Рекомендации по созданию управленческих механизмов, способствующих интенсификации возвращения интеллектуальной элиты с. 86-116 - реферат

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта Институтом общественного проектирования по итогам II Конкурса «Проблемы развития современного российского общества» в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 14 апреля 2008 года № 192-рп»

Проект (грант) № 187

ОРГАНИЗАЦИЯ-ГРАНТОПОЛУЧАТЕЛЬ:

НЕКОММЕРЧЕСКИЙ ФОНД «ЕВРАЗИЙСКАЯ СЕТЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ»

ТЕМА ПРОЕКТА (ГРАНТА):

«СТРАТЕГИЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЭЛИТЫ РОССИИ»

г.Москва

Ноябрь 2009 г.

ЕСПИ ©

Содержание

Введение с. 3-8

1. Проблема «утечки мозгов» для России в сравнительном

глобальном контексте с. 9-22

2. Современные стратегии политики в области

регулирования миграции высококвалифицированных

специалистов с. 23-30

3. Мотивация отъезда интеллектуалов за рубеж и факторы,

препятствующие возвращению с. 31-43

4. Основные факторы и условия возвращения интеллектуалов

в Россию с. 44-63

5. Оценка привлекательности России с точки зрения

возвращения интеллектуалов с. 63-73

6. Социальные сети «возвращенцев» и их деятельность

по привлечению интеллектуалов в Россию с. 74-85

7. Рекомендации по созданию управленческих механизмов,

способствующих интенсификации возвращения

интеллектуальной элиты с. 86-116

Заключение с. 117-118

Введение

В марте-октябре 2009 года специалистами «Евразийской сети политических исследований» было проведено экспертное социологическое исследование «Стратегия возвращения интеллектуальной элиты России», грант АНО «Институт общественного проектирования» (Договор гранта № 187-К от 15 января 2009г.). Оператор проекта - российский некоммерческий фонд «Евразийская сеть политических исследований» (ЕСПИ) – организация, объединяющая по сетевому принципу более 600 экспертов, специализирующихся на исследованиях постсоветской Евразии из 46 стран (включая все страны СНГ). ЕСПИ создавалась в 2002 г. как организация молодых интеллектуалов – политологов, социологов, философов, историков и юристов, закончивших докторантуры и магистратуры в университетах Европы и США и вернувшихся в постсоветские страны для постоянной работы и проживания. Более 150 экспертов ЕСПИ являются «возвращенцами», специалистами, которые обладают опытом профессиональной и социальной адаптации в России и странах постсоветского региона.

Научное и технологическое отставание России от экономически развитых стран Запада сохраняется, а во многих отношениях и увеличивается, несмотря на бурный экономический рост начала XXI века. Наряду с проблемами, обозначенными Президентом и Председателем Правительства Российской Федерации на протяжении 2008-2009 гг. (кризис инноваций, нефункциональность системы образования и науки, коррупция) существенную роль в отставании играет и «вымывание» интеллектуальной элиты: отток квалифицированных научных кадров и талантливой молодежи в зарубежные государства. В научно-техническом соревновании это ведет к усилению потенциала Западной Европы и Северной Америки и ослаблению России. «Утечка мозгов» не только механически сокращает кадровый потенциал российской науки и производства (зачастую — лучшую его часть) и разрушает преемственность, т.е. мешает естественному воспроизводству специалистов, но и способствует снижению уровня науки вплоть до ее профанации. В результате формальные показатели занятости в этой сфере, количество разработок и публикаций зачастую создают завышенные ожидания, поскольку за ними скрывается гораздо худшее качество исследований и разработок, чем это было во времена Советского Союза.

Естественным путем, без целенаправленной государственной политики эта ситуация не может быть скорректирована. Необходимы экстренные нетривиальные решения: у России нет лишних десятилетий, которые можно было бы потратить на технологическое прозябание. Кроме того, кризис интеллектуальных кадров почти достиг критической точки бифуркации: отсутствие срочных мер в ближайшие годы может привести к невозможности в дальнейшем воспроизводства научных кадров прежнего качества — по крайней мере, на несколько поколений вперед.

Для решения кадровой проблемы возвращение части специалистов, нашедших работу за рубежом, и молодежи, получившей зарубежное образование и/или опыт работы в других странах, является сравнительно быстрым и дешевым способом создать критическую массу квалифицированных специалистов, способную запустить как процесс технологического развития, так и дальнейшее кадровое обновление[1] .

Исследование «Стратегия возвращения интеллектуальной элиты России» направлено на изучение ситуации с возможностью интенсификации процесса возвращения россиян, представителей интеллектуальной элиты, из стран Европейского Союза, США и Израиля. По мнению исследователей, процесс возвращения интеллектуальной элиты должен основываться на сетевом подходе, когда именно «возвращенцы», уже обладающие опытом социальной и профессиональной адаптации в России, на основе уже созданных ими социальных связей могут сформировать новое сетевое информационное поле и будут консультировать коллег, которые также обдумывают возможность возвращения на Родину. «Возвращенцы», обладающие уникальным опытом работы в развитых экономиках и научных школах, знанием различных языков, национальных культур и социумов, а также знанием способов принятия управленческих решений, безусловно, могут и будут своей работой реально способствовать социально-экономическому развитию России. Вернувшиеся интеллектуалы своим примером и авторитетом также могут способствовать формированию более позитивного образа России в мире.

Целью исследования являлось определение комплекса условий, необходимых для решения проблемы возвращения части интеллектуальной элиты России, постоянно проживающей, обучающейся и/или работающей за рубежом.

В качестве основных задач исследования были определены следующие:

1. Провести концептуальный анализ проблемы «утечки мозгов» для России в глобальном контексте.

2. Выявить современные стратегии политики в области регулирования миграции высококвалифицированных специалистов.

3. Определить основную мотивацию (экономическую, политическую, творческую, социально-психологическую) отъезда интеллектуалов за рубеж.

4. Выявить факторы, препятствующие принятию решения о возвращении в Россию.

5. Выявить факторы и условия возвращения интеллектуалов в Россию. Проанализировать значимость материального фактора в процессе возвращения.

6. Оценить привлекательность России с точки зрения возвращения интеллектуалов.

7. Проанализировать деятельность социальных сетей «возвращенцев» по привлечению интеллектуалов в Россию.

8. Определить факторы развития управленческих механизмов, способных привлечь для постоянной работы в России новые кадры из среды россиян – представителей интеллектуальной элиты, постоянно проживающих за рубежом. Выработать рекомендации по созданию управленческих механизмов, способствующих возвращению интеллектуальной элиты.

Объектом исследования являлись россияне – интеллектуалы, выехавшие в последние годы на продолжительное время для работы и/или обучения и проживания за границу, включая временно выехавших на учебу и постоянную работу граждан России и эмигрантов, выехавших в результате так называемой «утечки мозгов».

Традиционно определяемый социологией статус эмигранта как человека, прожившего минимум 5 лет на постоянной основе за границей, не является основным для определения объекта исследования. Объектом исследования являются не только эмигранты, но также и россияне, прожившие от 1 года и более за границей на постоянной основе (те, кто обучаются в университетах в бакалавриате, магистратуре и на докторской программе и/или работают по временным контрактам, то есть находятся в ситуации жизненного самоопределения, связанного с принятием решения, возвращаться в Россию или нет), и россияне, вернувшиеся после обучения (работы, обучения и проживания) за рубежом в Россию («возвращенцы»).

Основные гипотезы исследования заключались, во-первых, в том, что в современных условиях при соответствующем информационном и государственном обеспечении адаптационного периода процесс возвращения на Родину части интеллектуалов, выехавших в результате "утечки мозгов", может быть значительно интенсифицирован; во-вторых, исследование мотивации и комплекса условий, необходимых для процесса возвращения, может являться важной основой для развития механизмов выявления новых интеллектуальных групп, взаимодействующих по сетевому принципу, которые на основе своего уникального опыта будут реально способствовать социально-экономическому развитию России.

Исследование основано на сетевом подходе, в котором главным являются неформальные контакты внутри сетей «возвращенцев» – интеллектуалов, уже адаптировавшихся и стабильно работающих в России и способных привлечь своим примером и социальными связями коллег, которые еще находятся в ситуации неопределенности своих жизненных планов.

В качестве метода сбора информации использовалось интервьюирование (экспертное и фокусированное), которое проводилось по оригинальным методикам. Исследователями были разработаны «Бланк экспертного интервью» и «Топик-гайд фокусированного интервью».

Выборочная совокупность исследования сформирована методом целенаправленного отбора в кластерах-регионах: 1. Великобритания (Лондон). 2. США (Западное побережье и Южные штаты). 3. США (Калифорния). 4. Финляндия (Хельсинки). 5. Германия (Берлин). 6. Франция. 7. Израиль. Отдельным кластером являлась Российская Федерация - главным образом, мегаполисы страны (Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Казань, Екатеринбург).

Кластеры для исследования выделены в соответствии со статистикой и после предварительных консультаций с экспертами по российской эмиграции. Именно в этих регионах (городах) сосредоточено наибольшее число россиян – интеллектуалов, выехавших на продолжительное время для работы и проживания за границу в результате так называемой «утечки мозгов». Кроме того, значительное число вернувшихся в Россию, также работали и/или обучались в данных регионах.

В исследовании приняли участие россияне, работавшие и/или обучавшиеся за рубежом, а также россияне, проживающие в настоящее время за границей в связи с работой и/или обучением. Общее число участников интервьюирования – 95 человек.

В экспертных и фокусированных интервью приняли участие 61 россиянин, живущий (работающий и/или обучающийся) в настоящее время за рубежом.

Из их числа большинство – мужчины (65,6%); женщины составили 34,4%.

Респонденты в возрасте до 25 лет составили 3,3%;

от 25 до 35 лет - 36,1%;

от 35 до 45 лет - 18,0%;

от 45 до 55 лет - 26,2%;

старше 55 лет - 16,4%.

В зависимости от семейного статуса распределение респондентов выглядит следующим образом:

женаты (замужем) - 77,1%;

холосты (не замужем - 16,4%;

разведены - 5,5%.

По стажу пребывания за границей можно выделить следующие группы:

от 1 до 3-х лет - 4,9%;

от 3 до 5 лет - 18,0%;

от 5 до 10 лет - 24,6%;

более 10 лет - 52,5%.

Из числа опрошенных большинство (77,1%) соответствуют статусу реэмигранта.

В числе стран, наиболее предпочтительных для россиян в качестве места обучения, работы и/или проживания, следует отметить следующие: США (42,6%); Германия (18,0%); Израиль (18,0%); Великобритания (14,8%); Финляндия (11,5%); Венгрия (6,5%); Канада (4,9%); Голландия (3,3%); Франция (3,3%), Бельгия (1,6%); Дания (1,6%); Чехия (1,6%); Япония (1,6%). Необходимо отметить, что указаны, во-первых, наиболее часто встречающиеся страны; во-вторых, некоторые респонденты обучались (работали, проживали) в нескольких странах.

Среди участников интервьюирования все имеют высшее образование, чаще всего, не только российское, но и зарубежное, а большинство – ученую степень (российскую и/или зарубежную). В том числе,

докторами наук (российская степень) являются 6,6%;

кандидатами наук (российская степень) - 26,2%;

имеют зарубежную ученую степень (PhD – доктор наук, МА, LLM) - 49,2%.

В экспертных и фокусированных интервью приняли участие 34 россиянина, вернувшихся после обучения (работы и/или проживания) из-за границы .

Из их числа более половины – мужчины (58,8%); женщины составили 41,2%.

Респонденты в возрасте до 25 лет составили 5,9%;

от 25 до 35 лет - 55,9%;

от 35 до 45 лет - 23,5%;

от 45 до 55 лет - 11,8%;

старше 55 лет - 2,9%.

В зависимости от семейного статуса распределение респондентов выглядит следующим образом:

женаты (замужем) - 55,9%;

холосты (не замужем - 32,3%;

разведены - 11,8%.

По стажу пребывания за границей можно выделить следующие группы:

от 1 до 3-х лет - 38,2%;

от 3 до 5 лет - 32,4%;

от 5 до 10 лет - 26,5%;

более 10 лет - 2,9%.

Из числа опрошенных примерно третья часть (29,4%) соответствуют статусу реэмигранта.

В числе стран, бывших наиболее предпочтительными для «возвращенцев» в качестве места обучения, работы и/или проживания, следует отметить следующие: США (41,2%); Германия (32,4%); Венгрия (20,4%); Голландия (17,6%); Франция (14,7%); Великобритания (8,8%); Италия (8,8%); Швейцария (5,9%); Польша (5,9%); Австрия (2,9%); Бельгия (2,9%); Дания (2,9%); Испания (2,9%); Канада (2,9%); Финляндия (2,9%); Чехия (2,9%); Япония (2,9%). Необходимо отметить, что указаны, во-первых, наиболее часто встречающиеся страны; во-вторых, некоторые респонденты обучались (работали, проживали) в нескольких странах.

Среди участников интервьюирования все имеют высшее образование, чаще всего, не только российское, но и зарубежное, а абсолютное большинство имеют ученую степень (российскую и/или зарубежную). В том числе,

докторами наук (российская степень) являются 11,8%;

кандидатами наук (российская степень) - 23,5%;

имеют зарубежную ученую степень (PhD – доктор наук, МА, MBA, LLM) - 79,4%.

Кроме того, один эксперт имеет звание академика РАМН.

Структура аналитического отчета определена в соответствии с задачами исследования.

Авторский коллектив: Меркушев В.Н. (научный руководитель), Казанцев А.А., Кожевникова Т.Н., Моисеев С.В., Старцев Э.Ю.

1. Проблема «утечки мозгов»

для России в сравнительном глобальном контексте

Проблема «утечки мозгов» является глобальной по своему характеру. Ослабление негативных последствий этого процесса для России невозможно без концептуального анализа глобального характера проблемы, учета международного опыта и усиления сотрудничества с международными институтами.

За последние десятилетия сложились три ключевые тенденции в глобальных процессах «утечки мозгов».

1. Одной из основных глобальных тенденций в области «утечки мозгов» является отъезд специалистов из развивающихся стран в развитые. Это замедляет развитие стран «третьего мира» и приводит к тому, что они, фактически, финансируют научно-технический прогресс западных стран. По недавним подсчетам американских социологов, подготовка одного высококвалифицированного специалиста научно-технического профиля в самих западных странах стоит около 800 тыс. долларов.[2] При этом специалисты, прибывшие из других стран, вообще ничего не стоят.

Многие из развитых стран осознанно опираются в развитии целых сфер своей экономики на специалистов, подготовленных в странах «третьего мира». Так, например, медицинское обслуживание в Великобритании в существенной мере зависит от притока специалистов из бывших колоний (стран Африки, Карибского бассейна, Южной Азии). Медицинские учебные заведения в Великобритании просто не готовят достаточного количества врачей и младшего медицинского персонала.

Согласно исследованию «Насколько велика «утечка мозгов»[3] , проведенному по заказу МВФ, отъезд высококвалифицированных специалистов из стран «третьего мира» в страны с развитой рыночной экономикой является чрезвычайно серьезной глобальной тенденцией. Так, например, из Ямайки, где положение с «утечкой мозгов» особенно серьезное, уехали 77% всех лиц, получивших высшее образование (в основном, в Великобританию). Для Ганы соответствующий показатель составляет 26%, для Ирана – 25% и т.д.

2. Второй глобальной тенденцией проблемы «утечки мозгов» является отъезд высококвалифицированных научных кадров из Европы и Канады в США. В настоящее время в США работают 400 тысяч лиц с высшим образованием из Европы, причем исследование, проведенное Европейской Комиссией, показало, что только 13% из них хотят вернуться домой[4] . Каждый второй европеец, который отправляется на учебу в США, не возвращается обратно[5] .

В странах ЕС подготавливается большее, чем в США, количество ученых со степенью доктора наук, однако в Европе значительно меньше число исследователей, во-многом благодаря и тому, что американские университеты и исследовательские центры проводят целенаправленную агрессивную политику по привлечению зарубежных ученых. В странах ЕС на тысячу работающих граждан приходится 5,36 ученых, в то время как в США эта цифра возрастает до 8,66, а в Японии - до 9,72. В США на душу населения приходится на 78%патентов в области высоких технологий больше, чем в Европе.

3. Отток «мозгов» из России, прилегающих к ней постсоветских государств и ряда других бывших социалистических стран в США и Западную Европу является третьей глобальной тенденцией. Россию и ряд других стран Восточной Европы, (интеллектуальных доноров) пока нельзя отнести к развивающимся странам, по крайней мере, в том, что касается их уровня развития высшего образования и науки, но, несмотря на это, в целом в последние 20 лет этот поток по масштабам и структуре частично стал сопоставим с потоками, направляющимися из развивающихся стран в развитые (первая тенденция) и из Европы в США (вторая тенденция). Однако он специфичен в том плане, что на внешнюю миграцию накладывается и серьезная, и даже более масштабная, «внутренняя утечка мозгов» (когда интеллектуалы уходят из науки и образования в другие сферы (прежде всего, в бизнес) внутри страны[6] . Высококвалифицированные интеллектуалы из России мигрируют как в Западную Европу, так и в США (вплоть до начала 2000-х гг. с небольшим численным перевесом в пользу Соединенных Штатов), но в контексте второй глобальной тенденции миграция интеллектуалов в Западную Европу частично является замещающей для наиболее богатых стран ЕС (теряющая «мозги» в пользу США Западная Европа, таким образом, частично возмещает свои потери за счет россиян, других бывших граждан СССР и коллег из бывших соцстран Восточной Европы).

Для того, чтобы понять, какая стратегия развития науки и интеллектуального инновационного бизнеса сможет способствовать изменению тенденции развития России как развивающейся страны-донора интеллектуалов (стратегии, которая, в конечном итоге, приведет к возвращению части интеллектуальной элиты), необходимо проанализировать две точки континуума развития науки с точки зрения научной мобильности среди наиболее развитых постиндустриальных стран. В этих странах сформировались две крайние модели.

1. Закрытая, японская модель: специалисты не «экспортируются» и не «импортируются» в больших масштабах, хотя существует высокая степень встроенности в мировую науку.

Япония в силу изолированности ее культуры и из-за наличия серьезной цивилизационной специфики по отношению к западным странам сохраняет достаточно слабую мобильность научных кадров. В целом, специалисты из Японии работают в своей собственной стране, а не переезжают работать в другие страны мира. При этом они в случае необходимости имеют возможность получать образование и стажироваться за границей. Они также широко публикуются в престижных англоязычных журналах. Япония не привлекает много специалистов из-за рубежа.

2. Открытая, голландская модель: поощрение «экспорта» и «импорта» специалистов с целью повышения открытости тенденциям в мировой науке.

Голландия занимает другой «полюс» с точки зрения моделей развития науки в аспекте академической мобильности. Существующая в этой стране система поощряет получение образования и защиту диссертаций за рубежом, прежде всего, в США и Великобритании. В голландских высших учебных заведениях лекции очень часто читаются на иностранном (английском) языке. Голландская система также поощряет отток голландских специалистов за рубеж и привлечение специалистов из-за рубежа. Рынок науки в Нидерландах один из самых открытых в мире. При этом шансы человека, защитившегося в голландском университете, получить работу в этом же университете (или вообще в Голландии) часто бывают меньше, чем шансы зарубежного специалиста или специалиста голландского происхождения, защитившегося или работавшего за границей. Причиной выбора этой модели, поощряющей академическую мобильность, является исторически сложившаяся высокая степень культурной интеграции Нидерландов в западный мир.

Другие развитые страны располагаются между двумя этими «полюсами». Так, Великобритания и особенно США и Канада, безусловно, ближе к «открытой» модели, а Франция и Германия и, в особенности, Италия ближе к «закрытой» модели.

Безусловно, российская специфика развития науки и инновационного интеллектуального бизнеса даже при интенсивном реформировании всех ее основных структур (РАН, университетов, отраслевых и корпоративных исследовательских центров) пока не дает оснований для перехода к «открытой модели». Практически все эксперты в ходе настоящего исследования высказывались не только о невозможности, но и о ненужности перехода к «чисто открытой модели» развития науки, поскольку это может спровоцировать новую мощную волну оттока высококвалифицированных кадров. Однако, с их точки зрения, Россия, безусловно, нуждается в создании значительно более открытой модели развития науки, что возможно при создании благоприятных условий со стороны российского государства и реальном присоединении к Болонскому процессу уже в самое ближайшее время.

Снижение финансирования и социального престижа науки наряду с открытием границ не могло не вызвать массового отъезда высококвалифицированных специалистов из России. Точные размеры «утечки мозгов» из России достаточно плохо изучены, причиной чему во многом является несовершенство работы Госкомстата РФ[7] . По разным оценкам, за рубеж выехали на постоянную работу от 250 тысяч[8] до 320 тысяч[9] высококвалифицированных интеллектуалов.

Число уезжающих из России ученых в процентном отношении, по сравнению с отсталыми развивающимися странами, теряющими до 10-20% высококвалифицированных специалистов, в последнее десятилетие не столь велико. Однако, если наша страна собирается переходить на рельсы инновационного развития, то продолжающийся отъезд ученых, особенно, после массовой их потери в первой половине 90-х гг., вполне можно оценить как национальную катастрофу. Причина этого заключается в настоящее время, прежде всего, в качественных параметрах. Россия уже потеряла свои лучшие научные кадры, наиболее молодых, активных и квалифицированных специалистов. Так, среди ученых РАН, уехавших за рубеж в 90-е гг., 48,5% не достигли сорокалетнего возраста, 56% имели ученую степень кандидата и 16% – доктора наук. По оценкам их коллег, за рубеж уезжали одаренные и пассионарные ученые, либо являющиеся лидерами приоритетных исследовательских направлений, либо обещающие таковыми стать[10] . В настоящее время продолжается отъезд достаточно одаренных и энергичных специалистов, которые могли бы серьезно развивать отечественную науку, так как зарубежные университеты стараются отбирать лучших.

В целях анализа возможностей возвращения в рамках настоящего исследования была сделать попытка создания социально-психологического портрета уехавших ученых и потенциальных «возвращенцев». Следует отметить то, что уезжали очень хорошие, но не всегда лучшие специалисты в плане профессиональных знаний и навыков. Для примера можно указать на множество, действительно хороших специалистов, которые остались в России из-за высоких патриотических соображений и/или некоторой инерции. Для отъезда нужны были специфические психологические качества. Это, прежде всего, высокая мобильность, готовность все начинать сначала, «предпринимательская жилка», однако, к качествам многих мигрантов-интеллектуала можно отнести и недостаток укорененности, и некоторое предпочтение материальных интересов духовным.

Для того, чтобы закрепиться на Западе, уехавшим также нужны были психологическая устойчивость и значительная сила воли (что такое, например, прожить на PhD стипендию в США при наличии семьи и необходимости подрабатывать, но при этом все-таки сделать более-менее успешную академическую карьеру?), нужны были и высокие адаптивные способности (возможность и умение решать свои задачи в практически любом культурном окружении).

«Возвращенцы» в целом сочетают в себе все положительные качества как уехавших, так и оставшихся. Патриотизм тех, кто остался, сочетается в них с еще большей способностью к инновациям, к обновлению жизненного стиля. Эти люди оказались способны радикально изменить свою жизнь два раза подряд, что достойно глубокого уважения. Именно такие энергичные, волевые, патриотически настроенные специалисты мирового уровня и должны стать объектом политики возвращения. Не количественные, а качественные мотивы должны здесь преобладать.

В целом, экономические потери нашей страны от процесса «утечки мозгов» грандиозны. Они вполне сопоставимы с доходами России от торговли некоторыми стратегическими видами сырья, в том числе, энергетического. Например, по прогнозам комиссии по образованию Совета Европы, убытки РФ от процесса «утечки мозгов» в
90-е гг. могли быть оценены в 50-60 млрд. долларов в год[11] . Для последних 8-9 лет такие количественные оценки неизвестны, однако, несмотря на снижение темпов отъезда по сравнению с периодом, последовавшем после распада СССР, экономические потери чрезвычайно серьезны. Тем не менее, процесс возвращения может существенно компенсировать эти потери, так как вернувшиеся, в силу их высоких профессиональных качеств и энергии способны серьезно оживить отечественную науку, придать ей новый стимул к развитию.

Расходы на науку в СССР, в целом, были существенно ниже, чем в странах с развитой рыночной экономикой (в то же время, следует отметить, что иногда эффективность расходования средств была существенно выше, чем на Западе, так как сопоставимые результаты получались путем затраты меньших средств). В то же время, в советские времена на науку тратилось до 3,8% (1988 год) бюджета страны[12] . Это было существенно больше, чем в подавляющем числе развивающихся стран среднего уровня развития (такие, как Индия, Китай, страны Юго-Восточной Азии или Латинской Америки), хотя и меньше, чем в Европе, США и Японии.

Необходимо отметить, что этот принцип экономичности соблюдается в России до сих пор. В пример можно привести методы и технологии работы, разработанные на научной основе медиками для санитарно-эпидемиологических служб страны, даже в самые сложные для российской экономики времена, этим службам удавалось поддерживать санитарные нормы в госучреждениях зачастую даже эффективнее своих американских коллег, которые тратили на те же цели в десятки раз больше средств. Эта возможность реализовывать те же проекты за куда меньшие средства, характерная для российских, и ранее для советских ученых, составила их важное конкурентное преимущество на Западе и послужило одним из важных факторов карьерного продвижения российских интеллектуалов-мигрантов. В то же время, эта же способность производить единицу научной продукции с меньшими затратами, характерная для всей российско-советской науки как единого комплекса, может составить и важный фактор для возвращения, так как российская наука даже при небольшом увеличении затрат на нее, способна давать несопоставимо большую отдачу.

После начала экономических реформ наука в России оказалась в очень тяжелом положении. На протяжении 90-х. гг. государственное финансирование науки в РФ (по разделу «Фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу») колебалось в пределах от 1,6% федерального бюджета (1995-1996 годы) до 2,56% федерального бюджета (1993 год)[13] . Учитывая общее абсолютное и относительное (по сравнению с объемом ВНП) снижение бюджета РФ по сравнению с бюджетом СССР, падение финансирования науки в 90-е гг. было катастрофическим. В 1995 г. общее финансирование науки составило 0,33% ВНП РФ, что сопоставимо с группой самых отсталых развивающихся стран. В результате инфраструктура многих видов научных исследований была практически разрушена, а уровень зарплат в сфере науки снизился до уровня ниже, чем по промышленности.

В целом, к середине 90-х гг. Россия оказалась по уровню финансирования науки (процент по отношению к общей величине бюджета) в группе стран, к которой относятся наиболее бедные развивающиеся государства. В результате создался беспрецедентный разрыв между накопленным в советские годы научным потенциалом и недостаточностью финансирования в 90-е гг.

Вот как описывают данный период многие ученые, уехавшие за границу в это «смутное время». Физик, технолог, Москва, «возвращенец»: «решение было мотивировано тяжелым состоянием науки»; эколог. Израиль: «причиной к отъезду послужило отсутствие профессиональных перспектив. Было понимание и ощущение того, что наука кончилась»; психолог, Израиль: «отсутствие профессиональных и финансовых перспектив (было причиной отъезда). На тот момент я работала в области реабилитации детей с церебральным параличем и зарплаты с трудом хватало на проезд».

Советская наука была по ряду параметров (например, число публикаций в англоязычных журналах) недостаточно интегрирована в мировую из-за идеологического противостояния с Западом и не всегда достаточно финансировалась. Однако СССР самостоятельно готовил достаточное число научных кадров и других высококвалифицированных специалистов. В этом плане советская модель развития науки напоминала японскую. У этого были не только идеологические, но и историко-культурные причины, связанные с различиями между Россией и Западом. Хотя следует отметить, что существовавшая до революции 1917 г. и в первое десятилетие советской власти модель развития науки была намного более «открытой».

После крушения СССР в России сложилась парадоксальная ситуация. Резкое снижение финансирования науки в РФ привело к тому, что изолированность российской науки от мировой по некоторым параметрам даже увеличилась, несмотря на снятие идеологически мотивированных барьеров. Прежде всего, это было связано со снижением качества научной деятельности из-за уменьшения финансирования. В Советском Союзе каждый год получали сертификаты 800–1500 научных изобретений и процессов. На сегодняшний день, в России сертифицируется только 100 изобретений и процессов ежегодно. Число публикаций в престижных международных научных журналах в год на 100 исследователей в Великобритании составляет 36, в Швеции - 29, в Польше - 22, в Индии - 16, в Китае - 5,5, в России - 5,4.[14] Причем роль крупных российских научных центров, таких как Москва, в мировой науке (по параметру количества публикаций в престижных мировых журналах) снижается по сравнению с советским периодом.

С другой стороны, снятие идеологически мотивированных барьеров привело к тому, что в России стали активно работать западные научные фонды, увеличилось число переводов западных научных работ на русский язык, что усиливало интернационализацию отечественной науки. Резко усилилась и академическая мобильность.

В целом, все эти смешанные тенденции означали, что Россия, с точки зрения академической мобильности, перешла к некоей промежуточной между японской и голландской моделями развития науки, намного более открытой, чем в советский период. Но эта модель в 90-е гг. была неэффективной из-за недофинансирования.

Отъезд высококвалифицированных специалистов из России в 90-е гг. не является однозначно негативным процессом, во многих случаях он «спас» ученых от полной дисквалификации. Процесс «внешней утечки мозгов» накладывался и на «внутреннюю утечку мозгов», разрушение науки и других секторов экономики, хроническое недофинансирование науки в России в 1990-е гг. и в какой-то степени в 2000-е гг. привел к переходу из науки многих потенциально сильных ученых и более психологически адаптивных сотрудников на работу в другие сферы. Специфика постсоветской России состоит в том, что основным направлением «утечки мозгов» из науки стал не отъезд за рубеж, а именно «внутренняя утечка мозгов». Примерами последней являются переквалификация (например, переход в сферу бизнеса, политики или управления), либо потеря навыков, сопровождающаяся социальной маргинализацией. Так, в России в 90-е гг. на каждого эмигрировавшего ученого приходилось 10, оставлявших науку ради более высокооплачиваемых занятий – прежде всего, бизнеса, журналистики и политики[15] .

Вот как описывает этот процесс «внутренней утечки мозгов» специалист в области управления , Новосибирск, вернувшийся в Россию: «в России на тот момент я работала в кадровом агентстве, на подхвате, и меня хотели принять на работу аналитиком рынка труда. Но потом, вместо того, чтобы брать в штат, отправили в отпуск бессрочный, на полгодика. А тут в западный университет берут… Семья тоже настаивала, чтобы я ехала, потому что им нечем было меня кормить, безработную...». А вот взгляд на ту же проблему другого эксперта, физика, остающегося пока в США: «…в той лаборатории в академии наук, где мы работали, большинство сотрудников 3 дня в неделю как минимум подрабатывало где-то – кто строил дачи, кто ремонтировал машины и т.п. Я тоже работал в какой-то фирме, т.е. вот эта невозможность приложить себя как ученого, меня, в общем-то, тоже в какой-то степени толкнула на эту поездку. Хотя, в общем-то, желания уехать и все бросить – у меня не было».

В целом за 90-е гг. российскую науку по разным причинам покинули 577 тысяч из общего количества 992 тысяч ученых, т.е. она численно сократилась на 58%, после чего, в результате экономической стабилизации, темпы количественного сокращения значительно уменьшились[16] .

Зачастую из-за отсутствия средств исчезали целые специальности. Вот что отметила по этому поводу педагог-валеолог, работающая в настоящее время в Германии: «причиной послужило то, что специальность, по которой я выучилась, закрыли в том момент в Санкт-Петербурге».

Практически не имел аналога в мире еще более специфический российский вариант «утечки мозгов», связанный с тем, что люди формально сохраняли статус ученых или преподавателей, но посвящали основное свое время каким-либо внешним для науки занятиям. Этот процесс можно условно назвать «социальной маргинализацией ученых». «По данным опросов, большинство ученых … более 80% своего рабочего времени вынужденно тратят на посторонние занятия – в основном, на подработки в коммерческих структурах, имеющие весьма косвенное отношение к их основной работе, и сохраняют в науке лишь свои трудовые книжки»[17] . Вот как описывает процесс маргинализации ученых в 90-е гг. генетик, работающий в США: «… у нас не было абсолютно никакой возможности ни жить, ни работать, потому все наши, так сказать, коллеги начали либо сахар продавать, либо грибы собирать для продажи, либо что-то еще – науки не было в принципе в академгородке. Не было науки. Но поскольку я защитилась недавно, очень хотелось ей заниматься».

Российская наука серьезно пострадала от этих процессов. «Внешняя» и «внутренняя» утечка мозгов привели к возникновению возрастного разрыва между учеными и к потере связи между поколениями. В связи с некоторой стабилизацией социально-экономической ситуации показатель уезжающих за границу и покидающих науку молодых ученых с 1998 года начал снижаться. Однако к 2000 году (из общего числа ученых 422 тысячи человек) ученых младше 29 лет насчитывалось только 10,6%, в возрасте 30-39 лет - 15,6%, 40-49 лет - 26,1%, а старше 50 - 47,7%.

Эта тенденция привела к возникновению специфической структуры научных и других экспертных кадров в настоящее время. В России достаточно много ученых в возрастном диапазоне 50-70 лет. Некоторое увеличение престижа научной деятельности в результате экономической стабилизации также привело к тому, что в науку пошла молодежь (кадры в возрасте от 20 до 30 лет). Однако катастрофическая ситуация 90-х гг. привела к тому, что возник серьезный возрастной разрыв между двумя этими группами. Практически потеряно из-за внутренней «утечки мозгов» поколение ученых в возрасте
30-45 лет. А это означает, что частично утрачен механизм передачи опыта научной и экспертной работы от поколения к поколению. Дело в том, что многие пожилые ученые в силу состояния здоровья, как правило, не способны работать столь же активно, как
30-40 летние. В результате они превращаются в носителей «мертвого», прошлого опыта, а молодежь для повышения своей квалификации нуждается именно в живом опыте, интенсивной научной и экспертной работы.

Вот как оценивает негативные последствия отъезда ректор МГУ Виктор Садовничий: «Многие из российских ученых, работающих сегодня за границей, числятся в списках российских вузов и научных центров. И рассчитывать на их массовое возвращение не приходится. При этом зарубежные центры привлекают к сотрудничеству самых способных и молодых. Не будем забывать и о роли научных династий. Дети ученых, выехавших из России, меньше ориентированы на возвращение, чем их родители. Так что утечка мозгов наносит удар и по кадровой преемственности. Ведь для создания полноценной научной школы требуется как минимум 2-3 поколения»[18] .

Именно здесь положительную роль может в настоящее время сыграть фактор отъезда многих талантливых представителей российской науки за рубеж. Это привело к тому, что они (в отличие от коллег, ставших частью процессов маргинализации и «внутренней утечки» мозгов) сохранили свои навыки научной работы, приобретя на Западе новые. Таким образом, для российской науки «утечка мозгов» превратилась в специфический способ адаптации к ситуации. Особенно важными в этом плане оказались наиболее высококвалифицированные специалисты, которые, часто, из патриотических соображений, не желали уезжать из России на постоянной основе, а практиковали частичную занятость за рубежом. Так, специалисты в наиболее развитых отраслях отечественной науки (например, математики из наиболее престижных НИИ РАН), в среднем, до сих пор до полугода работают в зарубежных институтах. Подобный способ адаптации превратился в своеобразный экспорт из России высококвалифицированных услуг, но он позволяет сохранять высокий мировой статус российской науки во многих отраслях.

Специфической формой привлечения внешних инвестиций в российскую науку можно считать также получение зарубежных грантов, особенно от тех научных фондов, которые не имеют представительств в России. По оценке эксперта Института экономики переходного периода И. Дежиной, вплоть до начала 2000–х гг. для целого ряда академических институтов размер зарубежных грантов на одного специалиста (от 200 до 600 долларов в месяц) существенно превышал зарплату (от 60 до 100 долларов в месяц)[19] .

Однако то, что государство в 90-е гг. фактически перевело существенную часть финансирования отечественной науки на зарубежные гранты серьезно исказило структуру науки, изменило ее стимулы, превратило, зачастую, погоню за зарубежными грантами в самоцель. Это также стимулировало в тот тяжелый период отъезд ученых за рубеж (зачем жить в России на зарубежные деньги, работая на зарубежные структуры, если за рубежом можно, делая то же самое, получать куда больше?). Например, мнение генетика, работающего в США: «…в лаборатории, в которой мы работали, как и во всем институте, за несколько лет до нашего отъезда наука закончилась и началось нечто заменяющее ее. Дальше грантов, которыми все и заканчивалось, ничего дальше не шло. Т.е. работать было нельзя продуктивно,…зарплата была совершенно нищенская, поэтому мы несколько лет искали возможность уехать на самом деле, пока не нашли и не воспользовались самым первым предложением».

Общий экономический рост и увеличение доли государственного бюджета в ВНП РФ, начиная с 2000г., привели к улучшению количественных параметров финансирования. Начало расти количество отечественных грантов, по мере экономической стабилизации резко увеличились зарплаты ученых (например, в Академии наук).

В связи с благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой особенно серьезно улучшилась ситуация с финансированием в 2005 – начале 2008 г. В результате стали возникать проекты серьезного качественного реформирования российской науки. Примером может служить документ Министерства образования и науки РФ «Концепция участия Российской Федерации в управлении имущественными комплексами государственных организаций, осуществляющих деятельность в сфере науки» (2005 г.). Однако следует отметить, что обоснованность расчетов Министерства образования и науки подвергалась серьезной критике не только со стороны научной общественности, но и со стороны министров экономического блока правительства[20] . Даже частичная реализации программы Минобранауки не смогла обеспечить существенного технологического прорыва или качественного изменения положения науки и ученых в обществе. Так, общий размер финансирования науки в РФ в 2005г. был сопоставим с бюджетом среднего американского университета. Удельный вес инновационной продукции в экспорте страны соответствовал столь низкому уровню финансирования науки, составляя 6%[21] . Ситуация существенно не изменилась и в настоящее время. Расходы на науку и исследования составляют в России 1% ВВП (в сравнении, в США это 2,69% ВВП, в Японии – 2,98 % ВВП)[22] .

Положительную роль в поддержке российской науки сыграл резкий рост ее финансирования в рамках национальных проектов, в частности, в рамках развития инновационных программ в ведущих ВУЗах в последние годы. Этот приток средств дал дополнительный стимул для российских ученых работать в России. Некоторую позитивную роль также сыграли гранты Министерства образования и науки, направленные на временное трудоустройство российских специалистов, работающих за границей. В 2010г. на федеральные целевые программы, поддерживающие такие направления, из казны планируется выделить 250 миллиардов рублей, или почти четвертую часть всей инвестиционной программы бюджета. Причем эти расходы из-за кризиса практически не сокращались. Институционально задачу поддержки инноваций должны решить уже созданные институты развития - Российская венчурная компания, "Роснано" и др. госкорпорации (которые должны быть в ближайшие годы трансформированы либо в акционерные общества, либо в госучреждения). Будут поддерживаться и региональные венчурные фонды - сейчас они созданы в 21 регионе с общим объемом капитализации 8,5 миллиарда рублей. Инновационные разработки должны появиться в сельском хозяйстве, жилищном строительстве, на транспорте, именно их и должны будут стимулировать бюджетные деньги, выделяемые на традиционные секторы. И даже программу по поддержке малого бизнеса планируется переориентировать на стимулирование инновационных предприятий. К числу конкретных мер в этой области относится освобождение от уплаты налога на имущество компании, использующие энергоэффективное оборудование[23] .

Однако социально-экономические меры государства в одиночку не способны вернуть ученых. Одна из причин этого – то, что у многих мигрантов снижено доверие к государству из-за множества проведенных в «смутные» 90-е гг. мероприятий, которые навязывали чуждые большинству политику или носили заведомо «болезненный» характер. В связи с этим необходим комплексный подход, сочетающий формальные и неформальные меры, в том числе, сетевые и неформальные контакты.

Этот подход особенно важен в связи с тем, что, как показали результаты настоящего исследования, существует большой потенциал возвращения, связанный с нематериальными интересами, который фиксируется при анализе привлекательности России у мигрантов и наличия личностных или сетевых связей с ней. Однако этот потенциал в настоящее время недостаточно востребован, но его можно более эффективно использовать лишь в случае применения неформальных сетевых контактов. К тому же, особенно, в условиях развернувшегося во второй половине 2008г. глобального экономического кризиса, можно констатировать ограниченность возможностей российского государственного бюджета и заново реформируемых российских государственных компаний в плане поддержания и дальнейшего развития науки.

В связи с этим маловероятной представляется возможность того, что Россия сможет в ближайшее десятилетие полностью пойти по пути Японии (т.е. будет постоянно полностью самостоятельно финансировать развитие науки и подготовку научных кадров).

Скорее всего, РФ (особенно, в периоды серьезных бюджетных ограничений, ожидаемые в ближайшие годы) следует частично пойти по пути большей открытости науки и наукоемкого бизнеса, т.е. проводить политику, позволяющую научным кадрам, по крайней мере, элитным их группам, получать образование и опыт работы за рубежом. Это, к тому же, будет способствовать сохранению научного потенциала от «внутренней утечки» в периоды неблагоприятной конъюнктуры на мировых рынках, когда возможности российского государства будут уменьшаться. В то же время, это отнюдь не будет мешать России, особенно, с применением неформальных и сетевых подходов, вновь привлекать особо квалифицированные и проявившие себя кадры из-за рубежа в периоды благоприятной конъюнктуры на мировых рынках, а также делать активные вложения в науку в эти периоды. В отличии, например от Казахстана и Китая, абсолютное число российских магистрантов и аспирантов учатся на Западе за счет нероссийских грантов, или за счет доходов своих родителей. Российское государство выделяет лишь 100 Президентских стипендий для обучения и стажировок за границей 40 студентов и 60 аспирантов в течение только 1 года[24] . По одной только Президентской казахстанской программе «Балашак» в 2008-2009 гг. за границей учились 2884 человека в 21 стране, в 2009-2010гг. эта цифра будет сопоставимой[25] . Россия и Казахстан сопоставимы по уровню экономического развития: ВВП Казахстана составляет 78% от российского. Учитывая, то, что население Казахстана в 9,3 раза меньше российского, в России на душу населения выдается в 268 раз меньше государственных стипендий для учебы за границей, чем в Казахстане. Кроме того, эти стипендии в Казахстане можно получать для прохождения всего цикла (4 года бакалавриата, либо 1-2 года магистратура, либо 3-5 лет докторской программы). Можно, конечно, говорить, о безусловном, превосходстве качества российской высшей школы над современной казахстанской (14% «балашаковцев» учатся именно в России), но тем не менее эти цифры заставляют задуматься над эффективностью финансирования политики научного развития Российской Федерации. Несколько экспертов настящего исследования отметили такую разницу в щедрости России и Казахстана в том, что касается финансирования открытости науки и высшего образования.

Безусловно, сейчас России намного выгодней привлекать уже отучившихся и/или поработавших за границей интеллектуалов, чем посылать на учебу новых потенциальных мигрантов или «возвращенцев». Политика возвращения высококвалифицированных кадров позволит со временем получить возможность для того, чтобы сделать выбор модели развития науки, уже не считаясь со сменой конъюнктуры на мировых рынках. Вполне можно предположить, что специфика культуры российской научной среды (например, слабая распространенность публикаций на английском языке) и специфика российской цивилизации (Россия имеет серьезные исторически обусловленные различия с Западом, но все же меньшие, чем Япония) со временем, в долгосрочном плане предопределят выбор более закрытой модели, может и достаточно близкой к японской. Советская модель, в конечном итоге, во многом совпадала с японской. Однако, исходя алармистского принципа необходимости скорейшего спасения российской наук, пока такой выбор невозможен.

2. Современные стратегии политик и в области регулирования

миграции высококвалифицированных специалистов

В современных условиях можно выделить три основных взаимосвязанных стратегии возвращения на родину ученых и высококвалифицированных специалистов: «обратная утечка мозгов», «циркулярная миграция» и «со-развитие».

«Обратная утечка мозгов» (reverse brain drain) – процесс движения специалистов, обладающих высоким человеческим капиталом обратно, как правило, из более развитых и богатых стран в менее развитые и богатые. Этот процесс обычно возникает в результате миграции ученых и инженеров в развитые страны Запада с целью получения образования, проведения исследований и/или получения опыта работы в тех сферах, где это невозможно в их собственной стране. Это, собственно говоря, все еще «утечка мозгов»[26] . Однако если затем специалист возвращается в свою родную страну с целью начать свой бизнес или получить престижное место в существующих крупных компаниях, работать в университетах или других академических структурах, то это и есть «обратная утечка мозгов»[27] .

Проблема «обратной утечки мозгов» в настоящее время резко обострилась благодаря кризису в развитых странах, прежде всего, в США . В результате недостатка рабочих мест, уменьшения финансирования систем науки и образования, неблагоприятной для специалистов из-за рубежа миграционной политики США после начала «глобальной войны с терроризмом» многие специалисты, особенно, из Китая и Индии, возвращаются домой, причем, этот процесс начался уже с начала 2000-х гг[28] . Следует отметить, что эта проблема «обратной утечки» начинает превращаться в важную политическую проблему для США. Имеется большое количество разного рода экспертных публикаций и исследований по этому поводу, средства массовой информации начинают данной теме повышенное внимание, так как в Америке справедливо полагают, что начало «обратной утечки» означает возможность потери технологического преобладания США уже в среднесрочной перспективе.

В последние десять лет вектор (утечки мозгов), похоже, меняется. По данным Вивека Вадвы, изучаюшего проблемы «обратной иммиграции» в Университете Дюка, «то, что раньше казалось ручейком, на глазах превращается в реку». В ближайшие 5 лет из США вернутся на родину, по меньшей мере, 100 тысяч индусов и примерно столько же китайцев, прогнозирует Вадва. «Америка переживает утечку умов такого масштаба впервые за свою историю. Может, поэтому мы не замечаем ее и не бьем тревоги. Между тем, если мы хотим сохранить нынешний уровень экономического развития, нам нельзя терять одаренных людей, получивших у нас образование и профессиональную подготовку»[29] .

Темпы роста производства в Индии, Китае и ряде других стран формирующихся рынков опережают американские показатели. Соответственно, у предпринимателей оказывается больше возможностей для организации бизнеса. Это – важный аргумент в пользу «обратной утечки мозгов». Согласно уже упомянутому исследованию Вивека Вадвы, среди факторов, стимулирующих возвращение на родину, важную роль играет сложный процесс легализации в США. «Иммигранты жалуются на то, что правила, введенные после 11 сентября, превратили получение «грин-карты» (постоянного вида на жительство) в изматывающее мероприятие. Некоторые так и не смогли получить этого статуса за все годы жизни и работы в США, и предпочли вернуться»[30] . Сходное исследование, в основном, на материале Карибских стран, провела Мишель Вукер, автор чрезвычайно популярной книги «Локаут: Почему Америка продолжает проводить неправильную иммиграционную политику в ситуации, когда наше процветание зависит от нее» (2006 г.)[31] .

Ситуация «обратной утечки» начала особенно обостряться в связи с началом глобального экономического кризиса в 2008г. Последний, как известно, очень больно ударил по американским и западноевропейским университетам и вызвал резкое сокращение программ, направленных на развитие науки. Привлеченные из других стран специалисты пострадали от этого особенно сильно. Интересно, что до начала кризиса процесс «обратной утечки», в основном, охватывал индийских и китайских специалистов. Однако, после начала кризиса фиксируется возросший интерес российских ученых к возвращению на Родину. В этом плане показательным является опубликованное недавно «открытое письмо» российских ученых. Это письмо можно считать проявлением инициативы «снизу», на которое руководству нашей страны необходимо найти адекватный ответ. Оно позволяет, наконец, «переломить» тенденцию, описанную ниже Игорем Кричевером, деканом факультета математики Колумбийского университета: «За редчайшим исключением, россияне не возвращаются. Им просто некуда вернуться, потому что, как мне кажется, ни на правительственном, ни на академическом уровне эта проблема не осознается как первостепенная»[32] .

Процесс противостояния «утечки мозгов» также может проявляться и как элемент политики, так называемой политики «со-развития», в этом случае, мигрировавшие ранее в более богатые и развитые страны специалисты затем помогают развитию своей собственной страны, организуя разного рода проекты «аутсорсинга», которые приносят пользу как стране пребывания, так и их родине.

В ходе настоящего исследования многие участники отметили, что они охотно участвовали бы или даже уже участвуют в разного рода проектах аутсорсинга по отношению к России. Так, например, работающий в Новосибирске биолог, вернувшийся из Германии, отмечал, что он активно участвует в программах сотрудничества с Германией. Многие специалисты, работающие в США, Германии, Финляндии, Израиле и других странах, как показали полученные данные, также хотели бы участвовать в краткосрочных проектах аутсорсинга.

Со-развитие (co-development) – течение мысли и стратегия в области такой дисциплины, как изучение проблем развития, которая рассматривает мигрантов как фактор, способствующий развитию их родной страны одновременно с развитием той страны, в которую они мигрировали[33] . Данная концепция была впервые предложена французским исследователем арабского происхождения Сами Наиром[34] , хотя сам феномен, когда мигранты помогали своей родной стране или своим родственникам, проживающим на родине, существует тысячелетия. Сторонники концепции соразвития полагают, что она способствует сотрудничеству между странами. Мигранты, понимая нужды, интересы и ресурсы обеих стран, могут лучше наладить позитивное взаимодействие между ними. В настоящее время восприятие миграции в терминах соразвития начинает преобладать в Европе, в то время как в США, куда долгое время уезжали высококвалифицированные специалисты со всех стран мира, прежде всего, из стран ЕС, все еще преобладают традиционные подходы, которые видят миграцию ученых, прежде всего, в терминах односторонней пользы именно для США (хотя, скажем, «аутсорсинг» наиболее широко начинает применяться именно в Америке).

Отдельные элементы стратегии соразвития уже имеют место в политике России, в частности, в рамках президентской программы подготовки кадров. Однако в России в ходе реализации этой программы за рубеж уехали лишь представители различных элитных групп, люди, уже добившиеся определенного положения. Поскольку такие люди (в силу наличия разного рода служебных обязанностей и необходимости поддерживать профессиональные контакты и связи) не могут покидать страну на долгое время, то и сроки отъезда оказывались весьма ограниченными. Намного более масштабной, как уже отмечалось, является применяемая в настоящее время в Казахстане образовательная программа «Балашак». Она ориентирована на молодежь (вводились строгие материальные гарантии возвращения, связанные с необходимостью «отработки» долга перед государством путем дальнейшего трудоустройства на родине в течении как минимум
5 лет). Одновременно во всех ключевых и наиболее престижных государственных (включая президентскую администрацию) и коммерческих структурах создавались квоты для людей, получивших образование за рубежом.

В ходе настоящего исследования конкретные практические идеи, близкие концепции «со-развития» в отношении миграции ученых, были высказаны тремя респондентами учеными-возвращенцами, соответствующими по своему рангу директорам или руководителям крупных подразделений научно-исследовательских институтов. В более общем плане стратегию «соразвития» поддержали и несколько возвращенцев и эмигрантов среднего поколения.

Концепцию «со-развития» предлагают использовать в отношении миграции российских ученых также некоторые ведущие представители российской научной элиты. Так, директор РНЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук заявил, что переезд российских ученых и специалистов в западные страны является фактором, способствующим интеграции российской науки в мировую, инструментом расширения влияния России в мире. «Утечка мозгов» – исключительно позитивное явление. Российская наука за ее счет бесплатно интегрировалась в западную. Более того, из-за этого многие западные институты переориентировались на российскую «идеологию»[35] .

Со-развитие тесно связано с концептом «циркулярной миграции» (Circular migration)[36] . В ходе такого рода миграции работники временно приезжают в страну пребывания, зарабатывают там деньги, получают новые навыки и знания и затем вывозят все это в свою собственную страну. Такого рода модель, как предполагают ее сторонники, в наибольшей мере соответствует интересам как мигрантов, так и обеих стран (страны пребывания, и их родной страны).

Среди участников настоящего исследования обнаружилось достаточно много сторонников «циркулярной миграции», которые либо получили образование и профессиональный опыт на Западе и интересовались возможностями рынка труда в России, либо уже вернулись в Россию.

Хотя США традиционно поддерживали прямую миграцию в свою страну и никогда особо не поддерживали всякого рода проекты «со-развития», они в настоящее время в связи с обострением проблемы «обратной утечки» также начали реализовывать разного рода проекты со-развития (хотя, они в наибольшей степени связаны не столько с государственной политикой, сколько с простой коммерческой практикой аутсорсинга[37] ).

В Европейском Союзе все описанные выше политические тенденции преобладают. В связи с тем, что в настоящее время, в отличие от 90-х гг., когда превалировала эмиграция в США, несколько больше российских ученых и высококвалифицированных специалистов уезжают именно в Западную Европу, встает вопрос: можно ли использовать эти политические тенденции в Европе на пользу России? Мы предполагаем, что это вполне возможно, учитывая уже имеющиеся соглашения о создании «общих пространств» между Россией и ЕС.

В настоящее время можно констатировать наличие существенной взаимодополнительности ситуаций в сфере науки в странах ЕС и в России. Страны ЕС испытывают острый дефицит научных кадров, а также заинтересованы в передаче части научных заказов («аутсорсинг») в Россию, где цена труда ученых существенно ниже. Россия, с другой стороны, остро нуждается в усилении процесса интеграции своих ученых в международную науку и в привлечении дополнительных инвестиций в данную сферу. Кроме того, возможность временной работы в странах ЕС является хорошей альтернативой для процессов «внутренней утечки мозгов» и «социальной маргинализации ученых». Получившие опыт работы за рубежом российские специалисты, как это имело место в дореволюционной России, могут дать хороший стимул развитию отечественной науки и техники.

В последнее время страны ЕС все активнее заняты поисками путей диалога между странами, теряющими высококвалифицированных специалистов, и странами, получающими их в рамках концепций со-развития и циркулярной миграции. Страны, получающие высококвалифицированных специалистов, могут выиграть от ускорения научно-технического прогресса и бесплатного получения подготовленной в другой стране высококвалифицированной рабочей силы. Страны происхождения высококвалифицированных специалистов могут выиграть от переводов заработков на родину, получения дополнительного опыта учеными и другими специалистами, повышения степени интегрированности в мировую науку, возможности сберечь квалифицированных специалистов от «внутренней утечки мозгов». Специфической формой сотрудничества в данной области может также стать совместное выполнение научных программ странами-источниками происхождения мигрантов-ученых и принимающими странами. В этом случае первые получают возможность продавать на внешнем рынке высокотехнологичные услуги, а вторые покупают эти услуги за деньги, существенно меньшие, чем на внутреннем рынке.

Приведем некоторые примеры такого диалога, характерные, для стран ЕС. Так, например, французская модель со-развития ставит перед собой задачу связать миграцию с содействием развитию стран происхождения иммигрантов, а также облегчить движение мигрантов между странами происхождения и назначения.[38] Данная модель применяется, прежде всего, для стран «третьего мира», она касается и высококвалифицированных специалистов.

Немецкая модель со-развития более подходит для России, так как она специально адаптирована для постсоциалистических стран. Примером двухстороннего соглашения в области миграции высококвалифицированных специалистов между РФ и одной из стран ЕС служит российско-германское межправительственное Соглашение 1993г., согласно которому Россия должна ежегодно по заявкам немецкой стороны направлять на работу-стажировку в ФРГ 2 тысячи специалистов. Однако, в условиях отсутствия должного внимания к этому соглашению на правительственном уровне, оно практически не работает, в противоположность аналогичным соглашениям Германии со странами Прибалтики, Польшей и Венгрией. В целом в ФРГ на стажировку из России направляется не более 200 человек в год.

Как уже отмечалось выше, многие участники исследования из Германии отмечали свой интерес к российскому рынку труда. Перспективность развития «циркулярной миграции» ученых в российско-германских отношениях в этой связи особенно важна с учетом того, что Германия уже значительно обогнала США по количеству обучающихся в этой стране российских специалистов.

Принципы со-развития положены и в основу документов, определяющих сотрудничество России и ЕС в области науки, образования и культуры. Россия и ЕС возобновили в 2003г. Соглашение о сотрудничестве в области науки и технологий. В 2002г. был принят План действий по активизации сотрудничества России и Европейской комиссии в области науки и технологий. Российские ученые имеют возможность участвовать в финансируемых ЕС мероприятиях путем использования инструментов Седьмой Рамочной программы по исследованиям и технологическому развитию.

На саммите Россия-ЕС в Санкт-Петербурге в мае 2003 года была достигнута договоренность об укреплении сотрудничества в целях создания общего пространства науки, образования и культуры. На ее основе в 2005 г. была подписана «Дорожная карта» по общему пространству науки и образования, включая культурные аспекты. Одной из целей, декларированных документом, является «активизация связей и обменов в сфере образования и культуры»[39] . Выделяются приоритетные области сотрудничества: космос, новые материалы и нанотехнологии, науки о жизни, технологии информационного общества, чистая и возобновляемая энергетика. Большое внимание в этой программе уделяется повышению мобильности ученых и академической мобильности. Документ предполагает «проработать весь комплекс вопросов, связанных с мерами по поддержке мобильности исследователей и студентов». В документе ставится также задача: «содействовать интеграции ведущих российских исследовательских организаций и коллективов в европейские исследовательские сети»[40] .

Пока наибольшие успехи на данном направлении достигнуты в области упрощения визовых процедур. Дальнейшее развитие указанного «общего пространства» может включать в себя создание эффективного механизма соразвития путем использования позитивных сторон процесса миграции высококвалифицированных специалистов между Россией и странами ЕС. ЕС отстает от США в области науки и высоких технологий, а также имеет нарастающий количественный дефицит ученых. Россия, напротив, сталкивается с проблемой невостребованности молодых ученых. Все это является хорошей основой для партнерства в области миграции ученых и развития совместных программ.

Соответствующие соглашения могут быть достигнуты не только с ЕС, но и с США, в частности, через механизм Российско-Американского инновационного совета по высоким технологиям. Определенное развитие есть и на этом направлении, после первого визита Президента США Барака Обамы в Россию была создана российско-американская комиссия по научным обменам (по стратегии проекты, которые предполагает курировать эта комиссия, вполне подходят под идеи как «циркуляции» так и «со-развития»).

Однако, на существующие в настоящее время в мире практики в области миграции высококвалифицированных специалистов нужно, безусловно, смотреть с точки зрения национальных интересов России. Россия, конечно, должна избежать создание механизмов подобных, работающим как часы в казахстанской программе «Балашак»: обучение или стажировка в залог на квартиру или благополучие оставшихся родителей. Свобода выбора должна остается за человеком. Однако бесплатное пользование интеллектуальными ресурсами, характерное для западного империализма, в современной усиливающейся России должно быть минимизировано. Если механизмы «со-развития» в отношениях с Россией будут часто использоваться в одностороннем порядке, то эту политику вполне можно поддержать в той мере, в какой она приведет к ускорению развития нашей страны, к реализации программ ее модернизации, а не к открытию новых каналов «утечки мозгов» и, что особенно важно к «утечке идей», когда более богатые западный партнер за неадекватную по размерам оплату выкачивает идеи с помощью аутсорсинга из более бедных коллег-ученых другой страны. Риторика «со-развития», включая предлагаемые ЕС планы создания «общих пространств» науки и образования, ни в коем случае не должна вести, как это много раз уже имело место, к односторонним уступкам со стороны России. В связи с этим процесс создания «общих пространств» можно реализовывать лишь на равных условиях, когда ведущие западные специалисты всех областей знаний (без как это было принято исключения так называемых областей применения двойных технологий – сферы, расширенной с подачи США, до слишком больших пределов), также будут выбирать, где им удобней и выгодней работать в Евросоюзе или в России (как это уже случилось в российском хоккее, частично и в российском футболе). При учете значимости «со-развития» и так называемой «циркуляции мозгов», как это прозвучало в ответах большинства участников настоящего исследования, в политике современной России все-таки должна превалировать стратегия возвращения интеллектуалов для постоянной работы в своей стране.

3. Мотивация отъезда интеллектуалов за рубеж

и факторы, препятствующие возвращению

Наиболее частый мотив отъезда – отсутствие работы, низкая зарплата, отсутствие профессиональных перспектив в России. Этот мотив наиболее характерен для «невозвращенцев», превалируя в среде тех, кто уезжал за рубеж в 90-ые гг.[41] Однако этот фактор являлся весьма значимым и для «возвращенцев»-реэмигрантов, т.е. тех интеллектуалов, которые выехали в 90-ые гг., прожили за рубежом более 5 лет и вернулись в Россию. Вот как описывает те тяжелые времена врач, работающий в США: «…единственное, что я, конечно, знал, это то, что в Сибирском государственном медицинском институте наукой заниматься было невозможно. До этого я съездил в Москву к профессору Жданову, лаборатории были совершенно пусты, он мне сказал – «все в твоем распоряжении, единственное что – ни жилье, ни заработок я тебе не гарантирую. Вот стоит оборудование бери и что хочешь делай; там у нас есть запас реактивов, оборудования, вот все, что хочешь, то и делай».

При этом многие опрошенные специально подчеркивают, что проблемы, вызвавшие отъезд, относятся именно к 90-м гг., а, отнюдь не к современной России. Важной причиной отъезда многих ученых за рубеж в 90-е гг. послужил процесс «внутренней утечки мозгов»[42] . Люди теряли работу в науке, так как она недостаточно оплачивалась, поэтому они рассматривали отъезд за рубеж как возможность сохранить профессиональную квалификацию. Так химик из Израиля отметила: «в науке я перспектив уже не видела и вообще к тому времени была вынуждена работать в другой области». Прекращение финансирования привело многих к тяжелому выбору: вообще расставаться с любимой работой или искать ее за рубежом. Реставратор, художник, Финляндия: «…я эмигрировал в связи со сложностями с работой в России, прекращением финансирования, и уехал, когда получил интересное предложение в новой сфере деятельности в Германии».

Проблемы финансирования коснулись в 1990-е гг. практически всех научных дисциплин, однако на отъезд из России повлияло не только отсутствие работы или тяжелое положение с финансированием. Важной проблемой в 1990-е гг. был общий психологический климат, отсутствие надежд на будущее, на возможность обеспечить благополучие семьи. Врач. Финляндия: «главный мотив отъезда…, касался работы, и будущего и благополучия семьи». Наряду с этим, значимым фактором для многих ученых являлось отсутствие возможности профессиональной самореализации. Биолог, медик, Новосибирск, «возвращенец»: «… конечно я искал (возможности уехать), потому что к тому моменту было понятно, что в биохимии здесь работать сложно, …материально-техническая база практически отсутствовала…, дело труба. Тут на реактивы-то не хватает, работали и до сих пор работаем на чем придется, а там – сказка. В принципе, за рубежом биохимия поддерживается гораздо увереннее, стабильные деньги, и уровень науки выше. Поэтому всегда стоит вопрос, наверное, уже с 1998 г., так каждый год и думаешь: уже пора туда или еще не пора».

Проблемы из-за отсутствия средств и перспектив возникали не только в сфере работы, но и в сфере образования. Экономист, Новосибирск, «возвращенец»: «к концу
5-го курса было понятно – некий тупик образования здесь. Я уже понимал, что (даже) в аспирантуре ничего интересного не будет».

На все эти проблемы накладывалась общая институциональная нестабильность, отсутствие эффективного правового регулирования, провоцировавшее конфликты даже в случае наличия успешных предприятий, на которых еще можно было хорошо трудоустроиться. Экономист, Новосибирск, «возвращенка»: «…русская сторона развалила совместное предприятие (на котором она работала), пришлось нам уволиться. Обстановка сложилась нездоровая…, но возвращаться в тот же институт геологии после такой работы…я уже даже для себя не мыслила. Наверное, было желание что-то новое еще попробовать, понравилось работать в западной компании».

В целом, как отмечал декана факультета математики Колумбийского университета Игорь Кричевер: «Мне кажется, что проблема "утечки мозгов" из России – это не проблема, а катастрофа, в 90-е годы страну покинули значительная часть ведущих ученых. Особенно тяжелый урон понесли математика и теоретическая физика – науки, в которых Советский Союз традиционно занимал лидирующие позиции. Впрочем, возможно, выделяя математику и физику, я "незаслуженно обижаю" другие естественные науки – биологию, химию... Если в них ситуация и лучше, то ненамного. Приезжая практически в любой Университет США, Великобритании, Франции, Германии, Мексики, Норвегии (я мог бы продолжить этот список), встречаешь своих бывших соотечественников. Самое страшное для России – это не потеря одного-двух поколений ученых, а то, что они не будут учить следующие поколения. Масштаб происшедшего и происходящего сегодня сопоставим лишь с тем, что случилось с математикой и физикой в Германии, которая после исхода ведущих ученых в 30-е годы ХХ века так никогда и не восстановила своего научного потенциала, несмотря на все успехи в восстановлении экономики»[43] .

Несмотря на то, что все вышеописанные проблемы научной жизни в России относятся, прежде всего, к «смутным» 90-м годам, возможность трудоустройства на Западе и после 90-х гг. имела определенную материальную привлекательность. Вот, что говорит по этому поводу лингвист, Москва, «возвращенка»: «…заработная плата в России (при одинаковом уровне квалификации) была значительно ниже в разы, нежели когда я уехала на работу в американскую компанию, которая предлагала лучшие заработки и намного более быстрый карьерный рост, по крайней мере, по сравнению с Россией…».

Кроме того, на Западе существуют определенные стимулы в плане выбора интересных для карьерного роста задач, решение которых, к тому же, хорошо вознаграждается. Физик и программист. Москва, «возвращенец»: «…мотивы, которые побуждали меня к отъезду…состояли в общем в тяжелом положении науки и хай-тека в стране... И, в принципе, с точки зрения карьерного роста, возможности выбора задач, каких-то таких наукоемких, и заработной платы, соответственно, возможности на западе они были, и по-прежнему остаются более привлекательными».

Наконец, существует просто интерес к получению профессионального опыта и к выходу на новый профессиональный уровень, который позволит в дальнейшем повысить статус в России. Лингвист. Москва, «возвращенка». «Ну а в работе, это уже само собой, естественно, международный бизнес, это другие условия, это другой уровень общения…».

Однако уже то обстоятельство, что все три вышеприведенные цитаты о карьерных причинах отъезда относятся к высказываниям «возвращенцев» говорит о том, что на российском рынке труда после 2000 г. можно найти достойные альтернативы. Приведем в этой связи высказывание известного математика, работающего в США, который перечисляет те структуры, которые привлекают специалистов из-за рубежа: «К счастью, есть и противоположные примеры: Независимый московский университет, в рамках которого существует российско-французская научная лаборатория, новый математический факультет в Высшей школе экономики, Институт проблем передачи информации РАН, лаборатория теоретической физики в Институте теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ) – яркие центры московской математической жизни, деятельность которых привлекает многих работающих за рубежом и может служить источником робкого оптимизма – не все так безнадежно.[44] »

Однако здесь не следует впадать и в безответственный оптимизм, как это, в частности, делает в некоторых из своих заявлений министр образования и науки РФ
А. Фурсенко. Так, например, в связи с открытым письмом ученых Президенту России он выступил с заявлением, что возглавляемое им министерство «реализует целый ряд программ, направленных на то, чтобы отечественные ученые работали на благо России. В частности, создана специальная система грантов. Она подразумевает выделение денег на зарплаты, жилье и закупку оборудования тем служителям науки, которые не меньше двух месяцев в году будут сотрудничать с одним из российских учебных заведений и вести научную работу. Во время недавнего распределения ста тридцати грантов конкурс составил восемь человек на место, а значит, по мнению Фурсенко, есть смысл говорить о заинтересованности возвращения на родину российских специалистов, работающих в других странах»[45] . Однако вот оценка столь разрекламированной Фурсенко программы со стороны уже упомянутого известного эксперта – профессора Колумбийского университета россиянина Игоря Кричевера: «Объявленная в прошлом году программа грантов, целью которой было создание возможности для ученых, работающих за рубежом, приезжать на некоторое время в Россию, была ориентирована, в первую очередь, на известных ученых, а не на молодежь. Впрочем, при ближайшем рассмотрении и в этом своем качестве программа оказалась не очень работоспособной»[46] . Говоря об «эффективности» системы распространения информации о таких грантах МОН, стоит отметить, что никто из опрошенных экспертов ни в России, ни за рубежом об этой программе не был информирован.

Мотив отъезда по работе иногда сопровождался «коллективным отъездом». Однако это характерно для представителей лишь некоторых, очень востребованных зарубежным рынком труда специальностей, по которым была возможность переезжать целыми лабораториями. Математик, экономист, Москва, «возвращенец»: «люди, с которыми я работал, будучи еще студентом, все чаще уезжали за границу. Фактически весь отдел института переехал в лабораторию в Амстердаме, и я поехал к ним в аспирантуру, но очень незаметно это получилось, я…с теми же людьми уехал работать в другую страну».

Дополнительный мотив, который также можно отнести к области профессиональных – проверить уровень квалификации, навыков и знаний, сопоставив его с уровнем зарубежных коллег. Например, врач из США: «было очень интересно, как там в Америке, потому что мы были совершенно убеждены, что умнее нас, русских, нигде нет…»; генетик и цитолог из США: «Америка манила, мы слышали, что здесь уровень высокий, хотели проверить…(себя)».

Не менее значимым мотивом отъезда за рубеж является благополучие семьи, поиск стабильности. Этот мотив также чаще всего относится к 90-м гг. и характерен в своей определяющей роли для «невозвращенцев». В то же время для многих экспертов (как вернувшихся, так и оставшихся за рубежом) он также обычно сопровождает мотивы, связанные с работой, в качестве «второго важного фактора».

Особенно часто семейные мотивы связаны с детьми. Генетик, США: «второй фактор – дети были маленькие – детям было 3 и 4 года, одна вообще не знала, что такое груша, вторая не знала, что такое конфеты, в общем, бабушки наши получали 60$ в месяц, мы получали 50$ в месяц. Муж был старшим научным сотрудником, я была младшим научным сотрудником, и мы вот такие деньги получали, так что у нас даже никаких шансов не было что-то сделать, и вот появилась возможность уехать, бросив все».

Важной причиной отъезда по семейным обстоятельствам в 90-е гг. были и надежды найти некую «тихую гавань», переждать трудные времена, с тем, чтобы потом вернуться на Родину. Биохимик, США: «В 1992 году, когда мы…приехали (в США), времена на родине были…плохие. Хотелось как-то одновременно все это переждать и, с другой стороны, продолжить работу, ну и, конечно,– это было интересно, …время было решать какие-то конкретные проблемы, наверное, оно так отчасти и было. В основном, потому что была смута, и в умах дурь стояла одновременно, хотелось уйти оттуда (из России)».

Социально-политическая нестабильность в стране в 90-е гг. порождала общее ощущение опасности для семьи и реального ухудшения качества жизни. Инженер-технолог. Израиль: «мне не нравилась ситуация в 1994 году в России, и в плане безопасности, и в целом уровня и качества жизни». Инженер-строитель. Израиль: «уехал из желания получить ощущение безопасности для своей семьи – это главная причина». Социальная незащищенность и ощущение отсутствия безопасности зачастую переплетались. Юрист, Германия, «возвращенец», указывал среди мотивов отъезда желание быть «подальше от перестроечной России, (жить) в нормально функционирующей социально ориентированной стране».

Образование, лучшие условия для научной работы, связанные с повышением квалификации, стали преобладающим мотивом для отъезда после окончания кризиса
90-х гг. Это – чрезвычайно позитивная тенденция, свидетельствующая о том, что глубинные истоки «исхода» ученых из России, хоть и медленно, но начали исчезать с того времени. Мотив получения образования и повышения квалификации больше характерен для «возвращенцев» и относится, в основном, к периоду после 2000 года. Желание получить образование, повысить свой профессиональный уровень с тем, чтобы получить лучшую позицию на российском рынке труда вполне согласуется с мотивом возвращения. Именно на эту категорию мигрантов-интеллектуалов и должна быть главным образом нацелена государственная политика возвращения высококвалифицированных кадров.

Особенно важен этот фактор для специалистов, которые связаны с новыми отраслями рыночной экономики, как, например, экономисты. Вот что пишет по этому поводу обучающийся в настоящее время в США экономист О. Басов, являющийся одновременно публицистом, постоянным автором специализированных российских журналах. «В отличие от других, экономисты имеют в России рынок с довольно хорошо развивающейся вертикальной иерархией. И даже если речь идет о чисто исследовательской и академической работе, на верхи этой иерархии попадают, как правило, люди из Гарварда и MIT либо те, кто очень-очень хочет и прилагает к этому все силы. Сейчас есть уникальный шанс, занимаясь проблемами российской экономики, стать одним из ведущих экспертов по ней в течение считанных лет. Например, нынешний замминистра экономического развития (на 2001 г.) Аркадий Дворкович пришел в свое время в Экспертную группу при Минфине со своей PhD программы в Дьюке»[47] .

Аналогичного мнения придерживаются и некоторые участники интервьюирования. Так, например, экономист, Москва, «возвращенка»: « привлекала меня (главным образом) возможность получения престижной работы в России после получения английского диплома, т.е. у меня, скорее всего, был фактор, притягивающий и за границу, и обратно в Россию».

Сходные мотивы характерны и для юристов. Вот что указал юрист, ведущий научную работу в Германии: «…у меня мотивация главная всегда все-таки образование, повышение квалификации…, лучшие условия для научно-исследовательской работы, мотивация скорее в сфере образования…, то, чем я занимаюсь, международное европейское право и публичное право России (за рубежом) к этому все условия: библиотеки, ресурсы, наличие ну просто больших возможностей для исследований, чем в России».

Некоторые опрошенные отметили, что мотив повышения образования в специфической области неотделим от общего контекста повышения культуры и кругозора. Экономист, Москва, «возвращенец»: «главный мотив – продолжение образования, расширение кругозора, общение на международном уровне, в любом случае, пребывание за границей это нужно, это интересно и полезно как в образовательном и культурном смысле, так и человеческом и профессиональном». Дополнительным моментом к получению знаний может также стать получение практического опыта, например, экономист, Москва, «возвращенка»: « хотелось в принципе получить какой-то опыт за границей, и я уезжала, потому что хотела получить опыт и потом вернуться на Родину».

Зачастую отмечается также, что в определенных отраслях знаний существует необходимость временного отъезда в образовательных целях, особенно, это относится к изучению языков, так как для этого желательно пожить среди носителей языка «образования такого мне в России не могли дать…» (лингвист, Москва, «возвращенка»).

Однако в целом следует отметить, что отток российских студентов для получения образования за рубеж значительно уступает таким же потокам из стран Европы и развитых индустриальных стран Запада. Причина этого – в традиционно сложившейся изолированности российской системы образования, в частности, в плохом знании иностранных языков, особенно, студентами математической и естественнонаучной направленности. «Важный фактор, ограничивающий мобильность студентов, – это недостаточное знание иностранных языков, в первую очередь английского. Нормально объясняться на английском и понимать лекции уровня хотя первых курсов бакалавриата способны очень немногие российские студенты. С другими языками еще хуже, что, конечно, не позволяет резко увеличить поток россиян в иностранные ВУЗы»[48] .

Если обратиться к мнению специалистов по миграции о том, чем отличается процесс отъезда с образовательными целями за рубеж в настоящее время от того, который имел место в 90-е гг., то можно упомянуть, например, специальное исследование Института социологии РАН[49] . В нем отмечается, в частности, что в настоящее время заграничное обучение студенчества приобретает более или менее массовый характер, сохраняя признаки социальной привилегии, но теряя характер исключительности. Для первой половины 90-х годов наиболее характерной была индивидуальная мобильность (стажировки, программы обмена, коммерческое образование за рубежом в трех формах – (1) семестр за рубежом, (2) магистратура, (3) PhD. Подобные программы развивались при поддержке международных фондов и других финансирующих организаций. Доступ к подобному коммерческому образованию за рубежом был основан на личном желании; был распространен и поиск средств самим кандидатом (личные вложения, помощь спонсора и т.п.). С середины 90-х годов начали развиваться международные образовательные программы в определенных образовательных и профессиональных сферах, в том числе, связанные с такими направлениями и квалификациями, которые либо еще не появились, либо были слабо развиты в структуре советского и позднее постсоветского образования (например, такие программы, как МВА, не совпадают с тем классическим делением на дисциплины, которое было характерно для ВУЗов советской эпохи). Эту тенденцию к массовому получению образования за рубежом можно считать положительной, так как она позволяет России получать специалистов мирового уровня, которые в курсе последних тенденций теории и практики, доминирующих в наиболее развитых странах Запада. Однако опасения продолжает вызвать то обстоятельство, что это массовое обучение часто продолжает использоваться как канал «утечки мозгов», отъезда наиболее перспективных групп ученых. Как отмечал в этой связи уже цитировавшийся ранее декан факультета математики Колумбийского университета: «Процесс отъезда лучших ученых продолжается и сейчас. Правда, он имеет другой характер. В значительной степени он представляет собой "утечку" блестящей молодежи, которая едет в аспирантуру, и остается. Это совершенно нормально, когда молодежь едет учиться, поработать некоторое время в другие страны. Важно, чтобы они вернулись»[50] .

Заместитель проректора, начальник управления международной академической мобильности госуниверситета – Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ) Борис Железов отметил в этой связи, что для того, чтобы обеспечить условия для массового возвращения талантливой молодежи необходимо обеспечить достойные условия для применения полученных ими знаний: «В последние годы появились намеки на исправление ситуации с утечкой талантов, но чтобы снизить остроту проблемы, наша страна должна быть включена в международную среду интеллектуального общения. Для этого нужно сгладить контраст между образованием, наукой в России и за ее пределами, улучшить социальные условия, а начать можно с введения мер, не требующих особых затрат – грантов, стажировок, упрощения визового режима. Вернувшись в Россию, выпускник Оксфорда не находит ни среды, ни возможностей для применения полученных знаний. А тем временем Австралия, Великобритания и ряд других стран вводят специальные визовые режимы для талантливых выпускников своих магистерских программ и для молодых PhD, чтобы те могли в течение года-двух найти привлекательную работу»[51] .

Однако, все-таки, ситуация с отъездом студентов на обучение в зарубежные университеты начала 2000-х гг. принципиально отличается от ситуации 90-х гг. Так, Виктор Садовничий, ректор МГУ, отметил: «…Российские студенты уже не так стремятся за рубеж, миграционные установки выпускников российских вузов меняются…, лишь около 5% выпускников намерены сразу после окончания ВУЗа уехать за границу, причем половина – только для того, чтобы продолжить обучение[52] ».

Наряду с работой и образованием к числу основных факторов отъезда можно отнести мотивы, связанные с личной жизнью (брак, лечение, воссоединение семьи, отъезд вместе с родителями или желание родителей отправить ребенка учиться за границу). Перечисленные мотивы чаще всего характерны для «невозвращенцев», так как устроенная за границей личная жизнь выступает фактором сдерживающего характера и препятствует возвращению в Россию.

Мотив отъезда из-за личных обстоятельств иногда был связан с выбором родителей (юрист, Финляндия: «… уехала вместе с семьей, …родители переехали на работу в Финляндию»; социолог, Финляндия: «уехала с семьей»), иногда с выбором супруга (биолог, США: «…приехала (в США) исключительно по усиленным наставлениям мужа, ехать я сюда не хотела, он приложил очень большие усилия к тому, чтобы я переехала сюда с дочерью. Первые полгода было очень тяжело, но потом обросли семьей, детьми, хозяйством. И…сейчас, как деловому человеку, все кинуть и уехать очень тяжело». Специфическим вариантом того же рода может быть желание родителей, чтобы ребенок получил хорошее образование, особенно, в языковом плане (юрист, Германия: «главной причиной послужило то, что родители…очень мечтали, чтобы я хотя бы на год уехала в Германию для совершенствования языка»).

Еще один важный мотив личностного плана – женитьба или выход замуж, создание семьи. К примеру, юрист, Германия: «основной причиной (отъезда) было то, что я в Берлине влюбился, у меня была тогда подруга немка. Приехал в гости, очень понравилось, как здесь люди живут, причем именно Берлин, а не остальная часть Германии»; руководитель издательства, Финляндия: «в Эстонии я оказалась, потому что вышла замуж, в Финляндии оказалась потому, что здесь муж работает».

Не менее существенный, хотя и не такой распространенный мотив для уехавших – отъезд на лечение, поскольку квалификация зарубежных медиков выше, чем в России. Юрист из Германии, получив тяжелую травму, уехал на лечение и «…пришлось…задержаться, (из-за продолжительного лечения) …пропустил поступление в вуз в России, год я все равно потерял, начал учить язык, потому что без языка в чужом государстве трудно, ввязался и попал на юридический факультет, т.е. я уехал по сугубо личным особым обстоятельствам». Другой случай, философ, Израиль: «главная причина отъезда – проблемы со здоровьем мужа…, медицинское обслуживание по сердечно-сосудистым заболеваниям здесь намного более высокого уровня».

Особая, небольшая группа среди уехавших – это люди, имеющие предпочтения к другой культуре и другому образу жизни, отличному от российского. Этот мотив также в основном присущ «невозвращенцам». Лингвист, Германия: «я уехала в 1993 г., мне всегда хотелось жить в Берлине, я жила в Берлине в детстве…и я бы сказала, что предпочтения в образе жизни является основным мотивом». Юрист, Германия: «мне здесь импонирует круг общения и образ жизни».

В качестве основных мотивов отъезда, как для уехавших, так и для вернувшихся, упоминались и просто интерес к чужой культуре, языку или путешествиям, желание сменить обстановку, пожить в другой стране. Мотивы культурологического (социокультурного) характера особенно значимы для молодых людей. Вот несколько примеров, юрист, Германия: «…главный мотив, это – язык, сначала это был все-таки язык»; лингвист, Москва, «возвращенка»: «…это был английский язык, общение, это была другая культура, и на тот период времени, …и сейчас, это было и есть очень интересной перспективой, которая открывает очень многое… В первый раз главным мотивом моего отъезда послужило то, что это была новая культура, язык, который мне могли там дать, и возможности общения, возможности работы там же – это изначально. Второй раз, когда я выиграла грант – знания, дополнительный язык, потому что грант я выиграла уже в Германию, то есть это был второй язык к тому времени. Важная причина отъезда, связанная с культурными факторами – просто желание ездить по миру, путешествовать»; юрист, Германия: «ну…это, можно сказать, такая инфекция, что когда начинаешь ездить, то уже не можешь сидеть долго на месте, и между делом…были поездки в (разные места), появляется такое желание быть одной ногой где-то».

У части респондентов интерес к путешествиям, характерный для определенного периода жизни, связанного с формированием и перестройкой (изменением) структуры личностных ценностей в молодости, совпал с глобальными политическими изменениями в мире. Экономист, Новосибирск, «возвращенка»: «это как раз было очень интересно, хотелось все увидеть…как раз же (Берлинская) стена упала…, те ощущения от обновленной Европы – для меня…не пустые слова…. Может, не романтика, но хотелось что-то новое увидеть, интересно было, что новые люди, из Европы и Америки будут у нас преподавать....Для меня важен и профессиональный, и общекультурный мотивы отъезда…, хотелось жизнь изменить, пока есть возможность, и путешествовать я люблю…». Тот же самый процесс «попадания» внешних и внутренних культурно-ценностных обстоятельств отъезда «в резонанс» описывает другой «возвращенец»: «вопрос, ехать ли за границу, страшно – не страшно, не стоял, это просто чудо, что появилась такая возможность в принципе» (историк, Казань).

Причиной отъезда являлось иногда простое любопытство, желание узнать «как оно там». Вот иллюстрации: физик, США: «ну…в основном, наверное, любопытство двигало мной»; другой физик, США: «было вот именно интересно посмотреть – а как там, лучше оно или нет».

Немаловажным мотивом отъезда, особенно, в страны с субтропическим климатом (в частности, в Израиль) и, соответственно, невозвращения послужили усталость и неприятие тяжелых климатических условий России. Эколог, Израиль: « вторая причина – жутко надоел гололед!»; инженер-строитель, Израиль: «я родился и вырос в Ленинграде – 300 дней в году туман и дождик – напрягает, захотелось посмотреть, как это бывает по-другому». Отдельные участники интервьюирования приводили в качестве аргументов в пользу отъезда серьезные экологические проблемы в России, и отсутствие таковых в выбранной ими стране проживания.

Среди опрошенных чрезвычайно редко встречались политические мотивы отъезда, что является достаточно интересным и важным обстоятельством. К примеру, историк из США – бывший комсомольский работник высокого уровня, последний руководитель пионерской организации СССР – назвал основной причиной отъезда несогласие с политикой новых властей России в 90-е гг., также он упомянул и резкое неприятие политического давления, которое оказывалось на него в начале 90 –х гг.

Национальные мотивы отъезда также встречаются довольно редко. Любопытно, что единственный опрошенный, менеджер высшего звена, назвавший причиной отъезда, в числе прочих, «мотив национальный, и еще тогда, пожалуй, нежелание жить в обществе, как мне казалось тогда, по политическим причинам, сейчас, мне кажется, больше – по культурным») проживает в Финляндии, в то время, как из числа участников опроса в Израиле такие мотивы никто не назвал вообще!, напротив, было подчеркнуто, что отношение к выходцам из России в Израиле достаточно плохое (инженер-строитель, Израиль: «никто среди нас (речь идет об участниках фокус-группы) не назвал причиной своего отъезда – антисемитизм, что показательно, потому что, наверное, теперь мы терпим «антисемитизм» иного рода, здесь мы «русские»…».

Зачастую фиксируется вообще отсутствие как такового мотива для отъезда. Интересно, что это обстоятельство четко присутствует, в основном, у хорошо адаптированных эмигрантов, переехавших на жительство в США в начале 90-х гг. Наиболее яркий пример, политолог, экономист, живет в США объясняет свой отъезд следующим образом: «у меня не было, я должен сказать, главного мотива, вот была возможность…, когда в 1990г. предложили 16-ти научным сотрудникам академии наук
из 5 гуманитарных институтов страны поехать, американцам разрешили нас отобрать. И я поехал, хотя никакого желания, как такового, ехать в Америку у меня не было».

В ряде случаев отмечается также фактор ничем не мотивированной чистой случайности. Так, врач, до сих пор проживающий в США: «приехал сюда совершенно случайно, как я сказал, в (прямом) смысле…, …мы кидали жребий…, первый раз я поймал, они «подмухлевали» немножко,… но ситуация была такая, что я был единственный, кто мог ехать на тот момент…»; экономист, Новосибирск, «возвращенец»: «его величество Случай…, помню, как выбирали мы американские ВУЗы в самом конце 80-х, не имея вообще никакого представления об американской системе образования. Хватило ума догадаться, что поскольку я не из спецшколы и английский у меня средний, в особо приличный ВУЗ на постдипломное обучение мне не стоит поступать. Выбрал наугад. Вот знал я Канзас, по причине Тотошки и Элли, а в Индиану попал, потому что это недалеко. Я просто объясняю, что абсолютный туман был: не то, что чему там учиться, а про американскую систему образования даже (ничего) не знали».

Оригинальным мотивом было «желание просто приятно провести время, «затянуть» юность, …если совсем честно, взрослеть не хотелось. А это был повод пересидеть еще годик другой, обучаясь чему-то в среде, которая дружелюбна, как казалось на тот момент» (управленец-специалист в области бизнес менеджмента, Новосибирск, «возвращенка»).

В целом, исследование четко показывает резкий перелом в мотивах отъезда из России между «смутными» 90-ми годами и более стабильным периодом, начавшимся после 2000г. Если вначале преобладали факторы страха, нестабильности, нужды, низких доходов, невозможности профессиональной самореализации, то в настоящее время ключевыми стали мотивы повышения своего образовательного уровня, мировоззренческого и культурного горизонта и приобретение новых профессиональных навыков. Преобладание этих мотивов говорит о том, что тенденция к массовому отъезду ученых начала, хоть и медленнее, чем бы хотелось, меняться в сторону уменьшения потока «утечки мозгов».

Анализ причин отъезда из России позволяет заключить, что наряду с разного рода не поддающимися целенаправленному политическому воздействию соображениями (любопытство, семейные соображения, климат) ключевую роль играют мотивы профессиональной реализации и обеспечения благополучия семьи (мотив отъезда подавляющего большинства «невозвращенцев»). Это – именно те факторы, на изменение которых можно повлиять целенаправленной государственной политикой.

Зафиксировано, что у части экспертов, проживающих в настоящее время за рубежом, мотивы отъезда которых, будучи связанными с профессиональной самореализацией и желанием получить образование и освоить чужую культуру, вполне совместимы с желанием в дальнейшем вернуться на Родину. Эти люди вообще должны стать приоритетом государственной политики в области возвращения. При этом четко видно, что количество таких людей после 90-х гг. резко возросло. То есть, все большее количество уезжающих в случае получения ими в России достойных возможностей для профессиональной самореализации будет готово вернуться. Лишь очень небольшая группа опрошенных (среди которой доминирует проживающая в Германии молодежь), выезжающих по образовательным соображениям, затем обнаруживает, что образ жизни или культура Запада для них более предпочтительны, чем российские. Следовательно, большинство россиян полагают свою культуру и образ жизни, в конечном итоге, более привлекательными, чем на Западе. Видимо, такая поляризация связана с тем, что именно в Германии, в силу системы «социального государства» и относительно дружественного отношения к нашей стране, россиянам легче всего получить государственные стипендии на образование или проведение исследований. Часть россиян использует этот шанс для того, чтобы повысить свою квалификацию и вернуться на Родину, а часть – чтобы остаться на Западе.

Для отдельных участников опроса характерно отсутствие вообще какого бы ни было мотива для отъезда. Следовательно, этот отъезд легко можно было бы предотвратить, если бы на Родине имелись какие-то дополнительные притягательные материальные факторы.

Анализ результатов исследования позволил напрямую скоррелировать мотивацию отъезда с мотивами невозвращения части экспертов. Отсутствие возможности профессиональной самореализации в России, боязнь ухудшить положение семьи, устроенность личной жизни за рубежом доминируют и в качестве мотива отъезда, и в качестве мотива невозвращения. Очень редко встречаются культурные соображения, связанные с предпочтением западного образа жизни, а политические соображения практически не встречаются. Такие мотивы также, в принципе, поддаются воздействию в случае проведения целенаправленной государственной политики, направленной на возвращение, так как речь идет, преимущественно, о материальных факторах, работе и социальной обеспеченности.

4. Основные факторы и условия возвращения интеллектуалов в Россию

В конце сентября 2009г. сотни потенциальных «возвращенцев» с размахом праздновали в Силиконовой долине 50-летие Новосибирского государственного университета, который они окончили. Сколько же всего в одной только Северной Калифорнии наших людей – ведь большинство из них закончили другие университеты.

Возвращение даже части этих высокообразованных, получивших уникальный профессиональный опыт и знания людей было бы крайне выгодным для нашей страны. Безусловно, интеллектуалы возвращаются в Россию (в том числе, и из Северной Калифорнии), пусть пока и в меньших масштабах, чем хотелось бы. Что заставляет их делать это? Как возможно способствовать этому процессу и что ему препятствует? Проведенное исследование было призвано выявить основные факторы и условия возвращения.

Возвращение: желание и нежелание вернуться

Ключевым фактором для возвращения является, естественно, само субъективное желание вернуться. Среди опрошенных соотечественников, находящихся за рубежом, абсолютное большинство отметили, что хотели бы вернуться в Россию.

В качестве причин возвращения опрошенные чаще всего называли культурно-национальный фактор – стремление вернуться в родную культурную среду, любовь к Родине (неоднократно употреблялось слово «ностальгия») и патриотизм (упоминалось стремление принести пользу Родине, впрочем, меньшим числом опрошенных). На втором месте по частоте упоминаний находятся соображения профессионального плана (карьерный рост и его перспективы, «возможность заняться интересным делом», «профессиональная реализация»), однако только меньшая часть экспертов отметили, что в данный момент видят в России, в целом, больше возможностей реализовать себя. На третьем месте – личные причины – семья, родственники и близкие люди в России, на четвертом – соображения экономического плана (возможность получения больших доходов в России).

Абсолютное большинство нежелающих вернуться тем не менее, красноречиво и эмоционально говорили о желании помочь России, некоторые даже это практиковали (приезжали и проводили семинары, читали лекции, зачастую без оплаты, из альтруистических соображений), так что существует перспектива возвращения некоторых лиц и из этой категории. В частности, некоторые из нежелающих возвращаться для постоянного проживания в Россию допускают временную работу в ней или регулярные приезды для работы. Как отметил один из опрошенных, инженер, работающий в Израиле, в этом случае «вахтовый метод был бы подходящим вариантом». Предлагались и другие перспективные формы сотрудничества, например, философ из Израиля: «не обязательно возвращаться физически в Россию. Ведь Россия могла бы нанимать (специалистов) и создавать лаборатории на территории того же Израиля. Ведь создаются же заводы с наймом рабочих из данной страны. Можно покупать контракты и нанимать бывших "своих". Таким образом, я остаюсь на месте, не меняю образа жизни,…и помогаю России…Есть ведь и такое, паллиативное решение проблемы».

Представляется, что при применении гибкой политики в области возвращения, вернуться могли бы многие даже из тех, кто в данный момент не желает этого делать. Как отметил один из респондентов, ученый, специалист сфере экономической географии (Москва): «вот я возвращался «по частям». Вначале приехал на месяц, потом на полгода, потом на год, потом только принял окончательное решение вернуться. То есть, всегда возвращаться проще, когда тебе не нужно сразу принять решение, это огромный психологический барьер, через который тяжело переступить. Поэтому, если думать о практической политике возвращения, то вначале можно пригласить людей на summer school (летнюю школу) на 3 месяца. Потом можно предложить в каком-то хорошем университете, в тот же МГУ на семестр почитать лекции. А дальше человек сам примет решение. Это потому, что у людей, которые долго живут на Западе, возникает определенный психологический барьер, для того, чтобы его преодолеть, у человека должна быть возможность приехать,…посмотреть, увидеть, что здесь все не так страшно».

Значительная часть респондентов уже сейчас желают вернуться в Россию; меньшая, но весьма значимая часть дали неопределенный ответ и признают (с оговорками) такую возможность; некоторые из нежелающих возвращаться не исключают такой альтернативы в принципе, и допускают различные «смягченные» формы возвращения, при этом, гибкая политика и правильно поставленная работа с нежелающими в данный момент возвращаться может способствовать изменению их решения. Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что потенциал возвращения оказывается весьма велик.

Что может способствовать возвращению в Россию? Мнение россиян, проживающих за рубежом

В числе факторов, определяющих процесс принятия решения о возвращении в Россию, опрошенными были названы как притягивающие - привлекательные стороны жизни в России, так и выталкивающие - те или иные негативные аспекты пребывания за рубежом, которые своим отрицательным посылом могут способствовать возвращению на Родину.

В числе выталкивающих факторов были названы неустроенность человека за рубежом: «сложное материальное положение», «некоторая асоциальность» (журналист, Финляндия), то, что уехавшие не смогли профессионально состояться в нынешней стране пребывания. В отношении таких людей мнения участников опроса разделились. Одни из них указывали на то, что профессионально несостоявшиеся люди не нужны России, другие – что надо различать «несостоявшихся» и «неудачников»: «люди, для которых препятствием к профессиональной реализации стала невозможность адаптироваться в другой культуре и даже невозможность овладеть иностранным языком так же, как родным. Такие люди могут для работы по специальности вернуться в Россию» (химик из Израиля). Одним из респондентов (руководитель в IT сфере, Израиль) была, на наш взгляд, справедливо указана перспективность для организации возвращения «учета факторов в каждом конкретном государстве, способных подтолкнуть человека к решению вернуться. Например, для возвращающихся из Израиля этим фактором может быть фактор отсутствия в Израиле военно-глобальной и внутренней безопасности», и наоборот, наличие фактора военной безопасности в России.

В целом, оценивая значительно более высоко материальное положение, общее качество жизни и возможности для профессиональной карьеры на Западе в сравнении с Россией, многие участники опроса, тем не менее, отмечали трудности и проблемы, с которыми сталкиваются за рубежом выходцы из России – носители интеллектуальных профессий. Подробный анализ проблем, связанных с длительным пребыванием за границей, на наш взгляд, также позволит выявить механизмы, способствующие возвращению интеллектуалов в Россию. Отсутствие подобных проблем на Родине может послужить достаточно мощным, а в ряде случаев решающим стимулом для принятия решения вернуться. Прежде всего, в ответах указывалось, что эмиграция для многих сама по себе достаточно тяжелый в социокультурном и профессиональном плане процесс. Например, юрист, Москва, «возвращенец»: «у меня нет ощущения…, что в Европе нас когда-то кто-то ждет. Человек тратит достаточно много времени и сил, чтобы устроить там свою жизнь. То есть, ты изначально тратишь 3-4 года, пока ты втягиваешься в их систему, приобретаешь опыт, учишься языку, на том уровне, который необходим, чтобы полноценно работать». И результаты этого процесса часто далеко не позитивны. Так, респондент, имевшая опыт проживания в Венгрии и США, отмечала: «я общалась с достаточным количеством эмигрантов, и очень редко первое поколении может устроиться в ту систему, где они живут»; экономист, Москва, «возвращенка»: «первому поколению эмигрантов в любом случае приходится очень плохо, и они как-то не реализуются в жизни».

Отмечалось, что, по крайней мере, для представителей интеллектуальных профессий, эмиграция зачастую бывает связана с понижением социального статуса. Маркетолог, Москва, «возвращенец»: «у большинства…людей, которые туда переезжают, понижение в статусе происходит. ...По деньгам они, конечно, выигрывают, но если здесь он считал себя таким вот интеллектуалом, и интеллигенцией еще в советском смысле этого слова, то там его эти интеллектуальные изыски никому не нужны, и от этого, конечно, человек очень сильно страдает».

Для некоторых участников опроса большие трудности представила адаптация к новой стране и трудоустройство по специальности, для ряда из них так и оказавшееся невозможным. Социальный работник, Израиль: «был безумно трудный период адаптации в новой стране как в профессиональном, языковом, так и ментальном плане. На мой российский диплом здесь не хотели даже смотреть! Если же пытаться устроиться в какие-то "простые" места, то нельзя было упоминать про свой диплом, а там, где он был бы нужен, его не учитывали». Дизайнер, Израиль: «дело в том, что в Израиле довольно трудно устроиться непосредственно по специальности и найти применение своим способностям и навыкам. Это большое счастье и – большая редкость, чтобы, приехав в Израиль, человек нашел работу по профессии без переучивания и изменения жизненных приоритетов, даже по специальности, полученной непосредственно в Израиле». Кстати, этот респондент имеет два диплома: российский и израильский, и, тем не менее, не имеет возможности работать ни по одной из полученных специальностей.

Большие трудности трудоустройства по специальности для иностранцев в европейских странах, в том числе, и в силу различных ограничений отмечали многие опрошенные. Социолог, Новосибирск, «возвращенка»: «Я посмотрела на других там: немцы, англичане, те, у которых больше прав на работу по гражданству, сидят без работы годами, десятилетиями. Вокруг себя я видела один успешный пример, что человек получил PhD и получил позицию, это был немецкий молодой человек»; экономист, Москва, «возвращенец»: «В Европе в большей степени национальные государства. Ты понимаешь, что если ты иностранец, то на тебе клеймо иностранца будет всегда». В США ситуация в этом аспекте характеризовалась как более перспективная, однако и здесь для некоторых из уехавших интеллектуалов трудоустройство по профессии оказалось весьма проблематичной, а для одного из опрошенных (возвращенец», доктор экономических наук, Новосибирск) послужила стимулом к отъезду в Россию: «…из тех четырех, кто получил стипендию, двое, в т.ч. я, остались в академической сфере. А двое просто ставили целью остаться в Америке. Они нашли какую-то работу, таксистом, например, то есть пошли по другому пути. Мне этого не хотелось…».

Даже для тех, кто сумел устроиться по специальности, нередко большие трудности представляет осуществление успешной профессиональной карьеры. Как отметил один из респондентов (физик, Москва, «возвращенец»): «Если Вы на рельсы встали, то при хороших способностях существует для вас потолок…все равно нам хуже, чем местным». Юрист, Москва, «возвращенец»: «системы, существующие на сегодняшний день в Западной Европе, достаточно быстро ограничивают тебя неким потолком, выше которого, ты вряд ли сможешь подняться, оставаясь там, и ты упираешься в этот потолок, и тебе некуда дальше...т.е. в принципе мы там живем в достаточно комфортных условиях, но реализовать какие-то большие честолюбивые планы у нас нет возможности, точно также нет возможности заработать большие и очень большие деньги, потому что ты упираешься вот в этот социальный потолок. В Америке, по всей видимости, это будет несколько иначе, этот потолок или отсутствует, или находится где-то совсем на другом уровне, но на сегодняшний день из тех, кто остался из моих ровесников, кто уехал в середине 90-х…и имеют около 10 лет трудового стажа, плюс обучение, вот они начинают этот потолок уже очень четко чувствовать».

Несколько опрошенных указали на наличие жесткой конкуренции в академической среде на Западе и трудность соперничества с «местными», иногда прямо не заинтересованными в успехе выходцев из России. Психолог из Самары, «возвращенец»: «в западных вузах тоже жесткая борьба и конкуренция»; социолог, Новосибирск, «возвращенка»: «…конкуренция, в моем случае, человек считал себя специалистом единственным по России и Восточной Европе, и других специалистов ей там было не нужно». Существуют и ситуации, когда россиян держат на вторых ролях и отрезают от ресурсов. Математик, финансист, Лондон: «потому что …там …не пускают. Я знаю пару физиков, их не пускают к самым перспективным исследованиям, потому что свои у кормушки сидят, а наших не пускают, и так везде».

Важным моментом является также объективная трудность академической карьеры на Западе. Как отметил декан математического факультета Колумбийского университета Игорь Кричевер, «стресс, который там переживают начинающие ученые и преподаватели, сопоставим с испытываемым ими в России»[53] . Опрошенные указывали на длительность и огромные усилия, затрачиваемые на получение необходимой для академической карьеры степени PhD (значительно превосходящие таковые для кандидатской степени), относительно невысокие доходы, трудности с трудоустройством и нестабильность положения начинающих университетских работников. Маркетолог, Москва, «возвращенец»: «ну, там какая альтернатива? Ты становишься сначала assistant professor,
7 лет там работаешь интенсивно за очень, во общем-то, небольшие деньги, пока не получаешь теньюр, а потом еще 7 лет до full professorship, в общем лет через 15 ты становишься профессором и в общем можешь уже ни о чем в жизни не беспокоиться, потому что тебя уволить не могут, ну и зарплата как бы, более или менее. приличная. Но 15 лет тогда казалось, что это вообще безумный срок». У части респондентов эти сроки вызывают «усталость от академической жизни на Западе». Для некоторых россиян проблемой являются и иные академические традиции в западных странах. Математик, Москва, «возвращенец»: «скажем, все, практически все, математики наши, которые оказались во Франции, отмечают, что у французов нет традиции научного общения. Повседневного. Там, проводится семинар, на семинаре человек делает доклад, ему можно задавать вопросы, а так вот подойти с вопросом в просто рабочее время, это не принято. У нас можно в любой момент любого спрашивать, для многих это совершенно естественно».

Многие опрошенные отмечали, что для них большую трудность представляют различные социокультурные аспекты пребывания на Западе. Это тяжесть пребывания в инокультурной и иноязыковой среде, например, математик, финансист, Лондон: «к тому же проблема языка: все равно не разговариваешь на языке, как на своем родном. И это тоже определенную трудность создает. И это еще и очень чужая культура, во всех европейских странах очень чужая культура. Очень негативно относятся к русским вообще в среднем. То есть тяжело психологически часто бывает». Эксперты отмечали и более низкий уровень культуры и богатства культурной жизни на Западе. Физик, США: «если рассматривать с точки зрения семьи и культурного уровня вообще, здесь, конечно, тоже слабее, гораздо. ...Нет этого окружения более богатой культуры, конечно, в московской среде было много высокообразованных людей, здесь же какой-то вакуум буквально. Еще вакуум здесь сильный – это православная культура, даже в советские времена, тем не менее, это некий такой форт, на котором все строилось в России – это то, что здесь напрочь отсутствует. И это является чужеродным, ранящим моментом этого окружения». Химик, США: «здесь (имеется в виду США) культура как таковая отсутствует, т.е. несамобытная культура. В России, конечно, уровень культуры несравнимо выше. Опять же, в смысле духовного развития здесь (в США) совсем слабо. Мне кажется, что в России все еще сохраняется какая-то духовность». Отмечается и нехватка общения и одиночество. Математик, финансист, Лондон: «никому мы здесь не нужны, ну, в профессиональном плане пока работаешь, то работаешь, а так – ни друзей, ни родственников, никого здесь нет. Чувствуешь себя часто одиноким, особенно, когда уедут твои друзья, здесь тяжело жить в моральном плане»; социолог, Новосибирск, «возвращенка»: «не то, чтобы социальная смерть, но крайне не хватало там общения»; политолог, США: «я доволен своей работой, я с удовольствием занимаюсь тем, чем я занимаюсь, но я чувствую постоянно вакуум, мне не хватает тут общения, даже при том, что я часто езжу в Россию». Неоднократно отмечался душевный дискомфорт, даже при успешной карьере и высоком качестве жизни. Медик, США: «мне комфортно физически, мне некомфортно здесь ментально, мне некомфортно здесь душевно. И то, что я здесь не получаю этот душевный отзыв, хотя люди здесь хорошие, они добрые, но они другие. Их доброта – она более мелкая, она не настолько глубока, нет понятия дружбы, как у нас, понятия самоотдачи и много другого. В этом смысле я страдаю». Маркетолог, специалист в сфере консалтинга, Москва, «возвращенка» из Германии: «мне было безумно тяжело там психологически. Меня мучила ностальгия, считала часы, дни до возвращения, и у меня не было вопроса о том, чтобы остаться. ...Я не могу жить за границей – я умираю».

Как большая проблема многими респондентами отмечалась языковая и цивилизационная аккультурация детей на Западе. Биохимик, США: «Меня угнетает тот факт, что мои дети уже не только говорят по-английски, но они и думают по-английски»; «дети уже выросли, и они выросли уже совершенно другими, т.е. они принадлежат просто к другой цивилизации по сравнению со мной». Говорилось о том, что именно это для многих является существенным фактором возвращения. Экономист, Франция: «в Россию возвращаются ...те, кого я знаю, или собираются возвращаться, т.е., они жертвуют немного своей карьерой, там профессиональными интересами, зарплатой, спокойной жизнью, хорошими условиями,…чтобы детей воспитать в той же культуре, в которой выросли они».

Важным фактором, могущим стимулировать к возвращению, может выступать некоторое, называемое «нашими людьми» за рубежом, ощущение «вакуума», «скуки», «пустоты и нереальности жизни», «ощущение себя на обочине истории» по сравнению с полной событийной стороной жизнью в России (некоторые сравнивали комфортное, но в чем-то более пассивное и лишенное полноты жизни существование на Западе с «дауншифтингом» (участники фокус-группы в Москве, юрист из Екатеринбурга, политолог из Новосибирска – все «возвращенцы»).

Таким образом, можно заключить, что, при всем несомненном превосходстве Запада в плане материального уровня и качества жизни, инфраструктуры и организации академического труда, для многих интеллектуалов пребывание за рубежом связано с рядом негативных моментов как профессионального, так и культурного и смысложизненного плана. Не для всех, но для многих, они могут послужить фактором возвращения.

Проживающими за рубежом были названы несколько притягивающих факторов, которые могут способствовать принятию решения о возвращении в Россию. Таковыми, по их мнению, могут быть причины морального и социокультурного плана – патриотизм, ностальгия, стремление воспитать детей в родной культуре, а также личные причины – наличие в России семьи, родственников, детей, друзей, желание создать семью. Упоминалось и о том, что способствовать принятию такого решения может изменение общей обстановки в России – «придать государству человеческий облик», «чтобы страна была удобной для проживания», так говорили некоторые из экспертов. Респонденты имели в виду значительное улучшение качества жизни, улучшение социальных условий и условий труда, безопасности, экологии, уровня медицинского обслуживания, обеспечение финансовой и политической стабильности в стране, свободы и защищенности личности, преодоление негативных черт российской действительности – коррупции, несоблюдения законов, бюрократического произвола, незащищенности от произвола работодателя, нестабильности и бытовой неустроенности.

Многие участники опроса главным в процессе принятия решения о возвращении полагают факторы профессионального плана – создание хороших условий для труда и возможностей профессиональной реализации (было высказано даже мнение о том, что при обеспеченности этого «все остальное – житейские неурядицы и так далее – это возможно решать более-менее, если будет что-то такое захватывающее в работе»). Важными моментами для возвращения назывались наличие рабочего места и достойная оплата труда, а также совпадение профессиональных интересов человека и его востребованности в России. Например, биолог, Израиль: «основной фактор, способствующий возвращению, насколько состоялся человек в рабочем плане, и в личном, в другой стране. Если человек посчитает, что, вернувшись, найдет себя – то он примет соответствующее решение»; маркетолог, Москва, «возвращенец»: «интересная работа, требующая напряжения всех сил»; политолог, США: «для того, чтобы пришли люди, которые занимаются наукой, нужно, чтобы внутри страны была обстановка, когда результаты их работы должны быть востребованы, чтобы они понимали, для чего они работают...».

Опрошенные отмечали необходимость специальных инновационных научно-исследовательских и прикладных проектов, которые могли бы послужить местом приложения сил возвращающихся. Физик, Москва, «возвращенец»: «некоторые целевые проекты, которые создадут людям карьерные возможности, и под эти проекты, возможно, потребуются конкретные специалисты. Потому что, либо мы рассматриваем широкий приток людей, которые сами себя будут устраивать и, развивая свою собственную карьеру, будут развивать Россию, либо, мы, возможно, говорим о государственных крупных проектах, например проект полета на Марс или на создание термоядерной электростанции»; психолог, Израиль связывает потенциальное возвращение с возможностью «...возглавить какой-нибудь большой и интересный проект». «Масштабность возможной работы в России» важна, например, и для руководителя Интернет-компании из Силиконовой Долины, США.

Довольно значимое число респондентов акцентировали внимание на необходимости специальных проектов и программ по возвращению, и выдвигали конкретные предложения о том, какие меры, финансового, административного и информационного характера они могут включать. Это, в частности, предоставление кредитов, финансовых, административных и налоговых льгот, субсидий на переезд, создание особых сайтов (и/или блогов, поддерживаемых, в том числе, и уже вернувшимися в России интеллектуалами) в Интернете для возвращающихся с информацией о вакансиях, условиях и процедурах возвращения и т.д., обеспечение прозрачности этого процесса и открытой конкуренции за рабочие места, четкие процедуры и гарантии. Медик, США упоминает «о плане, в котором описано все, что предоставляется «возвращенцу» – все, что мы можем получить, все конкретные условия: столько-то лет, такая-то зарплата, такой-то объем работы мы должны выполнить, такое-то количество людей тебе дается или не дается и т.д., ...т.е. контракт с максимальными гарантиями».

Важной идеей представляется «создание фонда, который занимался бы вопросом возвращения интеллектуальной элиты, чтобы проводились конференции, семинары, …персональная работа, поиск и консультирование людей, склонных к возвращению» (участники фокус-группы в Москве, «возвращенцы»).

Согласно полученной информации, далеко не последнюю роль в организации возвращения для многих могут сыграть факторы патриотического характера. В их числе – общее видение целей государства и общества и сопричастность им, желание быть полезным Родине. Так, например, биохимик, США: «хорошо, чтобы у страны был план, хотя бы на несколько лет вперед, и в этом плане была бы какая-то внутренняя стратегия»; медик, США: «я, например, вернулся бы в Россию, если бы я видел в этом смысл, т.е. иными словами, есть задача – я приезжаю. Если родина скажет – есть проблемы и нужно их решить. Все, без разговоров, я возвращаюсь и участвую. Хотелось бы вот этой нужности и роста, как в свое время в 60-е годы XX века был всеобщий оптимизм в стране, ощущение возрождения страны»; экономист, Москва, «возвращенец»: «вот сейчас в России достаточно четко какой-то подъем ощущается, достаточно патриотический подъем, формируется национальная идея: государство, церковь, история – все воедино, и в общем-то это дает и молодому поколению некоторый повод для оптимизма, для гордости, для какого-то патриотизма».

Мотивы возвращения «возвращенцев»

Как бы ни были важны соображения потенциальных «возвращенцев», еще более значимы мотивы тех, кто реально вернулся. Какова же была их мотивация?

Возвращение в Россию для этой категории опрошенных чаще всего было обусловлено тем или иным сочетанием личностных, социокультурных и профессионально-карьерных соображений.

Примерно половина респондентов поставили на первое место в качестве причин возвращения фактор профессиональной карьеры в его притягивающих и отталкивающих аспектах. Так, ряд «возвращенцев» отметили лучшие перспективы карьеры в России в силу более динамично развивающегося и только становящегося рынка (финансисты, работники масс-медиа, юристы), и своей лучшей конкурентоспособности, приобретенной в результате опыта работы за рубежом, наличия социальных сетевых профессиональных и неформальных связей. В частности, отмечалось, что «в России на текущий момент больше возможностей сделать карьеру, молодым людям, в частности, гораздо больше» (госчиновник, Нижний Новгород); «тот жизненный опыт, который ты получишь, в том числе и в России, и на Западе, позволит…хорошо устроиться и выжить в любых условиях» (экономист, Москва); «я полагаю, что нужно получать там образование, обзаводиться контактами и возвращаться. Это даст наилучшие стартовые позиции в современной России, (поскольку)…в России очевидный недостаток квалифицированных кадров, которые имеют опыт работы по западным системах, в западных кампаниях» (юрист, Москва).

Другие указывали на трудности с карьерой в западных странах в силу относительной закрытости их рынка труда, проблем с рабочей визой, трудности трудоустройства по специальности. Юрист, Москва: «западное общество в настоящий момент находится в той ситуации, когда «места под солнцем» там уже заняты и нас там никто не ждет, даже если говорить о высококвалифицированных специалистах». Среди экспертов, вернувшихся в Россию (в частности, в Москву) были и те, кто потерял работу на Западе из-за мирового экономического кризиса (кризис стал одной из причин для возвращения, например, экономистов, работавших в Великобритании – участников фокус-группы в Москве).

Часть опрошенных уже изначально не желали уезжать навсегда, они рассматривали свое пребывание на Западе как чисто временное, для учебы, написания диссертации, повышения квалификации, иногда при сохранении постоянной работы в России. Возвращение по профессиональным мотивам в значительной части ответов коррелирует с исходной установкой на возвращение, с рассматриванием обучения, стажировки или работы на Западе как жизненного этапа, полезного для дальнейшей работы в России, которая и является изначальной целью.

Некоторые респонденты в качестве основных указали личные и социокультурные причины возвращения: любовь, семья, родственники, друзья, ностальгия, российская культура, усталость от западной культуры и академической жизни на Западе, стремление вернуться к привычному стилю жизни российских мегаполисов – прежде всего, Москвы.

В качестве одной из основных причин возвращения, иногда даже главной из них, опрошенные называли «психологический дискомфорт и ностальгию», «патриотические и ностальгические установки» (специалист по государственному управлению, Екатеринбург). Как красноречиво отметил один из участников опроса, юрист, вернувшийся в Москву из Германии: « я совсем ни чужд отрицать такое чувство как ностальгия по Родине, в прямом смысле: березки, купола храмов, деревня и прочие разные стереотипы, которые у тебя с детства сидят и ассоциируются с чем-то приятным и родным. Я абсолютно точно знаю, что тот настоящий эмоциональный комфорт, который человек испытывает, когда, например, опять ест настоящий черный хлеб, приезжает в ту же деревню и парится в настоящей русской бане, это тоже момент эмоционального комфорта, который для него привычен. И чтобы не терять это в своей жизни, он может решить вернуться в Россию, потому что попытки воссоздать, «подлечить» эту ностальгию в западных магазинах и русских центрах несколько наивны».

Согласно данным исследования, условный «портрет» возвратившегося таков:

(1) молодой человек «перспективных» высокооплачиваемых профессий в быстрорастущих отраслях рыночной экономики (бизнес, финансы, масс-медиа), получивший образование за рубежом и вернувшийся в Россию, прежде всего, в силу лучших перспектив карьеры и более высокооплачиваемой работы;

(2) человек, вернувшийся в Россию в силу того или иного сочетания профессиональных, социокультурных и личностных мотивов;

(3) вернувшийся в Россию преимущественно по личным мотивам.

В качестве важного момента следует отметить, что ряд участников исследования указали, что возвращение им существенно облегчили ряд условий. Во-первых, это, выражаясь словами респондентов, «свобода передвижения», «возможность выезжать» – т.е. возможность получения грантов, связанных с «временными возвращениями» на Запад для участия в стажировках и исследовательской работе, что отчасти нивелирует разницу в условиях интеллектуального труда на Западе и в России. Значимым мотивом, способствующим возвращению, опрошенные называли и «совместные проекты» с западными исследователями, предусматривающие как пребывание российских интеллектуалов в России, так и временные выезды за рубеж. Один из участников интервьюирования, биолог из Новосибирска, первоначально рассматривавший свое возвращение в Россию как временное, вызванное семейными обстоятельствами, и твердо нацеленный на работу на Западе, в дальнейшем из-за того, что начались «проекты и стажировки» и «условия, которые вдохновили», в итоге остался в России.

Несколько опрошенных (в частности, участники фокус-группы из Новосибирска) отметили, что возвращение им облегчили и западные гранты, целью которых была адаптация выпускников западных магистратур и докторантур в российской академической среде. Такие гранты выплачивались западными партнерами для того, чтобы вернувшиеся из западных университетов россияне остались на постоянную работу в России (преимущественно в ВУЗах), и успешно интегрировались в университетскую среду постсоветских стран.

В целом, грантовая поддержка «возвращенцев» рассматривается, особенно теми интеллектуалами, кто вернулся в академическую среду (наиболее «обездоленной» частью «возвращенцев») как важная составляющая для интенсификации процесса возвращения на Родину. Эта поддержка может включать именные стипендии, помощь в обеспечении учебными материалами и поддержку сетевой среды общения (конференций, семинаров, взаимных лекционных и научных визитов). В этой среде «возвращенцы» могли бы поддерживать друг друга благодаря сети общения и продолжать контакты с западными учеными, приглашения, которых в Россию должны быть, по мнению экспертов, также интенсифицированы[54] .

Значение материального фактора в процессе возвращения

Немаловажную роль материального фактора отметили большинство участников интервьюирования, однако его значимость проявилась в различных аспектах. Можно выделить несколько моделей его проявления:

(1) Стимулирующая роль материального фактора. Человек возвращается в Россию, рассчитывая зарабатывать в ней больше, чем на Западе. Характерно в основном для представителей «перспективных» рыночных профессий.

(2) Нейтральная роль материального фактора. Человек возвращается в Россию, полагая, что его доходы на Западе и при возвращении в Россию будут сопоставимы. При возвращении в Россию играют главную роль другие аспекты. По численности – примерно равна первой группе.

(3) Отрицательная роль материального фактора. Некоторые опрошенные, работающие в сфере экономики и государственной службы, отметили то, что возвращение в Россию было для них связано с проигрышем в материальном плане, что, однако, компенсировалось для них ожиданиями более успешной карьеры и лучшей жизненной среды в России.

Особую, не способствующую возвращению роль, материальный фактор имеет для работников российской науки и образования, обучавшихся, стажировавшихся или работавших за рубежом. В силу крайне низкой оплаты труда специалистов этих сфер в России, во многих случаях даже стипендия, получаемая при обучении на Западе, превосходит покупательную способность их заработной платы в России, и возвращающиеся сталкиваются с перспективой либо бедственного полунищенского существования (прежде всего, это характерно для немосквичей), либо необходимости крайне интенсивного труда на нескольких работах (что, безусловно не способствует развитию этих специалистов как ученых), либо даже ухода из науки и образования. Почему же, несмотря на это, возвращаются интеллектуалы и из этой категории опрошенных? Дело в том, что свою значимую роль сыграли компенсаторные механизмы, прежде всего, связанные с более адекватной для интеллектуалов- россиян культурной, и, что особенно важно, коммуникационной средой на Родине, это касается как в целом межличностных интеракций, так и более конкретно, научного общения. Иногда это была и надежда на то, что проблемы российской науки и образования – временные, и в дальнейшем произойдет резкое улучшение ситуации. Для нескольких экспертов возвращение было обусловлено решением уйти из академической сферы и перейти в коммерческие структуры. Для многих вернувшихся академических работников «удар возвращения», по выражению экономиста из Новосибирска, был смягчен возможностью поездок за границу и получения западных грантов.

Для успешного возвращения академических работников следует говорить о необходимости повышения заработной платы в академической сфере и создания и поддержки организаций и сетевых структур, подобных «Евразийской сети политических исследований», которые помогали бы этим специалистам получать гранты, стипендии, организовывать совместные проекты, в том числе с участием западных исследователей.

Вопрос о возвращении не может сводиться к простому подсчету получаемых материальных благ, он неизбежно упирается в проблему понимания человеком смысла деятельности и жизненных ценностей, и для принятия решения в этом плане ему необходимо прояснить для себя, что он ценит больше – комфорт и покой или интересную и полную жизнь? Если последнее, то это сильный аргумент в пользу возвращения в Россию. Как отметил один из опрошенных, юрист из Москвы, «возвращенец»: есть люди, которые «прекрасно понимают, что в России они смогут реализовать свои способности более эффективно, и, называя вещи своими именами, продать себя более эффективно, но, тем не менее готовые заняться своеобразным «дауншифтингом», т.е. отказаться от возможности продавать себя эффективней в пользу, зачастую, более комфортного нахождения в среде обитания, которое может предложить западная страна. Опять-таки правильно взвесив, что я хочу,… продавать себя или просто ищу для себя зону комфорта? Это тот осознанный выбор, который любой человек, находящийся на Западе и размышляющий о возвращении в Россию, должен на себя принять».

Вернувшиеся говорили о том, что «сегодня в России интересно, и стоит это попробовать, чтобы потом не пожалеть» (экономист, Москва)»; что неправы те, кто «зарывает свой талант в землю, оставаясь там из-за каких-то сиюминутных благ» (госчиновник, Нижний Новгород). Как отметил один из «возвращенцев» из Германии, работающий в банковской сфере в Москве: «Россия предоставляет достаточно много возможностей для самореализации, для активных людей с каким-то творческим, лидерским потенциалом. Германия – это западный мир с достаточно устойчивой экономикой и социальной сферой, а Россия – это как бурлящий котел, в котором может произойти все, что угодно…, и есть возможность как-то способствовать этим процессам, быть в ключе событий. Поэтому однозначно то, что жизнь в России интереснее и более неожиданна, что ли, т.е. эта жизнь предоставляет более интересные перспективы».

Один из респондентов (маркетолог, Москва), вернувшийся из США, рассказал о том, что во время захвата заложников на мюзикле «Норд-Ост» «три дня все в напряжении сидели, все…русскоязычное сообщество университетское, и мне как-то показалось, что это нехорошо; здесь (в России)…такие вещи происходят, прямо история вершится, а мы там, можно сказать, на обочине, хотя и на такой, благополучной, находимся». И можно лишь солидаризоваться с высказанным другим участником опроса мнением о том, что в России «…можно больше сделать, несмотря на сумбур и хаос, здесь можно намного больше сделать, чем в той же самой Европе. Если человек хочет не просто тихой старости, а чего-то добиться в профессиональном плане, то…здесь, в России, намного больше шансов» (специалист в области консалтинговых услуг, Москва, «возвращенка»).

Сложности адаптационного периода

Примерно половина участников интервьюирования отметили, что серьезных проблем адаптации к российским реалиям после возвращения из-за границы у них не было, но другая половина испытали сложный, иногда весьма болезненный процесс адаптации. На него влияли, в том числе, и психологические особенности вернувшихся: большая или меньшая гибкость психики и приспособляемости к разным условиям жизни и работы.

Успешная и быстрая адаптации часто имела место среди экспертов-представителей высокооплачиваемых профессий и была обусловлена отсутствием материальных проблем и некоторой преемственностью со средой пребывания за границей: продолжением учебы в аспирантурах престижных вузов, получением в России высокооплачиваемой работы, т.е. работы, в условиях которой ощущалась преемственность с Западом. Так, например, некоторые респонденты продолжили работу в международных компаниях, даже общаясь в основном на иностранном языке. Успешность адаптации также обуславливалась и большими возможностями столичного мегаполиса. Опрошенными были неоднократно подчеркнуты различия в сложности процесса адаптации в столице и провинции, особенно в небольших городах (естественно, не в пользу провинции).

Среди академических работников лишь несколько человек отметили легкость процесса адаптации. При этом они зачастую связывали облегчение этого процесса с наличием возможности получения грантов и выезда за границу; частыми приездами в Россию их коллег, сохранением профессиональных и личных контактов и возможностей найти работу, а также отсутствием иллюзий по поводу ситуации в России.

Процесс адаптации «возвращенцев» имеет несколько аспектов и, в целом, может быть сведен к бытовой, социально-культурной и профессиональной адаптации.

Для части участников после возвращения проблемами предстали бытовая неустроенность, необходимость поиска жилья и места работы, отсутствие ставшего привычным уровня сферы услуг, инфраструктуры и комфорта в бытовом плане, менее (с их точки зрения) цивилизованные нормы повседневного поведения. Однако многие отмечали сравнительно меньшую значимость для них бытовых аспектов и довольно быструю адаптацию к новым условиям быта, в отличие от более серьезных проблем профессиональной адаптации.

Неоднократно отмечалось, как большая сложность адаптации переход от стабильности и предсказуемости ситуации на Западе, наличия четких процедур, возможности планировать к хаотичности и непредсказуемости ситуации в России. Специалист в сфере экономического консалтинга, Москва: «Вы попадаете из страны с очень хорошо отлаженными механизмами, и социальными, и профессиональными, и бытовыми, в страну, (в которой) все эти механизмы только зарождаются, и работают плохо или вообще не работают, в страну, находящуюся еще в хаотическом состоянии».

Относительно немногие возвратившиеся отметили трудности культурной адаптации, связанные как с выпадением из культурного контекста («не понимала шуток друзей, отсылки к событиям, вещам, словам; включалась долго, это была пытка просмотром КВНов, телевизора, рекламы» (социолог, Новосибирск), так и с происшедшими за время пребывания за рубежом» изменениями менталитета в самих «возвращенцах»: «…в России я немножечко переставал чувствовать себя русским. В общении со своими соотечественниками, с друзьями из привычного круга общения я абсолютно чувствовал себя чужим, …меня конкретно травмировало, что близкие мне люди – родители, старые друзья – не принимали меня и считали, что я изображаю из себя иностранца в другой идеологии, а на самом деле мне не надо было его изображать, я просто таким и был; …очень многие мои связи дружеские, и личные, оказались по-настоящему нарушенными, и некоторые до сих пор не восстановлены» (юрист, Москва). Маркетолог, Москва: «я привез сюда (в Россию) некое чуждое бизнес-мышление, а здесь на тот момент еще все делалось очень «по-совковому». Я попал в такую ситуацию, которую вкратце можно описать так: приезжает человек, скажем, из London Business School на постсоветское предприятие, и вроде он директор, но за соседней стенкой – парни, которые не знают, где Лондон, что такое бизнес и как эта «скул» заканчивается. И с этого начинаются сбои в общении, потому что изменить мышление этих людей невозможно,…они из другой культуры».

Вместе с тем, многие эксперты отметили, наоборот, возникновение более комфортной, по сравнению с Западом, где им не хватало российской культуры, среды в культурном и социальном контексте («в культурном плане наоборот – наконец-то я начал общаться с понятными людьми, потому что немцы – это все-таки своя категория»; «я вернулась домой, в свою страну, где люди думают так же, как я, где понимают взгляд так же, как я…, они понимают улыбку также, как я ее понимаю», говорили участники фокус группы из Новосибирска.

Многие из респондентов столкнулись с серьезными трудностями в плане профессиональной адаптации, и отметили ее в качестве ключевой проблемы. Наибольшую сложность профессиональная адаптация составила для академических работников в связи с тяжелой ситуацией в этой сфере в России, главным фактором которой является очень низкая оплата труда. Некоторые из них столкнулись с необходимостью сменить сферу деятельности (уйти из науки в рыночную сферу), другие стали находить какие-то способы выживания и поддержания профессионального уровня. Участники отмечали большие трудности, испытываемые ими в связи с негативными моментами в материальной и организационной сторонах академического процесса в России. Социолог, Новосибирск: «разница в восприятии PhD студентов там и аспирантов здесь очень большая. Там было выделено место с компьютером, принтером, оказался простым и удобным доступ к любым людям, конференциям, визитам... И, когда возвращаешься, и ничего нет, то это, конечно, шок… Там можно заниматься тем, что тебе интересно, ...там можно заниматься наукой не вопреки, а благодаря, а здесь ты занимаешься тем, чем занимаешься, плюс еще надо деньги зарабатывать. А там одно другому не противоречит, а помогает даже, это та самая разница, которая здесь (в России) сильно раздражает».

Отмечались косность академических структур и имитация деятельности людьми, занимающими ключевые позиции в социальных и гуманитарных науках в России. Часть экспертов, вернувшихся в российскую науку и университетскую среду, указали, что до сих пор они говорят «на разных научных языках» с российскими коллегами и студентами. Небольшая часть опрошенных заявили, что живут по сути во «внутренней эмиграции» и некоторой интеллектуальной изоляции. Это происходит из-за низкой зарплаты и необходимости работы в нескольких местах, из-за отсутствия адекватных каналов доступа к научной литературе и недостаточности средств, выделяемых на поездки на конференции и стажировки. Все это, по мнению респондентов, может привести в конечном итоге к их профессиональной деградации.

Ряд участников опроса столкнулись с изменением в худшую сторону условий организации труда. Несколько опрошенных отметили карьерную и профессиональную дискриминацию женщин в России.

Однако «возвращенцы» указывали и на позитивные стороны ситуации, связанной с профессиональной адаптацией в России, благоприятные изменения, в том числе и в способах обеспечения приемлемого уровня существования. В их числе – прежде всего, получение грантов и зарубежные поездки. Экономист, Новосибирск: «это нормально – жить в своей стране и периодически выезжать куда-то…, повышать свой профессиональный уровень, и просто с интересом смотреть мир». Многие эксперты отмечали прогресс в социально-политических науках и улучшение финансирования в естественных науках в последние годы, а также, в условиях дисфункциональности официальных структур, ответственных за науку и высшее образование в России, создание параллельных им неофициальных, прежде всего, сетевых структур: «приходится создавать некоторые «подпольные» научные структуры и связи…,это неправильно, но так мы приспособились» (экономист, Новосибирск).

При всех проблемах адаптации к российским реалиям лишь очень незначительное число вернувшихся выразили сожаление по поводу своего возвращения. Подавляющее большинство опрошенных, в том числе, и испытывающих наибольшие трудности работников академической сферы, не жалеют об этом решении и, более того, выразили твердое убеждение в том, что это решение было правильным. Поскольку по совокупности всех факторов – личностного, профессионального, ценностного и культурного плана, жизнь в России, для них, все-таки лучше, чем возможная альтернатива остаться на Западе. Разумно предположить, что если такова ситуация сейчас, когда процессы возвращения развиваются стихийно, осуществление комплекса мер по стимулированию возвращения и облегчения процесса адаптации возвращающихся в Россию интеллектуалов будут способны значительно повлиять на ситуацию в сторону ее улучшения.

На основании вышеизложенного можно прийти к следующим заключениям:

1) Имеется значительный потенциал возвращения интеллектуалов в Россию. К принятию такого решения уже сейчас готовы многие из них. Есть серьезные основания полагать, что после принятия ряда стимулирующих мер число «возвращенцев» может существенно увеличиться. Кроме того, для части «невозвращенцев» приемлемым может стать временное пребывание в России, связанное с осуществлением каких-либо ограниченных во времени проектов.

2) Мотивация потенциального и реального возвращения в Россию имеет комплексный и очень индивидуальный характер. У разных людей на первый план выступают различные факторы профессионального, социокультурного, смысложизненного, ценностного и личностного плана.

3) При всей значимости материального фактора возвращения его роль не следует абсолютизировать. Для многих потенциальных и реальных «возвращенцев» очень важными являются соображения нематериального характера. И если в плане материального обеспечения интеллектуалов России с Западом конкурировать трудно, то учет и использование иных факторов (в частности, большей социокультурной и смысложизненной притягательности России), в работе по организации возвращения может склонить многих в пользу принятия решения вернуться.

4) Довольно беспроблемен процесс возвращения в Россию высококвалифицированных специалистов из относительно преуспевающих отраслей российской экономики, данная группа интеллектуалов видит в России лучшие перспективы как в плане материального обеспечения так и в контексте развития своей карьеры.

5) Для стимулирования процесса возвращения остальных важным было бы изменение в лучшую сторону общей социальной ситуации в России. Однако, так как это процесс долговременный, даже менее масштабные меры, в частности, программы и проекты по возвращению, создание достойных условий труда и возможностей профессиональной реализации, меры, облегчающие свободное перемещение по миру в ходе научной деятельности, получение грантов и стажировок, возможности участия в международных исследовательских проектах и т.п., способны привести к значительному росту числа возвращающихся в Россию интеллектуалов.

6) Особые сетевые структуры (созданные, главным образом, самими «возвращенцами», понимающими проблемы изнутри и основывающими свою работу на интерактивных методиках) были бы наиболее адекватны для работы по стимулированию возвращения интеллектуалов в Россию и их адаптации в различных сферах образования, науки и производства.

5. Оценка привлекательности России с точки зрения

возвращения интеллектуалов

Анализ полученной в ходе исследования информации позволяет прийти к выводу, что именно нематериальные факторы являются ключевыми элементами привлекательности России для возвращения. Здесь следует отметить созвучность этих материалов теории «постматериальных ценностей»[55] . Однако нельзя забывать про ограничения этой теории: значимость «постматериальных ценностей» растет в тех обществах и социальных группах, где обеспечен определенный достаточный, в соответствии с так называемой «пирамидой потребностей Маслоу»[56] уровень достатка.

В этой связи необходимо отметить две важные корреляции, зафиксированные в ходе исследования. Роль нематериальных факторов привлекательности России выше для мигрантов, работающих в США, чем для мигрантов в Европе. Возможно, это объясняется тем, что разрыв с Родиной на таком большом расстоянии ощущается острее, а бывать в России и встречаться с родными, близкими и друзьями, находясь за океаном намного тяжелее. Кроме того, роль нематериальных факторов привлекательности выше для мигрантов, уехавших в 90-е гг. (что интересно, как раз, в силу того, что преимущественно именно материальных факторы и мотивы были основными у этой группы экспертов для отъезда), чем для мигрантов, уехавших в 2000-е гг. При этом, в полном соответствии с теорией постматериальных ценностей, нематериальные факторы особенно важны для тех хорошо адаптированных за рубежом мигрантов, которые уже обладают вполне приличным уровнем материального достатка. В то же время, более молодые и хуже адаптированные мигранты (уехавшие относительно недавно, преимущественно, с целью получения образования, которое позволит им лучше позиционировать себя именно на российском рынке труда) особенно подчеркивают материальные факторы для возвращения. И все же, несмотря на отмеченную выше высокую оценку нематериальных факторов привлекательности и роль «постматериальных ценностей», все-таки достаточно важными остаются объективные позитивные изменения, связанные с преодолением всестороннего кризиса в России, который наблюдался в 90-е гг.

Многими опрошенными были отмечены позитивные изменения, происходящие в России, прежде всего, в сфере повышения доходов граждан. Это подтверждается как размерами зарплат, так и возможностью делать дорогие покупки, регулярно ездить за границу и т.д. Приведем некоторые примеры подобных высказываний: инженер- строитель, Израиль: «впечатления (от России) очень хорошие. Уровень жизни у моих знакомых значительно вырос, живут вполне достойно, покупают машины, ездят за границу»; химик, Израиль: «впечатления очень неплохие. Все мои друзья живут очень прилично. Люди ездят много за рубеж. Иногда мы с друзьями встречаемся даже специально за границей».

Необходимо отметить то обстоятельство, что находящиеся за рубежом эксперты ощущают определенные искажения описания объективной ситуации в России, которые допускают западные СМИ. Эколог, биолог, Израиль: « … мне удалось заметить, что Россия выглядит гораздо лучше, чем это показывают в новостях. Кроме того, приятно удивил Питер… В целом все выглядело гораздо благоприятнее».

Важным объективным аспектом привлекательности при этом является развитие крупных российских городов, улучшение их внешнего облика. Генетик, США: «мы были в Новосибирске, в предыдущие визиты были в Москве и Питере. Москва, Питер выросли, изменились, совершенно все как-то менялось»; биолог, США: «…сама Москва красивая, мне нравится, ее реставрируют – это приятно, приятно, что культурная жизнь развивается, появляется много новых театров, много каких-то новаций».

Чрезвычайно значимым фактором привлекательности России, особенно для молодых людей, обучающихся в Европе, является возможность получать значительно большие зарплаты за выполнение тех же профессиональных обязанностей, чем, например, в Германии. Так, педагог-валеолог, Германия: «Россия является привлекательной страной для работы, для зарабатывания денег…»; юрист, Германия: «для работы, я бы сказала привлекательна,… с точки зрения финансовой, с точки зрения доходов»; менеджер в банковской сфере, Москва, «возвращенец»: «в 27 лет я имею в Москве зарплату в несколько раз больше, чем мои ровесники в Европе, такую зарплату я в лучшем случае получил бы в Европе годам к 40-45».

Привлекательным моментом является масштабность российского рынка труда, возможность самореализации и реализации значительно более амбициозных задач, получения более интересной работы. Вот некоторые иллюстрации: юрист, Германия: «… у меня в Германии меньше шансов на хорошую работу, на интересную работу, чем в России может быть даже, здесь (в Германии) я человек маленький…(в России) более интересную работу можно получить»; руководитель Интернет компании из Силиконовой Долины, США: «в России есть шанс получить работу, связанную с решением очень масштабных задач»; юрист, Германия: «Родина привлекательна с точки зрения того, что там есть еще потенциал для создания чего-то большого… Я смотрю на то, что делают мои одноклассники, мои приятели немножко постарше, и сравниваю это с тем, что делают люди в моем возрасте в Германии, или люди старше меня, потенциал для карьеры в России значительно выше».

Даже то, что рынок в России является развивающимся, также представляет собой привлекательный момент, поскольку это дает больше возможностей для творчества. Юрист, Германия: «масштабность проектов, с этим я тоже согласна, в Германии отсутствует в силу того, что здесь уже развит рынок, и он в общем-то закрыт. В России он еще развивается, и есть возможность развивать масштабные проекты, это конечно…интересно».

Одна из важнейших задач, которую предстоит решать «возвращенцам», – перестройка всей системы науки, включая как университетскую, так и академическую. Необходимо очищение ее от элементов коррупции, от накопившегося как в советское время, так и в тяжелые 90-е гг. наследия неэффективности. В этом плане следует отметить достаточно безосновательный оптимизм, проявляющийся в отдельных выступлениях руководства Министерства образования, которое считает, что, например, объявленные ими конкурсы на временное трудоустройство возвращающихся из-за рубежа специалистов являются панацеей от проблем российской науки.

Многие эксперты настаивали в своих ответах на том, что деятельность государственных органов (главным образом, МОН Российской Федерации) по реформированию в сторону большей открытости российской науки и высшего образования неэффективна. С их точки зрения, было бы целесообразно подключение к этому процессу как «возвращенцев», так и россиян-известных ученых, постоянно работающих за рубежом, людей, которые представляют как лучшие традиции отечественной науки, так и хорошо интегрированы в науку мировую. В этом плане вполне показательным является наличие инициативы «снизу» – открытого письма российских ученых президенту Д.А. Медведеву. Один из инициаторов этого письма Андрей Старинец, научный сотрудник Центра теоретической физики имени Рудольфа Пайерлса при Оксфордском университете в Великобритании заявил в этой связи: «После страшного разгрома науки в 90-е годы правительством были предприняты кое-какие меры для стабилизации положения, но эти меры недостаточны, зачастую плохо продуманы и неадекватны задачам, стоящим перед страной. Тем временем, отставание российской науки от науки мирового уровня усугубляется, и, что самое главное, усугубляется проблема воспроизводства и удержания (естественно, добровольного) в Российской Федерации кадров высшей квалификации. Эти проблемы отчетливо видны нам, научным работникам, волею обстоятельств интегрированным в современную западную научную среду, но при этом, естественно, переживающим за судьбу Родины»[57] . Необходимость приведения российской науки в соответствие с мировыми стандартами становится особенно очевидной с учетом задач, поставленных президентом Д.А. Медведевым и председателем правительства В.В. Путиным по переводу экономики нашей страны на инновационные рельсы развития.

Как видно из полученных в ходе настоящего исследования данных, тяга к Родине зачастую также проявляется в ощущении того, что здесь, в России, происходит что-то великое, значительное, тогда как на Западе – простая, пусть часто и благополучная обыденность. Этот мотив возвращения известен из истории как мотив поведения самых элитных групп российских интеллектуалов гуманитарного направления, для которых, в отличие от специалистов естественных и математических науках, ностальгия по Родине часто становится объектом рефлексии. Вот что об этом сказал историк, работающий в США: «для обычной жизни в России, наверное, предстоит еще многое что сделать, а для работы – это, пожалуй, самое интересное место, работать в России всегда интересно. Жить там может быть нелегко, но работать хорошо».

Современные условия для работы в России могут быть вполне достаточными для переезда, особенно гуманитариев. Так, юрист, адвокат из Финляндии заявила: «я могла бы ехать в Россию хоть сейчас, условия для работы в России (особенно, психологические) вполне приемлемые, и это перевешивает какие-то имеющиеся негативные моменты, связанные с бытовыми неудобствами. То, что я вижу, и то, что я знаю по своим знакомым, которые являются учеными в Финляндии в нашей среде, для них…главным и решающим …фактором является наличие рабочего места, то есть оборудования и лаборатории. И, например, для меня, а я – юрист, для меня тоже очень важным является наличие удобного и очень хорошего коллектива, то есть атмосферы рабочей. И, может быть, достаточной зарплаты, чтобы можно было содержать семью. А все остальное – житейские неурядицы и так далее – это возможно решать более-менее, если будет что-то такое захватывающее в работе».

Привлекательным моментом отчасти являются целенаправленные усилия правительства РФ по возвращению уехавших высококвалифицированных специалистов. Врач, Финляндия, отметил: «когда смотришь русское телевидение, кажется, что предпринимаются какие-то шаги, …пытаются что-то делать. Процесс для меня очень важный…».

Для части респондентов (особенно для тех, у кого растут дети) фактором предпочтения России является более высокий уровень школьной и ВУЗовской образовательной системы, несмотря на их явную недофинансированность. К примеру, биолог, США: «нравится мне, все-таки, очень нравится российское образование…оно до сих пор остается лучшим. Любая московская школа, любая районная школа с замученными учителями, с маленькими зарплатами дает гораздо большее образование и внимание ребенку и желание его чему-то научить, чем лучшая Magnum school в нашем городе»; известный физик, «возвращенец», москвич: «наши физмат школы до сих пор лучшие в Европе, немецкие на порядок хуже, я рад, что сыну после 7 лет жизни в Германии удалось в старших классах поучиться в московской школе и поступить в московский ВУЗ»; специалист по связям с общественностью, Москва, «возвращенец»: «Наши ведущие школы и гимназии лучше европейских ведущих школ». Практически все опрошенные в Израиле, отметили как чрезвычайно низкий по сравнению с Россией уровень школьного образования в принявшей их стране.

Возможность учиться в более лучших ВУЗах в России отметила в качестве положительного момента педагог-валеолог из Германии, а юрист, обучающийся в Германии, заявила, что «в России образование лучше», и то, что она получает в Германии, ее не вполне устраивает. Политолог, экономист из США отметил общее падение интеллектуального уровня студентов в США, по его мнению, средний американский студент из среднего университета слабее российского, хотя ведущие студенты, особенно из лидирующих университетов в целом продолжают поддерживать миф о суперобразовании, получаемом в престижных американских университетах.

Наконец, немаловажным объективным моментом притяжения Родины могут быть красота, географические и экологические условия родного края: «для жизни Калининград («малая родина» интервьюируемого)…привлекателен, потому что там есть море, там есть реки, озера, Литва, Польша рядом, т.е. для жизни…там все удовлетворительно» (юрист, Германия). Некоторых устраивает непосредственно стиль жизни на Родине: «…ощущения от России прекрасные все равно, россияне умеют жить» (химик, Израиль).

Как мы уже отмечали выше, привлекательность России для возвращения невозможно свести только к рациональным соображениям, как это делается обычно в западных социальных науках при помощи модели «рационального принятия решения»[58] . Из литературы давно известно, что русский человек за границей часто испытывает чувство ностальгии по Родине, по своим родителям, друзьям, близким, по своей «малой родине». Никакие материальные соображения или изыски западной пропаганды, прославляющей «свободный» образ жизни, который, якобы, наблюдается на Западе, не способны уничтожить эту тягу к «своему». Общеизвестно, что русские люди из-за ностальгии по Родине возвращались даже в Советскую Россию в 20-30-е гг., и, особенно, на волне патриотического подъема после Второй мировой войны. Многим из них было хорошо известно, что в то время в СССР ничего хорошего в плане материальных удобств их не ожидает. Представляется, что наряду с материальными и профессиональными факторами эмоциональный и культурно-цивилизационный моменты могут стать, как это уже исторически не раз случалось, важными предпосылками для возвращения.

Важность такого рода факторов тем более повышается, что зачастую достаточно тяжело зафиксировать, какие конкретно причины или их комбинации могут привести к возвращению, слишком велика может быть доля подсознательных мотивов разного рода. Философ, социолог, издатель, Финляндия: «я, к сожалению, не могу назвать сейчас, надо долго думать, какие – конкретно, но я полагаю, они (факторы привлекательности) не определяются ни местом работы, ни заработной платой и ни неким ореолом (который создается СМИ) и выходит за пределы России и направлен на эмигрантскую среду».

К числу основополагающих личностных факторов привлекательности относятся эмоциональные факторы, связанные с родителями, родственниками и близкими. Так, химик, Англия отметила: «…у меня там мама с папой,…ну и как это ни странно, потому что я уехала…уже в более взрослом возрасте, то у меня осталось много милых сердцу друзей, и как бы здесь уже таких знакомств не заводится, это там те, которые с молодых лет, со школы… Я бы хотела, я хочу, конечно, вернуться не просто в Россию, а…в Москву, и к себе в Черноголовку… Ну, наверно, просто, мне там комфортно… Мне всё нравится…, и, как мне кажется,…я бы смогла вернуться»; биолог, США: «и вот я съездила домой, и я хочу, и продолжаю хотеть домой, потому что, приехав туда, я встретилась с родственниками, с друзьями так, как будто, если бы я рассталась с ними только вчера».

Достаточно часто, особенно, среди давно уехавших встречается мотив привлекательности «малой родины», привычного с юности круга общения. К примеру, генетик из США: «то, что понравилось – это наш академгородок, который остается таким же уютным местом для научных сотрудников, как и был… Понравилась дружелюбность, дружелюбие наших знакомых, друзей, их искренность и общение. Вы можете общаться с вашими друзьями, это тоже очень дорого стоит»; биолог, США: «у меня есть только один опыт – каждый раз, как я приезжаю, я бываю только в одном городе, естественно, в своем родном, в Москве. И нет времени (на другое), ты приезжаешь коротко, на неделю-две, и все. Потрясающие, действительно, ощущения, потому что я могу не разговаривать со своими друзьями год-два, и я сажусь, как будто этих двух лет и не было. Разговариваешь целую ночь, и под утро ты падаешь от усталости, но ты чувствуешь, что люди тебя понимают и принимают полностью, и ты – свой. Вот это потрясающее ощущение «своего»…важно, я думаю, для любого человека». Кроме того, общение с друзьями и атмосфера «малой родины» взаимодополнительны, это то, чего нельзя обрести за границей, «… общение с друзьями, конечно, несравнимо ни с чем, этого нигде, кроме как на родине, не найдешь…» (химик, США).

При этом очень существенно то, что у приезжавших в Россию на время мигрантов появлялось чувство эмоционального подъема, единения с народом, ощущение того, что ситуация, по сравнению со временем отъезда (90-е гг.) улучшается не только объективно, но и субъективно, т.е. у людей появляется энергия, энтузиазм, желание работать. «Еще приятно наблюдать то, что народ не угнетен, как он был, когда мы уезжали, а чего-то он хочет. Чувствуется там жизненная энергия, стремление к чему-то…у народа есть силы, это приятно наблюдать. Наверное, если есть желание, то что-то там и получится» (химик, США). Эти процессы заставляют многих из уехавших позитивно смотреть на дальнейшие перспективы развития России: «… похоже, что, несмотря на эту третью катастрофу, если брать в расчет войну, революцию, перестройку, еще есть силы, как Тарас Бульба говорил, «есть еще порох в пороховнице», и надо надеяться, что это приведет к возрождению страны нашей» (химик, США).

Положительным моментом также является то, что многие из уехавших продолжают чувствовать свою связь с Русской православной церковью и с православной культурой, они искренне радуются наблюдающемуся после долгих лет государственного атеизма духовному возрождению России. Физик, США. «Еще один момент, порадовал меня – это развитие православия, очень сильный взлет. И вот с этим, пожалуй, связано очень много позитивных моментов… Да, это радует, многие церкви восстанавливаются, и туда идет молодежь».

Многие из опрошенных отметили невозможность социокультурной интеграции мигранта первого поколения в западное общество, как в культурном «… это, свой, наверное, культурный слой, потому что ты вырос там и неважно, как здесь, сколько бы тебе не было лет, ты никогда не будешь своим… Тяжело покидать Родину» (физик, США), так и повседневном поведенческом «теперь я поняла, почему иностранцы о нас всегда говорят, что если и будет на лице улыбка, то она будет искренняя, она будет иметь смысл, а не жульническая улыбка. Ехала я туда с напутствием друзей, родственников отсюда «съезди, посмотри, что туда хотеть не нужно» (биолог США) аспектах. Очевидно, что мигранты первого поколения продолжают считать себя русскими по культуре людьми и их стереотипы поведения отличны от правил поведения, например, американцев, в частности, некоторые респонденты наблюдают в США оппозицию: искренность русских- притворство американцев.

Более того, многие из проживающих за границей (прежде всего, в США) опрошенных серьезно озабочены определенной деградацией моральных ценностей, чрезмерным материализмом многих россиян. Это говорит о том, что они в глубине души остаются, прежде всего, русскими людьми, выросшими в контексте определенной культуры, основанной на православных ценностях, ставящих не материальные, а духовные факторы на первое место в жизни.

Критика нового российского материализма также имеет положительное значение для будущих «возвращенцев», поскольку истинный патриотизм не может быть чисто комплиментарным, зачастую он связан с эмоциональным переживанием, болью за Родину. Поэтому даже некоторые элементы критики говорят о привлекательности не только России в ее нынешнем состоянии, но и о притягательной силе и значимости русской культуры и цивилизации в ее невременном измерении, связанном с трансцендентными культурными ценностями. Рост интереса в мире к проблематике этого рода отмечается со времени выхода знаменитой книги Хантингтона «Столкновение цивилизаций»[59] , а также в работах о росте роли «постматериальных ценностей» в современном обществе[60] .

Экспертами выражалась также серьезная озабоченность коммерциализацией науки на американский манер, что, по их мнению, также не всегда ведет к лучшим научным результатам. Существенно, что эмигрировавшие ученые очень заинтересованы в том, чтобы сохранялись традиции русской и советской науки. Медик-исследователь, США: «не нашел практически никаких изменений с того момента, как я уехал, уже при нас все было великолепно, все прекрасно. Единственная проблема состоит только в том, что в разговоре и с братом, и с моими друзьями, которые остались в университете, проявлялась какая-то колоссальная заинтересованность в деньгах. Т.е. дело не в науке, дело в том, сколько денег мы за это получим, сколько денег мы сможем выручить за это. Это немного бросилось в глаза».

Наряду с этим эксперты обеспокоены снижением уровня культуры в связи с внедрением рыночных отношений, что может повредить высокому уровню, присущему, отечественной культуре. Такая озабоченность показывает наличие сохранившейся духовной связи с Родиной, переживание за эволюцию ее культуры. К примеру, химик, США: «что совершенно обескураживает, это драматическое снижение культуры, если сравнивать с периодом, когда мы уезжали. Это касается и телевидения, и театра и кино, хотя конечно еще как-то поддерживается свой (высокий) уровень…».

Многие мигранты (причем, именно в США) отметили все возрастающую американизацию российского общества, угрожающую тому образу Родины, которые они искренне любят. Биолог, США: «не нравится, очень бросается в глаза американизация общества, которая проявляется во всем – во всех магазинах на американский манер, в деградации языка, в появлении слов, как developer – это просто убийство, realtor, camp –притом у нас есть прекрасное слово лагерь. Зачем это и почему?».

Как момент переживания за родную землю, за ее культуру можно отметить также распространение алкоголизма. Химик, Израиль. « Ну и заметно, что молодежь много пьет. Не смотря на то , что вышел закон запрещающий пить в общественных местах в открытую, они делают это.»

В отдельных случаях высказывались даже радикально националистические соображения. Наиболее емкий пример, биолог, США: «я, наверное, звучу несколько по-российски, но мне не нравятся безумная миграции в Москву, то, что, обычные позиции занимают какие-то другие национальные сообщества. Не знаю, уборщицы из Армении, это уже типично стало для Москвы? Все эти уборщицы из Армении и Таджикистана, и наши русские бабушки, которые не в состоянии прожить на свою зарплату, у которых нет никакой поддержки, нет детей, которые в состоянии им помогать, у них даже нет шанса получить работу. (Как) грустно на это смотреть».

Наконец, весьма значительный фактор, который формирует связь человека с Родиной, определяет ее привлекательность даже в тех случаях, когда отмечаются какие-то недостатки – это чувство долга. Юрист, адвокат Финляндия: «конечно, зависит от случая, но мой совет был бы такой всем людям, которые обучаются за границей – это брать знания за границей и переносить их, как бы углублять в России и действовать мостом. Человек, который выезжает и имеет возможность выехать за границу, он должен иметь еще и обязанность передавать полученные знания в страну своего происхождения… Может быть, находясь в качестве агента такого за границей. Может быть, так будет лучше». Многие находящиеся в США ученые также отмечали, что они могут вернуться, если почувствуют, что они нужны, что Родина в них нуждается для выполнения какой-либо важной миссии.

Таким образом, можно зафиксировать наличие достаточно сложного комплекса, образующего привлекательность России, в котором материальные и нематериальные, рациональные и подсознательные факторы образуют, зачастую, непредсказуемые сочетания. Практически использовать все эти моменты привлекательности, не дать им «раствориться» в чувстве бездеятельной ностальгии по Родине – задача политики России на ближайшую перспективу.

Однако в использовании нематериальных компонентов привлекательности России, стоит обратить внимание на два ключевых момента. Во-первых, привлекательность России не является чисто механической сущностью, ее нужно воспринимать динамически. Она является, по сути, производной от образа России, существующего за рубежом, это, в частности, демонстрирует теория «мягкой силы» (soft power)[61] . Поэтому “перетягивание» в Россию ученых с Запада, улучшает образ страны, причем, как в глазах оставшихся на Западе других ученых, которые, таким образом, станут более склонными к возвращению на Родину (здесь можно применить традиционную для политологии модель «снежного кома»), так и в глазах западных элит и масс населения, т.е. в западном общественном сознании в целом. Безусловно, возвращение ученых (в определенных качественных и количественных параметрах) на Родину приведет к увеличению потенциала международной «мягкой силы» России.

Во-вторых, следует отметить, что государство не должно в очередной раз полагаться исключительно на патриотизм и другие нематериальные компоненты привлекательности России, как это имело место в случае, скажем, «комсомольских строек» советского времени (в реальности, даже там идеологические компоненты сочетались с многочисленными льготами, премиями, предоставлением бесплатного жилья). Ведь показательно, что многие из участвующих в опросе высказывают патриотические мысли и совершенно искренне демонстрируют соответствующие эмоции, однако без решения материальных аспектов проблемы возвращаться не спешат. Это, как уже отмечалось выше, полностью соответствует теории «постматериальных ценностей» (она хорошо «срабатывает» тогда, когда обеспечен достаточный уровень удовлетворения материальных потребностей). Как отметил один из участников опроса, «даже ностальгия имеет свою цену», причем, он определил ее в половину той зарплаты, которую он получает на Западе.

Следует отметить, что задача по обеспечению материального базиса для возвращения российских специалистов – вполне посильная для государства и российских коммерческих структур. Ведь российской науке не нужны все специалисты подряд. Необходимо целенаправленно «вытягивать» только элитных и молодых перспективных специалистов, тех, которые могут реально продвинуть отечественную науку вперед уже в настоящее время или в обозримом будущем. Задачу по возвращению уехавших российских специалистов и даже по привлечению западных специалистов удалось реализовать, например, в некоторых наиболее важных видах спорта (таких, как футбол и хоккей). При этом коммерческая отдача от этих видов спорта (в том числе, и на Западе) в реальности значительно ниже, чем у науки, а пропагандистский эффект от побед в спортивной и научной области примерно одинаковый (при этом, победы в научной области, включая возвращение специалистов, улучшают образ страны в глазах более образованных элитных групп). Если так, то почему эту же задачу не удается пока реализовать в науке? Как справедливо отметил директор по прикладным исследованиям Центра экономических и финансовых исследований и разработок И.И. Федюкин «Российской науке нужны свои Гусы Хиддинки»[62] .

6. Социальные сети «возвращенцев» и их деятельность

по привлечению интеллектуалов в Россию

Социальные сети или социальный капитал (совокупность контактов и связей) по принятой в настоящее время Всемирным банком классификации являются одной из форм капитала, наряду с человеческим и материальным[63] . Они могут существовать в двух различных формах: в форме непосредственных межличностных контактов[64] и в форме технически опосредованной (к этой форме относятся популярные в настоящее время «социальные сети» в Интернете). Отнесение социальных сетей к разновидности капитала позволяет определить перспективы их использования: они служат для распространения полезной информации, координации действий людей, могут использоваться в качестве средства поиска работы, рекламы и пропаганды.

В этом плане чрезвычайно важно рассмотрение возможности использования социальных сетей для того, чтобы ускорить процесс возвращения высококвалифицированных специалистов в Россию. Сетевые контакты могут использоваться для пропаганды такого возвращения, распространения позитивной информации о жизни тех, кто вернулся и сумел устроить свою жизнь, по крайней мере, не хуже, чем это имело место на Западе. Это тем более важно, что сетевой капитал играет достаточно серьезную роль в процессе отъезда, в частности, в распространении информации о возможных работодателях или грантодателях и в получении рекомендаций, необходимых для поступления на магистерские и докторские программы, получения постдокторских грантов на стажировки или другой интеллектуальной, в том числе, научной работы. Сходным образом сетевой капитал может использоваться и для возвращения специалистов в Россию.

Анализу социальных сетей как возможной части развития стратегии возвращения интеллектуальной элиты России, в качестве одной из основных задач и было посвящено, в том числе, настоящее экспертное социологическое исследование. Исследование не имеет количественного характера, так как трудно себе представить в настоящее время при слабой изученности вопроса создание репрезентативной выборки ученых-мигрантов. Тем не менее, оно очень серьезно углубляет качественное понимание вопроса, указывая на то, какие факторы, связанные с сетевым капиталом, работающие за границей ученые считают важными в процессе возвращения.

Во-первых, многие из опрошенных считают получение информации по личным, а не официальным каналам о персональной судьбе хорошо устроившегося в России «возвращенца» одним из ключевых моментов для принятия возможного решения о возвращении на Родину.

Наиболее существенно то, что эту точку зрения поддерживают люди, которые уже вернулись. Наиболее развернуто эту позицию изложил вернувшийся из Европы маркетолог - специалист по связям с общественностью, работающий в настоящее время в Москве. «Люди, которые возвращаются в Россию, вписываются в местные сети, они информируют своих коллег о том, что здесь существуют или не существуют возможности для профессиональной самореализации, и, это, разумеется, очень важный фактор. Этим людям нужно обеспечивать возможности для быстрой самореализации, и тогда такие неформальные связи помогут вернуть и всех остальных…Опять же, самое убедительное, это личный опыт конкретных людей, людей, которых ты знаешь, и которым доверяешь. Для тех, кто вернулся, это очень эмоционально значимая тема, и я думаю, что вернувшиеся будут достаточно охотно делиться своим опытом и своими переживаниями на эту тему с другими. То есть, эмоционально-психологические факторы, наверное, будут здесь главными. Конечно, могут проводиться различные семинары и конференции, но главное – индивидуальная работа с каждым».

Сходную идею выразил работающий в настоящее время и также вернувшийся из Европы историк и международник: «Если будет пример какого-то человека, который отучился за границей, вернулся в Россию и стал, например, деканом или заведующим кафедрой в каком-то университете, или чиновником в какой-то городской администрации или министерстве, то такие успешные примеры развития карьеры моментально разлетятся…это станет известно, и ничего дополнительно не надо придумывать.»

Аналогичную точку зрения поддерживают многие из работающих в настоящее время за границей соотечественников, и тому имеется множество примеров.

Так, например, юрист, Германия: «личный опыт, не статистические данные, предоставленные государством, только личный опыт (может убедить вернуться)»; математик, Франция: «дружеское общение, безусловно, может повлиять на принятие решения»; врач по образованию, работающий на менеджерской должности в здравоохранении в Финляндии: «наверняка, может способствовать. Контакты – да, атмосфера – да, какие-то конкретные проекты и предложения…»; специалист в сфере правового консалтинга, Германия: «я лично хотел бы убедиться, что процент положительно устроившихся на работу и счастливых «возвращенцев» велик, мне нужны личные контакты»; математик, Англия. «Если через эти сети пойдет информация о том, что в России жизнь налаживается, то многие могут вернуться…»; медик, Финляндия: «наверняка, опыт личного общения, который, в конце концов, остается позитивным опытом, конечно, открывает какие-то еще перспективы и возможности. Наверняка легче планировать что-то в ту сторону, если…есть какой-то позитивный опыт».

Этот момент личной информации оказывается особенно важным потому, что у некоторых интеллектуалов, работающих постоянно за рубежом, вообще нет знакомых с успешным опытом возвращения на Родину. Так, педагог, Финляндия: «нет знакомых, тех, кто вернулся»; историк из США: «я говорил, что я никого не знаю, кто вернулся, поэтому было бы интересно пообщаться сейчас»; Врач, Финляндия: «в моем кругу…нет людей, которые бы вернулись после проживания за границей»; химик, Англия: «…людей, которые вернулись в Россию, я не знаю».

В связи с этим важно, чтобы сетевым образом была донесена информация о добровольных возвращениях и возникали личностно окрашенные отношения с вернувшимися.

Однако в процессе исследования выявились несколько ограничений возможности применения сетевых технологий, которые необходимо будет учесть в практической деятельности. Сетевой момент нельзя абсолютизировать, рассматривать его вне контекста социально-экономических условий в России. Это – просто способ объективного донесения информации, а не замена реальной работы по трудоустройству «возвращенцев». Например, географ из США высказал точку зрения, что сами по себе сетевые контакты при отсутствии реальных случаев успешного трудоустройства в России не сработают. «Развитие экономики в России, стабильность, отсутствие коррупции, - вот эти вещи будут способствовать».

Не стоит, по мнению участников исследования, и абсолютизировать современные средства коммуникации, в частности, Интернет. В ходе фокус-группы в Израиле прозвучало мнение, что «живое общение…поможет гораздо больше, Интернет никогда не будет решающим фактором». Важно понимать в этой связи и то, что Интернет и прочие технические средства не могут быть заменой живого общения, это лишь технический способ облегчить его.

Важно также, чтобы контакты были, действительно, личностно окрашены (т.е. построены на межличностном сетевом доверии), а не анонимны, как это имеет место в некоторых Интернет - сообществах и других чисто технических сетях. Экономист, США: «не думаю, что это (Интернет сети) могло бы быть хоть каким-то значимым фактором, нет, не думаю, потому что одна только социальная сеть может стоять особняком – odnoklassniki.ru и похожая в чем-то vkontakte.ru – там, общение ведется между теми, кто знал друг друга давным-давно, кто знает друг друга много-много лет, может, с самого раннего детского возраста. Для всех других, упомянутых мной Интернет форумах (любителей русской фантастики, например) первое условие – это анонимность. Не думаю, что это условие будет в первую очередь располагать к искреннему общению по интересам».

Кроме того, для успешного применения сетевых технологий общение должно идти на профессиональные темы. Инженер, Англия: «всё это общение, оно не подразумевает общения на профессиональные темы, за исключением разве что встречи выпускников. Но и там, как правило, все встречи заканчиваются обменом контактами, может быть, желанием показать, как многого каждый из выпускников достиг, но очень немного из этого общения получается того, что может способствовать возвращению в Россию». Безусловным является, по мнению многих экспертов, и то, что применение сетевых технологий может быть только частью комплексного решения проблемы.

Часть респондентов – «возвращенцев» скептически оценивали в своих ответах «пиар»-проекты, которые пытаются организовывать некоторые государственные структуры в России в сфере борьбы с «утечкой мозгов». В этом контексте для экспертов, участвовавших в исследовании, смысл применения сетевых технологий может быть только один – вернувшиеся люди могут донести до тех, кто еще не вернулся, позитивную информацию о жизни в России. При этом эти люди должны быть конкретными, а не анонимными, и наиболее оптимальным для достижения поставленных целей будет, если эти интеллектуалы принадлежат к той же профессиональной группе.

Вернувшийся в Россию из Европы социолог сформулировал в связи с этим практическое предложение следующего характера: «если снабдить людей какими-то организационными возможностями, то они могли бы уже сами помогать своим друзьям, я думаю, что эта сеть неформальных связей, она бы тоже могла дать гораздо большую отдачу».

Работающий в Финляндии юрист рассматривает эту же проблему с теоретической точки зрения: «я считаю, что, разумеется, важно наличие сетей, но любые контакты создают группы, а в группах создается определенная атмосфера, определенная информация циркулирует и, как и в любой группе, появляется общее мнение и вырабатывается отношение к определенным вещам. И соответственно, чем интенсивнее проводить работу в малых группах, а уже потом и в более крупных группах, тем легче и проще выработать способы воздействия на общественное мнение. Поэтому…я считаю, что работа в таких группах очень эффективна…Опыт людей, которые уже испытали, …т.е. опыт отважных людей, которые начинают возвращаться или просто куда-либо перемещаются, делятся своим опытом…для других людей, которые более осторожны, это является уже показателем того, что возвращаться не так опасно, как можно себе представить».

В России, к сожалению, очень мало структур, которые способны проводить такую работу; их еще предстоит создавать. Из ныне существующих структур работу подобного типа проводит только «Евразийская сеть политических исследований» – сеть, которая изначально создавалась как коммуникационная площадка, как закрытый клуб для интеллектуалов – «возвращенцев».

Социальные сети могут служить не только положительным примером возвращения. Существуют механизмы, связанные с функционированием социального капитала, при помощи которых сети могут помочь людям вернуться и адаптироваться. Существенное число опрошенных, будучи профессиональными исследователями, прекрасно осознает работу этих механизмов.

Важнейшим из них является необходимость связей для получения хорошей работы, что характерно отнюдь не только для России, но и вообще для мирового рынка труда[65] .

Солидарны с этим и участники настоящего исследования, к примеру, экономист, Голландия: «(сетевые контакты это) условно говоря, …предложения о работе, возможно даже совместный бизнес. Почему бы нет. Ну и просто информация, она проще перетекает. Если есть хорошее предложение где-то, то о нем можно узнать». Аналитик проектов в области углеводородного бизнеса, Англия: «…в России работа всегда ищется через знакомых,…в крупных городах это не всегда так, но в большинстве случаев это правило соблюдается…Но…и в Европе тоже существует определенный процент получения работы по знакомству…И прелесть этих сетей в том, что ты можешь получать определенную информацию вне зависимости от твоего местонахождения. И если один из моих, так скажем, коллег или знакомых, работающих в интересном мне секторе в России, скажет мне, что есть определенная вакансия или еще что-то, что для меня привлекательно, то, конечно же, эта информация меня заинтересует». Химик, Англия: «…одно дело – возвращаться в какую-то пустоту, а другое дело, что если, ну там, дружеские контакты, они могут вполне перерасти в какие-то деловые…ну или не совсем деловые…если у меня там дядя и тётя организовали какую-то лабораторию, и мне кажется, что мой друг туда подходит, и они сработаются, почему бы не наладить этот контакт и не поспособствовать сотрудничеству».

Другой механизм работы социальных сетей – получение достоверной референтной информации о том, как вообще обстоят дела на Родине с работой и жизнью. Без таких источников информации полноценная адаптация невозможна. Например, юрист, Германия: «есть такая проблема – нет представления о том, как все в России происходит вообще, поэтому принять решения из-за отсутствия информации невозможно…Потому что после 10 лет, я понятия уже не имею, что все же там происходит, потому что прошло достаточно много лет и сейчас там совершенно другое общество. Я не знаю, может там действительно интересно…». Его поддерживает педагог - валеолог, Германия: «согласна, что социальные сети могли бы способствовать возвращению. Больше того, в моей жизни…за все время проживания в Германии, было несколько моментов, когда я готова была бы вернуться в Россию, но у меня недоставало информации о том, что бы я смогла там делать, может быть, я бы уже сейчас работала в России, если бы у меня была возможность получения адекватной информации на тот момент. Поэтому я считаю, что абсолютно точно, что…социальные сети поддерживали бы и способствовали возвращению интеллектуалов в Россию».

Важным аспектом получения информации через сетевые механизмы является ее эмоциональный компонент, наличие эмоциональной близости с определенным количеством людей, «круга общения». Так, юрист из Германии заявила: «…сети могут способствовать возвращению, и мне кажется, что в первую очередь, в плане личных контактов, то, что, возвращаясь, они могут создать себе какой-то круг общения, который в принципе важен для человека, как социального существа. Люди, с которыми можно общаться, которые находятся в сравнимой ситуации».

При этом одним из механизмов получения информации о России и конструирования такой системы личных контактов могли бы быть кратковременные стажировки или возможность частичной занятости на Родине. Юрист, Германия: «…были бы полезными стажировки на предприятиях для «возвращенцев», чтобы они попробовали, причем с большими зарплатами и интересной работой, чтобы они просто попробовали, как это в России жить, как это в России получится». В ходе проведенных фокус-групп, особенно в Германии и Финляндии, участники также поддержали идею использовать возможности для временного трудоустройства, частичной и временной занятости в России (3-4 месяца в году) для возвращения высококвалифицированных специалистов.

Значимым фактором, который, в принципе, при создании благоприятных условий и использовании сетевых технологий донесения информации об этом, мог бы способствовать возвращению специалистов в Россию является сохранение личных контактов на Родине, как прямых, так и через разного рода Интернет - сообщества (особенно, «Одноклассники», «В контакте», «Фейсбук»).

Историк из США: самое главное – не терять связи. А вопрос оставаться или возвращаться – сугубо частный и индивидуальный. Я не исключаю обоих решений: для кого-то оставаться, для кого-то возвращаться. Нельзя утрачивать связи и видение того, что сейчас…в России происходит…И до сих пор у меня очень хорошие контакты и с моим университетом, и с другими университетами,…мы проводили очень многие мероприятия совместно и сейчас готовим мероприятие в связи с 65-летием празднования победы во Второй Мировой войне, и очень много интересных задумок, мы над ними работаем. Безусловно, очень много неформальных контактов с друзьями во многих городах…». Врач, Финляндия: «…контакты вообще с людьми, живущими в России, у меня очень широкие». Историк, специалист по национализму из США поддерживает контакты на Родине через «Фейсбук». Химик из Англии не только поддерживает связи, но и даже постоянно отдыхает в России, «потому что у меня там мама с папой». Экономист из США: «Я активно переписываюсь с членами нескольких форумов, не обязательно по специальности, к примеру, любители русской фантастики, и среди них, и среди других форумов есть много людей, которые открыто заявляют, что, пожалуй, в Германии, в Израиле, в Японии, в Штатах – ничего хорошего нет, или, наоборот, жалеют тех, кто уехал назад, то есть «возвращенцев».

В то же время, следует отметить и обратные случаи, наличие почти полного разрыва связей с Россией, главным образом, среди тех, кто давно находится в Соединенных Штатах, особенно в небольших университетских кампусах, где отсутствие сетевого общения ведет к более обостренному чувству ностальгии по Родине. При этом достаточно слабыми являются контакты не только с оставшимися на Родине, но даже с другими русскими эмигрантами-интеллектуалами. Пример, географ из США, выпускник МГУ: «…неформальные связи в рамках МГУ не поддерживаю, …старалась вначале, но это все заглохло. Сейчас у нас интерес разный. Разные условия жизни, и поэтому очень сложно найти точки соприкосновения».

Следует также отметить, что очень значительное число, если не большинство мигрантов, имеет аккаунты на «Одноклассниках» и «В контакте».

Особенно важны связи с теми, кто уже вернулся в Россию, хотя они могут быть как профессионального, так и чисто личного характера. Приведенные ниже примеры поровну распределяются между этими категориями контактов.

Врач-анестезиолог из США поддерживает не только личные, но и профессиональные контакты, например, со своим другом, который вернулся в Россию (механизм общения – электронная переписка). Лингвист, социолог, Финляндия. «Есть примеры возвращения обратно в Россию. Контакты так, более менее дружеские, поддерживаются, непрофессиональные». Философ, социолог, Финляндия. «Есть примеры возвращения, деловых контактов нет, потому что из других сфер, а дружеские контакты поддерживаются, постоянные».

Экономист по специальности, предприниматель из США отметил не только наличие контактов, но и постоянные перетоки рабочей силы из Америки в Россию и обратно: «естественно, многие мои друзья вернулись в Россию, и знакомые, может быть, не самые близкие, они вернулись и работают в России. Это началось с момента, когда в России начался экономический рост, и сейчас я наблюдаю обратный процесс, когда экономический рост стал отрицательным, и те, кто работали уже по несколько лет в России, они назад едут, немногие, конечно, но есть такие, кто назад возвращаются в Америку».

Значительной является проблема того, каким образом устроены социальные контакты в новой стране проживания специалиста, поддерживает ли он связи с другими русскоязычными мигрантами. Эти связи могут быть важным каналом распространения информации о России. Прежде всего, речь идет о разного рода неформальных группах, объединяющих русскоговорящих мигрантов. Географ, США: «есть русскоговорящее общество в Харвалис интернешенал, плюс мои коллеги за рубежом русскоговорящие». Инженер, Англия: «очень неформальная…группа русскоговорящих в Великобритании, в которой появляются и исчезают люди, по тем или иным причинам уехавшие в Россию и даже снова после этого вернувшиеся». Математик, Франция: «…у нас есть некий такой блог,… закрытый, но там не только люди…из России, есть люди из России, их примерно половина, а половина – кто из Америки, кто из Франции...,но это русскоязычное сообщество, более того, мы все персонально друг друга знаем, и, в общем, обсуждения, которые мы ведем, они очень нелицеприятны, я имею в виду разное совершенно. И мы бы никогда бы не стали просто из соображений политкорректности выносить на публичное, потому что они касаются, в основном, не правительственных каких-то чиновников…, а касается коллег, которые, в основном, университетское и академическое начальство...».

На основе разного рода неформальных групп и организаций мигрантов зачастую возникают или развиваются формальные организации. Особенно это касается таких расположенных к России территориально близко и связанных с ней культурно и экономически стран, как Германия и Финляндия.

Юрист, Германия отметил в основном наличие «неформальных контактов, но есть и формальные сети, особенно в сфере российско-германских отношений, это российско-германский форум, для молодых лидеров России и Германии есть сеть, есть несколько подобного рода организаций. И, конечно, мы сейчас состоим в Российско-Германской торгово-промышленной палате, но это не коллеги, а просто те, кто работает в сфере российско-германских экономических отношений».

Юрист, Финляндия: «Мы являемся сами организаторами такой сети. Она называется Русскоязычное академическое общество, это, собственно, для тех людей, которые близки к науке. Сейчас начинает свою деятельность Союз русскоязычных предпринимателей Финляндии, который тоже будет заниматься уже в другой немножко сфере – созданием условий для русскоязычных предпринимателей в Финляндии, тех, которые не могут по каким-либо причинам вернуться, чтобы они комфортно себя чувствовали за границей. Т.е….мы строим анклав для таких русских людей, маленькую Россию за границей делаем. Такая идея – основная. В первом из этих обществ, среди ученых, есть определенное количество людей, которые вернулись в Россию. Но есть также люди, которые уехали дальше за границу». Другой мигрант, социолог из Финляндии также подтвердил, что он связан с этой сетью.

Бывают случаи, когда мигранты в силу своих профессиональных обязанностей поддерживают даже постоянные контакты с официальными российскими структурами, хотя такие случаи довольно редки, что вообще отличает российских мигрантов от мигрантов из многих других стран. Так, политолог из США указал, что «очень много работает с государственными российскими структурами».

Многие респонденты отметили важность в их карьере и повседневной жизни работы сетей и клубов выпускников программ и/или университетов, в которых они учились или стажировались. Среди таких сетей и клубов наиболее активными в России являются «Евразийская сеть политических исследований»; Ассоциация выпускников МГИМО(У); Ассоциация выпускников голландских университетов; Ассоциация выпускников программы Эдмунда Маски (программа Маски – это постдипломное образования в США от 1 до 2,5 лет); Ассоциация российских стипендиатов программы канцлера ФРГ (15 мес. программа); Ассоциация выпускников юридического факультета Московского государственного университета (одна из самых влиятельных ассоциаций – выпускников российских ВУЗов – имеющая разветвленные контакты среди эмигрантов и «возвращенцев» в России и за рубежом, как среди ведущих юристов, так и среди их клиентов); Клуб российских выпускников Высшей школы администрирования Франции; Ассоциация выпускников Центрально-Европейского университета (посдипломный университет в г.Будапеште, который закончили уже более 250 россиян, обучение в ЦЕУ проходит по программе магистратуры 1-2 года и докторантуры 3-4 года); Московский Гумбольдтовский клуб; Ассоциация выпускников Стэнфордского университета; Ассоциация выпускников программы Фулбрайт.

Важными сетевыми структурами для россиян-интеллектуалов в США являются также Американская ассоциация русских студентов (включает магистрантов и докторантов) и Американская ассоциация русскоговорящих бизнесменов (AmBAR).

В целом, анализ результатов исследования позволяет заключить, что существуют очень серьезные перспективы использования сетевых технологий для возвращения высококвалицированных кадров в Россию. Однако их применение требует специальных (и достаточно тонких) технологических решений и должно идти в комплексе с другими мерами.

России не нужны все ученые подряд. Так, например, по мнению директора РНЦ «Курчатовский институт» Михаила Ковальчука, с российской научной диаспорой за рубежом необходимо обращаться «тонко» – не нужно пытаться вернуть всех. «Пусть они сидят там и цементируют нашу связь с мировой наукой. Они являются нашими резидентами, пусть они создают там компании-резиденты, которым будут доступны те же возможности, что и для западных компаний», – сказал он[66] .

Возвращение всех высококвалифицированных специалистов потребовало бы затраты огромных средств. Поэтому, в реальности, наиболее эффективная политика по возвращению может быть только «штучной». А это означает «вытягивание» тех конкретных людей, которые нужны для российской науки в данный момент. Для выполнения такой работы нужна специальная квалификация, позволяющая определить, кто реально нужен, а кто нет, нужны навыки общения с учеными, умение создавать атмосферу доверия, основанную на сходстве интересов, опыта и взаимопонимании. Всего этого чиновники сделать не смогут. В связи с этим реализацию работы по возвращению интеллектуалов оптимально было бы поручить именно сетевым структурам, состоящим из людей, которые сами вернулись, действующим в координации с государственными органами, при их поддержке и по их заказам. Как отмечал один из участников исследования «только «возвращенцы» могут вытянуть обратно других». Только те, кто уже вернулся, могут дать реальные советы тем, кто еще не вернулся, но обдумывают такую возможность.

В предлагаемом организационном решении есть большие преимущества в плане дешевизны и эффективности. Сети – дешевле, чем государственные программы, кроме того, им доступны механизмы влияния на такие аспекты сознания живущих за границей, которые не доступны государственной иерархии[67] . Например, человеку свойственно доверять тем, кто на него похож. А государственные чиновники, даже от науки, имеют совершенно другие биографии и жизненный опыт, чем живущие за границей российские ученые. В то же время, интеллектуалам-россиянам в настоящее время находящимся за границей легко доверять тем, кто, так же, как и они, жил и работал за границей.

Как отмечал в этой связи один из инициаторов уже упомянутого известного письма ученых президенту Д.А. Медведеву[68] Валерий Сойфер, профессор химии в Университете Джорджа Мэйсона в штате Вирджиния: «Одна из составляющих системной проблемы (с российской наукой) – это замена талантливых руководителей российской науки на чиновников»[69] . Это особенно актуально в связи с тем, что бюрократы имеют достаточно «смутное представление о процессе принятия решений и о том, что в науке нужно поддерживать»[70] . В этом контексте тем более важно то обстоятельство, что ученые, как живущие за рубежом, так и уже вернувшиеся в Россию, сами предлагают государству свою помощь. При этом, как заметил один из участников уже упоминавшегося обращения, Андрей Старинец, научный сотрудник Центра теоретической физики имени Рудольфа Пайерлса при Оксфордском университете в Великобритании: «письмо можно считать ответом на статью Д.А. Медведева «Россия, вперед!», опубликованную в сентябре сего года, в которой президент России призвал соотечественников к прямому диалогу о стратегии развития страны»[71] .

7. Рекомендации по созданию управленческих механизмов, способствующих интенсификации возвращения

интеллектуальной элиты

Предлагаемые на основе анализа высказываний экспертов меры не отменяют необходимости проведения инновационной и образовательной реформ, однако являются необходимым упреждающим действием со стороны государства, появляются люди, которые, совместно с имеющимся человеческим потенциалом, смогут реализовать необходимые преобразования. Предлагаемые ниже рекомендации государственным органам и связанным с этой сферой неправительственным организациям, направлены на точечную реализацию стратегии возвращения интеллектуальной элиты. Эти меры позволят создать среду и необходимые условия для дальнейшего самовоспроизводства российских высококвалифицированных кадров и, там где это необходимо, для привлечения зарубежных специалистов.

Основные цели

- Привлечение в короткий срок (3-5 лет) нескольких тысяч работающих за рубежом российских высококвалифицированных специалистов (ученых, производственников, управленцев) по приоритетным для государства направлениям в российскую науку, экономику и систему образования (в целом, учитывая то, что по разным оценкам за рубеж выехало на постоянную работу от 250 тысяч[72] до 320 тысяч[73] высококвалифицированных интеллектуалов) – цифра в 2-3 тысячи специалистов, готовых вернуться в рамках государственной программы, является вполне реалистичной.

- Создание в тот же период устойчивого механизма, обеспечивающего мобильность квалифицированных кадров и переориентации вектора этой мобильности в сторону России.

- Создание в тот же период механизма сохранения и воспроизводства научной и производственной элиты в приоритетных отраслях за счет собственного российского кадрового потенциала.

- Создание предпосылок для привлечения в российскую экономику и систему образования квалифицированных иностранных специалистов.

Адресные группы

В рамках политики возвращения высококвалифицированных кадров целесообразно учитывать неоднородность потенциальных «возвращенцев». Безусловным критерием отбора является сфера профессиональной деятельности: российскому государству имеет смысл тратить средства лишь на представителей тех профессиональных групп, чья деятельность вписывается в приоритеты развития российской экономики. Однако принципиальным моментом здесь должно быть и понимание того, что современная Россия нуждается не только в возвращении ученых-естественников и инженеров, но и в возвращении интеллектуалов-гуманитариев и особенно менеджеров, способных на основе новейших мировых достижений организовать инновационный прорыв и внедрение достижений российской науки. Необходимо, чтобы часть вернувшихся интеллектуалов пришла на работу и на ключевые должности в государственном управлении, особенно в российских регионах. Работа по возвращению интеллектуалов в сферу государственного управления и отраслевого менеджмента менее затратна, но во многих случаях не менее эффективна, чем возвращение ученых. Как отметили многие респонденты, Россия всегда была богата на научные таланты, даже 90-е годы «безвременья и разрухи в науке» не смогли полностью изменить потенциал воспроизводства талантов, но всегда «хромавшая» советская система внедрения и организации интеллектуального труда стала в современной России еще более неэффективной.

На сегодняшний день, с точки зрения экспертов, можно выделить следующие основные сферы деятельности, которые должны быть наиболее востребованы в современной России:

- оптимизация и профессионализация процессов управления, коммерциализация результатов научных исследований;

- технологические инновации в сфере нанотехнологий и их научное обеспечение (физика, химия, биология: от фундаментальных исследований до технологий и производства), и существующая статистика, и данные настоящего исследования показывают, что наиболее серьезный отток затрагивает как раз эти сферы;

- развитие технологий двойного назначения и их научное обеспечение, науки, связанные с освоением космоса, ядерная физика;

- информационные технологии и компьютерные науки, математика;

- когнитивные науки (стык наук о языке, психологии, нейрофизиологии и информационных наук);

- медицина и фармацевтика, микробиология;

- образовательная деятельность, менеджмент высшего образования и подготовка кадров по указанным направлениям;

- государственное управление.

На наш взгляд, четыре основных параметра являются основополагающими для выделения адресных групп: а) социально-профессиональный статус, б) возраст, в) правовой статус в зарубежных государствах, г) семейное положение. Некоторые из этих параметров тесно коррелируют друг с другом (например, молодой возраст и неопределенный социально-профессиональный статус). Опираясь на выделенные параметры, можно выделить несколько специфических адресных групп, деятельность по привлечению которых, существенно различается:

Группа 1. «Академики» . Люди с высоким социально-профессиональным статусом (признанные ученые, руководители либо заместители руководителей масштабных исследовательских проектов), занятые в научной или научно-производственной сфере по интересующим Российскую Федерацию направлениям. Как правило, это люди семейные, имеющие средний или длительный стаж работы за рубежом (от 8 лет и более), имеющие в стране пребывания устойчивый правовой статус (часть имеет гражданство другой страны, но сохраняет также и российское гражданство[74] , практически все представители этой группы имеют за границей вид на жительство с правом работы, а в США так называемую «зеленую карту»), постоянную занятость, востребованные на международном рынке труда даже в условиях кризиса. Это преимущественно люди зрелого возраста (от 45 лет) с ожидаемым оставшимся периодом профессиональной активности 15-20 лет. Оцениваемая численность за рубежом (в рамках приоритетных направлений) — несколько сотен человек.

В рамках этой категории привлечение на постоянную работу в Россию даже
10-12 таких специалистов будет несомненной удачей. Привлечение этих влиятельных специалистов потребует наибольших прямых и косвенных вложений. Не исключено, что в целях экономии средств с частью представителей этой группы интеллектуалов потребуется поиск особых форм работы, позволяющих им работать в России продолжительные периоды (с официальным признанием их особого высокого статуса), но, не возвращаясь на постоянное место жительства (в этом случае эта группа может увеличиться еще на несколько десятков человек). Необходимо признать, что приглашение за баснословные даже по западным меркам гонорары (эти выплаты часто косвенно зависят от бюджета страны и/или региона), например, иностранных тренеров в российский спорт, обеспечило свой позитивный эффект. Значительное число ученых-интеллектуалов в ходе исследования отметили, что подобный, несколько расточительный, подход к улучшению образа России за рубежом, должен в конечном итоге быть диверсифицирован и в сторону поддержки науки.

В упомянутую выше категорию необходимо включить «Потенциальных академиков», элиту интеллектуальной эмиграции – профессуру, имеющую постоянные, по сути гарантированные пожизненно (tenure) должности в университетах и владельцев или высокооплачиваемых сотрудников высокотехнологичных бизнесов или аналогичных государственных фирм; интеллектуалов, находящихся зачастую на пороге нового профессионального рывка, но не занимающих лидирующих позиций в стране проживания, в тоже время способных создать и возглавить крупный производственно-исследовательский проект, научную группу или школу. Правовой статус этой части интеллектуальной элиты за границей в целом равен статусу «академиков». Оценочная численность этих россиян-интеллектуалов за границей — около 10 тысяч человек, в рамках стратегии возвращения возможно привлечение примерно 200-250 человек.

Специфика задач, связанных с привлечением в Россию этой категорией — высокие затраты, необходимость привлечения как самого «Академика», так и специалистов его научной школы (из числа работающих за рубежом россиян, из числа иностранных граждан и из числа россиян, проживающих в России), необходимость индивидуального обеспечения как социальных гарантий, так и исследовательской материально-технической базы. Представители этой относительно небольшой группы обладают наивысшей квалификацией, возглавляя подчас известные школы, имеют доступ к лучшему научному оборудованию, пользуются известностью в научном мире, а также обладают важными и полезными для страны связями в сфере бизнеса и политики. С этой точки зрения, их возвращение в страну было бы наиболее желательно и продуктивно. Возвращение представителей этой группы потребует формирования компенсационных пакетов, направленных на создание адекватных условий для творческого труда и жизни, стоимость которых будет достаточно высокой и может составлять десятки миллионов рублей. Вместе с тем, именно деятельность «Академиков» может обеспечить необходимый прорыв и создать дальнейшие условия для воспроизводства кадрового потенциала.

Группа 2. «Профи» . Люди с социально-профессиональным статусом выше среднего: квалифицированные сотрудники исследовательских центров с учеными степенями, либо многочисленными патентами на изобретения, осуществляющие как самостоятельные, так и координируемые исследования, опытные специалисты в сфере конструкторских и внедренческих разработок, высококвалифицированные ВУЗовские преподаватели. Как правило, это люди среднего возраста (30-45 лет), семейные, находящиеся за рубежом различное время от среднего (3-7 лет) до длительного срока пребывания, абсолютное большинство имеют только гражданство Российской Федерации, лишь немногие имеют двойное гражданство. Большая часть этой категории интеллектуалов имеют неопределенный правовой статус в стране пребывания: временные приглашения и разрешения на работу, длительные или возобновляемые визы. Среди них, однако, довольно много людей и с устойчивым правовым статусом. Именно в этой категории достаточно многочисленны специалисты, фактически находящие за границей, но сохраняющие гражданство, а иногда и место работы в Российской Федерации, либо, реже, в других государствах СНГ. Они, как и представители последующих категорий, могут привлекаться самостоятельно либо в составе лабораторий, научных школ связанных с «Академиками». Ожидаемый оставшийся период профессиональной активности — 20-30 лет.

Группа 3. «Мастера» . Люди, завершившие второй, либо третий цикл образования в зарубежных ВУЗах (магистратура или докторская диссертация PhD), либо имеющие опыт высококвалифицированной работы за рубежом на основе как российского, так и зарубежного образования. Люди молодого и среднего возраста
(25-35 лет), часто холостые либо не имеющие детей, оставшиеся за рубежом, но, как правило, работающие на временных ставках на основе грантов, имеющие часто неопределенный правовой статус в стране пребывания (визы, временные разрешения на работу); в абсолютном большинстве случаев имеют только гражданство Российской Федерации. Как показывают данные настоящего исследования, в этой группе наиболее часто (наряду со следующей) встречаются люди, имеющие опыт работы или учебы в разных странах (т.е. их зарубежный опыт не ограничен одной страной). Срок пребывания за рубежом либо незначительный (1-3 года), либо средний (4-8 лет). Часто это интеллектуалы, не имеющие связанного с их профильной специальностью профессионального стажа в России. Ожидаемый оставшийся период профессиональной активности — 30-40 лет. Специфические характеристики двух последних групп — высокий уровень социальных запросов, способность к самостоятельной организации свой работы, длительность ожидаемого периода активной трудовой (научной) деятельности.

Группа 4. «Аспиранты» . Молодежь (до 30 лет), находящаяся на обучении в рамках второй либо третьей ступеней высшего образования (магистратура либо докторантура). Как правило холосты, не имеют профессионального стажа, часто имеют опыт обучения в нескольких странах, часто не определились с дальнейшей профессиональной карьерой, срок пребывания за рубежом — незначительный (1-3 года), правовой статус временный, часто без права на работу. Привлечение представителей этой категории может включать в себя как ориентирование на дальнейшую работу в России по завершении обучения, так и перспективы продолжения обучения в России. К этой же категории могут быть отнесены все более многочисленная группа молодых людей, родившихся либо воспитывавшихся с раннего детства за рубежом в русскоязычной семье, сохранивших национальную культуру и стоящих на пороге профессионального самоопределения. Ожидаемый оставшийся период профессиональной активности этой категории — 35-45 лет.

Основная психологическая граница, разделяющая людей с разным мировосприятием, уровнем и характером требований, приходится на возраст около
30 лет, т.е. ожидания и условия привлечения трех первых групп в целом схожи.

Но именно эти группы могут стать стратегически важной группой возвращенцев. «Надо приложить максимум усилий для возвращения и трудоустройства в российские университеты экспатриантов с западными степенями. Они станут «агентами изменений» не только содержания обучения и учебных программ, но и стиля обучения, проведения исследований, академического управления и т. д., поскольку в этой области сопротивление старых преподавателей может быть сильнее и, следовательно, реформы могут продвигаться медленнее.[75] »

Привлечение специалистов перечисленных выше категорий позволило бы значительно повысить уровень науки, образования и управления в России на основе лучших мировых методологий и расширить вовлеченность российских интеллектуалов и научных и образовательных организаций учебных заведений в международные проекты (в настоящее время реальная вовлеченность в сотрудничество подобного рода все еще остается на невысоком уровне). Тем не менее, результаты настоящего исследования подтверждают, что эффективным в этой политике будет только сочетание стратегий привлечения как признанной за рубежом интеллектуальной элиты, так и перспективной молодежи и высококвалифированных специалистов, находящихся в середине своей карьеры (отучившихся и/или поработавших в интеллектуальной среде на Западе). Комплексная стратегия по привлечению специалистов всех этих категорий будет точечно и хронологически непрерывно способствовать формированию нового поколения интеллектуальной элиты внутри России, ее международной интеграции и признанию на международной арене.

К сожалению, многие лидеры российской науки как в России, так и за рубежом, являются людьми преклонного возраста, старение научных кадров и разрыв поколений являются наиболее болезненными результатами разрушительных для науки лет. Таким образом, в план мероприятий по возвращению интеллектуалов должны быть заложены различные параметры и дифференцированные меры, направленные на привлечение в страну конкретных групп интеллектуальных элит. В противном случае существует серьезная опасность, что в погоне «за элитарностью», уповая только на привлечение суперэлиты науки, может остаться за бортом (т.е. в этом случае за границей) как среднее поколение, так и перспективная молодежь, что резко снизит в долговременной перспективе эффективность политики академической репатриации.

Принципы реализации

Реализация политики по привлечению квалифицированных кадров должна опираться на следующие организационные принципы:

1. Привлечение кадров только в рамках приоритетных направлений

Мотивировка и детализация : привлечение высококвалифицированных специалистов одновременно по всем направлениям, необходимым для развития науки, технологий и экономики в целом, равносильно кардинальной реорганизации всей научно-производственной и образовательной системы России. Краткосрочный рывок таких масштабов невозможен, прежде всего, ввиду финансовых и организационных ограничений, это задача на длительную перспективу. Концентрация на приоритетных направлениях позволит не только создать «точки роста», но и регулировать процесс — при слишком больших масштабах он может оказаться неуправляемым (например, может усилиться переток специалистов в бизнес, либо может быть спровоцирована новая волна оттока). Кроме того, привлечение специалистов для других, активно развивающихся отраслей экономики, возможно за счет средств заинтересованных компаний и не потребует вмешательства государства.

2. Привлечение работающих за рубежом российских специалистов под конкретные рабочие места и в конкретные регионы (на основе индивидуальных приглашений и контрактов — для «Академиков» и «Профи», на основе открытых конкурсов — для «Профи», «Мастеров» и «Аспирантов»)

Мотивировка и детализация : результаты настоящего исследования показывают, что, с одной стороны, среди российских эмигрантов распространены упрощенные и искаженные представления о рынке труда в России; к тому же они часто плохо ориентируются в целом в современных российских рыночных реалиях. С другой стороны, представители категорий «Академики» и «Профи» эмигрировали либо выехали на временную работу за рубеж именно по индивидуальным приглашениям, поэтому именно такой тип найма, воспринимаемый как надежный и соответствующий статусу, может стать для них стимулом для смены места работы и проживания. Наконец, лейтмотивом многих интервью является «отсутствие гарантий в России», в связи с чем, среднесрочный или долгосрочный контракт может являться существенной гарантией, стимулирующей переезд. Этот принцип во-многом решает и психологическую проблему невостребованности, часто указывавшуюся как одно из серьезных оснований для эмиграции. Наличие семьи также повышает требовательность в отношении гарантированных рабочих мест.

Несмотря на очевидное присутствие элементов клиентелы в процессе поиска работы на Западе, тем не менее, многие эксперты отмечали, что опыт учебы и профессиональной деятельности за рубежом часто приучает к участию в более открытых конкурсных процедурах во время поиска работы либо финансирования для научных исследований, чем это принято сейчас в России. Наличие этой реальной конкуренции особенно важно для целевых групп более молодого поколения («Мастера», «Аспиранты»), настроенных на большую профессиональную мобильность. Проведение открытых конкурсов позволит: а) создать психологически доверительную установку, поскольку речь идет об уже привычном механизме, б) собственно осуществить отбор наиболее квалифицированных кадров, в) создать условия для привлечения и других категорий специалистов, которые могут претендовать на занятие конкурсных должностей (специалисты, проживающие в Российской Федерации, либо даже иностранные специалисты). Многие эксперты акцентировали внимание на том, что уже только создание условий для реальных конкурсов на замещение вакантных должностей в РАН и других исследовательских структурах и университетах, особенно, на руководящие позиции, будет способно значительно интенсифицировать процесс возвращения. Профанация таких конкурсов (когда заранее известно, кто займет должность), до сих пор продолжающаяся в России, является отталкивающим моментов для возвращения интеллектуалов. К сожалению, консервативность и склонность к кумовству руководства ряда ключевых институтов РАН, а также университетов и других ВУЗов России должны заставить государство участвовать в административном регулировании реальной открытости и конкуренции на таких конкурсах (включая возможность участия в них мигрантов и даже иностранцев). Совершенно очевидно, что во многих приоритетных направлениях науки к руководству исследовательскими группами и даже целыми институтами (при условиях честной конкуренции) могут прийти интеллектуалы, работавшие за границей в ведущих научных центрах по направлениям, которые объективно сильней на Западе (это IT и электроника, микробиология и фармацевтика, а также практически все направления экономики, муниципальное управление и большинство прикладных инженерных дисциплин).

Серьезной проблемой при формировании политики стимулировании возвращения интеллектуальной элиты является крайняя степень территориальной концентрации академического потенциала в России: 25% ученых, уехавших за границу, работали до этого в Москве, 20% — в Санкт-Петербурге, 15% — в Новосибирске, т.е. три четверти интеллектуальных мигрантов выезжают из 3 регионов — Московского, Петербургского и Новосибирского[76] . С этой стороны весьма полезен опыт США, которые в послевоенный период начали сознательно формировать широкую сеть региональных университетов (частично спонсируемых правительствами штатов). Подобная сеть могла бы позволить большую гибкость потенциально возвращающимся элитам — в настоящее время большинство региональных центров не обладают ни материальным, ни академическим потенциалом для привлечения «возвращенцев». Развитие подобных центров (в том числе, конечно в новых федеральных университетах) создало бы альтернативы для возвращения и могло бы снизить затраты как для мигрантов, так и для государства (жизнь в двух столицах России значительно дороже, поэтому покупательная способность зарплат ниже, особенно это касается стоимости недвижимости и аренды жилья).

3. Наличие полного цикла «фундаментальные исследования — прикладные исследования — технологии — внедрение — производство» с обязательным элементом обучения новых кадров на каждом этапе

Мотивировка и детализация : наряду с общими соображениями (выпадение хотя бы одного блока из этого цикла ставит под вопрос развитие остальных и снова провоцирует «утечку мозгов» и технологий), серьезные аргументы выявились в процессе анализа данных настоящего исследования. Во-первых, профессиональная невостребованность как один из наиболее важных мотивов эмиграции часто видится респондентами именно как отсутствие отдачи, как невозможность дальнейшего развития и применения проведенных исследований и разработок. Эта психологическая установка должна быть компенсирована демонстрацией и фактическим подтверждением существования полного научно-производственного цикла. Во-вторых, отток кадров из вспомогательных научных специальностей (техники, лаборанты, специалисты по наладке и ремонту сложного оборудования) и из инженерных специальностей был — и остается — еще большим, чем в отношении собственно исследователей. Между тем, подготовка соответствующих специалистов требует времени и затрат, сопоставимых с подготовкой исследователей, а проведение современных исследований без этой категории персонала невозможно (проблема часто отмечалась и многими респондентами). Наконец, именно наличие полного научно-производственного цикла с постоянным практическим обучением должно привлечь и пока недостаточно востребованные российские кадры.

4. Сохранение материально-технических, профессиональных, организационных и социальных условий на относительно том же уровне, что и в стране пребывания (до возвращения в Россию) для категорий «Академики», «Профи»

Мотивировка и детализация : в качестве одного из наиболее существенных мотивов отъезда из России респонденты называли отсутствие в стране (т.е. в тех организациях, в которых они работали) материально-технической базы для исследований (оборудование, материалы, инфраструктура), организационных условий (организация работы, распределение рабочего времени, необходимое количество и качество вспомогательного персонала, сроки поставки необходимых материалов, характер и порядок отчетности), доступа к необходимым источникам информации (качество и обновляемость библиотечного фонда, возможности для взаимодействия с другими исследовательскими центрами). Кроме того, длительная работа за рубежом приучила специалистов к принятым там высоким стандартам организации профессиональной деятельности, а потому наличие этого уровня является обязательным условием возможного переезда, и во-многом определяет наличие результатов политики возвращения кадров. Вместе с тем, очевидно, что получение высоких и значимых исследовательских результатов, разработка и реализация технологий, соответствующих сегодняшним мировым стандартам, невозможны без воспроизводства материально-технических и организационных условий их получения.

Вместе с тем, немногим более половины экспертов в качестве обязательного условия возможного возвращения выделили сохранение примерно того же уровня жизни, к которому они уже привыкли в стране проживания. Многие опрошенные отметили возможность временного снижения их денежных доходов при возвращении ради будущего карьерного роста. Меньшая, хотя и довольно значительная группа респондентов (в основном среднего и старшего возраста), заявили, что они согласны на более низкую оплату труда в России, чем в стране, в которой они работают сейчас.

Основополагающими компонентами «уровня жизни» в понимании респондентов является социальная инфраструктура (дорожно-транспортная, медицинская, образовательная, торговая, административная, рекреационная), а также качество жилья, повседневная безопасность и экология в ее бытовом понимании. Практическое решение проблемы сохранения уровня жизни в этом смысле может опираться либо на локализованное предоставление соответствующих услуг высокого уровня (в рамках кампусов, научных поселков, наукоградов, жилых и социальных комплексов при технопарках, «элитных» поселков либо жилых комплексов и пр.), либо на существенную денежную компенсацию.

С учетом более высоких потребительских цен в РФ, чем в большинстве западных государств, размеры денежного содержания приглашаемых специалистов категории «Академики» (как это уже было в случае возвращения спортсменов и тренеров) должны быть как минимум не ниже, чем в стране пребывания (фактически — выше, в особенности в зависимости от того, как будет решаться жилищная проблема). Вместе с тем, сохранение (и возможное повышение) этого уровня для признанных специалистов может выступать значимым стимулом для молодежи планировать дальнейшую карьеру в России с перспективой достижения аналогичного статуса.

В этом плане следует особенно тщательно изучить опыт других стран мира по возвращению ученых, прежде всего, Индии, Китая Сингапура и Таиланда, в которых материальным факторам уделяется очень большое внимание. Вивек Вадва (Университет Дьюка) провел опрос полутора тысяч иммигрантов из Индии и Китая, которые собрались репатриироваться, и установил, что причины, пробудившие в них ностальгию, гораздо меньше связаны с экономической ситуацией в США, чем с другими факторами. Главными, судя по ответам, являются карьерный рост, качество жизни и семейные узы. В Индии специалисты с опытом работы в Америке пользуются престижем. Большинство из них получает в частных фирмах должности менеджеров среднего и высшего звена. В Китае правительство проявляет немалую заботу об «американских кадрах»: приехавшим из США предоставляют субсидируемое жилье, денежные ссуды и т.д. Таким образом, репатрианты с первой минуты оказываются в привилегированном положении. Их уровень жизни, как правило, повышается. Вадва описывает комплекс домов класса люкс в Бангалоре (Индия) с полным обслуживанием, бассейнами, тренажерными залами и прочими атрибутами богатого уклада. Их обитатели – бывшие американцы, довольные не только своим образом жизни, но и возможностью помогать родственникам.[77]

5. Использование при планировании и реализации проекта «пошагового подхода» с точки зрения «возвращенца»

Мотивировка и детализация : опыт зарубежных государств, успешных российских проектов, а также неудачи некоторых проектов (например, программы возвращения соотечественников) показывают, что успех привлечения специалистов во-многом зависит от того, насколько последовательно и продуманно поддерживается каждый этап, каждый «шаг» возвращения. Условия решения вопросов с документами, сроки и условия предоставления доступа к инфраструктуре, получения денежного содержания, начала фактической работы, подбора персонала, получения оборудования и пр. оказываются принципиальными вопросами, влияющими на масштабы и качество возвращения специалистов. Весьма важно, что участники исследования очень часто в числе основных препятствий к возвращению называют бюрократические препоны, бюрократический произвол и коррупцию в Российской Федерации, слабое собственное знание современных российских реалий и потребность в адаптации, сложности с выполнением в России тех или иных действий в оговоренный срок.

Кроме того, необходимо учитывать, что каждый из таких этапов («шагов») является и важной точкой обратной связи, влияющий на принятие решения о возвращении другими людьми. С учетом распространенности современных средств коммуникации информация о каждом из этих этапов — и качестве его организации — может почти мгновенно распространяться среди потенциальных «возвращенцев», только обдумывающих этот вопрос, таким образом, во-многом, будет формироваться и отношение к проекту.

6. Многозадачность: приоритет для действий, одновременно работающих на несколько целей проекта

Мотивировка и детализация : здесь важны как экономические, так и организационные и коммуникационные соображения. При возможности решить с помощью какого-то одного механизма несколько задач, он, безусловно, оказывается предпочтительным (см., например, выше о роли конкурсов). Вместе с тем, именно многозадачные действия, схемы и механизмы способны дать системный эффект, не ограниченный разовыми результатами какого-то мероприятия. В большинстве случаев конкретные действия должны планироваться с учетом основной цели проекта, но также и в расчете на возможность отбора и привлечения специалистов, проживающих и в России. Важным для успеха этой программы является сопровождение в СМИ и последующий медийный эффект.

7. Сочетание механизмов постоянной (среднесрочные и долгосрочные контракты, проживание в Российской Федерации) и временной (гранты, приглашения) работы в России

Мотивировка и детализация : во-первых, часть уехавших из России специалистов пока не настроены на возвращение; в то же время, они очень активно выразили готовность поддерживать развитие российской науки и было бы досадным упущением не использовать такую возможность в рамках проекта. Во-вторых, временная работа в России для некоторых специалистов вполне может сыграть роль ознакомительной поездки с последующим решением об окончательном переезде. Та же ознакомительная роль важна и как одна из форм обратной связи и распространения информации об условиях работы в России в рамках приоритетных направлений, что может стимулировать к обдумыванию вопроса о переезде и других специалистов. Наконец, регулярное привлечение специалистов на временных условиях является важным элементом обеспечения профессиональной мобильности и коммуникации. Многие респонденты в рамках настоящего исследования упоминали изолированность российской науки, ограниченную профессиональную мобильность, при этом отъезд в другие страны часто оказывался способом преодолеть эту коммуникационную закрытость (этот мотив даже выдвигался частью опрошенных как основной для отъезда). Регулярный приток специалистов из-за рубежа, их ротация позволят вернувшимся в Россию для постоянного проживания интеллектуалам сохранить высокий уровень научной и профессиональной коммуникации.

8. Создание равных условий привлечения и работы в рамках приоритетных интегрированных научно-производственных проектов, для 1)«возвращенцев», 2)российских специалистов, постоянно работающих на территории Российской Федерации и 3)иностранных специалистов нероссийского происхождения

Мотивировка и детализация : во-многом речь идет о реализации упомянутого выше принципа многозадачности, проект ориентирован не только на привлечение российских специалистов из-за рубежа, но и на создание собственной системы воспроизводства кадров. С учетом этого, любая дискриминация, адресные финансовые либо социальные привилегии, предоставляемые репатриантам только на основании их зарубежного опыта, будут провоцировать конфликты, отток или демотивацию российских специалистов и, в конечном счете, будут работать против задач проекта. Напротив, введение равных условий не только позволит увеличить приток квалифицированных российских специалистов внутри России (по данным статистики, «внутренняя утечка мозгов», т.е. переориентация ученых на другие виды деятельности, в несколько раз превосходит «утечку мозгов» за рубеж), но и повысит престижность науки и высококвалифицированной производственной деятельности (респонденты подчеркивали, что низкая престижность интеллектуального труда в России была одной из причин отъезда в другие страны и остается серьезным препятствием для возвращения). Опыт других государств (в частности, Китая) также показывает, что однозначное предпочтение только зарубежного диплома или опыта может привлечь с Запада наименее перспективных специалистов, которые, заняв высокооплачиваемые места, будут сдерживать научный и карьерный рост местных кадров, не имеющих зарубежного опыта.

Исключением из этого правила могут быть условия привлечения «Академиков» и «Профи».

9. Концентрация «возвращенцев» в рамках нескольких научно-исследовательских, научно-производственных либо образовательных организаций

Мотивировка и детализация : одним из факторов, обусловивших отъезд многих специалистов, — и, одновременно, одним из препятствий к возвращению — является отсутствие необходимой для эффективной деятельности активной профессиональной среды. На макроуровне эта проблема должна решаться путем сохранения высокой профессиональной мобильности, доступа к информационным ресурсам (см. выше о материально-технических и организационных условиях возвращения). На микроуровне задача может быть решена посредством концентрации возвращенцев в рамках нескольких проектов (компактных институтов и учреждений) для сохранения и дальнейшего распространения привычного и необходимого уровня профессионального общения.

Вместе с тем, введение ведущих мировых технологий научно-исследовательской работы, управления, организации деятельности (т.е. собственно использование полученного российскими специалистами опыта) возможно лишь при наличии критической массы людей, привыкших работать именно в таком формате. По нашим оценкам, 25-30% исследователей, имеющих западный опыт, при условии, что многие из них занимают ключевые исследовательские и административные позиции в рамках одной организации, как раз и могут составить критическую массу, необходимую для трансформации. Такими организациями могут являться национальные исследовательские университеты, отдельные лаборатории, НИИ РАН. В ходе интервью эксперты, относящиеся к категории «Академиков», главным образом, крупные российские ученые (среди них, например, академик РАМН, директор крупного института, руководитель известной лаборатории и научной школы ФИАН, декан факультета математики крупнейшего российского университета, несколько других известных ученых- естественников и гуманитариев), вернувшиеся в Россию, высказывали мнение о несоответствии большинства институтов РАН требованиям времени. С их точки зрения, эти слишком большие (насчитывающие сотни, а в некоторых институтах до сих пор даже тысячи сотрудников) консервативные структуры, слабо реагирующие на запросы времени, должны быть реформированы и возможно разукрупнены (кроме системы крупных институтов по некоторым направлениям). На их основе могут быть созданы небольшие, финансируемые по специальной программе, мобильные научные институты (50-70 сотрудников), которые в виде автономных исследовательских структур могут входить в систему главного централизованного технологического центра, создание которого было предложено Президентом Российской Федерации в Послании Федеральному Собранию[78] . Подобная система может быть созданы по аналогии с европейскими «advanced studies institutes», такими, например, как институт Макса Планка в Германии. Безусловно, давно назревшие реформы РАН должны проводиться осторожно, поскольку огромные площади ведущих институтов при радикальной реформе могут стать ареной для борьбы рейдеров, не имеющих никакого отношения к науке. По аналогии с РАН, по мнению экспертов, необходимо серьезное сокращение и государственных ВУЗов, тем более это необходимо и из-за длительного демографического спада, ведущего к значительному сокращению числа абитуриентов. В некоторых случаях, по мнению экспертов, необходимым видится слияние институтов РАН с ведущими университетами, что может реально способствовать созданию мощных исследовательских университетов, при этом функционирование уже существующих исследовательских университетов, пока подвергается со стороны опрошенных дружеской критике (хотя в целом, стратегия развития таких центров поддерживается) во-многом из-за недофинансирования – когда лишь меняется вывеска учреждения, но не зарплата ученых.

10. Привлечение «возвращенцев» не только к исследованиям и разработкам, производству, но и к постановке задач и организационной деятельности

Мотивировка и детализация : прежде всего, этот принцип связан с природой фундаментальных исследований — они развиваются в рамках собственной логики, а не под конкретные прагматические задачи. Респонденты указывали на отсутствие в России достаточных условий именно для самостоятельных фундаментальных исследований, отмечалась некая одержимость прагматикой и прикладными задачами. Вместе с тем, и прикладная наука во многих случаях самостоятельно ставит исследовательские проблемы, которые необходимо решать. Важная составляющая опыта «возвращенцев» — их навыки в сфере организации науки, которые также необходимо в полной мере использовать. Это, в частности, предполагает предоставление исследовательским коллективам большей самостоятельности (например, в рамках грантового финансирования) и привлечение «возвращенцев», в том числе, и к заполнению вакансий в управлении наукой. «Возвращенцы» как сетевые субъекты интеракции разных научных школ и традиций, безусловно, будут способствовать большей открытости и интеграции российской науки в мировую.

11. Сотрудничество государственных учреждений, государственных и частных корпораций

Мотивировка и детализация : государственные и частные корпорации, безусловно, заинтересованы в привлечении квалифицированных кадров ничуть не меньше, чем государственные научные учреждения и система образования. Вместе с тем, в рамках собственных проектов крупные корпорации организуют и финансируют только прикладные исследования и технологические разработки, производственные новации. Однако итоговая выгода от развития науки, в том числе, фундаментальной, и образовательной системы оказывается и выгодой корпораций. В связи с этим представляется обоснованным привлечение корпораций к реализации проекта на всех его этапах: определение приоритетов фундаментальных и прикладных исследований, предоставление вакансий и использование возможностей проекта для поиска специалистов, финансирование грантов и других механизмов обеспечения исследований, включение своих сотрудников в научно-образовательный процесс. В этом контексте программа возвращения интеллектуальной элиты может быть важной составляющей и трансформации государственных корпораций в акционерные общества и/или в государственные учреждения (планы реформирования госкорпораций четко были озвучены в Послании Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева Федеральному Собранию от 12 ноября 2009 г.).

12. Своевременное и адекватное информационное сопровождение проекта

Мотивировка и детализация : одной из ключевых проблем, выявленных в ходе настоящего исследования, является отсутствие у российских эмигрантов своевременной и полной информации об изменениях на российском рынке труда, появляющихся вакансиях, деятельности российских органов власти по развитию науки, имеющихся возможностях финансирования научной работы и пр. В рамках предлагаемого проекта это особенно важно для привлечения таких категорий, как «Профи» и «Мастера», но во многих случаях затрагивает и категорию «Аспиранты» — как для участия в конкурсах, так и в рамках научного и вспомогательного обеспечения деятельности «Академиков». Это информационное пространство не остается пустым, оно заполняется либо конкурирующими предложениями от зарубежных фондов, либо случайными и часто искаженными данными о российской научной и технологической политике. С другой стороны, для респондентов полнота и своевременность информирования — зачастую основной признак серьезности и основательности источника информации. (Например, по мнению экспертов, упоминание министром образования и науки РФ о системе грантов для временной работы в России для российских ученых, работающих за рубежом, при отсутствии ссылок и информации на сайте Минобрнауки формирует отношение к этому заявлению лишь как к пустой декларации).

13. Экспертная поддержка со стороны организаций и социальных сетей «возвращенцев» на всех этапах реализации проекта

Мотивировка и детализация : как показывают результаты настоящего исследования, лишь немногие эмигранты являются членами каких-то формальных организаций, объединяющих выходцев из России, однако большинство ориентируются на мнение знакомых, предпочитая, таким образом, неформальные контакты для получения информации. Мнение коллег для большинства их них очень значимо. Именно сеть таких контактов может позволить достаточно широко и своевременно информировать людей о происходящих изменениях, имеющихся проектах и пр. Одновременно, специфический опыт людей, имеющих «заграничный стаж» и прошедших психологическую, бытовую и профессиональную реадаптацию после возвращения в Россию, позволит сформировать экспертное мнение по каждому частному вопросу, связанному с организацией возвращения высококвалифицированных кадров.

14. Обеспечение обратной связи на каждом этапе реализации проекта

Мотивировка и детализация : опыт как удачной, так и неудачной реализации многочисленных государственных программ показывает, что большая часть проблем часто связана с отклонением от первоначальных целей и принципов в процессе реализации. Определенной гарантией против таких отклонений будет постоянное сопоставление каждого принимаемого решения в рамках проекта с его целями и предлагаемыми здесь принципами реализации. Эта процедура должна иметь тот же характер и формат, что и, например, проверка нормативно-правовых актов на предмет их коррупциогенности: последовательное сопоставление проекта решения с принципами проекта, своевременное выявление и устранение несоответствий.

Параллельно с этим, обязательным условием успешной реализации проекта является собственно обратная связь со стороны участников на каждом этапе (см. выше о «пошаговом подходе»): от получения или неполучения ими информации до оценки проекта и его перспектив через какое-то время после возвращения (с «реперными» точками по прошествии полугода, года, трех лет), в основном, за счет сетевых механизмов распространения информации.

Необходимо учитывать и то, что многие из условий работы, являющиеся обычными в большинстве западных стран, в современной российской ситуации пока невоспроизводимы. «Возвращенцы» неизбежно должны будут мириться с издержками коммуникаций и транспорта, в целом, с более суровым (чем они привыкли в принимающих странах) климатом, сложной экологической обстановкой[79] , не всегда адекватном уровнем социального обслуживания и пр. Отчасти эти издержки могут компенсироваться желанием «возвращенцев» работать именно в России, но государство может максимально нивелировать их со своей стороны, предпринимая необходимые меры там, где это от него зависит.

Нормативные составляющие

Успешная реализация программы привлечения российских специалистов, работающих за рубежом, предполагает некоторые нормативно-правовые инновации. Предлагаемые изменения должны, с одной стороны, обеспечить правовые условия для достижения поставленных целей, и, с другой стороны, имеют важное символическое значение, демонстрируя открытость и притягательность научной работы в России. Эти меры не требуют дополнительного расходования средств федерального бюджета и полностью вписываются в осуществляемую модернизацию российского образования и реформу науки.

1. Уравнивание западных научных степеней и документов о высшем образовании с российскими

Реализация : 1) внесение в федеральные законы, упоминающие ученые степени и дипломы о высшем образовании как квалификационные характеристики, основания для найма, начисления пенсий и социальных льгот и пр., дополнительного положения: «а также приравненные к ним (перечень приравненных документов об образовании, ученых степеней и званий, уровней образования утверждается постановлением Правительства Российской Федерации) »; 2) внесение соответствующих изменений в подзаконные правовые акты, прежде всего — в документы Минобрнауки и ВАК; 3) утверждение перечня зарубежных степеней, дипломов, иных документов об образовании, приравниваемых к соответствующим российским ученым степеням, званиям, дипломам постановлением Правительства Российской Федерации.

Мотивировка : одной из причин отъезда талантливой молодежи на обучение в зарубежные государства является ограниченная конвертируемость российских дипломов и ученых степеней. Однако эта проблема имеет и обратную сторону, в российских государственных организациях зарубежные документы об образовании и/или ученой степени (защита диссертации) не признаются наравне с российскими документами государственного образца при приеме на работу, должностном росте, начислении надбавок и пр. Фактически, российское государство устанавливает для потенциальных «возвращенцев» труднопреодолимый административный барьер. Результаты настоящего исследование демонстрируют, что многие респонденты воспринимают подобную ситуацию не только как техническую проблему (необходимость повторно проходить квалификационные испытания, подтверждать диплом либо повторно защищать диссертацию), но и как личное оскорбление и отказ принимать во внимание полученный ими опыт.

Эти ограничения сказываются также на составе диссертационных советов и ученых советов, на возможности руководить научной работой аспирантов и, в целом, сдерживают интеграцию России в международное научное и образовательное сообщество и привлечение заинтересованных специалистов для подготовки российских квалифицированных кадров. Решение о приравнивании наиболее распространенных и подтвердивших свое качество зарубежных дипломов и степеней к российским полностью соответствует задачам интеграции России в международное образовательное пространство и, кроме того, имело бы важное символическое значение, продемонстрировав масштабность и серьезность намерений по развитию науки и привлечению высококвалифицированных специалистов[80] . Несмотря на жесткое сопротивление значительной части стареющей руководящей научной элиты, Россия, присоединившись к Болонскому процессу, должна и в реальности переходить на трехступенчатую академическую систему, со степенями бакалавра, магистра и доктора. Это будет, безусловно, важным условием для возвращения особенно молодых высококвалифицированных кадров.

2. Дополнение списка научных изданий, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов научных исследований, реферируемыми ( peer reviewed ) и индексируемыми зарубежными научными журналами

Реализация : внесение соответствующих изменений решением ВАК. Болонский процесс по определению включает в себя условия обязательного признания другими странами иностранных учебных степеней, в том числе, докторских, публикации в международных журналах (и в журналах других стран), т.е. требования, до сих пор не получившие в России признания[81] . Поскольку количество реферируемых журналов исчисляется сотнями, а произвольный выбор только некоторых из них неизбежно приведет к конфликтам в научном сообществе и к негативной оценке российской политики, достаточным представляется введение в требования ВАК положения о том, что публикации в реферируемых зарубежных журналах приравниваются к публикациям в российских изданиях из списка ВАК (для целей защиты диссертаций, присвоения ученых званий, формирования диссертационных советов и пр.).

Мотивировка : для респондентов отказ учитывать зарубежные публикации во-многом является свидетельством нежелания российской научной и образовательной систем привлекать специалистов из-за рубежа и использовать зарубежный опыт и зарубежные наработки. Предлагаемая мера позволила бы переориентировать часть научной молодежи на получение ученой степени в России, оставаясь в тесном контакте с мировым научным процессом. Кроме того, подобная мера стимулировала бы российских исследователей (прежде всего — молодежь) активно включаться в международный процесс научных коммуникаций, повышая тем самым престиж российской науки. В перспективе именно эта мера, наряду с предыдущей, будет способствовать и привлечению иностранных высококвалифицированных специалистов.

3. Корректировка расходов по ряду федеральных целевых программ, по бюджетным ассигнованиям на науку, инновации и развитие технологий

Реализация : внесение соответствующих изменений постановлениями Правительства Российской Федерации (см. ниже, раздел «Экономическое обоснование»).

Мотивировка : Предлагаемая корректировка расходов позволит переориентировать уже существующие бюджетные ассигнования на реализацию целей проекта с сохранением прежних задач, т.е. позволит сделать эти расходы многозадачными. Предлагаемые меры не только позволят реализовать частные задачи, связанные с целями проекта, но и смогут существенно снизить коррупционный потенциал российской системы присвоения ученых степеней и назначения на должности в системе науки и образования. Кроме того, они неизбежно будут стимулировать повышение конкурентоспособности российской научной продукции и образовательных услуг.

Организационные составляющие

Организация возвращения высококвалифицированных кадров в Россию возможна путем реализации федерального проекта (не ФЦП), который предусматривал бы:

1. Создание специальной организации — исполнителя и координатора проекта.

2. Систему целевого финансирования научных исследований, небольших инновационных институтов и других проектов в рамках программы возвращения интеллектуальной элиты.

3. Ряд ограничений и предписаний, затрагивающих бюджетные организации, связанные с научными исследованиями и высшим образованием.

4. Поручения либо договоры, вовлекающие в проект крупные корпорации (в том числе, госкорпорации).

5. Систему мероприятий, связывающих потенциальных авторов и покупателей интеллектоемкой продукции.

6. Систему договоров с самими «возвращенцами», включающих финансовую, правовую и организационную поддержку возвращения.

Детализация

1. Создание специальной организации — исполнителя и координатора проекта

Оптимальной организационно-правовой формой представляется статус автономной некоммерческой организации либо фонда, учредителем которой (которого) являлось бы Правительство Российской Федерации или Администрация Президента РФ под патронажем Президента РФ (далее – условное рабочее название Фонд «Возвращение»). Деятельность этой организации должна осуществляться в тесном сотрудничестве с Советом по науке, технологиям и образованию при Президенте РФ, Министерство образования и науки, МИД, комиссиями Правительства РФ по устойчивому экономическому развитию, высоким технологиям и подготовке кадров, профильными комитетами Государственной Думы и Совета Федерации, государственными корпорациями.

Правление (управляющий совет) Фонда «Возвращение» должно включать представителей названных органов государственной власти, представителей государственных и, возможно, частных корпораций, представителей российской академической науки и — в обязательном порядке — представителей российской науки, как работающих за рубежом и имеющих такой опыт, так и вернувшихся в Россию.

Задачи Фонда:

- формирование и ведение базы данных российских ученых, высококвалифицированных специалистов, работающих за рубежом;

- формирование и ведение базы данных вакансий, связанных с реализацией целей проекта;

- своевременное и масштабное распространение среди работающих и обучающихся за рубежом россиян информации о самом проекте, имеющихся вакансиях и условиях их замещения;

- экспертная поддержка органов государственной власти, государственных учреждений, корпораций по вопросам кадрового поиска за рубежом, организации возвращения специалистов, информационной политики по вопросам возвращения кадров;

- консультационная и организационная поддержка возвращающихся специалистов, обеспечивающая их адаптацию;

- обеспечение обратной связи, сбор и анализ информации о ходе реализации проекта.

2. Система целевого финансирования научных исследований, небольших инновационных институтов и других проектов в рамках программы возвращения интеллектуальной элиты

Оптимально сохранение действующей системы грантов, как со стороны РФФИ и РГНФ, так и со стороны других фондов поддержки науки, включая зарубежные, и Минобрнауки. Вместе с тем, в рамках проекта имеет смысл ввести дополнительную линию финансирования грантов РФФИ и РГНФ, ориентированную на привлечение российских специалистов из-за рубежа. Целесообразна их концентрация именно в рамках РФФИ (в дополнение к нынешним ассигнованиям РФФИ, а не из наличного бюджета фонда). Кроме того, дополнительные грантовые линии могли бы быть открыты государственными и частными корпорациями. Фонд «Возвращение», курирующий всю программу возвращения, также мог бы открыть грантовую линию для «возвращенцев». Такая диверсификация на первом этапе будет способствовать снижению по системе сдержек и противовесов корупциогенности всего проекта, в случае успеха первого этапа через 1-2 года возможна концентрация этих грантовых линий и в одном фонде. В целом, речь может идти о следующих видах грантов:

- гранты, предоставляемые исследовательскому учреждению для привлечения специалистов, исследователей как из России, так и из-за рубежа, краткосрочные
(1 год) и среднесрочные (3-5 лет); трехсторонний договор должен предусматривать финансирование заработной платы, оборудования и материалов — за счет российских грантодателей, предоставление помещений, рабочего места, доступа к инфраструктуре — за счет исследовательского учреждения;

- гранты, предоставляемые образовательным учреждениям для привлечения российских преподавателей из других учреждений, организаций, включая зарубежные (от полугода до 5 лет);

- гранты, предоставляемые группам исследователей (лабораториям, консорциумам, командам и т.п.) при условии работы в Российской Федерации (частичной либо полной) и наличия договора с российским учреждением (организацией);

- комплексные гранты для масштабных консорциумов, предоставляемые для реализации интегрированных проектов «фундаментальные исследования — прикладные исследования — внедрение — производство», с обязательным участием производственных предприятий (объединений, корпораций).

Количество грантов должно планироваться исходя из потребности в том или ином числе привлекаемых специалистов (как из-за рубежа, так и в рамках политики мобилизации внутренних интеллектуальных ресурсов), объемы финансирования — в соответствии с принципом сохранения уровня оплаты и условий работы для «возвращенцев» (см.выше). График фактического предоставления средств должен коррелировать с содержанием получившего поддержку проекта (единовременные выплаты в начале проекта при необходимости масштабных закупок оборудования, материалов и пр.; гарантированные ежемесячные выплаты для обеспечения заработной платы и расходных материалов и пр.). В структуре и сумме грантов для «возвращенцев» должны быть обязательно учтены: расходы на проживание (либо предоставление жилья), заработная плата, расходы на оборудование и материалы.

3. Ряд ограничений и предписаний, затрагивающих бюджетные организации, связанные с научными исследованиями и высшим образованием

Поскольку значительная часть образовательной и исследовательской деятельности осуществляется государственными научными и образовательными учреждениями (институты РАН, федеральные университеты, национальные исследовательские университеты) целесообразно их включение в реализацию проекта путем введения соответствующих требований в документы РАН и Минобрнауки. Наиболее значимые требования:

- обязательное обеспечение мобильности научных сотрудников, преподавательского состава (например, замещение не менее 5% ставок в течение примерно 3 лет в годовом расчете приглашенными исследователями и преподавателями). Наличие специализированных грантов (см. выше) должно позволить организациям, их выигравшим, привлекать специалистов — как российских, так и зарубежных — на более выгодных условиях;

- обязательное предоставление исчерпывающей информации о конкурсном замещении должностей и об условиях проведения конкурса в Фонд «Возвращение», не менее чем за полгода до проведения конкурса;

- введение, за счет средств федерального бюджета, мажорирующего коэффициента оплаты труда для исследователей и преподавателей, работающих в рамках приоритетных направлений исследований общероссийского централизованного технологического центра (advanced studies institute), включая подчиненные этому научному мегацентру специальные мобильные исследовательские институты;

- включение данных о привлеченных в рамках приоритетных направлений грантах, мобильности ученых и преподавателей (включая участие в международных конференциях) в требования к аттестации, аккредитации, иным контрольно-отчетным процедурам, затрагивающим научные и образовательные организации.

4. Поручения либо договоры, вовлекающие в проект крупные корпорации (в том числе, госкорпорации)

Привлечение к реализации проекта крупных корпораций (государственных и частных) через адресованные им поручения Президента Российской Федерации либо Председателя Правительства РФ, предусматривающие проведение кадровой политики, соответствующей целям проекта и его принципам, либо заключение с корпорациями соответствующих договоров. Рекомендовать корпорациям разработку собственной системы грантов, ориентированных на поддержку прикладной науки в сфере их интересов, либо привлечение их к финансированию существующей системы грантов.

5. Система мероприятий, связывающих потенциальных авторов и покупателей интеллектоемкой продукции

Проведение Фондом «Возвращение» комплекса мероприятий как на территории России, так и за рубежом, позволяющих ознакомить потенциальных работодателей с существующими научными разработками и их авторами по профилю деятельности предприятий, а исследователей — с возможными заказчиками (выставки, презентации, семинары и пр.)

6. Система договоров с самими «возвращенцами», включающих финансовую, правовую и организационную поддержку возвращения

Разработка Фондом «Возвращение» типовых договоров, являющихся основой для предоставления грантов и кадровой политики корпораций, подписавших соглашения, которые предусматривали бы:

- оплату труда, соответствующую оплате в странах, принимающих интеллектуальную миграцию;

- обязательное выполнение подписантом образовательных задач (подготовка аспирантов, проведение семинаров и пр.);

- гарантии информационного характера (доступ к литературе, базам данных, периодике);

- гарантии мобильности, включая оговоренное минимальное количество выездов на международные конференции;

- возможность заключения бессрочного контракта после истечения срока первого контракта;

- социальные гарантии;

- предоставление жилья с возможностью его выкупа;

- «подъемные» (покрытие расходов, связанных с переездом).

Экономическое обоснование

Ущерб, нанесенный российской экономике «утечкой мозгов» за рубеж, огромен[82] . Как это уже было отмечено выше, к этому следует добавить еще больший ущерб, полученный от «внутренней» утечки мозгов. Ежегодные расходы, направленные на предотвращение «утечки мозгов» и возвращение научных кадров (если решать эти проблемы в комплексе и радикально) будут сопоставимы с ежегодными российскими ассигнованиями на научные исследования, развитие технологий и инновации. Такие деньги, тем более в условиях мирового экономического кризиса, аккумулировать на эту программу невозможно ни с помощью государства, ни с помощью частных корпораций.

Вместе с тем, предлагаемый проект можно реализовать в рамках существующих бюджетных ограничений, при условии концентрации именно на приоритетных направлениях. Ввиду приоритетности решаемых проектом задач, представляется разумным перераспределение в пользу проекта части средств, выделяемых на реализацию следующих федеральных целевых программ (ФЦП):

· ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007-2012 годы»

· ФЦП «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008-2010 годы»

· ФЦП «Национальная технологическая база» на 2007-2011 годы

· ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы

· ФЦП «Развитие электронной компонентной базы и радиоэлектроники» на 2008-2015 годы

· ФЦП «Развитие образования» на 2006-2010 годы

· ФЦП «Сохранение и восстановление плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения и агроландшафтов как национального достояния России» на 2006-2010 годы и на период до 2012 года

· ФЦП «Электронная Россия» (2002-2010 годы).

За счет такого частичного перераспределения задачи названных ФЦП по-прежнему будут решаться (выделение средств в рамках каждой должно, по-прежнему, соответствовать целям данной ФЦП), однако с учетом задач, требований и принципов проекта «Возвращение». Единственная задача проекта, не связанная напрямую с задачами ФЦП и требующая финансирования в рамках отдельной линии — создание и обеспечение функционирования Фонда «Возвращение».

Кроме того, часть расходов на реализацию проекта может быть осуществлена в рамках средств, направляемых на развитие наукоградов, — в той мере, в которой функции наукоградов совпадают с задачами проекта. В свою очередь, локализация исследовательских и внедренческих работ в наукоградах, имеющиеся инфраструктурные возможности должны способствовать реализации целей проекта.

Наконец, привлечение средств государственных и частных корпораций могло бы позволить существенное повышение масштабов проекта и привести к более успешной его реализации.

График реализации проекта

При условии утверждения проекта и создания Фонда «Возвращение» постановлением Правительства Российской Федерации либо Указом Президента РФ, выделения бюджетного финансирования, график реализации может быть следующим:

Этап 1 — первые 6 месяцев после утверждения проекта, назначения исполнителей и распределения заданий:

- разработка, уточнение и закрепление Указом Президента РФ либо постановлением Правительства РФ отраслевых приоритетов кадровой политики в сфере научно-исследовательской деятельности, высоких технологий и высшего образования, подготовки научных кадров (Администрация Президента РФ, Правительство РФ, Совет по науке, технологиям и образованию при Президенте РФ, комиссия Правительства РФ по высоким технологиям);

- разработка деталей новой грантовой политики, принятие соответствующих положений (фонд «Возвращение» РФФИ, РГНФ, Минобрнауки совместно с фондом «Возвращение кадров», государственные и частные корпорации);

- разработка и принятие нормативных документов, предусмотренных разделом «Нормативные составляющие» (Правительство РФ, Федеральное Собрание РФ, Минобрнауки, ВАК, РАН);

- принятие ограничений и требований, предусмотренных разделом «Организационные составляющие» (Минобрнауки, РАН);

- разработка и подписание договоров с корпорациями (Правительство РФ, Минобрнауки);

- создание и налаживание работы фонда «Возвращение» (учредители, сам фонд);

- создание основного массива базы данных российских ученых, работающих за рубежом (фонд «Возвращение» совместно с МИД, институтами РАН, фондами поддержки науки, научно-исследовательскими университетами);

- начало создания и функционирования базы данных вакансий в исследовательской сфере (фонд «Возвращение» совместно с институтами РАН, научно-исследовательскими университетами, федеральными университетами, государственными и частными корпорациями);

- подготовка и отладка информационных ресурсов, необходимых для функционирования проекта: интернет-представительство фонда «Возвращение», договоры со СМИ, мобилизация неформальных социальных и профессиональных сетей (фонд «Возвращение»).

Этап 2 – следующие 6 месяцев после утверждения проекта, назначения исполнителей и распределения заданий:

- открытие новых грантовых линий и распространение информации о них (Минфин, РФФИ, фонд «Возвращение»);

- распространение информации о результатах первого этапа реализации проекта (фонд «Возвращение»);

- подготовка и распределение маневренного жилого фонда в соответствии с предполагаемым количеством иногородних и зарубежных специалистов, привлекаемых в рамках новых грантовых линий (Минобрнауки, научные и образовательные учреждения, органы местного самоуправления, государственные и частные корпорации);

- разработка прикладных схем приема, размещения и сопровождения приглашенных специалистов (фонд «Возвращение»).

Этап 3 — 12-18 месяцев после утверждения проекта, назначения исполнителей и распределения заданий:

- подведение итогов конкурса грантовых заявок (фонд «Возвращение», РФФИ, другие задействованные фонды);

- уточнение условий и мест размещения специалистов, организация их приема (фонд «Возвращение», совместно с МИД, МВД, заинтересованными организациями-работодателями);

- открытие финансирования грантовых линий (фонд «Возвращение», Минфин, РФФИ, РГНФ, другие задействованные в программе фонды);

- введение в силу требований и ограничений для бюджетных учреждений: Минобрнауки, РАН (см. выше, раздел «Организационные составляющие»);

- начало работы специалистов в рамках проекта.

Дальнейшие этапы: повторение этапов № 2 и № 3 в рамках каждого бюджетного года, с постоянным расширением информационной базы.

Ожидаемые результаты

По итогам первого этапа — создание информационной, организационной нормативной и финансовой среды, необходимой для привлечения специалистов из внешней эмиграции.

По итогам второго этапа — информационный охват 80-90% российских специалистов в приоритетных отраслях, работающих за рубежом; привлечение на постоянную работу в Россию от 300 до 800 интеллектуалов (в зависимости от масштабов грантового финансирования).

По итогам первых двух лет реализации проекта — стопроцентный информационный охват российских специалистов, работающих за рубежом, привлечение 1-2 тысяч специалистов.

По итогам 4-5 летней реализации проекта — привлечение в российскую науку, производство, образовательную систему нескольких тысяч специалистов, как на постоянной, так и на временной основе. Создание устойчивого образа РФ как страны, привлекательной для интеллектуального труда в рамках приоритетных направлений.

Риски

Реализация проекта связана с некоторыми рисками, предусмотреть которые вполне возможно — и, тем самым, снизить их до минимума. Наиболее значимыми, на наш взгляд, представляются следующие риски:

- недооценка существующих проблем

Негативные последствия оттока высококвалифицированных кадров далеко не сразу сказываются на экономике, что может провоцировать со стороны некоторых должностных лиц известную беспечность.

Профилактика : определение приоритетности проекта на уровне Президента Российской Федерации, Администрации Президента РФ, Председателя Правительства РФ с личным контролем хода его реализации высшими должностными лицами государства.

- коррупционные риски

Распределение значительных средств, тем более бюджетных, всегда связано с подобными рисками; современный российский опыт дает тому многочисленные свидетельства.

Профилактика : поскольку ужесточение административного контроля часто снижает эффективность исследований, наиболее действенным антикоррупционным механизмом представляется привлечение к принятию решений (распределение финансирования, прежде всего) представителей различных организаций: органов власти, исследовательских учреждений, работающих за рубежом россиян, в равных или сопоставимых пропорциях.

- неадекватность финансового обеспечения

Эта проблема касается, прежде всего, заниженных параметров финансирования (респонденты отметили, что некоторые повышения расходов на развитие науки в Российской Федерации в начале 2000-х гг. часто оказываются почти незаметными, с точки зрения реальных потребностей, либо они являются недостаточно системными, когда из технологической цепочки финансируется лишь один этап). Однако, возможны и ошибки в сторону завышения затрат, эксперты заявили, что стоимость некоторых проектов, например, госкорпораций были значительно завышены (среди высказываний были такие: «слишком большие деньги», «освоить их невозможно в указанные сроки», «здесь что-то нечисто»).

Профилактика : использование «пошагового подхода» и ориентация на уровень затрат, уже осуществленных в странах, принявших российских специалистов; привлечение самих специалистов к оценке видов и стоимости работ.

- бюрократические барьеры

Подобные риски естественным образом возможны на каждом этапе реализации проекта от предоставления необходимой информации до порядка и срока выделения финансового обеспечения. Кроме того, весьма вероятно бюрократическое сопротивление со стороны РАН, руководства бюджетных учреждений, ряда министерств и ведомств.

Профилактика : патронаж Президента Российской Федерации и концентрация большей части функций, связанных с проектом в одной-двух небольших, мало бюрократизированных структурах (фондах).

Заключение

Pеализация проекта «Стратегия возвращения интеллектуальной элиты России» предполагает изменение характера публичных дискуссий на тему проблемы «утечки мозгов» и создание управленческих, образовательных и социальных механизмов противостояния этому явлению в российском обществе. Придание публичности уже первых результатов настоящего исследования в определенной степени повлияло на переориентацию внимания экспертного сообщества и лиц, принимающих решения, на работу с эмигрантами-интеллектуалами в аспекте тех возможностей и социально-экономического эффекта, которые открывает их возвращение на Родину. Эксперты «Евразийской сети политических исследований» - участники рабочей группы проекта, являющиеся сами «возвращенцами» констатировали, что определенное влияние на дебаты по «утечке мозгов» и возвращению было оказано и через опрошенных ими экспертов-респондентов, работающих в настоящее время за границей (экспертные и фокусированные интервью за границей проводились с ними с весны 2009г.): характер и частота дискуссий о возвращении в Россию в сетевых структурах этой категории интеллектуалов интенсифицировалась. Некоторые респонденты настоящего исследования, после проведенных с ними интервью, сами стали принимать активное участие либо в этом проекте, либо стали реализовывать и свои инициативы по анализу и предложениям, связанным с проблемами возвращения интеллектуалов (так называемых процессов «обратной утечки мозгов» (reverse brain drain) «циркуляции мозгов» и «со-развития»). Сетевой принцип, положенный в основу предлагаемых разработок уже на полевом этапе исследования начал доказывать свою состоятельность.

Разработанные в результаты реализации проекта рекомендации, основанные на сетевом подходе, могут стать концептуальной основой для создания специальной государственной программы, специализированного Фонда и грантовых линий для привлечения высококвалифицированных специалистов в Россию и последующей адаптации этих представителей интеллектуальной элиты, уже вернувшихся для постоянной работы в Российскую Федерацию.

Следующим этапом исследования, связанного с разработкой стратегии возвращения интеллектуальной элиты, будет исследование возможных кластеров уже внутри России, в местах, где есть большие возможности и необходимость для приема интеллектуалов-возвращенцев. Будет продолжена работа по консультированию соответствующих государственных организаций и бизнес-элиты России по созданию необходимых условий для дальнейшего развития программы приема интеллектуальной элиты. Разработанные в ходе исследования методология и методики (с определенной корректировкой) могут быть экстраполированы и на исследование проблемы возвращения интеллектуальной элиты в Россию из стран других регионов, прежде всего, из стран СНГ.

В долгосрочной перспективе исследование мотивации и комплекса условий, необходимых для интенсификации процесса возвращения, может являться важной основой для развития механизмов выявления новых интеллектуальных групп, которые со своим уникальным опытом работы в развитых экономиках и научных школах, знанием различных языков, национальных культур и социумов, а также методов принятия управленческих решений, безусловно, будут, возвращаясь в Россию, реально способствовать социально-экономическому развитию нашей страны. Вернувшиеся интеллектуалы своим примером и авторитетом, опираясь на накопленные сетевые контакты в мировой науке, бизнесе и политике также будут способствовать и формированию более позитивного образа России в мире. Как это было отмечено в Послании Президента Российской Федерации Д.И. Медведева Федеральному Собранию: «Время не ждет, технологическое отставание России необходимо преодолевать уже в ближайшее время» [83] .

[1] Дмитрий Медведев, Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации, 12 ноября 2009 года: «В нашей стране всегда было много талантливых, открытых к прогрессу и способных создавать новое людей. Именно на них и держится инновационный мир, и надо сделать всё, чтобы такие специалисты были заинтересованы работать в своей стране. Поэтому нужно создать постоянно действующий механизм их поддержки, привлекать к работе в России наиболее авторитетных российских и зарубежных учёных, а также предпринимателей, имеющих опыт коммерциализации подготовленных разработок».

[2] Симановскиий С. На грани потери последних «мозгов» // VIP. 1997. № 1.

[3] William J. Carrington and Enrica Detragiache. How Big Is the Brain Drain? IMF Working Paper 98/102 (Washington). 1998.

[4] Time Europe: http://www.time.com/time/europe/magazine/printout/0,13155,901040119-574849,00.html

[5] Высоко квалифицированные иммигранты составляют в США 3,2 от всего занятого населения в Австралии 9,9 %, в Канаде 7,3%, в то время как в ЕС только 1,7%, см. Laura Dixon. «Brussels Plans to Woo Skilled Migrants» «Financial Times». 24 October 2007. До сих пор, крупнейшие экономики продолжают испытывать недостаток высококвалифицированных специалистов. В Германии экономические потери от такого дефицита оцениваются в $27 миллиардов долларов, что эквивалентно 1 % ВВП. См.: Bertrand Benoit. “Germany’s Skills Gap Costs it 20 Bn Euros A Year.” Financial Times, 21 August 2007.

[6] К 1999 году только четверть из 240 тысяч россиян, имеющих степени доктора и кандидата наук, работали по профессии. См. Сергей Смородкин «У последней черты» // Миграция в России , октябрь - ноябрь 1999., с 31.

[7] Некипелова Е.Ф., Гохберг Л.М., Минделли Л.Э. Эмиграция ученых: проблемы, реальные оценки . М., 1994.

[8] Офер Г., Вместо утечки мозгов - циркуляция? К чему привела многолетняя изоляция России от глобального научного сообщества .
См.: http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/41/nezavisimue_i_otkrytue?esr=5

[9] Korobkov Andrei, Zaionchkovskaia Zhanna, The Russian Intellectual Migration Trends: Myths and Reality // Paper Prepared for the International Studies Association 49^th Annual Meeting. San Francisco, CA, March 2008. р. 5.

[10] Аллахвердян А.Г, Юревич А.В. Миграция научных кадров: мифы и реальность // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1997. М.: "Янус-К", 1997, ч.1, с.117-121.

[11] Там же.

[12] Алферов Ж.И. // Фигуры и лица Независимая газета.. 19 октября. 2000.

[13] Интервью с академиком М.П. Кирпичниковым // Независимая газета. 2000. 8 февраля; Интервью с академиком М.П. Кирпичниковым // Независимая газета. 1999. 25 августа; Наука России в цифрах. М., 1999; Россия в цифрах. М., 2000; Аргументы и факты. 2000. № 36; Аргументы и факты. 2000. № 43.

[14] Медведев Ю. Научить ученого . Интервью с заместителем Министра образования и науки РФ Владимиром Фридляновым // Российская газета 31 августа 2005 г.

[15] Аллахвердян А.Г, Юревич А.В. Миграция научных кадров: мифы и реальность // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1997. М.: "Янус-К", 1997, ч.1, с.117-121.

[16] Интервью с академиком М.П. Кирпичниковым // Независимая газета. 1999. 25 августа; Наука России в цифрах. М., 1997. с. 28

[17] Аллахвердян А.Г, Юревич А.В. Миграция научных кадров: мифы и реальность // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1997. М.: "Янус-К", 1997, ч.1, с.117-121.

[18] Итоги №5 / 399 (03.02.04)

[19] Russia: Despite Drain, Some Russian Brains Remain (Part 2) By Francesca Mereu. Сообщение Радио Свободная Европа/Радио Свобода http://www.rferl.org/nca/features/2002/07/30072002150916.asp

[20] Лашкина Е. Греф заразил кабинет министров…амбициозностью // Российская газета. 1 июля 2005 г.

[21] Медведев Ю. Научить ученого . Интервью с заместителем Министра образования и науки РФ Владимиром Фридляновым // Российская газета 31 августа 2005 г.

[22] Korobkov Andrei, Zaionchkovskaia Zhanna, The Russian Intellectual Migration Trends: Myths and Reality // Paper Prepared for the International Studies Association 49^th Annual Meeting. San Francisco, CA, March 2008. P. 4.

[23] Зачем стране нужны инновации http://socpolitika.ru/rus/social_policy_monitoring/comments/document11709.shtml

[24] См.: http://elementy.ru/events/old?eventid=428302

[25] См.: http://nomad.su/?a-=3-200908170037

[26] См., например: William J. Carrington and Enrica Detragiache. How Big Is the Brain Drain? IMF Working Paper 98/102 (Washington). 1998.

[27] См. Обсуждение этой проблемы американскими экспертами: http://worldfocus.org/blog/2009/02/03/tune-in-online-radio-show-on-reverse-brain-drain/3904/, а также - http://www.policyinnovations.org/ideas/briefings/data/000031

[28] Alan M. Webber Reverse brain drain threatens U.S. economy // USA Today, 23 февраля 2004.

[29] Мэри Ленд. В Америку и обратно в поисках лучшей доли. Новости «Голоса Америки», Понедельник, 21 сентября 2009 г.

[30] Мэри Ленд. В Америку и обратно в поисках лучшей доли . Новости «Голоса Америки», Понедельник, 21 сентября 2009 г.

[31] Michele Wucker. Lockout: Why America Keeps Getting Immigration Wrong When Our Prosperity Depends on Getting It Right. Public Affairs, 2006.

[32] Пресс-конференция Игорь Кричевера, декана факультета математики Колумбийского университета (20.08. 2009), http://www.lenta.ru/conf/krichever/

[33] Kaplan, David H.; Wheeler, James O.; Holloway, James O. Urban Geography . York, PA: John Wiley & Sons, Inc., 2004.

[34] См., например: Sami Nair. L'Immigration Expliquee a Ma Fille . Editions du Seuil, 2001.

[35] Ковальчук М: «Утечка мозгов» полезна для России . Газета. Ру. 11.06.2009

[36] Bieckmann, Frans and Muskens, Roeland (2007). « Circular Migration, Creating a virtuous circle » , in The Broker, issue 1, April 2007; Duany, Jorge. (2002). "Mobile Livelihoods: The Sociocultural Practices of Circular Migrant Between Puerto Rico and the United States". The International Migration Review, 36, No. 2: 355-388.

[37] См., например, такого рода проекты США с Индией. Reverse brain drain? Yes, big time! http://www.rediff.com/money/2006/mar/08binter.htm

[38] United Nations Development Programme. Arab States Sub-regional Resource Facilities. Immigration and Migrant Labor. Some Lessons from Global Experience. October 2002. Abstract

[39] «Дорожная карта» России-ЕС по общему пространству науки и образования, включая культурные аспекты. Утверждена 10 мая 2005 года в Москве Президентом России В.Путиным, Премьер-министром Люксембурга Ж.-К.Юнкером, Председателем Комиссии Европейских сообществ Ж.М.Дурау-Баррозу и Верховным представителем ЕС по внешней политике и безопасности Х.Соланой.

[40] Там же.

[41] См., например, анализ кризиса российской науки в связи с массовым отъездом ученых Нобелевского лауреата Ж.И. Алферова. Алферов Ж.И. // Независимая газета. Фигуры и лица. 19 октября. 2000.

[42] См. анализ процесса «внутренней утечки мозгов» в работе: Аллахвердян А.Г, Юревич А.В. Миграция научных кадров: мифы и реальность // ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1997. М.: "Янус-К", 1997, ч.1, с.117-121.

[43] Пресс-конференция Игорь Кричевера, декана факультета математики Колумбийского университета (20.08. 2009), http://www.lenta.ru/conf/krichever/

[44] Пресс-конференция Игорь Кричевера, декана факультета математики Колумбийского университета (20.08. 2009), http://www.lenta.ru/conf/krichever/

[45] Заявление министра образования РФ А. Фурсенко приводится по данным статьи
«Сбежавшие мозги потекли вспять. Уехавшие из РФ ученые и специалисты возвращаются», http://www.socpolitika.ru/rus/social_policy_monitoring/comments/document11792.shtml

[46] Пресс-конференция Игорь Кричевера, декана факультета математики Колумбийского университета (20.08. 2009), http://www.lenta.ru/conf/krichever/

[47] Басов О. "Утечка мозгов": взгляд из Северной Каролины\\ "Компьютерра" №29 от 06 августа 2001г. По всем рейтингам, докторская программа университета Дьюка одна из самых престижных в мире.

[48] Мобильность российских студентов ограничена языковым барьером, http://socpolitika.ru/rus/social_policy_monitoring/comments/document11746.shtml

[49] Информационно-аналитический бюллетень Института социологии РАН Выпуск № 4 — 2008 Интернационализация образования и российская молодежь: открытия, обретения, результативность – М.: Институт социологии РАН, 2008.

[50] Пресс-конференция Игорь Кричевера, декана факультета математики Колумбийского университета (20.08. 2009), http://www.lenta.ru/conf/krichever/

[51] Мобильность российских студентов ограничена языковым барьером, http://socpolitika.ru/rus/social_policy_monitoring/comments/document11746.shtml

[52] Билет в один конец // ИТОГИ. №5, 399 (03.02.04)

[53] http://www.lenta.ru/conf/krichever/ 20.08.2009

[54] Первые попытки по созданию такой грантовой линии для иностранных преподавателей и ученых уже предприняты МОН Российской Федерации, см. http://www.rian.ru/society/20091103/191717144.html .

[55] См.: Inglehart R. The Silent Revolution: Changing Values and Political Styles. Princeton, 1977; Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton, 1990; Abramson P.R., Inglehart R. Value Change in Global Perspective. Ann Arbor, 1995; Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton, Princeton Univ. Press, 1997.

[56] Maslow A.K. Motivation and Personality. N.Y., 1954.

[57] Грозит ли гибель современной российской науке. Передача «Голоса Америки», 07 октября 2009 г.

[58] Friedman M. Essays in Positive Economics. - Chicago, 1953; J. Buchanan, G. Tullock. The Calculus of Consent - Ann Arbor, 1962; Bates R. Agrarian Politics /Understanding Political Development. Ed. by M. Weiner, S. Huntington. -Boston, 1987; Popkin S. The Rational Peasant.- Berkeley, 1979. См. критику этого подхода в политической науке: Pye L. The Mandarin and the Cadre- Ann Arbor, 1987; Inglehart R. The Renaissance of Political Culture // American Political Science Review. - 82 (4). – P. 1203-1230 и, особенно, в экономике George A. Akerlof and Robert J. Shiller. Animal Spirits: How Human Psychology Drives the Economy, and Why It Matters for Global Capitalism. Princeton University Press, 2009.

[59] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.

[60] См. Отмеченные выше работы Р. Инглхардта, особенно: Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton, Princeton Univ. Press, 1997.

[61] Классическая формулировка этого подхода содержится в работе: Nye J. The Power of Persuasion: Dual components of US leadership. The conversation with J. Nye/ J. Nye // Harvard International Review. - Winter, 2003. Подробное обоснование этого подхода в политике России содержится в статье Казанцев А.А., Меркушев В.Н. Россия и постсоветское пространство: перспективы использования «мягкой силы» // Полис. - 2008. - № 2. - С. 122 – 136, а также в монографии, где описываются результаты одного из исследовательских проектов «Евразийской сети политических исследований»: Беспалов С., Власов А., Голубцов П., Казанцев А., Караваев А., Меркушев В. Механизмы формирования позитивного образа России в странах постсоветского пространства - М.: ЕСПИ, ИАЦ МГУ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве, 2007.

[62] http://www.vedomosti.ru/career/video/opinions/89/389

[63] См. Следующие работы о социальном капитале в современной социологии и экономике: Bourdieu, P. The Forms of Capital, in John G. Richardson (edt), Handbook of Theory and Research in the Sociology of Education, New York, Greenwald Press, 1986; Becker, G. A Theory of Social Interactions, Journal of Political Economy, 1974, 82, n. 6, pp. 1063-1093; Coleman, J. Social Capital in the Creation of Human Capital, American Journal of Sociology, 1988, 94, pp. 95-120; Coleman, J. Foundations of Social Theory, Cambridge, Harvard University Press, 1990; Field, J., Social Capital, London and New York, Routledge, 2004; Fine, B. Social Capital versus Social Theory. Political Economy and Social Science at the Turn of the Millenium, London and New York, Routledge; Hooghe, M., 2001; Stolle, D. (eds). Generating Social Capital: Civil Society and Institutions in Comparative Perspective, New York, Palgrave, 2003; Granovetter, M.D. "The Impact of Social Structures on Economic Development." Journal of Economic Perspectives, 2004, Vol 19 Number 1, pp. 33-50; Barabasi, Albert-Laszlo. Linked - How Everything is Connected to Everything Else and What it Means for Business, Science, and Everyday Life. Plume, 2003.

[64] Зачастую в современном мире сети понимают именно в том виде, в каком они представлены в Интернет-проектах. Между тем, это абсолютно вторичная их форма по отношению к межличностным взаимодействиям, см.: Granovetter M. "Economic Action and Social Structure: The Problem of Embeddedness", American Journal of Sociology 91 (3): 481-510, November 1985; Granovetter M. The Strength Of Weak Ties, in American Journal of Sociology, 1973, 78, pp. 1360-80.

[65] Тот факт, что наличие формального конкурса не отменяет необходимости наличия связей даже в самых развитых обществах был, например, продемонстрирован в классических работах: Granovetter M. Getting A Job: A Study of Contacts and Careers, Cambridge, Mass: Harvard University, 1974; Montgomery, J.D. “Social Networks and Labor-Market Outcomes: Toward an Economic Analysis,” American Economic Review, 1991, 81 (Dec.): 1408-18; Montgomery, J.D. “Job Search and Network Composition: Implications of the Strength-of-Weak-Ties Hypothesis,” American Sociological Review, 1992, 57 (Oct.): 586-96; Montgomery, J.D. “Weak Ties, Employment, and Inequality: An Equilibrium Analysis,” American Journal of Sociology, 1994, 99 (Mar.): 1212-36.

[66] Ковальчук М. «Утечка мозгов» полезна для России. Газета. Ру. 11.06.2009.

[67] См. анализ соотношения сетей и государственных иерархий в работах: Nohria, Nitin; Eccles, Robert, eds. Networks and Organizations: Structure, Form, and Action, Boston, Mass: Harvard Business School, 1992; Kapferer, B. "Norms and the Manipulation of Relationships in a Work Context", in Social Networks in Urban Situations, edited by J.C. Mitchell. Manchester: Manchester University Press,1969.

[68] Фундаментальная наука: Почему мы утекли \\ Ведомости. 02.10.2009 (сокращенный вариант с измененным без согласования с авторами заголовком).

[69] Грозит ли гибель современной российской науке? Передача «Голоса Америки», 07 октября 2009 г.

[70] Грозит ли гибель современной российской науке? Передача «Голоса Америки», 07 октября 2009 г.

[71] Грозит ли гибель современной российской науке? Передача «Голоса Америки», 07 октября 2009 г.

[72] Офер Г., Вместо утечки мозгов - циркуляция? К чему привела многолетняя изоляция России от глобального научного сообщества .
См.: http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/41/nezavisimue_i_otkrytue?esr=5

[73] Korobkov Andrei, Zaionchkovskaia Zhanna, The Russian Intellectual Migration Trends: Myths and Reality // Paper Prepared for the International Studies Association 49^th Annual Meeting. San Francisco, CA, March 2008. P. 5.

[74] Согласно данным настоящего исследования, лишь немногие интеллектуалы-мигранты получили гражданство других стран, но, как правило, они при этом оставляют гражданство России, российское гражданство – важнейший фактор самоидентификации мигрантов-интеллектуалов, во многих случаях даже после длительного проживания за границей, если нет возможности при получении гражданства другого государства сохранить российское, абсолютное большинство россиян, уехавших на работу за границу, выбирает сохранение гражданства России.

[75] Офер Г., Вместо утечки мозгов - циркуляция? К чему привела многолетняя изоляция России от глобального научного сообщества .
См.: http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/41/nezavisimue_i_otkrytue?esr=5

[76] Korobkov Andrei, Zaionchkovskaia Zhanna, The Russian Intellectual Migration Trends: Myths and Reality // Paper Prepared for the International Studies Association 49^th Annual Meeting. San Francisco, CA, March 2008. P. 19.

[77] Мэри Ленд. В Америку и обратно в поисках лучшей доли. Новости «Голоса Америки», понедельник, 21 сентября 2009 г.

[78] Дмитрий Медведев, Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации, 12 ноября 2009 года: «Наконец, надо завершить разработку предложений по созданию в России мощного центра исследований и разработок, который был бы сфокусирован на поддержку всех приоритетных направлений, именно всех направлений. Речь идет о создании современного технологического центра, если хотите, по примеру Силиконовой долины и других подобных зарубежных центров».

[79] Многие участники опроса, особенно те, кто уехал еще в 90-е гг. с болью в сердце говорили об ухудшении состояния природной среды, усилении загазованности воздуха и развитию бесконечных транспортных пробок в Москве — главном центре притяжения для потенциальных реэмигрантов-интеллектуалов.

[80] Дмитрий Медведев, Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации, 12 ноября 2009 года: «Следует упростить правила признания научных степеней и дипломов о высшем образовании, полученных в ведущих университетах мира, а также правила приема на работу необходимых нам специалистов из-за рубежа».

[81] Г. Офер, Вместо утечки мозгов - циркуляция? К чему привела многолетняя изоляция России от глобального научного сообщества. См.: http://www.expert.ru/printissues/expert/2009/41/nezavisimue_i_otkrytue?esr=5

[82] См. данные в главе 1.

[83] Дмитрий Медведев, Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации, 12 ноября 2009 года: «Наши соотечественники-ученые, которые работают за границей, могли бы составить значительную часть экспертного сообщества и помочь в организации международной экспертизы российских научных проектов, а при создании определенных условий – просто переехать в нашу страну… значительную часть проектов нужно проводить через международную экспертизу и осуществлять в партнерстве с зарубежными центрами и компаниями. Все необходимые организационные и финансовые решения, обеспечивающие реализацию этих задач, Правительству следует принять не позднее I квартала следующего года. Обращаю внимание, что структура государственных расходов на эти цели должна в большей степени учитывать выбранные нами приоритеты технологического развития».