нашем Севере слово Вавилон искажением древнего... Аваллон ?

Вероятно, именно эта связь лабиринтов с Иным Миром и переходами между мирами и являлась основой изначального их магического использования. Между тем лабиринты строились на протяжении огромного интервала времени — примерно с середины III до середины II тысячелетия до н.э., что, к слову, совпадает со временем строительства большинства мегалитических сооружений Западной Европы. Было бы резонным предположить, что большинство известных нам сегодня лабиринтов представляют собой лишь копии (пусть качественные и не лишённые магии) лабиринтов истинно древних, действительно связанных напрямую с иными мирами и их обитателями. Так многие христианские обряды представляют собой механическое повторение обрядов более древних; так деревянные своды северных церквей являются копиями древних языческих храмов...[110]

Как бы то ни было, абсолютное большинство современных исследователей магических искусств сходятся в том, что не только известные нам лабиринты на северных скалах, но и те лабиринты, которые мы можем построить сами, являются носителями определённой магии. Традиционно считается, что классические уникурсальный и бикурсальный лабиринты прямо воздействуют на сознание проходящего через них человека, деформируя восприятие окрркающего мира и открывая доступ к Силе. Путь через лабиринт от его входа, совершение действия в его сакральном центре и выход из лабиринта в мир оказываются при таком подходе законченной магической операцией, обладающей должными мифологическими соответствиями (так делали боги …).

Далее, существуют интереснейшие указания на то, что даже в относительно позднее время северные моряки владели искусством построения лабиринтов, которые использовались ими для пробуждения ветра[111] . Ряд источников самого разного времени — от античных до поздне-средневековых — свидетельствует о том, что существовала некогда практика ритуального танца (как правило женского), при котором танцор следовал «пути», аналогичному дорожке уникурсального лабиринта. В некоторых странах долгое время сохранялась даже традиция выстраивания для такого сакрального ганца специального лабиринта. Наконец, многие современные практики нередко строят лабиринты для изменения магического характера места, что прекрасно согласуется с Традицией: известно, что даже миниатюрное изображение лабиринта (в большинстве случаев уникурсального) почиталось в древности мощнейшим магическим символом. Действительно, с одной стороны, известная нам технология построения магического лабиринта свидетельствует о его прямой связи с такими символами, как, например, свастика; с другой стороны...

...Быть может, это выглядит излишне субъективным, но лично у меня изображение традиционного лабиринта всегда ассоциировалось с гнездом змея — с гнездом Дракона Земли .

Дракон

И вот, бегло окинув взглядом всё многообразие магии Земли — от естественных мест Силы до рукотворных святилищ — мы возвращаемся к тому, с чего начали сей экскурс: Земля, на которой мы живём, жива и исполнена волшебства. В неведомых её глубинах, там, где встречаются все миры, у корней Мирового Древа — там бьётся сердце её магии. Сложив кожистые крылья, отблескивая огненным, обвивает корни Древа Дракон северо-западной Традиции...

Представление связанной с Землёй магии в виде Дракона равно принадлежит всем народам Северо-Запада. Скандинавский Нидх'гг, позднее — земляной змей Линдворм, саксонский озёрно-подземный Кнакер, славянский Змей Горыныч (сын Горы?) — Яшша, сковывающий глубь морскую, и высь небесную, и кость хребетную — все эти мифологические персонажи восходят к одному — к древнему Дракону Земли. Этот Дракон является магическим архетипом , поскольку знание о нём можно найти у самых разных народов, живущих на территории от Китая до Африки и обеих Америк.

Существует ряд указаний на то, что ещё в прошлом столетии этот архетип вопринимался сельскими жителями Скандинавии и Британских островов как живой ; у нас же, в России, с магией Дракона Земли связаны даже не отдельные этнографические свидетельства, но подробные и тщательные описания, относящиеся к Уралу и беломорскому Северу. Удивительно, что эти описания остаются вне круга интереса исследователей.

Так же, как, рассказывая о Древе Мира, я обращался к наследию Пушкина (сохранившего для нас славянские упоминания о петухе богов Гуллинкамби и белке Ротатоск), говоря о Драконе, я не могу не вспомнить П.П.Бажова, проделавшего огромную работу по собиранию народных сказов Урала.

«...Я занимаюсь только обработкой фольклорного материала» (письмо [к начинающему писателю] от 7 октября 1946 г.), «образ не выдумывается, а берётся готовым с деталями...» (письмо к Л.И.Скорино от 18 сентября 1945 г.). Так сам Павел Петрович характеризовал своё творчество, подчёркивая теснейшую его связь с Традицией. «Это вам не метафора, не изящество, а корень...» (там же).

Мы можем найти у Бажова для объективного этнографо-магического исследования нечто гораздо более ценное, нежели тонны сухих, повторяющих друг друга записей фольклористов XIX — начала XX века. Сказы Бажова сохраняют для нас не букву, но дух фольклора — то, что принадлежит внутреннему кругу магии и ускользает от внимания и осознания абсолютного большинства профессиональных фольклористов. Работы Даля, Афанасьева, Максимова содержат огромную и важную для нас информацию, но оказываются мёртвыми, лишёнными магии и не способными научить нас тому, что умели наши предки, в то время как бажовские тексты, сами исполненные магии, могут прямо послужить учебником традиционного восприятия мира... Ведь для этого недостаточно, сидя в одной из двух российских столиц, сортировать поступающие из провинции тексты, для этого необходимо, подобно Бажову, восемнадцать лет сбивать ноги о тракты и тропы огромной России. Недаром Л.Скорино так писала о Бажове: «Бажов не обработчик уральского фольклора, а сам принадлежит к талантливой семье уральских народных поэтов-сказочников».

Невозможно — да и бессмысленно — пересказывать здесь бажовские тексты: не слово, но то, что стоит за словом, имеет в них главное значение, и потому я лишь отсылаю читателя к собранию бажовских сказов.

Мы же обратимся к одну из важнейших аспектов представления о Драконе Земли.

* * *

В ирландской Традиции до настоящего времени живо представление о «тропах сидов (эльфов)», соединяющих древние священные места. Крестьяне знают эти «тропы» и избегают строить дома в непосредственной близости от них, поскольку считается, что сиды странствуют этими путями. Во Франции были известны некие «языческие пути», соединяющие места принесения традиционных жертв в виде подвязывания к кустам и деревьям кусочков ткани. Индейцам Боливии и Перу известны «таки» — прямые линии, связывающие святые места; традиционно считается, что «таки» были некогда «путями, по которым движутся духи». Древнекитайская сакральная геомантическая Традиция содержит представление о «венах Дракона» — каналах, по которым течёт Ци...

Хранители древних магических Традиций Европы всегда знали о существовании «вен земного Дракона», по которым течёт Сила Земли. В Ирландии, как мы уже упоминали, их называли «тропами сидов», в Британии — «старыми прямыми дорогами». Современные же исследователи обратили внимание на «линии Силы» в 20-х годах текущего столетия. Первая работа на эту тему увидела свет в Британии в 1922 году: это была знаменитая ныне книга Альфреда Уоткинса «Ранние британские пути, рвы, курганы, посёлки и святилища»[112] . Именно уоткинс ввёл наиболее распространённое сегодня название этих линий — лэи или лэй-линии, от др.-сакс. ley «поляна». Идея была воспринята, наиболее увлечённые последователи Уоткинса объединились в клуб «Старая прямая дорога» и начали даже издавать свой журнал — «Охотник за лэями» (Ley Hunter Magazine).

Картина расположения мест Силы на поверхности, вырисовывающаяся после знакомства с концепцией лэй-линий, приблизительно такова: места Силы вытягиваются в некие цепочки вдоль лэев; сами же лэи простираются на значительные расстояния, пересекаются друг с другом, иногда раздваиваются или обрываются (впрочем, это ещё спорно) и образуют таким образом некую «сеть Силы», покрывающую всю поверхность планеты...

Там, где пересекаются лэи, находятся места Силы, особенно активные, особенно волшебные. На таких местах расположено большинство действительно древних языческих святилищ; в таких местах происходят необъяснимые чудеса... Так, например, на пересечении сразу нескольких лэй-линий расположен древний Стоунхендж.

Магия линий силы многообразна бесконечно. По словам Найджела Пенника, именно двигаясь вдоль древних путей Силы, вдоль вен Дракона, можно наиболее полно ощутить магический дух местности, его genius loci. Известно, что многие древнейшие святилища имели специальные дороги, по которым к ним следовало приходить. Примером может послужить отмеченный ритуальными скульптурами и камнями сакральный путь на вершину горы Соботки, где находилось одно из крупнейших славянских святилищ, — нет ни малейшего сомнения в том, что путь этот тянется вдоль драконьей вены.

Древний языческий архетип Дороги при пристальном рассмотрении вообще оказывается тесно связанным с представлением о линиях Силы. Вероятно, именно потому и появился британский магический термин «старая прямая дорога». Как пересечение лэй-линий определяет место Силы, так перекрёсток дорог оказывается в Традиции местом священным...

Кроме того — как отмечают многие авторы — шагать вдоль лэй-линий легче и проще, чем в любом другом направлении. Эту сторону магии лэев также отражает термин «старые дороги» — многие древние тракты проложены вдоль лэй-линий. В Западной Европе это римские дороги, повторяющие нередко ещё бодее древние пути; в Центральной России некоторые современные автотрассы также следуют древним торговым путям, проложенным вдоль лэй-линий. Так, местами идут вдоль лэй-линий магистраль М-7 — древняя «Владимирка», тульская М-2, многие другие дороги, в том числе и утратившие уже значение важных торговых трактов...

Вероятно, как и места Силы, линии Силы также имеют собственную иерархию, различаясь по «мощности», длине, степени прямизны. Как отмечает тот же Найджел Пенник, интуитивно находимые человеком маленькие, локального значения тропинки Силы не так уж обязаны быть абсолютно прямыми — главное, чтобы при движении по ним человека вела Сила. Впрочем, это уже скорее тема следующего раздела...

12. Дар Дракона

Иногда говорят, что магия — это искусство в нужное время оказаться в нужном месте.

Каждый день и каждый год издревле хтонический Дракон пожирает солнце, погружая его в бездну Аннуна, и отпускает его на свободу, позволяя родиться юному богу, определяя цикличность времён и событий. Древняя Сила течёт в венах Дракона, и маги умеют находить эти вены наземной поверхности, чтобы напиться из них, подобно тому, как герои древнейших саг пили кровь поверженного крылатого змея, перенимая его силу и мудрость…

Дракон. Древний символ магии, символ круговорота вещей и волшебства Земли, символ смерти и перерождения... Саги и сказки Европы говорят нам о сокровищах, хранимых драконами, о «золоте звонком кладов огнекрасных», ради которых выходили на драконью охоту герои древности. Как и многое другое, мы давно забыли внутреннее содержание этой мифологемы, сохранив лишь абстрактный и статичный образ «всадника-змееборца», ставшего христианским символом победы абстрактного «добра» над абстрактным же «злом».

Охота на Дракона — бесконечный поиск сокровищ собственной магии, поиск Дороги к корням Древа. Мы встречаем особые точки годового цикла, мы едем на древние места Силы, чтобы лицом к лицу столкнуться с Драконом, чтобы, подобно Сигурду, напиться его крови...

Дракон, поглощающий солнце, Дракон, в жилах которого течёт магия Земли, — Велес, Князь Магов. Его невозможно отыскать, не пользуясь магией: только интуиция, магическое чутьё, «нюх на магию» подскажут лесную тропку, вливающуюся в драконью вену, миг, когда можно будет сформировать действенное намерение... Только магия внутреннего круга — магия Орла — приведёт к логову Дракона. Там, в этом логове, вступает человек в свою Битву на Калиновом Мосту и, победив в ней, обретает новый, более глубокий доступ к магии Орла, чтобы начать новый поиск магии Дракона... Так завершается очередной оборот колеса событий, очередной круг танца по Лабиринту вокруг священного Ясеня...

Результат причащения драконьей крови — пробуждение магии внутреннего круга — суть Дар Дракона, конечная цель драконьей охоты. Когда Дракон встаёт впереди человека, и Орёл расправляет крылья у него над головой, и коготки Белки начинают высекать мурашки вдоль древа его спины, именно тогда у него появляются основания называть себя магом...

Часть II. ИСКУССТВА

Руны найдёшь

и постигнешь знаки,

сильнейшие знаки,

крепчайшие знаки,

Хрофт их окрасил,

а создали боги,

и Один их вырезал.

Речи Высокого, 142

Глава 5. Искусство Одина: Магия рун

13. Три школы рунической магии

Руническая магия — одно из древних волшебных искусств, которым посвящена данная книга Необходимо, прежде чем начнётся рассказ о руническом искусстве, определить само это понятие.

Рунической магией вообще автор называет любое магическое искусство, использующее знаки, восходящие к знакам североиталийских алфавитов, от которых в своё время произошли и наиболее известные скандинавские руны. При таком подходе руническая магия Европы оказывается представленной тремя школами, существовавшими в разное время, на разных территориях и использовавших несколько разные наборы рунических (т.е. восходящих к североиталийским) знаков.

Южная школа рунической магии представлена в волшебных искусствах славянских, кельтских и — частично — германских народов (середина I тысячелетия до н.э. — середина I тысячелетия н.э.), заимствовавших рунические знаки непосредственно у северных этрусков и их соседей. Знаковая база их магии — алфавиты ретов, альпийских венетов и др.

Северо-западная школа рунической магии представлена в рунической магии германцев (с начала I тысячелетия н.э.). Знаковой базой служил Футарк и произошедшие от него позднее Младшие Руны. Исходная точка развития — южная школа.

Наконец, восточная школа рунической магии представлена в волшебных искусствах славянских народов (с начала I тысячелетия н.э.). Знаковая база — ряд систем рунических знаков, сложным путём унаследовавших традиции южной школы и некие иные традиции, происхождение которых на данный момент не определяемо. Среди таких систем были как рунические алфавиты, развивавшиеся параллельно германским и почти независимо от последних[113] , так и неалфавитные наборы священных символов[114] .

Рассказ о руническом искусстве автор не склонен ограничивать рамками той или иной школы. Однако до наших дней в доступном для более или менее глубокого изучения виде руническое искусство сохранилось только в северо-западной Традиции, и именно она легла в основу данной части книги. Посему термином «руны» впредь будут именоваться именно северные рунические знаки, и все обращения к другим традициям будут оговариваться специально.

Итак, мы обращаемся к северо-западной школе рунического искусства.

14. Руны Северо-Запада

Исходной точкой распространения северо-западных рун стала Скандинавия; первые археологически достоверные факты применения там рунического искусства относятся к самому началу новой эры. Судя по всему, первыми освоили руны жрецы и маги Дании, чуть позже — Норвегии и Швеции, а уже к середине I тысячелетия древнее руническое искусство стало сердцевиной скандинавской магии. Из Скандинавии знание рун распространилось по всему германскому миру — от Британских островов на Западе до славяно-германских границ на востоке и юге, и запечатлелось в материальных памятниках, рассеянных почти по всей Европе.

Огромной ценностью для нас обладают так называемые рунические камни (надгробия, путевые знаки, языческие алтари и др.), несущие выполненную рунами надпись. Только камней с надписями на Футарке — древнейшем руническом алфавите — известно не менее полусотни.

[115]

Иногда надпись на руническом камне представляет собой всего лишь несколько знаков, иногда она может быть именем человека или магическим словом. Встречаются и камни, содержащие целые сочинения. Такова, например, Эггьюмская надпись, перевод которой, хотя и возможен лишь отчасти, чрезвычайно интересен:

Камень не был (освещён) солнцем,

и нож не коснулся его;

(злые) волшебники не должны обнажить (камень),

ни обманутые,

ни ослеплённые колдовством.

Тот сотворил навье море[116] 4

и смазал им уключины

утомлённой от просверливания ладьи.

Кто пришёл сюда, в страну коней...

Рыба плывущая...

Птица поющая...

Он погиб коварной смертью.

Многие камни, помимо надписи, несут ещё и рельефные изображения, представляющие, как правило, богов и героев. Так, на памятном камне с острова Готланд (VIII в. н.э.) изображены Один, въезжающий на прекрасном восьминогом коне Слейпнире в свои владения — Вальхаллу, чертог павших воинов, и встречающая его валькирия, крылатая «дева боя».

Кроме камней с письменами, земля и частные и университетские коллекции сохранили для нас и другие памятники рунической магии. Это, например, надписи на оружии, содержащие имя его владельца или имя самого меча или наконечника копья. Одной из древнейших таких находок считаются наконечники копий из Бреста (бывш. СССР), время изготовления которых определяется как начало I тысячелетия.

Классические алфавитные руны Футарка сочетаются на их поверхности с неалфавитными руническими знаками, такими, как трёх- и четырёхветвевая свастика, круг с точкой в центре и т.д. Любопытен и металлический наконечник ножен меча из Шлезвига, выполненный в виде стилизованного черепа. На каждую из его сторон нанесено по надписи, значение которых до сих пор достоверно не известно. Предполагается лишь, что слова эти являются именами двух людей, так как они близки к двум родовым германским именам. Но почему эти имена нанесены на ножны меча? Что это — свидетельство боевой дружбы, дарственная надпись или что-то иное?

Огромную информацию несут и рунические надписи на древних ювелирных изделиях. Добрая их половина содержит заклинания или магические слова и сочетания рун; некоторые повествуют об авторе или о владельце данного предмета. Классическим примером является, несомненно, золотой рог из Галлехуса. По его краю идут замечательное по исполнению и не до конца ещё понятое мифологическое изображение и руническая надпись: «Я, Хлевагаст из рода Холтиев, рог сотворил ». В качестве примера посвятительной рунической надписи можно привести руны, начертанные на одной из древних фибул (фибула — своего рода застёжка, скрепляющая ворот плаща): «Босо резал руны — тебе, Даллина, он дал (фибулу. — А.П.)».

Любопытно, что среди мастеров рунической магии были не только мужчины. Так, в 1979 году в Германии была обнаружена руническая надпись, перевод которой следующий: «Блитгунд руны начертала». Блиттунд — женское имя, и это означает, что в раннем средневековье были женщины, владевшие руническим искусством.

* * *

Никогда руны не оставались неизменными. С течением времени видоизменялись знаки, менялись их фонетические значения, структура надписей, развивался сам язык, на котором эти надписи делались. (Можно проследить, как неуклонно менялся язык рунических надписей от древнегерманского, родственного древнему балто-славянскому до современных германских языков.)

Первым классическим общегерманским руническим строем стал Футарк. Предостерегу от возможной ошибки: Футарк — не алфавит в обычном понимании этого слова, а именно «рунический строй», т.е. жёстко закреплённый перечень рун, с их фонетическими и магическими значениями и именами. Футарк содержит 24 знака, разбитых на три группы — атта (ætt ); каждый атт состоит из восьми рун[117] . По фонетическим соответствиям рун первого атта — f, u, th, а, r , k ... — этот строй и получил своё название — Futhark .

Первоначально Футарк появился в Дании. Примерно к III века относится его распространение в остальной Скандинавии, к IV-V векам — на континенте. Древнейшими археологическими находками, содержащими надписи на Футарке, являются золотые скандинавские брактеаты — медалеподобные круглые подвески, на лицевую поверхность которых нанесено изображение, а вокруг него — руническая надпись. Впрочем, существуют брактеаты и несколько иного типа. Всего обнаружено более трёх десятков брактеатов с руническими надписями. В большинстве своём эти надписи состоят из нескольких рун или одного-двух магических слов, хотя известны и брактеаты, содержащие целые рунические тексты. Таков, например, брактеат из Сьелланда, надпись на котором гласит:

Я прозываюсь Хариуха,

мне ведомо опасное,

приношу счастье.

Ранние надписи на Футарке часто сложны для понимания; некоторые из них вообще не поддаются переводу, некоторые трактуются отрывочно и сохраняют свою тайну (как камень из Эггьюма). В то же время многие надписи допускают и полный перевод. Такова надпись на камне Водурида, ставшая классическим примером. Надпись гласит:

Вив резал этот камень для Водурида.

Три дочери поделили наследство

как самая близкая его родня

среди оставшихся в живых.

А я, Вив, резал руны

для моего лорда — Водурида.

На Британские острова руническое письмо и руническая магия пришли к V в. н.э. вместе с германскими племенами англов и саксов. Британские маги и жрецы не удовлетворились Футарком и создали свой собственный рунический строй, являющийся переработкой и дополнением исходного (Футарка). Эти руны (их 28) известны как ранние англосаксонские. Позднее, к IX веку, был создан ещё один англосаксонский рунический строй, содержащий уже 33 знака — поздние англосаксонские руны. Как и с Футарком, с британскими рунами связана фонетическая система, позволяющая использовать их в качестве алфавита, но в отличие от Футарка система эта оказалась несколько менее чёткой и устойчивой. Две разные руны могли нести один и тот же звук и, наоборот, разные звуки могли записываться одной и той же руной.

Как и на Британских островах, в Скандинавии руны тоже постепенно менялись, но скандинавские жрецы пошли по обратному пути. Сохраняя для магических надобностей Футарк, они вырабатывали новые рунические алфавиты, применявшиеся почти исключительно как средство письменности. Так, первые переработанные алфавиты содержали 16 знаков, близких по начертанию к рунам Футарка, последние (XI-XII века) — 15 и меньше знаков, иногда не имеющих с Футарком ничего общего. Всего в Скандинавии было создано около десятка алфавитов: несколько в датском стиле и немного больше в шведско-норвежском. Именно эти скандинавские переработки Футарка называют иногда Младшими Рунами.

Младшими Рунами выполнено огромное количество надписей на памятных камнях в Скандинавии; общее количество таких камней, если добросовестно подсчитать их, перевалит, вероятно, за три-четыре тысячи. В абсолютном большинстве своём эти камни датируются XI веком, не связаны с какой-либо магией и являются чисто мемориальными сооружениями.

Примером может служить рунический камень из Шюсты. Руны высечены на туловище змея, образующем три широкие петли, охватывающие изображение креста (Надо отметить, что это достаточно характерно для младшерунических надписей на стоячих камнях — сочетание христианского креста и языческого символа змея. Впрочем, многие исследователи орнаментов на рунических камнях считают, что и крест здесь — переосмысленный с приходом христианства языческий символ.)

Перевод надписи таков (Е.А.Мельникова):

Руна велела сделать [этот] монумент

по Спьяльбуду и по Свейну, и по Андветту,

и по Рагнару, сыновьям своим и Хельги;

и Сигрид по Спьяльбуду, своему супругу.

Он у мер в Хольмгарде в церкви [св.] Олава.

Эпир резал руны.

Примечание:

Хольмгард — Великий Новгород.

Другой пример — камень из церкви Маркима (также XI век). Уже в XV веке этот камень был разбит на четыре куска и стал частью каменной ограды. В XIX веке его, наконец, заметили и извлекли из каменной кладки, после чего собрали воедино и поставили вблизи церкви[118] . Надпись на камне гласит:

Тилинивир и Тор... камень по Фроспгену,

его отцу, и Ей... его родичу.

Любопытно, что примерно в том же XI веке появилась традиция окрашивать знаки и изображения, вырезанные на рунических камнях: мы знаем об этом, поскольку на некоторых из них сохранились следы краски. Не так давно окраска одного из подобных камней (Olstastenen ) была реставрирована, чтобы показать, как он мог выглядеть в древности.

* * *

С введением христианства и распространением латинского алфавита руническое письмо быстро потеряло своё значение основного средства письменности, хотя просуществовало после этого достаточно долго. Несмотря на откровенно воинствующий антиязыческий настрой набирающего силу христианства, вытеснить использовавшиеся в течение многих веков рунические знаки оказалось непросто.

Как уже отмечалось, число памятников рунического письма, датируемых началом I тысячелетия (т.е. созданных уже после крещения Скандинавии), огромно; более того, языческие руны проникли даже в христианский ритуальный обиход. Прекрасный тому пример — высеченная из светлого камня крестильная купель из церкви Бурсерюд в Смоланде, датируемая XIII веком. На чаше этой купели, вытесанной как единое целое из блока песчаника, выбита надпись, выполненная классическими Младшими Рунами: «Аринбьерн сделал меня, Бидкунн Священник написал меня, и здесь я буду стоять некое время ».

Одним из важнейших направлений использования рун в позднее время стало, не считая чисто магических целей, создание рунических календарей. Распространены они были почти по всему северу континентальной Европы, а также в областях, соседних северным странам. В Норвегии эти календари называли primstav , в Дании — rimstok (от rim — «календарь» и stok — «палка»). В Скандинавии такие календари использовались до середины XIX века, в Карелии и северных районах России — значительно дольше.

Прорисовка знаков одного из таких календарей, изготовленного в начале XIX века в Карелии и хранящегося в данное время в Петрозаводском историко-архитектурном музее, показана на рис. 5.19. Знаки календаря нанесены на деревянный посох длиной 1,5 метра. Как и большинство рунических календарей, календарь Петрозаводского музея — вечный.

Другой интересный пример — литовский рунический календарь, хранящийся в Вильнюсском музее истории и этнографии. Этот календарь старше (XVII век); в отличие от большинства ему подобных, выполненных в виде посоха, этот памятник представляет собой книжку из 10 дощечек размером 6´8 см.

Использовать рунические знаки как алфавит перестали к XIV-XV векам. Однако руническая традиция оказалась чрезвычайно устойчивой, и отдельные случаи применения рун зафиксированы в более позднее время. Так, в Скандинавии для мемориальных надписей и построения заклинаний руны использовались вплоть до XVI века, а на острове Готланд — ещё и в XVII веке. Более того, существуют данные, что в отдалённых областях Швеции, таких, как: Даларна и Херьедален, для особо важных записей руны изредка использовались и в середине XX столетия.

Если же говорить о сугубо магическом использовании рунических знаков, то мы можем смело утверждать, что традиция рунической магии в полном своём объёме сохранялась, как минимум, до XI-XII веков, в повреждённом и частично деформированном виде — до позднего средневековья, а в качестве пережитков и останцев древней высокой магии — до последних десятилетий. Так, исландскими фольклористами XIX века записано множество интереснейших примеров применения народной магии, в том числе рунической. В этих записях можно найти, как отдельные вязаные (см. далее) руны, предназначенные для конкретных целей, так и целые рунические картинки, имеющие магическое назначение.

* * *

Необходимо сказать несколько слов об общепринятых знаках, употребляемых при записи фонетики рун. Знак «th» читается так же, как «th» в английском слове thing , а знак «d» — как «th» в слове this . Знаку «b» отвечает весь спектр звуков между «b» и «v», но чаще руна, обозначаемая таким знаком, звучит, как «b» лишь с небольшим сдвигом в сторону «v». Знак «ng» означает звук, обычный для «инговых» окончаний английский слов, например, в слове thing , т.е. произносится не как два звука «п» и «g», а как единый носовой звук. «R» означает вовсе не русский звук «р», а звук, подобный произношению «s» в английском слове is , ближе к русскому «з». Знаки «a» и «A» соответствуют разным рунам, несущим звук; «a», знак «e» — дифтонгу «ej» или «ei» с кратким «i».

Манускрипты и имена

В VIII веке в Британии, а чуть позже и в Скандинавии появились первые рукописи, содержащие списки рунических знаков с их латинскими фонетическими эквивалентами и, что крайне важно, с их именами[119] .

Известно, что руны имеют имена, по мере возможностей языка отражающие их внутреннюю сущность.

Сейчас мы владеем именами ранних и поздних англосаксонских и средних скандинавских рун; самые поздние скандинавские руны, ставшие просто алфавитом, имён не имели. Таким образом, мы располагаем различными вариантами имён, но самое главное — имена рун Футарка, истинно магического строя, до нас не дошли. Сейчас публикуется немало работ, посвящённых рунической магии; описывается в них, как правило, именно Футарк, но имена, которые авторы ставят в соответствие рунам Футарка, не подлинные. Это — лишь реконструкция; истинные же имена этих рун нам, к сожалению, неизвестны. Но, как говорится, «лучше синица в руке...» Привожу здесь то, чем мы владеем:

Руна Реконструкция Русское значение имени

Значительно позднее первых списков рун появились посвящённые рунам трактаты, содержащие уже не только имена рунических знаков, но и некоторую иную информацию о них. Хорошим примером такого рода рукописей может послужить Англосаксонская Руническая Поэма, состоящая из 29 строф, посвящённых каждой руне и написанных староанглийским аллитерационным стихом. Приведу перевод фрагмента, посвящённого руне Фех:

Feoch, богатство — хорошо для всех людей;

каждый щедро должен делиться им,

если хочет иметь славу пред Господом...

Это, пожалуй, один из самых коротких (но не судите по длине!) подобных трактатов; другие — более поздние и более обширные — содержали иногда и прямую информацию о магическом использовании рун.

Нередко оказывается, однако, что куда больше информации мы можем получить из древних текстов, прямого отношения к рунической магии не имеющих, и среди них первое по значимости место принадлежит, пожалуй, Старшей Эдде — сборнику священных текстов скандинавского язычества.

Классическая традиция приписывает создание этого сборника (т.е. именно «собирание», а не сочинение) исландскому учёному, одному из величайших, как говорят, магов средневековья Сэмунду Сигфуссону (умер в 1133 году), которому народная молва приписывала силу и мудрость почти такие же, как и более известному Мерлину. До середины XVII века этот сборник считался утерянным. Один из исландских учёных того времени, епископ Бриньольв Свейнссон, писал в 1641 году своему коллеге: «Где огромные сокровища всей человеческой мудрости, записанные Сэмундом Мудрым, и прежде всего прославленная Эдда, от которой у нас теперь осталось, кроме имени, едва ли тысячная доля..?»[120] . Именно этому человеку сркдено было два года спустя отыскать в Исландии одну из самых знаменитых рукописей мира, которую он назвал Edda Saemundi multiscii , т.е. Элла Сэмунда Мудрого. Это был пергаментный кодекс XIII века, представляющий собою, как было установлено, список с более древнего оригинала, о котором сейчас ничего не известно.

После епископа Бриньольва рукопись попала в Копенгаген, где хранилась в Королевской библиотеке; там она получила классификационное название Codex Regius 2365 . Рукопись представляет собой 45 листов пергамента 19×13 см, сшитых в 6 тетрадей; ещё одна тетрадь считается утерянной. Эдда Сэмунда содержит 29 песен: 10 мифологических и 19 героических. Позднее были обнаружены и другие списки Эдды Сэмунда, содержащие немного иной набор песен.

Второй памятник, о котором необходимо здесь упомянуть, это Младшая Эдда, написанная в начале XIII века исландским учёным и поэтом Снорри Стурлуссоном. Сам Снорри называл свою книгу просто «Эдда», Младшей же её стали именовать после того, как Бриньольв обнаружил Codex Regius 2365 . Кстати говоря, сам Бриньольв, знакомый, разумеется, с трудами Снорри, считал, что тот при создании своей Эдды пользовался текстами, записанными Сэмундом Мудрым. Так это или нет — мы сейчас установить не можем, но Младшая Эдда действительно является прозаическим пересказом мифологических и героических преданий древних германцев.

Другую группу косвенных письменных источников образуют древне-германские саги и исторические песни, не несущие прямой информации о богах и рунах, но содержащие множество примеров применения рунического искусства и магии вообще.

Конечно, древние тексты досконально изучены и прокомментированы современными учёными. В этой связи необходимо упомянуть имя замечательного специалиста, советского учёного М.И.Стеблина-Каменского, автора комментариев ко многим древнескандинавским текстам и таких книг, как «Поэзия скальдов», «Культура Исландии» и др. И всё же, при всём моём уважении к специалистам-филологам, я позволю себе усомниться в том, что многие из них серьёзно занимались прикладной магией и теологией язычества, следствием чего явилось недостаточно точное толкование некоторых мест.

Приведу простейший пример. Рукопись Codex Regius 2365 содержит «произведение», называемое «Речами Сигрдривы». Отмечено, что в нём есть фрагмент (строфы 3 и 4), отличающийся от остального текста; он выполнен в гимническом размере. Но дело в том, что отличается он не только размером: в то время как остальное произведение представляет собой собрание советов по магическому искусству и житейской мудрости, этот фрагмент является древней языческой молитвой, структура которой сродни структуре заклятий (асы и асиньи — боги и богини):

3 Славься, день!

И вы, дня сыны!

И ты, ночь с сестрою!

Взгляните на нас

благостным взором,

победу нам дайте!

4 Славьтесь, асы!

И асиньи, славьтесь!

И земля благодатная!

Речь и разум

и руки целящие

даруйте нам!

Руническая тайнопись

Помимо новых рунических алфавитов, жрецы и маги Северо-Запада разработали со временем и новые приёмы рунического письма. Таких систем, применявшихся в качестве тайнописи, в магических целях или просто для сокращения пространства, занимаемого рунической надписью, было создано довольно много. Расшифровать надпись, сделанную рунами в одной из подобных систем, не владея ключом к ней или, по меньшей мере, не зная, хотя бы приблизительно, её содержания, практически невозможно.

Одним из результатов подобных экспериментов магов стала традиция использования «вязаных рун», т.е. написания двух или нескольких рун таким образом, чтобы определённые их элементы (как правило, вертикальная черта) совпадали. (Например, в оригинале надписи на камне Водурида использованы совмещённые руны, несущие звуки da и ha .) Неприятная сторона этой традиции заключается в том, что даже в простейших вариантах некоторые знаки могут быть прочитаны двояко (например, wR и rR записываются одним знаком), не говоря уже о том, что порядок следования звуков почти всегда трудно установить (например, aR =Ra , wR =Rw , ne =en и т.д.).

Довольно часто маги, работающие в технике «вязаных рун», не ограничивались простыми комбинациями из пары рун. В таких случаях возникали рунические надписи, каждый знак которых представляет собой вязь из нескольких рун. Чтение таких рунических текстов весьма затруднительно; часто их авторы и не стремились сохранить «читаемость» надписи — для магического воздействия это совершенно не существенно. Примером такой вязи может послужить надпись на Валаамском камне, однозначная дешифровка которой вряд ли возможна.

Другой техникой рунической тайнописи является применение «зеркальных» рун, т.е. рун, симметрично удвоенных относительно горизонтальной или вертикальной оси (стержня). «Зеркальные» руны, надо сказать, применялись не только как средство простейшей тайнописи, но и как способ усиления магического воздействия рун. Считается, и, вероятно, не безосновательно, что руна, начертанная дважды или трижды, действует эффективнее, нежели одиночная, а надпись, выполненная «зеркальными» рунами, оказывается, как нетрудно заметить, начертанной дважды.

Отмечу, что обе описанные техники могут применяться одновременно, и знаки таких надписей неудобочитаемы для непосвящённого. Вместе с тем такой подход позволяет создавать ёмкие активные (в магическом смысле) комбинации рун, например, зашифровывать в одном знаке рунические сакральные слова, речь о которых пойдёт в соответствующей главе.

Из средневековых трактатов и древних надписей нам известно и несколько других техник рунической тайнописи, основанных на совершенно иных принципах. Большинство из них использует замену руны двумя совмещёнными символами (двумя совмещёнными группами символов), передающими номер атта, которому принадлежит руна, и номер самой руны в этом атте. Так, классическая техника, называемая в трактатах Hagalnma, использует замену каждой руны вертикальным стержнем с отходящими от него ветвями. Левые ветви при этом означают номер атта, правые — номер руны в атте (рис. 5.24).

Наконец, нужно упомянуть и о том, что во многих надписях, в том числе выполненных Младшими Рунами, встречается — помимо всего прочего — употребление Старших Рун Футарка в качестве идеографических символов. Так, в надписи Стентофлен А (рис. 5.30) есть строка, переводимая как: «Хатуволафор дал...» и замыкаемая руной Йер. Здесь старшая руна Йер должна читаться не как звук j , но как понятие — «урожай», «урожайный год». Аналогично в уже упомянутой Валаамской надписи употреблена, согласно дешифровке Е.Лазарева[121] , старшая руна Перт.

15. Магия рун

Итак, мы коротко рассмотрели основные вопросы рунического искусства и истории применения рунических знаков. Теперь же обратимся непосредственно к активной рунической магии.

Несомненно, наиболее древней и распространённой ветвью рунической магии было искусство применения отдельных рун, рун как таковых, без установления внутренних связей между знаками. Этим искусством владели не только жрецы и маги, но и простые люди. Руническая мантика также относится к этому разделу рунического искусства. Есть основания полагать, что и мантика, и магия отдельных рун были широко распространены в древнем мире, в том числе и у славян. Вспомним злополучные слова монаха-черноризца Храбра (IX век), на которых православная церковь базировала и базирует утверждение о неграмотности славян до Кирилла и Мефодия: «Пръжде убо словене неймъаху письменъ, ну чертами и резами гадааху погани сущи». С первой частью этой фразы, насчёт «неймъаху письменъ», согласиться весьма сложно, и мы ещё вернёмся к этому вопросу (ибо он имеет прямое отношение к руническому искусству), а вот вторая часть сомнений, пожалуй, не вызывает. Хотя, боюсь, достоверно восстановить мантическую систему «черт и рез» древних славян сейчас уже невозможно; по крайней мере, если к этому не дадут толчок новейшие археологические открытия.

Итак, искусство применения отдельных рун. Суть его заключается в том, что каждая руна, будучи начертана, оказывает определённое воздействие на мир. Чертили руны на чём угодно. В случае опасности можно, например, начертить руну защиты — руну Альгиз — просто в воздухе перед собой. Классически руны вырезали на кусочке дерева или кости. В древности зачастую их ещё и окрашивали кровью того, кто их резал. Такой кусочек становился своего рода талисманом или, более корректно, предметом силы, действие которого (если не была наложена другая магия) совпадало с основным действием руны.

После появления на Северо-Западе Европы латинского алфавита некоторые маги стали применять в своих надписях одновременно латинские и рунические буквы. Цель такого смешения очевидна — сделать несущий руны текст осмысленной фразой и избежать тем не менее «гашения рун» или возникновения комбинации с непредсказуемым действием. Чем меньше в надписи активных рун, тем чётче и направленнее их действие[122] , отсюда и идея — выполнить саму надпись латиницей, сохранив лишь необходимые для магии руны. Таковы англосаксонская надпись из Честер-ле-Стрит, где в имени Эдмунд сохранены две руны (Манназ и Наутиз), или надпись на известном ланкаширском волшебном кольце, где рун сохранено несколько больше. Отметим, что сама по себе надпись на кольце (Æthred mec an Eanred mec agrof ) не имеет магического значения и переводится как: «Этрэд владеет мною, Эанрэд сработал меня».

* * *

«Основное действие» каждой руны изложено, по мере возможности, в «Описаниях рун» (см. Приложения к данной главе), составленных на основании большого количества самых разных источников, в том числе — и косвенных. Как уже говорилось, каждая руна связана у мага с определённым набором ассоциаций, т.е. с некоторым сдвигом его точки сборки, положение которой определяет восприятие мира. Набор ассоциаций, связанных с руной, позволяет магу оценивать и описывать ситуацию в процессе расшифровки результатов гадания; он же помогает ему понимать силу, стоящую за руной, и, следовательно, выбрать ту или иную руну, воздействие которой наиболее близко к тому изменению, которое маг хочет произвести. Такой набор ассоциаций мы и попытались задать в «Описаниях».

В идеале оба процесса (мантический и магический) полностью не ментальны, т.е. толкование гадательных рун и выбор той или иной руны для практического применения осуществляется исключительно за счёт того, что обыденно мы называем интуицией. Однако для человека, только начинающего работать с рунами, это весьма проблематично, и я не рекомендую чертить, даже в воздухе, не заглянув в «Описания», те руны, содержание которых вы поняли ещё не полностью.

Необходимо отметить два важных момента. Во-первых, действие руны во многом зависит от того, насколько чётко вы понимаете и ощущаете вложенную в неё силу, насколько хорошо вы проложили тропку к свойственному для её взаимодействия с вами набору ассоциаций. Во-вторых, ни одна из рун ничего за вас не сделает. Приведу пример.

Вы ощущаете себя на пороге. Всем своим существом вы ощущаете, что стоит сделать шаг, и всё изменится. Но перед вами словно упругая стена, и сколько вы ни заносите ногу, чтобы сделать этот решающий шаг, мягко, но властно вас отталкивает назад. Рекомендация: вырежьте на кусочке дерева руну Дагаз и носите её с собой. На лист бумаги нанесите большое изображение той же руны и повесьте лист у себя на рабочем месте или дома — так, чтобы он часто попадал вам на глаза.

Так вот, руна Дагаз может помочь вам убрать стоящую перед вами стену, но, сколько бы вы ни смотрели на эту руну, она не сделает за вас решающего шага.

* * *

«Описания рун» содержат информацию о рунах как об обособленных знаках, а между тем Футарк, как уже упоминалось, представляет собой не набор знаков, а рунический строй, т.е. некую систему. И рассмотрение рун именно как системы является необходимым дополнением к рассмотрению каждой из них в отдельности.

Следует признать, что знание Футарка как системы символов — и соответственно концепций и магических принципов — во многом утеряно, хотя некоторые отрывки этого знания сохранились до наших дней (так, например, разбиение Футарка на три атта по восемь рун). Однако анализ средневековых рукописей, таких, как Старшая Эдда, может позволить нам реконструировать некоторые фрагменты этой системы.

Так, Codex Regius 2365 содержит замечательную песнь, называемую «Речами Сигрдривы». В этой песни Сигрдрива — валькирия — посвящает своего избранника Сигурда в тайны рунического искусства:

Клёну тинга кольчуг

даю я напиток,

исполненный силы

и славы великой;

в нём песни волшбы

и руны целящие,

заклятья благие

и радости руны.

(Речи Сигрдривы, 5)

Примечание:

Клён тинга кольчуг — воин (тинг кольчуг — битва).

«Речи Сигрдривы» резко выделяются среди прочих произведений Старшей Эдды, прежде всего смешением двух стилей — эпического (песнь посвящена рассказу о судьбе Сигурда) и «стиля советов». Последний стиль нередок для скандинавской Традиции; произведение, выполненное в его рамках, представляет собой перечесление разного рода советов, указаний и т.п. В нашем же случае перечень советов по применению рунической магии оказывается внедрённым в повествование о Сигурде. Обратимся к этим советам.

6 Руны победы,

коль ты к ней стремишься,

вырежи их на меча рукояти

и дважды пометь

именем Тюра!

7 Руны пива

познай, чтоб обман

тебе не был. страшен!

Нанеси их на рог,

на руке начертай,

руну Науд — на ногте.

8 Рог освяти,

опасайся коварства,

лук брось во влагу,

тогда знаю твёрдо,

что зельем волшебным

тебя не напоят.

9 Повивальные руны

познай, если хочешь

быть помощью природах!

На ладонь нанеси их,

запястья сжимай,

к дисам взывая.

10 Руны прибоя

познай, чтоб спасать

корабли плывущие!

Руны те начертай

на носу, на руле

и выжги на вёслах, —

пусть грозен прибой

и чёрны валы, —

невредимым причалишь.

11 Целебные руны

для врачеванъя

ты должен познать;

на стволе, что ветви

клонит к востоку, вырежи их.

12 Познай руны речи,

если не хочешь,

чтоб мстили тебе!

Их слагают,

их составляют,

их сплетают

на тинге таком,

где люди должны

творить правосудъе.

13 Познай руны мысли,

если мудрейшим

хочешь ты стать!

Хрофт разгадал их,

он их измыслил

из влаги такой,

что некогда вытекла

из мозга Хейддраупнира

и рога Ходдрофнира.

Примечания:

Строфа 6. имя Тюра — руна Тейваз.

Строфа 8. Лук брось во влагу — т.е. опусти в питьё луковицу или головку чеснока, так как и то, и другое предохраняет от чар.

Строфа 9. Дисы — боги, в своё время воплощённые в Миргарде — сподвижники Одина и его родственники.

Строфа 12. Тинг — в странах Скандинавии в древности народная сходка, нечто похожее на новгородское вече — собрание свободных воинов, жрецов и землевладельцев.

Строфа 13. Хрофт — одно из имён Одина

Приведённому тексту свойственны некоторые черты, характерные для всей древнескандинавской поэзии вообще и затрудняющие современному читателю восприятие текста. Так, например, при чтении строфы 7 может показаться, что речь здесь идёт о разных рунах — о «рунах пива», которые следует нанести на рог и на руку, и о руне Науд. Это неверно. Дело в том, что для древнескандинавских поэтических текстов чрезвычайно характерно переплетение двух нитей повествования, когда части одного предложения разрывают другое, как бы «вплетаются» в него. В данном случае слова «руну Науд» относятся к первой половине строфы, вторая же половина должна пониматься непрерывно — на рог, на руку, на ноготь. Таким образом, руна Науд и есть та самая руна пива. Это же относится и к строфе 6.

Восемь советов дала Сигрдрива Сигурду. Случайно ли их число? Задумаемся, ведь речь идёт о рунах, а для рунического искусства число восемь сакрально: это число рун в атте! И упоминает Сигрдрива не об отдельных рунах, но о неких рунических группах: «целящие руны», «руны прибоя»...

Раз древние маги разбили Футарк на три атта по восемь рун, значит они видели в этом некий смысл. Но при линейной (в строку) записи Футарка это разбиение теряет своё значение — все знаки выстраиваются в одну нить. Перепишем Футарк иначе, так, чтобы атты были отделены друг от друга: в такой записи мы явно видим три группы по восемь рун... или восемь групп по три руны! Сопоставим их с восьмью указаниями валькирии:

Слишком поразительно для случайного совпадения — в первом «совете» в числе Рун Победы указана руна Тейваз, и она действительно оказывается в первой тройке; во втором совете одной из Рун Пива названа руна Науд, и она оказывается во второй тройке!

Перед нами явная система. Действительно, было бы странным предположить, что практичные советы Сигрдривы не связаны с конкретными рунами Футарка. Эта связь налицо.

Приведённые восемь групп по три руны, получили в настоящее время название «групп Сигрдривы»[123] . Рассмотрим в качестве примера две такие группы.

Руны Прибоя:

Как видим, все три руны оказываются «завязанными» на один и тот же мотив — дорога, движение, странствие. Впрочем, для данной тройки рун факт подчинения их одному центральному мотиву очевиден. Значительно сложнее дело обстоит с некоторыми другими группами. Так, возьмём, к примеру, четвёртые руны в аттах:

Повивальные Руны:

Казалось бы, между тремя этими рунами нет никакой связи. Но насколько проясняется ситуация при обращении к «советам» Сигрдривы: руна Йер — рождение, завершение цикла действия сил плодородия; руна Ансуз — получение, проявление в физическом мире; руна Манназ — человек, конечный результат.

Отмечу, что значение указаний Сигрдривы очень велико и не ограничивается чисто практической стороной. Да, конечно, восемь советов валькирии — это восемь прямых указаний по практическому использованию магии рун, но не только. Присмотримся: троично-восьмеричное разбиение Футарка таит в себе огромные потенциальные возможности, в частности связанные с наработкой упомянутых «тропинок к рунам». Нераскрытые связи внутри приведённой схемы расположения Футарка столь сложны и многочисленны, что сама эта схема может послужить предметом своего рода ментальной медитации.

Обратите внимание: оттенки некоторых рун в каждой тройке как бы дополняют друг друга. Так, в Рунах Победы руна Фе (Файху) имеет значение сохранение , а руна Хагалаз — разрушение . В Рунах Речи: руна Гебо — единение , руна Отал — разделение ... Почему так?

Другая загадка: почему руны, так или иначе связанные с плодородием, образуют в этой записи Футарка своего рода крест:

16. Рунемал

Скажу несколько слов о рунической мантике (подробно этот вопрос рассматривается, например, Ральфом Блюмом в его «Книге Рун»[125] и Эдредом Торссоном в «Источнике Судьбы»[126] ).

Искусство получения с помощью рун ответов на поставленные вопросы — один из древнейших разделов рунической магии. О нём упоминает, например, Тацит: «Предсказаниям и бросанию жребия они (германцы — А.П.) уделяют больше внимания, чем все другие народы. Их метод бросания жребия прост: они срезают ветвь плодоносящего дерева и делят её на маленькие кусочки, которые помечают знаками, и случайным образом разбрасывают их на белом полотне. Затем общинный жрец, если судьба вопрошается публично, или отец семейства, если это делается частным образом, после призывания богов, подняв глаза вверх, выбирает три кусочка, по одному за раз, и далее трактует жребий в соответствии с теми знаками, которые нанесены на вытащенные кусочки» (Germania, X).

Название этого искусства — Runemal, что значит «Речь Рун», — отражает сущность мантического ритуала. Некоторым, внешне случайным, образом маг выделяет из двадцати четырёх рун Футарка, начертанных на специальных табличках, одну или несколько и после того прочитывает их речь. Помните, в процитированных выше Речах Высокого: «умеешь разгадывать?.. »

Руны никогда не предскажут вам что-нибудь вроде «любви такой-то дамы, а затем дальней дороги и казённого дома в конце». Руны могут и не дать ответ на слишком конкретный вопрос, но зато, если вы хорошо протоптали тропы к дверям мира ассоциаций, они по возможности точно опишут ситуацию, в которой вы находитесь, а если это необходимо, — и ситуацию, которая может последовать (именно «может» — помните, ничто не предопределено!). Говоря вообще, вы можете задавать рунам любые вопросы, лишь имейте в виду, что их ответы всегда ситуативны, всегда описывают ситуацию или состояние.

Умение читать речь рун основывается на знании (нет, на осознании, на ощущении) связанных с рунами архетипов и мифологем. Не забывайте: ваше состояние, ваше положение всегда отвечает одному из архетипов или комбинации нескольких из них, точно так же, как вероятный ход событий всегда повторяет одну из мифологем. То же самое верно и в случае, если вопрос задаётся относительно другого человека или относительно какого-то предприятия, каких-то отношений и т.д. Именно руны, соответствующие этим архетипам и мифологемам, вы и должны получить в процессе мантического ритуала.

Буквально несколько слов о практической стороне дела. Изготовьте для себя комплект рун Футарка, вырезанных на кусочках дерева, коры или глины. Ни в коем случае не пользуйтесь синтетическими материалами и не доверяйте свои руны никому другому — они должны знать только ваши руки. Сложите их в мешочек — опять же, не надо полиэтилена! пусть он будет хлопчатобумажным или кожаным, а если вы сумеете вышить его или украсить каким-либо иным способом, то совсем хорошо. Не стоит показывать этот мешочек и его содержимое кому бы то ни было, как и рассказывать о ваших успехах и достижениях.

Вот что отвечу,

когда вопрошаешь

о рунах божественных,

что создали Сильные,

а вырезал Вещий:

благо в молчанье.

(Речи Высокого, 80)

Примечания:

Сильные — хейти (заменитель имени[127] ) богов.

Вещий — одно из имён Одина.

Не стоит задавать рунам слишком много вопросов за один раз. Лучше, если вы сосредоточитесь на какой-то одной проблеме и зададите один или несколько касающихся её вопросов. Сформулировав проблему и вопрос, не глядя, достаньте из мешочка руну, положите её перед собой. Помните, что перед вами не просто знак, по которому нужно отыскать ответ, но врата, открывающие путь к размышлению и осознанию ситуации. Руна может оказаться перед вами и в перевёрнутом положении — ответ, подсказываемый ею, во многом зависит от этого[128] .

Простейший вариант мантического действа с рунами, нередко оказывающийся оптимальным: задать один-единственный вопрос и соответственно вытащить одну-единственную руну. Тогда эта руна характеризует «активный» архетип и действующую (или действовавшую, или ту, что будет действовать) мифологему.

Существует и множество более сложных способов получения рунических ответов, основанных на использовании нескольких или даже всех рун одновременно. Многие из таких раскладов описаны, например, Блюмом; о некоторых скажу и я, но прежде предупрежу читателя, что чем больше рун участвует в процессе гадания, тем более расплывчатым становится его результат. Впрочем, чёткость ответа на вопрос зависит прежде всего от самого предсказателя.

Наиболее простыми в освоении и удобными в пользовани являются, на мой взгляд, трёх- и четырёхрунные техники. В первом случае вы вытаскиваете подряд три руны, раскладываете их перед собой и трактуете их, исходя из того, что эти три руны отвечают на следующие вопросы: ситуация сейчас; ситуация, которая может последовать; оптимальный вариант действий (мифологема, которую стоит попытаться разыграть). В четырёхрунной технике значения выпавших рун будут следующими: первая руна — ситуация сейчас; вторая — позитивные силы, развивающие ситуацию; третья — негативные, враждебные силы; четвёртая — возможное развитие ситуации, будущее, которое может наступить, если не изменятся (не будут изменены) действующие силы и баланс между ними.

17. Искусство эрилей

С развитием рунической магии появился новый её вид — искусство создания комбинаций рун (рунических заклинаний, или, как иногда говорят, сакральных слов и формул). Маги, владевшие этим искусством, назывались эрилями. «Коварным называюсь, вороном называюсь, я, эриль, вырезаю руны » — гласит шведская руническая надпись VI века. Точная датировка появления этого вида рунической магии в Северной Европе весьма затруднительна, однако можно, пожалуй, утверждать, что первые устойчивые рунические заклинательные формулы были созданы не раньше чем через столетие после формирования Футарка.

Суть этого сложного искусства связана с тем, что действие рун не аддитивно. Например, две руны, вырезанные вместе, могут иметь действие, отличное от суммарного действия тех же рун, вырезанных отдельно. Нужно отметить, что не любая, конечно же, комбинация рун является сакральным, заклинательным словом. О некоторых случайных комбинациях из нескольких рун, можно сказать, что действие этих комбинации отличается от суммарного действия слагающих их рун незначительно. Большая часть таких комбинаций (так же, как и почти все комбинации большого числа рун) или имеют действие совершенно не прогнозируемое или вообще никакого. В таком случае говорят, что руны «гасят друг друга». В то же время можно, при желании и умении, подобрать комбинацию рун, имеющую любое или почти любое необходимое действие.

Примеры использования искусства построения рунических заклинательных слов можно найти в древнескандинавской литературе. В Саге об Эгиле, самом, пожалуй, знаменитом скандинавском певце и воине, рассказывается следующее. Однажды на пиру Эгилю поднесли рог, наполненный брагой. Эгиль, подозревавший, что его могут отравить, вырезал на роге руны и окрасил их собственной кровью. К браге действительно был примешан яд, и рог разлетелся на куски в руках Эгиля. А однажды в своих скитаниях Эгиль встретил родителей девушки, которая давно и тяжело болела. Зная, что Эгиль владеет магией, родители попросили его вылечить девушку. Эгиль согласился и, войдя в дом, обнаружил в кровати девушки рыбную кость с рунической надписью, которую, по словам родителей, вырезал местный эриль, чтобы уничтожить болезнь. Эгиль разобрал руны, и оказалось, что комбинация была подобрана неверно, в результате чего девушка не только не выздоровела, но и заболела ещё тяжелее. Тогда Эгиль уничтожил старую надпись и вырезал новую. Вскоре девушка поправилась.

Другие замечательные примеры дают нам заклинательные рунические надписи на камнях. Так, чрезвычайно интересен Бьёркеторпский камень, несущий две надписи — на лицевой и оборотной поверхностях.

Нас прежде всего интересует надпись Bjorketorp В . Она представляет собой достаточно длинную (10 позиций) комбинацию рун. Надпись Bjorketorp А является чем-то вроде пояснительной записки. Вот её перевод (трактовка моя):

Я укрыл здесь могучие руны,

Упокоил злые чары.

Силой моего магического искусства

умрёт в изгнании тот,

кто разрушит этот монумент.

Над надписью В работали многие специалисты разных стран; как правило, её переводят словосочетаниями вроде «приносящее разрушение пророчество» или «зловещее предзнаменование». На мой же взгляд, это и есть рабочая комбинация рун, о которой эриль говорит: «Я укрыл здесь могучие руны ». Впрочем, я вовсе не отрицаю, что эта комбинация рун может иметь и смысловое, лексическое значение — тем лишь больше моё уважение к мастерству её создателя.

При тщательном изучении и надпись А оказывается совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. Прежде всего необходимо отметить (хотя само по себе к магии это не относится), что в надписи употреблён Футарк, немного отличный от классического. Руна Кено заменена здесь знаком, похожим на букву Y, руна Гебо — знаком, похожим на греческую «лямбда» или на перевёрнутый Y. Вместо руны Ансуз, несущей звук а, также употреблён иной знак. Это не единичный случай применения такого набора знаков — этот алфавит, мало отличающийся от Футарка и так же называемый, употреблялся наравне с классическим. Современные учёные не считают его самостоятельным и не отличают от Футарка.

Сколько же знаков содержал этот алфавит? Не меньше 24 — число рун Футарка и число знаков алфавита, в котором просто заменены три названные руны. Не больше 27 — число знаков алфавита, в котором три названные руны не заменены, а сохранены наравне со старыми.

Всмотримся теперь в надпись Bjorketorp А . Она состоит из 6 строк, число знаков в которых меняется, но не хаотично: 13, 13, 14, 12, 14, 12 — в среднем 13. И это не случайность: строки искусственно подогнаны под нужную длину. Так, в строке 2 опущена руна, грамматически необходимая: после 10-го знака должна стоять руна Эваз. Кроме того, текст разбит на строки таким образом, что начала слов оказываются на одной строке, а концы — на другой. Например, ginArunAR записано так, что g осталось на строке 2, а остальное попало в строку 3. Почему?

Итак, две строки по 12, две строки по 13, две строки по 14 рун. Итого 78 рун, т.е. трижды по 26 — трижды вероятное число знаков применённого здесь Футарка. Это — магия. Там, где употребляется обычный Футарк, мы встретимся со строфами и фразами длиной 72 знака — трижды число входящих в него рун. Таким образом, надпись Bjorketorp A — заклинание, построенное по несколько иным принципам, чем Bjorketorp В , тем же эрилем.

Сколько внутренних взаимосвязей в рунах одного камня! Эриль создаёт магическую комбинацию рун (надпись В ), имеющую одновременно и лексическое значение «зловещего предзнаменования», упоминает о ней в заклинании (надпись А ), тоже построенном по определённым принципам, — и ведь нам пока ещё неизвестно, зачем такие сложности с длиной строк! Если бы эриль хотел только соблюсти общее число рун, он мог бы записать 6 строк по 13 знаков — так ведь нет. Что-то ещё скрыто здесь!

Бьёркеторпский камень является не единственным столь сложным памятником искусства эрилей. Не менее интересны надписи Стентофленского камня.

Stentoflen А содержит 5 строк неравной длины. Вот перевод первых трёх строк:

Жителям Ниухи,

гостям Ниухи,

Хатуволафор дал...

Далее в третьей строке начертана руна Йер. По всей видимости, здесь мы сталкиваемся с элементами идеографической письменности в рунике. Имя этой руны означает урожай. Вероятно, имеется в виду, что Хатуволафр дал людям урожай или урожайный год. Кто такой Хатуволафр, совершенно неясно — это может быть какой-то эриль, маг, а может быть и некое местное божество.

Четвёртая строка, содержащая около 20 знаков, из которых не менее четырёх утеряно (стёрты) и ещё два вызывают сомнения в прочтении, переводу не поддаётся. Строка содержит явное имя собственное, допускающее точное чтение, и является, возможно, рабочей комбинацией рун, что, ввиду плохой сохранности, ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Пятая строка, в которой стёрты две руны, является началом надписи на оборотной стороне камня.

Stentoflen В вкупе с пятой строкой лицевой надписи представляет собой руническое заклинание, аналогичное надписи Bjorketorp А . Поражает, что надписи практически совпадают, за исключением перестановки некоторых слов и грамматических вариаций (hideR — haidR и др.). Перевод (со строкой 5 надписи А ) полностью совпадает с переводом Бьёркеторпской надписи. Видимо, это было распространённое заклинание, зафиксированное в устной форме и записываемое эрилями по-разному. Так, Стентофленское заклинание, в отличие от Бьёркеторпского, содержит не 78, а 75 знаков — видимо, стентофленский эриль владел 25-рунным футарком.

Вообще, отношение к Футарку как к явлению божественному и магическому определяло для древних магов тот факт, что любое слово, записанное рунами, уже становилось пусть чуть-чуть, но заклинанием. Недаром на мечах и кинжалах вырезались их рунические имена: ranja («пронзающий», или, возможно, «зачинщик»), tilariths («нападающий»), raunijaR («испытывающий») и другие. Более того, существуют рунические надписи, в которых Футарк сам по себе выступает как некое магическое заклинательное средство: известно, по меньшей мере, полдесятка памятников, содержащих в качестве действующей комбинации рун простое перечисление рун Футарка.

Говоря о рунических камнях, нельзя не упомянуть о таких замечательных памятниках, как языческие алтари — жертвенные камни. Ярким примером может послужить «плита Хрорара», надпись на которой гласит:

Я, эриль Хрорар,

сын Хрорара,

сделал эту жертвенную плиту.

Конец надписи не совсем ясен. На другой стороне надписи нанесена комбинация из четырёх рун: г m th é . Современные специалисты безуспешно бьются над её переводом, но, боюсь, достичь успеха не удастся — это сочетание вряд ли имеет лексическое значение, о чём свидетельствует хотя бы употребление руны Эйваз, руны сугубо магической, в текстах встречающейся крайне редко. Несомненно, это магическая комбинация рун, составленная и вырезанная эрилем Хрораром, но воздействие и назначение её не ясно.

Интересно, что надпись Хрорара содержит ровно 40 знаков. Число это не случайно, так как в тексте дважды употреблены так называемые совмещённые руны, т.е. знаки, несущие в себе сразу две руны, — явный признак того, что длина надписи подгонялась под необходимую. Кроме того, это ровно в 10 раз больше, чем число рун в рабочей комбинации. Что всё это значит и какой в этом смысл — остаётся загадкой, как и назначение рабочей комбинации рун на другой стороне камня.

Приведённые примеры могут создать впечатление, что большинство рунических надписей, в том числе и магических, расшифрованы и поняты, если не специалистами по прагерманским языкам, то хотя бы современными магами. На самом деле это далеко не так. Многие рунические памятники представляют собой абсолютную загадку, подобраться к решению которой на настоящий момент ещё не удалось. Многие надписи поддаются прочтению и пониманию лишь отчасти, и, наконец, большое количество надписей, даже переведённых, до сих пор скрывают от нас свой смысл.

Таков, например, Веттеландский камень, надпись на котором утратила под действием времени почти полудесяток рун. То, что осталось, поддаётся в целом переводу, который ничего не объясняет:

Устрашённый злыми силами,

…………………

камень моего сына

……………

начертал.

Также совершенно неясны смысл и содержание надписи Nordendorf I , первая (А ) часть которой содержит имена трёх богов — Логатора, Водана (Одина) и Донара-Освятителя (Wigithonar ), а вторая (В ) — непереведённую комбинацию из 11 рун, имеющую, на мой взгляд, лексическое значение, так как она включает в себя вполне осмысленный корень (или, может быть, в данном случае слово) leub — «дорогой, любимый». Наконец, приведу пример надписи, текст которой не поддаётся вообще никакому анализу, а некоторые знаки, несомненно рунические, отсутствуют в Футарке и в любом другом руническом строе того времени. Это надпись на брактеате из Линдкаэра.

* * *

Всякое искусство (магическое в том числе), достигая определённой степени развития, вырабатывает общие для многих мастеров приёмы, которые становятся со временем классическими. Искусство, описанию которого посвящена данная глава книги, — не исключение. В процессе его развития сложилась традиция применения нескольких фиксированных комбинаций рун, получивших общее название рунических сакральных слов.

Из этих и других сакральных слов древние эрили создавали нередко целые сакральные рунические фразы, трактовка которых ещё сложнее. Надпись на Сканельском брактеате, например, состоит из трёх упомянутых здесь сакральных слов и одного слова gakaR , перевод которого не ясен. А двухчастная надпись Setre (рис. 5.35) не содержит ничего ясного, за исключением того, что в Setre В дважды употреблено слово, похожее на alu , но в странном написании (заменена руна Ансуз). При всём том надпись явно заклинательная.

Из трёх приведённых на рис. 5.34 сакральных слов наиболее древним является, пожалуй, слово alu . Наличие этих рун во всех трёх — это первое, что заставляет склоняться в пользу древности слова alu ; других два слова являются, вероятно, его поздними производными. Кроме того, только оно сохраняет древнюю трёхчастную (трёхрунную) структуру. Такие трёхчастные рунические заклинательные формулы представляют собой «классику» искусства эрилей и заслуживают особого рассмотрения.

Трёхчастные рунические заклинания

Определить назначение заклинания, созданного древним эрилем, чрезвычайно сложно — мы видели это на многих приведённых примерах. Ещё сложнее определить самый принцип построения какого-либо конкретного класса древних заклинаний, если не сохранились хотя бы косвенные свидетельства и указания. В полной мере это относится и к трёхчастным руническим сакральным словам, лишь немногие из которых получили к настоящему времени правдоподобную интерпретацию.

Ряд неудач в их интерпретации в первую очередь, на мой взгляд, можно объяснить отсутствием систематического подхода: ни один из исследователей не пытался анализировать трёхрунные сакральные слова как класс, относясь к каждому из них как к самостоятельному и не имеющему аналогов заклинанию. Между тем именно рассмотрение всей совокупности трёхрунных заклинаний позволило автору установить некоторые закономерности в их структуре и предположительно (!) реконструировать общую концепцию их построения[129] .

Не вдаваясь здесь в подробности анализа, приведём лишь конечный его результат. Реконструированная структура трёхчастного рунического заклинания выглядит следующим образом:

Далее мы рассмотрим ряд древних трёхчастных заклинательных формул, но прежде проиллюстрируем принцип их построения на самом, вероятно, показательном примере — на примере рабочей комбинации рун камня Сигимара, На одной стороне камня этот эриль вырезал текст, довольно стандартного содержания (часть его, к сожалению, стёрта):

Я, Сигимар,

…………

воздвигнул я камень.

На другой стороне вырезана комбинация, состоящая из двух троек рун Кено и четырёх рун Иса. Помня о том, что руны, применённые как магические знаки, нередко удваивались, утраивались и даже учетверялись, мы увидим в рабочей рунической комбинации камня Сигимара всё то же трёхчастное заклинание: kik .

С определённой долей вероятности мне удалось восстановить назначение камня. Говоря современным языком, это камень для медитаций или магических операций. По принципу действия рабочая комбинация рун этого камня занимает среднее положение между магией отдельных рун и магией их заклинательных комбинаций. Действие обеих рун здесь практически таково же, как если бы они были употреблены отдельно, и в то же время, именно взаимное их воздействие создаёт необходимый эффект.

Руна Иса здесь создаёт необходимую базу, замораживая, «останавливая» мир для человека, ищущего у этого камня помощи, способствуя должному очищению и успокоению его ментала (и астрала, вероятно, тоже). Руна Кено, руна воплощения, а на более психологически тонком уровне — руна раскрытия, является здесь действующей. Она способствует достижению цели, поставленной перед собой человеком, пришедшим к камню. Если человек молится, руна помогает ему раскрыться вовне — к Богу, если медитирует — раскрыться внутрь, заглянуть в глубины собственного существа. Если же человек творит магию, руна Кено способствует воплощению в реальность его замыслов.

Другой интересный пример — граффити на монете конца VIII — начала IX века из Тимерёвского клада. Вдоль края монеты острым орудием процарапаны три руны — gud . (Монеты с выполненными на них руническими надписями самого разного рода нередко использовались в качестве амулетов.)

В качестве базы здесь выступает руна Уруз, руна мужской силы, нередко применявшаяся в качестве защитного знака. В качестве указателей направления действия — руна Гебо — «Дар» и руна Дагаз — «День», «Процветание». Таким образом, заклинание в целом призвано сохранять мужскую силу владельца монеты и приносить ему (основываясь на этой базе) успехи и процветание на любовной почве[130] .

А вот трёхчастные рунические заклинания, вырезанные на трёх других приведённых на рис. 5.37 монетах подобного рода, интерпретации не поддаются — прежде всего вследствие невозможности уверенного их прочтения. Но несмотря на это, можно, вероятно, говорить о том, что заклинательные комбинации на них (по крайней мере, одна или две из трёх) также принадлежат классу трёхчастных сакральных слов.

Любопытна также руническая надпись на монете одного из шведских кладов: inth . Здесь мы сталкиваемся с несколько иной направленностью магии: если заклинания камня Сигимара и монеты из Тимерёвского клада ориентированы на добровольное принятие «пользователем» их воздействия, то в данном случае базой действия заклинания служит руна Науд — «Нужда», «Принуждение». В данном контексте руны Иса и Турисаз, стоящие по сторонам от базовой руны, имеют явно негативный характер. Очевидно, эта монета попала в клад не случайно, но в качестве проклятия «взломщику». Такая интерпретация заклинания хорошо согласуется с трактовкой И.Линдквиста, считающего, что заклинание «выражает пожелание, чтобы тот, кто нашёл клад, оказался в мире великанов»[131] .

Обратимся, наконец, к самому распространённому руническому сакральному слову, принадлежащему, с одной стороны, к классу трёхрунных заклинаний, а с другой — к устойчивым комбинациям рун, магическое использование которых не ограничивалось ни временем, ни географией. Речь идёт о заклинательной комбинации Ансуз — Лагуз — Уруз (alu ), известной со времён возникновения древнейшего Футарка до времён поздних викингов и от крайнего Северо-Запада Европы до земель Новгорода Великого. На этих страницах мы уже неоднократно обращались к этой сакральной магической формуле, рассматривая разные её аспекты; здесь мы попытаемся восстановить ещё один из них.

Центральная руна заклинания — Лагуз — «Текучая Вода», «То, что ведёт». В контексте активной магии значение руны Лагуз может быть определено как «Движение под водительством Силы». С другой стороны, эта же руна, по мнению некоторых авторов, может быть применена и как средство «коллективной», так сказать, магии — для способствования заключению браков и поддержания дружбы.

Аналогичный дуализм действия — магия, с одной стороны, и человеческие отношения, с другой, — присутствует и в трактовке двух остальных рун этого заклинания. Руны Ансуз — «Бог», «Бог Света» и Уруз — «Бык», «Энергия», «Мощь» также могут быть использованы для заключения и поддержания дружеских или семейных отношений. Таким образом, общее действие данного рунического заклинания очень условно можно передать фразой: «Да ведут боги этот союз дорогой Силы».

В этом отношении весьма показательна арстадская надпись, содержащая два рунических сакральных слова — sar и alu , заключённых меж двумя именами собственными. Является ли эта надпись закреплением договора между двумя военными вождями или своеобразным памятником мужской дружбы? К сожалению, это неизвестно. Кстати, значение второго использованного здесь трёхчастного рунического заклинания — sar — может быть определено как весьма подобное значению заклинания alu .

По всей видимости, модернизированным (или попросту искажённым) вариантом всё того же заклинательного слова alu является и трёхчастная руническая комбинация на замечательном брактеате из Вэлбэк Хилл (Британия). Три руны (рис. 5.38) в перевёрнутом положении читаются справа налево: law . С одной стороны, мы вправе допустить, что мастер, выполнявший надпись, смешивал знаки, несущие звуки u и w , что не редкость в европейской археографии. С другой же стороны, такая замена (вкупе с перестановкой рун) вполне могла быть осмысленной, направленной на придание заклинанию, сохраняющему в целом исходное действие, несколько иного звучания.

* * *

В заключение необходимо сказать несколько слов о самом процессе работы эриля.

Как и другие направления рунической магии, данное искусство опирается прежде всего на эгрегоры, сдвиги точки сборки, соответствующие отдельным рунам. Маг, применяющий отдельные руны, должен чётко осознавать сдвиг точки сборки, задаваемый используемой руной (грубо говоря, её «настроение»). Эриль же, создавая сакральное слово, осознаёт и совершает в себе комплексный сдвиг точки сборки, обеспечиваемый всей комбинацией рун. Таким образом, искусство эриля, вернее, его часть, связанная именно с созданием сакральных слов, требует и прекрасного знания рун, и чёткой связи с их эгрегорами, и отлаженной работы тренированной психики. Между тем и люди, не обладающие этими необходимыми качествами эриля, могут преуспеть во второй части его искусства — в применении готовых комбинаций рун, что, по всей вероятности, было широко распространено и в древности.

18. Славянская школа рунической магии

Выше мы уже говорили о родстве германских и славянских языков. По сути, те и другие представляют собой две ветви одного языка, изменившиеся со временем почти до неузнаваемости. Однако же древний этот язык просвечивает всё-таки сквозь муть позднейших трансформаций и наслоений. Интересно, что славяне сохранили этот древний язык в гораздо более чистом виде. Так, русское слово хлеб и происходящее от него хлев принадлежат этому языку, но германцы уже в I тысячелетии утратили их, заменив современным bread . Сугубо скандинавское, казалось бы, слово ярл (знатный военачальник) происходит от древнего орёл — боевой клички сильнейшего в дружине; но сейчас орёл сохранилось лишь у славян, германцы же (англичане, например) используют слово eagl .

Подобных примеров можно привести много, и один из них — этимологию термина руна — стоит разобрать несколько подробнее, поскольку он имеет самое прямое отношение к теме данного раздела. Традиционное ныне толкование слова руна устоялось в научной среде ещё в конце прошлого столетия. Совершенно справедливо германское runa, rune , обознчаюшее литеру рунического письма, связывается с готским rûna — «тайна» и др.-нем. глаголом rûnen (совр. нем. raunen ) в значении «шептать»[132] .

Некое разнообразие в трактовку слова руна внёс Найджел Пенник, указавший на его несевероевропейские параллели: др.-кельт. run , ср.-валл. rhin со значением «шёпот», «шептать»; совр. ирл. run «тайна»; шотл.-гэльск. run «жребий»[133] . Однако практически все современные исследователи упускают из вида славянские языки (к слову, гораздо более близкие к скандинавским, чем те же кельтские). Не так обстояло дело в конце XIX — начале XX века, во время расцвета исследований по славянской рунике.

Так, пытался в своё время связать слово руна с серб, gronic «говорить» польский славист А.Кухарский. Но против такого толкования равно выступали В.Цыбульский и И.Ягич, находя его «сумасбродным». А вот против более позднего предположения Д.Жунковича[134] ни один исследователь не смог выдвинуть никаких контрдоводов. Версию Жунковича попросту забыли, как это нередко случалось в славянской рунологии...

Немного отвлечёмся. Не позднее самого начала X века в Болгарии монахом Храбром были написаны строки, сохранившиеся до наших дней и вызывающие ныне столько противоречивых, иногда совершенно противоположных по смыслу, суждений: «Прежде убо словене не имеху письменъ, ну чрътами и резами чътеху и гатааху, погани суще ...» Мы не будем комментировать здесь слова Храбра (достаточно и без нас комментаторов), но просто будем иметь их в виду.

...В своё время мне довелось прийти к тому же выводу, какой был сделан Жунковичем, независимо от этого исследователя. Меня поразило существование множества славянских рек, носящих загадочное имя Руна [135] . В большинстве случаев этимология этих названий считается невыясненной. Но ведь существует старый славянский корень рун : именно от него происходят рус. рана, ранить, рыть , укр. рилля — «борозда». По Жунковичу, этот же корень содержит глагол рути — «резать» и существительное руна , означающее «прорез», «борозда», ...РЕЗА. Не этими ли резами чьтеху и гатааху древние славяне?

Основа run/ran со значением «резать», «ранить» была известна и древним германцам, и удивительно, почему на этот факт не обращают внимание исследователи! Так, знаменитый наконечник копья из Дамсдорфа, датируемый первой половиной I тысячелетия, несёт руническую надпись RANJA , переводимую как «Пронзающий», «Наносящий ранения», «Ранящий».

Вероятно, термин руна происходит всё же от древнейшей славяносевероевропейской основы со значением «резать» (что выглядит естественным), в то время как появление европейских слов того же корня, но уже носящих значение «тайна», «говорить в тишине», — вторично и связано с магическим применением древних резаных знаков. Древних рун.

* * *

Первые доводы в пользу существования славянского рунического письма были выдвинуты ещё в начале-середине прошлого столетия; некоторые из приводимых тогда свидетельств ныне отнесены к глаголице, а не к «рунице», некоторые оказались просто несостоятельными, но ряд доводов сохраняет силу до сих пор. Так, невозможно спорить со свидетельством Титмара, который, описывая славянский храм Ретры, указывает на тот факт, что на идолах храма были надписи, выполненные «особыми», негерманскими рунами. Было бы совершенно абсурдно предполагать, что Титмар, будучи человеком образованным, мог не узнать стандартные младшие скандинавские руны, если бы имена богов на идолах были начертаны ими. Массуди, описывая один из славянских храмов, упоминает некие высеченные на камнях знаки. Ибн Фодлан, говоря о славянах конца I тысячелетия, указывает на существование у них намогильных надписей на столбах. Ибн Эль Недим говорит о существовании славянского докириллического письма и даже приводит в своём трактате рисунок одной надписи, вырезанной на кусочке дерева (знаменитая Недимовская надпись). В чешской песне «Суд Любуши», сохранившейся в списке IX века, упоминаются дески правдодатне — законы, записанные на деревянных досках некими письменами.

На существование у славян рунического письма[136] указывают и многие археологические данные. Древнейшими из них являются находки керамики с фрагментами надписей, принадлежащей черняховской археологической культуре, однозначно связанной со славянами и датируемой I-IV веками н.э. Уже 30 лет назад знаки на этих находках были определены как следы письменности[137] .

Примерами «Черняховского» славянского рунического письма могут послужить обломки керамики из раскопок у с. Лепесовка (Южная Волынь), а также глиняный черепок из Рипнева, относящийся к той же черняховской культуре и представляющий собой, вероятно, осколок сосуда. Знаки, различимые на черепке, не оставляют сомнений в том, что это именно надпись. К сожалению, фрагмент слишком мал, чтобы оказалась возможной дешифровка надписи. В целом керамика черняховской культуры даёт весьма интересный, но слишком скудный для дешифровки материал.

Так, чрезвычайно интересен славянский глиняный сосуд, обнаруженный в 1967 году при раскопках у с. Войсковое на Днепре. На его поверхность нанесена надпись, содержащая 12 позиций и использующая 6 знаков. Надпись не поддаётся ни прочтению, ни переводу, несмотря на то, что попытки дешифровки были предприняты. Так, одно время выдвигалось предположение, что, судя по количеству позиций, знаки эти могут быть начальными буквами названий месяцев, а надпись в целом — календарём. Однако не существует, к сожалению, ни одного славянского языка, ни древнего, ни современного, в котором бы названия четырёх месяцев начинались с одной буквы, трёх — с другой, двух — с третьей, а оставшихся трёх месяцев — с трёх разных букв.

В целом не важно, является ли эта надпись надписью в полном смысле слова или представляет собой некий осмысленный набор знаков. Читатель, возможо, уже отметил определённое сходство графики этой надписи с графикой рунической. Это действительно так. Сходство есть, и не только сходство — половина знаков (три из шести) совпадают с рунами Футарка. Это руны Дагаз, Гебо и второстепенный вариант руны Ингуз — ромб, поставленный на вершину.

Другую — более позднюю — группу свидетельств применения славянами рунического письма образуют памятники, связываемые с венедами, балтийскими славянами. Из этих памятников прежде всего укажем на так называемые Микоржинские камни, обнаруженные в 1771 году в Польше. Ещё одним поистине уникальным памятником «балтийской» славянской руники являются надписи на культовых предметах из разрушенного в середине XI века в ходе германского завоевания славянского храма Радегаста в Ретре[138] . На этих предметах стоит остановиться более подробно.

После разрушения храма его материальные ценности долгое время считались утерянными или украденными, пока часть их спустя более 500 лет не появилась на свет вновь. Бронзовые изображения богов и ритуальные предметы из Ретринского храма были найдены в земле деревни Прильвиц в конце XVII века; значительно позднее их приобрёл некто Андреас Готтлиб Маш. Он описал их и заказал с них гравюры. Эти материалы были изданы им в 1771 году в Германии[139] . Его книга содержит гравюры более 60 скульптур и других предметов.

В России большинством исследователей эти предметы считаются фальшивками, в то время как западные рунологи предпочитают следовать вердикту специальной комиссии, в течение двух лет изучавшей этот вопрос и постановившей, что предметы подлинные. Кроме того, на мой взгляд, весьма убедительным доводом в пользу подлинности предметов из Ретры является тот факт, что первоначальным владельцем памятников был католический священник. От священника мы гораздо скорее могли бы ожидать уничтожения памятников языческой религии (что и было им сделано в отношении части предметов), но уж никак не изготовления статуй языческих богов с языческими письменами...

Любопытно, что подобный «нигилизм» российских исследователей в отношении славянской рунической культуры распространяется и на памятники, подлинность которых вообще не может быть подвергнута сомнению. Так, например, в Москве в настоящее время хранится частная коллекция предметов с руническими надписями, обнаруженных в ходе археологических работ в Белоруссии. Эта коллекция никогда не была опубликована в академических изданиях, но мы, благодаря помощи московских и минских археологов, имеем возможность поместить здесь прорисовки некоторых из этих памятников.

Вероятно, не имеет смысла продолжать здесь список подобных памятников, число которых достаточно велико[140] .

Как и руны скандинавских и континентальных германцев, славянские руны восходят, судя по всему, к североиталийским (альпийским) алфавитам. Известно несколько основных вариантов альпийской письменности, которой владели, помимо северных этрусков, жившие по соседству славянские и кельтские племена. Вопрос о том, какими именно путями италийское письмо было принесено в поздние славянские регионы, остаётся на данный момент открытым, равно как и вопрос о взаимовлиянии славянской и германской руники.

* * *

Необходимо отметить, что руническую культуру следует понимать гораздо шире, чем элементарные навыки письменности, — это целый культурный пласт, охватывающий и мифологию, и религию, и определённые аспекты магического искусства. Уже в Этрурии и Венеции (землях этрусков и венедов) к алфавиту относились как к объекту, имеющему божественное происхождение и могущему оказывать магическое воздействие. Об этом свидетельствуют, например, находки в этрусских погребениях табличек с перечислением алфавитных знаков. Это простейший вид рунической магии, распространённый и на Северо-Западе Европы.

Таким образом, говоря о древнеславянской рунической письменности, нельзя не затронуть вопрос о существовании древнеславянской рунической культуры в целом. Владели этой культурой славяне языческих времён; сохранилась она, судя по всему, и в эпоху «двоеверия» (одновременного существования на Руси христианства и язычества — X-XVI века). Прекрасный тому пример — широчайшее использование славянами руны Фрейра Ингуз, описанное нами в главе третьей.

Другой пример — одно из замечательных вятичских височных колец XII века (рис. 5.47). На его лопастях выгравированы знаки — это ещё одна руна. Третьи от краёв лопасти несут изображение руны Альгиз, а центральная лопасть — сдвоенное изображение той же руны.

Как и руна Фрейра, руна Альгиз впервые появилась в составе Футарка; без изменений просуществовала она около тысячелетия и вошла во все рунические алфавиты, кроме поздних шведско-норвежских, в магических целях не применявшихся (около X века). Изображение этой руны на височном кольце не случайно. Руна Альгиз — это руна защиты, одно из её магических свойств — защита от чужого колдовства и злой воли окружающих.

Использование руны Альгиз славянами и их предками имеет очень древнюю историю. В древности часто соединяли четыре руны Альгиз так, что образовывался двенадцатиконечный крест, имеющий, видимо, те же функции, что и сама руна. Вместе с тем следует отметить, что подобные магические символы могут появляться у разных народов и независимо друг от друга (как то было описано в разделе 6 второй главы). Примером тому может послужить бронзовая мордовская бляха конца I тысячелетия из Армиевского могильника.

Одним из так называемых неалфавитных рунических знаков является свастика как четырёх-, так и трёхветвевая. Изображения свастики в славянском мире встречаются повсеместно, хотя и нечасто. Это и естественно: свастика, символ огня и, в определённых случаях, плодородия — знак слишком «мощный» и слишком значительный для широкого использования. Как и двенадцатиконечный крест, свастику можно встретить и у сарматов, и у скифов.

Чрезвычайный интерес представляет единственное в своём роде височное кольцо, опять же вятичское. На его лопастях выгравировано сразу несколько различных знаков — это целая коллекция символов древней славянской магии. Центральная лопасть несёт несколько видоизменённую руну Ингуз, первые лепестки от центра — ещё не вполне ясное изображение. На вторые от центра лепестки нанесён двенадцатиконечный крест, являющийся скорее всего модификацией креста из четырёх рун Альгиз. И, наконец, крайние лепестки несут изображение свастики. Что же, ювелир, работавший над этим кольцом, создал могучий талисман.

Описание этого уникального височного кольца завершает наш небольшой обзор памятников рунического искусства древних славян. Если смотреть шире и говорить о славянских материальных памятниках древних искусств вообще, включающих в себя, в частности, и прикладную магию, то надо отметить, что объём материала здесь огромен. Большая заслуга в изучении и систематизации этого материала принадлежит выдающемуся русскому историку и археологу академику Б.А.Рыбакову. Его монографии «Язычество древних славян» (М., 1981) и «Язычество древней Руси» (М., 1987), несомненно, являются на данный момент наиболее подробными фундаментальными исследованиями этого вопроса.

Приложение 1

Руны старшего Футарка

Этот раздел книги посвящён описанию рун Старшего скандинавского Футарка. В описаниях приводятся:

1) известные имена руны:

условное русское — принятое в русскоязычной литературе;

позднее скандинавское — имя руны в младших алфавитах или просто употреблявшееся в Скандинавии в позднее (конец I — начало II тысячелетия) время;

британское — употреблявшееся на Британских островах;

готское — имя аналогичной руны в готском руническом строе;

2) краткие сведения об эзотерической нагрузке руны и её связи с Силами.

3) сведения о магической нагрузке руны и практическом её применении в магии отдельных рун.

4) сведения о мантической нагрузке руны — её значении при использовании Футарка в гадательных целях.

1. Фе

Имя: позднее скандинавское — Fe (Fa ?) — «имущество»

британское — Feh — точный перевод затруднителен

готское — Faihu — «владение»

(все имена родственны известному слову «феод»)

Руна собственности. В первом, наиболее распространённом рассмотрении — собственности сугубо материальной. Однако работа с этой руной позволяет раскрыть и более глубокие её свойства, в частности, её связь с собственностью душевной (но не духовной! — делайте различие). Но не следует считать её соотношение с миром материальным чем-то приниженным — это её основное содержание. В целом можно охарактеризовать её не только как руну собственности, но и как руну благополучия, не испорченного самоудовлетворением. Во всех своих аспектах руна связана со славянским Велесом.

Магическое применение руны весьма широко и связано главным образом с материальными ценностями. Начертанная на кольце или браслете, она может помочь выбраться из нужды, подталкивая к определённым действиям и указывая на открывающиеся возможности. Предохраняет от ошибок при приобретении недвижимости и помогает её сохранить и умножить. Этот же талисман может защитить от неприятностей при перевозке ценных грузов. Необходимо учитывать, что хотя руна эта и способствует сохранению благополучия, в том числе и финансового, напрямую с деньгами она не связана и вряд ли поможет преуспеть в спекуляциях и ростовщичестве.

Кроме того, существует мнение, что руна Фе способна оказывать определённую помощь в отношениях между мужчиной и женщиной. Это, видимо, действительно так, однако прежде чем применять эту руну в подобном случае, необходимо вспомнить область её действия — мир явленый и наиболее грубые проявления мира тонкого. Так что есть о чём задуматься.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — приобретение или сохранение.

Просили ли вы совета у Светлых или задавали вопрос о ситуации (существующей или грядущей), делайте трактовку исходя из этих двух слов и сферы действия руны. Это может быть приобретение материальной собственности или сохранение (восстановление) старой любви или дружбы, т.е. собственности душевной.

Обратное положение. Ключевое слово — отчуждение. Трактуйте противоположно предыдущему случаю, учитывая, что отчуждение может быть и сознательным (если вы просили совета). Кроме того, появление этого знака свидетельствует о возможных затруднительных ситуациях и двусмысленных положениях, от попадания в которые вы должны остеречься.

2. Уруз

Имя: позднее скандинавское — Urr — «зубр»

британское — Ur — «зубр»

готское — Urus — «бык»

Руна Мощи, магической энергии, «того, что действует», яри — движущей силы боевого и эротического воодушевления и экстаза. Руна новых начинаний — успех возможен только там, где присутствует ярь. Руна первого магического посвящения в триаде alu .

В Мощи руны Уруз неразрывно слиты подобно Инь и Ян мужская и женская компоненты. Руна эта придаёт мужчинам мужественность, женщинам женственность, уверенность тем и другим. С другой стороны, любые связи могут возникнуть только там, где присутствует энергия — компонент Силы; бессильный человек не способен ни любить, ни быть другом. С этим связано второе магическое применение руны Уруз — она может помочь зарождению и укреплению любви и дружбы, заключению брака или партнёрского соглашения.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевые слова — получение новой формы. Что-то завершается и что-то начинается. В вашу жизнь вошла Сила (нужно научиться не создавать ей в этом препятствий — это один из советов знака), значит, неминуемо изменение, ибо там, где Сила, нет застоя. Знак может свидетельствовать и об успехах как о результате действия этой Силы. Но главное сейчас — и это основной совет — оставить старую форму, позволить (и помочь) Силе создать новую и воплотиться в неё.

Обратное положение. Ключевые слова — дезорганизация Силы. Появление этого знака может свидетельствовать об упущенных возможностях или о неудачах и разочарованиях. Но это лишь на поверхности, хотя и очень неприятно. Ваша же задача — проанализировать ситуацию и разобраться в самом себе, понять, где и почему происходит дезорганизация вашей Силы, которая в данном случае работает не так, как надо, а быть может, и против вас.

3. Typс

Имя: позднее скандинавское — Thurs — «турс»

британское — Thorn — «колючка»

готское — Thauris — «турс»

(британский вариант имени родственен русскому «терн»)

Могучая, но очень тяжёлая руна, помимо всего прочего, сложная для понимания. Имеет три аспекта, из которых наиболее очевиден из самого распространённого имени thurs — «турс», великан в германской традиции. В позднее время турсы ассоциировались с противостоящими богам силами, однако изначально они понимались как невероятно древнее поколение «предначальных» богов, богов «старшего поколения». В этом отношении турсы родственны славянским волотам, античным титанам. Основная характерная черта турсов — их Мощь, что и отражает содержание руны.

Эта же Мощь позднее стала атрибутом одного из богов «второго поколения» — Тора (Перуна). С этим связан второй аспект руны — её форма повторяет форму стилизованного изображения молота Тора — Мьёллнира. Наконец, третий аспект связан с готским именем — Врата… В определённой степени можно считать руну Турс руной воинского посвящения.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевые слова — мощь, врата. Если вы просили совета, размышляйте. Ждите. Закончив то и другое, вступайте во врата. Если вы анализируете ситуацию, примите тот же совет. В любом случае имеет смысл оглянуться на пройденный путь и не тащить прошлое за собой.

Обратное положение. Ключевое слово — слабость (вынуждение). Ситуация сложна, и действия, совершаемые вами по внешнему вынуждению или от вашей неспособности взглянуть в глаза правде и чётко проанализировать положение, лишь ухудшают дело. Многое сейчас не зависит от вас, и всё же разобраться в ситуации и задуматься над ней необходимо.

4. Ансуз

Имя: позднее скандинавское — Ós — «ас»

британское — Ós — «ас»

готское — Ansus — «бог», «послание»

Одна из самых священных рун связана с Одином, а также с его оборотной стороной — с Локи, коварным асом. Руна высшего магического посвящения — третья руна сакрального слова alu .

Имена руны прекрасно дополняют друг друга: одно из ключевых понятий здесь — «знак», ассоциирующееся со «знаками Силы» Кастанеды и «священными знаками» Рериха. Ральф Блюм так и называет эту руну — «руна Посланника».

Магическое применение руны Ансуз — дело сложное, требующее опыта и определённой личной силы. Любопытный пример её использования даёт нам надпись Vimose IV, рассмотренная в выпущенной нами ранее книге «Руническая магия»[141] .

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — «получение». В простейшем случае — получение подарка, неожиданная удача, чьё-то появление или известие от кого-то. В более сложном — получение знака от богов или его ожидание, духовный дар. Если происходит (произойдёт) что-то необычное, непременно обратите внимание; если кто-либо захочет дать вам совет, прислушайтесь. Появление этой руны рекомендует быть чутким и мудрым.

Обратное положение. Ключевое слово — «тщетность». Вы озабочены; многое кажется вам непонятным, ваши действия — напрасными. Обратите внимание на то, что многие совершённые вами поступки далеко не мудры, а ваш анализ ситуации может оказаться ошибочным. Прежде всего необходимо побороть возможное уныние, затем трезво исследовать положение. Учтите, кроме того, что этот знак говорит о неизбежности и своевременности сложившейся ситуации, связанной с некоторыми переходными процессами в вашей жизни или в волнующем вас деле.

5. Райд

Имя: позднее скандинавское — Reið — «дорога»

британское — Rad — «дорога»

готское — Raida — «путешествие»

Руна пути, руна Дороги, во всех смыслах этого слова Работа с этой прекрасной руной чрезвычайно эффективна для людей, чувствующих стоящую за ней красоту, живущих по принципу Via est vita (лат. «дорога — это жизнь»). Этим людям руна Райдо сама по себе может служить прекрасным талисманом. Нередко руна Райдо ассоциируется с Колесом мирового порядка — санскр. rita . Кроме того, является руной объединения и гармонизации, руной завершающего синтеза, но не завершения как такового.

Применение этой руны в целях практической магии может быть описано абсолютно чётко — это, как уже сказано, руна пути. Если вам предстоит путешествие, талисман с изображением руны Райдо спрямит и сократит ваш путь, сделает его приятным и оградит вас от неприятностей. Если вы вступаете на какой-либо иной путь, руна Райдо также поддержит ваши силы и направит усилия.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — «путь». Если вы спрашивали о будущем — знайте, что вам предстоит путь. Если просили совета Светлых — отправляйтесь. Если вы анализируете существующую ситуацию, то появление этого знака говорит вам, что вы уже в пути. Единственно верное для вас действие требует осуществления и уже осуществляется — не мешайте. Доверяйте ходу событий и, самое главное, самому себе. Не творите лишних мыслей, ненужных рассуждений, мудрствований и прочих ментальных помех — дайте место тому, что должно гармонизироваться и воссоединиться из частей. И помните, что путь перед вами, шагайте смело.

Обратное положение. Ключевое слово — «неожиданность». Появление этого знака рекомендует внимательность во всём, в том числе и в повседневной жизни. Вероятно, вас ждут неожиданные события, что-то новое, какие-то изменения. В любом случае от вас потребуются определённые усилия, возможно, значительные. Будьте осторожны в общении с друзьями и близкими — знак может предупреждать о возможности серьёзного разрыва.

6. Кано

Имя: позднее скандинавское — Kaun — «факел»

британское — Can — «факел»

готское — Kanu (Kusma ?) — «пламя»

Руна воплощения и раскрытия. Очень мощная руна; связана не только с формированием и направлением деятельности человека (на любом уровне), но и с приданием ей необходимой силы.

Магическое применение этой руны чрезвычайно широко, однако при должном анализе может быть сведено к одному — руна Кано способствует сосредоточению воли и воплощению задуманного. Женщины применяют амулеты с начертанной на них руной Кано при зачатии и беременности, чтобы придать ребёнку желаемые качества. Люди искусства — художники, писатели, поэты могут применять эту руну для наиболее чёткого и качественного воплощения задуманного. Амулет с этой руной можно порекомендовать и кладоискателям, и священнослужителям, и магам. Кстати, о магах — прекрасный пример применения ими руны Кано (надпись на камне Сигимара) рассмотрен в пятой главе этой книги.

Второй аспект этой руны — раскрытие. Очевидно, что оба аспекта взаимосвязаны — невозможно воплотить замысел, не раскрыв себя миру. Это очень важный момент, о котором следует помнить, работая с этой руной.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое словосочетание — «обновлённая ясность». Появление этого знака свидетельствует об освобождении в вашей жизни чего-то ранее запертого. Если вы просили совета рекомендация — освободить это что-то, разобраться в себе и пропустить в свою жизнь столь необходимый свет. В любом случае знак говорит о раскрытии. Если затруднены ваши отношения с кем-то из близких, постарайтесь раскрыться здесь; если у вас проблемы в отношениях с самим собой — раскройтесь самому себе. Помимо всего прочего, этот знак может свидетельствовать об удаче или благоприятных переменах.

Обратное положение. Ключевое слово — «омрачение». Этот знак свидетельствует о неудаче, потере партнёра или друга, гибели любви. Возможное значение — разрушение некоего аспекта вашей личности или омрачение какой-либо стороны жизни. Просите ли вы совета Светлых или просто анализируете сложившуюся ситуацию — в любом случае знак рекомендует отказаться от чего-то отжившего и ставшего уже ненужным.

7. Гебо

Имя: позднее скандинавское — отсутствует

британское — Geofu — «дар»

готское — Giba — «дар»

Руна единства противоположностей, руна партнёрства и руна дара, в том числе дара божественного.

Вместе с некоторыми другими рунами (например, Ансуз), руна Гебо входит в число наиболее сложных знаков Футарка. Чтобы понять её, необходимо чётко ощущать мировой закон единства и борьбы противоположностей, в качестве которых в данном случае выступают, например, свобода и партнёрство. Искренний и плодотворный союз невозможен там, где члены его не обладают полной свободой. Так, узы истинного братства всегда оказываются крепче сил, поддерживающих целостность тирании. Но и свобода — в глубочайшем смысле этого слова — невозможна там, где «каждый тянет одеяло на себя». Так сохраняют чёткую иерархию Светлые, оставаясь свободными, ибо сами выбрают свой путь.

С этим содержанием руны Гебо связано и её магическое применение, заключающееся в помощи при установлении партнёрских отношений, будь то брак или деловое предприятие. Руна поможет и в правильном выборе партнёра, и в поддержании налаженных отношений.

Мантическое содержание

Обратите внимание: прямое и перевернутое положения в данном случае совпадают, что связано с взаимообращаемостью свободы и партнёрства. Ключевое слово — «партнёрство». Знак свидетельствует о партнёрстве в любой его форме или о его близости. Если вы стремитесь к удачному завершению дела, которое вас интересует, знайте, что успех здесь связан именно с совместной, партнёрской деятельностью. Если вы просили совета, совет — стремиться к объединению, помня о необходимости свободы. Говоря словами Ральфа Блюма, «пусть между вами гуляет звёздный ветер».

8. Вуньо

Имя: позднее скандинавское — отсутствует

британское — Wynn — «радость»

готское — Winja — «радость»

Светлая, радостная руна. Магическое назначение — вызывать радость, прилив энергии, ощущение приподнятости и хорошее настроение, что гораздо важнее, чем многие склонны думать. У некоторых людей способна вызывать благотворное очищение тонкого тела, снятие энергетических блоков и улучшение самочувствия.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — «радость». Прежде всего, появление этого знака свидетельствует о завершении периода тьмы в вашей жизни или о каком-то радостном событии. Знак связан с неким сдвигом, быть может, даже коренным переломом, происходящим или уже происшедшим. Именно этот сдвиг и является причиной наступления периода света, хотя вы могли и не заметить, где и когда он совершился. Если вы просите совета, совет — совершить этот сдвиг. Наступает время воспринимать новую для вас энергию, смотреть на мир заново очищенным взглядом и пожинать плоды своих трудов.

Обратное положение. Ключевое слово — «кризис». Совершаются процессы, могущие потребовать от вас самопожертвования и могущие привести к кризису. Ситуация сложна, но сумейте почувствовать, что происходящее — не застой, но движение через тёмную воду, необходимое, чтобы выйти на солнечный берег. Постарайтесь не поддаваться сомнениям, не допускать лжи и неискренности в отношениях с людьми. Важно не позволить себе сформировать ложный взгляд на близких, на ситуацию, на весь окружающий мир. Временное отсутствие света — лишь предоставленная вам возможность научиться видеть в темноте.

9. Хагалаз

Имя: позднее скандинавское — Hagall — «град»

британское — Haegl — «приветствие» (?)

готское — Hagl — «град»

Руна разрушения. Связана с природными силами деструкции, разрушения, расторжения, разрыва, с энергиями стихий. При массовых бедствиях (наводнениях, землетрясениях, извержениях вулканов) происходят резкие и значительные всплески энергии, аналогичной энергии этой руны.

Основное магическое применение этой руны — способствовать выходу из «заколдованного круга». Простейший пример — знакомое почти всем, до боли приятное чувство жалости к самому себе. Нередко человек проводит часы и дни, смакуя собственные неприятности, отчего последние разрастаются и заслоняют свет. Состояние энергетически устойчивое и оттого ещё более патологическое. Осознать, что попал в такой «заколдованный круг» и находишься в плену бесконечных внутренних отражений собственной негативной энергии, — это добрых три четверти освобождения. А дальше, если самостоятельно выйти вы не в состоянии, начертайте руну Хагалаз — она произведёт необходимый «взрыв» и разомкнёт круг. К слову, если вы видите, что в подобном положении находится другой человек, начертайте руну для него: она поможет ему и осознать ситуацию, и выйти из неё.

Мантическое содержание

Ключевое словосочетание — «полный разрыв». Имеет смысл понять, а ещё лучше — ощутить, что в вашу жизнь вошло нечто стихийное. Ожидайте чего угодно — неприятностей, неожиданных событий, крушения планов и т.д.

События — вне вашего контроля, и сила, ведущая их, могущественна. Однако знак говорит не только о разрушении, но и об изменении и вас самих, и ситуации, о появлении чего-то нового и освобождении от старого.

10. Наутиз

Имя: позднее скандинавское — Nauð — «нужда»

британское — Nied — «нужда»

готское — Nauths (Nauthis ) — «нужда»

Руна принуждения. Ей посвящена одна строфа в «Речах Сигрдривы». Поддерживает человека в тяжёлое для него время — это одно из её основных применений, но требует при этом определённой сдержанности в эмоциях и поступках и способствует проявлению этой сдержанности. Как и большинство рун, может быть нанесена не только на какой-либо специально для неё созданный амулет, но и на любой подходящий предмет или, как советует Сигрдрива в «Старшей Эдде», — на руку или ноготь.

Другое применение руны принуждения связано с активной «подавляющей» магией, направленной вовне, в том числе с вредоносной, в связи с чем работа с этой руной требует определённой осторожности. Пример такого её применения даётся при разборе трёхчастных рунических заклинаний в пятой главе книги.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — «заторможенность». Появление этого знака свидетельствует: сейчас тёмное для вас время, когда явный рост невозможен. Зато возможны неудачи и вполне объективное ощущение собственной слабости. Необходима сдержанность, умение не отчаиваться; быть может, во многих делах имеет смысл выждать. Следите за собой — у вас есть возможность стать распространителем негативной энергии, в частности, плохого настроения. Ни в коем случае не допускайте этого! Имеет смысл пересмотреть ваши планы; многое может потребовать изменения.

Обратное положение. Ключевое понятие — «внутреннее зло». Всё сказанное ранее имеет отношение и к данному знаку. Однако причину ваших неудач можно определить точнее: она внутри вас. Вероятно, она приведёт вас к решению проблемы, уже встававшей на вашем пути. Оглядитесь, и если что-то плохое преследует вас, знайте, что его причина — внутри. Постарайтесь возможно чётче определить эту причину и вступайте в борьбу с ней. Контролируйте свои эмоции и поступки, сдерживайте поток негативной энергии. Сохраняйте веру в себя и в свою победу, не допускайте уныния.

11. Иса

Имя: позднее скандинавское — Iss — «лёд»

британское — Is — «лёд»

готское — Eis — «лёд»

Руна льда в прямом и переносном смысле этого слова. Область действия руны весьма широка, а основное её магическое назначение — «замораживание» чего бы то ни было. С её помощью можно приостановить (но не ликвидировать!) негативный процесс — болезнь (физическую или душевную), вспышку гнева (не только своего), какое-то явление в общественной жизни и т.д. В некоторых ситуациях позволяет получить необходимую передышку.

Мантическое содержание

Ключевое слово — «застой». Если вы просили совета, этот знак рекомендует не «биться головой о стену», проявить терпение и понять необходимость ожидания, возможно, временного отхода от дел (или от того дела, по поводу которого вы задаёте вопрос). Если вы анализируете ситуацию, то появление этого знака свидетельствует о наступлении периода застоя, который, впрочем, может быть и не связан с конкретными неприятностями. Ваша интеллектуальная жизнь сейчас, вероятно, не блестяща, дела запутаны, некоторые из них даже стали казаться бессмысленными. Ситуация может и не давить на вас, но тем не менее желаемые результаты отсутствуют, и осуществление надежд откладывается.

Действительно, успехи сейчас маловероятны, но не будьте упрямы, станьте терпеливы и мягки — этого требует ситуация. Обратите внимание: для руны Иса прямое и перевёрнутое положения, застой и развитие совмещены в одном знаке, — это «период скрытого развития, предшествующий возрождению» (Блюм).

12. Йер

Имя: позднее скандинавское — Aar — «год»

британское — Year — «год»

готское — Jer — «урожай»

Руна плодотворного завершения, получения результатов, циклического круговорота. Имена руны, очевидно, взаимосвязаны и этимологически, и по своему смыслу: именно смена времён года, в том числе и периода урожая, делает возможным само существование термина «год». С другой стороны, понятие года символизирует здесь полный цикл развития, завершающийся его «урожаем».

Руна способствует успешному завершению какого-либо важного дела; можно начертать её перед началом этого дела, вырезать на амулете или на предмете, участвующем в деле непосредственно. Кроме того, эта руна может помочь и в том случае, если уже в середине дела появились неожиданные препятствия, мешающие его благоприятному исходу. Необходимо, однако, упомянуть, что применение руны Иер требует от человека приложения личной силы и определённых затрат энергии.

Мантическое содержание

Ключевые слова — благоприятный исход. Появление этого знака свидетельствует о приближении благоприятного исхода в какой-то вашей деятельности или ситуации. Как и все руны, прямое и перевёрнутое положения которых совпадают, этот знак заключает в себе обе стороны дела: и урожай (благоприятный исход), и весь цикл его достижения. В мантическом ракурсе это означает: вы приблизились к успеху, но необходимы все фазы цикла, и перед вами завершающая задача — убрать урожай.

13. Эйваз

Имя: позднее скандинавское — Yr — «сосна»

британское — Eoh (Eow ) — «тис»

готское — Eiws (Eihwas ) — «защита»

Одна из сложных рун Футарка. Руна Защиты или — точнее — руна обороны (что и отличает её от руны Альгиз), руна отвращающих сил и преодоления, с чем и связано её магическое применение: помощь в преодолении препятствий как чисто физических (например, в спорте), так и магических или связанных с какой-либо деятельностью. Кроме того, некоторые авторы рекомендуют использовать эту руну для оказания кому-либо поддержки и защиты.

Мантическое содержание

Ключевое слово — «задержка». Появление знака свидетельствует о возникновении препятствий и неприятных задержек на вашем пути. Нужно проявить терпение; не стоит слишком рваться вперёд, но настойчивость сейчас необходима. Для этой руны нет различия между прямым и перевёрнутым положениями, следовательно, знак несёт не одну, а две смысловые нагрузки, дополняющие друг друга. Затруднения, которые вы испытываете, могут иметь благоприятные последствия, и задержка может обернуться необходимым толчком в развитии ситуации. Необходимо предвидение, быть может, даже чисто интуитивное, чтобы выбирать правильные решения и предотвращать нежелательные последствия.

14. Перт

Имя: позднее скандинавское — отсутствует

британское — Peor ð — перевод затруднителен

готское — Painthra — «то, что скрыто» (?)

Руна магического посвящения как прохождения через состояние смерти для возрождения в новом качестве. Символ внутреннего содержания этой руны — Феникс, т.е. огненное возрождение из пепла.

Руна Перт подталкивает и облегчает процесс качественного изменения сознания (внутреннего посвящения) на любом уровне. В определённых ситуациях может действовать подобно руне Хагалаз, обрывая замкнувшуюся цепь мыслей и вызываемых ими к жизни событий. Использование руны Перт в магических целях может принести к совершению акта психической смерти — разрыву каузальных и астральных связей между прошлым и будущим человека. В одних ситуациях это может пойти на пользу, в других приведёт к утяжелению личной кармы, «затягиванию» её узлов и обострению вызванных ею ситуаций. Посему использовать эту руну нужно с разумной осторожностью.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — «поиск». Как видно из самого имени руны и из уже сказанного, руна Перт — руна Непознаваемого, руна внутреннего магического круга. Ваше личное Непознаваемое пробивает путь к вашему осознанному Я, изменяя по пути всё, к чему прикасается. Крайний случай этого явления — психическая смерть. Совет этого знака — напряжение без раздражения и активный поиск, направленный на соединение с Непознаваемым. Если это окажется необходимым, отпустите прошлое — пусть ничто не встаёт между «вы сегодня» и «вы завтра». И если вы поведёте себя правильно, согласуясь не с логикой, а с подсказками вашего Непознаваемого, не замедлит сказаться и результат: посвящение, обновление или новая жизнь.

Обратное положение. Ключевые слова — «смерть прошлого». Ваше прошлое умерло, а будущее ещё не родилось. Многое сейчас зависит от вас — отпустите (!) прошлое и не думайте слишком много о конечном результате вашей теперешней деятельности. Сейчас самое время вспомнить известный тезис о необходимости жить Здесь и Сейчас и привести его в исполнение. Не забывайте и о том, что когда умирает Прошлое, погибают не только события и связи, но и способы «делания жизни»; именно Сейчас, когда рождается ваше новое Будущее, вы должны создать и новые способы.

15. Альгиз

Имя: позднее скандинавское — Elgr — «лось»

британское — Eolhs — перевод затруднителен

готское — Algs (Algis ) — «тростник»

Руна защиты. Некоторые авторы определяют её словом «защищённость», имеющим несколько иной смысл. При любом определении, однако, необходимо отметить, что защита здесь носит характер пассивный, хотя руна и требует от защищающегося определённой личной силы. Применение руны Альгиз создаёт определённые условия, препятствующие вторжению внешних вредоносных сил, будь то чужое колдовство или падающий с крыши кирпич. В этом плане определение «руна защищённости» действительно оказывается более точным. Нередко с этой руной связывается покровительство светлых сил.

Кроме того, руна Альгиз действует подобно «глазастым» камням (кошачий, тигровый глаз), усиливая в человеке способность предчувствовать опасность или чьё-то нападение, а иногда и предупреждая его тем или иным способом.

Мантическое содержание

Прямое положение. Ключевое слово — «поворот». Перед вами — поворот. Не ступень посвящения, не обрыв падения, а именно поворот. Возможно, перед вами откроются (или уже открываются) новые перспективы, возможно, представится случай изменить жизнь или какой-то её аспект. Но помните, что на крутых поворотах требуется осторожность, которая и станет вашей защитой; это совет знака. Важно не поддаться эмоциям и сохранить спокойствие ума и ясность взора и вовремя принять верное решение. Словами Ральфа Блюма, своевременное действие и верное поведение — это единственное, что даёт истинную и абсолютно надёжную защиту.

Обратное положение. Ключевые слова — «необходимость гибкости». То, к чему вы стремитесь в данный момент, вряд ли может быть достигнуто именно сейчас. Гибкость — совет и требование этого знака. Оставьте на время то, во что вы упираетесь сейчас, обойдите эту проблему стороной, просочитесь сквозь неё, сейчас не время для лобовой атаки. Будьте осторожны и внимательно наблюдайте за собой и окружающими вас людьми, гибкость потребуется и здесь.

16. Соул (Зиг)

Имя: позднее скандинавское — Sol — «Солнце»

британское — Sygil — «Солнце»

готское — Sauil — «Солнце»

Руна Победы, руна могущества и руна целостности. Некоторые авторы склонны определять руну Солнца как руну итога. В определённом плане это действительно целостность, синтез противоположностей — итог любого движения. На этом базируется и магическое применение этой руны, способной направить к достижению целостности человека или создавшуюся ситуацию. Кроме того, руна Зиг может помочь вам прояснить ситуацию и подтолкнуть к правильному решению.

В магическом отношении значение этой руны — могущество, понимаемое как неразделимое единство Силы, «того, что ведёт», и Мощи, «того, что действует».

Мантическое содержание

Разумеется, руна целостности (синтеза) не позволяет различить прямое и перевёрнутое положения. Как и для некоторых других рун, оба положения слиты здесь в едином знаке. Смысл этих двух положений — необходимость достижения целостности и необходимость своевременного отступления. Это и будут ключевые понятия этого знака.

Жизнь человека осмысленна, когда представляет собой непрерывную битву с силами Хаоса за формирование собственного Я; обретение целостности — один из главных призов в этой войне. Но истинный воитель умеет не только драться, но и вовремя отступить перед давящей ситуацией для восполнения сил. Совет знака; если вы чувствуете, что теряете энергию, отступите, вам может быть необходим отдых и восстановление энергии. Кроме того, в некоторых ситуациях этот знак рекомендует отступить во вполне определённые области, которые были до этого момента затемнены или отгорожены. Пропустите туда свет и восстанавливайтесь, раскрываясь свету в этих областях.

17. Тейваз