| Содержание
Введение...4
Глава 1. Герменевтический анализ ключевых архивоведческих понятий (историографический аспект)...63
1.1. Обоснование герменевтического подхода...63
1.2. Герменевтика понятия «архив»...72
1.3. Герменевтика понятий «архивоведение» и «наука об архивах»...100
Глава 2. История становления системы архивоведческих знаний в
России...151
2.1. Эмпирический этап возникновения и развития архивоведческои мысли. 152
2.2. Архивоведение петровской Руси: истоки и последствия Генерального регламента...179
2.3. Н.В. Калачов и создание основ традиционной науки об архивах...226
2.4. Научный вклад Д.Я. Самоквасова в развитие архивоведческих знаний...300
2.5. Кризис традиционной науки об архивах (историографический аспект)...336 Глава 3. Историко-теоретический анализ процесса становления
классического (фундаментального) архивоведения...351
3.1. Классическое архивоведение как ступень развития архивоведческои мысли в конце XIX- начале XX вв...351
3.2. А.С. Лаппо-Данилевский и гуманитарные основы классического архивоведения...360
3.3. Историко-теоретический анализ вклада Союза российских архивных деятелей в историю архивоведческои мысли...403
3.4. А.С. Николаев и роль историко-архивной общественности в становлении и развитии классического архивоведения...498
3.5. Кружок архивных работников им. А.С. Лаппо-Данилевского (историографический анализ научной деятельности)...619
Заключение...652
Примечания...661
Список использованных источников и литературы...744
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью осмыслить теоретические основы отечественной науки об архивах в современных условиях на основе анализа истории архивоведческой мысли России в ее полноте и цельности. По оценкам социологов, «современная цивилизация находится на критическом этапе своего развития... Происходящие изменения столь фундаментальны, что их можно сравнить с аналогичными изменениями в период перехода общества от каменного века к железному»1. Согласно распространенным в настоящее время представлениям, на наших глазах история приобретает черты глобальности: человечество во всех его основных измерениях становится интегральным целым, при увеличивающемся разнообразии2.
Вопрос о влиянии процессов растущей информатизации общества на процесс самосознания человека исследовал А.И. Ракитов, концепция которого использована в диссертационной работе для оценки динамики взаимовлияния информационных процессов в обществе и развития научных знаний об архивах. В ряде научных исследований3 ученый обосновал положение, согласно которому с середины XX века наметилась, а в период с конца 70-х гг. в развитых странах начала быстро нарастать и распространяться информационная революция. Ее содержанием является «информатизация общества - особый социально-исторический процесс стремительного увеличения производства и распространения всех видов общественной и социально значимой информации... Результатом информатизации должно стать построение информационного общества. Информационное общество -это общественная система, которая: обеспечивает любому индивиду, организации, предприятию доступ ко всей существующей и необходимой для их деятельности информации..., производит эту информацию и прежде всего знания (научные, политические, экономические, технологические и т.п.) по законам экспоненциального роста, производит и использует современную информационную технологию, включая вычислительную технику и коммуникационные системы для реализации двух предыдущих задач»... Отсюда следует, указывает А.И. Ракитов, что возникновение нового самосознания возможно лишь на основе резкого усиления процессов выработки и обращения всех видов социально значимой информации4.
В связи с важностью проблематики, связанной с осмыслением информационной базы общества и государства, составной частью которой являются архивы, анализ методологии историко-научных исследований, изучение генезиса и эволюции каждой из наук, включая архивоведение, приобретает исключительную актуальность.
Степень разработки, рабочая гипотеза и новизна постановки проблемы. Исследование проблем возникновения и развития науки превратилось на рубеже XX и XXI веков в один из важнейших процессов человеческого самопознания. Многие зарубежные и отечественные исследователи (философы, историки, социологи, науковеды, историографы, книговеды, источниковеды) определяют суть происходящих глобальных перемен в нарастающих темпах всеохватывающей информатизации человеческого сообщества, что радикально изменяет характер парадигмы научного знания. В самом общем, принципиальном виде суть происходящей смены основ междисциплинарного диалога наук о человеке проявилась в дискуссиях о «подвижном информационном пространстве культуры новейшего времени». Мы разделяем точку зрения О.М. Медушевской, которая в результате исследований проблем становления единого информационного пространства пришла к следующему заключению: «В свете анализа общих тенденций эпистемологии гуманитарного знания XX века смысл спора интерпретируется вполне определенно: либо системный подход к корпусу взаимосвязанных (генетически) источников как исторических явлений..., как феноменов культуры; либо -представление о неструктурированном «океане» источников, в котором познающий субъект способен вырвать нечто «важное» по его собственной иерархии ценностей. Та же, по сути, эпистемологическая альтернатива прослеживается при современном
взгляде на дискуссии о классификационных представлениях в архивистике: или искусственные тематические серии, или, напротив, сохранение естественно-исторических связей документа и фонда, что подробно рассматривал В.Н. Автократов».5
Однако устоявшиеся стереотипы представлений о прикладном, служебном, всегда лишь вспомогательном характере архивов преодолеваются медленно. В результате на стыке двух веков архивоведение, которое в последнее время многие отечественные архивоведы с достаточным основанием называют «технологическим», вступило в противоречие с современной философской концепцией единства гуманитарного и естественно-научного знания, сменившей устаревшую в гносеологическом и методологическом плане парадигму противопоставления наук о природе наукам о духовном мире человека. Не случайно основу современной системы научных знаний составляют труды отечественных мыслителей мирового масштаба - «естественника» В.И. Вернадского с его учением о «ноосфере» (или «мыслеземе», если воспользоваться емким неологизмом Велемира Хлебникова), и «гуманитария» А.С. Лаппо-Данилевского, который указал на кризис эмпирического опыта исследований (прежде всего - в работе над источниками) в рамках позитивистской парадигмы, принципиально отрицавшей «метафизические» аспекты гуманитарного познания. В рамках такого подхода определилось «охранительное» отношение к любому архивному документу, в какой бы форме и «оболочке» он ни выступал, поскольку он представляет собой, по словам А.С. Лаппо-Данилевского, «материализованный продукт мыслительной деятельности человека». При этом, согласно современным взглядам, между «документами официального происхождения, создаваемыми в процессе деятельности различных юридических лиц - предприятий, ведомств и учреждений», и «документами личного происхождения» нет принципиальной разницы, поскольку их объединяют общие закономерности создания и бытования»6. По существу, в процитированных положениях
продекларированы основы современной науки об архивах. Но архивным сообществом они практически не были услышаны и не получили своего дальнейшего развития. Некоторые современные представители «технологического архивоведения» по-прежнему обосновывают необходимость регулярного уничтожения уже принятых на вечное хранение документов «изменением модуса документа» (В.А. Савин), что отражает негативные последствия «эмпирического» подхода к архивам, характерного для архивоведческой мысли в до-Калачовский период. Недостаточное знакомство специалистов с результатами развития архивоведческой мысли определяет эмпирический, во многом устаревший характер современной системы знаний об архивах, лишая ее необходимой историко-теоретической базы, глубины проникновения в философскую суть проблем, которые успешно разрабатывались представителями архивоведческой мысли с середины XIX по начало XX вв. В качестве рабочей гипотезы мы выдвигаем положение, согласно которому истоки научных знаний об архивах неразрывно связаны со всем процессом самопознания Человека, с конкретно-историческими условиями его существования. Именно недостаточное внимание к этому ключевому аспекту проблемы и определяет, по нашему мнению, наличие кризиса в современном отечественном архивоведении (или, если использовать термин В.П. Козлова, - архивоведческой «коллизии»). Анализируя динамику изменения общественного статуса профессий историка и архивиста, он в качестве первоочередной задачи современной науки об архивах выдвигает необходимость «самоидентификации» обеих профессий на общей основе признания «самоценности» архивного документа (типичный «метафизический» термин, если исходить из традиционных, позитивистских взглядов, лежащих в основе «технологического архивоведения»): «Определение этой самоценности является ключевой проблемой архивистики как научной дисциплины и истории как науки, а ее разрешение в рамках современного и будущего знания означало бы открытие своеобразного архивно-исторического кода, типа генетического»7.
В.П. Козлов развил эти «метафизические» аспекты предлагаемого им подхода к оценке характера науки об архиве на современном этапе. Он вводит понятие «фазы покоя документа» как особого способа продолжения бытования документа в архивохранилище в качестве субъективно отраженного мгновения действительности: «Это мгновение даровано человеку, обществу, государству Природой или Богом, как кому хочется считать, и потому должно быть бессмертно как жизнь во всех ее проявлениях. Но те же Природа или Бог ограничили человеческие возможности, либо расширили их до такой степени, что сами эти возможности способны на самоуничтожение»8. Отсюда новаторский взгляд ученого на характер на основную задачу экспертизы ценности документов: «Человечество экспертизой ценности документа в каждое мгновение своего бытия все же обеспечивает природное или божественное предназначение на бессмертие - через скромную запись в книге гражданского состояния, благодаря письмам, мемуарам, дневникам, разветвленной и сложной системе организационно-распорядительной документации и т.д.». Мы разделяем точку зрения В.П. Козлова, согласно которой «фаза покоя» («фаза невостребованности») документа отнюдь не означает неизбежности вынесения ему «смертного приговора», какого бы происхождения он ни был: «документ в фазе покоя, уже отнесенный к категории вечного хранения, вновь приобретает свойство неприкосновенности»9. Без решения этой «ключевой» проблемы, отмечает В.П. Козлов, мы обречены в условиях возникающего на наших глазах «информационного общества» остаться в плачевном нынешнем положении, когда « размышления и выводы историка...являются всего лишь предметом занимательного чтения, а труды архивистов остаются на периферии жизни»
Философы, социологи, культурологи, книговеды и представители других научных дисциплин объединяют усилия с целью формирования информационной культуры личности, в состав которой входят культура поиска новой информации, культура ее восприятия, умение сохранять и ретранслировать полученную
информацию, знание норм, регламентирующих использование интеллектуальной собственности и т.п.11
Важное место проблема «Информационное общество и архивы» заняла на научно-практической конференции «Изменяющая Россия и российские архивы на рубеже веков» (2001г.)12, характер обсуждения которой адекватно отражен в названии выступления одного из участников конференции «Информационное общество в России - будет или есть?»13. На этот и другие аналогичные вопросы и призвано дать архивоведение на современном этапе своего развития. Но научный ответ немыслим без учета развивающейся парадигмальной основы научного познания мира, общества и государства, а также истории архивоведческой мысли как неотъемлемой составной части развития целостной системы самосознания человека
Начнем со специальных работ по историографии. Речь идет, прежде всего, о докторской диссертации И.И. Колесник «Зарождение и развитие историографических знаний в России (XVIII - начало XIX в.)»14. В этой и других работах И. Колесник отчетливо проявилось стремление автора выявить принципиально новый подход к анализу «природы» самой научной дисциплины историография. Дословно это звучит так: цель исследования заключается в том, чтобы «ответить на вопросы: какова реальная картина возникновения знаний о прошлом науки (историографии - ТХ), какова природа этих знаний, какое место принадлежит им в процессе научного познания, чем определяется смена этапов ими фаз в их развитии и как меняется их содержание»15. Такой подход в целом соотносится с темой диссертационного исследования.
Аналогичный подход прослеживается в монографии Р.А. Киреевой «Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до 1917г.»16 и в целом ряде ее работ, написанных в жанре биографии17.
Поскольку данная диссертация посвящена, по существу, исследованию историографии архивоведческих знаний и, более конкретно, возникновению
архивоведения как науки, основные методологические идеи новаторских для своего времени работ вышеуказанных авторов близки «по духу и по букве» концептуальной основе нашего исследования. Приведем в качестве доказательства необходимости выработки новой парадигмальной основы архивоведения на основе анализа его генезиса и становления именно как науки, примеры из других ближайших к архивоведению научных дисциплин - книговедения и источниковедения.
В статье «Актуальность идей «общей теории книговедения» и «философии книги» первой трети XX века»18 И.Л. Корсунский излагает цели и задачи исследования, используя практически все те мысли и подходы, которые составляют суть проблемного поля нашего исследования: «Наследие отечественной книговедческой мысли (выделено нами. - ТХ) первой трети XX века..., понимание...книги как феномена культуры, духовной деятельности человека, предложенная авторами-теоретиками систематика книговедческого знания (выделено нами. - ТХ) - до сих пор не получили - во всей своей содержательности и конструктивности - должной оценки». И далее: «В последнее время персонология (в нашей терминологии - доксографии. - ТХ) русского книговедения обогатилась рядом ценных работ об ученых, переиздаются их труды, публикуются неизданные тексты и материалы к биографиям. Тем не менее, остаются в тени их теоретико-методологические (выделено нами. - ТХ) построения. Во многом здесь продолжает неявно сказываться та резко отрицательная оценка книговедческой мысли первой трети XX в., которая была высказана в советской науке 1930-х гг.». В заключение приведем вывод И.Л. Корсунского, который, на наш взгляд, целиком и полностью относится к современной науке об архивах: «Объективное изучение и идейное освоение этого наследия, понимание его парадигмальной (выделено нами. - ТХ) определенности, взаимосвязанности с культурно-историческим мировоззренческим контекстом - задачи, к решению которых наша наука только начинает приступать»19.
Аналогичную позицию изложил А.А. Курносов в статье «О месте источниковедения в системе исторических наук»20. Опираясь на краткое изложение взглядов Д.С. Лихачева, М.Н. Тихомирова и СО. Шмидта на сущность вспомогательных исторических дисциплин, автор делает обоснованный, с нашей точки зрения, вывод: «Процесс дифференциации познавательной деятельности по отношению к прошлой жизни на определенном этапе был необходим и естествен. Но не стоит ли в повестке дня теперь проблема перехода к синкретическому (выделено нами. - ТХ) способу познания истории? В таком случае и сам источник, носитель исторической информации, потребуется рассматривать как органическую целостность (выделено нами. - ТХ), отнюдь не изъятую при этом из исторической и историко-культурной экологии, давшей ему жизнь. Подобное исследование «документа» или, шире, «документального комплекса» приведут уже не к «полупродукту», заготовке для последующих исторических построений, конструкций и реконструкций, но к самоценному результату познания прошлого».21
Наконец, достаточно активно в этом же направлении развивается отечественное документоведение. Так, статья М. В. Ларина «Некоторые проблемы эволюции управленческого документа»22 носит ярко выраженный историко-теоретический характер и является, по существу, целостной программой перспективных научных исследований в принципиально новых областях документоведения. Большой перечень проблем, стоящих перед этой научной дисциплиной, М.В. Ларин рассматривает в контексте «развития новой ноосферной информационной ориентации мирового цивилизационного процесса». В работе «Управление документацией в организациях» М.В. Ларин конкретизирует свой вывод: «Глобальная информатизация общества, широкое распространение новых информационных и коммуникационных технологий, «компьютерная революция», постепенное внедрение рыночных механизмов и современного менеджмента привели к изменению роли информации в социально-экономических процессах и осознанию ее как важнейшего стратегического
ресурса», и поэтому «сложившиеся формы и методы работы с документацией в организациях в рамках традиционного делопроизводства и документационного обеспечения управления не отвечают современным условиям»23.
Аналогичным образом складывается в условиях изменения научной парадигмы и процесс авторефлексии в археографии. В работе А.Д. Степанского «Развитие археографической мысли в 1980-1990-х гг.»24 в самостоятельный раздел вынесена проблематика разделения теории и методики археографии. Проанализировав работы Б.Г. Литвака, О.Ф. Козлова, СО. Шмидта, Е.М. Добрушкина, Г.И. Королева, В.П. Козлова, А.Д. Степанский приходит к выводу о важности продолжения работы над решением ряда фундаментальных вопросов, разработка которых необходима для развития теоретических основ археографии, причем акцент, вслед за Е.М. Добрушкиным и Г.И. Королевым, делается именно на необходимость «разграничения теории и методики». При этом автор отсылает читателя к нескольким из собственных статей, особенно на работу «Археография: термин, объект, предмет» , которая носит обобщающий характер.
Таким образом, проведенный анализ доказывает, что в вышеуказанных дисциплинах - где в большей, где в меньшей степени - активно развивается процесс авторефлексии (самосознания) в условиях смены научной парадигмы.
Глубинную суть произошедших изменений испанский философ, социолог и культуролог Хосе Ортега-и-Гассет в одной из последних работ выразил следующим образом: «...Теперь нас интересуют не сюжеты, а герои, не действия, а лица...Подобный перенос внимания совпадает с переворотом в физике и особенно в философии, который начался лет двадцать тому назад. Со времен Канта до 90-х годов преобладало ярко выраженное стремление убрать из теории субстанции, заместив их функциями. И в Греции, и в эпоху Средневековья считалось: operari sequitur esse, т.е. действия - следствие и производное от сути. Идеал XIX века прямо противоположен: esse sequtur operari, т.е. суть - не более как совокупность действий, или функций.
Быть может, теперь мы вновь возвращаемся от действий к лицам, от функций к субстанциям»26.
Как видно из приведенного анализа, гуманитарные науки в целом и «смежные» по отношению к архивоведению дисциплины совершают реальный поворот от регистрации функций к анализу и поиску сути, субстанции предметов и явлений. Казалось бы, это не может не коснуться и архивоведческой науки - не только ее содержания в целом, но и толкования историками и архивоведами целого ряда исходных, базовых терминов, в частности, таких, как «архивы», «архивоведение», «наука об архивах» и др. И, тем не менее, архивоведение как наука в целом пока остается в стороне от наметившегося процесса. За столетний период существования «науки об архивах» (с конца XIX в. и вплоть до защиты докторской диссертации В.Н. Автократовым в 1981г. «Теоретические проблемы советского архивоведения (1960-1970-е гг.)», - в России не появилось ни одного обобщающего труда по общетеоретическим проблемам архивоведения.
Нужно признать, что в настоящее время положение меняется к лучшему. Но вызывает определенную озабоченность тезис, озвученный на Всероссийском форуме архивоведов и источниковедов в 1996г., о том, что «в условиях чрезвычайно динамичных изменений в обществе необходима пауза для упорядочивания представлений о ситуации, нужно время для того, чтобы просто внятно поставить
проблемы и сформулировать цели исследования» . Это утверждение кажется, по меньшей мере, спорным.
В условиях затянувшейся «паузы» сама жизнедеятельность архивов с разной формой собственности доказала несостоятельность таких фундаментальных положений традиционного архивоведения, согласно которым, например, «экспертиза ценности документов исследуется и развивается как ветвь архивоведения, т.е. научной дисциплины ведомственного характера» (выделено нами - ТХ), и поэтому, «утверждения о междисциплинарном характере экспертизы ценности и отбора
документов на постоянное хранение, о необходимости использования методологий смежных дисциплин и фундаментальных наук имеют в значительной степени
декларативный характер» .
Такая точка зрения, сама изначально носящая «декларативный характер», объективно подчеркивает необходимость историко-теоретического анализа характера и содержания архивоведения как самостоятельной науки об архивах, имеющей собственный предмет, объект и методологию исследования, а не служащей в качестве ведомственного инструмента, который используется для умножения количества нормативной и регламентирующей методической литературы, тем более, что в условиях различных форм собственности она во многом потеряла обязательный для использования характер.
Таким образом, как отмечал В.П. Козлов в выступлениях перед представительными сообществами историков и архивистов, в том числе и на международном уровне (Пекин, 1996г., Москва, 1997г.), - весьма актуальной является проблема реальной неразработанности архивоведения как науки или научной дисциплины, включающей в себя необходимость преодоления своеобразного «комплекса неполноценности архивистов в оценках сферы своей деятельности», поскольку они, как «ботаники прошлого», только страстно коллекционируют и описывают внешний вид растений, так и не сумев постичь истинный смысл их существования и развития»29. Принципиально важным представляется также указание на то, что «в архивоведении... не удалось обнаружить некое проблемное звено, анализ которого мог бы дать действительно новое теоретическое знание»30.
В процессе своего становления и развития отечественное архивное дело накопило опыт, углубленный анализ которого на уровне современного научного знания должен обогатить представление о некоторых фундаментальных, теоретических, базовых понятиях науки об архивах. Именно поэтому изучение истории архивоведческой мысли потребовало анализа литературы по самому
широкому кругу междисциплинарных знаний. Изучение этих работ наряду со специальной, историко-архивоведческой литературой служило не самоцелью, а способом повышения мировоззренческого и культурного "горизонтов" диссертационного исследования. Во многом «технологическое» мелкотемье большинства современных архивоведческих трудов было вызвано объективными условиями, которые в разделе «Вопросы историографии» труда «Архивное дело в России XVIII века» А.Б. Каменский охарактеризовал следующим образом: «Общим недостатком многочисленных работ [в массиве архивоведческой литературы] является рассмотрение их авторами истории архивного дела изолированно от истории культуры и исторического сознания... С другой стороны, архивное дело не попало в поле зрения историков культуры, в частности, русской культуры XVIII в.. Ярким свидетельством этому является то, что архивному делу даже не нашлось места на страницах многотомных «Очерков русской культуры XVIII века» (Ч. 1-3. М., 1985 -1988), хотя, например, глава «Книжное дело» в них есть. Архивное же дело не упоминается даже в главе, посвященной развитию исторической науки»31.
Ни в одной из работ по истории отечественной культуры, независимо от исследуемого периода, мы также не обнаружили ни малейшего следа исследования истории архивоведческой мысли. Это служит подтверждением справедливости тезиса о том, что архивы и история архивного дела оказались в самоизоляции и, притом, на периферии современных историко-культурологических исследований.
Прежде чем приступить к обзору использованной в процессе подготовки диссертационного исследования литературы, полагаем целесообразным сделать важное предварительное замечание.
В связи с историографическим характером диссертации подробный анализ работ дается в соответствующих главах и разделах диссертационного исследования. Специфика разделения литературы и источников в контексте представленной работы заключается в том, что многие из создателей науки об архивах одновременно сами
были историками архивного дела в России. Речь идет, прежде всего, о Н.В. Калачове, Д.Я. Самоквасове, И.Е. Андреевском, А.П. Воронове, Н.Н. Оглоблине, великом князе Николае Михайловиче (Романове), А.И. Успенском, А.С. Лаппо-Данилевском, Н.П. Лихачеве, И.Л. Маяковском, В.И. Веретенникове, С.Ф. Платонове, СВ. Рождественском, А.Е. Преснякове, Д.Н. Егорове, А.С. Николаеве, Ф.А. Ниневе, А.Н. Макарове, В.Н. Бенешевиче, А.И. Лебедеве, Н.П. Черепнине, А.Ф. Изюмове, И.Ф. Колесникове, ГЛ. Князеве, Н.Ф. Бельчикове, Е.В. Тарле. В.В. Шереметевском и других ученых. Это обусловило необходимость привлекать их труды в качестве литературы по отношению к различным периодам генезиса, становления и развития науки об архивах, и одновременно анализировать их в качестве специфических источников в случаях, когда изучается система архивоведческих взглядов самих авторов, определяется их роль и место в истории отечественной архивоведческой мысли. Поэтому анализ их трудов вынесен в раздел «Источниковая база диссертации». В качестве примера можно назвать работы Д.Я. Самоквасова -последнего из видных деятелей архивного дела дореволюционного периода, который с одинаковым вниманием относился и разработке теоретических проблем, и к практике управления архивным делом, и к истории отечественных и зарубежных архивов.
В первую группу литературы мы отнесли историко-теоретические исследования, носящие концептуальный характер.
Особое место в этой группе занимают работы классика отечественного архивоведения В.Н. Автократова (1922-1992). Только в начале 90-х гг. впервые введена в научный оборот идея В.Н. Автократова об архивах как о естественно-исторических образованиях, возникающих и развивающихся по собственным законам, а также об архивных фондах, учение о которых должно стать ядром современной науки об архивах.. Эти положения ознаменовали собой принципиально новый подход к изучению многих фундаментальных проблем отечественного
архивоведения. К сожалению, многое в этом плане осталось в необычайно глубоких, но не доведенных до завершения, тезисах и набросках будущих работ, которые хранятся в личном фонде ученого (ГАРФ. Ф. 1018), часть из которых проанализирована нами в нескольких публикациях32. В 2001 г. подготовлена к печати и издана диссертация В.Н. Автократова «Теоретические проблемы отечественного архивоведения», которая вышла с нашим предисловием. Все большее понимание находят основополагающие теоретические положения Автократова, в частности, о месте и роли архивной информации в общей системе культурных ценностей, о необходимости разграничить понятия «ценности» и «полезности» документа в философском аспекте, о научной основе архивоведения и его статусе самостоятельной исторической дисциплины, и т.д. В этом плане характерно развитие ученым на новой основе концепции о естественно-историческом характере образования целостной органической структуры, которую архивисты обозначают многослойным и многосложным понятием «архивный фонд», выяснение подлинного содержания которого и составляет, по мнению В.Н. Автократова, «теоретическое ядро архивоведения». Не случайно именно с его именем связано начало новейшего этапа в развитии отечественной науки об архивах, отличительной чертой которого является восстановление единства исторической и теоретической частей в рамках фундаментальной науки об архивах.
|