На основе материалов, аккумулированнных на - реферат

На этой оптимистической ноте вернёмся к нашей задаче: обеспечение нынешними, скажем прямо, суб культурами своей репродукции и развития «в мире без границ».

Стоит заметить, что область значений решения задаётся отнюдь не сферой возможного, но «внутренней реальностью правды» - поэтому рассмотрение обобщённое имеет мало смысла.

...При этом есть еще один фактор пр-р-р-аррргх!-гресса: навстречу популярной идее развития IT и сопутствующего совершенствования симуляторов реальности, призванных стереть границу между физическим и умственным событием, так вот – навстречу изощрениям второй природы может шагнуть другое детище хай-тека: киборгизация!

Я имею ввиду не вульгарный образ, созданный Голливудом – чтоб глаза как лампочки светились и сам, каждый из себя, такой, себе, терминатор на батарейках, - с чугунной рожей.

Нет, киборгизация - это вероятный шаг медицины на новую ступень, когда стационарные заменители органов, подобно искусственному сердцу, обретут мобильность. Сначала это будет сугубо по медицинским показателям, потом – конструирование искусственного шасси для разума обретет актуальность для вида, что называется, сапиенсов – вообще. (Из размышлений назову «Гомогенез» Варракса и Олегерна; «Меритократию» Группы теоретиков от паганизм.ру (sic!), при друженском участии Варракса и Нестеренко, – впрочем, список не полон; а также откровенные писатели-фантасты; ну и, само собой, поэты, ходожники, композиторы и вообще сторонники максимы «пусть сильнее грянет буря», а равно и беспартийные, но сочувствующие – прямо вместе со скарбом и домочадцами.)

Конечно, гонка технологий в этой сфере пугает: по оценке некоторых биофизиков в вопросе переноса – что совершенно логично! – уже и разума на искусственный же носитель развитие чисто технологических аспектов опережает возможности психологии и психиатрии. Т.е. став перед страхом не успеть , в отличиии от угрозы ядерного противостояния опоздать , каждая из сторон обязана делать ход без оглядки на противников. Новая, техногенная раса с неуравновешенной психикой и головокружительными перспективами впереди, посреди сильно нагруженной биосферой, и политической сферой, далекой от вожделённого Мира Полудня братьев Стругацких... Когда хотя бы одна из участвующих в Игре сторон исполняется решимости строить рай на Земле... «Не надо будить Ктулху, мы сами!»?

Страшновато? А чем именно, не «тоталитаримом» ли? Тогда «традиционные конфессии», включая правоверный либерализм в купе с приверженностью рыночной экономике тоже палка о двух концах. Я думаю, этому миру не гарантирует от целость и сохранность и наличествующий консерватизм.

Иллюстрация фо , россыпью: . «...Ибо слишком часто я видел жалость, которая заблуждается. Но нас поставили над людьми, мы не вправе тратить себя на то, чем можно пренебречь, мы должны смотреть в глубь человеческого сердца. Я отказываю в сочувствии ранам, выставленным напоказ, которые трогают сердобольных женщин, отказываю умирающим и мертвым. И знаю почему.»

(Антуан де Сент-Экзюпери, «Цитадель»)

«Уже во время моей венской борьбы за существование мне стало ясно, что общественная деятельность никогда и ни при каких обстоятельствах не должна сводиться к смешной и бесцельной благотворительности, она должна сосредоточиваться на устранении тех коренных недостатков в организации нашей хозяйственной и культурной жизни, которые неизбежно приводят или, по крайней мере, могут приводить отдельных людей к вырождению. Кто плохо понимает действительные причины этих общественных явлений, тот именно поэтому и затрудняется или колеблется в необходимости применить самые последние, самые жесткие средства для уничтожения этих опасных для государственной жизни явлений. ...Когда наступает эпоха, которая не чувствует себя самой виновной за все это зло, - только тогда люди обретают необходимое внутреннее спокойствие и силу, чтобы жестоко и беспощадно вырвать всю худую траву из поля вон.»

(Адольф Гитлер, «Моя борьба»)

«И я понял, чем опасен для меня безрассудный, чем - фокусник. Им ничего не стоит сотворить множество новых картинок. Главное для них - ловкость собственных рук. Стоит понаблюдать за их жонглерством, и мое царство вскоре тоже покажется пустой игрой. Я приказываю схватить и четвертовать фокусника. Не потому, что мои законники доказали, что картинки его лживы. Нет, не лживы. Но истины в них тоже нет. Я не хочу, чтобы фокусник думал, будто он умнее и справедливее моих законников. Неправота его в том, что он возомнил себя правым. В том, что творения своих рук счел истиной, что ослепил всех эфемерным фейерверком, за которым не стоит ни истории, ни традиций, ни религии. Он соблазняет порядком, которого еще нет. Мой есть. И я убираю фокусника, оберегая мой народ от хаоса.»

(Антуан де Сент-Экзюпери, «Цитадель»)

«Уже во время моей венской борьбы за существование мне стало ясно, что общественная деятельность никогда и ни при каких обстоятельствах не должна сводиться к смешной и бесцельной благотворительности, она должна сосредоточиваться на устранении тех коренных недостатков в организации нашей хозяйственной и культурной жизни, которые неизбежно приводят или, по крайней мере, могут приводить отдельных людей к вырождению. Кто плохо понимает действительные причины этих общественных явлений, тот именно поэтому и затрудняется или колеблется в необходимости применить самые последние, самые жесткие средства для уничтожения этих опасных для государственной жизни явлений. ...Когда наступает эпоха, которая не чувствует себя самой виновной за все это зло, - только тогда люди обретают необходимое внутреннее спокойствие и силу, чтобы жестоко и беспощадно вырвать всю худую траву из поля вон.»

(Адольф Гитлер, «Моя борьба»)

«Милосердие шушпанчиков не знает пощады.»

(«Шушпанишады»)

«Преобладает почему-то мнение, что истинноверующий, особенно религиозный человек, - личность смиренная. На самом деле самоотречение и самоунижение пораждают гордость и надменность. Истинноверующий склонен видеть в себе одного из избранных, соль земли, светоч мира, князя, прикрытого смирением, но предназначенного унаследовать и эту землю и царство небесное. Каждый, кто не принадлежит к его вере, порочен; кто не желает слушать его, обречён на гибель.»

(Эрик Хоффер, «Истинноверующий»)

«А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, оттрясите прах от ног ваших;

Истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому.»

(Благая весть от Матфея 10:14-15)

«Пошлёт Сын Человеческий Ангелов своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззакония

И ввергнут их в печь огненную»

(Матф. 13:41-42)

«Адольф Гитлер сказал, что в новой Германии не будет извращенцев. В новой Германии не будет преступников. Великий Рейх будет государством честных людей и для честных людей.»

(с)

Прямо по Гору Видалу: «Вечная война ради вечного мира».

« - Ты идеалист, - сказал Петер.

- Почему идеалист? - усмехнулся Шанур. - Я признаю первичность материи. Информация материальна, не так ли?

- А всё равно ты идеалист... хоть ты и признаёшь первичность материи - идеалист потому, что веришь, то есть принимаешь нечто за истину без каких-либо оснований. Ты веришь почему-то, что правда является силой сама по себе. Дудки. Правда - это сила только в руках тех, кто способен ею владеть - то есть вертеть то так, то этак.»

(Андрей Лазарчук, «Опоздавшие к лету»)

«Потребитель не всегда прав. Наша задача не потакать его желаниям, а убедить его: то, что мы делаем, и есть воплощение этих самых желаний.»

(Боб Лутц, глава «Джи Эм», - почтенный, легальный бизнесмен; «это бизнес, ничего личного!»)

Но рыночному варианту пути к порабощению личности уже посвящено «Вплоть до прекрасного далёка», а это свежо; повторять – так из более ранней коллекции, вот как было начата эта россыпь: из первой очереди «Военной проповеди на Троицу или Религиозно-нравственного сознания в мировой войне» и «Хождения по граблям» (тем более что не все первоисточники моего собрания ныне доступны):

«Фашизм - это не концлагеря, не ,,перевешать всех жидов’’ и даже не торжество быдла, упоенного мифом превосходства по крови.
Все начинается с лучших чувств. С ощущения, переходящего в уверенность, что мир изначально прекрасен, но тупость, равнодушие и жадность людей отравляют и разрушают его.
Потом приходит мысль, что сильные, морально чистые и смелые могут объединившись ли, или геройскими усилиями одиночек пойти против этой подлой системы, и разрушить ее, восстановив связь времен и гармонию жизни.
Как правило, этому соблазну поддаются энергичные и деятельные человеки, с артистическим воображением, увлекающиеся и не склонные к излишнему рефлексированию.
Дальше начинается ловушка. На вопрос ,,кто виноват?’’ можно дать только два вразумительных ответа.
Первый ответ, ,,все’’ не устроит идеалиста, полагающего, что люди от природы хороши и чисты. Остается второй ответ: ,,они’’. ,,Они’’ - это безнадежно испорченная часть людей, растленная настолько, что исправить их нельзя уже никак. Это раковая опухоль, отравляющая все вокруг. ,,Они’’ связаны круговой порукой и переделывают мир в собственных интересах, подавляя и одурачивая простых людей, душа все здоровое, что есть вокруг. Нужно ,,их’’ изолировать, вырвать с корнем, уничтожить, и тогда, со временем, все исправится.
Кто ,,они’’ - вопрос конкретной ситуации. Евреи, негры, турки, кавказцы, масоны. Даже не обязательно это национальность или раса (хотя обычно так, ксенофобия тлеет в каждом из нас), может быть и просто социальная группа или просто ,,вырожденцы’’... А концлагеря и прочее - это логическое завершение.
Конечно, это не обязательно так прямолинейно.
Но магия ,,простых и ясных’’ решений присутствует обязательно.»

(Зеф, www.debilarius.ru)

Продолжим художественные изыски? Создание замкнутых биосфер: грунт, растеньица и пара-тройка паучков в одном пятилитровом шаре – как украшение стола – это следующий виток развития спирали ; и в виртуальности он выльется в создание нового поколения интерактивных миров, охватывающим на порядок бОльшую аудиторию, нежели современные видеоигры, - что давно и вслух ожидаемо.

Профессия компьтерного дизайнера обретёт еще один полноценный и актуальный в обще культурном контексте профиль: творец миров . Ну, со-творец – хотя времена, когда и один в поле воин, могут вернуться.

А оп-арту, знакомому сегодняшнему жителю интернета по рубрике «Улыбнись», в новой космогонии уготована, по всей видимости, роль вундерваффе: в союзе с 25-ым кадром и нейролингвистическим программированием вышибать слезы радости и горя из электората «на глубине коленного рефлекса». «Магические» формулы, вроде «Да-да-нет-да», для выборов – от президента до зубной пасты.

Манипулятивная сущность электронных демократий

(это не столько обвинение, сколько, вслед за Константином Крыловым, констатация нежелания «гражданского общества» заниматься гражданскими делами: «Пробуждение от идиотизма», компиляция, отрывки –

«Мне могут возразить, что для современных обществ как раз характерна "социальная озабоченность" и "социальная активность" граждан, которые только и делают, что вмешиваются в общественную жизнь с какими-нибудь "инициативами доброй воли" - скажем, участвуют в движении против абортов, борются с дискриминацией цветных, занимаются благотворительностью - да и, в конце концов, просто ходят на выборы. Я, со своей стороны, просто обращу внимание читателя на то "оскорбительно ясное" (как сказал бы Ницше) обстоятельство, что все эти занятия являются - по своему экзистенциальному статусу - ни чем иным, как развлечениями, пусть даже и дорогостоящими. То, что сами развлекающиеся относятся к своим развлечениям серьезно, говорит лишь о том, что они вообще очень серьезно относятся к своим развлечениям, что свойственно идиотам. Тем не менее, правило "потехе час" всегда неуклонно соблюдается: чтобы убедиться в том, что это именно развлечения (пусть даже очень захватывающие), а не что-то иное, достаточно сравнить отношение граждан развитых идиотий к своим "общественным нагрузкам" - и к по-настоящему серьезным вещам: деньгам и карьере. Можно сказать, что пресловутое "гражданское общество" является всего лишь своеобразным (и далеко не самым важным) сектором шоу-бизнеса - или, если угодно, просцениумом "общества спектакля".

Впрочем, у "гражданского общества" есть еще одно применение - разрушительное: как показал пример Польши 80-х, Сербии 90-х, а сейчас – Украины... Интересно отметить при этом, что непосредственной целью большинства участников такого рода движений является либо чистое желание развлечься (пусть даже и чем-то рискуя), либо ненависть к властям как к главной помехе для развлечений. О том свидетельствует и все более отчетливо проявляющаяся "карнавальная" природа соответствующих политических акций. <…>

В развитых идиотиях (например, в Европе и США) для того, чтобы хоть как-то держать население "в форме", в массовое сознание внедряются искусственные психозы: культ "отличной фигуры", почти обязательные занятия спортом, панический страх перед некоторыми продуктами (например, содержащими холестерин) и так далее. Однако все это помогает только в качестве паллиативов. <…>

На этом же допущении и работает современная террористическая логика. Террористы предъявляют своим врагам (допустим, "властям") неких схваченных ими непричастных (к действиям их врагов) людей, дальше непричастные переименовываются в невиновных ("ни в чем не повинных"), тем самым de facto враги террористов ("власти") становятся виноватыми (в том числе – виновниками совершающегося теракта). Свою вину они обязаны искупить, выручив невиновных - но по их милости попавших в переплет - людей. Выполнив требования террористов, если уж не остается иного выхода. И даже если выход остается, но он "слишком опасен". Никакая "чертова грязная политика" не стоит жизней людей.

Следовало бы, однако, уточнить - что означает статус "непричастности", присвоенный (по молчаливому согласию всех заинтересованных сторон) так называемому "простому обывателю". То, что "непричастность" и "невиновность" - разные вещи, в этом случае не вспоминается. Не вспоминается и то, что само понятие "непричастного гражданина" есть оксюморон: гражданин, не участвующий в гражданских делах, либо не гражданин (а, в лучшем случае, подданный, причем неизвестно, чей подданный), либо все же к чему-нибудь да причастен (хотя бы как получатель общественных благ).

Идиотия как политическая проблема

Попробуем для начала прояснить общественный статус "непричастных". Идеальный "непричастный" (он же образцово-показательная жертва) - это человек, не носящий погон, не отдающий приказов и не являющийся публичной фигурой (из тех, кого "читают" или "смотрят по ящику"). Древние называли таких idiothV, "идиотами": в первоначальном смысле это слово означает, собственно, "сугубо частное лицо", в противоположность "человеку политическому"[2 Аристотель определял "человека" как zoon politikon.]. Греческое слово, усвоенное римлянами, с самого начала имело оттенок "органического дефекта", сопряженного с "пороком": с неспособностью к общественной жизни. Слово это понималась ими именно как неспособность, то есть слабость (в двойном значении - наподобие невежества, объясняемого как природной глупостью, так и неусердием в учебе). В позднейшем словоупотреблении idiothV - это "профаны", "непосвященные", и только потом, в дважды переносном смысле, - "клинические сумасшедшие".

Вернемся, однако, к классике, когда "идиотами" называли именно не участвовавших в общественной жизни. "Идиотам" (они же "подлый люд", "негодные людишки") противопоставлялись "благородные мужи" - то есть воины, ораторы, правители. В древних демократиях "благородными" считались вообще все свободные - а тем, кто недостаточно убедительно демонстрировал свое "благородство", приходилось искать объяснения своему "идиотизму". Отчасти извиняющими (но все-таки не до конца) обстоятельствами считалась разного рода немощи - бедность, старость, физические дефекты, а также некоторые особого рода "служения" (например, жреческое) или специфические убеждения (в тех обществах, где наличие убеждений ценилось).

В деспотиях же идиотизм, хотя и не уважался, но был желателен - по крайней мере с точки зрения правителей и их клик: "идиотизм" как позиция воспринималась ими как проявление лояльности. Идиоты не вмешиваются в сферу интересов деспота - и тем уже хороши. Деспот не верит в бескорыстное усердие подданных. Собственно, "деспотия и тирания" могут быть отделены как от демократии, так и от справедливой и популярной монархии именно по этому признаку: отождествлению идиотизма с лояльностью.

Основной парадокс современных обществ (в том числе - и современного российского общества) состоит в том, что, ни в коей мере не будучи деспотиями, они, тем не менее, поощряют и поддерживают идиотизм, более того - делают идиота (в качестве "частного" - как "ни-к-чему-не-причастного" лица) образцом социально-приемлемого поведения. Поэтому, кстати сказать, имело бы смысл именовать подобные общества не "демократиями", а идиотиями. <…>

Современные идиотии ... могли бы поставить в тупик политика древности. Он уверенно сказал бы, что такого рода общество может управляться только насилием. Демократическая идиотия должна капитулировать перед первой же бандой головорезов-отморозков.

Примерно теми же соображениями вдохновлялись все те, кто - в разное время - надеялся на скорый закат западной демократии. К началу XX века всем сколько-нибудь здравомыслящим людям представлялось, что демократия себя изжила. Вопрос был только в том, что именно придет ей на смену - какой-нибудь вариант социализма (как то думало большинство "прогрессивно мыслящих интеллектуалов") или же откат в архаику (как надеялись их противники). Тем не менее, к началу XXI века "либеральная демократия" (реальная, или хотя бы признаваемая как ценность на государственном уровне) победила в мировом масштабе.

Отчасти это было связано с подавляющим техническим превосходством западных стран. Фактически, серьезная угроза Западу извне, со стороны каких-нибудь "диких кочевых племен", была ликвидирована еще в XIX веке, а для купирования внутренних угроз хватало полицейской рутины. Удачный итог двух мировых войн, когда две величайшие недемократические державы дважды перегрызли друг другу глотки, закрепил успех. Тем не менее, нельзя не заметить, что события типа тех, которые произошли в Париже в 1968 году, - по традиционным меркам, малозначительные беспорядки, ликвидируемые несколькими выстрелами в толпу, - оказались серьезным испытанием для общества. Причем проблему составляли не сами бунтовщики (их было мало, и ничего опасного они не могли сделать при всем желании), а массовое восхищение, которое охватило идиотизирующие массы. Вместо того чтобы "по-охотнорядски" встать на защиту родных буржуазных ценностей, европейские буржуа аплодировали тому, что казалось им красивым спектаклем, причем все симпатии были на стороне "восставших студентов".

В этом смысле, если на Западе что и изменилось после 11 сентября, так это одно: уровень отторжения идиотических масс от власти. Грубо говоря, в Америке (и, в некоторой степени, на Западе в целом) массы вновь полюбили свое правительство. Эта любовь, однако, имеет истерический и компенсаторный характер: уровень отчуждения масс от власти не изменился. То, что мы видим, - скорее иллюзия "национального единения", чем оно само. Общество спектакля изобразило свое "преодоление" - что, однако же, является продолжением того же спектакля: show must go on.

Впрочем, эта иллюзия была, по всей видимости, полезна - поскольку позволила в короткий срок ликвидировать ряд важных демократических институтов и создать ряд других, более напоминающих идеократические.

Скорее всего, западным ответом на террористическую угрозу будет "ужесточение режима", его трансформация в скрытый, но вполне работоспособный деспотизм - возможно, "технологичный", использующий все то же техническое превосходство, на этот раз с целью разработки новых способов контроля и управления всем и вся. Более того, возможно, что это самый эффективный ответ из всех возможных. Проблема состоит в том, можем ли нечто подобное позволить себе мы.»

Второй раз возвращаясь к «Мирам страха» –

Или новояз, телекраны и минимир страшны только в контексте ангсоца, а в либеральном они же есть неиллюзорная эманация Божественной Благодати? То, что это мало кого смущает, уже тревожный симптом; тем более что если бы речь шла о каком угодно другом режиме, наши знатоки тоталитаризма сразу бы припечатали: «Докатились!..»), –

так вот: манипулятивная сущность электронных демократий требует такого поворота истории.

И вновь, как пишет ДоктоР http://dr-gng.dp.ua в работе «О некорректности поверхностного взгяда на проблемы демократии»: «Кухонная критика не только не опасна для демократического государства, она даже с о з н а т е л ь н о им провоцируется... Это связано с тем, что ни в коем случае не ведя к переосмыслению концепций (нечего осмысливать), подобная критика прекрасно выполняет эмоционально-разгрузочные функции.»

Сделаем поправку на то, что речь идёт не о Корее, Народной и Демократической, а об ином строе.

Наконец, приведу критику Джеффри Снайдером в статье «Общество трусов» веры во власть слова: «Неспособность нашей консервативной элиты защитить Вторую Поправку происходит в большой мере от переоценки права на свободу слова. Эта вера заключается в том, что свобода не находится под угрозой, если люди могут открыто выражать своё мнение, что никакая тирания и злоупотребления не могут пережить огласки в печати; и что достаточно сказать преступникам, что они преступники для того, чтобы они устыдились. В двух словах, это вера в то, что правды достаточно для того, чтобы сделать людей свободными.»

Интересно бы узнать, чего больше в природе права говорить что угодно: ограниченности властьимущих в возможностях затыкать рты и ангельской кротости их «политической культуры», или уверенности, что они всегда могут откупиться сменой зицпредседателей от «общественности»: а на самом деле кого хошь можно расхреначить – да хоть за связи с сириусянской разведкой: ничего никому не будет, разве что может придётся сказать, что ошиблись, погорячились... от пламенной страсти устроить всеобщее счастье. А если хрюшу какую «нашим-дорогим-Леонидом-Ильичом» назовут – это не проблема .
И совсем крамольное дополнение: «Каждый, кто встает на тропу информационных войн, должен быть готов к тому, что однажды война информационная перерастет в войну реальную. И, когда вас будут убивать, не стоит кричать что-то о демократических правах - вы сами поставили себя вне закона, когда вступили на тропу информационной войны. Журналист - тот же солдат. Когда вас убьют, я лично позабочусь о том, чтобы ваша семья не знала материальных проблем. Но не надо думать, что писать - легко, а воевать - трудно. Вы сами выбрали свою судьбу и свои, надо отметить, не последние в стране заработки,» – Руперт Мердок, медиамагнат, на планёрке со своими журналистами. Пугает? И кем пугает – похоже, не мафией, а крупным бизнесом и не всегда чистыми на руку властями. А кого пугает?
«Почему в западных демократиях, мягко говоря, не приветствуется образование в народных массах?» Ответ - что бы умников не плодить и равновесие пирамиды не нарушать. Чтобы в нижних слоях не было брожения мысли и не появлялось крамольной уверенности что имеющееся – не лучшее из того, что можно иметь. Глупым обществом управлять легче. (Неизвестный герой).

* * *

Ну и на закуску – свобода! - подтверждение тезиса об общедоступности ударной головоломной мощи компьютерной графики, – как в плане простоты исполнения, так и скорости распространения – помните: «р-раз!»?

То, что называется «готичненько».

«Чего больше боятся Шушпанчики: пpизнать стаpые ошибки или наделать новые?»

(«Шушпанишады»)

«(заламывая руки) А я горжусь, горжусь! Горжусь тем, что все великие люди принадлежали к одному со мной виду — Homo Sapiens! И вы у меня этого не отнимете, подлые хомофобы!!!»

(Апач)

«Шушпанчик был первой ошибкой Б-га. Человек - последней...»

(«Шушпанишады»)

Впрочем, есть еще другой вариант: «Все кончилось так, как должно было быть, у сказок счастливый конец; Дракон умирает, пронзенный копьем, царевна идет под венец,» - как пел Бутусов про негодяя и ангела.

Перевод и вычислительных мощностей, и пространства чувств на табулу расу произошел: новые личности, не отягощённые наследием крокодилов и более жестоких предков, обретаются на большом и чистом носителе. Все люди стали братьями во феноменологическом эйдосе и отринули плотские страсти ради жизни многоединой души. Лантанаиды из Пояса астероидов ради путешествия одних автоматов в Магелланово облако выковыривают другие механизмы (тоже, очевидно, насквозь проникнутые заветами Махатмы Ганди и третьего интернационала), блудные космонавты вернулись в отчий дом, сели в позу лотоса и завели медитативное гудение: ом-м-м-м-м-м мане падме dо-оm!

Илюстрация пять . Леонид Каганов, «Горшки и боги» (три отрывка, полный текст - http://lleo.aha.ru/arhive/fan2003/g_bogi.shtml) -

Честно говоря, я многого не понимаю в Инструкции. Я не понимаю, почему на корабль взяли разводить только свиней, рис и соевые бобы, а все остальное у нас синтезируется. Например, я много читал о таких замечательных зверях, как куры. Очень может быть, что с точки зрения белковой энергетики или проблем с вентиляцией куры сильно проигрывают свиньям. Об этом не мне судить, я знаю, что над созданием корабля работали лучшие ученые Великой китайской Империи. Или, например, я видел фотографии фруктов. Возможно, ароматические добавки действительно идентичны натуральным, но хотя бы ради разнообразия генофонда можно было взять с собой немного семян? Которые, как я слышал, не портятся от времени? Но дело даже не в этом. Если раз в десять лет среди свиней вдруг рождается черный карликовый поросенок - что это? Мутация от плазменного двигателя? Вот только не рассказывайте мне сказок, все-таки я, хоть и молодой, но биолог. Весь обитаемый блок так надежно защищен и от двигателя и от космоса, что о его работе мы знаем только из показаний приборов. За бортом излучения, мягко говоря, хватает. Борт окутан волнами плазмы, долетающими из реактора, они в момент испепелят любой материальный предмет. Никакой скафандр не спасет человека, попробовавшего высунуться через шлюз. Плазму сдерживает только силовое поле оболочки. А поле - это поле, оно не может быть слабым или сильным. Если корабль жив, значит, оно не пропускает ни единого кварка. Поэтому у нас, внутри жилого блока, приборы показывают полный норматив по излучениям и токсичным элементам в атмосфере. На самой Земле природного излучения было на порядок больше, я специально поднимал данные. Так о какой мутации может идти речь? Посмотрим правде в глаза: на корабль взяли породу свиней вовсе не такой чистой линии, как утверждает Инструкция. Поэтому затесался гибридный ген и время от времени дает о себе знать. А черных поросят традиционно уничтожают. Но когда при мне родился черный карлик, я его спрятал и растил в своей каюте. А через неделю кто-то выследил, как я ношу в каюту соевое молоко, и написал анонимку старейшине Цы.

Был грандиозный скандал, даже семья меня не поддержала, даже Ян говорил, чтобы я прекратил выпендриваться. Но я уперся и стоял как танк: наши предки на Земле держали домашних животных не только для еды. Если в Инструкции ничего не говорится о черных карликах, то там нет и указаний их уничтожать. Поэтому либо поросенок будет жить, либо я выброшусь в космос. И пусть в журнале нашего корабля останется позорная запись о том, как вы издевались над молодым инвалидом-биологом и его четвероногим другом. Это сработало: старейшина Цы не стал выносить решение сразу, Совет призадумался. Вопрос решался неделю, а меня все это время держали в изоляторе госпиталя вместе с поросенком. Тогда я первый раз сидел в изоляторе. До меня за всю историю корабля там сидел только пресловутый господин Су, легендарный хулиган и пропойца. Знаешь, когда ты сидишь взаперти и не знаешь, что происходит снаружи, то все начинает казаться безнадежным. Я уже не рассчитывал, что на старейшину Цы подействуют мои аргументы. И, честно говоря, не был уверен, что действительно выброшусь, если поросенка уничтожат. Но помог мне все-таки Ян - он раскопал информацию о том, что на Земле людям с плохим зрением полагалась собака-поводырь, которая ходила с хозяином неразлучно на поводке. Информация подтвердилась, и поросенка мне разрешили оставить.

Мама сшила ему шелковую шлеечку. Поросенка я выдрессировал и дал ему имя Ливэй. И даже это сошло мне с рук - когда старейшине Цы рассказали, как я назвал поросенка, и он вызвал меня в капитанскую каюту, то я выпучил здоровый глаз чтобы казаться наивнее, прижал к груди Ливэя и отрапортовал, что для меня главнее всего семья, племя и корабль, поэтому не мог дать своему любимцу другого имени, кроме имени нашего корабля "Ян Ливэй". Потому что мы сыны Великого народа, и наши судьбы посвящены Великой цели - достигнуть Северного края галактики, посадить корабль на подходящую планету и создать Великую планетарную колонию, сохраняя кислородную целостность и расширяя борта... И так далее, наизусть по идеологическому разделу Инструкции. Просто я когда-то слышал от мамы, что они с отцом назвали своего первенца Яном в честь корабля и получили за это особое благословение прежнего старейшины. Старейшина Цы тоже об этом знал, и он совсем не глупец. Помрачнел лицом, но не нашелся, что возразить.

...Ну а теперь надо рассказать о том, как нашли муравья...

Закружилась голова. Пора было возвращаться. Я развернулся и потянулся к клавише, уже запоздало понимая, в чем фокус. Так и было - в обратную сторону шлюз почему-то не пускал. Либо не предусмотрен, либо сломан. Тогда я вынул селектор, заранее боясь, что он не сработает. Но здесь, внутри шлюза, селектор все еще работал!

Я вызвал старейшину Цы. Когда он, наконец, ответил, голос его был заспанный. Но когда я сказал, что стою в распахнутом шлюзе за бортом, он сразу проснулся.

Когда я подходил к пагоде, и оттуда мне навстречу выскочил улыбающийся Ян, то я уже не удивился. Мы обнялись, и Ян повел меня внутрь. Мы сидели на веранде, распахнутой всем ветрам, и пили чай. Настоящий чай оказался горьким и не вкусным, совсем не таким, как соевый чай на корабле. Но я все равно его пил и смотрел, как по степи носится совершенно счастливый Ливэй. А Ян рассказывал. Медленно и уверенно, будто три месяца репетировал эту беседу.

- Я ждал, что ты тоже догадаешься и выйдешь раньше остальных. Я хотел, чтобы тебя вывели, но это нельзя было никак сделать. И весточку послать тоже было нельзя, извини.

- Скажи, но мы ведь летали? - спросил я.

- Летали, - улыбнулся Ян. - Но нас вернули с середины пути. Мы стоим здесь уже семь лет - помнишь те загадочные гравитационные толчки? Все приборы корабля под контролем.

- Почему от нас скрывают?

- Это называется психологическим карантином. Специальная программа, рассчитанная на пятнадцать-двадцать лет. Сначала нас изучали. Теперь идет переписка. Потом будет живое общение. Потом - как будто транспортировки на Землю и обратно. И только потом им расскажут, что они на Земле.

- Зачем? - произнес я. - Зачем?

- Поверь, брат, это необходимо. Ни тебя, ни даже меня больше не пустят на корабль, чтобы мы не испортили программу. Через пару лет, когда мы немного освоимся, нам позволят общаться с родными.

- И как мы им объясним, где мы? - удивился я.

- Случайность при наладке телепортации. Не важно.

- Я не понимаю, зачем вся эта ложь?

- Это не ложь, - горько усмехнулся Ян. - Это - медленная правда. Ты не понимаешь? На корабле люди, которые всю жизнь верили, будто они - герои и несут славу Родине. Они готовы были отдать за это жизнь. Многие из них не выдержат правды.

- А в чем правда? - спросил я.

- А правда в том, что полет наш был не нужен. На Северном крае галактики еще полвека назад выбросились финны и сделали колонию. Ты все ещё хочешь туда?

- Хочу.

- Пожалуйста. Пять минут - и мы там. Только сопровождение надо заказать, потому что мы с тобой пока не полноценные граждане.

Я промолчал. На такой Северный край мне уже не хотелось.

- Да и Великой китайской Империи больше нет, - продолжал Ян, - есть просто народ Земли. Пока мы десятилетиями жили по Инструкции, жизнь на Земле шла вперед, и все менялось. И мы, - брат кивнул на громады кораблей, - оказались консервами из старой банки.

- Я не понимаю. Если на корабле сильные люди, готовые отдать жизнь в борьбе, почему они не смогут пережить известия, что они на Земле?

- А здесь, брат, послушай меня внимательно, - сказал Ян, - это очень важный момент. Когда человек отдает жизнь в борьбе - он расстается со своим будущим. А нашему кораблю предстоит расстаться со своим прошлым. Нам с тобой легче - мы молодые, у нас маленькое прошлое. А у нашего деда прошлое - вся его жизнь. Все, ради чего он жил. И если его прошлое разом отнять, переживет ли он это? Не будет ли чувствовать себя несчастным до конца дней?

- Не знаю, - ответил я. - Меня на корабле больше всего угнетала эта ваша ложь. Я чувствовал ее. И дед чувствует.

- Это у нас семейное, - улыбнулся Ян. - Поэтому мы здесь. Может, и наш дед скоро решит выброситься в открытый космос, кто знает? Но сможет ли он здесь освоиться? Ты - сможешь. Я осваиваюсь, и тебе помогу. Я теперь консультант по реабилитации. А начальник нашего отдела - господин Су. Он тут совсем хорошо освоился.

- Ах, вот оно что, - кивнул я. - Так уже понятнее.

- Посмотри налево, - продолжал Ян, - это стоит покоритель Южного края галактики. Он пуст уже тридцать лет. Им сообщили сразу, как только вернули на Землю. Ничего хорошего не вышло, поверь мне. А теперь посмотри направо - это покоритель Восточного края. Там случилась авария, они боролись со смертью пятьдесят лет, у них начались чудовищные болезни и перестали рождаться дети. Когда их нашли, там осталось два десятка стариков. Из корабля вывели одного лишь старейшину и очень аккуратно показали новый мир. С ним работали лучшие психологи. Он умный и быстро все понял. И сказал, что жить в этом мире для него невыносимо тяжело, и он просит, чтобы экипажу разрешили дожить свой век в родном доме и родной вере. Он тихо вернулся на корабль и сказал своим, что провалялся в коме среди руин нижнего трюма. Ему поверили, там бывало и не такое. Что там сейчас - неизвестно, наблюдение сняли, как он просил.

Я долго молчал, пытаясь переварить услышанное.

- Тяжело для начала? - улыбнулся Ян.

- Нормально, - кивнул я неуверенно.

- Согласись, не многие на нашем корабле спокойно воспримут все то, что я тебе сказал.

- Не многие, - согласился я. - Но...

- А это только первая часть правды. А есть и вторая.

- Выкладывай, - хмуро кивнул я.

- Готов? Тогда слушай. Это очень добрый мир. И ты это поймешь. Это мир удивительно простой, удобный и полезный. Но он двигается по своим законам - как маятник, и нельзя вставать на его пути. Прости за аналогию. Кстати, уже сегодня вечером ты будешь смотреть на мир двумя глазами. Тут с медициной хорошо.

- За это отдельное спасибо, - кивнул я.

- Но этот мир пока не для нас. Мы здесь дикари. За семьдесят лет здесь произошло слишком много. Представь, что к нам на корабль попал пещерный человек. Пусть даже очень хороший человек. Но - пещерный. Он стал бы гадить в коридорах, разводить костры в каюте, пытаться убить и съесть врагов. Не потому что он плохой, а потому что не умеет иначе, да и не считает, что есть врагов - плохо. Так вот и мы здесь такие. Совершенно не владеем технологиями, никому не интересны и попросту опасны. Мы пока только куски мыслящего мяса, которые родились вчера и умрут завтра, в нашей голове сам собой вырос разум и живет в полной изоляции. Это трудно понять, тут многое для тебя окажется немыслимым, и надо будет привыкать. Ты уже готов ходить в туалет по электронной почте?

- Что?! - дернулся я.

- Шутка. Но в ней доля правды. Будет очень трудно освоиться в этом мире. Это совсем другой мир, поверь. Невообразимо другой. У нас пока есть только Идентити, мы даже не представляем, что еще бывает Виртуалити и Глобалити.

- Что это? - спросил я.

- Я третий месяц пытаюсь понять, что это, чтобы начать его строить и получить на него права, - усмехнулся Ян. - Это нельзя сходу понять, потому что в наших головах просто негде разместить понимание Виртуалити и Глобалити. Это нельзя объяснить, потому что в нашем языке нет для этого слов.

- А ты попробуй.

- Соревновательный конструктор личностных вселенных. Позволительный ресурс всеобщей мыслящей души. Так понятно?

- Понятно, - кивнул я жестко. - Ну что ж. Мне все это нравится. Только ответь мне, брат, на два вопроса. Вопрос первый - а могу ли я верить тебе, брат? Что из того, что я услышал, правда?

- Все правда, - серьезно ответил Ян. - Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

- А тогда, - я ударил ладонью по воздуху, - ответь мне, брат, для чего надо врать нашим людям?

- Я тебе только что объяснил, - мягко ответил Ян. - Если ты пока не понял, то просто поверь мне на слово. Надо. Я тоже не верил сначала и не понимал зачем.

- Люди должны знать правду, - сказал я твердо.

- Не всегда и не сразу, - возразил Ян.

- Всегда и сразу, - отрезал я. - Люди не свиньи. Их нельзя держать в хлеву и годами кормить концентрированной брехней. Вспомни, как ты жил на корабле, вспомни! Тебе самому ой как не нравилось вранье! А теперь ты сам стал шестеренкой в этом механизме?

- Не кричи, послушай...

- Брат, тебе обработали здесь мозги! Я не знаю, кто эти здешние люди, но я вижу, ты с ними заодно! Для тебя уже ничего не значат Великие идеалы Китайского народа! Они обучили тебя своему вранью! Про них ты уже говоришь "мы", а о нашем корабле - "они"?!

- Брат, не надо истерик и громких слов, - поморщился Ян. - Не будь дикарем. Отучись делать поспешные выводы. Осмотрись. Подумай. Взвесь. Ты сам все поймешь. Это спор слепого со зрячим... - Ян осекся. - Извини...

- Я не хочу ничего понимать, брат! - крикнул я. - Я не терплю лжи!

- Это не ложь, это постепенная правда. Милосердие к тем, чья жизнь прошла ошибочной дорогой и оказалась в тупике.

- Милосердие нельзя строить на лжи! - ответил я твердо. - Как ты мог, брат? Как ты мог?!

Ян вдруг замер и торопливо прижал мизинец к уху. Лицо его помрачнело. Он медленно поднял взгляд на меня:

- Что ты сказал старейшине Цы?

- Все сказал. Я ему звонил из шлюза по селектору.

- Из шлюза по селектору... - повторил Ян уныло. - Из шлюза по селектору. Нам такое в голову не могло прийти...

- А вы разве не следите за кораблем? Не прослушиваете селекторы? Вашими муравьями и телепортациями?

- Да, - сухо ответил Ян. - Но совсем не так оперативно, как тебе кажется.

- Что-то случилось? - улыбнулся я, чувствуя торжество. - Старейшина Цы рассказал экипажу правду?

- Нет, - ответил Ян очень тихо. - Старейшина Цы повесился. На шелковой шлейке.

Да! Так умер старейшина Цы. Эй, кто следующий?

...Каганов, определённо, здесь не это имел ввиду, но мы переиначим задачу – противоречия уже озвученной модели общественного устройства в этом не будет, учитывая приведённое выше, отнюдь:

«Общество победившего глобализма, где сквозная интерактивность всего и всех - лишь производная от полицейского характера государственности.

Общество, где декларировано всеобщее единение, где никто формально не одинок, и в то же время одинок так, как нам и не снилось, - ведь каждый с раннего детства привыкает к мысли, что его в любую секунду могут просканировать насквозь. А естественная защита в таких условиях - некоторое, как бы сказать, внутреннее омертвение, что ли...»

/Олег Дивов, «Наш гештальт в тумане светит»/

Один из героев Лазарчука приходит к мысли, что каждый в ответе за всё . И ведь если «а может быть, там, где ты ничего не видишь, и происходит главное, главное и страшное», то нельзя просто сказать «я в это не верю» и отмахнуться. Или можно, нужно и выгод полезно? Ведь есть же люди, которые специально этому учились и деньги за это получают. Каждый должен делать своё дело!

Справка . Мирмикантропы – персонажи произведения Александра Громова «Погоня за хвостом». Искусственная раса, более жизнеспособная, чем люди. Хозяева Галактики и истребители Человечества. По физиологии и психологии подобны общественным насекомым, от чего и произведено их название.