Содержание

Введение. 3

ГЛАВА 1.Допустимость как необходимое свойство доказательств 7

1.1 Понятие допустимости. 7

1.2 Проявление допустимости. 10

ГЛАВА 2.Виды содержания критериев допустимости доказательств 14

2.1 Надлежащий субъект доказывания. 14

2.2 Надлежащий источник доказательств. 19

2.3 Надлежащий способ собирания доказательств. 25

2.4 Надлежащий порядок оформления и проведения процессуальных действий 34

ГЛАВА 3.Порядок разрешения судом вопроса о допустимости доказательств по уголовному делу 43

Заключение. 49

Список использованной литературы.. 52

Введение

С принятием и вступлением в действие УПК РФ 2001 г[1] . реформирование уголовно-процессуального законодательства, проводимое в рам­ках общей судебно-правовой реформы, оказалась далеко не завершенным. Уже принят ряд федеральных законов, вносящих изменения и дополнения в отдельные положения УПК РФ, и имеются все основания полагать, что в ближайшей и отда­ленной перспективе, эти тенденции сохранятся и получат дальнейшее развитие.

Еще до вступления в действие УПК РФ обнаружились многочисленные за­конодательные пробелы, противоречия между отдельными положениями УПК РФ, неудачные формулировки ряда уголовно-процессуальных понятий и категорий. Целый ряд проблем по применению норм, содержащихся в УПК РФ, выявился и после введения его в действие с 1 июля 2002 г.

Указанные обстоятельства вызвали оживленные дискуссии в среде как уче­ных в области уголовного процесса и иных отраслей знаний, так и практических работников, непосредственно применяющих нормы доказательственного права. Немало трудностей по применению норм уголовно-процессуального права воз­никло в повседневной юридической практике.

В связи с этим возникает острая необходимость не только в дальнейшем до­полнении и изменении уголовно-процессуального законодательства, но и в теоре­тическом осмыслении многих новых или обновленных положений, понятий и ка­тегорий уголовно-процессуального права, разработке научно обоснованных мето­дических рекомендаций по практическому применению норм уголовно-процессуального права практическими работниками органов предварительного расследования, прокуратуры, судов. В этом смысле перед уголовно-процессуальной наукой открывается достаточно широкое поле деятельности.

Новое уголовно-процессуальное законодательство закрепило также и изме­нения, произошедшие в системе уголовно-процессуального права. В уголовно-процессуальном праве появились новые институты, такие как институт уголовно­го преследования, судебной экспертизы, международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Произошла некоторая перегруппировка уголовно-процессуальных норм, перемещение их из одних уголовно-процессуальных ин­ститутов в другие.

Указанные изменения не обошли стороной и доказательственное право, а также вопрос о допустимости доказательств как его составную часть.

Презумпция невиновности - величайшее достижение в развитии права, важнейший принцип уголовно-процессуального законодательства любого правового государства. Виновность лица в совершении того или иного преступления может быть признана судом только на основании достоверных доказательств.

Эволюция развития теории доказывания показала, что вопросы допустимости и достоверности в структуре уголовно-процессуального доказывания являются ключевыми.

Господствовавшая длительное время в нашей стране идеология существенно влияла на выводы ученых в отношении вышеуказанных вопросов. Специфические нюансы теории доказывания рассматривались в свете догм марксизма-ленинизма. Такие перегибы отразились на понимании истины в уголовном процессе, роли суда в доказывании обстоятельств преступления, принципа неотвратимости уголовной ответственности, а также в ряде других принципиальных положений отечественной теории доказывания. Отголоски идеологического влияния прошлых лет до сих пор негативно проявляются в правоприменительной деятельности.

С другой стороны, рост профессиональной преступности в новых общественно-экономических условиях требует совершенствования инструментов доказывания. Увеличилось количество преступлений с тщательно сокрытыми следами их совершения и, соответственно, вырос процент соотношения их по сравнению с преступлениями очевидного, как правило, «бытового» характера. Расследование таких сложных категорий преступлений значительно повышает требования к качеству работы органов следствия по их раскрытию и доказыванию. Следователь, начиная производство по делу, может владеть лишь незначительным количеством информации. Но даже в этом случае есть шансы доказать вину преступника при условии положительности решения судом вопроса о допустимости доказательств.

Доказательства и доказывание, никогда не были обделены вниманием уголовно-процессуальной науки. Проблеме допустимости доказательств по уголовным делам уделялось внимание в трудах Г.В. Арцишевского, Р.С. Белкина, Н.М Кипниса, Д.В. Зеленского, В.В. Золотых, П.И. Гребенкина, С.А. Шейфера, Ю. Боруленкова и др.

Многие из вопросов требуют разрешения в свете недавних изменений уголовно-процессуального законодательства.

Таким образом, актуальность дипломного проекта определяется необходимостью, во-первых, комплексного изучения доказательственного права в новых политических условиях; во-вторых, в связи с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, проанализировать его нормы и определить недоработки в области допустимости доказательств по уголовным делам.

Предметом дипломного исследования является содержание и особенности критериев допустимости доказательств.

Объекты исследования - комплекс теоретических и правовых проблем, связанных с источником доказательств, субъектом доказывания, а также с порядком проведения и оформления процессуальных действий.

Основная цель дипломного исследования состоит в том, чтобы разобраться в понятийном аппарате вопросов допустимости доказательств, виды содержания критериев допустимости доказательств.

Эта цель достигалась решением ряда конкретных задач:

· на основе трудов отечественных ученых, сформировать наиболее четкое определение допустимости доказательств;

· рассмотреть дискуссионные вопросы признания судом допустимости доказательств;

· проанализировать наиболее распространенные ошибки, допускаемые следователями в процессе достижения достоверности;

· разработать рекомендации, направленные на дальнейшее совершенствование практики достижения достоверности в доказывании и правовой регламентации критериев оценки достоверности.

Методологическую базу исследования составляют диалектический метод научного познания, а также исторический, логический, сравнительно-правовой, статистический, конкретно-социологический и другие частные методы исследова­ния правовых явлений.

Нормативную базу дипломной работы составляют нормы Конституции РФ[2] , действующего уголовно-процессуального и иного законодательства, УПК РФ. В работе использованы разъяснения Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда РФ, решения судов по конкретным делам, Постановления Конституционного Суда РФ, источники зарубежного права.

Теоретическую базу исследования составляют труды ученых в области уголовно-процессуального права, уголовного права и других юридических наук. В частности использованы труды вид­ных российских ученых: А. И. Бастрыкина, Р.С. Белкина, Н.М Кипниса, Д.В. Зеленского, В.В. Золотых, П.И. Гребенкина, С.А. Шейфера, Ю. Боруленкова и др.

Структура и объем дипломной работы: диплом состоит из введения, трех глав, включающих шесть разделов, заключения, списка использованной литературы.

ГЛАВА 1. Допустимость как необходимое свойство доказательств

1.1 Понятие допустимости

Концепция судебной реформы Российской Федерации в качестве одного из ключевых решений поставленных задач предлагала «определение жестких критериев допустимости доказательств и введение практики беспощадного аннулирования недопустимых материалов».

В настоящее время в законе отсутствует норма, определяющая понятие допустимости, хотя вывод о признании за доказательствами такого свойства логически вытекает из содержания ч.2 ст. 50 Конституции РФ – «доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридический силы» и ч.1 ст. 75 УПК РФ, в соответствии с которой доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств перечисленных в ст. 73 УПК РФ. Исходя из этого, можно согласиться с Н.М. Кипнисом, предлагающим определение допустимости как «такого свойства доказательства, которое характеризуется законностью источника сведений, а также способов получения и фиксации сведений, содержащихся в таком источнике». Сущность допустимости доказательств понимается по-разному, тем не менее, представляется более взвешенной позиция профессора П.А. Лупинской[3] , согласно которой сущность допустимости доказательств заключается в следующем: доказательство, чтобы считаться допустимым, должно быть получено надлежащим субъектом, правомочным по данному делу проводить то процессуальное действие, в ходе которого получено доказательство; фактические данные должны быть получены только их источников, указанных в ч.2 ст.74 УПК; доказательство должно быть получено с соблюдением правил процессуального действия, в ходе которого получено доказательство; при получении доказательства должны быть соблюдены все требования закона о фиксировании хода и результата следственного действия. При этом необходимо учитывать Определение КС РФ от 04 марта 2004 года "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Проня Александра Викторовича на нарушение его конституционных прав пунктом 4 части четвертой статьи 47, пунктом 2 части первой статьи 53, статьями 74, 85 и 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", в котором выдвигается еще один критерий допустимости: некоторые виды доказательств (в данном случае экспертное заключение) должны быть получены из предусмотренных для этого виды источников[4] .

При определении критериев для признания доказательств не допустимыми вполне обоснованна позиция Пленума Верховного Суда РФ. Согласно ей, доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона если: при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией права и свободы человека и гражданина; нарушен установленный уголовно-процессуальным законом порядок их собирания и закрепления; собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом; собирание и закрепление доказательств осуществлено в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами. Вместе с тем, на практике доказательства признавались недопустимыми по следующим основаниям, вследствие нарушения процессуального порядка собирания доказательств (28,4%), вследствие получения их ненадлежащим субъектом (5,3%), способом не регламентированным законом (3,2%), в случаях, когда показания потерпевшего, свидетеля были основаны на догадке, слухе (3,2%), по иным основаниям (утрата вещественных доказательств из материалов уголовного дела) (3,2%), из источника не указанного в законе (1,1%).

В литературе и практической деятельности допустимость дока­зательств понимается в двух аспектах:

1. Допустимость, относящаяся к оценке содержания доказатель­ства (содержание сведений). Это означает, что допустимо доказы­вать то, что относится к делу, имеет значение для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Такое понимание допустимости доказательств имеет практический смысл в том, чтобы исключить из предварительного или судебного следствия те сведения, которые не имеют значения по делу, не способствуют выяснению интересующих следствие и суд обстоятельств. По этому основанию следователь, суд, руководствуясь ст. 119, ч. 2 ст. 159 УПК, могут отклонить ходатайство участника судопроизвод­ства о допросе названного ими лица в качестве свидетеля, о истре­бовании какого-либо документа и т.п.

Все изложенное дает основание для вывода о том, что допусти­мы относящиеся к делу доказательства.

Ходатайства сторон об исследовании доказательств, относя­щихся к делу, имеющих значение по делу, должны быть удовлетво­рены (ч. 2 ст. 159 УПК).
2. Допустимость доказательства определяется соблюдением закона при получении, закреплении этого доказательства.

Основу конституционная норма о том, что «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона» (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Это правило относится не только к осуществлению правосудия, но и ко всем стадиям, действиям, решениям в уголовном судопроизводстве. В УПК выделена специальная ст. 75 «Недопустимые доказательства», содержащая общее понятие недопустимых доказательств (ч. 1) и основания признания доказательства недопустимым (ч. 2 ).

В других нормах УПК содержатся правила признания доказательства недопустимым (например, ч. 4 ст. 235, ч. 4 ст. 236 УПК).

Доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК. Из этого записанного в ст. 75 УПК правила следует, что не только обвинение, но и доказывание любых иных обстоятельств, в том числе и смягчающих ответственность обвиняемого или освобождающих его от ответственности, должны основываться на допустимых доказательствах .

Условиями допустимости доказательств являются:

· доказательство должно быть получено надлежащим субъектом, правомочным по данному делу проводить то процессуальное действие, в ходе которого получено доказательство;

· фактические данные должны быть получены только из источников, перечисленных в ч. 2 ст. 74 УПК;

· доказательство должно быть получено с соблюдением правил

· проведения процессуального действия, в ходе которого получено

· доказательство;

· при получении доказательства должны быть соблюдены все

· требования закона о фиксировании хода и результата следственного действия.

1.2 Проявление допустимости

Предъявляемые к форме доказательств требования составляют важные гарантии достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию[5] ; обоснования принятых решений; сочетания требования раскрытия преступлений, изобличения и справедливого наказания виновных и охраны прав участников процесса.

Эти требования позволяют, в частности, обеспечить: а) контроль за полнотой и точностью отображения исследуемого события на тех этапах формирования доказательства, которые находились вне сферы уголовного процесса; б) полноту и точность отображения на тех этапах формирования доказательства, которые входят в сферу уголовно-процессуальной деятельности, а также правильность дальнейшего использования полученных доказательств.

Формулируя правила о допустимости доказательств, законодатель осуществляет это прежде всего в позитивной форме, чтобы направлять сам процесс доказывания. Достижению этой цели служат данные в законе характеристики доказательств, как и исчерпывающий круг допустимых средств доказывания, могущих иметь доказательственное значение. При этом закон не только называет их, но и дает характеристику каждого вида доказательств, как и способов их получения и фиксации.

Устанавливая характерные признаки каждого вида доказательств, закон регламентирует вопросы допустимости и в негативной форме, т.е. путем запрета использовать в качестве доказательств те или иные материалы (ч. 2 ст. 75). Так, УПК называет случаи, когда определенные лица не могут быть допрошены в качестве свидетелей (потерпевших) или когда сведения, сообщаемые указанными участниками процесса, не будут иметь доказательственного значения (ч. 3 ст. 56; п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК)[6] .

В юридической литературе практически всеми авторами в той или иной формулировке выделяются следующие компоненты допустимости доказательств: а) известность и возможность проверки их происхождения; б) компетентность и осведомленность лиц, от которых они исходят и которые их собирают; в) соблюдение общих правил доказывания; г) соблюдение правил собирания данных определенного вида, гарантирующих от неполноты и искажений; д) отказ от включения в них догадок, предположений[7] .

Такое понимание допустимости обусловлено избранной двучленной концепцией доказательства (единство содержания - сведений и формы их закрепления).

А. Давлетов, рассматривая такую концепцию доказательства, как носитель, информация и форма их закрепления, считает, что допустимость доказательства складывается из доброкачественности носителя информации, законности способа их получения и соблюдения предусмотренного законом порядка применения процессуального способа закрепления информации[8] .

Таким образом, допустимость характеризует два элемента: объект-носитель и форма закрепления носителя информации. Третий элемент - сама доказательственная и иная информация - этим свойством не обладает.

Особо следует выделить процессуальные нарушения, определяющие допустимость доказательств, - несоблюдение каких-либо общих правил производства по делу. Их особенность в том, что они касаются не только доказательств, а влекут недействительность всех других процессуальных действий и решений. Такая ситуация возникает, например, когда нарушен порядок возбуждения уголовного дела, истекли сроки предварительного расследования и т.д.

Следует согласиться с мнением С. Шейфера о том, что недопустимость доказательства порождает и использование ненадлежащих средств доказывания, не соответствующих характеру следов преступления и предусмотренному законом порядку их изъятия (очная ставка, проведенная вместо опознания). Такие же последствия наступают в случаях, когда следователь при получении доказательств произвольно изменяет требуемое законом сочетание познавательных средств. Например, не соблюдаются требования закона о том, чтобы очная ставка проводилась между двумя ранее допрошенными лицами; приобщению к делу вещественного доказательства предшествовал его осмотр и т.д., что проявляется в существенных отступлениях от порядка проведения следственного действия, вызывающих искажение информации[9] .

Представляется, что недопустимыми должны признаваться и доказательства, полученные на основании незаконно добытых, как от них производные. "Плоды отравленного дерева" - так образно окрестили американские юристы такие доказательства.

Можно определить следующие критерии отграничения допустимости от других свойств доказательств.

Во-первых, допустимость относится только к форме и не касается содержания доказательства[10] . Содержание характеризуют другие свойства доказательства. И в Конституции РФ (ч. 2 ст. 50), и в УПК (ч. 1 ст. 75) говорится о недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона. Очевидно, что имеются в виду законный способ, источник, но не содержание доказательства.

И второе. Допустимость определяется соблюдением формальных правил, прямо указанных в законе. В действующем законе они недостаточно полно представлены. Законодатель должен стремиться к максимально полной детализации правил, определяющих допустимость доказательств. В связи с этим следует приветствовать усилия ученых, предлагающих подробный перечень процессуальных нарушений, влекущих недопустимость доказательств[11] .

Некоторые авторы отмечают, что императивный характер требований ч. 1 ст. 75 УПК не позволяет вдаваться в оценку того или иного нарушения закона, допущенного при производстве по уголовному делу. Схема логического рассуждения предельно проста: если выявлено любое, даже самое незначительное, отступление от закона при собирании и закреплении доказательств, то их аннулирование со всеми вытекающими отсюда последствиями неизбежно.

В то же время анализ руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ свидетельствует о более взвешенной позиции при определении допустимости доказательств[12] . Согласно этой позиции доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона в следующих случаях: а) если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией права человека и гражданина; б) если нарушен установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления; в) если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом; г) если собирание и закрепление доказательств осуществлено в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

Таким образом, не любое нарушение закона изначально предопределяет возможность признания доказательства недопустимым, а лишь непосредственно связанное с установленной законодателем процессуальной формой сбора и фиксации сведений, нарушение которой порождает неустранимые сомнения в истинности содержания доказательственной информации. Этой позиции придерживается большинство практических работников[13] .

ГЛАВА 2. Виды содержания критериев допустимости доказательств

2.1 Надлежащий субъект доказывания

Доказательство должно быть получено надлежа­щим субъектом, т.е. лицом, правомочным по дан­ному делу проводить то процессуальное действие, в ходе которого это доказательство получено.

Субъекты, которые правомочны собирать доказатель­ства по уголовному делу определены Уголовно-процессуальным кодексом. На досудебных стадиях ими являются дознаватель, следователь и прокурор.

В Уголовно-процессуальном кодексе также определены полномочия этих лиц по проведению дознания и предварительного следствия в целом и относительно отдельных следственных действий. Эти установления закона обеспечивают надлежащую ком­петенцию указанных выше лиц в пределах предоставленных им полномочий, ответственность за проведенное действие, объективность и беспристрастность лица, производящего действие, направленное на получение доказательств. По­этому при проверке допустимости доказательств должно быть выяснено, соблюдены ли эти требования уголовно-процессуального закона.

Рассмотрим конкретные случаи, когда доказательства дол­жны признаваться полученными ненадлежащим субъектом, а следовательно должны признаваться недопустимыми.

1.При проведении тех следственных действий, ко­торые орган дознания не правомочен проводить по де лам, требующим обязательного производства предва­рительного следствия.

Перечень дел, по которым обязательно должно произ­водиться предварительное следствие, дан в ст. 150 УПК РФ.

Орган дознания по таким делам может провести: осмотр, обыск, выемку, ос­видетельствование, задержание и допрос подозреваемых, допрос потерпевших и свидетелей.

Перечень этих следственных действий является исчер­пывающим и расширительному толкованию не подлежит.

Все эти следственные действия орган дознания может провести только после возбуждения уголовного дела.

Примером нарушения этих требований УПК может служить дело Крашенника, рассмотренное Таврическим районным судом Омской области.[14]

Крашенник был признан виновным в нарушении правил безопас­ности движения и эксплуатации транспортного средства, повлекшим причинение потерпевшим менее тяжких телесных повреждений.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ, рассматривая это дело в порядке надзора, признала заключение судебно-медицинского эк­сперта доказательством, полученным с нарушением закона, указав следующее.

Орган предварительного следствия в обвинительном заключе­нии, а суд в приговоре ссылались на заключения судебно-медицин­ского эксперта. Как видно из материалов дела, постановления о назначении судебно-медицинских экспертиз для определения сте­пени тяжести и механизма причинения телесных повреждений по­терпевшим были вынесены 28 июля 1994 года старшим инспекто­ром ГАИ. На основании указанных постановлений 1 августа 1994 года судебно-медицинским экспертом проведены экспертизы.

Между тем уголовное дело было возбуждено только 5 августа 1994 года. Таким образом, экспертизы назначены и проведены до возбуждения уголовного дела, и их проведение назначено ненадле­жащим лицом.

2. Орган дознания признается ненадлежащим субъек­том при проведении следственных действий после ис­течения установленного законом срока.

3. Орган дознания признается ненадлежащим субъек­том при проведении следственных и розыскных дей­ствий после передачи дела следователю без письмен­ного поручения на то следователя[15] .

После передачи дела следователю следственные и опе­ративно-розыскные действия по делу органом дознания производятся исключительно при наличии поручения сле­дователя. Здесь, однако, необходимо иметь ввиду, что в слу­чае передачи следователю дела, по которому не предста­вилось возможным обнаружить лицо, совершившее пре­ступление, орган дознания продолжает принимать оперативно-розыскные меры для установления преступни­ка, уведомляя следователя о результатах.

Следует особо подчеркнуть, что такие поручения дол­жны даваться следователем в письменном. Нарушение этого требования приводит к ис­ключению доказательств.

Именно такое решение было принято по делу А., рассмотренно­му Саратовским областным судом.

Дело в отношении А. было возбуждено и находилось в производ­стве следователя прокуратуры. В нарушение требований статьи 127 УПК РСФСР без письменного поручения следователя, проводящего расследования, было допрошено работниками милиции 8 свидетелей. По ходатайству государственного обвинителя допросы указанных свидетелей были исключены из разбирательства дела судом присяжных как полученные с нарушением уголовно-процессуального закона.³

Орган дознания вправе проводить только те следствен­ные действия, проведение которых ему поручается, в противном случае доказательства, полученные органом доз­нания, признаются недопустимыми.

При рассмотрении Саратовским областным судом уголовного дела Г. было установлено, что по данному делу следователем давалось отдельное поручение работникам ГОВД на производство обыска у Г. Оперативными же работниками, помимо обыска, также был прове­ден допрос Г., что было признано нарушением уголовного закона[16] .

Не прекращается (а может быть, еще только разгорается) дискуссия по поводу права стороны защиты собирать доказа­тельства.

В ч. 3 ст. 86 УПК закреплено, что "защитник вправе собирать доказатель­ства путем: 1) получения предметов, доку­ментов и иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия; 3) истребования справок, характеристик, иных документов..."

А. Давлетов, считая, что равенство прав сторон в уголовном процессе - одно из важнейших условий принципа состяза­тельности сторон, высказывает сожале­ние по поводу того, что "в досудебном производстве УПК РФ, объявив о праве защитника собирать доказательства, в действительности это право не обеспе­чил. Субъектом собирания доказательств остаются органы уголовного преследова­ния, а защитник в этом может лишь им содействовать"[17] .

Представляется, что данная проблема порождена смешением в УПК РФ понятий доказательства и источника доказательст­ва. Ведь, по существу, в законе речь идет о праве защитника собирать источники доказательств, т. е. их физические (мате­риальные) носители,- отыскивать предме­ты и документы, содержащие сведения, имеющие значение для дела; устанавли­вать лиц, располагающих такими сведе­ниями, и для подтверждения этого опра­шивать их, чтобы затем добиться от органов, осуществляющих уголовное пре­следование, и суда процессуального закрепления сведений, содержащихся в добытых источниках. Согласно требова­ниям УПК РФ для того, чтобы стать дока­зательством, сведения должны быть со­общены и получены на допросе, очной ставке, при проведении других процессу­альных действий.

В этом плане более удачными выглядят положения ч. 3 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвока­туре в Российской Федерации" о том, что адвокат вправе "собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справ­ки, характеристики и иные документы"; "опрашивать с их согласия лиц, предпо­ложительно владеющих информацией, относящейся к делу", "собирать и пред­ставлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами". С точки зрения текстового изложения, эти положения вступают в противоречие с ч. 3 ст. 86 УПК РФ.

Ряд авторов уже обращали внимание на это противоречие и предлагали изме­нить редакцию ч. 3 ст. 86 УПК РФ, чтобы привести ее в соответствие с упомяну­тым Федеральным законом[18] . Полностью согласен с тем, что собирать доказатель­ства в том смысле, который придается этому слову в уголовно-процессуальном законе, может только должностное лицо, осуществляющее уголовное судопроиз­водство, а защитник вправе собирать и представлять этим лицам сведения, доку­менты и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказа­тельств.

Но изменить редакцию ч. 3 ст. 86 УПК будет не так просто при наличии поляр­ных точек зрения на эту проблему. В пра­воприменительной же практике следует, на наш взгляд, исходить из того, что по смыслу даже действующих законов, исхо­дя из обязанности защитника честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательст­вом Российской Федерации средствами, о любой полученной информации, имею­щей значение для оправдания или смяг­чения участи подозреваемого, обвиняе­мого, защитник обязан сообщить дозна­вателю, следователю либо прокурору для того, чтобы эти должностные лица произ­вели процедуру собирания, проверки и оценки доказательства, закрепили его в надлежащем источнике и приобщили к делу.

В исключительных случаях такая инфор­мация может быть сообщена защитником непосредственно суду (когда, к примеру, он считает, что обращение к органам расследования ухудшит положение его подзащитного)[19] . Однако при этом защит­ник должен быть готов к тому, что воз­можности суда по собиранию и проверке доказательств ограничены: суд не может провести обыск с целью отыскания доку­ментов или предметов, о которых заявля­ет защитник; допросить лицо, местона­хождение которого к моменту судебного рассмотрения дела неизвестно, и т. п.

2.2 Надлежащий источник доказательств

Доказательства в уголовном процессе имеют оп­ределенную форму.

Так, согласно действующему УПК РФ доказательства допускают в форме:

1) показаний подозреваемого, обвиняемого; 2) показаний потерпев­шего, свидетеля; 3) заключения и показания эксперта; 4) заключения и показания специалиста; 5) веществен­ного доказательства; 6) протокола следственного и су­дебного действия; 7) иного документа (ч. 2 ст. 74 УПК).

Возникает закономерный вопрос: почему в части 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами являются любые све­дения, а в части 2 той же нормы законодатель допуска­ет в качестве доказательств его форму?

Ответ на данный вопрос заключается в том, что законода­тель, придавая форме силу доказательства, хотел до­стичь определенного компромисса между его содержа­нием и формой, поскольку в доказывании по конкретно­му уголовному делу суд, прокурор, следователь, до­знаватель все же имеют дело с конкретными показания­ми подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпе­вшего, заключениями и показаниями эксперта и специ­алиста, а также вещественными доказательствами, протоколами следственных и судебных действий и ины­ми документами. Тем более что указанные в законе формы доказательств нивелируют само содержание до­казательства, делают его как бы несущественным[20] .

Вместе с тем подобное соотношение формы и со­держания доказательств является чисто искусствен­ным и способно приводить к их противоречию и проти­вопоставлению. Дело в том, что содержание предопре­деляет форму, а не форма предопределяет содержа­ние. Поэтому, если мыслительная деятельность в про­цессе доказывания имеет дело с фактами, то эти факты проявляются внешне в их форме.

Форму доказательств в теории еще называют ис­точниками доказательств. В этой связи следует обра­тить внимание, что уголовно-процессуальный закон, когда говорит о недопустимости доказательства, фак­тически имеет в виду законность его формы. Так, на­пример, согласно п. 1 ч. 2 недопустимыми доказатель­ствами являются показания подозреваемого, обвиня­емого, данные в ходе досудебного производства по уго­ловному делу, данные в отсутствие защитника и не под­твержденные в суде. Очевидно, уголовно-процессуаль­ный закон предъявляет требования не к факту как со­держанию доказательства, а к его форме (источнику), т.е. показаниям подозреваемого и обвиняемого.

Проблема формы (источника) доказательства в те­ории уголовно-процессуального доказывания разра­ботана достаточно. Вместе с тем вопрос о допустимо­сти доказательства с позиции законности его источни­ка в уголовно-процессуальной литературе практиче­ски не освещался. Подобную ситуацию, сложившуюся вокруг источника доказательства, возможно объяснить дискуссионностью самого понятия источника (формы) доказательств.

Условно позиции ученых о понятии источника дока­зательств можно разделить на четыре группы. Первая группа процессуалистов (С.А. Альперт, М. Бажанов, С.А. Голунский, Ф.М. Кудин, А.Л. Ривлин, М.С. Строго-вич) понимает под источниками доказательств прежде всего средства доказывания[21] . Вторая (В.Д. Арсеньев, В.Я. Дорохов, Л.М. Карнеева, Н.П. Кузнецов, Ю.К. Ор­лов, Л.Т. Ульянова, С.А. Шейфер, А.М. Рекунков) в той или иной интерпретации указывает на законодательное понимание источника. Третья (Р.С. Белкин, И.И. Малхазов, М.М. Михеенко, В.А. Похмелкин) видит в источниках доказательств «то, откуда следствие и суд черпают фак­тические данные, или, иными словами, сведения об этих фактах». Четвертая (Д.И. Бедняков, Ф.Н. Фаткуллин, М.Л. Якуэ) понимает под источниками доказательств оп­ределенную процессуальную форму[22] .

Многообразие существующих мнений нуждается в кратком анализе. Диалектический анализ позиций о понятии источника доказательств показывает, что источники доказательств — не сред­ства доказывания, ибо ими ничего не доказывается. Доказательственную силу имеют только почерпнутые из этих источников факты. Вторая группа процессуали­стов гиперболизирует источники доказательств. Зако­нодательное понимание источника доказательств ве­дет к формализации уголовно-процессуальной дея­тельности, т.к. факты события преступления зависят не от воли законодателя.

Третья группа процессуалистов, к сожалению, рассматривает источники доказательств одномерно. Между тем известно, что любые факты воспринима­ются с помощью специальных человеческих органов. Сами же факты содержатся как в сознании людей, так и в материальных объектах. Поэтому можно утверж­дать, что доказательства могут находиться в каждом из них. Следовательно, когда субъект доказывания уста­навливает местонахождение фактов о признаках пре­ступления, то он прежде всего ищет, где данные объекты нашли проявление. Вместе с тем трудно рас­суждать о человеке как просто об объекте материаль­ного мира. В отличие от последнего он наделен со­знанием с присущими особенностями. Видимо, исхо­дя из сказанного, будет и различное восприятие до­казательств.

Нельзя полностью согласиться и с позицией четвертой группы процессуалистов. Ибо, во-первых, ис­точник судебных доказательств — это не процессуаль­ная форма, а форма проявления фактов. Во-вторых, при таком подходе процессуальная форма ограничива­ет познавательную форму. Это ведет к противоречию между содержанием и формой уголовно-процессуальной деятельности и ограничивает использование актов в судебном заседании[23] .

Таким образом, необходимо констатировать, что под источниками доказательств следует понимать форму восприятия фактов, имеющих значение для уголов­ного дела. Полезность указанного подхода заключает­ся в следующем. Во-первых, такое понимание источни­ка доказательств должно способствовать наиболее эф­фективному вовлечению фактов, имеющих значение для уголовного дела, в сферу уголовного судопроизвод­ства; во-вторых, это может благоприятствовать исполь­зованию фактов в уголовном деле, полученных в процессе оперативно-розыскных мероприятий, которые проводятся, например, оперативными аппаратами МВД и ФСБ.

Вместе с тем в уголовно-процессуальной теории доказывания слишком широко трактуется положение о недопустимости доказательств. Так, например, Л.М. Карнеева к недопустимым доказательствам относила данные, полученные из оперативных источников. В.У. Громов и Н.О. Лаговиер недопустимыми считали факты, противоречащие естественным законам природы[24] . Еще уменьшил объем допустимых доказательств Р.С. Белкин, который констатировал, что и общеизве­стные факты не могут быть допустимыми.

В действующем УПК РФ предусмотрено, что дока­зательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые до­казательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ (ч. 1 ст. 75 УПК РФ).

Не могут быть допустимыми и доказательства, полу­ченные у категории лиц, указанных в ст. 75 УПК часть 2, а именно: 1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде; 2) показания потерпевшего, свиде­теля, основанные не догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; 3) иные доказатель­ства, полученные с нарушением требований УПК РФ.

В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ недопу­стимыми признаются доказательства, полученные с на­рушением федерального закона. Основываясь на этом, Пленум Верховного Суда РФ[25] в своем Постановлении № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» слишком широко трактует недопустимые доказательства. Так, в п. 16 данного Постановления Пленума сказано, что при осуществлении правосудия не допускается исполь­зование доказательств, полученных с нарушением фе­дерального закона.

Далее Пленум разъяснил, что «доказательства дол­жны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуаль­ным законодательством порядок их собирания, а также если их собирание и закрепление осуществлено ненад­лежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными норма­ми». Исходя из сказанного, необходимо заключить, что доказательства согласно приведенному положению Пленума признаются недопустимыми, если они полу­чены с нарушением, во-первых, конституционных прав человека и гражданина; во-вторых, порядка и ненад­лежащим лицом или органом их собирания.

Таким образом, доказательства являются недопу­стимыми только в тех случаях, когда имеется запрет ис­пользования в уголовном процессе источника их на­хождения, а метод получения релевантных фактов не­посредственно запрещен законом. Во всех остальных случаях факты, имеющие значение для разрешения дела, должны быть допустимы уголовным судопроизвод­ством. Следовательно, суд должен рассматривать вся­кое представленное ему доказательство и уже в судеб­ном заседании решать вопрос о его допустимости.

В этом отношении любопытен опыт Великобрита­нии. Согласно действующему в этой стране уголовно-процессуальному законодательству о недопустимости доказательств речь идет в основном, когда говорят о показаниях «по слуху». В соответствии с этим являются недопустимыми показания с чужих слов, а также ника­кой документ не может быть использован в качестве доказательств, кроме как тем лицом, которое его со­ставило.

В Великобритании в развитие допустимости дока­зательств имеется тенденция, позволяющая суду не де­лать различий между записью показаний в полиции и подслушиванием с помощью технических средств — главное, чтобы запись была четкой, чтобы можно было идентифицировать голос и понять содержание. Указан­ное является той спецификой доказательственного пра­ва Великобритании, которая сложилась там уже давно. Сама по себе эта специфика сегодня способна шокиро­вать либерального российского реформатора в сфере уголовного судопроизводства. Одной из иллюстраций подобной специфики являются две фразы, высказанные английскими судьями в середине девятнадцатого века, подчеркивающие исторически сложившийся в этой стране подход к свойствам доказательств и доказатель­ственному праву вцелом. Так, судья Кромптон сказал: «Каким бы образом вы его ни получили — даже если вы его украли, — доказательство будет признано допустимым». Схожее мнение высказал и судья Меллор. По его мнению, «было бы опасным пре­пятствием для успешного отправления правосудия, если бы мы решили, что доказательство не может быть исполь­зовано против обвиняемого только потому, что оно до­быто незаконным путем».

Таким образом, специфика английского доказа­тельственного права (в части допустимости доказа­тельств) состоит в том, что «основным критерием для признания того или иного доказательства допустимым является не соблюдение закона или иных правовых предписаний при его получении, а внутренние каче­ства самого доказательства, его способность доказы­вать обстоятельства, подлежащие установлению в ходе судебного разбирательства»[26] .

В отличие от Великобритании в Германии доказа­тельства считаются недопустимыми, когда имеются так называемые запреты доказывания, со­гласно которым «определенные факты не могут входить в предмет доказывания, определенные средства доказывания не могут быть использованы, определенные способы получения доказательств могут быть реализо­ваны лишь управомоченными лицами»[27] .

Объективный анализ вышеуказанных запретов до­казывания показывает, что они могут быть сгруппирова­ны в следующие три группы запретов. Первая — опреде­ленные факты не могут входить в предмет доказывания, например, в силу их известности. Так, согласно ч. 2 § 245 УПК ФРГ ходатайство о представлении доказательств отклоняется судом, если факты, подлежащие доказыва­нию, уже доказаны или общеизвестны, а также если между ними и предметом рассмотрения дела нет связи, если доказательство полностью непригодно или если заявлено ходатайство с целью затянуть процесс.

Вторая группа запретов доказывания касается зап­рета использования определенных средств доказыва­ния. Так, например, не могут быть допрошены в суде в качестве свидетелей государственные чиновники об обстоятельствах, составляющих государственную или служебную тайну, если нет разрешения соответству­ющих властей на их допрос (ч. 1 § 54 УПК ФРГ). Кроме того, не допускается использование фактов, получен­ных в результате применения к обвиняемым запрещен­ных законом методов допроса. При этом уголовно-процессуальный закон конкретно указывает, какие методы допроса запрещены. Так, в соответствии с § 136 «а» УПК РФ свобода воли и волеизъявления обвиня­емого не должны подавляться путем жестокого обраще­ния, изнурения, физического воздействия, введения в организм специальных препаратов, мучения, обмана или гипноза. Запрещены также угроза применения не­допустимых законом мер и обещаний, а также мер, ко­торые влияют на память обвиняемого или возможность понимания им происходящего.

Третья группа запретов доказывания по германско­му уголовно-процессуальному законодательству гла­сит, что определенные способы получения доказа­тельств могут быть реализованы лишь управомоченными лицами. Так, например, в соответствии с ч. 1 § 100 «б» УПК ФРГ контроль и запись телефонных перегово­ров могут быть разрешены только судьей. При неотлож­ности действий разрешение может быть также дано прокуратурой. Предписание прокуратуры не имеет силы, если оно в течение трех дней не будет подтверж­дено судьей.

Очевидно, что в Германии в отличие от Великобри­тании требование о соблюдении уголовно-процессу­альных норм при собирании доказательств «стало своеобразной «самоцелью» (институт допустимости доказательств служит средством, обеспечивающим со­блюдение закона, поскольку исключение из процесса недопустимых доказательств — это прежде всего санк­ция, защищающая личность от нарушений ее прав)».

Подобное положение с допустимостью доказа­тельств в отечественном уголовном судопроизводстве не во всех случаях способствует надлежащей защите законных интересов личности, общества и государства. Позиции законодателей и правоприменителей двух указанных зарубежных стран с разными правовы­ми системами объединяет одно — недопустимыми при­знаются доказательства, которые получены из недо­брокачественного источника или запрещенными за­коном методами[28] .

Сопоставляя понятия допустимого и недопустимо­го доказательства, необходимо отметить, что и в пер­вом, и во втором понятии говорится об источнике дока­зательства, субъекте собирания доказательств, закон­ности метода (способа) и логической связи с доказыва­емым фактом.

Таким образом, исследуя критерии допустимости и недопустимости доказательств и подводя итог выше­изложенным рассуждениям, необходимо отметить, что источник доказательства является допустимым, если содержащиеся в нем факты относятся к обстоятель­ствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, за исключением случаев, когда закон устанавливает, что форма их нахождения не имеет юридической силы. Очевидно и то, что доказательства, полученные пре­ступными методами или способом, оскорбляющим честь и достоинство лиц, участвующих в их производ­стве, считаются недопустимыми.

2.3 Надлежащий способ собирания доказательств

Собирание доказательств осуществляется, прежде всего, путем обнаружения источников значимой для дела информации. Протекает эта деятельность главным образом в форме предусмотренных законом следственных действий, однако такая информация может быть выявлена и до возбуждения уголовного дела, в ходе проверки сообщений о преступлениях, которая, как известно, не может проводиться путем производства следственных действий, за исключением осмотра места происшествия (ч. 2 ст. 176 УПК)[29] .

Но практика расследования диктует необходимость допустить в данной стадии (до возбуждения уголовного дела) также производство некоторых экспертиз и следственного осмотра предметов и документов.

На первый взгляд, новый УПК и решил этот вопрос положительно. Действительно, ч. 4 ст. 146 УПК устанавливает, что постановление дознавателя или следователя о возбуждении уголовного дела направляется прокурору, для получения его согласия на возбуждение уголовного дела, вместе с материалами проверки сообщения о преступлении, а в случае производства отдельных следственных действий по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы), - направляются также соответствующие протоколы и постановления.

Некоторые ученые и практики трактуют это положение как разрешение проводить указанные следственные действия до возбуждения уголовного дела. Однако этот вывод не подтверждается анализом ст. ст. 176, 179 и 195 УПК, определяющих основания и порядок назначения этих следственных действий. Только ч. 2 ст. 176 УПК предусматривает возможность производства осмотра места происшествия до возбуждения уголовного дела. Для освидетельствования и экспертизы такой оговорки не сделано. Учитывая возможность вопроса, представляется необходимым официальное его толкование Пленумом Верховного Суда РФ.

Вопрос об использовании в ходе собирания доказательств научно - технических средств недостаточно урегулирован действующим уголовно - процессуальным законодательством, в котором указан конкретный перечень таких средств (ч. 2 ст. 166 УПК), и нет указаний на самостоятельное доказательственное значение результатов их применения. В связи с этим представляется необходимым дополнить УПК нормой, которая определяла бы общие условия допустимости применения научно - технических средств, не приводя их перечня. В частности, их применение не должно представлять опасности для жизни и здоровья участников следственного действия и иных лиц, унижать их честь и достоинство. Технические средства и способы их применения не должны противоречить закону и нравственным нормам; они должны объективно фиксировать информацию, способствуя установлению истины по делу. Технические средства и приемы их применения должны основываться на проверенных практикой данных современной науки.

Важное значение имеет компьютеризация расследования и для своевременного получения информации из имеющихся криминалистических учетов и автоматизированных банков данных, и для программирования расследования и определения путей собирания доказательств. Принципиальная возможность для этого имеется.

Велика роль в обнаружении значимой для расследования информации оперативно - розыскной деятельности, на основе результатов которой формируются доказательства. Условия и порядок использования результатов ОРД для этой цели определены Законом "Об оперативно - розыскной деятельности", а также ведомственной Инструкцией о порядке представления результатов оперативно - розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд[30] и ст. 89 УПК.

Статья 89 УПК регулирует этот вопрос в негативной форме: "В процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно - розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом". Поскольку ни один из результатов ОРД сам по себе "не отвечает требованиям, предъявляемым к доказательствам", именно УПК должен, на мой взгляд, регулировать порядок придания этим результатам процессуального статуса доказательств по уголовному делу. Имеющаяся регламентация представляется недостаточной.

Основным логическим инструментом обнаружения доказательств являются криминалистические версии. Их построение начинается с получением исходной информации. Логический анализ версий приводит к выведению из них логических следствий, наличие которых проверяется в ходе процессуальной деятельности органов дознания, следователя и суда. Эта деятельность завершается лишь по окончании процесса доказывания.

Важная роль в собирании доказательств принадлежит специалистам, привлекаемым к участию в расследовании. Среди всех форм такого участия в литературе (преимущественно процессуальной) подробно исследованы вопросы, связанные с участием специалистов в следственных действиях, проведением ими ревизий и иных документальных проверок и экспертиз[31] . Между тем в расследовании часто приходится прибегать к консультациям специалистов, которые могут сообщить сведения, помогающие следователю выдвинуть обоснованные версии, правильно оценить имеющуюся информацию, указать возможные пути получения доказательств. Возможность таких консультаций предусмотрена ч. 1 ст. 58 УПК. Подобные консультации могут учитываться лишь при принятии тактических решений о построении версии, о выборе тактики следственного действия, мест и способов обнаружения доказательств и т.п., но они никогда не могут стать основанием для принятия процессуальных решений.

Ревизия, аудиторская или иная документальная проверка, проводимая по требованию следователя, должна производиться с учетом выдвинутых им версий, быть целенаправленной и конкретной, иметь перед собой ясно очерченную задачу. Следователь должен четко указать, какие именно операции должны быть подвергнуты документационной проверке. Необходимо точно указывать, какой период деятельности данной организации или отдельных должностных лиц подлежит проверке. При этом определение этого периода должно обосновываться конкретными обстоятельствами дела, а не быть произвольным. Определяя состав ревизоров, следует учитывать необходимость в конкретных ситуациях производства комплексной ревизии, которая должна осуществляться не только бухгалтерами, но и специалистами других отраслей: технологами, строителями и т.п.[32] .

Известное значение в обнаружении доказательств могут иметь и показания сведущих лиц. Особого вида допроса сведущих лиц российское законодательство не знало и не знает. Между тем в практике расследования и судебного разбирательства уголовных дел встречаются случаи, когда свидетели, обладающие специальными знаниями, в своих показаниях излагают не только сведения о фактах, но и основанные на этих знаниях выводы, мнения. Вопрос о доказательственном значении таких выводов является дискуссионным. Представляются верными взгляды тех, кто считает возможным получать доказательства путем допроса сведущего лица.

В связи с этим предлагаю ст. 74 УПК дополнить частью третьей следующего содержания: "В случае необходимости получить разъяснения по вопросам, требующим специальных познаний, но не связанным с производством исследований конкретных объектов, может быть вызвано и допрошено в качестве свидетеля незаинтересованное лицо, обладающее специальными познаниями и опытом в соответствующей области науки, техники или ремесла".

Существенное значение в собирании доказательств имеют данные криминалистической регистрации. Эти данные по своему характеру могут быть как ориентирующей, так и доказательственной информацией. В последнем случае справки регистрационных органов о тождестве определенных объектов должны быть отнесены к категории "иных документов", упоминаемых в ч. 2 п. 6 ст. 74 УПК. Наличие таких доказательств не означает, однако, отказа от экспертизы как средства исследования и проверки регистрационной информации[33] .

Распространенными способами получения доказательств являются истребование субъектом доказывания предметов и документов, могущих установить необходимые по делу фактические данные, а также принятие представленных участниками процесса и любыми гражданами и организациями аналогичных предметов и документов. Поскольку УПК не определяет порядка приобщения к делу представляемых предметов и документов, необходимо включить в него специальную норму, подробно регламентирующую этот порядок. Соответствующая статья могла бы выглядеть следующим образом:

Принятие доказательств.

Представленные учреждениями, предприятиями и организациями предметы и документы, которые могут являться доказательствами, осматриваются следователем или судом по правилам осмотра вещественных доказательств и приобщаются к делу особым постановлением (определением) вместе с сопроводительным письмом руководителя представившей организации, в котором должны быть указаны обстоятельства обнаружения данного предмета или документа.

Предметы или документы, представленные отдельными лицами, аналогичным образом приобщаются к делу после допроса представившего их лица об обстоятельствах их обнаружения, осмотра этих объектов и фиксации в протоколе осмотра их признаков, имеющих доказательственное значение".

Неразрывной составной частью собирания доказательств является их фиксация, представляющая процессуальное удостоверение обнаруженных (или полученных) фактических данных, облечение их в требуемую законом форму как необходимое условие существования и использования их в качестве судебных доказательств. В понятие фиксации входит запечатление не только самих фактических данных, но и действий по их обнаружению. В процессуальной форме должны найти отражение основания производства и характер этих действий, условия и порядок их осуществления, применявшиеся средства и способы обнаружения и закрепления фактических данных, имеющие значение для решения вопроса о допустимости доказательств[34] .

Одной из важнейших проблем собирания доказательств является проблема их допустимости, ставшая в последнее время особенно острой и актуальной. В результате анализа судебной практики последних лет (особенно практики суда присяжных) и всестороннего обсуждения данной проблемы в специальной литературе определились основные условия допустимости доказательств: получение доказательств надлежащим субъектом; получение их из надлежащего, указанного в законе (ч. 2 ст. 74 УПК) и доброкачественного источника; получение фактических данных путем надлежащих процессуальных действий, предусмотренных законом для этой цели; соблюдение установленного процессуальным законом порядка получения доказательств[35] . Несоблюдение указанных условий либо прямого запрета закона на использование определенных источников и способов получения доказательств дает основания для признания их недопустимыми.

В процессуальной литературе активно обсуждается вопрос о том, всякое ли нарушение закона при собирании доказательств влечет безусловную их недопустимость. В практике подобные вопросы возникают достаточно часто. Авторы Концепции судебной реформы в Российской Федерации и некоторые представители процессуальной науки полагают, что любое нарушение закона при собирании доказательств делает их недопустимыми[36] . Однако значительная часть ученых и практикующих юристов предлагает признавать недопустимыми лишь те доказательства, которые получены с существенными нарушениями закона. Критериев для определения существенности нарушения два: повлияло ли или могло повлиять нарушение на достоверность полученной информации и могут ли быть устранены или восполнены процессуальными средствами допущенные нарушения.

Есть нарушения, которые делают доказательства безусловно недопустимыми. Это использование запрещенных законом источников доказательств (ч. 2 ст. 75 УПК), а также ущемление конституционных прав и свобод личности. Доказательства, полученные с такими нарушениями, не могут использоваться ни обвинением, ни защитой.

Правила признания доказательств недопустимыми прокурором, следователем и дознавателем определены ч. 3 ст. 88 УПК, а судом - ст. ст. 234, 235, 271 и ч. 5 ст. 335 УПК[37] .

Одной из новелл Уголовно-процессуального кодекса РФ является предоставление права защитнику собирать доказательства (ч. 3 ст. 86).

Собирание доказательств как начальный и необходимый элемент доказывания осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий (ч. 1 ст. 86 УПК). Отсюда вытекает примат следственных действий над другими процессуальными действиями. О соотношении процессуальных и следственных действий как рода и вида указано в п. 32 ст. 5 УПК: "Процессуальное действие - следственное, судебное или иное действие, предусмотренное настоящим Кодексом". Но если два первых процессуальных действия могут быть осуществлены для собирания доказательств, то не совсем понятно, что имеет в виду законодатель под "иными действиями"[38] .

На наш взгляд, под иными процессуальными действиями по собиранию возможных доказательств следует понимать требование и представление сторонами уголовного судопроизводства различных документов и предметов (ч. 2 ст. 84, ст. 86).

Согласно УПК РФ право собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств теперь получили не только сторона обвинения, но и подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители (ч. 2 ст. 86).

Нетрудно заметить, что участники, как стороны обвинения, так и защиты, перечисленные в ч. 2 ст. 86, не указаны в ч. 1 ст. 86 среди участников уголовного судопроизводства, которых уголовно-процессуальный закон уполномочил на собирание доказательств. Кроме того, закон не определяет процедуры собирания и предъявления письменных документов и предметов, которую должны бы использовать указанные в ч. 2 ст. 86 участники процесса.

В соответствии с ч. 3 ст. 86 защитник вправе собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц с их согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии.

Интересно сравнить эту норму с соответствующими положениями Федерального закона РФ от 26 апреля 2002 г. "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"[39] . В его ч. 3 ст. 6 указывается, что адвокат вправе:

"1) собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, а также иных организаций. Указанные органы и организации обязаны в порядке, установленном законодательством, выдавать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии;

2) опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;

3) собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодателем Российской Федерации"[40] .

Итак, в двух федеральных законах одна и та же по существу норма сформулирована в отношении прав адвоката-защитника различно: по УПК защитник может собирать доказательства, а по Федеральному закону "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат-защитник может собирать сведения, опрашивать лиц, собирать и предъявлять предметы и документы, которые могут быть признаны в дальнейшем доказательствами.

Такую же несогласованность наблюдаем в правах других участников процесса: в соответствии со ст. ст. 42, 44, 46, 47, 54 УПК потерпевший, гражданский истец, подозреваемый, обвиняемый, гражданский ответчик имеют право собирать и представлять доказательства, а в ч. 2 ст. 86 этим же участникам процесса предоставлено право только собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

Казалось бы, в тех и других нормах речь идет об одном и том же - о передаче следователю или суду письменных документов и предметов, которыми располагает то или иное лицо, но доказательствами они становятся только после того, как следователь или суд их примет и решит приобщить к делу.

Поэтому до признания представленных сведений, документов и предметов доказательствами они не имеют такого статуса. В связи с этим терминология ст. ст. 42 - 48, 53 - 55, ч. 3 ст. 86 УПК должна быть, на наш взгляд, приведена в соответствие с терминологией ч. 2 ст. 86.

С этих позиций представляется спорной позиция Н. Кузнецова и С. Дадонова о том, что защитник вправе собирать доказательства[41] . Принципиально верную позицию в этом вопросе занимает С. Шейфер, который указывает: "Признать представленный объект доказательством, ввести его в дело, т.е. включить в систему уже собранных доказательств, - это исключительная прерогатива органа расследования, прокурора и суда. Принятие решения о приобщении предмета или документа к делу в сущности представляет собой акт закрепления доказательства, завершающий момент собирания (формирования) доказательства. Пока такое решение не принято - доказательства еще не существует. Оно еще "не собрано", не сформулировано"[42] .

Еще раньше другой автор, Ю. Стецовский, отметил, что "собирать доказательства разрешается в пределах процессуальной формы и только лицу, проводящему дознание, следователю, прокурору, суду" [43] .

Если уголовно-процессуальный закон предоставляет защитнику право собирать доказательства, то это приводит к нарушениям в равных правах с другими участниками уголовного процесса и деформации принципа состязательности и равноправия сторон.

Законодатель, указав на право защитника собирать доказательства, не определил процедуру получения адвокатом сведений, документов и предметов. И действительно, защитнику предоставлено право проводить опрос лиц с их согласия. Но опрос - это не допрос. Отличие этих действий заключается уже в том, что допрос обеспечивается государственным принуждением. Дача показаний на допросе в большинстве случаев - обязанность, при опросе - лишь право. Допрос - следственное действие, опрос таковым не является.

В действительности опрос становится лишь своего рода суррогатом свидетельского показания, причем суррогатом недоброкачественным, так как опросы не обладают теми гарантиями достоверности, которые свойственны свидетельским показаниям. Чтобы факты, полученные защитником при опросе, стали доказательством, следователь или суд должны допросить опрошенное лицо с соблюдением всех правил допроса, предусмотренных УПК.

Что касается истребования справок, характеристик и иных документов от органов государственной власти и местного самоуправления и других организаций, то они нередко игнорируют запросы адвокатов по истребованию документов. Никаких санкций за неисполнение запросов защитника в законе не установлено.

Таким образом, нет оснований говорить о том, что защитник может собирать доказательства. Следовало бы в ч. 3 ст. 86 УПК отразить, что защитник имеет право собирать сведения, представлять документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

И здесь мы сталкиваемся еще с одной проблемой: собранные во время предварительного следствия сведения, документы и предметы защитник должен представлять следователю или может представлять их непосредственно в суд? Если исходить из принципа состязательности и равенства сторон в уголовном судопроизводстве, то возможны оба варианта. Однако при любом из них - с согласия обвиняемого, которого адвокат защищает.

2.4 Надлежащий порядок оформления и проведения процессуальных действий

Существуют ключевые требования к проведению следственных действий применительно к критериям допустимости их производства: надлежащее лицо, надлежащий источник и надлежащая процессуальная форма.

Следственные действия должны быть выполнены надлежащим субъектом.

Наиболее распространенный характер носят нарушения, связанные с оформлением протокола изъятия вместо протокола обыска, составлением протокола добровольной выдачи - вместо протокола выемки, представлением медицинских справок об осмотре обвиняемых, подозреваемых, потерпевших и свидетелей - вместо протоколов медицинского освидетельствования, чистосердечные признания - вместо записи показаний обвиняемого.

Судьям необходимо иметь в виду, что Федеральным законом от 04.07.2003 N 92-ФЗ предусмотрен новый источник доказательств - заключение и показания специалиста (п. 3.1 ст. 74 УПК)[44] .

Согласно ч. 4 ст. 80 УПК показания специалиста - сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения в соответствии с требованиями ст. 53, 168 и 271 настоящего Кодекса. Тем самым законодателем поставлена точка в научном споре о необходимости введения института сведущего свидетеля.

К сожалению, как и во многих других случаях, законодатель не оказался до конца последовательным и не предусмотрел специальной статьи о допросе специалиста и бланка протокола допроса в приложениях к УПК. В этих условиях представляется, что допрос специалиста должен проводиться по правилам допроса свидетеля, но с разъяснением прав и обязанностей, предусмотренных ч. 3 и 4 ст. 58 УПК.

В кругу рассматриваемых вопросов особняком стоит вопрос о допустимости использования в качестве доказательств результатов оперативно-розыскной деятельности. Результаты оперативно-розыскной деятельности (ОРД) могут использоваться в доказывании лишь при наличии определенных условий.

Методика их проверки представляется следующей: нормативную основу деятельности прокурора по обеспечению результатов оперативно-розыскной деятельности помимо законодательства, устанавливающего общие положения допустимости доказательств (ст. 50 Конституции, ст. 75 УПК), составляет ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации" от 12.08.95[45] .

Полученные оперативным путем данные в соответствии со ст. 11 Закона могут использоваться в доказывании в силу положений уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих собирание, проверку и оценку доказательств.

Представляется, что методика прокурорских проверок допустимости результатов оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) должна включать выяснение следующих вопросов:

- соответствуют ли проведенные оперативно-розыскные мероприятия целям и задачам ОРД (ст. 1, 2 Закона);

- проведены ли ОРМ уполномоченным на то органом (ст. 13 Закона);

- предусмотрены ли Законом оперативно-розыскные мероприятия, в ходе которых была получена соответствующая информация;

- имелись ли предусмотренные Законом основания для производства ОРМ (ч. 1 ст. 7 Закона);

- были ли дополнительные условия к производству ОРМ (ст. 8 Закона);

- соблюден ли установленный Законом порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий;

- выдержаны ли требования законодательства об иммунитетах;

- соблюдены ли требования Закона о применении в ходе ОРМ надлежащих технических средств;

в наличии ли в материалах уголовного дела постановление начальника органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность о представлении материалов следователю.

Следственные действия могут производиться только по возбужденному уголовному делу, т.е. после дачи прокурором согласия на его возбуждение в соответствии с ч. 4 ст. 146 УПК.

Исключение составляют те следственные действия, которые законодатель разрешает выполнять до возбуждения уголовного дела в порядке проверки заявления или сообщения о преступлении, а также по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего.

УПК, однако, не дает четкого ответа на вопрос, может ли следователь после вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, но до получения согласия прокурора производить другие следственные действия. Также не ясно, что будет с протоколами следственных действий, если прокурор откажет в даче согласия на возбуждение уголовного дела.

Полагаем, что если в Законе исчерпывающе перечислены следственные действия, производство которых допустимо до возбуждения дела, то расширительному толкованию их перечень, установленный в ч. 4 ст. 146 УПК, не подлежит.

В случае отказа прокурора в даче согласия на возбуждение уголовного дела протоколы уже проведенных следственных действий и иные материалы должны находиться в том производстве, которое представлялось прокурору.

Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно в случаях, перечисленных в ч. 1 ст. 51 УПК. На практике часто возникает вопрос, как быть, если подозреваемый или обвиняемый заявляет отказ от участия защитника в деле, когда это участие необязательно. Между тем положение п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК относит к недопустимым доказательствам показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде.

Данное противоречие лишь видимое. Действительно, при указанных в Законе условиях ссылаться на эти показания как на доказательства нельзя, однако ничто не мешает органам расследования их проверить и закрепить содержащиеся в них доказательственные факты с помощью других следственных действий.

В части 1 ст. 164 УПК законодатель указывает на обязательность вынесения мотивированных постановлений о производстве отдельных следственных действий (осмотра жилища, обыска, выемки). Отсутствие таких постановлений равнозначно отсутствию формальных оснований на производство перечисленных следственных действий, что влечет недопустимость полученных доказательств. Согласно ч. 4 ст. 173 УПК в протоколе повторного допроса обвиняемого должна содержаться удостоверенная подписью обвиняемого отметка о том, что допрос осуществляется по его ходатайству.

Проверяя обоснованность производства следственных действий, требующих в соответствии с ч. 2 ст. 29 УПК обязательного разрешения суда, но проведенных без получения этого согласия с последующим уведомлением, суд не должен исходить из принципа "победителя не судят". Если не будет усмотрено достаточно оснований для проведения без решения суда следственного действия, результаты последнего в соответствии с ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК должны быть признаны не имеющими юридической силы.

Что касается вопроса о допустимости осмотра места происшествия в жилом помещении, то необходимо пояснить следующее.

Из содержания ч. 1 ст. 176 УПК можно сделать вывод, что это самостоятельный вид осмотра и разрешение суда на его проведение в случае отсутствия согласия проживающих в данном жилом помещении лиц не требуется.

С другой стороны, он одновременно зачастую является и осмотром жилища, для проведения которого необходимо разрешение суда в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 29 УПК.

На наш взгляд, поскольку неприкосновенность жилища гарантирована Конституцией, а также нормами международного права, она должна соблюдаться субъектами расследования. В связи с этим при отказе лиц, проживающих в жилом помещении, являющемся полностью или частично местом происшествия, следователь или иное должностное лицо, проводящее расследование преступления, должны вынести постановление о производстве осмотра данного помещения с последующим уведомлением суда через прокурора о его проведении. Это не будет противоречить закону.

Важной представляется необходимость проверки соблюдения требований закона о надлежащем порядке применения технических средств при производстве следственных действий[46] .

Первая группа вопросов относится к обеспечению объективности расследования.

Некоторые из допустимых при расследовании технических средств перечисляет ст. 166 УПК. С развитием технического прогресса стали возникать вопросы о правомерности использования в расследовании, в том числе и при допросах, новых технических разработок и соответствующих дополнений в УПК.

Сейчас отчетливо прослеживается тенденция к компьютеризации. Но если говорить о конкретных цифровых устройствах фиксации звука и изображения, то возникают сомнения в возможности использования их в качестве средств собирания, проверки и оценки доказательств. Цифровые системы позволяют значительно изменять характеристики и параметры фиксируемых объектов уже в процессе съемки.

Представим ситуацию, при которой недобросовестный следователь, используя возможности цифрового фото или видео, умышленно изменяет параметры фиксируемого изображения в ходе осмотра места происшествия, обыска, следственного эксперимента, проверки показаний на месте и т.д. При этом присутствуют понятые, и с их точки зрения следователь все делает правильно. Нетрудно представить, какой вред интересам правосудия может быть нанесен.

Таким образом, вопрос о правомерности использования того или иного технического средства в доказывании должен решаться законодателем дифференцированно с учетом эффективности, степени защищенности результатов применения тех или иных технических средств.

Следующая группа вопросов касается выполнения предписаний закона о порядке применения дополнительных средств фиксации результатов следственных действий.

Очень редко, как правило, за отсутствием времени, при направлении уголовных дел в суды просматриваются видеозаписи следственных действий. Следует отметить, что практически в каждом без исключения сюжете имеют место нарушения процессуального порядка проведения того или иного следственного действия или применения видеосъемки. При наличии заявленного в суде ходатайства со стороны заинтересованных лиц о просмотре таких "видеосюжетов" могут возникнуть самые серьезные сомнения не только в их допустимости, но и в допустимости самих протоколов следственных действий со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Кроме того, следователи зачастую сами грешат повторением за допрашиваемым той части его показаний, которую считают значимой для дела. Нередко, прерывая видеозапись по каким-либо чисто техническим причинам, следователи не оговаривают их, не делают впоследствии соответствующих записей в протоколе следственного действия.

В свою очередь, распространены нарушения требований закона, связанные с окончанием производства следственного действия. Например, по окончании допроса звукозапись не воспроизводится допрашиваемому и соответственно он фактически лишается права сделать дополнения к звукозаписи показаний на фонограмму и заявление, удостоверяющее ее правильность. Нетрудно предположить, что такие нарушения могут также повлечь в суде исключение целого ряда доказательств из дела как недопустимых.

Новый УПК допускает возможность для указанных лиц снимать копии с документов, содержащихся в деле, в том числе и с помощью технических средств. Каких именно - законодатель не оговаривает.

Необходимо категорически выступить против включения в закон данной нормы, так как она дает возможность для откровенных злоупотреблений со стороны защиты (количество фактов такого рода продолжает увеличиваться).

Адвокат заклеивает в отснятом протоколе подписи понятых, изготавливает повторную копию, а в судебном заседании заявляет ходатайство об исключении из дела недопустимого доказательства, утверждая, что в момент ознакомления с делом этих подписей не было. Подтвердить или опровергнуть данное утверждение практически невозможно[47] .

Отсутствие законодательных барьеров позволяет недобросовестному защитнику сделать совершенно легально копии видеокассет, дискет, компакт-дисков и других носителей информации, имеющих статус приложений к протоколам следственных действий, иных документов и вещественных доказательств, что представляется совершенно недопустимым.

К сожалению, на сегодняшний день алгоритма противодействия такой недобросовестности законодателем не выработано.

Необходимо также обратить внимание на проблему, с которой сталкивался каждый практикующий юрист. Нередко предметы, изымаемые в ходе осмотров, обысков, выемок и др., направляются на экспертизу, и лишь потом с учетом ее результатов принимается решение об их приобщении или неприобщении к уголовному делу в качестве вещественных доказательств. Такой подход оправдывается тем, что якобы невозможно приобщить к уголовному делу предмет, относимость которого еще не установлена[48] .

Но по смыслу закона экспертиза - это следственное действие, направленное на проверку доказательства (ст.87 УПК). При направлении на экспертизу предмета, в отношении которого не вынесено предварительно постановление о признании его вещественным доказательством (ч.2 ст.81 УПК), то есть не облеченного в требуемую законом процессуальную форму, следует признавать недопустимыми доказательствами как этот предмет, так и заключение эксперта. Если при обнаружении и изъятии предмета закон не был нарушен, то впоследствии можно в любой момент производства по делу вынести постановление о признании его вещественным доказательством и вновь назначить экспертизу.

Однако если речь идет о небольшом количестве наркотиков, патронов и проч., которые были полностью израсходованы в ходе первого экспертного исследования, то новую экспертизу провести будет невозможно. Это тоже развитие доктрины "плоды отравленного дерева": последовательную цепочку доказательств образует использование только тех предметов, процессуальный статус которых непорочен (процессуальная форма вещественного доказательства предполагает приобщение предмета к уголовному делу в данном качестве). Общеизвестно, что выводы об относимости, достоверности и т.д. могут быть предварительными и окончательными.

По многим делам решение о допустимости или недопустимости одних и тех же сведений в качестве доказательств принимается неоднократно: ходатайства разрешаются в ходе досудебного производства, затем в суде первой инстанции выводы относительно них могут быть пересмотрены; в вышестоящих инстанциях обвинение или защита вновь могут поставить вопрос о допустимости конкретного доказательства. Вопрос, который не решен и в новом УПК: имеет ли решение о допустимости доказательств, принятое вышестоящей инстанцией, отменяющей приговор, кассационное определение и т.д. и направляющей дело на новое рассмотрение, преюдициальное значение?

В отечественном уголовно-процессуальном праве господствует точка зрения, согласно которой не только относимость, достоверность, сила и достаточность, но и допустимость доказательства оценивается по внутреннему убеждению. Еще в конце 1970-х годов Г.М. Резник отметил, что допустимость оценивается не по внутреннему убеждению, а на основе знания закона: "Оценивая доказательства с точки зрения их допустимости, судья руководствуется нормами уголовно-процессуального закона, устанавливающими исчерпывающий круг источников доказательств и подробно регламентирующими правила их получения и закрепления. При определении допустимости имеет место подведение признаков, характеризующих процессуальную форму доказательства, под нормы уголовно-процессуального права, то есть вопрос разрешается путем применения права к факту, а не по внутреннему убеждению субъекта"[49] .

Думается, решение о допустимости конкретного доказательства должно иметь преюдициально обязывающую силу, если ситуация полностью разъяснена вышестоящей инстанцией. Конечно, если судебное решение отменяется и в определении (постановлении) указывается, что при новом рассмотрении дела для решения вопроса о допустимости необходимо что-то исследовать, осмотреть, кого-то допросить, в этом случае не может быть преюдициальности.

Если вышестоящая инстанция четко указывает, что конкретное доказательство является недопустимым, при новом рассмотрении дела было бы неправильно вновь требовать от суда пересматривать вопрос о допустимости, если не появилось новых обстоятельств. Заслуживает поддержки ч.2 ст.390 ГПК РФ: "Указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело".

ГЛАВА 3. Порядок разрешения судом вопроса о допустимости доказательств по уголовному делу

В Конституции РФ 1993 г. в ст. 50 закреплено, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

Действующий УПК РФ в ч. 1 ст. 75 "Недопустимые доказательства" также указывает, что доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Такие доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса. Нарушение уголовно-процессуальных норм судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7 УПК РФ).

Во время досудебного производства, то есть уголовного судопроизводства с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу, в случаях, перечисленных в части второй статьи 75 УПК РФ, прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым.

Прокурор, следователь, дознаватель признает доказательство недопустимым, во-первых, по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или, во-вторых, по собственной инициативе. Доказательство, признанное недопустимым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт.

Рассмотрим в отдельности каждый из названных способов признания прокурором, следователем, дознавателем доказательств недопустимыми.

Указание закона в ст. 88 УПК РФ о том, что прокурор, следователь, дознаватель могут признать доказательства недопустимыми только по ходатайству подозреваемого, обвиняемого, не совсем соответствует ст. 119 УПК РФ. Согласно ч. 1 ст. 119 УПК РФ подозреваемый, обвиняемый, его защитник, потерпевший, его законный представитель и представитель, частный обвинитель, эксперт, а также гражданский истец, гражданский ответчик, их представители вправе заявить ходатайство о производстве процессуальных действий или принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, обеспечения прав и законных интересов лица, заявившего ходатайство или представляемого им лица соответственно.

Анализ данной нормы показывает, что помимо подозреваемого и обвиняемого, правом заявлять ходатайства о принятии процессуальных решений для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (в том числе и обстоятельств, повлекших нарушение процессуальной формы, то есть к недопустимости доказательств), обладают все иные лица, указанные в исследуемой статье. Поэтому ходатайство о признании доказательства недопустимым может приноситься дознавателю, следователю, прокурору и защитником, и потерпевшим, и его законным представителем, и представителем, а также гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями.

Ходатайство о признании недопустимости доказательства может быть заявлено в любой момент досудебного производства по уголовному делу. Письменное ходатайство приобщается к уголовному делу, устное - заносится в протокол следственного действия.

Отклонение ходатайства о признании доказательства недопустимым не лишает заявителя права вновь заявить аналогичное ходатайство.

Ходатайство о признании доказательства недопустимым подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления. В соответствии со ст. 121 УПК РФ в случаях, когда немедленное принятие решения по ходатайству, заявленному в ходе предварительного расследования, невозможно, оно должно быть разрешено не позднее 3 суток со дня его заявления.

Об удовлетворении ходатайства о признании доказательства недопустимым либо о полном или частичном отказе в его удовлетворении дознаватель, следователь, прокурор выносят постановление, которое доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Решение по ходатайству может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 УПК РФ.

По собственной инициативе прокурор, следователь, дознаватель должны оценить доказательства с точки зрения их допустимости в те моменты досудебного производства по уголовному делу, когда необходимо принимать решения об установлении наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу. Этот вывод следует из того, что такие решения основываются на доказательствах, обязательно оцененных и признанных допустимыми, относимыми, достоверными, а также достаточными.

Прокурор, следователь, дознаватель принимают следующие решения, которые должны основываться на допустимых, относимых, достоверных и достаточных доказательствах:

- о привлечении в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ);

- о прекращении уголовного дела и прекращении уголовного преследования (ст. ст. 24 - 28 УПК РФ);

- о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера (п. 2 ч. 1 ст. 439 УПК РФ);

- об окончании дознания составлением обвинительного акта (ст. 225 УПК РФ);

- об окончании предварительного следствия с обвинительным заключением (ст. 215 УПК РФ).

При принятии указанных решений в случае признания доказательств недопустимыми по аналогии со ст. 88 УПК РФ они не подлежат включению не только в обвинительное заключение или обвинительный акт, но и в другие названные решения.

Признанные недопустимыми доказательства, хотя и не включаются в основные решения по уголовному делу, однако должны оставаться в материалах уголовного дела. Это необходимо по той причине, что вопрос о допустимости того или иного доказательства, в том числе и повторно, может быть предметом рассмотрения также во время судебного производства по уголовному делу.

Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном статьями 234 и 235 УПК РФ.

При проведении предварительного слушания судьей единолично в закрытом судебном заседании с обязательным участием сторон в случае, если стороной заявлено ходатайство об исключении доказательства, судья выясняет у другой стороны, имеются ли у нее возражения против данного ходатайства. При отсутствии возражений судья удовлетворяет ходатайство и выносит постановление о назначении судебного заседания, если отсутствуют иные основания для проведения предварительного слушания[50] .

Стороны вправе заявить ходатайство об исключении любого доказательства из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве. В случае заявления ходатайства его копия передается другой стороне в день представления ходатайства в суд.

Ходатайство об исключении доказательства должно содержать указания на: 1) доказательство, об исключении которого ходатайствует сторона; 2) основания для исключения доказательства, предусмотренные законом, и обстоятельства, обосновывающие ходатайство.

Судья вправе допросить свидетеля и приобщить к уголовному делу документ, указанный в ходатайстве. В случае если одна из сторон возражает против исключения доказательства, судья вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле и (или) представленные сторонами.

При рассмотрении ходатайства об исключении доказательства, заявленного стороной защиты на том основании, что доказательство было получено с нарушением требований закона, бремя опровержения доводов, представленных стороной защиты, лежит на прокуроре. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство.

Если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства.

Если уголовное дело рассматривается судом с участием присяжных заседателей, то стороны либо иные участники судебного заседания не вправе сообщать присяжным заседателям о существовании доказательства, исключенного по решению суда.

При рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

Согласно ст. 236 УПК РФ если судья по результатам предварительного слушания удовлетворяет ходатайство об исключении доказательства и при этом назначает судебное заседание, то в постановлении указывается, какое доказательство исключается и какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение данного доказательства, не могут исследоваться и оглашаться в судебном заседании и использоваться в процессе доказывания.

Во время судебного разбирательства по уголовному делу стороны могут заявить ходатайство об исключении доказательств, полученных с нарушением требований закона. Лицо, заявившее ходатайство, должно его обосновать.

Суд, выслушав мнение участников судебного разбирательства, рассматривает такое заявленное ходатайство и удовлетворяет его либо выносит определение или постановление об отказе в его удовлетворении.

Лицо, которому судом отказано в удовлетворении ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, вправе заявить его вновь в ходе дальнейшего судебного разбирательства.

Указанный порядок признания доказательств недопустимыми в ходе судебного производства целиком и полностью зависит от заявленных сторонами соответствующих ходатайств. Инициатива же суда по вопросу о допустимости доказательств, о которой говорится в ст. 88 УПК РФ, проявляется во время принятия следующих решений по уголовному делу[51] .

1. Возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Перечисленные в указанной норме основания возвращения уголовного дела прокурору напрямую связаны с проверкой соблюдения правил допустимости доказательств.

2. Прекращение уголовного дела или уголовного преследования во время назначения судебного заседания, а также прекращение уголовного дела в судебном заседании. Необходимость обоснования названных решений на основе допустимых доказательств не вызывает сомнений, поскольку суд (судья) обязан, во-первых, соблюдать правила оценки доказательств в соответствии со ст. 88 УПК РФ, во-вторых, устанавливать обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, лишь с помощью допустимых, относимых, достоверных и достаточных доказательств.

3. Постановление приговора. В частности, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, то есть допустимых, относимых и достоверных сведений об обстоятельствах предмета доказывания.

4. Вынесение решений, принимаемых судом апелляционной инстанции в соответствии со ст. 367 УПК РФ.

5. Вынесение решений, принимаемых судом кассационной инстанции в соответствии со ст. 378 УПК РФ.

6. Вынесение решений судом надзорной инстанции в соответствии со ст. 408 УПК РФ.

Заключение

Вопрос о допустимости доказательств всегда привлекал внимание процессуальной науки, давно уже сформировавшей постулат о том, что допусти­мыми являются доказательства, полученные управомоченным субъектом, из надлежащего источника, законным способом и облеченные в соответствую­щую процессуальную форму. Однако эти положения носили общий характер и не раскрывали в должной мере конкретные и весьма многочисленные факто­ры, определяющие собой надежность, а в конечном счете достоверность получаемых фактических дан­ных. Лишь по мере преобразования российского пра­восудия, укрепления и развития в нем демократичес­ких начал, утверждения приоритета прав и свобод лиц, вовлеченных в процесс, требование допустимос­ти как важной гарантии справедливости судопроиз­водства было впервые закреплено в Конституции РФ (ст. 50) и в уголовно-процессуальном законода­тельстве. Это усилило стремление исследователей обстоятельно проанализировать сущность и пределы применения нового процессу­ального института. Следует признать, что в этом от­ношении отечественная процессуальная наука стоит лишь в начале пути и заметно отстает от данных наук многих современных государств, в которых правила о допустимости составляют весьма основательную, детально регламентированную основу процессуаль­ной деятельности (см., например, Федеральные пра­вила о доказательствах США). Представляется, что по мере утверждения в практике правосудия принци­па состязательности правила о допустимости будут играть все большую роль, поскольку станут основ­ным средством опровержения доводов противобор­ствующей стороны. Следует сказать, что уже сего дня имеются примеры, которые подтверждают эффективность действий защиты, '"выбиваю­щей" из рук обвинения недопустимые доказа­тельства, и этим опровергающей обвинение или ослабляющей его[52] .

Заимствованию опыта стран, в которых ин­ститут допустимости детально урегулирован, не должно, как полагаем, мешать то обстоятельст­во, что многие правила допустимости складыва­лись в рамках теории формальных доказательств. Относясь к этой теории в целом отрицательно, российская процессуальная наука не должна иг­норировать те житейские презумпции, которые касаются допустимости или недопустимости от­дельных видов доказательств. Разумеется, речь должна идти не о простом заимствовании, но о приспособлении к складывающейся у нас проце­дуре некоторых положений, имеющих преце­дентное происхождение и отчасти отразившихся в практике Верховного Суда РФ.

В детализации и конкретизации уже сфор­мулированных критериев можно предвидеть будущее теории допустимости доказательств. При этом следует отметить, что признанные наукой требования к допустимости доказа­тельств, носящие общий характер, должны на­полняться конкретным содержанием с учетом специфических особенностей уголовно-про­цессуального законодательства и правоохрани­тельной деятельности в нашей стране, которые не характерны для других правовых систем.

Подытоживая можно говорить о том, что в литературе и практической деятельности допустимость дока­зательств понимается в двух аспектах:

1. Допустимость, относящаяся к оценке содержания доказатель­ства (содержание сведений). Это означает, что допустимо доказы­вать то, что относится к делу, имеет значение для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Такое понимание допустимости доказательств имеет практический смысл в том, чтобы исключить из предварительного или судебного следствия те сведения, которые не имеют значения по делу, не способствуют выяснению интересующих следствие и суд обстоятельств. По этому основанию следователь, суд, руководствуясь ст. 119, ч. 2 ст. 159 УПК, могут отклонить ходатайство участника судопроизвод­ства о допросе названного ими лица в качестве свидетеля, о истре­бовании какого-либо документа и т.п.

2.Допустимость доказательства определяется соблюдением закона при получении, закреплении этого доказательства. Основу процессуальных правил о допустимости доказательств составляет конституционная норма о том, что «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона» (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Опять другой текст и шрифт.

Условиями допустимости доказательств являются:

· доказательство должно быть получено надлежащим субъектом, правомочным по данному делу проводить то процессуальное действие, в ходе которого получено доказательство;

· фактические данные должны быть получены только из источников, перечисленных в ч. 2 ст. 74 УПК;

· доказательство должно быть получено с соблюдением правил проведения процессуального действия, в ходе которого получено доказательство;

· при получении доказательства должны быть соблюдены все требования закона о фиксировании хода и результата следственного действия.

Так же нужно отметить, что в связи с принятием нового Уголовно-процессуального кодекса произошли некоторые изменения: у защитника появилось право собирать доказательства.

В заключение следует сказать, что основная цель данной работы достигнута. В процессе работы было раскрыто содержание вопроса допустимости доказательств по уголовному делу, выявлены основные недостатки нового УПК РФ и предложены пути решения этих проблем.

Список использованной литературы

I.Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993г.) // Российская газета №237, от 25.12.1993г.

2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. №174-ФЗ (ред. от 28.12.2004) // Российская газета №249, от 22.12.2001г.

3. Федеральный закон РФ от 26 апреля 2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // "Российская газета", N 100, 05.06.2002г.

4. Федеральный закон от 04.07.2003 N 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // "Собрание законодательства РФ", 07.07.2003, N 27 (ч. 1), ст. 2706.

5. Федеральный закон от 12.08.95 №144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации" // "Российская газета", N 160, 18.08.1995.

6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» // Российская газета №247, от 28.12.1995г.

7. Определение Конституционного суда РФ от 04.03.2004 N 145-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Проня Александра Викторовича на нарушение его конституционных прав пункт 4 части четвертой статьи 47, пункт 2 части первой статьи 53, статьи 74, 85 и 86 УПК Российской Федерации» // "Российская газета", N 143, 07.07.2004.

II. Учебная литература

8. Арсеньев В.Д. «Вопросы общей теории судебных доказательств». Москва, 1964г., - 250с.

9. Бедняков Д.И. «Непроцессуальная информация и расследование преступлений», Москва, 1991г. –180с.

10. Уголовный процесс: учебник для студентов вузов // под ред. В.П. Божьева. М.: «Спарк», 2002г. –704с.

11. Вайнштейн А.П. «Участие в уголовном судопроизводстве лиц, обладающих специальными познаниями». М., 1981г.- 460с.

12. Громов В.У., Лаговиер Н.О. «Уголовно-судебные доказательства». Москва, 1929г. –165с.

13. Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонова Б.А. «Уголовный процесс западных государств». Москва, 2001г. – 650с.

14. Уголовный процесс (Учебник) // под ред. Гуценко К.Ф., М.: «Зерцало-М» 2004г. – 704с.

15. Давлетов А.А. «Основы уголовно-процессуального познания». Екатеринбург, 1997г., - 345с.

16. Друзин Е.В. «Основания признания доказательств недопусти­мыми». Саратов, 1997, - 320с.

17. Жалинский А., Рерихт А. «Введение в немецкое право». Москва, 2001г. – 727с.

18. Золотых В.В. «Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе». Ростов-на-Дону «Феникс», 1999г. – 288с.

19. Кипнис Н.М. «Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве». М., 1995. – 187с.

20. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П., «Уголовный процесс: доказательства и доказывание». Воронеж, 1999г. – 461с.

21. Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. «Использование результатов оперативно - розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам». М., 2000. –430с.

22. Кудин Ф.М. «Производные доказательства и их источники в советском уголовном процессе» // Автореферат канд. юрид. наук. Свердловск, 1967г. С.78.

23. Научно-практический комментарий к уголовно-процессуальному кодексу РФ // под ред. Лебедева М.В., Божьева В.П., Москва «Спарк» 2002г. – 720с.

24. Уголовно-процессуальное право РФ (учебник) // под ред. Лупинской П.А. - Москва «Юристъ» 2004г. – 800с.

25. Ляхов Ю.А. «Допустимость доказательств в российском уголовном процессе». М., 1999. – 225с.

26. Уголовный процесс (учебник) // под ред. Петрухина И.Л., М., 2003г.- 670с.

27. Уголовный процесс: учебник для юридических высших учебных заведений // под ред. В.И. Радченко. – М.: «Юстицинформ», 2003г. –752с.

28. Стецовский Ю.И. Уголовно-процессуальная деятельность защитника. М., 1982.- 114с.

29. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу РФ // под ред. Сухарева А.Я., Москва «Норма» 2004г. – 642с.

30. Шейфер С.А. «Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе». Москва, 1972г., - 240с.

III. Периодическая печать

31. Агутин А.В. «К проблеме допустимости источника доказательств в российском уголовном процессе» // Российский следователь 2004г., №12. с. 6-7.

32. Боруленков Ю. «О допустимости доказательств» // Уголовное право 2004г., №1. с. 55-56.

33. Боруленков Ю. «Допустимость доказательств» // Законность 2003г., №9. с.30-32.

34. Давлетов А. «Право защитника собирать доказательства» // Российская юстиция 2003г., №7, с.51.

35. Быков В., Громов Н. «Право защитника собирать доказательства» // Законность, 2003г., №10. –с11.

36. Быков В., Громов Н. «Право защитника собирать доказательства» // Законность 2003г., №10. – с.3-5.

37. Кипнис Н. «Институт допустимости доказательств в УПК РФ» // ЭЖ-Юрист №49, ноябрь 2003г.

38. Кузнецов Н., Дадонов С. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы // Российская юстиция. 2002. N 8. С. 32.

39. Лопаткин Д. «Недопустимые доказательства» // Законность 2002, №9.

40. Плетнев В. «Проблемные вопросы собирания доказательств по новому УПК РФ» // Российская юстиция 2002г., №9. - с.24-26.

41. Попов В. «Типичные ошибки при определении судом допустимости доказательств» // Российская юстиция 2001г., №1. с.52.

42. Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.: «Юридическая литература», 1977г. – 333с.

43. Сильнов М. «Допустимость доказательств» // ЭЖ-Юрист 2003г., №3. – с.15-18.

44. Хмыров А.А. «Расследование хищений государственного и общественного имущества». М., 1970. – 324с.

45. Чувилев А., Лобанов А. «О порядке признания судом недопустимыми доказательств по уголовному делу» // Российская юстиция 1996г., №11. с. 47-49.

46. Шалумов М. «Собирание и оценка доказательств по уголовному делу» // Законность 2005г., №3. –с2-5.

47. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти, 1998. – 340с.

[1] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. №174-ФЗ (ред. от 28.12.2004) // Российская газета №249, от 22.12.2001г.

[2] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993г.) // Российская газета №237, от 25.12.1993г.

[3] Уголовно-процессуальное право РФ (учебник) // под ред. Лупинской П.А. - Москва «Юристъ» 2004г. –c.229-231.

[4] Определение Конституционного суда РФ от 04.03.2004 N 145-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Проня Александра Викторовича на нарушение его конституционных прав пункт 4 части четвертой статьи 47, пункт 2 части первой статьи 53, статьи 74, 85 и 86 УПК Российской Федерации» // "Российская газета", N 143, 07.07.2004.

[5] Боруленков Ю. «О допустимости доказательств» // Уголовное право 2004г., №1. с. 55-56.

[6] Боруленков Ю. «Допустимость доказательств» // Законность 2003г., №9. с.30-32.

[7] Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П., «Уголовный процесс: доказательства и доказывание». Воронеж, 1999г. с.129-130.

[8] Давлетов А.А. «Основы уголовно-процессуального познания». Екатеринбург, 1997г., с.89.

[9] Шейфер С.А. «Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе». Москва, 1972г., с. 34-35.

[10] Арсеньев В.Д. «Вопросы общей теории судебных доказательств». Москва, 1964г., с.112-113.

[11] Чувилев А., Лобанов А. «О порядке признания судом недопустимыми доказательств по уголовному делу» // Российская юстиция 1996г., №11. с. 47-49.

[12] Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 8 от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" // Российская газета №247, от 28.12.1995г.

[13] Попов В. «Типичные ошибки при определении судом допустимости доказательств» // Российская юстиция 2001г., №1. с.52.

[14] Вестник Верховного суда РФ 1996г., №11. – С.6-7

[15] Золотых В.В. «Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе». Ростов-на-Дону «Феникс», 1999г. – 288с.

[16] Друзин Е.В. «Основания признания доказательств недопусти­мыми». Саратов, 1997, С. 26

[17] Давлетов А. «Право защитника собирать доказательства» // Российская юстиция 2003г., №7, с.51.

[18] Быков В., Громов Н. «Право защитника собирать доказательства» // Законность, 2003г., №10. –с11.

[19] Шалумов М. «Собирание и оценка доказательств по уголовному делу» // Законность 2005г., №3. –с2-5.

[20] Агутин А.В. «К проблеме допустимости источника доказательств в российском уголовном процессе» // Российский следователь 2004г., №12. с. 6-7.

[21] Кудин Ф.М. «Производные доказательства и их источники в советском уголовном процессе» // Автореферат канд. юрид. наук. Свердловск, 1967г. С.78.

[22] Бедняков Д.И. «Непроцессуальная информация и расследование преступлений», Москва, 1991г. –с.56-57.

[23] Уголовный процесс (Учебник) // под ред. Гуценко К.Ф., М.: «Зерцало-М» 2004г. – с.221-223.

[24] Громов В.У., Лаговиер Н.О. «Уголовно-судебные доказательства». Москва, 1929г. –с.29.

[25] Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 8 от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" // Российская газета №247, от 28.12.1995г.

[26] Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонова Б.А. «Уголовный процесс западных государств». Москва, 2001г. – с.83.

[27] Жалинский А., Рерихт А. «Введение в немецкое право». Москва, 2001г. – 727с.

[28] Агутин А.В. «К проблеме допустимости источника доказательств в российском уголовном процессе» // Российский следователь 2004г., №12. с. 6-7.

[29] Научно-практический комментарий к уголовно-процессуальному кодексу РФ // под ред. Лебедева М.В., Божьева В.П., Москва «Спарк» 2002г. – с.150-153.

[30] Кореневский Ю.В., Токарева М.Е. Использование результатов оперативно - розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. М., 2000. С. 103 – 116.

[31] Вайнштейн А.П. «Участие в уголовном судопроизводстве лиц, обладающих специальными познаниями». М., 1981г.

[32] Хмыров А.А. Расследование хищений государственного и общественного имущества. М., 1970. С. 82 – 83.

[33] Плетнев В. «Проблемные вопросы собирания доказательств по новому УПК РФ» // Российская юстиция 2002г., №9. - с.24-26.

[34] Белкин Р.С. «Курс криминалистики». Том 2. М., 1997. С. 117 – 124.

[35] Кипнис Н.М. «Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве». М., 1995. С. 27.

[36] Ляхов Ю.А. «Допустимость доказательств в российском уголовном процессе». М., 1999. С. 12.

[37] Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу РФ // под ред. Сухарева А.Я., Москва «Норма» 2004г. – с.78-79.

[38] Быков В., Громов Н. «Право защитника собирать доказательства» // Законность 2003г., №10. – с.3-5.

[39] Федеральный закон РФ от 26 апреля 2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // "Российская газета", N 100, 05.06.2002г.

[40] Уголовный процесс: учебник для студентов вузов // под ред. В.П. Божьева. М.: «Спарк», 2002г. –с.163-166.

[41] Кузнецов Н., Дадонов С. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы // Российская юстиция. 2002. N 8. С. 32.

[42] Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти, 1998. С. 45 – 46.

[43] Стецовский Ю.И. Уголовно-процессуальная деятельность защитника. М., 1982. С. 60.

[44] Федеральный закон от 04.07.2003 N 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // "Собрание законодательства РФ", 07.07.2003, N 27 (ч. 1), ст. 2706.

[45] Федеральный закон от 12.08.95 №144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации" // "Российская газета", N 160, 18.08.1995.

[46] Сильнов М. «Допустимость доказательств» // ЭЖ-Юрист 2003г., №3. – с.15-18.

[47] Уголовный процесс: учебник для юридических высших учебных заведений // под ред. В.И. Радченко. – М.: «Юстицинформ», 2003г. –с.185-187.

[48] Кипнис Н. «Институт допустимости доказательств в УПК РФ» // ЭЖ-Юрист №49, ноябрь 2003г.

[49] Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.: «Юридическая литература», 1977г. С. 19.

[50] Уголовно-процессуальное право РФ (учебник) // под ред. Лупинской П.А. - Москва «Юристъ» 2004г. –c.231-232.

[51] Костенко Р.В. «Порядок решения конституционного требования допустимости доказательств в ходе уголовного судопроизводства» // "Российский судья", N 9, 2004г. – с.4-6.

[52] Шейфер С.А. «Проблемы допустимости доказательств требуют дальнейшей разработки» // Государство и право, 2001г., №10, с.47.