«Освещение голода в русской публицистике 1890-1900 гг.» - реферат

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ.М.В.ЛОМОНОСОВА

Факультет журналистики

РЕФЕРАТ

на тему:

«Освещение голода в русской публицистике 1890-1900 гг.»

Выполнила: студентка 402 гр.в/о

Ирина Чунарева

Преподаватель: Г.С.Лапшина

МОСКВА 2006

Для рассмотрения данной темы было взято три статьи: В.Г. Короленко «В голодный год», В.И. Ленин «Борьба с голодающими» и Л.Н. Толстой «О голоде».

В первую очередь рассмотрим статью В.Г. Короленко «В голодный год». 29 февраля 1892 года В.Г. Короленко прибыл в Лукоянов. То, что писатель увидел в голодающем уезде, превзошло своим драматизмом самые мрачные рассказы из услышанных им. "Сколько тут неописуемого горя, - писал в своей записной книжке В.Г. Короленко, - там трёхлетняя девочка просит зарыть её в земельку. В другом месте мать, доведённая до исступления неустанным криком голодного ребёнка, бросила его с печки. В селе Шутилове мальчик искусал от голода мать. Да ведь это капля того народного горя, которым томится каждая избушка каждый вечер, когда на палатях плачут голодные, не могущие заснуть дети, каждое утро, когда они просыпаются".

В.Г. Короленко разворачивает в Лукояновском уезде большую работу по организации помощи голодающим. При его непосредственном участии создаются народные столовые для голодающих. Первая из них была открыта 1 марта 1892 г. при доме городского головы.

В.Г. Короленко напряжённо работал всю весну 1892 г. Он побывал в Болдине, Починках, Наруксове, Мерлоновке, Васильев Майдане, Новой деревне, Бутском, Салдамановом Майдане, Печах и многих других сёлах и деревнях Лукояновского уезда. К середине мая 1892 г. в уезде было открыто уже сорок три народные столовые, а в июне и начале июля при содействии В.Г. Короленко начали работать ещё 17 столовых. Новый урожай сулил долгожданное облегчение лукояновцам.

«Голод подкрадывается к нам среди этого зноя и дыма, среди этой засухи; он был у нас, ходил по деревням уже два года, но мы его не замечали, потому что еще ни одна мать не съела своих детей».

«Н.М. Баранов – губернатор Нижнего Новгорода, узнав, что я намерен отправится именно в Лукояновский уезд, чтобы там открыть столовые на деньги, поступившие в мое распоряжение через редакцию «Русских ведомостей», генерал Баранов сильно поморщился».

«Голод в деревне и борьба уезда с губернией – такова основная канва, на которой располагаются мои впечатления от этого тяжелого года », - это, пожалуй, самая главная мысль. Чиновникам было не до голодающих, главное – решить все свои проблемы. «…гармония интересов в среде крестьянского мира оказалась фикцией! Помощь попадает не туда, куда надо, получают не те, кому, по нашему мнению, следует получать».

«Деревня жертвует не мало, - по-своему и добровольно. Но принудительные пожертвования, хотя бы и в пользу своих односельчан, она избегает. Деревенский мужик похож на городского: он хочет платить только за себя».

В уезде начинают твориться странные вещи: «С одной стороны – первоначальные очень мрачные сведения предводителя и земских начальств, подтвержденные многочисленными свидетелями, а также цифрами урожая, заставляли предполагать, что дело плохо. С другой – все «исследователи», проезжающие через уезд на почтовых и пользующиеся любезно сообщаемыми сведениями полиции, - свидетельствуют единогласно, что вместо голода замечаются разгул и развитие роскоши. Официально, на бумаге, даже и в первоначальных рапортах той же полиции – нужда. В натуре – благоприятная обстановка. Дело доходило до курьезов».

Автором была также описана ситуация, когда оглашались списки тех, кто особо остро нуждался. И вот, как реагировал на них народ: «Бедный! – иронически кричат со всех сторон. – Пособие получает на всех! Или вот еще Кирдянов, тоже бедный. У него есть сын в Елабуге первый приказчик, другой получает двести рублей, без чаю не садится… Кум старосте, вот главная причина». «Неси сюда почтовую книгу, мы тебе покажем, кто у тебя получает… А бедному не нужно! Бедный вином не поит, бедному не даете по нападке». «…ссуды получают богатые и состоятельные , а сокращения ложатся на бедноту».

В.Г.Короленко в статье «О свободе печати» пишет: «В нашем отечестве в то время царствовало «полное спокойствие». Правда, Россия за это время пережила два страшных голода, стоившего народу сотен тысяч лишних смертей. Но…голод приказано было называть «недородом хлебов», а лишняя смертность отнесена к «естественным причинам». «Вся мудрость и все силы правительства направлялись к тому, чтобы факты не оглашались и не комментировались в печати и обществе». Такова была политика государства.

«Бедность его происходит от нашего богатства и голод его - от нашей сытости»

Вот, что пишет о голоде Л.Н. Толстой в своей одноименной статье.

«До сих пор могли быть сделаны два дела: выдача семян на обсеменение и заготовление из казенных лесов дров на отопление.
Оба эти дела сделаны, судя по газетам и по тому, что мне известно непосредственно в нашей местности и по другим губерниям, не совсем удачно.
В нашей губернии крестьяне обсеменились почти везде своими семенами. Выдано же было отчасти мало, отчасти поздно, в некоторых же и многих местах семена выданы были без надобности людям, которые не нуждались в них, так что во многих уездах выданные семена продавались и пропивались»

«Странно сказать, вопрос о том: есть ли то бедствие, которое вызывает деятельность, т. е. есть ли голод или нет его, и если он есть, то в каких размерах,- есть вопрос нерешенный между администрацией и земством.
Повсюду земства требуют больших сумм, администрация же считает их преувеличенными и излишними и или отказывает, или сбавляет их». "Необходимо, чтобы народ узнал нужду и сам бы сократил свои расходы,- говорят представители администрации,- а то теперь все, что требуется земствами, все, что говорится в собраниях, передается в искаженном виде народу, и крестьяне надеются на такую помощь, которую они не могут получить».

Далее Толстой описывает четыре уезда, в которых он побывал. Где сам все видел своими глазами. Первый уезд – Крапивенский. «Бедствие несомненное: хлеб нездоровый, с лебедой, и топиться нечем.
Но смотришь на народ, на его внешний вид,- лица здоровые, веселые, довольные. Все в работе, никого дома. Кто молотит, кто возит. Помещики жалуются, что не могут дозваться людей на работу. Когда я там был, шла копка картофеля и молотьба». «Так что оказывалось, что хлеб с лебедой был в этом случае не признаком бедствия, а приемом строгого мужика для того, чтоб меньше ели хлеба,- так же, как для этой же цели и в изобильные года хозяйственный мужик никогда не даст теплого и даже мягкого хлеба, а все сухой. "Мука дорогая, а на этих пострелят разве наготовишься! Едят люди с лебедой, а мы что ж за господа такие!"».

Далее Толстой посещает Богородицкий уезд. «Здесь процент богатых, т. е. таких, которые могут просуществовать на своем хлебе, тот же, но процент плохих еще больше. Из 60-ти дворов 17 средних, 32 совсем плохих, таких же плохих, как те 15 плохих в первой деревне Крапивенского уезда».

Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже. В последнем уезде неурожай картофеля. «Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и потому она не съедобна.
Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют.
Здесь бедные дворы, опустившиеся в прежние годы, доедали уже последнее в сентябре».

Но и это не худшие деревни. Худшие - в Ефремовском и Епифанском уездах. «Вот большая деревня Ефремовского уезда. Из 70-ти дворов есть 10, которые кормятся еще своим. Остальные сейчас, через двор, уехали на лошадях побираться. Те, которые остались, едят хлеб с лебедой и с отрубями, который им продают из склада земства по 60 копеек с пуда».

Помимо этого, у многих крестьян есть долги, которые они пытаются отдать, продавая овес: «У бывшего старосты беда та, что ему надо под угрозой суда уплатить 50 рублей по третям, и он продает весь овес на этот долг».

А вот как описывает Толстой отношение Администрации к данной проблеме: «Администрация и земство представляют себе задачу прокормления голодного народа точно так же, как представляют себе такую же задачу прокормления данного количества скотины. Для определения степени нужды, которой бы можно было руководствоваться при раздаче пособий, во всех земствах составлены по волостям подробные подворные списки о количестве душ, едоков, работников, наделов…Списки составлены с необыкновенною роскошью граф и подробностей. Но тот, кто знает обиход крестьянина, знает, что списки эти говорят очень мало. Думать то, что крестьянский двор наживает только то, что он получает с своей надельной земли, и проживает только то, что он проест, большая ошибка». «Чтобы правильно определить степень нужды крестьянина, нужны не списки, а надо призвать прорицателя, который предскажет, кто из мужиков и его домашних будет жив, здоров, будет жить в согласии с семьей, работать и найдет работу, кто будет воздержан и аккуратен, а кто будет болеть, ссориться и не найдет работы, поддастся соблазнам и увлечениям. Нельзя заранее узнать нуждающихся, и потому правильно распределить даровое пособие народу не то что трудно, но прямо невозможно».

Для помощи голодающим создавались различные комитеты, однако Толстой настроен отрицательно против их работы, на народ клевещут: «…бессовестно делают одни, говоря, что народ беден оттого, что он ленив и пьяница; или обманывать самого себя, как делают другие, говоря, что народ беден только оттого, что мы не успели еще передать ему всей мудрости нашей культуры, а что мы, вот, с завтрашнего дня начнем, не утаивая ничего, передавать ему всю эту нашу мудрость, и тогда уж он перестанет быть беден; и потому нам нечего стыдиться того, что мы теперь живем на его шее,- все это для его блага?»

Пожалуй самое точное определение такое: «Народ всегда держится нами впроголодь. Это наше средство, чтобы заставлять его на нас работать ».

Народ нужен вышестоящим чинам как орудие. И выгоды их противоположны выгодам народа. «Чем больше мне дадут жалования и пенсии, говорит чиновник, т. е. чем больше возьмут с народа, тем мне лучше. Чем дороже я продам хлеб и все нужные предметы народу и чем ему будет труднее, тем мне будет лучше,- говорит и купец и землевладелец. Чем меньше я дам работы народу, заменив ее машинами, и чем дороже продам ему свой товар, тем я больше наживу,- говорит фабрикант. Чем дешевле будет работа, т. е. чем беднее будет народ, тем мне лучше,- говорят все люди богатых классов».

Толстой считает, что людей от голода спасает любовь, которая должна выражаться в делах. Он считает, что нужно разрушить преграды, которые отделяют бедняков от более состоятельных людей. Он также считает, что правительственная деятельность встречает на своем пути помощи нуждающимся следующие преграды: «1) Определить степень предстоящей нужды для населения, могущего проявить в этом поддержании себя наибольшую энергию и совершенную апатию,- нет никакой возможности. 2) Если допустить, что определение это возможно, то количество требуемых сумм так велико, что нет никакого вероятия приобрести их. 3) Если допустить, что суммы эти будут найдены, то даровая раздача денег и хлеба населению ослабит энергию и самодеятельность народа, более всего другого могущую поддержать в нынешнее тяжелое время его благосостояние. 4) Если и допустить, что раздача будет производиться так, что не ослабит самодеятельности народа, то нет возможности правильно распределить пособия, и ненуждающиеся захватят долю нуждающихся, из которых большинство все-таки останется без помощи и погибнет». Толстой считает, что меры правительства (раздача хлеба и денег по спискам) вызывает самые дурные чувства: жадность, зависть, притворство, но деятельность личная вызывает как раз положительные чувства. «"Я работал, трудился - мне ничего, а лентяя, пьяницу награждать. Кто же ему велел пропивать? Поделом вору и мука",-- говорит богатый и средний мужик, которым не дают пособий. С не меньшей злобой говорит бедняк про богача, требующего равную долю. "Мы и бедны-то от них - от богачей. Они нас сосут, а им еще давай нашу долю; он и так гладок" и т. п.». Толстой считает, что оптимальная форма взаимоотношений крестьян и богачей – создание столовых.

«У крестьянской бедноты урожаи ниже, и определение «среднего» сбора именно нуждающимся-то и невыгодно»

В.И.Ленин в своей статье «Борьба с голодающими» также затрагивает столь значимую для тех лет тему. В ней он ополчается на правительство и пишет следующие строки: «…циркуляр министерства внутренних дел действительно производит впечатление и не только своей величиной, но также и своим содержанием. Откровенное изложение правительственной программы дает всегда в руки лучшее орудие для агитации против царского правительства, и, принося свою почтительную благодарность г.Сипягину, мы осмеливаемся рекомендовать и остальным гг. министрам почаще говорить о своей программе в циркулярах…». «Г-н Сипягин проявляет удивительную настойчивость и изобретательность в изыскании мер сокращения пособия голодающим». Этот же господин, как пишет Ленин, требует , чтобы губернаторы обсудили, какие уезды являются «неблагополучными по урожаю». Не следует признавать уезд неблагополучным, если не более трети волостей пострадало, недостаток хлеба обычен и покупается из года в год путем заработка, а также когда не достает местных средств для выдачи пособий. Все тот же вышеупомянутый министр считает, что «голод и безработица – все это одни «преувеличения». Считаются не нуждающимися те, у кого приходится не менее 48 пуд. хлеба в год на семью, хотя «в обыкновенный год даже беднейшие крестьяне потребляют хлеба не по 48 пуд., а по 80 в год на семью в 5-6 чел., как это известно из описаний крестьянского хозяйства; средний же крестьянин потребляет в обыкновенный год 110 пуд. хлеба на семью в 5 человек». Получается, что правительство наполовину снижает количество хлеба, реально необходимое для выживания крестьян. Все по тому же циркуляру «это количество уменьшается наполовину, ввиду того, что рабочий элемент составляет около 50% населения». Между тем, все то же правительство считает, что рабочее население не должно получать ссуду. Далее получается, что уже вдвое уменьшенное пособие уменьшается еще на 1/3 - 1/5 – 1/10 «во внимание к приблизительному числу состоятельных хозяев, имеющих запас от прошедшего года или же какой-либо материальный достаток»! обо всей этой ситуации Ленин пишет очень гневно. Правительство почему-то не учитывает еще несколько факторов: крестьянину помимо хлеба требуется еще и топливо, деньги на ремонт дома и одежду и т.д.

Министерство же определяет размер помощи в четыре-пять раз меньше, чем реально требуется крестьянам. Эта помощь – капля в море. Как правильно заметил Владимир Ильич: «Это не борьба с голодом, а борьба с теми, кто хочет помочь голодающим».

Ленина возмущает тот факт, что циркуляр в открытую против того, чтобы частные благотворители помогали нуждающимся. Правительство обосновывает это тем, что благотворители ведут революционную агитацию, прикрываясь добрыми делами. Как пишет Ленин, правительство думает, что «одна уже забота о действительном (а не мнимом) удовлетворении нужды будет равносильна агитации против правительства, ибо народ видит, что частные благотворители искренне хотят ему помочь, а чиновники царя мешают этому, урезывают помощь, уменьшают размеры нужды, затрудняют устройство столовых…». Очевидно одно, что правительство хочет одного: допускать к голодающим только «полицейских чинов», но ни в коем случае не благотворителей.

Все авторы статей искренне переживают за сложившуюся ситуацию в стране, хотят помочь. К сожалению, чиновничество противостояло и будет вечно противостоять большинству добрых намерений.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Л.Н. Толстой «О голоде» http://www.cprf.ru/library/memo/6473.shtml

2. В.Г. Короленко « Павловские очерки. Мултанское жертвоприношение. В голодный год» (Введение, гл. 1). Собр. соч. в 10 тт. Т. 9.1955.

3. В.И. Ленин «Борьба с голодающими» Полн. собр. соч., 5 изд., т. 5