Нусратуллин В. К. Неравновесная экономика 2-е, допол - реферат

Нусратуллин В.К.

Неравновесная экономика

(дайджест монографии)

Москва – 2006

Дайджест монографии: Нусратуллин В.К. Неравновесная экономика (2-е, допол. – М.: «Компания Спутник⁺ » – 2006.– 482 с.). – Уфа, 2007. – 186 с.

Дайджест содержит описание основного содержания монографии с новейшими разработками по теоретической экономике. В нем показаны предпосылки, цели и истоки создания теории неравновесной экономики, описываются методические основы построения неравновесной модели экономики, представляющие собой подробное изложение формирования основных макроэкономических показателей экономики.

Сделан фундаментальный прорыв в обосновании источника прибыли в экономике – интеллекта общества – на основе глубокого анализа сущности преобразования энергии и вещества в общественном производстве и воспроизводстве.

Значительное место отводится дальнейшему развитию отдельных направлений экономической теории в свете неравновесного подхода, в частности, с позиции синергетики и термодинамики. Не менее ценным, чем другие является раздел практического применения неравновесного подхода в государственном регулировании экономики и общества организацией информационной системы на базе неравновесной модели экономики. Интересны и примеры использования неравновесного подхода в анализе экономики и понимании парадоксов равновесной экономической теории.

Содержание

Введение

В настоящее время ситуация в экономической теории такова, что она во всех своих направлениях не удовлетворяет широкую общественность и не только в кругу экономистов – теоретиков и практиков, но и в целом всех тех, кто так или иначе связан с экономикой. В составе последних, находятся, прежде всего, коллеги-ученые из других смежных – гуманитарных, естественных и, даже, технических наук. В связи с указанным на сегодняшний день возникли различные концепции экономической теории, такие как: математическая экономика, эволюционная экономика, физическая экономика, экономическая синергетика (хотя лучше было бы ее назвать синергетической экономикой как это сделал В.Б.Занг), экономическая кибернетика (хотя опять-таки лучше было бы ее назвать кибернетической экономикой), «термодинамическая экономика», «единая геометрическая теория управления», гиперэкономика, метаэкономика, «рефлексивная экономика» и т.д.

Создается такое ощущение, что скоро мы – экономисты останемся один на один со своей отжившей теорией, а человечество уйдет вперед, создав новую экономическую теорию без участия самих экономистов. Конечно, такое положение становится нетерпимым. И нам следовало бы активнее уходить из заданных классиками застывших, и к тому же, с высоты сегодняшнего дня, подчас ложных канонов, которые отчаянно мешают развиваться экономической теории в духе переживаемого нами времени.

Одним из таких ложных канонов (посылов) является принцип равновесия, до сегодняшнего дня благополучно определяющий постулированные основы всех направлений экономической теории – как классической, так и неоклассической, марксистской, маршаллианской и, даже, кейнсианской и т.д. теорий. Всем им присущ главный недостаток: признание равновесного характера экономики, ее стремления к равновесию . В равновесной экономической теории существуют разные концепции и модели равновесия, однако всем им присуще одно: они покоятся на незыблемом на протяжении веков постулате тяготения экономики к равновесию , то есть к такой ситуации, в которой, при неизменности внешних условий и параметров, ни у одного из участников хозяйственного процесса нет стимула менять свое экономическое поведение. На основании этой крупной абстракции затем уже строится теория прибавочной стоимости, прибыли, процента, ренты и т.д.

Основное методологическое следствие принципа равновесия состоит в том, что он изначально требует отказа от регулирования каких бы то ни было экономических процессов, поскольку они, якобы, автоматически, согласно принципу равновесия, примут оптимальные параметры своего развития. Иначе говоря, в основу функционирования экономики изначально был заложен принцип самоорганизации, критерием которого оказалось равновесие, в первую очередь рыночных цен. В развитии экономической теории соответственно этому принципу следовал тезис о том, что при отсутствии государственного вмешательства эгоистические действия предпринимателей автоматически ведут к всеобщему благосостоянию, социально-экономическому благоденствию.

Этот тезис на протяжении веков своим дурманом действовал усыпляюще не только на обывательское общество, но и сообщество ученых-экономистов, парализуя лучшие умы всех эпох, уже не способных очнуться от дурмана равновесия. Вспомните изощренные попытки математического моделирования равновесных состояний экономики, которые, в конце концов, по большому счету ни к чему не привели, ни в экономической науке, ни в экономической реальности, поскольку практические ситуации никак не хотели уравновешивать свои параметры согласно математическим результатам теоретиков. В результате в экономической теории сегодня имеем то, что имеем, и ничего более.

Ложность принципа равновесия в экономике, как науке, с точки зрения современных естественных наук очевидна, поскольку она, как практическая реальность, – сложная, открытая, нелинейная, стохастическая структура (система), развитие которой, как правило, сопровождается необратимыми процессами, происходящими по незамкнутым траекториям. Более того, экономика – это непрерывно удаляющаяся от ситуации (точки) равновесия система, в первую очередь, в силу главной причины – воздействия на нее мощной энергии особого свойства – интеллекта, способного расщеплять энтропию, в разнообразных ее формах, создавать негэнтропию и двигать все далее, в сторону все большей организации и упорядочения как экономику, так и все человеческое общество в целом.

Ярким примером, иллюстрирующим ситуацию неравновесия, является мировая экономика, за открытость которой ратуют некоторые наши политики. Она в разрезе отдельных стран характеризуется неравенством в себестоимости производимой продукции в силу объективных природно-климатических условий расположения территорий. Среднемировая цена, по закону больших чисел тяготеющая к цене производства массовой продукции, не может покрывать цену производства замыкающих стран, что характерно для России. Это обстоятельство создает главный признак неравновесия в мировой экономике, который никак не хотят понимать и учитывать проводники политики вступления нашей страны в ВТО.

В соответствии с указанным видно, что мировая экономика носит ярко выраженный рентный характер (рисунок представлен ниже, в основном тексте монографии). Так, страны с низкоэффективной экономикой, которых на рисунке представляют Монголия и Россия, при открытии национальных экономик и либерализации мировых цен, будут иметь отрицательную мировую ренту, а страны с успешной экономикой – США и другие – положительную мировую ренту.

Структура мировой экономики при существующих принципах мирового регулирования стимулирует развитие экономик с высокой нормой прибыли. При этом такой установившийся в соответствии с принципом «невидимой руки» мировой экономический порядок вовсе не обеспечивает оптимальное социальное мироустройство, поскольку в целом от этого жизнь землян не улучшается. Жизнь улучшается вслед за более эффективной экономикой только в тех странах, где производится более эффективная продукция. И в соответствии с законом больших чисел, на который мы указали выше, мировая рыночная цена будет тяготеть к цене производства эффективных стран, все быстрее уходя от мировой замыкающей цены производства и ввергая замыкающие страны в пучину разорения национальных экономик.

Второй ложный принцип чрезвычайно мешающий развиваться экономике и обществу в сторону гармонии – это принцип классовости политической экономии (экономической теории), который сейчас уже не в открытую, а исподволь задает идеологическую основу не только производственных, но и всего комплекса общественных отношений.

Справедливости ради надо отметить, что основу для существования в теоретической экономике принципа классовости изначально заложил не К.Маркс своей трактовкой трудовой теории стоимости, а более ранние мыслители, в частности Кантильон, внеся в экономическую науку привычное ныне деление общества на три основных класса: земельных собственников, наемных работников и предпринимателей. Две последние категории он различал по типу дохода: фиксированный доход – у наемных работников; нефиксированный (неопределенный) доход – у предпринимателей. Однако независимо от истоков этого принципа теоретическая экономика внесла немалую лепту в его дальнейшее обоснование и поддержание. Тем самым она изначально расставила большие группы людей (классы) по разные стороны воздвигнутой этим постулатом революционной баррикады, обосновав систему распределения доходов для одних в составе издержек производства (себестоимости), для других – оставив в составе прибавочной стоимости, тем самым навязав обществу этот антагонистический принцип построения благополучия одних за счет непрестанного подавления этой возможности у других.

Хотя весьма почтенные и разумные представители человечества уже в середине прошлого века пытались подсказать людям, что экономическая теория должна, во всяком случае в настоящее время, развиваться в направлении создания единой внеклассовой экономической теории (речь идет о теории конвергенции), однако классовость живуча. И от этого, в первую очередь, страдают неимущие, обездоленные люди и страны, которые в силу заложенного в сознание власть имущих принципа классовости экономики и общества, поддерживают тенденцию расслоения доходов в ожидании неизбежного революционного исхода в развитии событий, а потому мощью всех своих ресурсов постоянно ведущие перманентную войну против своих классовых противников, не способные выйти из того классового обличья, которое было им задано теоретиками марксизма. В то время как опять-таки с высоты сегодняшнего дня ясно, что классовость общественных отношений, способная перерасти в антагонизм классов, скорее исключение, чем правило. То есть классовость – это частный случай формирования производственных и внепроизводственных отношений в обществе. И потому начало искоренению этого принципа должна положить теоретическая экономика (экономическая теория), обосновав иную, гуманную по отношению к людям любого социального положения систему распределения доходов во имя социальной же гармонии человечества.

По сути дела, вся закавыка классовости задается целенаправленной трактовкой авторов трудовой теории стоимости формулы стоимости товара, которую можно записать в виде:

W = с + d , (0.1)

где W – стоимость товара; с – «постоянный» производственный капитал (средства производства, состоящие из средств и предметов труда); d – добавленная, или вновь созданная стоимость.

Причем, добавленная стоимость, якобы, создается трудом наемного рабочего и потому

d = v + m ,

где v – «переменный» производственный капитал, или меновая стоимость наемного работника (зарплата); m – прибавочная стоимость (прибыль). Переменным капиталом v назвали в силу чудесного свойства живого труда наемного работника создавать добавленную стоимость с соответствующим приращением в виде прибавочной стоимости.

На самом деле, сегодня очевидно, что не живой труд создает прибавочную стоимость, а научно-технический прогресс, источником которого и, следовательно, источником прибавочной стоимости (прибыли), является интеллект человеческого общества в целом и интеллект каждого человека в отдельности.

А что значит интеллект общества и научно-технический прогресс в отношении производства, объяснять сущность которого призвана экономическая теория? Это значит – новая техника, новая технология, новая организация и т.п. Следовательно, возникновение прибавочной стоимости надо приписать не труду, а средствам производства – станкам, технологическим линиям и т.п. Тогда, формула (0.1) должна быть переписана по-другому, а именно:

W = v + d . (0.2)

Причем, добавленная стоимость, в этом случае, создается уже не трудом наемного рабочего, а средствами производства, как застывшем в металле и других материалах образе человеческого интеллекта:

d = с + m .

При этом труд остается за рамками этой формулы и превращается в ресурс (фактор производства), который лишь переносит свою меновую стоимость на товар, не участвуя в создании прибавочной стоимости.

Как видим, в этой трактовке классовость исчезает, потому что наемный работник здесь, как бы, не причем и соответственно прибавочная стоимость ни у кого не экспроприируется. Потому нет места для классовых разногласий. Политэкономия становится внеклассовой. На самом деле, конечно, указанное здесь не совсем корректно с научной точки зрения, хотя, по сути дела, в упрощенной трактовке здесь все верно. Научную трактовку образования прибыли в экономике приведем в основном тексте монографии.

Или взять проблему субстанции в товаре, которая развивается К.Марксом в трудовой теории стоимости. Якобы, в каждом товаре наличествует невидимое на глаз нечто, называемое им «общественно-необходимые затраты труда», в соответствии с которым производится обмен товаров и оно – это нечто – определяет уровень рыночной цены, которая, в то же время, имеет нахальство колебаться вокруг нее.

По К.Марксу у товаров одного и того же вида, производимых разными товаропроизводителями, общим является то, что каждый товар данного вида независимо от того, кем бы он не производился, содержит одинаковое количество ОНЗТ (принцип равновесности ). Тем они и равны по стоимости. Причем, величина этой стоимости в каждом товаре выводится К.Марксом весьма просто, примерно таким образом.

На единицу товара данного вида первый товаропроизводитель тратит 2 часа, второй – 3 часа, третий – 5 часов. При этом первый поставляет на рынок 100 единиц товара, второй – 400, третий – 150. Общественно-необходимое время на производство единицы товара равно 3, так как по этим затратам конкретного времени производится больше всего товаров. Товары обмениваются именно в соответствии с содержанием общественно-необходимого рабочего времени, то есть по стоимости не из расчета 2 или 5 часов, а из расчета 3 часов. Таким образом, стоимость на рынке «превращается» в меновую стоимость или рыночную цену.

Вообще-то здесь для определения ОНЗТ в единице товара можно воспользоваться формулой арифметической средневзвешенной:

Т_о = Σ³ ₁ Т_к V _к / Σ³ ₁ V _к , (0.3)

где Т_о – труд общественно-необходимый, или общественно-необходимое время для производства товара, в часах; Σ³ ₁ – знак суммы, показывающий изменение номера показателей от 1 до 3; Т_к – труд конкретный, необходимый для производства данного товара конкретным товаропроизводителем, в часах; V _к – объем производства конкретным товаропроизводителем данного вида товара, в единицах.

Почему К.Маркс не воспользовался этой формулой при расчете ОНЗТ на единицу товара? Может быть, не знал ее? Вряд ли, наверное знал. Скорее всего ему надо было подсчитывать ОНЗТ столь примитивным образом для того, чтобы таким образом мистически доказать превращение конкретного труда в абстрактный общественно-необходимый труд и, далее, аналогичным образом прибыли в прибавочную стоимость, рыночной цены в стоимость и т.п.

Заметим, что средневзвешенные затраты конкретного времени равны [(100·2+400·3+150·5) / 650 = 2150/650 ≈] 3,31. То есть имеются расхождения между результатами марксового и современного статистического подсчета.

Далее, по К.Марксу, рыночная цена колеблется вокруг стоимости и возмещает стоимость потребленных средств производства (текущие издержки на приобретение средств труда и предметов труда), оплачивает необходимое рабочее время (оплату труда, или меновую стоимость рабочей силы) и прибавочное рабочее время (прибавочную стоимость, или прибыль как ее превращенную форму). Оплата необходимого и прибавочного рабочего времени образует потребительную стоимость труда. То есть

W = с + v + m , (0.4)

где W – стоимость товара; с – производственный капитал (средства производства, состоящие из средств и предметов труда); v – оплата труда; m – прибавочная стоимость.

Такой подход к выводу содержания категории «стоимость товара» влечет за собой и соответствующую формулировку закона стоимости по К.Марксу. Он формулирует его как «экономический закон товарного производства, по которому производство и обмен товаров осуществляются в соответствии с общественно-необходимыми затратами труда. Закон стоимости проявляется как закон цен. Цена является денежным выражением стоимости, выражением общественно-необходимых затрат труда на производство товаров. Соответственно закону стоимости, действующему при обмене товаров, обмениваются эквиваленты, равные количества овеществленного труда».

Мы в неравновесной теории говорим, что это не так. Каждая единица товара, произведенная разными товаропроизводителями, содержит в себе отличное от других единиц товара, произведенного разными товаропроизводителями, количество издержек, стоимости, меновой стоимости (принцип неравновесности) . Причем, под стоимостью, в отличие от трактовки К.Маркса, мы понимаем не ОНЗТ, а альтернативные дисконтированные издержки с учетом нормальной прибыли, на которую рассчитывает любой предприниматель. То есть за стоимость, как примерно трактовал эту категорию М.И.Туган-Барановский, мы принимаем то, каких издержек (экономических) будет стоить производство данного товара конкретному товаропроизводителю за данный период их использования.

Если, что и объединяет товары одного и того же вида, произведенные разными товаропроизводителями, то этим «объединителем» является потребительная стоимость, измеряемая у нас средневзвешенными рыночными ценами. Тогда, причем тут абстрактный общественно-необходимый труд? Да, совершенно не причем. Это понятие вообще становится ненужным, поскольку все товары можно соотнести с помощью средневзвешенных рыночных цен.

Говоря о потребительной стоимости – широко распространенной категории марксистской политэкономии – отметим, что раз это стоимость, то есть такое понятие, которое выражает собой необходимость своего измерения в деньгах, то она должна иметь количественное выражение. У К.Маркса этот вопрос из рассмотрения опускается. У нас же потребительная стоимость имеет количественное выражение, измеряясь в средневзвешенных рыночных ценах:

р_j = Σ ⁿ ₁ p_ij v _ij / Σ ⁿ ₁ v _ij , (0.5)

где p _j – средневзвешенная рыночная цена j -го вида товара, руб.; p_ij – рыночная цена произведенного i -м товаропроизводителем j -го вида товара, руб.; v _ij – объем производства и реализации i -м товаропроизводителем j -го вида товара, ед.

Комментируя, далее, закон стоимости , отметим, что у нас закон стоимости формулируется иначе: «Производство и обмен товаров осуществляется в соответствии с индивидуальной рыночной ценой, как некоей средней между общественной и индивидуальной ценой производства». Конечно, чтобы понять наш закон стоимости необходимо знать суть категорий «общественная и индивидуальная цены производства». Это мы узнаем опять-таки в дальнейшем, при изложении основного текста.

Заметим, что в нашей формулировке закона стоимости обмен осуществляется не в соответствии с общественно-необходимыми затратами труда, а в соответствии с индивидуальными рыночными ценами. Поэтому нам не надо далее, как у К.Маркса, объяснять, что закон стоимости проявляется как закон цен. Цена является денежным выражением стоимости…, а стоимость опять выражать через ОНЗТ. И для нас не подходит формулировка К.Маркса: «Соответственно закону стоимости, действующему при обмене товаров, обмениваются эквиваленты, равные количества овеществленного труда».

Для нас, скорее, подходит следующая перефраза слов К.Маркса: «Соответственно закону стоимости, действующему при обмене товаров, обмениваются эквиваленты, равные количества потребительной стоимости». Поскольку у нас все товары одного и того же вида, имеющие одну и ту же потребительную стоимость, уравниваются для сравнения средневзвешенной рыночной ценой, а не овеществленным трудом.

Выведенная К.Марксом (и не только им) формула очень удобно объясняет эксплуатацию рабочих . И он это делает примерно так. Якобы, капиталист идет на рынок, покупает рабочую силу на сумму v , затем приводит его к себе на фабрику и начинает эксплуатировать, получая добавленную стоимость уже не в размере v , а в размере v + m . Из этой суммы он экспроприирует (отнимает, незаконно отчуждает) у рабочего часть m добавленной стоимости, тем самым эксплуатируя его.

Возникает вопрос: почему чудесное свойство получения прибавочной стоимости приписывается только рабочему и через него его живому труду? А не, например, способности это делать новым станкам, новым технологиям, организациям производства и т.п., т.е. записать, например, эту формулу так:

W = (с + m ) + v . (0.6)

Это было нужно для того, чтобы описать несправедливую классовую сущность капиталистического производства и воспроизводства, хотя в нашем написании формулы, в виде (0.6), сущность возникновения прибавочной стоимости (прибыли) описывается вернее, поскольку именно новая техника, новые технологии и организации больше способствуют повышению производительности труда, чем повышение квалификации самого рабочего (сравните производительность труда одного и того же бухгалтера, работающего на счетах и компьютере). Ну, об этом позже. Мы наглядно покажем источник прибыли в производстве товаров.

Более того, здесь же надо отметить, что и в образовании стоимости как основы тяготения рыночной цены к своей субстанции вновь в марксистской политэкономии обнаруживается противоречие. Если в нерентных отраслях экономики у К.Маркса стоимость товара складывается на основе затрат конкретного времени, по которым производится больше всего товаров, и отсюда становится понятным, что она (стоимость) по закону больших чисел и нормального распределения случайных событий тяготеет к средневзвешенной отраслевой рыночной цене, то в рентных отраслях экономики, в частности в сельском хозяйстве, у него вопреки тем же законам больших чисел и нормального распределения стоимость уже тяготеет к наибольшей (замыкающей, предельной) цене производства. Объясняется такое положение монополией на землю как на объект хозяйства.

Спрашивается, причем тут монополия хозяйствования и конъюнктура рынка совершенной конкуренции, которая подчиняется, в частности и в ценообразовании, статистическим законам распределения, в частности, закону нормального распределения вероятностей движения цены? Чем больше отклонения от среднего значения, тем реже они случаются, причем с равной вероятностью в обе стороны. Ясно, что и на продукцию сельского хозяйства рыночные цены тяготеют к цене производства массового (наибольшего объема) продукта. А наибольшее количество продукции, как правило, производится группой товаропроизводителей, хозяйствующих на средних и лучших землях. Такой вывод и без специального статистического изучения очевиден, потому что производительность лучших и средних земель выше, чем худших.

Следовательно, чем быстрее мы откажемся от ложного гипотетического предположения о том, что «в сельском хозяйстве в отличие от промышленности, общественной ценой производства выступает цена производства продукции, полученной не при средних общественных условиях производства, а при наихудших его условиях, то есть продукции, полученной с наихудших по качеству и местоположению земель», тем лучше. Почему?

Потому что слепое следование нелепой теоретической инструкции классиков приводит не только к неэффективным построениям в государственном регулировании экономики, но даже к политическим потрясениям, провоцируя их ложными посылами. Вспомните, что одним из главных козырей идеологов перестройки в России было обвинение в неэффективности сельскохозяйственного производства. Они называли пороком социалистического хозяйствования дотационность отрасли, называя ее «прорвой», «черной дырой», безвозвратно заглатывающей бюджетные средства. Хотя, дотационность сельского хозяйства, как показывает пример развитых стран и доказывает современная теория ренты, это один из необходимых способов поддержания паритета цен между рентными и нерентными отраслями экономики (об этом также в основном тексте монографии).

Добавим, что на базе указанного ложного тезиса до сих пор строится методика кадастровой оценки сельскохозяйственных угодий, которая вследствие этого обладает действительными пороками (недостатками), которые сводят ее на нет в практическом использовании, хотя заняты оценкой земель по этой методике тысячи людей, затрачивая при этом уйму средств.

Или взять проблему первичной экономической ячейки , которая в марксистской политэкономии представлена товаром. В неравновесной теории такой первичной ячейкой является экономический субъект, производящий товар. То есть, у К.Маркса товар – исходная клеточка экономического организма, а экономический субъект – приложение к нему. У нас же, наоборот: первичной материальной клеткой экономики является наделенный разумом, интеллектом экономический субъект в разных своих ипостасях – и производителя, и потребителя, а товар – это производный от него элемент.

Есть и другие существенные недостатки экономической теории, которые кочуют из учебника в учебник. Однако они не так принципиальны, как те, на которые мы указали, и которые необходимо отбросить в нашем дальнейшем развитии, если мы хотим создать теорию адекватную реальной экономической действительности. А необходимость в этом сегодня существует перед лицом тех разворачивающихся в мире событий, которые могут ввергнуть человеческое общество и мировое сообщество в пучину непреходящей волны разного рода кризисов.

При изучении равновесной экономической теории (РЭТ) очень часто сталкиваешься с некоторыми непонятными с точки зрения теории вещами, или, как их называют, парадоксами . Так, до сих пор нет устраивающего всех объяснения источника прибыли, нет объяснения развития экономики при том, что она, по теории, стремится к равновесию, то есть к уравниванию всех воздействующих на нее сил, и, следовательно, к покою. А по законам термодинамики система, стремящаяся к равновесию, неизбежно приходит в состояние своего полного разрушения. Многие экономисты до сих пор считают, что экономика не подчиняется законам естественных наук, в частности, физическим. И потому, по их мнению, в экономике не работает, например, закон сохранения. И т.д., и т.п.

Между тем неравновесный подход, который мы раскроем ниже, позволяет понять, что в экономике в соответствии с принципами современного естествознания работает закон сохранения вопреки существующим ныне представлениям в экономической теории. Здесь он принимает форму закона сохранения стоимости . В соответствии с ним, что очень хорошо видно по неравновесной модели, ни одна копейка стоимости не исчезает бесследно из экономики и не возникает из ничего. Каждая копейка имеет свое объяснение в отношении своей трансформации.

Одним из необъяснимых парадоксов с точки зрения традиционной экономической теории является парадокс об отсутствии в равновесии прибыли. «В равновесии прибыль должна быть равна нулю – таков итог строгого научного анализа. Но в реальной действительности капиталистического производства прибыль существует. Значит, для ее анализа нужна другая методология» (Брагинский С.В., Певзнер Я.А. Политическая экономия: дискуссионные проблемы, пути обновления. – М.: Мысль, 1991. – С. 137). Здесь имеется в виду экономическая (в отечественной терминологии – остаточная), а не бухгалтерская (балансовая) прибыль. Последняя в равновесной модели экономики вырождается в нормальную (естественную, общую, среднюю) прибыль, не оставляя места для существования экономической прибыли. Отсюда и парадокс: в равновесии экономическая прибыль равна нулю. В то время как в реальной практике она неопровержимо существует.

Оставим разъяснение парадокса в основном содержании монографии, а здесь, первоначально характеризуя неравновесную экономическую теорию (НЭТ), дадим вводное, наиболее общее ее определение: н еравновесная экономическая теория – это наука, объясняющая сущность экономики с неравновесных позиций. Неравновесная сущность экономики обуславливает, в конце концов, ее развитие.

Из данного определения вытекает, что цель настоящей работы состоит не в объяснении парадоксов, немало существующих в экономической теории. Главная цель состоит в том, чтобы дать цельное и достаточно стройное изложение неравновесной экономической теории как непротиворечивой теории, наиболее адекватно объясняющей и, следовательно, объективно отражающей реальную экономическую действительность. Соответственно можно сформулировать и задачи, которые необходимо решить в ходе изложения теории:

1. объяснить экономику с неравновесных позиций;

2. доказать неравновесную сущность экономики, показать, что неравновесие является ее движущей силой;

3. показать, что принципы неравновесия, на которых строится новейшая экономическая теория, более адекватно объясняют многие непонятные с традиционных равновесных позиций положения реальной экономики, что – это хороший инструмент прогнозирования многих экономических явлений;

4. раскрыть, что в неравновесной экономической теории заключена гармония экономики и общества, основу которой составляет ее внеклассовая (надклассовая) сущность.

Заключая вводную часть монографии, отметим, что теория только тогда считается совершенной, если она непротиворечива. Вспомним знаменитое противоречие между 1-м и 3-м томами «Капитала» К.Маркса. В этом отношении неравновесная экономическая теория достаточно непротиворечива, что позволяет надеяться на справедливость ее основных постулатов и положений, и утверждать, что она, как теория, верна.

Автором разработки по неравновесному представлению и анализу экономики ведутся с начала 90-х годов. За это время им опубликовано более десятка серьезных работ, освещающих суть неравновесного подхода. Этот подход сегодня доведен до программного продукта и позволяет рассматривать экономику на любом уровне управления в составе любой совокупности товаропроизводителей на любом временном интервале. Раскрываются все более и более новые возможности этого подхода. Сегодня стоит задача его практического внедрения как инструмента анализа и прогнозирования в систему оперативного и долгосрочного планирования, управления экономикой на различных уровнях управленческой иерархии.

Глава 1. Предпосылки формирования качественно новой

экономической теории

1.1. О необходимости радикального изменения методологических основ экономической науки

Экономическая теория, как известно, является не только позитивной, то есть описательной наукой, но и нормативной , осуществляющей определенного рода прогнозы развития экономики и общества, вырабатывающей рекомендации практическим работникам. Более того, на наш взгляд, сегодня этой науке предоставлена уникальная возможность в корне изменить представление о глобальном развитии экономики и общества в мировом масштабе. Речь идет о смене парадигмы функционирования экономики и общества, о смене комплекса представлений об окружающем нас мире, ценностей и ориентиров нашего существования и развития. То есть, сегодня нам – ученым-экономистам предоставляется реальная возможность воплотить в жизнь те новые идеи, которые могли бы, как говорил Дж.Кейнс, действительно завладеть умами и поступками людей, хотят они того или нет. Чем мы руководствуемся, говоря об этом?

Наша жизнь, в том числе и экономика, сегодня настолько динамичны, что всякая фантастика уже кажется, если не сегодняшней реальностью, то реальностью завтрашнего дня. В настоящее время на международном уровне мы наблюдаем тот факт, что размываются или «взламываются» любые административные, экономические и иные границы между странами и мы превращаемся в единое мировое общество, которое постепенно, но неуклонно идет к централизованной системе управления во всем планетарном масштабе. Сегодня со всей очевидностью сбываются все основные положения теории конвергенции, прозорливо разработанной Дж.Гэлбрейтом, П.Питирим-Сорокиным и другими учеными-экономистами и социологами.

В практической плоскости теория конвергенции вылилась в мировые процессы глобализации, позволяющие уже сейчас говорить о единой мировой системе как надгосударственном образовании с едиными органами управления. Научно-технический прогресс в своем развитии по экспоненциальной кривой достиг наибольшей крутизны, в связи с чем его достижения льются как из рога изобилия. В результате этого мир может полностью себя обеспечить материально, в первую очередь продовольствием, одеждой, жилищем. Казалось бы, что еще надо человеку? Живи и радуйся. Однако мир неспокоен, противоречив, в некоторых своих проявлениях антагонистически. Мир потрясают националистические и религиозные войны, террористические акты, продолжается глобальная холодная война, хотя и без четкого разделения стран на лагеря.

Глобализм, возникший как процесс, как свойство и как тенденция вступления развитых стран на путь постиндустриального развития, сегодня стремительно развивается. Этот процесс постепенно начинает охватывать все страны. Он характеризуется интенсивным ростом международных финансовых рынков, все более возрастающим оборотом капиталов транснациональных компаний, суммарная величина которых сегодня во много раз превышает ВНП самой богатой страны – США.

Эту тенденцию в принципе можно характеризовать как новый этап первоначального накопления капитала, которым характеризовалось развитие капитализма в XV–XIX веках, но на новом витке своего развития в глобальном масштабе. Ясно, что так же, как и тогда социальный аспект такого развития мало волнует глобализм и его субъектов. Поэтому сегодня мы наблюдаем стремительное обнищание людей на одном полюсе и более стремительное обогащение на другом. Мало волнует глобализм и напряженная экологическая обстановка. Жажда прибыли не может остановить владельцев транснационального капитала. Поэтому продолжается гонка вооружений, развязывание войн, провоцируются техногенные катастрофы.

Конечно, со временем, также как и прежде, все войдет в свое русло и социальный аспект постиндустриального развития человеческого общества и мирового сообщества свое возьмет и тенденции глобализма подчинятся потребностям людей, будут развернуты к ним лицом. Но пока дело дойдет до этого, половина населения планеты, в том числе и немалое число россиян, может вымереть от голода, нищеты, стресса, войн, катастроф, преступных посягательств на личность и т.д., и т.п.

Глобализм, как тенденцию, явление неодушевленное все это мало беспокоит, но для нас – ученых – укрощение его негативных тенденций является серьезной научной проблемой для проработки и последующего представления выводов и предложений ключевым субъектам мирового управления, организующим жизнедеятельность планетарного сообщества. Пока же процессы противодействия протекают преимущественно стихийным путем. Это можно видеть на примере развития такого социально-политического движения как антиглобализм .

То есть совершенствование производственных отношений, проблема использования ресурсов, производства и распределения материальных благ с учетом современных глобальных тенденций – это первая актуальная проблема экономической теории и направление ее развития. Даже, если специалистами решается иная научная или научно-практическая проблема, то указанная нами задача должна стоять перед их глазами, подспудно находиться в их умах.

Очевидно, что процессы глобализации не остановить актами протеста типа уличных шествий, поскольку глобализация является объективным процессом дальнейшего развития мирового сообщества. Процессы ее развития протекают в различных сферах деятельности человека. Однако более интенсивно она развивается в экономической плоскости, поскольку пока что она преимущественно связана с наращиванием мирового господства олигархического капитала, который нацелен на получение прибыли вселенского масштаба, невзирая на угрозу глобальных планетарных катастроф техногенного свойства. Это видно по тому, что несмотря на поражение социалистической политической системы, все еще продолжается ускоренное наращивание вооружений, возникают новые очаги мирового противостояния (США – Китай), расчищаются пути проникновения олигархического капитала в самостоятельные государства вопреки их успешному социально-экономическому развитию, миром продолжает управлять жажда наживы, невзирая ни на какие преступления против человечества. Это признак того, что глобализацией довлеют интересы незначительной, но богатейшей части мирового населения, вопреки интересам ее преобладающей части, которая сегодня монополизировала в мировом сообществе как экономическую, так и политическую власть, неправомерно присвоив себе функции главного субъекта мировой власти – мирового народонаселения.

С точки зрения гуманистических принципов общечеловеческого развития все должно быть не так, а наоборот: главным субъектом и политической, и экономической власти в мире должно стать мировое народонаселение, с чьей позиции должны торжествовать принципы справедливости мирового обустройства, и чей интерес должен претворять в жизнь непосредственный субъект мирового управления – мировые парламент и правительство, создание которых дело недалекого будущего.

Отчего все происходит так, как это происходит сегодня? Очевидно, что теолог будет искать причину такого положения в религиозных противоречиях, социолог – в настроениях, в неудовлетворенности каких-либо социальных или духовных потребностей, политолог будет отыскивать тенденции в развитии политических событий и т.д. Ну, а экономист, вероятно, должен искать корень всех проблем в экономической плоскости, то есть с точки зрения производства и потребления материальных благ.

Анализируя мир с этой точки зрения можно видеть, что несмотря на надвигающееся изобилие в производстве и потреблении материальных благ, люди в индивидуально-групповом и страновом масштабах зомбированы жаждой как можно большего их частного присвоения. Причем, присвоения не для удовлетворения собственных потребностей, а с целью наращивания этой своей частной собственности. Безусловно, она является источником нетрудовых доходов, позволяющих зачастую жить по высшим жизненным меркам. Однако очень часто отдельные представители человечества имеют эти частные нетрудовые доходы выше всякой меры, тем не менее они заняты дальнейшим наращиванием таких доходов. Почему?

Очевидно потому, что ими владеет патологическая страсть присвоения, алчность в наращивании личного богатства несмотря на наблюдаемые повсеместно нужду и лишения других людей. То есть это – болезнь и называется она – жаждой частнособственнического присвоения . Эта патология всячески обосновывается в современной западной экономической теории, исходящей корнями из теории факторов производства, основной тезис которой гласит: прибыль капиталисту как обладателю капитала, ренту землевладельцу как обладателю земли и зарплату рабочему как обладателю способности к труду. Причем, эта формула не учитывала элементарной вещи, что способностью к труду обладают все здоровые субъекты общества трудоспособного возраста, в том числе и капиталисты, и землевладельцы. Но плюс к этому, почему то одним достались капитал и земля, а другим – пустое место. Именно поэтому главным недостатком западной экономической теории в ее множественных аморфных в методологическом отношении направлениях является стремление сокрыть от широкой мировой общественности, в особенности от народов слаборазвитых стран, несправедливость, а следовательно, и аморальность, с точки зрения широких слоев мирового населения, существующей в современном капиталистическом мире системы распределения и присвоения рентных, или нетрудовых, доходов, главным присваивателем которых сегодня являются страны, так называемого, «золотого миллиарда», вызывая дальнейшее расслоение мирового сообщества на бедные и богатые государства.

В западной экономической теории начисто отсутствует теоретико-методологическое обоснование необходимости такого устройства мировой экономики и объяснение методики и технологии выкачивания интеллектуальных, природных и иных ресурсов из слаборазвитых в развитые страны. Отсутствует и идеологическое, морально-нравственное обоснование необходимости этого главного процесса с точки зрения дальнейших перспектив развития человеческой цивилизации в общепланетарном масштабе.

Раз страсть к наживе – это болезнь, то для того чтобы ее излечить надо, во-первых, признать ее. Признать, что определенная часть человечества больна. Больна также как некоторая его часть больна алкоголизмом, наркоманией и другими болезнями. Во-вторых, уметь ставить диагноз о характере и запущенности этой болезни. В-третьих, знать способы ее излечения.

Главным объектом этой болезни является в первую очередь материально-вещественная прибыль, под которой в современном капиталистическом мире понимают все праведно и неправедно нажитые доходы за минусом затрат. Положительное воздействие этого глобального критерия на развитие человечества в прошлом очевидно. Это, в первую очередь, стимулирование развития НТП и внедрения его в производство. Особенно велика была роль прибыли на заре развития товарного производства, в результате чего человечество буквально за несколько столетий смогло решить проблему своего материального обеспечения. Однако теперь воздействие этого критерия в связи с масштабами развития общественного производства таково, что может буквально ввергнуть нашу планету в пучину хаоса и небытия.

Максимизация прибыли – главный критерий материального производства, без которого трудно представить современное предпринимательство. Прибыль – источник чистых инвестиций предприятий, дивидендов, процента, социального и страхового фондов, премиальных выплат работникам предприятий, государственных доходов в виде налога с прибыли предприятий и т.д. То есть прибыль – органичная составляющая современной экономики. Лишить экономику и общество этой составляющей невозможно, поскольку это значило бы лишение этого большого организма жизненной силы.

Тогда как же борьба с болезнью – жаждой к присвоению? Очевидно, что борьба с болезнью лежит в оптимизации принципов распределения материальных благ, в том числе и прибыли, главным критерием чего должен стать принцип: никто – ни один субъект производства, ни одна социальная группа общества – не имеет монопольного права на их частное узкогрупповое присвоение. К.Маркс для обоснования иных принципов распределения вывел целую классово-антагонистическую теорию, базирующуюся на трудовой теории стоимости, в которой обосновал доказательство того постулата, что истинным обладателем прибыли (прибавочной стоимости) должен быть рабочий класс, поскольку только он является ее создателем. Такое постулированное утверждение стало источником нескончаемого и поныне классового противостояния, в котором класс трудящихся в борьбе с классом капиталистов никогда по большому счету не выходил победителем. Он лишь вовлекался в большие и малые войны и соответственно обрекался на нужду, тяготы и лишения.

То есть искусственно присвоенная роль создателя прибыли и соответственно гегемона в общественно-политических событиях по перекраиванию тех или иных позиций в принадлежности к общественному богатству не дала трудящимся предполагаемого преимущества в распределении материальных благ. Наоборот, класс «экспроприируемых», то есть капиталистов, отреагировал таким образом, что изобрел легитимные способы перекачивания в свою пользу огромной доли общественного богатства через разного рода посреднические структуры, за которыми их роль и присваиваемая доля общественного богатства просто не просматриваются.

Причем, апологеты капитализма постоянно обосновывают и доказывают преимущества современного устройства капиталистического общества, в котором патологическая страсть управляет миром . Практически мир в начале второго тысячелетия пришел к тому же состоянию 19-го века и все также характеризуется варварским расхищением создаваемой всем обществом и мировым сообществом прибавочной стоимости по частным карманам по принципу «кто сильнее и кто жуликоватее», но на новом витке своего количественного развития. Следовательно, предложенный в свое время К.Марксом путь борьбы с болезнью капиталистического общества, его патологической страстью не оправдал себя.

1.2. Патология или интеллект как основа существования и

необходимый выбор человечества

Указанное требует осмысления современных представлений к объяснению экономики и места в ней различных субъектов общества, сняв в первую очередь с трудящихся ореол мученика, незаслуженно эксплуатируемого, оградив их от обособления от остальной части общества, которая продолжает определять место трудящихся в обществе как класса и ограничивать его долю в присвоении общественного богатства.

Соответственно сегодня и экономическая теория и вся экономическая наука должна перестроиться, став надклассовой, внеклассовой наукой, в которой не должно быть место классовому пониманию общества и классовым принципам распределения материальных благ в какой бы теоретической оболочке они не преподносились.

Очевидно, что принцип распределения по труду должен возобладать не потому, что только трудящиеся создают прибавочную стоимость, или только они способны и желают трудиться, получать зарплату, а потому что труд есть способ реализации интеллекта человека в пользу всего общества. Без труда человек не может реализовать свои способности, свой ум, знания в любой области человеческой деятельности. В отличие от марксовой интерпретации труд является не источником материального богатства, а только тем передаточным звеном, без которого не может быть реализован действительный источник материального богатства – интеллект человека и человеческого общества . Развитие интеллекта человека выражается в научно-техническом прогрессе, который в свою очередь является, опять-таки в отличие от марксовой интерпретации, действительным источником прибыли.

Понятно, что в такой интерпретации к прибыли имеют отношение и являются ее первичным источником все члены общества, начиная от ученых и кончая домохозяйками, поскольку последние обеспечивают условия для нормальной деятельности и ученых, и предпринимателей, и рабочих. В связи с этим исчезает классовый принцип распределения прибыли и национального богатства, поскольку к ней имеют отношение, вернее, отношение к ее созданию все члены общества, а значит и все имеют право на ее присвоение. То есть присвоение прибыли только предпринимателями-капиталистами, или только трудящимися – это не есть их абсолютная прерогатива, а наоборот – к ней они имеют лишь частичное отношение. Следовательно, лишь ее часть должна присваиваться так называемым классом капиталистов, или классом трудящихся. В целом вся прибыль должна идти в пользу общества, доставаться в той или иной форме всем ее членам.

В указанном контексте нельзя согласиться с утверждением Ф.Энгельса о том, что «труд обусловил развитие мыслительной интеллектуальной деятельности человека»? В этом утверждении постулируется положение о том, что физический живой труд предопределил развитие интеллекта человека. Очевидно, что наоборот «мыслительная деятельность» предопределила способность человека к труду. То есть вопреки формуле Ф.Энгельса «труд создал самого человека» надо сказать: «Интеллект создал человека и его способность к труду». Вот – важнейшая формула, которая движет человечеством в его развитии и по сей день.

В связи с указанным хотелось бы отметить, что тот исторический акт вручения первой палки Ф.Энгельсом первобытной обезьяне для сбивания фруктов с деревьев явился порождением, в первую очередь, ее умственной деятельности, или интеллекта. То есть свету вначале явился интеллект и лишь затем живой труд как порождение интеллекта.

Через труд человек реализует свои умственные и физические способности, применяемые в производстве товаров и услуг. При этом выделяют труд интеллектуальный, и труд физический. Строгой границы между этими видами труда нет, ибо в процессе любого труда в тех или иных пропорциях применяется и мышление человека, и его «физика», то есть физическая сила. Поэтому эти виды труда правильнее назвать – труд более интеллектуальный, труд более физический. Так, труд ученого, государственного служащего, предпринимателя-организатора производства, учителя, воспитателя детского сада и т.п. – труд более интеллектуальный. Труд водителя автомобиля, каменщика, коммивояжера, спортсмена-бегуна и т.п. – труд более физический. Для краткости, однако, подразумевая указанный смысл, будем называть эти виды труда интеллектуальным трудом и физическим трудом.

Заметим также, что способность мыслить – интеллект и способность трудиться – физическая сила, «физика» – неравнозначные понятия. Труд предваряется интеллектом, интеллект реализуется через труд, интеллект постоянно сопровождает труд. Обладатель труда является носителем интеллекта, интеллект распоряжается действиями обладателя труда. Поэтому в любом случае интеллект во времени всегда опережает труд, ибо человек, прежде чем что-либо сделать, обязательно подумает. Поэтому интеллект и труд всегда соотносятся между собой так, что интеллект является источником любого целесообразного труда, любого новшества в нем. Следовательно, интеллект человека, его разум является первичным источником любого материального или умственного, вещественного или финансового продукта труда. При этом труд, в том числе и интеллектуальный, остается лишь средством, передаточным звеном между интеллектом и продуктом труда. Именно интеллект человека довел его до современного уровня развития.

Заметим, что разделение людских ресурсов на собственно сам труд и предпринимательские способности методологически является неверным и исходит из классовых позиций как в марксистской политэкономии, так и в экономиксе, ибо нет людей не способных трудиться, как и нет людей не способных к предпринимательству. Такое разделение предопределяет присвоение прибыли той или иной классовой прослойкой. В «Экономиксе» присваивателем прибыли оказывается предприниматель, или капиталист, поскольку, якобы, предпринимательские способности обеспечивают создание прибыли, являясь ее источником. В марксистской политэкономии, наоборот, источником прибыли является живой труд наемного работника, поэтому прибыль, согласно этому учению, должна распределяться только в его пользу. Как мы покажем ниже, обе позиции с современной точки зрения являются неверными. Первичным источником прибыли, как продукта труда, является интеллект человека и всего общества. Поэтому присваивателем прибыли должно быть все общество в составе всех своих членов, а не какая-либо его часть.

Отсюда вытекает вся логика построения экономической теории и экономической науки. В этом случае в основу целесообразной деятельности человека ложится интеллект и исчезает классовая природа экономической теории и экономической науки в целом, поскольку интеллект как способность к мышлению, к усвоению знаний присущ любому здоровому члену общества. Постулируя интеллект как основу мироздания человека, мы сразу же кладем объединяющее начало в его общественное развитие.

Именно поэтому есть смысл критически подойти к высказыванию Ф.Энгельса об опережающем развитии способности к труду над интеллектом. Энгельс, также как и Маркс, не последняя инстанция в научно-познавательной деятельности экономиста. Наоборот, ниспровержение их с созданного нами же педъестала может создать наиблагоприятнейшую почву для интенсификации научных исследований.

Иногда с целью теоретико-методологического обоснования принципов наживы, насилия, царящих в капиталистическом мире, ссылаются на принцип естественного отбора, существующий в животном мире, когда одни из них с целью своего выживания поедают других. Тот же принцип, говорят его сторонники, существует и в человеческом обществе.

На это утверждение имеется серьезное возражение. Животные имеют определенный ареал распространения в своей экологической нише с ее природными возможностями, которые они изменить не могут. Поэтому они вынуждены приспосабливаться под них, в том числе через поедание друг друга. При этом устанавливается определенное равновесие биосферы между различными биологическими популяциями.

Человек же в отличие от животных наделен интеллектом, который таким образом позволил ему осваивать природную среду с ее природными ресурсами, что этот процесс позволяет ему через развитие научно-технического прогресса наращивать конечный продукт человеческого потребления на единицу исходных природных ресурсов. То есть человек способен осваивать природу, наращивая продуктивность природной среды в свою пользу, тем самым бесконечно увеличивая (!) полезность природы. При этом его возможности в этом отношении неисчерпаемы, как неисчерпаема космическая энергия. Это позволяет ему не уничтожать не только себе подобных, то есть людей, но и в определенной мере сохранять и преумножать природную среду. Поэтому ссылка на принцип естественного отбора по отношению к человечеству просто некорректна. К тому же животные поедают друг друга с целью, с одной стороны, утоления голода, с другой – очищения природной среды утилизацией отживших, отработавших элементов. Люди же в войнах не озабочены ни тем, ни другим. Их цель одна – утверждение права собственности на все, что может дать материально-вещественную прибыль.

Таким образом, возникает интересная цепочка логически взаимосвязанных суждений-постулатов: 1) интеллект создал человека и его способность к труду как целесообразной деятельности; 2) интеллект – порождение и продолжение природы; 3) отсюда следует необходимость гармоничного развития человека и природы, человека и общества, представленного разными группами и прослойками людей, как продолжения гармонии природы.

В контексте высказанного никак нельзя согласиться с цитатой: «Труд – первое и основное условие человеческого существования». Вернее, будет сказать: «Интеллект – первое и основное условие существования человека». При этом надо понимать, что интеллект – это способность к мышлению. Труд интеллектуальный – процесс реализации мышления, как определенной квалификации, приобретенной по мере усвоения знаний и нарастания опыта.

Методологическое положение – «интеллект – первое и основное условие существования человека» – сегодня приобретает особую актуальность в связи с резким наращиванием противостояния богатых и бедных стран. Мир сегодня пошел на решение проблемы глобального неравенства военно-террористическим путем, конечный пункт которого – мировая война с уничтожением населения планеты. Разве при таком положении дел мировые управляющие процессами глобализации структуры наделены интеллектом в той мере, какая необходима для создания условий выживания человечества? Разве люди, отдающие приказ о нанесении актов возмездия целым народам планеты, обладают разумом того уровня, который характеризовал бы нас как высшую космическую цивилизацию? Очевидно, что нет, ими, их действиями управляет указанная выше паталогия, имеющая один роковой для человечества фатальный исход. Следовательно, первейшая задача мировой общественности в лице своих прогрессивных общественных организаций и управляющих структур сделать все для замены в исходных позициях регулирования глобальными мировыми процессами патологии на интеллект , что имеет для человечества иной исход – сохранение и преумножение интеллекта, здоровья и гармонии в масштабе всего мирового сообщества.

При этом настала пора сменить критерии развития общественного производства и человеческого общества на такие, которые оградили бы их от фатального исхода – нацеленности на глобальную катастрофу. И в этом велика роль экономической теории и в целом экономической науки. Сегодня она призвана доказать неприемлемость материально-вещественной прибыли как глобального критерия развития экономики и общества и выработать другие критерии, которые были бы способны завладеть действиями людей и увести их от гибельной траектории. Это вторая проблема и актуальное направление развития экономической теории и вообще экономической науки сегодня, причем в планетарном масштабе.

Мы по этому поводу предложили свой критерий в качестве глобального – это критерий максимизации духовно-интеллектуальной прибыли как разницы между уровнями духовно-интеллектуального потенциала в текущий и базовый моменты времени. Понятно, что под духовно-интеллектуальным потенциалом мы имеем в виду количественные и качественные параметры развития науки и техники, искусства, культуры, здоровья людей, степени экологичности производства и жизни общества и т.п. Этот показатель должен исчисляться мировыми управленческими структурами в необходимой пострановой и иной структуре и быть необходимой составляющей стандартной системы национальных счетов.

Следующим важным аспектом развития экономической науки можно было бы выделить задачу ускоренной разработки единой внеклассовой политэкономической науки освобожденной от апологетики в пользу рабочего класса, призывающей к революционной борьбе против эксплуататоров, и тем более от апологетики в пользу элитной прослойки населения, в частности, финансовой олигархии, которая ее преуспевание относит целиком на счет врожденной предприимчивости ее субъектов, всячески скрывая от широких слоев общества коренные пороки несправедливого распределения общественного богатства как внутри общества, так и между странами мирового сообщества.

В связи с этим осмелимся заявить, вопреки весьма устойчиво сохраняющемуся мнению среди экономистов-теоретиков о вечности марксистско-ленинского учения, что трудовая теория стоимости К.Маркса на сегодняшний день является анахронизмом прошлого, которую в настоящее время, если не стараться забыть, то хотя бы не надо стремиться реанимировать на базе постановки всяких псевдонаучных проблем типа «синтеза трудовой и неоклассической теории стоимости» и других, тратя на это время и, самое главное, отвлекая внимание общественности от гораздо более насущных проблем политэкономии, или экономической теории сегодняшнего дня. Если полистать учебники и учебные пособия по истории экономической мысли, то можно увидеть, что кто только из великих ученых-экономистов не пытался синтезировать эти два несовершенных учения в объяснении реальной экономической практики и что из этого получилось? До сих пор из таких попыток ничего путного не вышло и не выйдет, потому что нельзя из двух несовершенных учений – исторических трупов собрать единый живой организм нового прогрессивного учения. И вообще, зачем синтезировать положения двух отживших теорий? Не лучше ли разрабатывать новую теорию, отвечающую требованиям времени?

В первую очередь в части этих требований надо выделить то, что экономическая теория в своем развитии должна учитывать:

1. как уже было указано, интенсивно происходящие процессы глобализации, когда размываются границы между национальными производствами и они превращаются в единое мировое хозяйство, когда стираются грани между умственным и физическим трудом, соответственно исчезают различия по отношению к средствам производства таких больших групп людей, или классов, каковыми К.Маркс выделял наемных работников и капиталистов. Сегодня существует тенденция к существенному росту заработной платы рабочих высокой квалификации, когда их труд во многом носит интеллектуальный характер;

2. обострение отношений противостояния между изначально классово разделенными группами стран «золотого миллиарда» и остальной части мира, что чревато вспышкой глобального насилия и исчезновения человеческой цивилизации при наличии бесконечных возможностей в этом отношении военно-промышленного комплекса развитых стран. Сегодня, на наш взгляд, должен быть снят с повестки дня один из главных лозунгов регулирования мировых политических отношений: «Только наращивание военной силы может удержать мир», поскольку в основе этого лозунга лежит инстинктивная звериная природа человека по обладанию чем угодно и деспотическому хозяйствованию на этой основе. На сегодняшний день над действиями человека по отлаживанию цивилизационных отношений должен властвовать интеллект, разум, а не меркантильные материально-вещественные интересы. Если люди в планетарном масштабе сумели решить техническую задачу удовлетворения своих материальных потребностей в результате развития НТП, то неужели они не смогут решить интеллектуальную задачу оптимального распределения материальных благ? Сегодня настала пора на полную мощность включить элементы нравственности в принципы распределения общественного богатства, поскольку практически человечество полностью обеспечило свои физико-биологические, или материальные потребности. Теперь возникла возможность полностью искоренить эксплуатацию людей повсеместно и в любой форме. Это и есть преддверие и необходимое условие перехода человеческой цивилизации к обществу гармонии, или, по В.И.Вернадскому, ноосфере. Очевидно, что эта задача более высокого интеллектуального уровня. Однако человечество развивается и эта задача, на наш взгляд, ему вполне посильна;

3. усиление в глобальном масштабе экологических проблем, что требует от главной экономической науки, каковой является экономическая теория, отказаться от воспевания в своей основе от такого критериального показателя развития материального производства как максимизация материально-вещественной прибыли и выработать критерий, который не вводил бы человечество в противоречие с природой и вообще с окружающей средой. Мы, как уже было сказано, по этому поводу предложили свой критерий – максимум духовно-интеллектуальной прибыли;

4. ужесточение проблемы мирового народонаселения и сопутствующей ей продовольственной проблемы, что также требует перейти экономическую теорию в другие рамки измерения производственно-экономических отношений, во главе угла которых не могут стоять инстинктивные прихоти предпринимателей по наращиванию материально-вещественной прибыли. Здесь главным критерием должно явиться гармоничное и здоровое развитие каждого человека и всего человеческого общества, из которого автоматически вытекают, во-первых, здоровые физиологические и духовные потребности и способы, в том числе производственные, только их удовлетворения; во-вторых, их ограничение и регулирование в той мере, которая бы нацеливала и способствовала физически и духовно здоровому развитию людей.

И сегодня, вследствие классовой порочности теории получилось так, что интересы человеческого сообщества расколоты на множество разнородных частных интересов отдельных прослоек населения как внутри стран, так и между ними. Причем, разнородность интересов порождает конфликтные ситуации, до сих пор вызывающие взаимное истребление людей друг другом в рамках преступности, терроризма, войн. Но главное негативное следствие разнородности интересов, разъедающих человеческое сообщество, является то, что она стоит непреодолимой преградой в выработке консолидированных усилий, консолидированных действий в рамках всей планеты по выводу человеческого сообщества с гибельной траектории нарастающих техногенных и экологических катастроф на путь ноосферного, что значит, гармоничного с природой и в обществе общечеловеческого развития.

В связи с этим основным стержнем разработки новой внеклассовой экономической теории или политэкономии должна быть идеологизация консолидированного развития общества и мирового сообщества в направлении эффективного решения существующих и быстро возникающих новых глобальных проблем и исторических задач постиндустриального, информационного общества в интересах всего человечества. И это третье направление современного развития экономической теории.

Именно в этом направлении мы ведем свои разработки в рамках так называемой неравновесной экономической теории , в которой вовсе нет нужды объяснять возникновение прибыли в экономике эксплуатацией живого труда наемных работников. Мы объясняем образование прибыли очень просто – как стоимостную разницу между инерционно существующими на рынке ценами реализации товаров и «просевшими» в себестоимость издержками приобретения производственных ресурсов в результате наращивания во времени материально-вещественного объема производимых товаров, или же экономии ресурсов в том же материально-вещественном объеме при их производстве, вернее: и в том, и другом случае.

По нашей теории в экономике прекрасно работает всеобъемлющий «закон сохранения» в форме «закона сохранения стоимости», например, как в физике работает «закон сохранения энергии». В соответствии с этим законом в экономике ни одна копейка не теряется бесследно и не возникает вновь без объяснения сущности происходящих экономических явлений и процессов.

Четвертым важным направлением разработки экономической теории является коренной пересмотр постулированных основ экономической теории в направлении доказательства неограниченности природных ресурсов вопреки главному постулату экономической теории о «безграничности потребностей и ограниченности ресурсов».

В методологическом плане эти постулаты подвергаются серьезному сомнению. Отдельные специалисты опровергают их и принимают в их качестве обратные утверждения, считая, что:

1) материальные потребности человека и общества ограничены, поскольку лежат в рамках биологически целесообразных норм потребления человека и его способностей к усвоению жизненных благ. Все остальное, потребляемое свыше заданных природой норм, является искусственным, надуманным, отягчающим существование человека и человеческого общества;

2) ресурсы безграничны, поскольку благодаря НТП появляются все новые и новые возможности удовлетворения потребностей человека.

Действительно, в пользу неограниченности ресурсов выступает хотя бы тот факт, что в пору зарождения человека земля могла прокормить лишь около 5 млн. человек, а в настоящее время она, благодаря, достижениям НТП, может обеспечить нормальное существование 10 млрд. человек (рост в 2000 раз). То есть ограниченность ресурсов, по сути дела, оказалась кажущейся и являлась лишь результатом неумения людей использовать их в свою пользу. А при преодолении барьеров пространства и времени перед человеком открываются безграничные ресурсы всей Вселенной.

Говоря о ресурсах, мы в неравновесной экономической теории добавляем в состав ресурсов материального производства такой практически неограниченный и возобновляемый в любых масштабах ресурс, который называется общественным интеллектом . Его наличие, существование вытекает из неравновесной концепции образования прибыли и ее источника. Тогда, при каждом новом производстве товаров традиционные ресурсы – земля, труд, капитал – замещаются в готовом продукте в той или иной степени общественным интеллектом. Каждый новый товар содержит больше интеллекта, чем предыдущий. Вкладывая в товар или услугу интеллект, мы не боимся его исчерпаемости, его ограниченности. По существу интеллект не ограничен. И чем больше мы его вложим в новую продукцию, тем более сэкономим другие ресурсы, превращая их также в неограниченные. Пример: освоение Луны для использования какого-то изотопа гелия в качестве термоядерного топлива, которого хватит для всего человечества на ближайшие 7000 лет.

Далее, говоря об ограниченности потребностей, мы в неравновесной экономической теории выдвигаем тезис, что материальные блага должны производиться обществом в рамках удовлетворения физиологических норм человека и человеческого сообщества, не выводя процесс удовлетворения потребностей за их пределы. Тогда эти нормы будут теми ограничителями, которые сделают потребности и процессы их удовлетворения ограниченными, необходимыми лишь для поддержания оптимальных физиологических параметров человеческого организма, задающих условия для здорового, комфортного существования носителя интеллекта – человека. При этом материальные блага, используемые для удовлетворения физиологических потребностей, станут носить ресурсный характер для производства весьма специфической продукции – интеллекта. Тогда материальные ресурсы для производства материальных благ будут уже носить вторичный характер, предназначенный для производства первичного ресурса производства интеллекта – материальных благ. В этом случае материальные блага, оптимизируясь как средство удовлетворения нормальных физиологических потребностей человека, уже не будут являться средством торможения развития интеллекта общества и человека, а будут эффективным стимулятором его производства.

Торможение в развитии интеллекта случается тогда, когда материальных благ или не хватает для удовлетворения потребностей по физиологическим нормам и человек начнет думать не о развитии своего интеллекта, а об удовлетворении физиологических потребностей. Или же, наоборот, излишества в любом потреблении оказываются вредными для человека, подавляя его волю и желания, доставляя разного рода угнетения и болезни. То есть мы выходим на описание такой замкнутой воспроизводственной цепочки как: 1) вторичные ресурсы – земля, труд, капитал; 2) первичные ресурсы – материальные блага, услуги и работы; 3) интеллект как конечная продукция и вновь возобновляемый производственный ресурс, непрерывно производимый и используемый обществом; 4) люди – носители данного безбрежного ресурса – интеллекта.

Таким образом, методологически более правильным и практически истинным являлось бы утверждение следующего свойства: хотя и потребности, и ресурсы человеческого общества в потенциале безграничны, однако человечеству необходимо научиться отбирать и развивать в рациональных пределах разумные из первых и не в ущерб себе и природе использовать вторые.

Действительно, как могут быть ограничены безбрежные ресурсы космического пространства? Или как может быть ограничена тяга людей к знаниям, к искусству, к зрелищам и т.д.? И вообще, когда удовлетворение необходимых потребностей человечества останавливалось из-за ограниченности какого-либо ресурса? Наоборот, ограниченность потребления, потребностей периодически доказывается случаями перепроизводства товаров, которое становится причиной закрытия предприятий и роста безработицы, доказывая вновь и вновь неограниченность ресурсов производства.

Таким образом, ограниченность ресурсов относительна . С развитием общества, как правило, она преодолевается. Однако, во-первых , на каждый данный момент времени ограниченность отдельных экономических ресурсов действительно имеет место; во-вторых , утверждение принципа ограниченности основополагающим в экономической теории имеет идеологическую основу классового происхождения, поскольку помогает правящей мировой финансовой элите путем нагнетания ажиотажа вокруг мнимой нехватки ресурсов воспитывать людей в духе агрессии и милитаризма. В основе такого умонастроения людей лежат огромные барыши военно-промышленного комплекса – одного из главных источников сверхдоходов финансовой олигархии.

Тезис об ограниченности ресурсов подводится под основание концепций, подобных теории «золотого миллиарда», как теоретическое основание для применения неправомерных действий со стороны развитых стран – прибежища финансовой олигархии, против остального мира. Неограниченность природных ресурсов состоит в рациональном их использовании, в результате чего запасы неиспользованных и возобновимых ресурсов в расчете на душу населения могут не только сохраняться на одном уровне, но и возрастать в результате:

а) совершенствования наших знаний, роста интеллектуального потенциала человечества;

б) ограничения материальных потребностей в соответствии с необходимыми физиологическими и медицинскими нормами, что должно иметь следствием ограничение производства количества производимых материальных благ на душу населения за счет усиления качества;

в) возвышения духовно-интеллектуальных потребностей и усиление приоритета именно в их удовлетворении по сравнению с удовлетворением материальных потребностей при превышении последних над рациональными нормами;

г) расширение сферы производства духовно-интеллектуальных потребностей и способов их удовлетворения, то есть науки и образования, культуры, искусства, физкультуры и спорта, медицины и здравоохранения и т.п.

Как известно, к середине этого века прогнозируется производство материальных благ в соответствии с потребностями населения земного шара лишь 10 процентами занятых в этой области сейчас? Поэтому ставится вопрос : а что делать с остальной частью населения? Ответ в соответствии с нашей концепцией развития экономики и экономической теории – это увеличение занятости в сфере производства духовно-интеллектуальных благ на основе всемерного ее расширения.

Отказ от тезиса об ограниченности ресурсов, как следствие, во имя его реализации выдвигает на повестку дня и другой тезис, заключающийся в оптимизации распределения ресурсов производства и производимой продукции, тем более что все совершенствующая технология позволяет справиться с этим все лучше и все более совершеннее.

Таким образом, сегодня в экономической теории есть уникальная возможность перевести предмет своих исследований на более высокий уровень: от исследования, обоснования достижения максимума материально-веществен-ной прибыли, чем сегодня болеет рыночная экономика, уничтожая природу и общество, на достижение максимума духовно-интеллектуальной прибыли, которая объединит собой классы и прослойки, народы всего мира, обеспечит занятость и перспективы гигантского роста и развития всего человечества.

Тогда, не надо будет выставлять тезис об ограниченности ресурсов для обоснования уничтожения отдельных представителей человечества и самого человечества, поскольку максимизация духовно-интелектуального богатства для своего эффективного воспроизводства почти не требует материальных ресурсов. В этом случае будут развиваться те моральные, нравственные, религиозные начала, которые и раньше вырабатывались человечеством как символ и отношения гармонии человечества с окружающей средой.

Здесь есть возможность для экономической теории подвести основания для прочной устойчивости мира и консенсуса в человеческих взаимоотношениях, переведя функционирование, в первую очередь, военно-промышленного комплекса в комплекс эколого-промышленный, способный воссоздать многие утерянные природные ресурсы во благо человечества, а также способствовать прочному сохранению окружающей среды при дальнейшем его развитии.

1.3. О методах, цели экономической теории и сущности экономики

Методы экономической теории изучаются и раскрываются в ее методологии как науки о методах, их сущности, возможностях, свойствах, способах и областях применения. Она призвана решать вопрос: с помощью каких научных способов, приемов познания действительности можно добиться истинного освещения функционирования и развития экономики, то есть добиться научной истины в освещении ее сущности. Тем самым она способствует осуществлению функционального анализа экономики, то есть анализа для полного раскрытия предназначения и функций экономики.

Экономическая теория использует широкий спектр методов научного познания. Наиболее общим методом экономической теории является метод научной абстракции, под которым понимают:

1. выявление существенных, постоянно повторяющихся сторон экономических явлений, отвлекаясь от второстепенных;

2. формирование новых логических понятий и положений в качестве постулированных основ раскрываемого явления (постулат, то же что аксиома, то есть бесспорная, не требующая доказательств истина).

При этом надо понимать, что от выбора основополагающих постулатов зависит глубина и адекватность выявления сущности изучаемого явления. Например, есть физика И.Ньютона, объясняющая основы механических принципов взаимодействия тел. Есть физика А.Энштейна (теория относительности), которая объясняет то же самое, но с учетом больших скоростей движения тел, изменений времени и пространства. Есть эвклидова геометрия, но есть и геометрия Лобачевского, Римана и т.д., и т.п. В одной ситуации можно пользоваться простой теорией и достигнуть понимания явления. В другой – уже необходимо использовать более утонченный аппарат познания явлений, поскольку возможности предыдущей теории исчерпали себя. Однако в конечном итоге необходимо добиться, во-первых , адекватного восприятия сущности явления (в нашем случае экономического); во-вторых , на этой основе иметь возможность правильно прогнозировать развитие событий; в-третьих , использовать результаты прогноза для регулирования развития явления в пользу человеческого общества, однако в гармонии с природой и вообще с окружающей средой.

Но никуда не годится, когда в угоду каких-либо конъюнктурных соображений отдельные положения теории, или вся теоретическая концепция преподносится в таком виде, что искажает истинное положение вещей. Сегодня такое положение более или менее ярко выраженное существует в экономической теории. Это следствие отражения классовых интересов в обосновании принципов распределения произведенных материальных благ. В результате долгое время экономическая теория являлась и остается служанкой той или иной общности людей, которые посредством субъективной трактовки экономических явлений и их развития решали и решают свои эгоистические классовые интересы в теоретическом обосновании распределения материальных благ. Это касается как имущих деньги и власть, так и не имущих.

В итоге указанные интересы, в частности в марксистско-ленинской политэкономии, зачастую доводились в теории до их полного антагонизма, что систематически выливалось на практике в кровавую бойню между людьми на протяжении многих исторических эпох. Такое положение, как в теории, так и на практике, сохраняется и сегодня. В результате с нарастанием в мире процессов глобализма антагонизм перерос в настоящее время в противостояние стран «золотого миллиарда» против остальной части света.

Между тем мир один, люди рождаются материально и духовно абсолютно одинаковыми. Следовательно, в теории, и как следствие, на практике они должны суметь найти общие гармонические принципы сосуществования, не ущемляя интересов друг друга, в том числе и в распределении материальных благ. В основе такого понимания сути экономических явлений должны лежать совершенно иные, чем имеются сейчас, постулаты экономической теории. И рождение новой экономической теории, объединяющей людей независимо от их классовой принадлежности дело не такого дальнего будущего.

Экономические процессы в обществе управляются внутренними, присущими им законами, которые называются экономическими. Экономический закон – это теоретически обоснованный и практически подтверждающийся свод логических выводов, положений и норм, в соответствии с которыми осуществляется разворачивание экономического явления в реальной хозяйственной жизни общества. Экономические законы выражают типичное, постоянное, присущее экономическим явлениям и процессам.

Однако с точки зрения современного представления о мире приходится понимать, что процессами, происходящими в экономике, в отличие, например, от процессов, происходящих в физическом мире, управляют не только законы, как нечто устоявшееся, незыблемое, руководящее поведением людей, но и случайные факторы, побуждающие их находиться в постоянном поиске чего-то нового неизвестного и неизведанного. И эти факторы случайности находятся, в первую очередь, в самих людях, поскольку поведением каждого из них руководит их собственный интеллект, очень часто заставляющий их отыскивать нестандартные способы решения стоящих перед ними вопросов. Нестандартные решения точечно прокладывают пути случайных отклонений от закономерно заданных траекторий развития, в нашем случае, экономической системы, заставляя в той или иной мере интенсивности изменять, якобы, объективные закономерности и законы.

Кроме того, экономические системы и явления зачастую подпадают под влияние внешних факторов, которые могут обвально, катастрофически воздействовать на экономику с возникновением случайных синергетических эффектов бифуркационного характера в развитии экономических событий. Более того, некоторые специалисты считают, что именно случайные синергетического характера факторы являются причиной развития экономики. Однако это не совсем так. Экономика в сути своей является не синергетической системой, а кибернетической, поскольку это типичная регулируемая и управляемая система, хотя и развивается в также типичной стохастической среде, находясь под непрестанным воздействием случайных факторов внешней и внутренней среды. Однако фактору случайности среды и неопределенности ее воздействия экономика жестко противопоставляет такой мощный фактор детерминизации последствий воздействия как интеллект каждого человека в отдельности, так и всего общества в целом.

В физике элементарной основой механических процессов является материальное тело, обладающее массой, инерцией, теплопроводностью, упругостью или вязкостью и т.п., укладывающееся в известные формулы своего взаимодействия с другими материальными телами, и не более того. В экономике такой элементарной основой является человек (не товар, как часто пишут в учебниках), наделенный интеллектом, обладающий способностью перевоплощаться в разные свои ипостаси, то в товаропроизводителя, то в товаропокупателя, то в исполнителя, то в организатора производства и т.д. Интеллект человека является мощным преобразователем окружающего мира, который в экономике по силе своего воздействия на объекты превосходит воздействие материальных тел, производящих работу или передающих энергию, поскольку он интенсифицирует процессы механического, теплового или другого энергетического воздействия, многократно усиливая конечный эффект, тем самым, принимая на себя функции источника энергии и становясь им.

Заключая первую главу, отметим, что все указанные недостатки современной экономической теории во всех своих разветвлениях достаточно хорошо видны, поскольку лежат на поверхности дальнейшего развития общественных отношений в мировом сообществе. А вот принципиальный недостаток экономической теории иного рода – принцип равновесности экономики – знаком довольно узкому кругу специалистов. В то время как именно этот недостаток, на наш взгляд, является определяющим в торможении развития всей экономической науки, а не только экономической теории.

Рассмотрим основные положения неравновесной экономической теории, прежде чем обсуждать другие вопросы развития экономической теории. При этом начнем изложение НЭТ с рассмотрения исходных понятий и положений в связи с той необходимостью, чтобы показать позиции автора в их трактовке, так как сегодня положение в объяснении экономической терминологии таково, что оставляет желать лучшего.

Глава 2. Расширенное воспроизводство и образование прибыли

в экономике

2.1. Микроэкономические показатели воспроизводства

2.1.1. Издержки производства

В современной экономической теории издержки производства – это выраженные в денежной форме затраты предприятия, связанные с приобретением факторов производства и их использованием. Основные элементы издержек: 1) материальные затраты (сырье и материалы, покупные комплектующие изделия и полуфабрикаты, топливо, электроэнергия и т.п.); 2) затраты на оплату труда, отчисления на социальные нужды; 3) амортизация основных средств; 4) прочие затраты (износ нематериальных активов, арендная плата, обязательные страховые платежи, проценты по кредитам банка, налоги, включаемые в себестоимость продукции, отчисления во внебюджетные фонды и др.).

В то же время всем известна марксова формула стоимости товара

c + v + m , (2.1)

где c – постоянный капитал, под которым он имел в виду стоимость основных и оборотных средств производства; v – переменный капитал, под которым понимались затраты на оплату труда наемных работников; m – прибавочная стоимость.

Называя основные и оборотные средства производства, или его вещественно-материальную основу, постоянным капиталом , он как бы закреплял свою трактовку образования стоимости товара, имея в виду, что этот капитал не образует новой стоимости, а лишь переносит ее (свою стоимость) на готовый товар. Называя затраты на оплату труда переменным капиталом, он утверждал, что лишь живой наемный труд, якобы, является источником (создает) вновь созданной стоимости как суммы рыночной цены (меновой стоимости) рабочей силы и прибавочной стоимости.

К.Маркс в своей трудовой теории стоимости выделял полные издержки авансированного капитала , имея в виду затраты капитала полностью в течение всего периода его использования в производстве товара, и текущие издержки авансированного капитала , понимая под ними затраты капитала, стоимость которого переносится на стоимость товара лишь в промежутке времени, равном одному году. В первом случае основные производственные средства по стоимости (основные производственные фонды) полностью входят в состав авансированного капитала, а во втором – в состав авансированного капитала включается лишь часть стоимости основных средств производства, равная величине годовых амортизационных отчислений, которые переносятся на стоимость товара.

Кроме амортизационных отчислений в текущие издержки авансированного капитала, или производства, включаются материальные и денежные оборотные средства, в том числе и заработная плата. В части материальных оборотных средств – это сырье, материалы, топливо, удобрения, семена и т.п. Сюда же включаются издержки обращения, связанные с транспортировкой и реализацией товара.

В отечественной терминологии текущие издержки авансированного капитала (текущие издержки производства) называют чаще всего себестоимостью производства товара. В западной экономической теории наиболее близким понятием к себестоимости производства товара является понятие бухгалтерских издержек , под которыми имеются в виду все явные (то есть оформленные документально в бухгалтерской отчетности) издержки производства на покупку сырья, материалов, оплату труда наемных работников, на начисление амортизации и т.п. Поскольку они в основном связаны с покупкой ресурсов у поставщиков, то их очень часто отождествляют с понятием внешних издержек .

Кроме того, западная экономическая теория исходит из возможности альтернативного использования собственных ресурсов товаропроизводителя, вводя в терминологический оборот, понятие, так называемых, экономических, или альтернативных издержек, включая сюда кроме явных – бухгалтерских – издержек, и неявные, или вмененные издержки. Неявные издержки представляют собой стоимостную отдачу собственных факторов производства или вознаграждение за их использование в собственном производстве на уровне, который образуется при нормальных (средних, естественных) рыночных условиях производства. Очевидно, что неявные издержки являются внутренними издержками , поскольку их возникновение обусловлено внутренними причинами и их источники находятся внутри предприятия.

Как известно, перечень видов отдачи факторов производства включает в себя такие экономические категории как зарплату, процент, ренту, прибыль. Однако при расчете экономической прибыли они чаще всего выступают в виде арендной платы за использование собственных средств производства (зданий, сооружений, машин и оборудования и т.п.), оплату труда работающих собственников предприятия в части их предпринимательского дохода (прибыли), процент на использованный в текущем производстве собственный денежный капитал, в том числе и в части бухгалтерских издержек производства, и т.п.

Очевидно, что вознаграждение за собственный труд предпринимателя можно отождествить с предпринимательской прибылью , который в составе экономических издержек рассчитывается на среднем по всей экономике уровне. Арендная плата проистекает из понятия ренты , то есть дохода собственника, получаемого от использования ресурсов. Понятие процента не изменяется при расчете экономических издержек.

Тогда, во-первых, все составляющие экономических издержек в части вознаграждения собственных факторов производства относятся к прибыли, как наиболее общей категории, характеризующей отдачу факторов производства в целом; во-вторых, их величина рассчитывается на нормальном уровне отдачи факторов производства в среднем по экономике. Следовательно, экономические издержки в части вознаграждения за использование собственных ресурсов являются, по сути дела, нормальной прибылью . Тогда, со всей очевидностью следует, что категория экономических издержек, используемая в западной терминологии, полностью соответствует содержанию понятия цена производства, используемого в отечественной терминологии, в соответствии с марксистской трактовкой сущности стоимостных категорий: «Цена производства товара равна его издержкам производства плюс средняя прибыль».

Таким образом, в западной экономической теории, классифицируя издержки, подразделяют их, прежде всего, на внешние (явные) и внутренние (неявные) . Первые – это затраты на оплату труда наемных работников, на топливо, материалы и т.п., т.е. на все то, что фирма не производит сама. Внутренние издержки – это “зарплата” владельца предприятия, или прибыль предпринимателя, арендная плата за использование собственных помещений, процент на собственный капитал в обращении и т.п.

Если к бухгалтерским (внешним) издержкам прибавить внутренние издержки, то эту сумму уже называют экономическими издержками . Очевидно, в этом случае, что экономические издержки превышают бухгалтерские издержки, то есть по величине больше их на величину нормальной прибыли.

Иногда выделение бухгалтерских издержек называют определением издержек в настоящий период, а экономических – в будущий период. Тогда, экономические издержки будут представлять собой, как бы, дисконтированные во времени бухгалтерские издержки, то есть:

И_э = И_б (1 + i ) ^t ,

где И_э – издержки экономические; И_б – издержки бухгалтерские; i – нормальная предпринимательская прибыль на текущие издержки авансированного капитала. Ее нельзя полностью отождествлять с процентом на банковский капитал, поскольку бухгалтерские издержки в части основного капитала (основных производственных средств) включают их использование в производстве лишь в части годового износа, измеряемого в размере амортизационных отчислений за год; t – число лет дисконтирования. Здесь в расчете на год t = 1 .

Издержки делят также на зависимые и независимые от величины, или объемов, производства товара. Первые называют переменными затратами, вторые постоянными . К постоянным относят оплату по займам, рентные платежи, амортизацию, процент по долгосрочным кредитам, страховые взносы, жалование высшему управленческому персоналу и специалистам фирмы, оплата охраны и т.п. Переменные состоят из затрат на сырье, материалы, ГСМ, зарплату работникам, транспорт и т.п. Сумма постоянных и переменных издержек составляет валовые (общие) издержки . Очевидно, что здесь понятия “постоянного” и “переменного” капиталов отличаются от марксового смысла, вложенного в эти категории.

Рассчитывают также средние валовые, средние переменные и средние постоянные издержки делением соответствующих категорий издержек на объем продукции. Большое значение в западной экономической теории также имеет понятие предельных издержек , которыми называют издержки на производство каждой дополнительной единицы продукции относительно фактического или расчетного объема производства.

2.1.2. Прибыль

В самом общем виде прибыль – это выручка минус затраты , или издержки производства. В расчете на единицу товара прибыль равна реализационной (рыночной) цене товара за вычетом издержек на его производство и реализацию, или согласно отечественной терминологии – себестоимости производства и реализации товара. Но, поскольку, как мы показали, существует множество категорий издержек, то очевидно, что существует такое же разнообразие категорий прибыли.

Так, выручка (цена) за вычетом внешних, или явных, или бухгалтерских издержек составит бухгалтерскую прибыль. Выручка (цена) минус экономические издержки даст экономическую прибыль. Поскольку экономические издержки превышают бухгалтерские издержки, то очевидно, что экономическая прибыль является меньшей величиной, чем бухгалтерская прибыль.

Разницу между бухгалтерской и экономической прибылью можно назвать нормальной прибылью , поскольку, как уже было указано выше, внутренние неявные начисления фирмы в виде отдачи собственных факторов производства, обычно рассчитывают на уровне среднерыночного (нормального, общего, естественного) вознаграждения фактора производства. К такого рода вознаграждениям относятся прибыль, процент, арендная плата и их производные.

В отечественной терминологии бухгалтерскую прибыль называли балансовой прибылью, экономическую – остаточной , нормальную – плановой , или нормативной прибылью. Как рассчитывается нормальная прибыль предприятия?

Для этого вначале находится такой показатель как норма (уровень) рентабельности, представляющая собой отношение совокупной по всей экономике (нерентных отраслей) бухгалтерской прибыли к совокупным же бухгалтерским издержкам, или себестоимости товара. Затем, бухгалтерские издержки предприятия умножаются на найденную величину нормы прибыли.

Норма рентабельности отличается от аналогичного в определенном смысле показателя – показателя нормы прибыли . Последний представляет отношение совокупной бухгалтерской прибыли к всему авансированному капиталу, а при расчете нормы рентабельности в бухгалтерские издержки включаются лишь текущие издержки этого самого авансированного капитала в части амортизационных отчислений.

Очевидно, что понятие нормы прибыли, если не тождественно понятию процента, то во всяком случае близко к нему. В то же время надо отметить, что норму (уровень) рентабельности можно трактовать как текущую норму прибыли на авансированный капитал.

2.2. Степень содержательного соответствия микро- и макропоказателей

в равновесной экономической теории

Описание структуры стоимости товара в микроэкономическом разрезе можно представить как на рис. 2.1.

Теперь зададимся вопросом: Имеем ли мы такие же в плане совпадения методической схемы подсчета аналогичные показатели в макроэкономике? Нет. Имеем ли мы дифференциацию товаропроизводителей по величине этих показателей? Нет. Мы имеем на макроуровне совсем другую схему экономики и другие показатели, которые, например, представил профессор В.З.Баликоев примерно в следующем виде (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Система макроэкономических показателей

Как пишет американский экономист, профессор Питер Хауитт: «Лукас и Сарджент (Lucas and Sargent, 1979) утверждали, что кейнсианская макроэкономическая теория обладает «фундаментальным изъяном» – отсутствием прочных микрооснований. Бесчисленные студенты и практики жаловались на «шизофреническую» природу дисциплины, две основные ветви которой имели столь радикально различающиеся взгляды на мир. Нетрудно понять, почему это отсутствие единства должно беспокоить экономистов. В любой научной дисциплине фрагментарные объяснения интеллектуально неудовлетворительны и справедливо именуются объяснениями ad hoc. Теории, которые нуждаются в изменении при переходе от одной сферы приложения к другой, не дают всеохватывающих законов и чреваты провалом при попытке новых приложений или при появлении новых данных».

Имеется ли логически четкая математическая связь между микро- и макропоказателями в равновесной экономической теории? Очевидно, что нет. В современной экономической теории нет четкой методической связи между микро- и макроэкономикой, между микро- и макропоказателями, нет ее и в практике управления на микро- и макроуровнях. Поскольку, во-первых, методики расчетов на том и другом уровнях имеют принципиальные различия. Макропоказатели не включают важнейшую составную часть микропоказателей – покупные оборотные средства материально-вещественного характера. То есть себестоимость в макроэкономике не рассчитывается. Отсюда выпадает важнейший показатель эффективности экономики – материалоемкость. Во-вторых, показатели эффективности в макроэкономике рассчитываются по иному. Главными из них являются показатели экономического роста , в числе которых основными служат: темп роста (отношение ВНП (ВВП) текущего года к ВНП (ВВП) прошлого года) и темп прироста экономики (разность ВНП (ВВП), отнесенная к базовому ВНП или ВВП). Собственно говоря, ими характеризуется эффективность функционирования национального хозяйства.

А если прироста ВНП (ВВП) нет? И в этом нет необходимости, поскольку потребности населения удовлетворяются по рациональным физиологическим и медицинским нормам? Тогда, что? Экономика не развивается? Нет и в этом случае экономика может развиваться, но качественно, что лучше обозначить словом экономическое развитие . Что это значит? Это значит снижение материало-, фондо-, трудоемкости единицы производимой конечной продукции. Или снижение такого комбинированного стоимостного показателя эффективности экономического развития – себестоимости. Однако эти показатели, а также уровень рентабельности производства и т.п., в макроэкономике не рассчитываются, во всяком случае – по методике расчета микроэкономических показателей.

По нашей неравновесной модели такая логическая связь между показателями разного уровня иерархии существует и в ней показывается дифференцированное положение субъектов экономики так, что это в значительной степени увеличивает возможности анализа и прогнозирования экономики на любом ее уровне, начиная с самого, что ни на есть, микроуровня до самого высокого межстранового макроуровня. Однако прежде чем показать суть неравновесного подхода, остановимся на абстракциях, которые мы используем при описании нашего подхода.

2.3. Особенности агрегированного представления расширенного

воспроизводства

В экономической теории очень часто всю совокупность товаров (общественный продукт) условно подразделяют на товары: 1) промежуточные (например, полуфабрикаты, производственные сооружения, производственное оборудование, сырье для переработки и т.п.), которые на следующем этапе производства вновь включаются в производство товаров; 2) конечные (продукты питания, одежда, производственное накопление), то есть в основном те, которые используются в конечном потреблении населением.

Однако можно пойти дальше, еще более упростив ситуацию. Для этого надо признать, что и конечная продукция в указанном выше понимании также является всего лишь «сырьем», промежуточным продуктом для производства и воспроизводства рабочей силы как носителя труда и вообще для воспроизводства населения, как общности содержащей в себе более локальное сообщество людей – рабочую силу. Тогда все товары можно признать однотипными промежуточными и назвать их просто совокупным товаром .

Экономика, как известно, характеризуется воспроизводством совокупного товара. Воспроизводство – это непрерывный процесс производства материальных благ, капитала, денег и, очевидно, совокупного товара, характеризующееся обычно экономическим ростом . В нем выделяют отдельные циклы , или кругообороты , каждый из которых начинается, например, с закупки ресурсов и заканчивается получением денег для закупки тех же ресурсов. В общем случае экономике присуще расширенное воспроизводство , то есть такое, в котором во времени, от одного цикла воспроизводства к другому, физический (натуральный) объем указанных элементов воспроизводства увеличивается. Это К.Маркс, например, выражал примерно такими формулами как:

Т = Д = К = Т’; Д = К = Т = Д’; К = Т = Д = К’,

где Т – товарный капитал (объем произведенного товара); Д – денежный капитал; К – производственный капитал (основные производственные фонды, оборотные средства в материально-вещественной части, издержки на найм рабочей силы); Т’, Д’, К’ – то же в расширенном размере по итогам воспроизводственного кругооборота.

Причем,

Т’ = Т + ∆Т,

следовательно ∆Т = Т’ – Т ;

Д’ = Д + ∆Д,

откуда ∆Д = Д’ – Д ;

К’ = К – ∆К,

и ∆К = К’ – К .

В каждом цикле расширенного воспроизводства совокупного товара условно можно выделить 3 этапа : 1) закупка ресурсов; 2) производство товара; 3) его реализация. В следующем цикле также происходит закупка ресурсов, производство товара и его реализация. И так непрерывно в течение всего функционирования товарного производства или рынка.

2.4. Движение стоимости товара по этапам расширенного

воспроизводства и образование прибыли

В циклах расширенного воспроизводства внешне, кроме увеличения объема совокупного товара, происходит и его ассортиментный сдвиг. В то же время на каждом этапе производственного цикла происходит поэтапное преобразование стоимости совокупного товара при переходе его из состояния ресурса в состояние произведенного товара.

Так, на первом этапе совокупный товар имеет ресурсное назначение. Его исходные объем и цену, определяющие совокупные издержки по приобретению ресурсов, схематично можно изобразить как на рис. 2.3.

На втором этапе в процессе производства в силу сущностного свойства расширенного воспроизводства, как это особо продчеркивалось нами в предыдущем параграфе, натуральный объем совокупного товара увеличивается. При этом стоимость вновь полученного товара, еще не вынесенного на рынок, распределяясь между единичными экземплярами вновь произведенного товара, снижается. Таким образом, стоимость ресурсов в новом произведенном товаре как бы проседает c уровня, заданного ценой Р₁ , до уровня, уже задаваемого себестоимостью S₁ (рис. 2.4).

На третьем этапе товар выносится на рынок и продается. По какой цене? Поскольку цены на национальном (глобальном) рынке в их совокупности достаточно инерционны или даже в силу инфляционных тенденций в экономике могут повышаться, то можно с достаточной степенью достоверности предположить, что вынесенный на рынок товар будет продаваться по цене закупленных ресурсов или еще дороже. Предположим для упрощения ситуации первое. То есть то, что вновь произведенный товар будет продаваться по прежней цене закупленных ресурсов (рис. 2.5).

Интерпретируя графическое изображение трансформации стоимости ресурсов (издержек производства) в себестоимость совокупного товара и, далее, в его меновую стоимость, отметим, что на данном рисунке стоимость закупленных ресурсов изобразится площадью прямоугольника OP₁ P₂ Q₁ , себестоимость вновь произведенного товара – площадью прямоугольника ОS₁ S₂ Q₂ , его меновая стоимость – площадью прямоугольника OP₁ P₃ Q₂ . Остается добавить, что после покупки вновь произведенного товара в следующем цикле производства в качестве ресурсов производства, его меновая стоимость предстанет для совокупного предпринимателя новой стоимостью ресурсов, поскольку он оценивает их по наличию своих денег, задаваясь вопросом: сколько же эта покупка будет ему стоить?

2.5. Источник прибыли

В результате такой трансформации стоимости закупленных ресурсов в стоимость вновь произведенного товара образуется совокупная прибыль, которая изображается на графике (рис. 2.5) площадью прямоугольника P₁ P₃ S₂ S₁ (микроэкономический разрез), или равной ей площадью прямоугольника Q₁ P₂ P₃ Q₂ (макроэкономический разрез), поскольку площадь прямоугольника ОP₁ P₂ Q₁ равна площади прямоугольника ОS₁ S₂ Q₂ в соответствии с нашими рассуждениями. Почему мы, обозначив формирование прибыли площадью прямоугольника P₁ P₃ S₂ S₁ , назвали такой подход микроэкономическим разрезом? Потому что в этом случае прибыль рассчитывается в виде разности цены реализации товара, или выручки, (линия Р₁ Р₂ ) и его себестоимости (линия S₁ S₂ ), а в макроэкономическом разрезе формирование прибыли трактуется уже по другому: как разность между стоимостной величиной Q₂ общественного продукта, произведенного в текущем году, и Q₁ , произведенного в прошлом году. В соответствии с указанным недаром утверждают специалисты, что долгосрочном плане темпы роста прибылей в среднем соответствуют темпам роста экономики в целом.

Теперь возникает вопрос: каков все же материально-вещественный аспект образования прибыли? Отвечая на вопрос, отметим следующее. На каждом последующем этапе расширенного воспроизводства на единицу произведенного товара (при постоянно улучшающемся его качестве и усилении энергетических возможностей) исходных ресурсов тратится, как правило, меньше, чем на предыдущем этапе воспроизводства по причине непрерывного совершенствования техники и технологии. Например, на современный автомобиль по сравнению с прошлым на 100 км пробега (то есть на производство одной и той же работы), тратится и нефти, и металла, и труда, и других ресурсов меньше. То есть в единице товара, который имеет те же или лучшие качества и, соответственно, ту же или еще большую цену, чем на предыдущем этапе воспроизводства, природных ресурсов по материально-вещественной массе используется меньше.

Но что интересно! Это то, что при меньшем расходе природной массы на каждую единицу товара в каждом последующем кругообороте воспроизводства из нее (в расчете на ее материально-вещественную единицу) человеческим интеллектом выбирается все больше и больше (практически неисчерпаемой в ней) потенциальной энергии, которая в каждом новом товаре превращается во все большую массу полной (потенциальной плюс кинетической) механической энергии, которая далее по мере использования товара частично превращается в работу, теплоту, другие виды энергии, частично рассеивается, используясь непроизводительно.

То есть «КПД» каждой единицы природной массы, благодаря интеллекту человека, организованному в рамках экономической системы, постоянно увеличивается, выражаясь в конечном итоге в повышении производительности изготовленного товара. И не только. Главное в том, что благодаря интеллекту человека на каждом витке воспроизводства на каждую единицу используемых природных ресурсов возникает как материально-вещественная прибавка в товарной оболочке, так и энергетическая (в форме полной механической энергии), которые, затем, на основе общественного рыночного механизма реализуются в стоимостной форме в виде прибыли (прибавочной стоимости).

Таким образом, природа прибыли вполне объяснима и с физической точки зрения. И это объяснение вполне логично сочетается с всеобщим законом сохранения энергии. Закон этот ни на йоту не нарушается, поскольку при меньших затратах природной массы на единицу нового товара ее потенциальной энергии в экономике используется все больше и больше за счет большего упорядочения ее же компонентов (в виде отдельных разновидностей природных ресурсов) в каждом новом товаре. И это оказывается достаточным основанием для возникновения новой стоимости, которая называется прибавочной стоимостью или прибылью.

Из указанного вытекает всеобщий закон общецивилизационного развития – закон упорядочения общечеловеческим интеллектом исходных структур и компонентов при постановке и достижении определенных целей. В частности, в экономике при изготовлении товаров и услуг. Назначение этого закона в том, чтобы помочь в достижении конечного результата посредством экономии затрат исходных компонентов. Фактором реализации является результирующий интеллект человеческого общества вообще, но не каждого человека в отдельности, поскольку отдельные составляющие общечеловеческого интеллекта могут осознанно или неосознанно действовать вопреки данному закону. Еще в свое время А.Смит, осознавая наипервейшую роль интеллекта в создании общественного богатства, писал, говоря о величине продукта, приходящегося на одного жителя страны, что она определяется двумя условиями: «во-первых, искусством, умением и сообразительностью, с какими в общем применяется … труд, и, во-вторых, отношением между числом тех, кто занят полезным трудом, и числом тех, кто им не занят». На фоне всеобщей трактовки концепции А.Смита об источнике образования богатства в пользу труда приведенная цитата показывает, что он источником богатства, и следовательно прибыли, видел, все-таки в первую очередь интеллект, а не труд, или, вернее, не просто труд, а труд облагороженный интеллектом носителей способности к труду. Следовательно, и по А.Смиту интеллект предшествует труду, задает условия его эффективного использования. И по нему именно интеллект, как серый кардинал в средневековой Франции, определяет условия возникновения и наращивания прибыли.

Сформулированный всеобщий закон упорядочения оказывается как бы обобщающим законом диалектики, определяющим процесс развития человеческого общества. Он вбирает в себя законы единства и борьбы противоположностей, перехода количественных изменений в качественные и обратно, отрицания отрицания.

В то же время этот закон не просто определяет развитие, как «необратимое, направленное, закономерное изменение материи и сознания, их универсальное свойство», а раскрывает его, с одной стороны, как нацеленность на большее извлечение интеллектом (сознанием) из исходного вещества природы (материи) большего количества энергии, или преобразованного вещества, или и того, и другого вместе; с другой стороны, подразумевает такое развитие сознания (интеллекта человеческого общества), которое выступает катализатором ускоренного освоения природы, а значит и развития материи.

Из сформулированного всеобщего закона общецивилизационного развития вытекает и всеобщий экономический закон общецивилизационного развития – закон упорядочения общечеловеческим интеллектом исходных структур и компонентов при изготовлении товаров и услуг. Цель функционирования этого закона состоит в том, чтобы обеспечить достижение максимума прибыли посредством экономии затрат на исходные компоненты. Фактором реализации является также интеллект человеческого общества.

Чтобы не нарушать законов естествознания вообще остается добавить, что во всеобщем кругообороте вещей и энергии в экономике и в обществе достойное место занимает и интеллект, как продукт природы и как один из видов энергии, вырабатываемой человеком. Интеллект своим функционированием, заключающемся в мышлении человека, способен осуществлять интеллектуальную работу и производить интеллектуальный продукт – системы упорядочения элементов природы и окружающей среды с целью большего извлечения потенциальной энергии в их новом сочетании. В результате более упорядоченные системы оказываются обладающими большей полной механической энергией как преобразованной формы потенциальной энергии природы и человека. При этом вклад интеллекта в общественный продукт в виде его доли потенциальной энергии измерить практически невозможно, поскольку он является одним из бесконечного числа компонентов природы. Разве можно измерить потенциальную энергию той доли железной руды, которая послужила своей массой источником изготовления детали автомобиля, посредством которой полученная потенциальная энергия руды реализуется в кинетической энергии автомобиля?

В то же время ясно одно, что хотя интеллект практически неизмерим, его неисчерпаемый потенциал направлен на преодоление «принципа постоянного роста энтропии» .

Таким образом, интеллект следует признать в качестве одного из видов энергии, которую вырабатывает человечество. Человечество мыслит, совершая работу, перерабатывая свою потенциальную энергию знаний в кинетическую энергию мышления, результатом которого оказываются достижения НТП как системы упорядочения компонентов товара. Интеллект человека вливается в новый товар, увеличивая его полную механическую энергию, полученную как за счет потенциальной энергии более упорядоченных сырья и материалов, так и кинетической энергии мышления как фактора такого упорядочения, и которая в итоге выливается в способность преобразовываться в большую кинетическую энергию по сравнению с той же способностью предыдущего однотипного товара.

Следовательно, человек наряду с солнцем и другими телами мироздания, способными вырабатывать энергию, также является источником специфической энергии, ее творцом, ее создателем. Эта энергия называется интеллектом , интеллектуальной энергией .

В своем потенциальном виде она существует и увеличивается в виде знаний, которые, в свою очередь, являются продуктом особой переработки материальных благ, материально-вещественных предметов, которые вначале концентрируются в людях, созданных природой в виде определенных накопителей и преобразователей специфической энергии – интеллекта. Каждый человек по мере своего роста и развития подключается в накопление и расширение общественного интеллекта, который далее, преобразуясь в потенциальную энергию достижений НТП, пополняет и увеличивает полную механическую энергию машин и механизмов, повышая их КПД, наделяя большей способностью к преобразованию собственной потенциальной энергии в кинетическую. Тем самым машины и механизмы получают способность увеличивать свои возможности для дальнейшего освоения и преобразования природной и космической энергии. Таким образом, действительно, по В.Вернадскому, «человеческий разум является формулой энергии».

Именно поэтому в экономике на каждом этапе воспроизводства происходит возрастание внутренней энергии за счет работы, производимой в ней и выражающейся в приращении товаров (за счет все большего упорядочения в товаре ресурсов) и «стоимостной энергии», аналогично теплоте в механике. При этом и «теплота» (стоимость), и работа оказываются со знаком «плюс», что говорит о том, что и работа производится, и теплота (стоимость) подводится внешними телами, за счет внешних источников. Что это за внешний источник в экономике? Безусловно, таким внешним источником в экономике выступает интеллект общества, интеллект человека и человечества в целом, хотя вырабатывается он самой системой – человеческим обществом. Таким образом, если мы научимся учитывать и как следует управлять этим безразмерным источником энергии, то все встанет на свои места – при выполнении закона сохранения мы будем производить сколько угодно прибавочной стоимости.

Получается в некотором роде вечный двигатель, вопреки утверждению первого начала термодинамики, в котором интеллект, обеспечивая приращение товаров из того же, а может и меньшего количества ресурсов, одновременно обогащает экономику и экономических субъектов приращением стоимости – прибавочной стоимостью, который на следующем этапе воспроизводства становится дополнительным источником нового приращения, как работы, так и стоимости (теплоты, если проводить аналогию с механикой). Конечно, здесь нет никакого «вечного двигателя», поскольку человек силой своего разума, интеллекта лишь с течением времени все лучше и лучше справляется с задачей более эффективного использования энергии материально-вещественных ресурсов, тем самым повышая КПД экономической системы.

Таким образом, при образовании прибавочной стоимости, прибыли вначале возникает ее субстанция – материально-вещественный прирост товаров за счет более упорядоченного использования (создания более высоких порядков) исходных ресурсов, что позволяет извлечь из их композиции большее количество потенциальной энергии как источника дальнейшего превращения ее в кинетическую. Разность между потенциальной энергией товаров на последующем и предыдущем этапах воспроизводства, или что то же – разность между их кинетической энергией применения на последовательных этапах воспроизводства и есть результат использования потенциальной энергии интеллекта человека или кинетической энергии его функционирования, выливающегося в достижения НТП.

На наш взгляд, именно такое объяснение образования и источника прибыли имеет место быть на самом деле – в практике общественного и экономического устройства человеческой цивилизации. В то время как в современной экономической теории прибыль, по сути дела, оказалась до настоящего времени, весьма нечетко сформулированной, размытой категорией. Такой, что она для немалого числа экономистов, как выясняется, окутана мистической тайной своего происхождения и существования. До сих пор экономическая теория не может доказать механизм образования прибыли, ее источник, иначе чем в марксистской интерпретации, хотя здесь существует множество разных предположений и версий.

Теперь после нашей иллюстрации и разъяснения графического изображения воспроизводственного процесса в экономике можно более основательно ответить на вопрос: что же является источником прибыли? Кто ее создает?

Как видно из нашей интерпретации воспроизводственного процесса источником прибыли является интеллект как духовно-интеллектуальный базис научно-технического прогресса . Последний в результате своего внедрения в производство обеспечивает расширение объема производства вновь создаваемых товаров (или уменьшение их трудо-, материало, капиталоемкости). Создателями же прибыли являются все те участники расширенного воспроизводства, которые интеллектуально соприкасаются с процессом разработки достижений научно-технического прогресса и их внедрением в общественное производство. Это – ученые-теоретики и ученые-«внедренцы»; это – государственные служащие, банковские, биржевые и другие работники производственной инфраструктуры, которые создают условия для успешного возникновения и продвижения НТП в общественное производство; это – предприниматели, как «поисковики» наиболее эффективных техники и технологий и их непосредственные «внедренцы» в собственное производство; это – рабочие и в первую очередь те, которые обеспечивают творческий подход к порученному делу.

Это, в конце концов, – воспитатели дошкольных учреждений, учителя, врачи, люди искусства, которые воспитывают, дают образование, лечат, охраняют здоровье непосредственных разработчиков и внедренцев достижений НТП, обеспечивают их эмоциональный настрой на эффективное функционирование. Одним словом, прибыль это результат усилий всего общества , всех его членов , в том числе частных собственников, которые способствуют наиболее эффективному продвижению капитала в системе общественного воспроизводства, но при условии ограничения со стороны общества (государства) баснословных аппетитов их отдельных представителей олигархического типа, ибо всякая монополия вредна для развития экономики, в том числе экономическая, такая, как монополия на доходы, поскольку она ограничивает общественный спрос.

Что интересно по поводу механизма возникновения прибыли и ее создателей в историческом аспекте, это то, что еще в 1803 г. Ж.-Б.Сэй хорошо понимал значение интеллекта, знаний, или как он говорил, «теории» в производстве товаров. При этом одним из непосредственных субъектов производства он называл не только предпринимателя и рабочего, но и ученого. Причем, именно последнего он перечисляет первым, тем самым подчеркивая его главенствующую роль в промышленном производстве.

Глава 3. Методика построения неравновесной модели экономики

3.1. Исходные условия (постулаты) неравновесного

представления экономики

Мы рассмотрели динамику расширенного воспроизводства в целом без выделения поведения отдельных субъектов рынка. Однако экономика в разрезе отдельных субъектов рынка не является чем-то однородным, одинаковым. В силу разнородности поведения отдельных субъектов возникает разная динамика и количественная величина характеризующих экономику показателей.

Если такие колебания существуют по параметру рыночной цены, уровень которой сглаживается по мере концентрации и передаче товара от одного продавца-оптовика к другому и далее вплоть до розничного прилавка, то очевидно, что их амплитуда будет еще выше по параметру себестоимости продукции, поскольку она складывается вбирая в себя индивидуальное разнообразие каждого товаропроизводителя в зависимости от местных условий производства.

Рассмотрим процесс расширенного воспроизводства с точки зрения указанных структурных позиций, когда в производстве нашего совокупного товара участвует определенное множество товаропроизводителей, которые обладают неодинаковыми способностями к предпринимательскому труду. Для этого проследим процесс расширенного воспроизводства по лицевой части трехмерной неравновесной модели экономики (рис. 3.1). При этом также получим двумерные модели, но в ином разрезе, чем модели, изображенные на рис. 2.3–2.5.

Построение неравновесной модели и объяснение динамики расширенного воспроизводства в структурном разрезе экономики осуществляется, исходя из следующих исходных условий (постулатов):

1. в экономике не существует равных издержек производства товаров даже одного и того же вида, производимого разными товаропроизводителями;

2. рыночная цена не есть результат совпадения совокупного спроса и совокупного предложения, каждая рыночная цена есть результат индивидуального акта обмена между продавцом и покупателем товара в соответствии с их индивидуальным соглашением об обоюдной выгоде;

3. в экономике существует бесконечное, динамичное разнообразие индивидуальных рыночных цен, которые никак не стремятся к единому уровню, то есть к равновесию, поэтому на рынке не может существовать единой равновесной рыночной цены.

3.2. Методические основы построения неравновесной модели экономики

Проследим поведение предпринимателей на различных этапах воспроизводственного цикла в зависимости от их предпринимательских способностей. Так, одни предприниматели, приходя на рынок за покупкой ресурсов, уже имеют полное представление о конъюнктуре рынка, цене, качестве товаров и успевают сделать самые выгодные покупки, другие делают это с меньшим успехом, третьи вообще прозевали все выгодные сделки и им пришлось купить ресурсы по самым невыгодным ценам. Если ранжировать их положение по цене покупки единицы ресурса, то их можно представить так, как на рис. 3.2 в виде волнистой линии А₁ А₂ . Если статистически выровнять волнистую линию ранжированных покупных цен по прямой, то положение предпринимателей по цене покупки ресурсов можно представить так, как на рис. 3.3 уже в виде прямой А₁ А₂ .

Отметим, что рис. 3.2 и 3.3 представляют собой лицевую часть трехмерной модели экономики (рис. 3.1), которая как бы сложена из отдельных двумерных плоскостей, изображенных на рис. 2.3–2.5. Примерно так же, как, например, сложены отдельные пластины аккумулятора в своей пластмассовой коробке. Тогда очевидно, что по оси абсцисс на рис. 3.2 или 3.3 откладывается ранжированный ряд товаропроизводителей (в данном случае – по индивидуальным ценам покупки ресурсов), по оси аппликат – стоимостные показатели, а по третьей оси – оси ординат (вглубь рисунка) – откладывается объем производства продукции.

Из рис. 3.2 видно, что уже на этом этапе цикла воспроизводства возникает прибыль + Δp_j как разница между средней (горизонтальная прямая В₁ В₂ ) и индивидуальной ценой покупки ресурса (волнистая линия А₁ А₂ ). Причем, ее получение никак не связано с конкретным живым трудом наемного работника. Это – результат предприимчивости и интеллектуального труда предпринимателя. И она – не гипотетическая величина, а реальная экономия денег в кармане предпринимателя, на которые он может приобрести дополнительное количество ресурсов, опередив по стартовым условиям в цикле воспроизводства других предпринимателей.

Далее, начинается процесс непосредственного производства товара, в результате чего издержки по приобретению ресурсов проседают в себестоимость товара (рис. 3.4). Вполне логично предположить, что наиболее предприимчивые на рынке предприниматели предприимчивы и на своих предприятиях, то есть в производстве товара. В связи с этим проседание стоимости в правой части экономики, где сосредоточены наиболее предприимчивые предприниматели, окажется более глубоким, чем в левой ее части, в которой представлены наиболее неразворотливые субъекты предпринимательства, что и показано нами прямой линией С₁ С₂ .

Понятно, что все товаропроизводители рассчитывают получить прибыль на свои затраты, хотя бы на среднем по всей экономике уровне, то есть на уровне нормальной прибыли, что можно изобразить наращиванием прямой линии С₁ С₂ на рис. 3.5 до прямой D₁ D₂ – линии «цены производства».

Теперь, учитывая указанное выше обстоятельство, что произведенный товар выносится на рынок и реализуется по ценам покупки ресурсов (инерционным ценам, линия А₁ А₂ ), имеем окончательный вид двумерной неравновесной модели экономики на том же рис. 3.5, представляющей собой лицевую часть трехмерной неравновесной модели экономики (рис. 3.1).

Таким образом, из рисунка 3.5 и его подстрочной надписи видно, что данная неравновесная модель изображает динамику стоимости в рамках полного воспроизводственного цикла (кругооборота). Отметим, что все элементы неравновесной модели не являются какими-либо гипотетическими показателями, как это часто случается при изображении экономики в виде совмещенных кривых совокупного спроса и совокупного предложения. Все они рассчитываются по простой схеме.

Покажем ее на примере расчета совокупной себестоимости товара. Так, себестоимость производства товара S_i по i -му товаропроизводителю подсчитывается по формуле:

S_i = s_i v_i .

где v_i – объем производства товара i-м товаропроизводителем (i = 1, 2, …, М ).

Совокупная себестоимость S по изображенной нами на рисунке экономике равна:

S = Σ_i S_i = Σ_i s_i v_i .

3.3. Экономическая интерпретация неравновесной модели экономики

Прежде чем интерпретировать элементы неравновесной модели, отметим, что неравновесный подход позволяет понять, что в экономике в соответствии с принципами современного естествознания работает закон сохранения энергии вопреки существующим ныне представлениям в экономической теории о том, что экономика не подчиняется этому закону. Здесь он принимает форму закона сохранения стоимости . В соответствии с ним, что очень хорошо видно по нашей модели, ни одна копейка стоимости не исчезает бесследно из экономики и не возникает из ничего. Каждая копейка имеет объяснение в отношении своей трансформации. Об этом можно судить по нашей интерпретации элементов стоимости совокупного товара по неравновесной модели экономики, изображенной в окончательном виде на рис. 3.5.

Осуществим ее в следующей последовательности:

1. площадь трапеции A₁ A₂ MO будет соответствовать категории «выручка» W , или совокупная «меновая стоимость» (совокупная «меновая ценность», как сумма индивидуальных рыночных оценок совокупного общественного продукта, или общественно необходимые затраты денежного капитала на закупку произведенных товаров). Формулу расчета данного показателя запишем следующим образом:

W = Σ_i p_i v_i ,

где р _i – рыночная цена реализации товара i -м товаропроизводителем (i = 1, 2, …, М – номер товаропроизводителя); v_i – объем производства и реализации товара;

2. прямоугольник B₁ B₂ MO – «ценность» Z , или количественно оцененная (в средневзвешенных рыночных, или общественных ценах) общественная полезность товара, или, по К.Марксу, совокупная «потребительная стоимость» , получившая у нас количественную оценку в общественных ценах:

Z = Σ_i p v_i = р Σ_i v_i ,

где p – средневзвешенная рыночная цена, которая расчитывается по формуле:

р = Σ_i p_i v_i / Σ_i v_i ;

3) трапеция C₁ C₂ MO – совокупная «себестоимость» S (совокупные текущие издержки производства или по западной терминологии в примерном соответствии – совокупные бухгалтерские издержки):

S = Σ_i s_i v_i ,

где s_i – себестоимость единицы товара по i -му товаропроизводителю;

4) трапеция D₁ D₂ MO – «стоимость» C , или совокупная «производственная стоимость» , или совокупная цена производства, или совокупные экономические издержки. Эта категория показывает, чего стоит товаропроизводителям произведенный ими совокупный товар с учетом, как бы положенной им, нормальной (дисконтированной) прибыли:

С = Σ_i с _i v_i = Σ_i s_i (1+ N _пр ) v_i ,

где, в свою очередь,

N _пр = П_р / S = ( W – S ) / S = W / S – 1 = К_о – 1,

где с _i – цена производства товара i -м товаропроизводителем; N _пр – средний по экономике (нерентных отраслей) уровень рентабельности (текущая норма прибыли по нерентным отраслям экономики), в долях единицы; П_р – совокупная прибыль по экономике нерентных отраслей; К_о – коэффициент окупаемости затрат, в долях единицы;

5) трапеция C₁ D₁ D₂ C₂ – «нормальная прибыль» П_р :

П_р = С – S = Σ_i с _i v_i – Σ_i s_i v_i = Σ_i (с _i – s_i ) v_i ,

или, что то же:

П_р = W – S = Σ_i p_i v_i – Σ_i s_i v_i = Σ_i ( p_i – s_i ) v_i ;

6) треугольник ЕB₂ А₂ – «потребительский доход» П_п , или потребительская прибыль, как прибыль, получаемая в сфере обращения покупателем:

П_п = Σ_i ( p – p_i ) v_i ,

где { i | р ≥ р _i } ;

7) треугольник A₁ ЕB₁ – «потребительский убыток» U _п :

U _п = Σ_i ( p – p_i ) v_i ,

где { i | р ≤ р _i } ;

8) треугольник A₂ D₂ E – «экономическая прибыль» П_э как прибыль, превышающая ее нормальный уровень и получаемая уже производителем товара:

П_э = Σ_i (p_i – c_i ) v_i ,

где { i | р _i ≥ c_i } ;

9) треугольник A₁ D₁ Е – «экономический убыток» U _э :

U _э = Σ_i (p_i – c_i ) v_i ,

где { i | р _i ≤ c_i } ;

10) треугольник F₁ А₂ C₂ – “бухгалтерская прибыль” П_б :

П_б = Σ_i (p_i – s_i ) v_i ,

где { i | р _i ≥ s_i } ;

11) треугольник А₁ С₁ F₁ – “бухгалтерский или чистый убыток” U _б , как часть экономического убытка в части товаропроизводителей, у которых выручка не покрывает даже текущие издержки производства товаров (себестоимость товаров):

U _б = Σ_i (p_i – s_i ) v_i ,

где { i | р _i ≤ s_i } ;

По интерпретации элементов неравновесной модели видно не только логическое соответствие микро- и макропоказателей экономики, но и ясно прослеживается методика расчета и тех, и других, что позволяет представить направления использования неравновесного подхода в анализе, прогнозировании, планировании и управлении экономикой. Отметим также непротиворечивость неравновесной модели экономики, что является весьма важным свойством моделей.

3.4. Некоторые следствия неравновесного представления экономики

Их можно, использовав обозначения параграфа 3.3, записать следующим образом:

1. для «среднего» товаропроизводителя справедливо следующее тождество

р = р _i = с _i ,

то есть цены производства товаров (их производственные стоимости), изготовленных в средних условиях производства , совпадают с их среднерыночной оценкой (среднерыночными ценами) и, далее, с их средней общественной ценностью, что со всей очевидностью и наглядностью видно, если сравнивать указанные показатели в положении вертикальной прямой Е₁ Е₂ ;

2) для «эффективного» товаропроизводителя верно следующее неравенство

s_i < с _i < р _i < р,

то есть себестоимость единицы товара по i -му «эффективному» товаропроизводителю меньше ее цены производства, далее – цены ее реализации и средневзвешенной цены реализации;

3) для «слабоэффективного» товаропроизводителя верно следующее неравенство

s_i < р _i < с _i ;

4) для «убыточного» товаропроизводителя (банкрота) верно следующее неравенство

р < р _i < s_i < с _i ;

5) для макроэкономики в целом справедливо тождество

Z = W = C ,

то есть совокупные экономические издержки капитала («суммы цен производства товаров во всем обществе») равны совокупной выручке (совокупной рыночной оценке товаров) и, далее, совокупной общественной ценности (общественной ценности совокупного товара как меры его общественной полезности в оценке по среднерыночным ценам элементарных товаров), поскольку площадь трапеции D₁ D₂ MO на рис. 3.5 равна площади трапеции A₁ A₂ MO и, далее, площади прямоугольника B₁ B₂ MO, поскольку у всех этих фигур единое основание и равные средние высоты, произведения которых имеют одинаковые результаты. Безусловно, говоря о равенстве площадей указанных фигур, мы также имеем в виду равенство совокупных масс, обозначающих ими политэкономических категорий в трехмерном пространстве, поскольку всякие подсчеты и усреднения стоимостных показателей осуществляются по средневзвешенным величинам;

6) для макроэкономики в целом справедливо также тождество

П_р = П_б ,

то есть величина совокупной нормальной прибыли равна величине совокупной бухгалтерской прибыли.

На первое и пятое следствие обратил свое внимание еще К.Маркс. Если приблизиться к марксистской трактовке, то их можно было бы назвать принципами тождественности .

Легко понять эти тождества из следующих рассуждений. Купля-продажа товаров на рынке есть следствие того, что товары обладают полезностью. Потому они и ценны для потребителей и, следовательно, обладают ценностью . За приобретение этой полезности и ценности потребитель платит определенное количество денежных знаков за единицу на основе соглашения с товаропроизводителем на уровне рыночной цены.

И здесь происходит отделение рыночной оценки полезности – рыночной цены от ценности данной единицы товара, поскольку ценность – есть общественная мера измерения товаров по среднерыночной цене. Причем, факт этого расхождения непосредственно в акте купли-продажи определить невозможно или возможно приблизительно, поскольку среднерыночные цены рассчитываются апостериори, при подведении итогов периода времени рыночного обмена органами статистики.

Надо сказать, что среднерыночная цена, рассчитываемая на базе средней арифметической взвешенной, является стандартным унифицированным показателем, издавна используемым в мировой практике. Так, в свое время паритет покупательной способности было предложено рассчитывать на базе средневзвешенных товарных цен и использовать в валютном обмене, во внешней торговле, при предоставлении кредитов.

Среднерыночная цена выражает общественную ценность единицы товара, которая в расчете на единицу становится удельной ценностью . Есть ли разница между рыночной ценой и среднерыночной, или меновой стоимостью и ценностью? Безусловно, есть. При этом очевидно, что в каждом отдельном случае купли-продажи товара рыночная цена в общем случае не совпадает с удельной ценностью данного товара, то есть его среднерыночной ценой, хотя возможны частные случаи совпадения.

Отсюда и следует вывод о том, что потребительная стоимость является лишь носителем меновой стоимости, не совпадая с ней и не отождествляясь с ней. И она – потребительная стоимость – хотя в индивидуальном смысле в отдельном акте купли-продажи и воплощается в рыночную цену, или меновую стоимость, но в содержательном аспекте она также как и общественная потребительная стоимость измеряется среднерыночной ценой, определяя, тем самым, ценность товара. Короче говоря, полезность товара, его потребительная стоимость в индивидуальном отношении принимает форму рыночной цены и меновой стоимости товара, но в общественном понимании она унифицируется общественной, или средневзвешенной ценой и ценностью.

При этом, общественное содержание потребительной стоимости (ценности), меновой стоимости и производственной стоимости (стоимости) в конкретном экономическом пространстве абсолютно идентично, то есть они по своему стоимостному содержанию равны друг другу. То же касается и средних (удельных) значений указанных показателей. Все они, то есть ценность товара, его меновая стоимость, стоимость в среднем своем значении идентичны друг другу. При этом индивидуальные их значения совсем не обязаны совпадать друг с другом, что и видно по неравновесной модели экономики. Докажем равенство ценности (потребительной стоимости) совокупного товара Р , его меновой стоимости W и (производственной) стоимости С , записав следующие соотношения:

Р=∑ _i р v_i = ∑ _i (∑ _i р_i v_i / ∑ _i v_i ) v_i = ∑ _i р_i v_i / ∑ _i v_i (∑ _i v_i ) = ∑ _i р_i v_i = W =

= ∑ _i ( s _i + Пр _i ) v_i = ∑ _i s _i v_i + ∑ _i Пр _i v_i ) = ∑ _i s _i v_i + Пр = S + Пр = С,

где р – средневзвешенная рыночная цена, руб.; v_i – объем продаж, в ед.; р_i – рыночная цена i -го товара, руб.; s _i – себестоимость производства единицы товара, руб.; Пр _i – прибыль i -го товаропроизводителя, руб.; Пр – средняя прибыль, рассчитанная по средней норме прибыли по экономике нерентных отраслей, руб.; S – совокупная себестоимость производства товара, руб.; Пр – совокупная масса прибыли по всей экономике.

По неравновесной модели экономики также видно, что ее мощной движущей силой является двоякая сила. Первая – со стороны производителей товаров стремящихся к наибольшей экономической прибыли, вторая – со стороны их потребителей, стремящихся максимизировать свой потребительский доход (рис. 3.6). Эта сила оказывается постоянно действующей тенденцией, направляющим вектором или экономическим законом. И он является главным экономическим законом , руководящим действиями как товаропроизводителей, так и товаропотребителей и, в то же время, выводящий экономику из какого-либо состояния равновесия, равенства или самоуспокоенности.

Ясно, что если бы в экономике не действовали другие законы, сдерживающие действие этого главного закона, то она пошла бы “в разнос”, то есть в неуправляемое разрушительное состояние, которое, в конце концов, поглотило бы все исходные природные ресурсы, прийдя к ресурсно-энергетическому кризису быстрее, чем научилось бы добывать энергию и ресурсы в достаточной мере. Тем самым экономика без их притока пришла бы в состояние “закрытой системы”, в которой согласно второму началу термодинамики происходило бы нарастание энтропии, беспорядка, хаоса, необратимо приводящего к разрушению экономики, замедлению темпов ее роста и, в конце концов, остановке, то есть ее самоуничтожению. Да, тогда действительно будет достигнуто равновесие, но равновесие покоя, означающее всякое отсутствие экономической и другой жизни.

Однако в экономике действуют и другие законы, которые сдерживают действие этого главного закона. Первый из них – это закон монополии хозяйствования , в соответствии с которым более лучшие (природные) ресурсы имеют ограниченный характер и попадают ограниченному числу товаропроизводителей. Соответственно другим попадают более худшие ресурсы, тем самым обеспечивая снижение нормы прибыли на единицу продукции и в среднем по экономике.

Второй закон, сдерживающий развитие главного закона – это закон насыщения спроса , который тормозит движение капитала в сторону максимальной прибыли до тех пор пока не откроются новые направления платежеспособного спроса.

Третий закон – это закон средней нормы прибыли , который направлен на уменьшение объемов сверхприбылей. Он в условиях совершенной конкуренции действует посредством перелива капитала, а в условиях монополии посредством межотраслевого перераспределения прибыли путем, с одной стороны, монопольного завышения цен поставщиками, с другой – монопсонического занижения цен потребителями.

И здесь в любом случае никак нельзя говорить о равновесии рынка, поскольку для совокупного товара (товара, произведенного всем обществом) его потребительная, меновая и производственная стоимости – это, хотя и суть, три разные стоимостные формы одного и того же явления, но рассматриваемого обществом с разных точек зрения на разных этапах рыночных сделок.

Вначале совокупный товар выступает в форме производственной стоимости (цены производства), когда общество находится в первой своей ипостаси как производитель-продавец совокупного товара, выставляющего произведенный товар на обозрение на рынке.

Во второй ипостаси общество выступает как потребитель-покупатель совокупного товара, оценивая его на предмет покупки в виде потребительной стоимости (ценности полезных свойств товара).

При этом по величине – эти две стоимостные формы никак не обязаны быть равными, поскольку исходят со стороны разных субъектов – ипостасей общества.

В третьей ипостаси общество выступает как арбитр, как судья и свидетель многочисленных сделок между своими структурными элементами – продавцами и покупателями – в результате которых рождается меновая стоимость, как нечто согласительное между производственной и потребительной стоимостями.

То есть две неравновеликие, неравновесные стоимостные формы посредством рыночных соглашений рождают третью форму – меновую стоимость, которая в общем случае не равна ни потребительной, ни производственной стоимостям, но фиксирует собой равные себе части этих стоимостей. Неудовлетворенная потребность остается за рамками рынка, также как и непроданные, подлежащие утилизации товары.

Таким образом, неравновесие вырождается в равновесие в виде равенства производственной, потребительной и меновой стоимостей путем отсечения неудовлетворенной потребности и нереализованного товара. В результате получаем одинаковые в количественном отношении и потребительную, и производственную, и меновую стоимости в рамках зафиксированного статистикой экономического пространства.

И вообще говоря о равновесии рынка, мы рассуждаем о свершившемся факте, когда рынок в лице своих субъектов уже пришел к соглашению о признании того или иного уже потом статистически вычисляемого уровня цены из всего количества бесконечно возможных и свершившихся цен. Другое дело, если речь вести до общественного признания товара, когда желания субъектов рынка в определенном смысле выступают как силы, воздействующие на произведенный и вынесенный на рынок товар. При этом со всей очевидностью видно, что они неравновесны. В частности, покупатель имеет желание купить дешевле, а продавец стремится продать дороже.

Здесь обычными являются вопросы неравенства спроса (пока нереализованной потребительной стоимости) и предложения (пока нереализованной производственной стоимости), которые регулярно решаются всеми субъектами рынка. То есть регулярно решаются вопросы неравенства, неравновесия спроса и предложения с тем, чтобы их попытаться на каких-то условиях выровнять. Именно потому они и решаются, именно потому решением этой проблемы и заняты все субъекты рынка, потому что эта проблема в сути своей не равновесна. И ее решение неравновесно, вопреки постоянному утверждению РЭТ в виде незыблемого постулата о том, что мы имеем дело с равновесными ценами на рынке, поскольку на рынке даже на один и тот же стандартный товар, произведенный разными товаропроизводителями, возникают разноуровневые, неодинаковые, неравновесные цены. Следовательно, и рынок со всеми своими атрибутами и механизмами не равновесен. Соответственно и вся экономика неравновесна.

И, так называемая «невидимая рука» А.Смита, якобы, регулирующая хозяйственную деятельность, есть ничто иное, как процесс непрестанного сведения двух в принципе несовпадающих неравновесных явлений – потребительной стоимости (спроса) и производственной стоимости (предложения). В результате этого возникает меновая стоимость как некая зафиксированная часть этих двух неравновеликих, неравновесных форм потребительной и производственной стоимостей, как экономических явлений.

Поэтому по сути дела статическое понимание понятия «равновесие» вообще не применимо к экономике, поскольку в ней нет такого состояния, когда «наблюдаемые свойства системы остаются неизменными». Если имеется такое, то это нечто еще не вовлечено в хозяйственно-экономическую деятельность и его нельзя признать объектом или субъектом экономики.

Более или менее относительно понятие равновесия применимо к динамике экономических явлений, когда осуществляется тот или иной производственно-хозяйственный процесс. И тогда можно говорить о равновесии, имея в виду поддержание его устойчивого функционирования, а не внутренне присущее ему свойство, стремление уравновеситься, якобы, присущее экономическому объекту, поскольку без соответствующих усилий в экономике любая экономическая система приходит в состояние банкротства, развала, хаоса, упадка, разрушения, коллапса, угасания и исчезновения как экономической системы. Вспомним конец многих человеческих цивилизаций.

И очевидно, что в экономике, если требуются небольшие усилия для сохранения относительного равновесия экономической системы, то это можно понимать как состояние устойчивого сбалансированного роста и развития системы. Если же для этого потребуются большие усилия, то это уже состояние неустойчивого роста и развития. Однако, при этом, внутренне присущее экономической системе свойство неравновесия сохраняется и субъекты рынка с этим свойством непрестанно борются, стремясь его перебороть и на этой основе «сделать свои ставки», то бишь обеспечить себе определенный выигрыш, выливающийся, в конце концов, в постоянный процесс погони за прибылью, за ее максимизацией. В крайнем случае, по отношению к экономике можно согласиться с положением о том, что «в нашей расширяющейся Вселенной равновесные системы существуют наравне с неравновесными, обратимые процессы наравне с необратимыми».

Действительно, если бы состояние экономики было равновесным, то есть таким, «когда ни один из многих взаимосвязанных участников системы не заинтересован в изменении этого состояния, так как при этом он не может ничего выиграть, но может проиграть», то это значило бы ничто иное, как то, что «ставки поделены, игра состоялась и делать тут нечего». Потому и получается, что неравновесие экономики во всех ее уголочках и частях и есть первое условие существования предпринимательской деятельности, то есть деятельности, осуществляемой во имя прибыли и ради прибыли.

И здесь, надо отметить, что несмотря на существование закона насыщения спроса и закона средней нормы прибыли передовая часть предпринимателей устремляется в отрыв от остальной массы и стремится достичь беспредельного уровня прибыли, не ограниченного никакими условностями и экономическими законами. Это уже остальная масса, видя такой поворот событий, старается так или иначе приспособиться к вновь возникшей на рынке ситуации, в том числе и добиваясь передела появившейся сверхприбыли у инициативных предпринимателей путем давления на них либо монополией административной, либо монополией экономической властей.

3.5. Результаты апробации неравновесной модели

Разработанные методика и алгоритм неравновесного анализа экономики позволяет строить как аналитические, так и прогнозные модели. Это осуществляется выравниванием вариационных рядов себестоимости производства продукции, выручки от ее реализации по товаропроизводителям, параметры которых зафиксированы статистикой в пределах года или других от периодов времени в отчете или прогнозе. Назначение прогнозных моделей – выявление тенденций развития экономики и выработка государственных мер регулирования с целью отвода ее от неблагоприятных тенденций и стимулирования развития в направлении благоприятных.

Тенденции развития экономики могут быть выявлены сопоставлением в отдельных отчетных моделях конкретных стоимостных показателей. Их значения могут быть экстраполированы в будущее.

Методика впервые была апробирована нами в 1997 г. на примере сельскохозяйственной отрасли Республики Башкортостан по данным за 1990–1995 гг. Несмотря на крайне неблагоприятный фон и нестабильный характер развития отрасли в эти годы, по отдельным годам выявлено полное соответствие полученных прогнозных моделей, разработанной нами теоретической модели неравновесной экономики. Это говорит о научной истинности нашего подхода.

Это хорошо видно на примере построенной модели по производству мяса в сельском хозяйстве РБ за 1993 г. На рис. 3.7 показаны фактические вариации по административным районам себестоимости производства мяса (ломаная кривая С₁ С₂ ) и цен его реализации (ломаная кривая А₁ А₂ ), а также их средневзвешенные (горизонтальные прямые D₁ D₂ и B₁ B₂ ).

Вследствие выравнивания значений показателей их средневзвешенные уже несколько сместились со своих позиций (вниз), тем самым показывая определенные расхождения значений элементов прогнозной модели от фактических данных. Очевидно, что такие расхождения при анализе должны быть сведены к минимуму, что повысит их надежность в прогнозировании. Здесь широкое поле деятельности для будущих научных исследований.

На рис. 3.8 по сравнению с рис. 3.7 появилась прямая Е₁ Е₂ , изобра-жающая совокупную цену производства (стоимости) мяса. Она получена увеличением выровненной себестоимости на величину средней прибыли в отрасли.

В результате на рис. 3.8 мы имеем все элементы неравновесной модели экономики (на примере одной из ее подотраслей), изображенные в ее (модели) лицевой части, поскольку все расчеты производились в трехмерном пространстве без всяких потерь фактической учетно-статистической информации.На рис. 3.8 изображены уже выровненные себестоимости (прямая С₁ С₂ ) и цены реализации (прямая А₁ А₂ ).

3.6. Анализ результатов апробации

Основные и вспомогательные показатели неравновесной модели экономики (на примере производства мяса в сельском хозяйстве Республики Башкортостан) были нами рассчитаны в своих фактических и теоретических значениях. Сопоставление теоретических и фактических значений дает их расхождения, приведенные нами в процентах (табл. 3.1 и 3.2).

Рис. 3.7. Изображение фактических показателей

Рис. 3.8. Выравненные данные

Из данных таблиц видны возможности наравновесного анализа экономики, когда всего из трех рядов чисел – себестоимости единицы продукции, цены и объема реализации – мы имеем в результате обработки исходной информации полную характеристику состояния отрасли за анализируемый период.

Плюс к этому мы имеем и ранжированные ряды товаропроизводителей как в фактическом, так и теоретическом (выровненном) разрезах. Тем самым при сравнении подобных расчетов за разные периоды времени мы можем определить движение любого анализируемого объекта в стоимостном пространстве их совокупности, например, в рамках анализируемой отрасли.

Ответим здесь же на возможный вопрос о довольно больших отклонениях фактических данных от теоретических, или наоборот (см. табл. 3.1 и 3.2). Дело в том, что мы в наших расчетах использовали простейшую программу, построенную на алгоритме, использующем функцию статистического выравнивания лишь по прямой, что, очевидно, приводит не к самому лучшему соответствию фактических данных теоретическим значениям. Однако расхождения могут быть уменьшены в случае использования для статистического выравнивания фактических данных и других – криволинейных – функций. Это требует составления более сложных программ неравновесного представления экономики.

Таблица 3.1

Основные совокупные показатели неравновесной модели экономики

(на примере производства мяса в сельском хозяйстве Башкортостана в 1993 г.)

Таблица 3.2

Вспомогательные совокупные показатели неравновесной модели экономики (на примере производства мяса в сельском хозяйстве Башкортостана в 1993 г.)

Тема 4. Теоретическая и практическая значимость неравновесного

подхода в анализе экономики

4.1. Критика условий общего равновесия

Основным условием общего равновесия является – равновесие спроса и предложения на производимые товары, в результате чего возникает равновесная цена, равновесный объем производства и потребления.

Другими условиями общего равновесия являются:

1) равновесие спроса и предложения на рынке труда, производственных ресурсов (капитала, земли);

2) соответствие структуры производства структуре потребления и др.

На наш взгляд, теория равновесия не выдерживает критики по следующим своим основным условиям:

1) равновесие спроса и предложения на товар в частностях , по отдельным товаропроизводителям и потребителям, равновесие спроса и предложения в среднем, отнюдь не равнозначно равновесию совокупного спроса и совокупного предложения , поскольку убытки товаропроизводителей в левой части нашей модели лишь в совокупной массе равны прибыли товаропроизводителей в правой части, но отнюдь не по знаку. По знаку эти массы полярно противоположны: убытки имеют знак минус, а прибыль – знак плюс.

Как в этом случае говорить об общем равновесии экономики? Разве прибыль завораживающе не притягивает к себе товаропроизводителей, потребителей, а вместе с ними трудовые и производственные ресурсы? Разве экономика в соответствии с требованием максимизации прибыли постоянно не перестраивается в своих составных частях, представленных отдельными товаропроизводителями и потребителями, в их стремлении попасть в правую часть экономики, где образуется больше прибыли и что вызывает динамику ее движения вправо?

Вызывает динамику, но отнюдь не статику, то есть движение к уравновешиванию своих составных частей, что следовало бы, если бы экономика стремилась к равновесию, к покою. Экономикой в глобальном масштабе движет упорядоченная сила, которая только в частностях, в индивидуальных и локальных проявлениях, лишь внешне выступает как стихия, анархия. На самом деле, хотя предприниматели и подчинены своему безудержному стремлению к наращиванию прибыли, в совокупности в их действиях царит целесообразность, задаваемая и регулируемая наперед заданной целью. Она, с одной стороны, подобна целесообразности поведения пчел в пчелином улье, однако, с другой стороны, отличается от нее разницей в пределах целесообразности.

Деятельность пчел по сбору нектара ограничивается по мере насыщения их потребности, которая нормируется природой, а предпринимательство поглощено, в первую очередь, максимизацией получения прибыли, и лишь во вторую – заботой о насыщении потребностей людей в обществе. Удовлетворение потребностей людей для него выступает лишь средством достижения главной цели – максимума прибыли.

Таким образом, с точки зрения гармонии с природой поведение пчел более целесообразно. У них стремление к нектару ограничивается конечными потребностями пчелиной семьи, а у предпринимателей (товаропроизводителей), в их желании получить прибыль, нет никаких ограничений. И, как следствие, они «перемалывают» данные природой ограниченные ресурсы, выискивая даже самые низменные самопожирающие человечество потребности для достижения максимальной прибыли. Тем самым, предпринимательство «рубит тот сук на дереве, на котором сидит», поскольку безудержное отношение к природе, к ее ресурсам укорачивает жизненный цикл существования человечества;

2) равновесие спроса и предложения на рынке производственных ресурсов также не является равновесием в совокупности в общей массе товаропроизводителей, поскольку, с одной стороны, ценность одного и того же вида ресурсов (ресурсного товара) уже в сфере обращения преобразуется в дифференцированные издержки товаропроизводителей-покупателей ресурсов (наклонная линия цены покупки ресурсов на графике неравновесной модели). И это закладывает фундаментальное основание для дальнейшей их дифференциации в сфере производства по ценам производства (стоимости) товаров и, далее, вновь в сфере обращения по разноуровневым ценам реализации даже в рамках одного и того же товара.

С другой стороны, совокупные издержки, определяемые рынком в совокупной рыночной цене на ресурсы, переходя в сферу производства, рассредотачиваются в большей, чем на предыдущем этапе производства, массе производимых товаров (которые также в общем случае попадают на рынок ресурсов), что вызывает снижение чистых (бухгалтерских) издержек в расчете на единицу вновь производимого товара. Поступая же обратно на рынок, этот товар продается либо по прежней, либо по еще более высокой цене. Вот он – источник прибыли! В разнице «прежних» цен на товар и «новых» цен на него, образуемых в результате «растворения» прежних цен покупки ресурсов в большой массе товаров. Однако «новые» цены не остаются в своем фактическом содержании, а принимают привычную для потребителя «старую» форму прежних рыночных цен.

Опять-таки, где же тут равновесие, если форма непрерывно отходит от содержания, стремясь к наращиванию той же прибыли, как результата неодинаковости (неравновесия, разницы) прежних цен, «растворенных» в новом товаре, и самих прежних цен, на уровне которых держатся рыночные цены реализации вновь и вновь поступающих на рынок товаров?

Очевидно, что равновесие наблюдалось бы в том случае, если бы совокупная цена произведенных товаров была бы равна совокупной цене приобретенных ресурсов, т.е. совокупной себестоимости производства, включая и издержки труда, оцененные заработной платой всех людей (рабочих и предпринимателей), занятых в производстве товаров. В этом случае экономика производила бы бóльшую массу товаров строго для покрытия вновь возникающих потребностей. При этом себестоимость возрастающей массы товаров в расчете на их единицу снижалась бы.

Естественно, в этом случае у товаропроизводителей отсутствовал бы стимул к безудержному наращиванию производства товаров с выискиванием новых и новых потребностей, поскольку продажа увеличивающейся массы товаров приводила бы к уменьшению их доходов в расчете на единицу вновь производимого товара. В конце концов, они старались бы стабилизировать свои доходы и свои потребности на каком-то равновесном уровне. Но увы... такого при существующем механизме образования новой стоимости не может быть и не может быть никогда, как бы это не старались доказать сторонники теории равновесия;

3) в соответствии с неравновесной моделью экономики на любой момент времени не может быть абсолютного соответствия структуры производства структуре потребления , что, в общем-то, так оно и есть в реальной практике по одной не видной простому глазу причине. Дело в том, что один и тот же вид товара в «новом» своем исполнении, благодаря внедрению достижений научно-технического прогресса, постоянно вымещает из рынка тот же вид товара в «старом» исполнении меньшей своей себестоимостью. При этом структура потребления постоянно запаздывает от структуры производства, в общем случае оставляя без внимания часть товаров в «старом» исполнении. В то же время «новая» структура производства постоянно стимулирует расширение структуры потребления, облаченной первоначально в деньги. Отсюда, как следствие, наличие также все расширяющейся денежной массы в рыночном обороте.

Таким образом, и третье условие общего равновесия не выдерживает критики с точки зрения неравновесного подхода. То есть и в структуре производства нет равновесия со структурой потребления, поскольку на рынке вновь и вновь возникают ранее неизвестные товары, постоянно опережая существующую структуру потребления. Новые же товары возникают, поскольку своим новым стоимостным содержанием они обеспечивают большую прибыль на единицу издержек. А прибыль возникает потому, что рынок продает товары не по индивидуальной стоимости затраченных на них ресурсов, иначе говоря, не по индивидуальным ценам покупки, а по инерционным складывающимся на нем ценам, поскольку он не может различить в общей массе товаров те из них, которые поступают в него с меньшим содержанием прежней стоимости на единицу вновь произведенного товара.

Есть и другие противоречия в экономике , которые невозможно объяснить в рамках постулатов общей теории равновесия. Например, таким является противоречие между неуклонной тенденцией снижения средней нормы прибыли (вследствие повышения мобильности производственного капитала и выравнивания качества и пространственных признаков природных ресурсов) и стремлением отдельных товаропроизводителей наращивать индивидуальную прибыль (не только внедрением достижений НТП, но и монополизацией производства, рынка и кредитно-финансовой сферы, выколачиванием политической ренты и т.д.).

Или же глобальное противоречие между желанием человеческого сообщества сохранить гармонию с природой и последовательное уничтожение ее отдельными представителями человечества ради, опять-таки, наращивания прибыли и др.

4.2. Условия неравновесия экономики в свете критики

условий равновесия

Идея неравновесия на основе критики основных условий равновесия выстраивается в следующую цепочку положений :

1) в упорядоченной неравновесной модели экономики совокупные экономические убытки одних товаропроизводителей (в левой ее части) прямо противоположны по знаку совокупной экономической прибыли других (в правой части): убытки имеют знак минус, а прибыль – знак плюс. Такое свойство экономики является условием непрерывного движения товаропроизводителей из убыточной половины экономики к прибыльной. Это – основное условие неравновесия в экономике, да и не только в ней.

В то же время в экономике прибыльная часть не перевешивает ее по массе, в абсолютном выражении, поскольку вместе с товаропроизводителями движется и центр условного равновесия экономики, образующийся на пересечении наклонной линии ранжированных индивидуальных рыночных цен и горизонтальной прямой, означающей их средневзвешенную. Как только начинает перевешивать убыточная или прибыльная часть экономики, так тут же изменяет свое положение и условный центр равновесия, выравнивая совокупные массы прибыли и убытка.

Центр равновесия является условным потому, что он уравновешивает прибыль и убыток лишь по массе, но никак не по знаку. Уравновешивание их по знаку означало бы нуль – отсутствие прибылей и убытков у всех товаропроизводителей по отдельности, чего не может быть ни при каких обстоятельствах в реальной экономике. Следовательно, основное условие неравновесия присуще экономике, является ее неотъемлемым свойством , образующим постоянную тенденцию отхода (убегания) товаропроизводителей от убытков и стремления к прибыли, то есть постоянную тенденцию неравновесия;

2) в каждом кругообороте капитала в общественном воспроизводстве ценность покупаемых ресурсов дифференцированно в издержках по их покупке и производству товаров рассредоточивается в большей их (товаров) массе, чем в предыдущем кругообороте – этапе производства – в результате использования достижений научно-технического прогресса. При этом рассредоточенная в товарах ценность ресурсов (в виде себестоимости товаров) выносится на рынок и реализуется не по своему фактическому содержанию, а принимает (дифференцированно) общественную оболочку – оболочку уже существующих на рынке, определенных спросом, рыночных цен на тот же или иной бывший аналогичный товар. Источник прибыли оказывается в разнице определенных спросом, достаточно инерционных в большой массе товаров, цен и фактической себестоимости товара, являющейся результатом растворения рыночных цен ресурсов в большей массе товаров.

Тем самым возникает второе условие неравновесия , согласно которому содержание (себестоимость) непрерывно отходит от своей формы (рыночной цены). Благодаря этому условию неравновесия в экономике постоянно существует (то есть ей имманентно присуща, свойственна) предпосылка образования, так называемой нормальной прибыли.

Однако второе условие неравновесия не столь категорично и замечательно, как первое, поскольку в экономике могут быть состояния депрессии и даже спада, когда совокупная нормальная прибыль может не образовываться. Тем не менее сущностным, неотъемлемым свойством экономики является стремление каждого товаропроизводителя продавать товар не по себестоимости (что вело бы экономику к состоянию равновесия), а по цене спроса , которая в общем случае содержит в себе прибыль как результат реализации второго условия (принципа) неравновесия;

3) на каждом этапе производства выпускается больше товара не только по массе, но и ассортименту, что, по сути дела, является третьим условием неравновесия, когда неотъемлемым сущностным свойством экономики является ассортиментный, структурный сдвиг, то есть поиск новых точек роста предложением все большего и большего ассортимента товаров, всегда превышающем существующие фактические потребности, обеспеченные реальным спросом. Соприкосновение новых товаров с ним приводит к селективному отбору в возобновлении их производства. Отбор осуществляется по признаку наличия прибыли в реализации товара. Поэтому в жизни получается, что спрос как строгий контролер, отбирает из предложенного ассортимента товаров только ее часть, оставляя все остальное за пределами своего внимания и, тем самым, накладывая табу на его воспроизводство.

Таким образом, третье условие неравновесия, являющееся неотъемлемым, внутренне ей присущим свойством экономики – это несоответствие в частностях совокупного спроса совокупному предложению, когда на одном полюсе их соприкосновения остается неудовлетворенный, отложенный денежный спрос, а на другом – нереализованное предложение.

4.3. Практическая значимость неравновесной интерпретации

экономики

Неравновесный подход позволяет сопоставить между собой основные макроэкономические показатели во всех проявлениях их взаимной связи с рассмотрением в динамике (во времени), на различных иерархических уровнях управления в отраслевом и территориальных разрезах. В методическом аспекте здесь нет проблем.

Более того, полученные расчетные результаты по учетно-статистическим данным сельского хозяйства Республики Башкортостан, полностью подтверждающие теоретическую конструкцию неравновесной модели экономики. В соответствии с принципом: «практика – критерий истины», получение такого подтверждения теории реальным положением дел в экономике также является научным результатом , доказывающим возможность широкого практического использования неравновесного подхода в экономике на любом уровне иерархии управления в отраслевом и территориальном разрезах.

Следовательно, перспективы развития исследований по проблематике неравновесного подхода с целью использования его для разработки проблем государственного управления, в частности, вывода экономики из кризиса и поддержания ее в стационарном состоянии весьма многообещающи в практическом отношении.

Не менее перспективны возможные теоретические результаты . В частности, формализация и математическое доказательство существования неравновесной модели экономики. Следствием математического анализа неравновесной модели экономики могут явиться новые результаты не только в области экономической теории, но и в других отраслях естественных наук.

Важным является и социальное значение нашего подхода, как в теоретическом, так и практическом плане. Оно состоит прежде всего в том, что неравновесная теория, по сути дела, не оставляет места в обществе для классового антагонизма между предпринимателями и наемными работниками, который неумолимо вытекал из трудовой теории стоимости К.Маркса. Эти два класса есть два общественных субъекта, являющиеся носителями труда. Первый - более интеллектуального, организаторского труда, второй - более физического. Их труд по производству и обмену товаров и услуг является средством получения стоимости (ценности) и прибавочной стоимости , также как им являются основные производственные фонды, оборотные средства, то есть капитал.

Теоретическое доказательство отсутствия классового антагонизма между предпринимателями и наемными работниками имеет принципиальное значение, означающее, по сути дела, конец векового глобального противостояния указанных классов и начало гармоничного, созидающего развития человеческого общества в лице всех его классов и прослоек. Вот где лежит теоретическая основа общенациональной идеи, способной консолидировать общество.

Особенно это актуально сегодня для России, которой как никогда нужны предпосылки экономического роста и социальной гармонии в обществе на основе энтузиазма и содружества всех прослоек населения. И очевидно, что энтузиазм и сотрудничество должны подпитываться общенациональной идеей, опирающейся на новую фундаментальную теоретическую основу, прежде всего в экономической теории. Такой теоретической основой может послужить неравновесная экономическая теория.

4.4 . Развитие категории стоимости

В неравновесной модели экономики с динамикой и трансформацией стоимости в принципе все ясно. Кроме того, что нет достаточно определенного ответа на вопрос: что же это такое на самом деле? Независимая от конкретных форм своего представления субстанция или просто мера богатства в различных его состояниях? Очевидно, что в рамках неравновесной экономической теории ни о какой содержательной субстанции, независимой от форм своего воплощения, речи быть не может. Скорее, это обобщенный способ выражения каких-либо свойств, а с ними и общей содержательности и назначения блага в едином эквивалентном измерителе с вполне конкретной целью практического применения в оценке блага для последующего обмена, или же обоснования процентного дохода.

Поскольку все составные части воспроизводства – денежный капитал, средства производства (предметы и средства труда, рабочая сила), товар – в конечном итоге всегда сопоставляются с деньгами, измеряя свое материально-вещественное содержание в так называемом стоимостном выражении, то, очевидно, что это свойство соизмерения своих элементов в деньгах является глубоко присущим экономике, ее коренным свойством. Носителем этого коренного свойства в экономической теории и в реальной экономике является всеобщая экономическая категория «стоимость». Тогда, можно дать определение стоимости в следующем виде: «Стоимость – это количественное выражение в эквивалентном денежном измерителе всеобщих свойств (атрибутов) материальных и нематериальных экономических благ, лежащих в основе рыночных и вообще производственных отношений» .

Здесь под «атрибутом» понимается «существенный признак, постоянное свойство чего-либо, неотъемлемая принадлежность предмета». «Свойство – сторона предмета, обуславливающая его различие или сходство с другими предметами и проявляющаяся во взаимодействии с ними … Свойства, присущие всем предметам или связанные с самой природой материи, называются всеобщими (атрибутами)».

Однако данное определение достаточно громоздко. Сформулируем его короче: «Стоимость – денежный субстрат форм проявления производственных отношений».

Очевидно, что формы проявления производственных отношений различны. Так, если речь идет о производственных отношениях, возникающих при покупке ресурсов, то денежной формой их проявления оказывается стоимость в виде издержек . Если производственные отношения состоят в оценке затрат на производство единицы произведенного товара, то стоимость уже называется себестоимостью . Если стоимость выражает дисконтированные издержки, то она становится ценой производства . Производственные отношения в процессе обмена проявляются в рыночной цене (меновой стоимости ), как форме стоимости. Общественная оценка стоимости товара осуществляется через категорию ценности (потребительной стоимости ), которая в неравновесной теории как форма стоимости определяется средневзвешенными рыночными ценами.

В своем определении мы не используем понятие субстанции, специально подчеркивая, что стоимость не является чем-то существующим «само по себе», не зависящим «ни от чего другого». Стоимость – это одно из свойств реального мира, выражающееся в способности элементов общественного воспроизводства (экономических благ) измеряться в деньгах. Тем самым и оказывается, что «стоимость – это денежный субстрат форм проявления производственных отношений».

Заметим определенное сходство нашего определения категории «стоимость» с марксистским толкованием: «… Стоимость является не свойством вещи, а выражением производственных отношений товаропроизводителей». Кстати, имеют ли стоимость в нашем смысле деньги? Имеют. Номинальную стоимость, которая обозначена на ассигнации, реальную , возникающую на валютном рынке в результате отражения ею национального богатства, рыночную – при его производстве и реализации как товара для покрытия денежного обращения.

Таким образом, из рассмотренного нами определения вытекает, что понятие стоимости необходимо в экономической теории вообще и безусловно в неравновесной экономической теории, как некая абстракция, предназначенная для определения общим термином своих частных образов, которые, имея одинаковое денежное измерение, могут воплощаться в разные формы в зависимости от своей трансформации на различных этапах воспроизводства. Аналогично физическому телу, которое может находиться в различных фазовых состояниях. Например, вода в виде льда (твердое фазовое состояние), вода в виде собственно воды (жидкое фазовое состояние), в виде пара (парообразное фазовое состояние).

Так, в разобранном нами воспроизводственном процессе исходное состояние стоимости – меновая стоимость ресурсов – явилось в виде издержек производства , затем стоимость трансформировалась в себестоимость произведенных товаров, цену производства и т.д.

Таким образом, мы под стоимостью товара ни в коем случае не подразумеваем марксову идеологическую интерпретацию, как воплощенные в товаре общественно необходимые затраты труда (ОНЗТ), определяющие в том числе и классовые отношения членов общества. То есть мы не стараемся придать ей характер какой-то независимой от форм своего представления субстанции, довлеющей действиями экономических субъектов, делающей их зависимыми от нее. Наоборот, мы говорим, что стоимость – это нечто производное от форм своего представления на различных этапах воспроизводства товара. Тем самым, мы уже при формулировке и обосновании данного понятия освобождаемся от идеологической подоплеки, лежащей в основе марксового толкования, заключающейся, по сути дела, во всеобщности живого труда, как некоей субстанции определяющей поведение людей.

4.5. Закон стоимости в неравновесной теории

Трактовка закона стоимости, исходящая корнями к К.Марксу, гласит: «Закон стоимости – это объективный закон, регулирующий связи между товаропроизводителями, распределение и стимулирование общественного труда в условиях товарного производства. Согласно данному закону, производство и обмен товаров осуществляется на основе их стоимости, величина которой измеряется общественно необходимыми затратами труда».

В соответствии с неравновесной теорией мы формулируем этот закон следующим образом: «Закон стоимости – это объективный закон, регулирующий связи между товаропроизводителями, распределение и стимулирование общественного труда в условиях товарного производства. Согласно данному закону, производство и обмен товаров осуществляется на основе их рыночной цены как некоей средней между индивидуальными и общественными экономическими издержками ».

Если посмотреть на неравновесную модель экономики (рис. 4.1), то можно видеть, что линия рыночной цены в общем случае всегда располагается (тяготеет к средней) между линиями индивидуальных и общественных экономических издержек. В правой эффективной части экономики общественные издержки превышают рыночную цену и индивидуальные издержки, а в левой – неэффективной наоборот.

Чья формулировка закона стоимости объективнее? К.Маркса или наша? Чтобы решить вопрос, надо их обсудить.

К.Маркс, давая формулировку закона стоимости, во-первых , имел в виду, что обмен товаров осуществляется в соответствии с некоей субстанцией, которая по его предположению, имеет место в каждом товаре.

Во-вторых , предполагая наличие субстанции, он решал проблему соизмеримости товаров, обладающих разными потребительными стоимостями, посредством этой субстанции.

Рис. 4.1. Иллюстрация закона стоимости по неравновесной модели

В-третьих , он не забывал, что его политэкономия пролетарская, которая призвана доказать, что эксплуатируется труд пролетариата, в связи с чем он и подводит все измерение под затраты живого труда, то есть решает проблему с точки зрения классового подхода.

Однако согласитесь, во-первых , с тем, что если предполагать, что стоимость товара измеряется трудом, то получается абсурд, поскольку величина ВНП, а значит и его стоимость, непрерывно увеличиваются при том, что доля живого труда в нем постоянно уменьшается вследствие того, что перестала или перестает действовать тенденция увеличения численности и удельного веса промышленных рабочих. В развитых капиталистических странах эта тенденция практически себя исчерпала. По прогнозам специалистов в середине этого века в материальном производстве останется занятых лишь 10 % процентов от их нынешней численности.

Во-вторых , соизмерение стоимости товара общественно необходимыми затратами труда (ОНЗТ) натолкнулось на практике на трудности, которые советская политэкономия так и не сумела преодолеть и не смогла использовать этот показатель в качестве всеобщего соизмерителя потребительной стоимости и стоимости товаров.

В-третьих , прибыль возникает не за счет эксплуатации живого труда наемных работников, а за счет всемерного внедрения результатов НТП и, в конечном счете, – за счет интеллектуальных способностей и возможностей общества.

По нашему же определению, во-первых , нет нужды выискивать дополнительную субстанцию, которая как бы направляет обмен в сторону формирования рыночной цены. Рыночная цена у нас формируется действиями товаропроизводителя-продавца, который на рынке нащупывает ее уровень, сопоставляя свои издержки с общими, или средними, или общественными, и действиями покупателя, который из всего оставшегося наличия одинаковых по качеству товаров старается выбрать наиболее дешевый из них, что, в принципе, является естественным явлением. Поэтому в правой части экономики быстрее и эффективнее приходят к соглашению между собой наиболее талантливый в производстве продукции предприниматель, который уступает часть своей экономической прибыли покупателю, и наиболее мобильный покупатель, который успевает перехватить эту передаваемую экономическую прибыль, обращая ее в потребительский доход. При переходе к левой части экономики талант и мобильность убывают и потому в крайней левой части экономики встречаются между собой самый неспособный предприниматель, который не может окупить выручкой все свои индивидуальные экономические издержки, и проспавший весь рынок покупатель, который вынужден себе в убыток (по сравнению со средним и более мобильным покупателем) покупать оставшийся относительно дорогой товар, переплачивая по сравнению со средней рыночной ценой.

Во-вторых , неравновесная модель дает возможность соизмерять любые потребительные стоимости между собой, не прибегая к каким-то другим измерителям, иным, чем деньги.

В-третьих , неравновесный подход доказывает не классовое противостояние рабочих и капиталистов, а их классовое сотрудничество и гармонию в деле наращивания производства товара и прибыли, поскольку по модели видно, что более лучше живут не просто «капиталисты», а те предприниматели и рабочие которые являются на рынке наиболее талантливыми и трудолюбивыми.

Заметим также, что в своей формулировке закона стоимости, как экономического закона товарного производства, К.Маркс исходит из принципа равновесия и теоретически узаконивает его. Согласно этому принципу товары, хотя и могут производиться по конкретным индивидуальным ценам производства, но они как бы обязаны продаваться в соответствии с общественными издержками, определяемыми ОНЗТ, или общественной ценой производства, т.е. стоимостью. Конкретная же практика сплошь и рядом подтверждает обратное, а именно то, что рыночная цена отнюдь не тяготеет к средневзвешенной цене. Последняя не определяет конкретные индивидуальные цены, а лишь вытекает из них. К.Маркс воздвиг в ранг фетиша, абсолютного закона следствие вместо причины, объявив результат причиной явления. Тем самым он идеализировал реальное явление, загнав общее в узкие искусственные рамки единичного.

4.6. Значение неравновесного подхода в объяснении сущности

предпринимательского дохода в теории предпринимательства

Теория предпринимательства интересна тем, что она неразрывно связана с теорией прибыли, или, иначе говоря, зачастую бесплодными попытками объяснить происхождение прибыли, а вернее ее разновидностей и форм, а также их создателей, или источников. В то время как сегодня происхождение прибыли, механизм ее возникновения, место «нормальной» и «экономической» прибыли в системе стоимостных показателей ясно и понятно объясняется в неравновесной экономической теории, как это было показано выше. В чем же причина столь небольших успехов теории предпринимательства и вообще экономической теории в объяснении механизма возникновения столь важной категории как «прибыль»?

Причина нами усматривается единственно в том, что все предшествующие авторы руководствовались равновесным инструментарием анализа, не предполагая сильнейшие возможности неравновесного подхода. Потому у них была возможность двигать свое логическое мышление только на двумерной плоскости, ограниченной осями абсцисс с нанесенными на ней объемами продаж, и осью ординат со стоимостными показателями. Неравновесный же подход позволяет выйти за рамки двумерного пространства, подразумевая формирование стоимости и прибавочной стоимости в трехмерном пространстве, рассматривая механизм формирования прибыли в его лицевой части, что позволяет рассматривать дифференцированное положение предпринимателей и дифференцированные результаты их функционирования. Соответственно сразу же открывается все богатство такого анализа. Без проблем обнаруживается механизм возникновения прибыли, местоположение ее отдельных разновидностей и т.п. (см. рис. 3.5 предыдущей главы).

В случае неравновесного подхода в анализе экономики нет необходимости выискивать стадии снижения издержек на товары, возникшие как результат внедрения инноваций, формирования цен на основе потребительских или иных оценок, выравнивания цен и издержек и т.п., как это делает Й.Шумпетер в своей книге «Теория экономического развития» (рис. 4.2).

Отметим, что хотя Й.Шумпетер как-то объясняет возникновение прибыли как результат инновационной деятельности предпринимателя, однако по его объяснению опять-таки не понятно как распределяется возникшая прибыль между владельцами факторов производства и самим предпринимателем. Каково место в составе общей («бухгалтерской») прибыли ее «нормальной» части, «экономической», «процента» и т.п.? Все это очень сложно объяснить по схеме, обрисованной указанным автором, также как это трудно сделать и по приведенному рисунку в соответствии с его схематичным описанием.

Таким образом, в теории предпринимательства и, следовательно, в экономической теории по существу до настоящего времени не решены вопросы о сущности предпринимательской прибыли. Во-первых, в отношении того: факторный это или остаточный доход? Во-вторых, вообще, что это за категория прибыль и как она возникает? В-третьих, непонятна трактовка и методика расчета в макроэкономическом (агрегированном) отношении таких ее составных частей как экономическая прибыль, бухгалтерская прибыль, нормальная прибыль, не говоря уже о дифференциальной ренте. И вообще, в какой пропорции соотносятся между собой эти составные части и элементы более общей категории «прибыль»?

Первый из поставленных вопросов возник в экономической теории в связи с тем, что в соответствии с теорией предельной производительности состояние долгосрочного конкурентного равновесия характеризуется тем, что весь продукт без остатка распределяется между владельцами трех факторов производства и величина чистой предпринимательской прибыли равна нулю.

Здесь под владельцами трех факторов производства имеются в виду: рабочий – владелец фактора «труд»; «землевладелец» и владелец денежного капитала, которым ссужается предприниматель. В долгосрочном равновесном состоянии экономики, когда вновь созданная стоимость предстает в усредненном виде, она распределяется между указанными владельцами без остатка следующим образом: рабочему и менеджеру достается средняя зарплата; землевладельцу – рента; владельцу ссудного капитала – средний процент. Предпринимателю не остается ничего (рис. 4.3).

Из рисунка видно, что предприниматель занимает денежный капитал, затрачивает его на покупку или аренду материальных ресурсов (основных и оборотных средств), найм рабочих, авансируя их зарплатой, аренду земли. Соответственно налаживает производство товаров, которые реализует и выручку (валовый доход) распределяет следующим образом: в части себестоимости вновь покупаются (арендуются) основные и оборотные средства, выплачивается рабочим зарплата, землевладельцу – рента. Полученная средняя прибыль, изображенная на рисунке площадью трапеции А₁ А₂ В₂ В₁ , уходит на выплату среднего же процента.

Получается парадоксальная ситуация: предприниматель остается ни с чем. Никакого остатка у него не выходит. А как же тогда стимул к предпринимательской деятельности? Ведь на ней зиждется энергия предпринимательства. Все проясняется, если мы обратимся к неравновесной модели экономики в краткосрочном периоде (рис. 4.4).

В пояснение рисунка отметим, что на нем в виде трапеции ОС₁ С₂ М изображена себестоимость производства товара, включающая зарплату и ренту, как факторные доходы собственников, предоставивших ресурсы в пользование предпринимателю. В виде трапеции F₁ E₁ D₂ C₂ – реализованная в выручке часть нормальной прибыли, как факторный доход владельца ссудного капитала, выплачиваемого предпринимателем в виде процента. В виде треугольника А₂ D₂ E₁ – экономическая, или говорят «чистая», или «остаточная» прибыль, которая выступает уже сугубо предпринимательским доходом, полученным за счет всего комплекса личностных качеств предпринимателя. Именно эту часть прибыли он может использовать ускорителем в целях накопления и расширения своего производства.

Однако, если как таковой экономической прибыли у предпринимателя не образуется, то его положение на рисунке определено местом левее вертикальной линии Е₁ Е₂ . Как видим, у предпринимателей находящихся в этой части экономики, экономической прибыли не образуется. Часть из них с трудом будет расплачиваться с владельцами факторов производства, а часть – левее вертикальной линии F₁ F₂ вообще не сможет расплатиться, поскольку цена реализации товара у них не покрывает даже себестоимости. Это – кандидаты в банкроты.

Таким образом, формулируя окончательный ответ на первый из выше поставленных вопросов, заметим, что предпринимательская прибыль (предпринимательский доход), безусловно, остаточный доход после уплаты всего комплекса факторных доходов. Его высота зависит исключительно от предприимчивости, энергии, знаний, опыта и других качеств предпринимателя. Если как таковыми предприниматель обладает и, используя их постоянно, получает устойчивую экономическую прибыль, то, очевидно, что ее можно будет трактовать как факторную прибыль такого фактора производства как предпринимательство. Но если этот доход имеет неустойчивый, непостоянный характер, то отнесение ее к факторному доходу сомнительно. Скорее всего, этот доход можно будет причислить к доходам, полученным в сфере обращения за счет случайных факторов.

Отметим также, что как экономическую прибыль, так и потребительский доход можно было бы назвать «арбитражной», или «спекулятивной» прибылью, поскольку она как бы возникает в сфере обращения и на поверхности явления не связана с изменением таких показателей, как фондоемкость, материалоемкость и трудоемкость произведенного товара, то есть со снижением «емкости» товаров ресурсами, что, в конечном счете, и является причиной возникновения прибыли. Однако, высота экономической прибыли у конкретного предпринимателя, безусловно, зависит от указанных показателей, поскольку они главная причина снижения издержек производства на единицу производимой продукции и «передвижения» предпринимателя в ранжированном ряду вправо – в сторону убывания себестоимости единицы произведенной продукции.

В обыденной ситуации это означает, что благодаря усилиям предпринимателя по снижению фондо-, материало-, трудоемкости товара он обеспечивает себе условия благоприятной конъюнктуры рынка, ибо товар с более низкими издержками имеет больше запаса прочности в маневрировании между спросовыми требованиями покупателей. Хотя на поверхности рыночного ценообразования экономическая прибыль выступает как результат рыночного обращения, однако первичными условиями ее возникновения оказываются усилия по снижению издержек в сфере производства.

Таким образом, заключая наши рассуждения в данном параграфе, можно сказать, что по большому счету проблема объяснения механизма возникновения и источника прибыли до самого последнего времени не была решена ни в теории предпринимательства, ни в экономической теории и вообще в экономической науке. Сегодня благодаря неравновесному подходу в анализе экономических явлений эта проблема получила свое решение. В нашей трактовке об образовании и источниках прибыли все экономические субъекты имеют отношение к данному явлению. Такое объяснение имеет важное методологическое значение, поскольку определяет, так сказать, законных обладателей прибыли, которые могут претендовать на получение ее доли в процессе общественного распределения.

В то же время никак нельзя преумалять роль предпринимателя в вопросе образования и источника прибыли, поскольку именно на предпринимателя возложена самая ответственная миссия по соединению интеллекта и труда всех непосредственных и опосредованных субъектов производства товара. Фактически предприниматель объединяет в единую цепочку всех тех субъектов, которые так или иначе имеют отношение к прибыли. Поэтому его роль является самой ответственной в этом процессе, что накладывает на него и соответствующие обязательства по его организации и управлению.

Глава 5. Примеры использования неравновесного подхода

в анализе экономики и понимании парадоксов

равновесной экономической теории

5.1. К обоснованию цен в электроэнергетике

Надо отметить, что неравновесный подход легко помогает разобраться в экономической ситуации при наличии даже весьма скудной информации. Ну, а поскольку именно в условиях скудости правдивой экономической информации мы и живем в последнее десятилетие, то понятна ценность нашего подхода даже с чисто обывательской точки зрения, поскольку он может дать ориентиры в принятии правильного решения в соответствии со своим умонастроением, а не тем, которое навязывается предвыборными технологиями вопреки не только нашему желанию, а даже жизненно важным интересам. Однако для этого нужно, чтобы неравновесный подход анализа экономики подспудно лежат в нашем сознании. Продемонстрируем это на примере одной из статей в газете, которые нас очень сильно не балуют достоверной и полной информацией об экономике.

В «Парламентской газете» от 7-го февраля 2002 г. попалась статья под названием «Торг по тарифам не уместен», в которой говорилось, что в рамках «правительственного часа» решался вопрос о тарифах на энергоносители и обеспечении энергоресурсами потребностей экономики и социальной сферы.

В статье наличествовала интересующая нас информация с точки зрения построения неравновесной модели экономики:

2) «у нас действуют атомные электростанции, дающие 25 процентов энергии. Отпускная цена одного киловатта – 13–15 копеек. Покупает энергию PAO «ЕЭС России» и продает уже за 49 копеек. А компенсация за такую разницу выплачивается из госбюджета»;

3) «цены на газ с 15 февраля возрастают на 20 процентов, абонентская плата по РАО ЕЭС с 1 января – на 20,2 процента, тарифы на электроэнергию, отпускаемую с ФОРЕМ, с 1 марта – на 20 процентов»;

4) «себестоимость киловатта, вырабатываемого ГЭС, равна примерно трем копейкам, АЭС – 15 копейкам. Нам же предлагают платить по 1 рублю 20 копеек».

Информация, конечно, не богатая, но уже позволяющая сделать некоторые выводы при владении неравновесным инструментом анализа. Используя его, построим примерную модель экономики ТЭК, исходя из того, что в отрасли имеется три крупных производителя электроэнергии: 1) атомные электростанции (АЭС); 2) тепловые электростанции (ТЭС); 3) гидроэлектростанции (ГЭС). Из них преимущественное количество электроэнергии – 75 %, как это видно из данных, дают ТЭС и ГЭС. Причем, электроэнергия, производимая ими, наиболее дешевая. Исходя из этих данных и наших предположений на этой достаточно скудной информации, построим неравновесную модель ТЭК в следующей последовательности:

1) вычерчиваем ранжированный вариационный ряд производителей электроэнергии по себестоимости, начиная от 3-х до 15 коп.;

2) дополняем эту линию до линии цены производства в отрасли, исходя из 50 % рентабельности производства (полуторной окупаемости текущих затрат, что на наш взгляд большой показатель);

3) проводим теоретическую линию рыночной цены на уровне замыкающей цены производства в отрасли – 22,5 коп./квт;

4) для сравнения чертим линию фактической цены на уровне 49 коп./квт и запрашиваемой руководством РАО ЕЭС на уровне 120 коп./квт.

Соответственно получим графическую структуру стоимости электроэнергии по данным анализируемой статьи (рис. 5.1).

Рис. 5.1. Структура стоимости электроэнергии (по данным статьи)

Анализируя этот график можно сделать вывод, что уровень цены за 1 квт был фактически завышен по сравнению с теоретическим уровнем более, чем в (49/22,5 ≈) 2 раза. Запросы руководства РАО ЕЭС увеличивают цену более теоретического уровня еще больше – (120/22,5 ≈) более, чем в 5 раз. Если теоретический уровень ренты в расчете на 1 квт составляет 9 коп., фактически она равна 35,5 коп., то ее величину на 1 квт хотят довести до 106,5 коп. Получается, что природной плюс монопольной ренты у потребителей электроэнергии выкачивается больше, чем только природной в (35,5/9 ≈) 4 раза, а желают выкачивать больше в (106,5/9 ≈) 12 раз.

В заключение примера с РАО ЕЭС отметим: «Да! Может быть имеются в наших рассуждениях погрешности расчетного характера». Однако они носят не методический характер, поскольку в этом плане неравновесный подход достаточно хорошо методологически обоснован и многократно апробирован, дав хорошие результаты в объяснении анализируемых экономических явлений. Погрешности могут быть вызваны недостатком и возможной неточностью информации, приведенной в статье, например, по величине себестоимости киловатта электроэнергии у разных энергопроизводителей.

В то же время надо понимать, что в данном случае не было нужды выяснять достоверность данных. Задача состояла не столько в том, чтобы выяснить действительное финансово-экономическое состояние ТЭК, а, главным образом в том, чтобы показать как свободно манипулируют информацией служители СМИ и как с их подачи воспринимают события в экономике обыватели. Причем, такое понимание вопреки настоятельным попыткам журналистов оборачивается обратным результатом.

5.2. Пример по нефти

В одной из статей «Российской газеты» пишется, что себестоимость 1 барреля нефти в странах Персидского залива равна 1–3 долларам за баррель. В России она обходится 8 долларов за баррель.

С учетом 50-процентной прибыли цена производства в России равна 12 долларам. Если за нее Россия получает 30 долларов (цена реализации по экспорту), то природная рента составит в расчете на 1 баррель 18 руб.

В другой статье пишется, что до перестройки вывоз за рубеж сырой нефти составлял не более 125 млн. тонн. Правительство М.Касьянова предполагает нарастить этот показатель до 310 миллионов тонн в год (объем добычи в 2002 г. составил 379 млн. тонн. В 2020 г. предполагается по правительственной программе добывать в год 450–520 млн. тонн. Три четверти из них должно вывозиться за границу. Это примерно 400 млн. тонн).

Зная, что 1 баррель нефти содержит 159 литров сырой нефти и вес 1 литра пусть будет равен 1 кг, то нетрудно подсчитать, что в баррелях вывоз 310 млн. тонн нефти примерно равен (310 000 000 000 : 159 ≈ ) 2 000 000 000. Умножив на величину ренты в расчете на 1 баррель получим всего природной ренты в год 36 млрд. долларов.

5.3. Об одном парадоксе равновесной экономической теории

Мы сформулировали его словами С.В.Брагинского и Я.А.Певзнера: «В равновесии прибыль должна быть равна нулю – таков итог строгого научного анализа. Но в реальной действительности капиталистического производства прибыль существует. Значит, для ее анализа нужна другая методология» (Брагинский С.В. и Певзнер Я.А. Политическая экономия: дискуссионные проблемы, пути обновления. – М.: Мысль, 1991. – С. 137).

Объясняя парадокс, отметим, что здесь С.В.Брагинский и Я.А.Певзнер имеют в виду экономическую (остаточную), а не бухгалтерскую (балансовую) прибыль. Последняя в равновесной модели экономики вырождается в нормальную (естественную, общую, среднюю) прибыль (рис. 5.2 а). А в неравновесной модели она присутствует как в части нормальной прибыли, так и в части экономической (рис. 5.2 б).

Кстати, неравновесность экономики (рынка) можно доказать от обратного. Так, авторы учебника пишут: «Равновесие на рынке будет достигнуто, когда у фирм не будет стимулов как для входа в отрасль, так и для выхода из нее. Это достигается при условии, если рыночная цена установится на уровне минимума средних валовых издержек и экономическая прибыль, таким образом, исчезнет» (Экономика: Учебник. 3-е изд. / Под ред. А.С.Булатова. – М.: Юристь, 2001. – С. 236). А поскольку Й.Шумпетер и многие другие экономисты утверждают, что экономическая прибыль никогда не исчезает, то тогда очевидно, что равновесие на рынке никогда не достигается и не будет достигнуто.

5.5. О парадоксальности и теоретической бессодержательности

экономической категории «полезность» в маржиналистской теории

Глава 6. Теория ренты и практика рентных отношений

с элементами неравновесного анализа (на примере сельского хозяйства)

6.1. О необходимости дальнейшего развития теории ренты

Необходимость дальнейшего развития теории ренты сегодня состоит не в том, чтобы доказать, что рентные доходы должны иметь более общественное распределение и присвоение, чем частное, а в том, что даже в случае частного присвоения этот процесс по своей конечной результативности был бы более всего полезен всему обществу, а не отдельным его представителям какими бы они не были хорошими или плохими. То есть над процессом распределения, присвоения и особенно над процессом использования присвоенной ренты частным лицом должен быть установлен неусыпный контроль со стороны общества на предмет соответствия последнего указанному выше критерию. Такая необходимость диктуется тем важнейшим обстоятельством, исходящим к самой вершине глобальной пирамиды частнособственнической идеологии и практики, что присваиваемая в настоящее время мировой финансовой олигархией львиная доля материально-денежного богатства человечества идет в конечном итоге не во благо ему, как это зачастую утверждает экономическая теория, а во вред.

Почему в настоящее время, когда человеческий интеллект достиг таких вершин, что в принципе может снять с повестки дня вопрос материального обеспечения всей планеты на необходимом и достаточном уровне, огромная часть частнособственнических доходов, включающих и ренту, уходит на развитие таких отраслей экономики, которые направлены на уничтожение жизни на земле? И не только направлены, но и фактически уничтожают, как это сейчас происходит в Ираке, Афганистане, как это было вчера в Югославии, Ливии, Вьетнаме и т.д. Уничтожают не только людей, но и природный ландшафт, окружающую среду, загрязняя ее и подвергая всю земную биосферу испытанию на прочность, за которой стоят необратимые процессы исчезновения жизни на планете.

Почему, когда всем все понятно по поводу нашего будущего при развитии мировой экономики по существующим правилам и принципам наращивания материального богатства над всеми нами довлеет эгоистическая власть частных интересов на самой вершине количественной иерархии огромных состояний, нажитых в том числе и за счет присвоения ренты, или даже более всего за счет ее присвоения? Почему мы все, все человечество находимся в безальтернативном состоянии животного, хомутом связанного и загнанного на бойню? Неужели в данной ситуации нет выхода и каждый из нас ничего с этим поделать не может? Очевидно, что выход есть и состоит он в следующих направлениях.

Во-первых , надо научиться понимать ситуацию обострения глобальных проблем не с узких национальных (например, башкирских, российских, или еще каких-либо других), классовых (например, пролетарских, бюрократических, олигархических, или других), экономических (например, с целью наращивания условий для дальнейшей «прихватизации» какой-либо доли общественного богатства) или других частных и групповых интересов, а с точки зрения общечеловеческих интересов, во главе угла которых поставлены общечеловеческие ценности и проблемы. Это – сохранение окружающей среды, в том числе природной, это – решение продовольственной проблемы в планетарном масштабе, это – обеспечение здоровья каждого человека на планете и, следовательно, всего человечества вместе взятого, это – создание условий гармоничного интеллектуального развития всех людей в масштабе всего человечества с эволюционным переходом в новую эру своего развития – эру космической цивилизации.

Во-вторых , необходимо научиться осмысливать свою сопричастность, свое соучастие в происходящих в настоящее время глобальных процессах. Нет нужды нам с вами уподоблять себя ничтожным букашкам, которые слабы и могут быть в любое время раздавлены сильными мира сего. Надо понимать, что из наших с вами небольших желаний, волеизъявлений складывается большая общая, или общественная воля общепланетарного сознания. Неважно, что мы – россияне – пока находимся в начале, у истоков такого понимания, но оно – это понимание – дело наживное и обязательно в скором времени должно прийти и к нам.

В-третьих , нужно знать, что общественное волеизъявление не должно быть стихийным, все разрушающим, поскольку природный потенциал планеты находится на пределе своего исчерпания и возможное обострение любой разрушительной стихии до крайностей может быть чреватым для дальнейшего нашего существования, неважно, где бы не развивалась стихия, и где бы мы не находились.

В-четвертых , надо постигать пути предотвращения нежелательных для всего человечества тенденций планетарного, странового, регионального развития и при возможности самим прикладывать свои знания и усилия для обоснования таких путей. В связи с этим огульное охаивание действий антиглобалистов, «зеленых» и других движений – не есть пример рационализма в наших действиях. Эти движения надо изучать, познавать основы общественного объединения в них людей и вносить, если убедились в их рациональности, положительности с точки зрения общечеловеческих ценностей, посильный вклад в них, консолидироваться каким-либо образом с ними.

Указанное, на наш взгляд, показывает огромное значение теоретического обоснования дальнейших путей развития человечества, иных принципов распределения и использования материального и интеллектуального богатства, накопленного человечеством, рассматривая их через призму общечеловеческих ценностей. В этом заключается и непреходящее значение развития главной экономической науки – экономической теории и ее отраслей и направлений, в том числе и теории ренты.

Актуальность исследования проблемы рентных отношений всегда имела ясную ориентацию в отношении своего побудительного фактора в связи с тем, что не требующее доказательств природное или общественное происхождение ренты (хотя споры по поводу ее источника пока не преодолены), все еще не оказывается веским основанием для утверждения принципа ее присвоения и использования во благо всего общества .

Ведь для любого богатства, способного приносить рентные доходы, иного не дано, чем иметь либо природное, либо общественное происхождение. Одно это, как вытекающее следствие, доказывает необходимость ее использования во благо всего общества, поскольку верховным собственником природных бесплатно подаренных человеку как биологическому существу ресурсов является все общество и даже более – все человечество. Общественное богатство потому и называется общественным, что оно создается всем обществом, всеми его членами.

Почему же сегодня в теории ренты превалирует обоснование частного способа присвоения ренты с неизвестным финалом вероятного своего использования? Причина ясна, поскольку сегодня у нас в стране и во всем мире возобладали частнособственнические интересы с олигархическим уклоном. На сегодняшнем витке исторического развития человечества оно оказалось вовлечено в капиталистический способ воспроизводственных отношений на империалистическом витке своего развития с ярко выраженной всевластной экономической монополией. Главной целью властвующей и в экономике, и в политике, и потому воинствующей олигархии является присвоение всей прибыли без остатка с само собой разумеющимся ее дальнейшим бесконтрольным со стороны общества использованием. Этой прибылью олигархия не хочет делиться ни с кем – не только с трудящимися, но и с предпринимателями малого и среднего бизнеса. Лишь коррумпированная, в основном высшая бюрократия, пользуясь монополией административной власти, выхватывает отдельные куски своей доли, стараясь сама перейти в когорту олигархического общественного клана. Сегодня такая ситуация классически процветает в России.

Сегодня в экономической теории возобладали архаичные с точки зрения современности взгляды, концепции, обосновывающие частное присвоение и использование рентных доходов отчасти из-за методологически неправильного толкования такой категории как рента. И в этом огромная ответственность лежит на нас – экономистах-теоретиках, ибо в настоящее время рента толкуется в экономической теории как обыкновенная разновидность прибыли – результата живого труда. И потому в налогообложении рента, как и прибыль, обкладывается налогом лишь частично, что по отношению прибыли верно, но никак не по отношению к ренте. Ибо рента есть результат проявления в экономике разнокачественных свойств используемых природных ресурсов. И возникает она не как результат, допустим, интенсификации труда, а как результат одинаковой общественной оценки дифференцированного по издержкам (в силу разнокачественности природных ресурсов) товара рентной отрасли. При этом рента как бы авансируется обществом товаропроизводителям с низкими объективно обусловленными издержками с тем, чтобы потом изъять их обратно в пользу общества через бюджет государства в виде рентного налога.

При этом, очевидно, что изъятая рента попадает в разряд издержек предпринимателя по уплате, допустим налогов, и следовательно должна быть включена в себестоимость товара, что в последующем будет способствовать обеспечению эквивалентности в межотраслевом товарообмене, поскольку в этом случае не нарушается закон средней нормы прибыли. Но, заметим, как только рента включается в состав прибыли предпринимателя, маскируясь под нее, то начинается нарушение всяких объективных пропорций в экономических отношениях.

Так, во-первых , при присвоении ренты предпринимателем в виде обычной прибыли этот рентный довесок начинает провоцировать инфляцию, поскольку излишек прибыли у какого-либо экономического субъекта всегда становится предметом межотраслевого перераспределения по закону средней нормы прибыли с возникновением так называемого межотраслевого диспаритета цен. Указанный излишек прибыли оказывается стоимостным «вздутием» на поверхности обменных отношений, которое, как болезненная опухоль, должно для выздоровления «рассосаться» организмом, в данном случае – экономическим. И эта инфляция будет продолжаться до тех пор, пока не иссякнет провоцирующий ее источник избыточной прибыли. Если источник будет неиссякаемым, то и инфляционный процесс будет продолжаться. Такое сегодня происходит в России. Источником сегодняшней инфляции, вопреки заверениям российского правительства, является именно этот фактор, а не увеличение других доходов, самым злостным из которых реформаторы видят зарплату бюджетников, льготы населению и социальные пособия, включая пенсии.

Широкомасштабное пропорциональное увеличение указанных доходов никак не может спровоцировать инфляцию, при том условии, что будут «заморожены», то есть поставлены под контроль государства, цены на продукцию естественных и обычных монополистов, ибо только они каждый раз провоцируют единовременный рост цен (но никак не инфляцию) по убывающей волне смежников вплоть до конечного потребителя, путем очередного изъятия в виде монопольной ренты любой даже мизерной прибавки к доходам населения и предпринимателей. Это видно на примере нескончаемого роста цен на горюче-смазочные материалы. Все население, средние и малые предприниматели из-за подрывной деятельности отраслей топливно-энергетического комплекса в нескончаемо изнурительном темпе работают на монополистов. Для обеспечения высоких темпов экономического роста, улучшения благосостояния населения достаточно поставить под контроль государства цены естественных монополий и можно смело поднимать указанные доходы населения, ибо те понесут их в конкурентную среду производителей конечного продукта, что, в свою очередь, вызовет интенсификацию конкурентного производства и рынка, создавая предпосылки для всеобщего социально-экономического развития.

Во-вторых , присваиваемая предпринимателем при попустительстве государства рента, как правило, в конечном итоге становится предметом отъема со стороны легитимных и нелегитимных рэкетиров. Первыми выступают: – собственники ресурсов – рантье, которыми опять таки, как правило, оказываются в конечном итоге олигархи. Они изымают ренту посредством увеличения либо арендной платы, либо процента, либо еще чего-нибудь подобного; – бюрократия, изымающая ренту посредством наложения и завышения налогов, штрафов, материально-финансовых обязательств, подарков, взяток и т.п.; или нелегитимных – обычных преступных группировок.

В-третьих , внебюджетное изъятие ренты в большей степени уводит из под контроля со стороны государства, а значит и общества ее использование. Указанные приваиватели рентных доходов уводят их из экономики и общества туда, где им выгодно их использовать. Страна и общество становятся безвозмездным донором частных аппетитов олигархии, превращаясь в чахнущий объект финансово-экономического вампиризма. Россия сегодня и есть объект финансово-экономического вампиризма со стороны отечественной и мировой финансовой олигархии. К чему это ведет блестяще видно на примере преобладающего большинства африканских стран.

В-четвертых , присвоение ренты предпринимателем (в немонополизированной рентной отрасли) ведет к расстройству функционирования всей рентной отрасли. Это хорошо видно на примере сельского хозяйства России. В соответствии с законом больших чисел среднерыночная цена тяготеет к цене производства массового продукта. Как правило, массовый продукт производят приваиватели ренты. В случаях перепроизводства они в целях реализации своей продукции идут на снижение своих продажных цен, тем самым сбивая среднерыночную цену на уровень ниже, а иногда и гораздо ниже замыкающей цены производства, разоряя «замыкающих» товаропроизводителей. Уход замыкающих товаропроизводителей из отрасли в неурожайные годы приведет к взлету рыночной цены выше потребительского уровня (обычно располагающегося на уровне замыкающей цены производства), вызывая недовольство потребителей. Это провоцирует общее социальное недовольство в стране.

Следовательно, в общем случае рента как общественный продукт своего возникновения должен идти полностью в бюджет государства через ее налогообложение. Однако может быть исключение в случае снижения темпов роста и развития рентной отрасли по каким-либо причинам. Обычно такие причины усматриваются в недостатке инвестиционных ресурсов. В этом случае государством должны быть обеспечено снижение ставок налогообложения ренты, оставшаяся часть которой в этом случае должна пойти на инвестиции в отрасли. Такая переориентация ренты также должна быть проконтролирована государством. В противном случае сразу же появятся желающие попользоваться ею не по назначению. Если же появляются признаки перепроизводства, то действия государства должны быть обратными. Только и всего. Ничего более.

Таким образом, рента – это «прибавок» к стоимости общественного продукта, не являющийся продуктом живого труда субъектов производства вопреки трактовке А.Смита, и далее, Д.Рикардо и К.Маркса. Это – резервируемая таким образом часть доходов членов общества, выступающих потребителями товаров рентной отрасли, в целях регулирования общественных экономических пропорций для обеспечения эквивалентного обмена товаров. Рента выступает лишь как инструмент государственного регулирования финансово-экономических пропорций в экономике, но никак не объектом присвоения со стороны частных собственников. Непонимание этого обстоятельства приводит к практическим изъянам в системе налогообложения государств.

Таким образом, что интересно с чисто познавательной точки зрения, прибыль является результатом интеллекта общества, или общественного разума, а рента – результатом неосведомленности потребителей о затратной содержательности рентного продукта и соответственно неразумности человека как потребителя.

Справедливости ради, надо заметить, что экономическая теория уже давно имеет своей составной частью трактовку общественного присвоения ренты. Наиболее развернуто ее представил и доказывал К.Маркс, а вслед за ним и его последователи, включая и отечественных ученых советского периода развития нашей страны.

Истинность суждений К.Маркса по этому поводу на основании указанных выше соображений её происхождения не вызывает сомнений. Вызывает сомнения и является козырем в руках противников концепции общественного присвоения ренты трактовка ее источника, которым К.Маркс, также как и источником прибыли вообще, в единственном роде объявил труд наемного работника, работающего на земле, или использующего средства производства, приносящие ренту. Почему такая позиция К.Маркса по отношению к источнику ренты является козырем в руках сторонников частного присвоения ренты?

Во-первых , очевидна абсурдность этого утверждения, поскольку без труда других субъектов производства – предпринимателей; людей, обучающих предпринимателей и рабочих, дающих им знания по новейшей технике, технологиям, организации труда, то есть всех тех, кто разрабатывает достижения научно-технического прогресса и тех, кто их доводит до производства; тех, кто воспитывает, растит будущих предпринимателей и рабочих, их детей; обеспечивает правовое, организационно-экономическое пространство предпринимательства и труда и т.д. невозможно производство товаров и прибыли, в том числе и ренты.

Во-вторых , говоря об общественном происхождении ренты К.Маркс объявляет ее источником частного субъекта, каковым является по его учению обладатель наемного труда, то есть наемный работник, рабочий. Тем самым, ратуя за труд наемного работника, как за источник ренты, он, фактически, выступает в методологическом плане за ее частное присвоение, также как и сторонники частного присвоения ренты со стороны предпринимателей и рантье.

Следовательно, необходимо указать, как это в свое время по отношению к земельной ренте сделал С.Н.Булгаков, что источником ренты никак не является лишь труд наемного работника. Им, в первую очередь, являются природные ресурсы; во-вторых, научно-технический прогресс, в результате которого создается общественное материальное и иное богатство и только после этого, в-третьих, труд, но не просто наемного работника, а всех членов общества, которые сопричастны к природным ресурсам и научно-техническому прогрессу и соприкасаются с ними.

Причем, труд наемного работника выступает в процессе создания материального богатства, прибыли и ренты главным образом лишь передаточным звеном, носителем ренты от источника – природных ресурсов и искусственных средств производства – к его получателю, являющемуся в дальнейшем субъектом притязаний к распределению (дележу) со стороны других общественных субъектов и, в первую очередь, государства. Вследствие указанного, никакой общественный субъект не имеет исключительных прав на частное присвоение, а главное использование вопреки интересам общества, прибыли и ренты. По отношению к этим видам доходов они имеют исключительно одинаковые права с точки зрения интересов общества. Следовательно, государство не может и не должно создавать политические, правовые, экономические и другие преимущества какой-либо группы населения страны в присвоении, обладании и использовании их. Практически это означает, что государство должно обеспечивать равный доступ всех групп, всех прослоек населения к пользованию этими доходами, ограничивая концентрацию сверх установленных обществом пределов их частного присвоения.

В связи с этим именно государство должно контролировать, в конечном счете, характер использования распределенной и присвоенной ренты. Что это значит? Это значит, что при первичном перераспределении ренты после ее получения, надо определить и проконтролировать движение ренты преимущественно в инвестиционную, или социальную сферу ее использования, даже в случае ее первичного частного присвоения.

А то, что же происходит в настоящее время у нас в России? Рента уходит в частное присвоение преимущественно крупных акционеров через дивиденды, личную унию олигархов, огромные зарплаты менеджерского корпуса и далее за рубеж, как наиболее спокойное прибежище незаконно с точки зрения всего общества распределенных и присваиваемых доходов. Более того, львиная доля этих доходов идет на финансовую подпитку неблаговидных политических целей, направленных против интересов общества.

Объявление источником прибыли и ренты только труд, и только наемного работника, или же, как зачастую гласит экономическая теория «западного» толкования, только предпринимателя, является несостоятельной с научной точки зрения, поскольку исходит из субъективных интересов той или иной прослойки населения, желающей с целью незаконного с общественной точки зрения присвоения и использования обосновать свои исключительные права. С этой целью и узакониваются те или иные политико-правовые отношения, объявляется тот или иной общественно-политический строй как основание для объявления гегемонии в этом отношении одного какого-либо класса.

Гегемонии тут со стороны какого-либо одного класса быть не может, поскольку труд всех, связанных с процессом получения прибыли и ренты, является лишь звеном в цепочке рождения этих доходов. При этом предприниматель оказывается в технологической цепочке рождения прибыли лишь ее конечным получателем, что никак не дает ему права объявлять себя ее источником и потому присваивателем. Также как и обладание частной собственностью не означает автоматического наделения частного собственника способностью наилучшего использования капитала в выгодном для общества направлении. То есть не обязательно концентрировать частную собственность в каких-либо одних руках с тем, чтобы добиться эффективного его использования.

Концентрация производства и концентрация собственности – разные понятия. Если концентрация капитала в определенных пределах ведет к повышению эффективности производства, то концентрация собственности ведет к поляризации общества, интенсивному воспроизводству бедности, а вслед за этим к тому клубку социально-экономических противоречий и проблем, которые в случае допущения бесконтрольности со стороны общества и государства к процессу концентрации богатства становятся социально неразрешимыми.

Отметим также, что сущность ренты наиболее полно отражалась в определениях советской научной литературы. Так, наиболее распространенным было следующее определение ренты: "Рента..., доход, не связанный с предпринимательской деятельностью и регулярно получаемый рантье в форме процента с предоставляемого в ссуду капитала, землевладельцем в форме земельной ренты с сдаваемого в аренду земельного участка". Обратим внимание на то, что в данном определении это доход, во-первых, не связанный с предпринимательской деятельностью; во-вторых, регулярно получаемый; в-третьих, получает ренту рантье – собственник капитала или земли, живущий на проценты, получаемые с них; в-четвертых, рента более общее объединяющее понятие, чем процент и земельная рента.

Кроме того, в стоимостном аспекте рента есть часть прибыли, получаемой при производстве и реализации товаров и услуг. Причем, не просто часть, а как часто подчеркивается, избыточная часть, или сверхприбыль. А, как известно, сверхприбыль может носить и предпринимательский характер. Она в этом случае называется экономической прибылью, то есть частью прибыли, получаемой предпринимателем, сверх нормального, или среднего ее уровня. То есть то, что рента – сверхприбыль, это не самый главный характеризующий ее признак. Тем более, что она может выделяться и из состава нормальной прибыли, а не только из сверхприбыли. Кроме того, ее объем по отношению к одной и той же предоставляемой в аренду (в ссуду) величине первичного источника – природным ресурсам – может иметь дифференцированный характер. Потому ренту, связанную с их различиями в местоположении и качестве, называют дифференциальной.

Таким образом, главными признаками, характеризующими сущность ренты, остаются те, что, во-первых, она не связана с каким-либо трудом своего получателя – ни предпринимательским, ни, тем более, наемным; во-вторых, ее получают регулярно и не ограничивают, заметим, по объему, получаемому в одни руки, то есть вопрос ограничения ее концентрации у субъектов частного присвоения ни в теории, ни в практике вообще не ставится, что, безусловно, играет развитию тенденции к расширению поляризации населения внутри стран и самих стран мирового сообщества по доходам; в-третьих, эта категория существует не только сфере использования природных ресурсов, но и искусственных средств производства, в том числе и денежного капитала.

6.2. Некоторые противоречия в понимании сущности ренты

Неравновесный анализ оказался весьма плодотворным и в теоретическом анализе рентных отношений. И поскольку эти отношения выходят за рамки отдельных регионов, стран, то, по существу, использование неравновесного подхода при их изучении носит глобальный общемировой характер. Но, прежде чем перейти к глобальным проблемам дифференцированного развития стран, остановимся на некоторых теоретических и практических проблемах ренты и рентных отношений с тем, чтобы прояснить для себя и для читателя отдельные «тонкие» их аспекты.

Под земельной рентой понимают ренту, возникающую в связи с использованием природных качеств земли и с ее местоположением. В такой формулировке ее можно назвать более определенно, а именно: дифференциальной рентой первого рода. В зависимости от отрасли экономики, в которой она возникает, ее называют по-разному, в том числе горной, городской, лесной и т.п. По сути дела, все эти виды рент являются земельными, так как получены вследствие либо разного местоположения земель, на которых располагаются предприятия добывающей, лесной отраслей экономики, жилищно-коммунального, городского хозяйства и т.д., либо вследствие разного ее и местоположения, и качества как это происходит в сельском хозяйстве. Причем, в добывающей промышленности к земельной ренте первого рода относится и рента, возникающая вследствие разноудаленности продуктивных минералами пластов от поверхности земли в шахтах, и их разнокачественности по концентрации минералов в одном и том же объеме добываемой породы.

В то же время при вложении производственного капитала в один и тот же участок земли с целью использования ее природных качеств она имеет разную отзывчивость на одну и ту же единицу вкладываемого капитала. Причем, эта отзывчивость при увеличении общей величины вкладываемого капитала может в расчете на единицу капитала и нарастать, и убывать. Если разность в величине получаемых таким образом дополнительных доходов присваивается предпринимателем, то она будет носить характер его экономической прибыли. Если же она будет включаться в состав арендной платы, то в этом случае она превратится в дифференциальную ренту второго рода. Ее тоже во всех отраслях экономики можно назвать земельной рентой, поскольку прирост ренты происходит за счет разной отдачи одной и той же единицы производственного капитала в один и тот же участок земли. В сельском хозяйстве это может быть разная отзывчивость земли приростом урожайности сельскохозяйственных культур на одну и ту же величину приращения, например, вкладываемых удобрений. В горной – увеличение выхода полезных минералов в зависимости от глубины переработки добытых пород. В городском хозяйстве – повышение арендной платы при сдаче квартир внаем, или увеличение цены билетов на просмотр сеансов в зрелищных заведениях в результате, например, строительства в данном микрорайоне какого-то учебного заведения, парка, торгового центра и т.п., то есть на основе дополнительного вложения капитала в данный микрорайон, или в данный рентообразующий городской участок земли.

Таким образом, происхождение категории дифференциальной земельной ренты первого и второго рода понятно и объяснимо. Непонятно и необъяснимо при отступлении от идеологических шор происхождение категории «абсолютной ренты». О ее сути К.Маркс писал следующим образом: "Абсолютная, возникающая из избытка стоимости над ценой производства, рента есть просто часть земледельческой прибавочной стоимости, превращение этой прибавочной стоимости в ренту, захват ее земельным собственником; совершенно так же как дифференциальная рента возникает из превращения добавочной прибыли в ренту, из захвата добавочной прибыли земельной собственностью при общей регулирующей цене производства. Эти две формы ренты суть единственно нормальные".

Из данного определения видно, что по К.Марксу абсолютная рента, также как и дифференциальная – это добавочная прибыль над нормальным ее уровнем, заключенным в регулирующей (средней) цене производства. То есть различий в данном определении между этими категориями, по существу, нет. Тогда, каким же образом обосновывал существование абсолютной ренты К.Маркс?

К. Маркс рассматривал проблему образования абсолютной ренты шире, чем показал в данном определении. Он видел несколько ее источников, предполагая возможность существования абсолютной ренты независимо от факта низкой технической вооруженности сельского хозяйства.

В «Теории прибавочной стоимости» К.Маркс называет источники, из которых может выплачиваться абсолютная рента, «то есть рента, не зависящая от разницы в плодородии различных категорий почвы». Это может быть, во-первых, излишек стоимости над ценой производства сельскохозяйственных продуктов и, во-вторых, часть стоимости рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве поскольку «средняя заработная плата сельскохозяйственных рабочих ниже средней заработной платы промышленных рабочих».

Указал К.Маркс и третий источник образования абсолютной ренты: «...Абсолютная рента или предполагает, что реализуется избыток стоимости продукта над ценой его производства, или предполагает избыточную монопольную цену, превышающую стоимость продукта».

Из этих определений, которые подсказывают, по сути дела, три источника и три формы абсолютной ренты, не следует точное указание К.Маркса, что следует понимать под ней. То, что это излишек над ценой производства, ни о чем не говорит, поскольку таким излишком являются и экономическая прибыль, и дифференциальные ренты I и II родов, и монопольная рента, и процент на вложенный капитал. То, что это часть необходимого продукта вообще вносит терминологическую путаницу в объяснение абсолютной ренты, поскольку К.Марксом же было сказано, что она возникает «из избытка стоимости над ценой производства», а зарплата, как известно, входит составной частью в цену производства. Ссылаясь на монопольную цену, К.Маркс отождествляет абсолютную ренту с монопольной же рентой, что тогда вообще предполагает отсутствие первой в условиях, когда монопольные цена и рента вообще не образуются.

Как видим, четкого понимания, и определения абсолютной ренты у К.Маркса просто нет. Очевидно, что он абсолютную ренту, как ренту собственника, хотел определить для тех, наиболее худших земель, на которых не образуется дифференциальная рента, но, тем не менее, она сдается в аренду. В этом случае арендная плата может формироваться за счет необходимого продукта арендатора. Но тогда причем тут монопольная рента? Она, не превращаясь в абсолютную ренту, может спокойно изыматься собственником редкой земли, лишь на которой может произрастать сельскохозяйственная культура, продукт выращивания которой продается за монопольную цену.

И далее, очевидно, введя особую категорию ренты для наихудших земель, К.Маркс захотел ее распространить и на другие, более лучшие земли. Потому в дальнейшем отечественные ученые стали считать, что ее уровень одинаков для всех обрабатываемых в сельскохозяйственном производстве земель.

Таким образом, введение категории «абсолютная рента» не поддается какой бы то ни было логике, кроме той, которая исходит с призмы классового подхода к анализу экономических отношений в аграрном секторе экономики. То есть именно идеологические шоры подвигнули К.Маркса к доказательству существования абсолютной ренты в стоимости сельскохозяйственной продукции. Ведь в хозяйствах, граничащих с парцеллярными, нет капиталиста, который эксплуатировал бы его владельца. Тем не менее, эксплуатацию надо показать, выявить, поэтому появляется не существующая в жизни категория доходов, которые, якобы, незаконно отбираются землевладельцем в случае сдачи земли в аренду.

Хотя, отойдя от классовой идеологии, нетрудно предположить, что именно парцеллярные хозяйства – это те земли, которые не дают никакой ренты и потому они не могут быть сданы в аренду и обрабатываются самими владельцами. Если эти участки сдаются в аренду, то арендная плата уплачивается не за счет какой-то надуманной категории, а из необходимого продукта арендатора, что также рассматривалось К.Марксом как возможный случай формирования абсолютной ренты. Как только на земле более лучшего качества возникает дифференциальная рента, то она (земля) получает возможность быть сданной в аренду при формировании арендной платы за счет образуемой дифференциальной ренты. И тогда все становится на свои места: там, где образуется рента, появляется ее присваиватель – собственник сдаваемой в аренду земли, или рантье. Где рента не образуется, там не могут формироваться (за каким-либо исключением) и арендные отношения. То есть все становится логичным с точки зрения жизненной практики, без всяких доказательств существования абсолютной ренты, и в практической реальности нет никакой необходимости в этой категории.

И все же имеется один теоретический аспект существования данной категории – категории абсолютной земельной ренты, если вспомнить, что К.Маркс называл дифференциальную ренту «ложной стоимостью», которая для арендатора представляет фактически его издержки на выплату арендной платы, но не имеет отношения к реальным затратам арендатора на приобретение средств производства. Уровень реальных затрат арендатора плюс «ложная стоимость», если последняя формируется как разница между затратами на худших и лучших землях, дадут в результате величину себестоимости производства продукции, равную фактической себестоимости производства на худших землях.

На свои издержки независимо от ее сущности и характера арендатор, как обычный предприниматель, по логике рынка должен получать нормальную прибыль. Из всей приходящейся на указанные суммарные издержки арендатора совокупной нормальной прибыли в части действительных издержек – это будет нормальная прибыль предпринимательского свойства, то есть предпринимательская нормальная прибыль. Но вот в другой своей части – части «ложной стоимости» – совокупная нормальная прибыль образуется уже как «ложная нормальная прибыль», «начисляемая» на ложную же стоимость – дифференциальную ренту. Эта «ложная нормальная прибыль» и представляет собой абсолютную ренту , которая забирается в составе арендной платы вместе со своей «ложной» основой – дифференциальной рентой – в виде разницы между ценами производства на худшей земле (на которую по теории ориентируется рыночная цена сельскохозяйственного продукта) и землях более высокого плодородия, то есть средних и лучших землях.

Графически основанную на такой трактовке абсолютную ренту в составе других стоимостных категорий сельского хозяйства можно изобразить как на рис. 6.1 (вариант 1), или как на рис. 6.2 (вариант 2). Заметим, что здесь и в других случаях модель рентного стоимостного строения продукции сельского хозяйства (да и других рентных отраслей тоже) строится в рамках долгосрочного периода времени (на основе данных за 5–7 лет). В этом случае рентные платежи в виде земельного налога и арендной платы за землю не учитываются в составе предпринимательских издержек. Когда же строится краткосрочная модель стоимостного строения продукции рентной отрасли, рентные платежи включаются в состав предпринимательских издержек так, как оно и есть на самом деле. В этом случае возникает обычная неравновесная модель экономики, по которой рентные платежи могут быть представлены только в фиксированном виде в составе себестоимости продукции, но для их обоснования они не могут использоваться. Для этой цели используются модели долгосрочного типа за указанный период. Ясно, что если последние служат для выявления и обоснования уровня дифференциальной ренты и соответственно рентных платежей того или иного рода (допустим земельного налога или арендной платы за пользование землей), но никак для расчета экономической прибыли предпринимателя, то модели краткосрочного типа позволяют рассчитать экономическую прибыль предпринимателя, но никак не дифференциальную ренту. То есть целевое назначение и строение моделей стоимостного строения продукции сельского хозяйства на краткосрочном и долгосрочном периодах разные, в корне отличаются друг от друга. Правила построения графической модели, изображенной на рисунках, описаны выше, в параграфе 3.2.

Графические модели на рисунках построены ранжированным представлением сельскохозяйственных товаропроизводителей по убыванию себестоимости единицы производимой ими продукции (линия В₁ В₂ на обоих рисунках). При этом совокупная себестоимость сельскохозяйственной продукции изображается площадью трапеции ОВ₁ В₂ М.

Как известно, при наращивании себестоимости продукции нормальной предпринимательской прибылью получаем цену производства продукции – линия А₁ А₂ на обоих рисунках. Однако по этой линии на рис 6.1 прирост себестоимости до цены производства показан в отношении лишь явных издержек производства, а на рис. 6.2 в отношении как явных, так и неявных издержек, каковыми выступает дифференциальная рента.

Тогда, с учетом указанного, в виде соответственно площадей треугольников А₁ A''₂ A'₂ и В₁ В'₂ В₂ на рис. 6.1 и 6.2 будет изображена совокупная дифференциальная рента, треугольников А₁ A'₂ A₂ , и В₁ В"₂ В'₂ – совокупная абсолютная рента.

Как видим, из данного представления абсолютная и дифференциальная ренты в суммарном виде составляют разницу, или разность, между ценой производства сельскохозяйственной продукции на худших землях и ценой производства продукции, которую производят на участке земли, по которой рассчитывается земельная рента. То есть здесь методика расчета земельной ренты не нуждается в явном выделении этих двух ее конкретных (в случае нашей интерпретации) разновидностей, хотя это нетрудно и сделать. Наша методика такое вполне позволяет.

В науке не рекомендуется вдаваться в схоластические рассуждения о природе теоретических абстракций, если они не имеют практического значения. Именно так, на наш взгляд, сегодня дело обстоит с категорией абсолютной ренты.

В чем же в теории ренты заключаются практические реалии? На данном переломном этапе развития экономики страны экономическая наука должна более всего пытаться дать ответ на проблему регулирования размеров изъятия земельной ренты обществом, распределения ее присвоения между различными субъектами производства и собственности, определиться в оценке степени воздействия способов регулирования рентных отношений на развитие производительных сил и, следовательно, повышение благосостояния общества и т.д. И здесь абсолютно неважно в каком представлении теоретически выступают такие практические категории как арендная плата, земельный налог, процент по ипотечному кредиту и т.п. Главное уметь считать их величину и определять степень воздействия каждой из них на динамику и эффективность развития производства.

6.3. О методических особенностях расчета земельной ренты

Методика расчета земельной ренты довольно проста и была указана еще К.Марксом как разница между многолетней (за 5–7 лет) ценой производства на худших (замыкающих, предельных) и лучших землях. Он пишет, что дифференциальная рента определяется "разностью между продуктом капитала, вложенного в наихудшую, не приносящую ренты землю, и продуктом капитала, вложенного в лучшую землю".

В данной методике расчета, по сути дела не предлагается никаких подразделений ни на абсолютную ренту, ни на дифференциальную ренту I и II. Хотя значительную часть своих исследований по ренте К.Маркс посвятил обоснованию общего и различий дифференциальных рент I и II рода, тем не менее, он понимал, что их разделение в достаточной степени условно. Такое разделение использовалось К.Марксом в виде научной абстракции для лучшего понимания и объяснения процесса образования ренты. Об этом убеждает и его высказывание о том, что "дифференциальная рента II является лишь другим выражением дифференциальной ренты I, а по существу совпадает с ней".

Научная абстракция, как известно, понятие отвлеченное, ее подлинность доказывается практикой. Последняя, как оказалось, не испытывает особой нужды в разделении этих двух видов дифференциальной ренты, да это и затруднено в силу объективных обстоятельств. Дело в том, что дифференциальная рента I, по определению, есть результат различий в естественном плодородии земель и их местоположения, а дифференциальную ренту II связывают с возрастанием искусственного плодородия. Несмотря на накопившийся опыт бонитировки (качественной оценки) почв сегодня практически не представляется возможным отделить естественное плодородие от искусственного. Используя в конкретных исследованиях по бонитировке почв показатель "экономическое плодородие", в котором объединены понятия естественного и искусственного плодородия, исследователи автоматически выходят на обобщенный термин дифференциальной ренты без какого-либо разделения ее на виды.

Указанное позволяет усомниться в целесообразности выделения двух видов дифференциальных рент с тем, чтобы доводить его до практических методических рекомендаций с поиском при этом всяческих аргументов обоснования, якобы, объективного характера для такого разделения. На наш взгляд, должна быть хорошо отработана методика расчета вообще земельной ренты, с дальнейшим ее подразделением не по теоретико-методологическому принципу на диференциальные ренты I или II, или еще на более абсурдную категорию – абсолютную ренту, а по принципу практической целесообразности для способствования скорейшему росту эффективности сельскохозяйственного, или иного производства, либо его умеренному росту, или же, напротив, сдерживанию такого роста.

Практически такой подход будет заключаться в прогнозировании и планировании уровня образующейся в сельском хозяйстве на данном этапе земельной ренты и обоснования степени ее изъятия из рук получателя – сельскохозяйственного товаропроизводителя – посредством земельного налога, или арендной платы, узаконением максимальной её ставки для выплаты государству или частному собственнику участка земли, сдающих его во владение или в аренду товаропроизводителю.

Однако не всегда указанная схема расчета приводит к практическому успеху возникновения ренты и ее изъятия в виде, прежде всего, земельного налога. В чем же причина практических проблем с земельной рентой? В методологическом плане их можно определить в следующих пунктах:

1. Классики теории ренты нам завещали, что рыночная цена сельскохозяйственной продукции непременно тяготеет к индивидуальной цене производства на худших землях и устанавливается на этом уровне. Исходя из этого указания, многие последователи классиков обосновывают, прогнозируют и планируют рыночную цену реализации сельскохозяйственной продукции именно на этом уровне. Однако, как показывает практика, рыночная цена сельскохозяйственной продукции, во-первых, не бывает абсолютно единой и не устанавливается на одном лишь равновесном уровне, во-вторых, она есть величина случайная, подчиняющаяся тем же вероятностным закономерностям, как и все случайные величины, формирование которых зависит от множества факторов. В данном случае плотность распределения цены однородного товара подчиняется закону нормального распределения (рис. 6.3), в соответствии с которым рыночная цена тяготеет к среднеотраслевой цене производства, то есть она тяготеет к уровню той цены производства, по которой производится основная масса продуктов.

При этом цена производства сельскохозяйственного предпринимателя в краткосрочном периоде включает все издержки производства и явные, и «ложные», то есть и такие, которые уходят на выплату арендной платы и земельного налога за счет возникающей земельной ренты. Действительно, если это было бы не так, то какой смысл был бы заниматься сельскохозяйственным предпринимательством? Очевидно, что если ставки земельного налога и арендной платы фактически соответствовали бы устойчивому среднегодовому уровню земельной ренты по ее теоретической модели возникновения (как это показано на рис. 6.1 и 6.2), то, ясно, что цены производства на всех землях соответствовали бы замыкающей цене производства.

А если этого не происходит? То есть ставки земельного налога устанавливаются ниже величины земельной ренты, а арендные отношения не развиты в той мере, чтобы способствовать тяготению рыночной цены к замыкающей цене производства. Тогда очевидно, что в условиях конкуренции товаропроизводитель, стараясь сбыть свою продукцию и прицениваясь к уровню нормальной прибыли, которая складывается на конкретном рынке, вполне допустимо, станет продавать свой товар ниже замыкающей цены производства. На уровень его продажной цены могут ориентироваться и другие сельскохозяйственные товаропроизводители. Эта цена больше привлекла бы покупателей, соответственно формируя рыночную цену ниже и, может быть, гораздо ниже, чем уровень замыкающей цены производства. В соответствии с этой низкой ценой была бы удовлетворена основная масса спроса на сельскохозяйственную продукцию, хотя не исключено, что часть продукции могла бы быть куплена и по замыкающей цене производства. Некоторая оставшаяся часть продукции в этих условиях вовсе может не найти спроса. Тогда очевидно, что среднеотраслевая рыночная цена окажется ниже замыкающей цены производства, что может повлечь за собой уход замыкающих предпринимателей с сельскохозяйственного рынка.

На следующий год в связи, например, с засухой, низким урожаем и высокой себестоимостью продукции будет предъявлен повышенный спрос на сельскохозяйственную продукцию. Тогда цены будут формироваться выше среднеотраслевой цены производства на уровне и может быть выше замыкающей цены производства. В накладе в этом случае будет потребитель как социально обиженная сторона. И наоборот в урожайные годы рыночные цены могут упасть ниже среднеотраслевой, ввергая в убыток сельскохозяйственных товаропроизводителей. В этом случае социально обиженными окажутся они.

То есть погодные условия сельскохозяйственного производства вносят главный элемент неустойчивости аграрного рынка, внося социальные расстройства в условия либо производства и сбыта, либо покупки и потребления. Это никак не может играть на руку правительствам стран и поэтому они вынуждены стремиться стабилизировать ситуацию на сельскохозяйственном рынке с помощью различных интервенционистских мер. Это, безусловно, вызывает определенные трудности для них, требуя большого внимания. Однако делать это приходится во имя стабильности общества, удерживая протекционистскими мерами уровень рыночной цены и сверху, и снизу ближе к замыкающей цене производства так, как это происходит, например, в сельском хозяйстве США сегодня.

Почему же в странах ЕС и США рыночная цена тяготеет к замыкающей цене производства, например, так, как этот изображено на рис. 6.4? Это результат целенаправленных протекционистских действий государства, которое озабочено тем, чтобы на почве объективного рыночного ценообразования под воздействием законов спроса и предложения в разные по погодным условиям годы в результате перепадов урожайности сельскохозяйственных культур цены на фермерскую продукцию не испытывали резких взлетов и падений. Оно озабочено также тем, чтобы на этой основе в обществе не возникали социальные конфликты, вызываемые тенденцией разорения фермеров в урожайные годы, когда цены в соответствии с законом Кинга ("денежные поступления в сельское хозяйство изменяются в обратной пропорции к урожаю...") могут опуститься гораздо ниже среднеотраслевой цены, вызывая при неприятии мер по поддержке фермеров со стороны государства разорение возможно более половины их числа. Оно также не хочет социальных потрясений со стороны покупателей в случае, если цены взлетят на высоту гораздо большую, чем замыкающая цена производства, вызывая недоступность продовольствия у населения, особенно у его низкодоходной части.

2. В условиях, когда земельная рента регулярно изымается с помощью арендной платы и земельного налога рыночная цена будет более тяготеть к своему равновесному уровню на уровне замыкающей цены производства и очевидно это будет определять большую стабильность отрасли в любых погодных условиях, поскольку не предполагает внутриотраслевого колебания цен в зависимости от конъюнктуры рынка. Однако при этом возникают свои подводные камни. Инвестиционные возможности сельского хозяйства в этом случае будут ограничены лишь нормальной прибылью. Мало того, что эта величина сама по себе в сравнении с общим объемом прибыли, включающей и ренту, не велика, но такая ситуация делает отрасль инвестиционно малопривлекательной из-за низких возможностей получения дивидендов.

Вследствие этого государству приходится идти на ограничение ставок как земельного налога, так и арендной платы прямыми и косвенными путями, жертвуя стабильностью во имя динамизма развития. Очевидно, что самого большого динамизма отрасль может достигнуть в том случае, если вся прибыль, включая и ренту, останется в пользовании самого товаропроизводителя. Однако это чревато немедленной дестабилизацией рынка, ибо в случае перепроизводства товара (например, в урожайный год) наиболее эффективные товаропроизводители, как правило хозяйствующие на лучших землях, будут идти на снижение реализационной цены во имя сбыта своего товара.

3. Однако и стабилизация рынка, и его динамизм может быть достигнут только при сохранении уровня рыночной цены на уровне близком к замыкающей цене производства. Если при низкой эффективности сельского хозяйства аграрный рынок настежь раскрывается для импортеров, то очевидно, что в условиях формирования рыночной цены на уровне наиболее низкой цены производства отечественного товаропроизводителя никаких предпосылок для динамичного развития сельского хозяйства не возникает. Оно просто гибнет в условиях открытой конкуренции с импортерами. При этом не могут послужить основой для роста эффективности и государственные дотации, которые будут лишь покрывать издержки производства, но никак не смогут создать инвестиционно привлекательную базу. Поэтому протекционизм по отношению к отечественному товаропроизводителю, особенно на начальных этапах реформ, необходим. Отсутствие такового и разрушило отечественное сельское хозяйство за прошедшие десять лет реформ.

Таком образом, в расчете и обосновании ставок земельного налога или арендной платы нет никаких методических трудностей. Весь вопрос состоит в том, чтобы обеспечить тяготение рыночной цены к цене производства на худших землях, вовлекаемых в обработку в соответствии с текущим совокупным спросом на продовольствие и сельскохозяйственное сырье, чтобы обеспечить возникновение, образование земельной ренты в рыночной цене реализации сельскохозяйственной продукции. Без этого ставить на повестку дня вопрос обоснования и расчета ставок земельного налога и арендной платы является совершенно неперспективным, заведомо провальным в своей практической реализации занятием.

Обеспечить тяготение рыночной цены на сельскохозяйственную продукцию к замыкающей цене производства – это значит, в первую очередь, решить вопрос об инвестиционной привлекательности отрасли. Связь тут очевидная: при таком тяготении рыночной цены возникает земельная рента, или сверхприбыль, которая, как известно, в любой отрасли экономики является предметом вожделения инвесторов.

Нашими расчетами, наряду с расчетами других экономистов, выявлено, что в реальной практике при наличии оптимальных условий для своего образования величина земельной ренты в отраслевой выручке от реализации сельскохозяйственной продукции может достигать до 40 и более процентов ее общего объема. Тогда среднеотраслевая рентабельность (с учетом предпринимательской прибыли) может быть равна 100 и более процентам. При этом на лучших участках обрабатываемой земли рентабельность производства и реализации сельскохозяйственной продукции может достигать гораздо большей высоты – 400 и более процентов.

Таким образом, сельское хозяйство – это не такая уж бесперспективная для капитала отрасль, в качестве каковой она стала в результате совершенно непродуманных с точки зрения повышения эффективности сельскохозяйственного производства аграрных реформ. Наоборот, она может быть источников весьма и весьма высоких, в том числе и рентных доходов. И заявления о дотационной «бездонности» аграрной сферы экономики теоретически не обоснованы.

Для обеспечения тяготения рыночной цены к замыкающей цене производства с последующим возникновением инвестиционной привлекательности отрасли со стороны государства требуется:

во-первых , обеспечение протекционизма отечественному сельскохозяйственному товаропроизводителю, в первую очередь, путем ограждения его от неравной конкуренции с иностранными товаропроизводителями. Да, в этом случае возможен определенный рост внутренних цен на продукты питания, но, при соответствующем контроле со стороны государства он не должен превысить 30–40 % прироста от ныне существующих рыночных цен;

во-вторых , чтобы не возникало ситуации недопотребления населением продуктов питания, государство одновременно должно идти на компенсацию такого повышения продовольственных цен соответствующими способами. Один из них состоит в повышении минимальной зарплаты и тарифных ставок в бюджетных сферах экономики за счет усиления налогообложения рентных доходов крупных владельцев частной собственности, поскольку эти доходы все равно уходят за рубеж, подпитывая иностранную экономику. Государство указанным способом лишь бы развернуло эти доходы в сторону инвестирования отечественного производства, хоть и принудительным путем;

в-третьих , для обеспечения наиболее ускоренного подъема сельского хозяйства государство должно объявить мораторий на налогообложение доходов сельскохозяйственных товаропроизводителей сроком, например, на три года, которых в случае обеспечения со стороны государства комплекса всех указанных нами мер вполне хватило бы для прочного становления на ноги отечественного сельскохозяйственного товаропроизводителя;

в-четвертых, заключительным аккордом в комплексе мер государственного протекционизма к отечественному сельскохозяйственному товаропроизводителю, стало бы полное списание всех долгов, в первую очередь, бюджетных, поскольку их главным виновником явилось само государство в результате проведения неэффективной аграрной политики.

Конечно, есть другие варианты продолжения аграрных реформ, один из которых состоит в сохранении той системы аграрных отношений, до которых сегодня доведено отечественное сельское хозяйство. В этом случае будет продолжаться затяжной кризис сельского хозяйства, поскольку совершенно низкий для отечественного товаропроизводителя уровень среднеотраслевой и индивидуальных рыночных цен реализации сельскохозяйственной продукции будет полностью зависеть от конъюнктуры сельскохозяйственного рынка, который, с одной стороны, находится под мощным контролем импортеров, с другой, остается зависимым от погодных условий производства. Причем, в соответствии с указанным выше законом Кинга, действующем на нерегулируемом сельскохозяйственном рынке, низкие цены реализации при высоких урожаях будут усугублять положение отечественного крестьянина, чем высокие цены при низких урожаях, что с точки зрения логики развития сельскохозяйственного производства является абсурдным. При таком положении отрасль будет оставаться инвестиционно непривлекательной из-за низкой среднеотраслевой рентабельности и огромных размеров кредиторской задолженности.

Существующий вариант проведения аграрных реформ, который в своей тактике и стратегии не меняется уже около десятка лет, по существу, доказывает их целенаправленность не только на разрушение производительных сил сельского хозяйства, но и на достижение более глобальной стратегической цели – разорение отечественного крестьянина и полное его закабаление в виде дешевой наемной рабочей силы. Этот «курс на скорейшее становление «стратегических частных собственников» требует массового банкротства предприятий большинства отраслей народного хозяйства, поскольку без этого сложно решать проблему скупки «контрольных пакетов» акций. Стимулирование банкротств – экономическая основа подрыва материально-технической базы села; стимулирование обнищания населения – экономическая основа сужения внутреннего рынка сбыта сельскохозяйственной продукции».

На данном этапе своего разорения российский крестьянин оказался вынужден согласиться с введением законодательной основы оформления права частной собственности на сельскохозяйственные угодью с правом же их купли-продажи. Началась активная скупка сельскохозяйственных угодий и их концентрация. Осталось недолго ждать введения всех мер государственного протекционизма и бюджетного субсидирования. И тогда, сельское хозяйство будет служить средством перекачки бюджетных субсидий в частные карманы так, как это сейчас происходит в сельском хозяйстве США. При этом российский крестьянин в основной своей массе останется в стороне от этих процессов и никак не сможет участвовать в таком использовании бюджетных средств.

При установлении рыночных цен на уровне замыкающей цены производства, объявлении моратория на налогообложение доходов сельскохозяйственного товаропроизводителя, списании их долгов можно было бы добиться максимального притока инвестиций в сельское хозяство и соответственно ускоренного подъема отрасли, поскольку сельскохозяйственный предприниматель в этом случае мог бы в виде процента за кредит полностью отдать инвестору образующуюся земельную ренту. Тогда, например, в условиях 100-процентной рентабельности при 10-процентном кредите в первый же год он смог бы безболезненно с экономической точки зрения привлечь инвестиций по величине почти пятикратно превышающей его выручку от реализации продукции, сохраняя при этом нормальную предпринимательскую прибыль за собой. Если при этом в структуре себестоимости его продукции амортизационные отчисления составили бы, например, 10 %, то только за счет десятой части привлеченных инвестиций он бы смог полностью обновить все свои имеющиеся основные фонды. То есть речь, по существу, идет не просто об ускорении экономического роста, а о радикальном прорыве в сторону эффективных технологий производства на уровне мировых стандартов, поскольку львиная доля инвестиций пошла бы в инновации.

Глава 7. О дифференцированном характере мировой экономики

7.1. Неуместность либеральной концепции в регулировании

мировой экономики

Реформы в нашей стране осуществлялись под вывеской концепции либерализации мировой экономики, в основе которой лежит монетаристская теория регулирования экономики с помощью денежных факторов, призванная, якобы, освободить российское население от деспотического гнета государственного централизованного устройства экономики и общества на основе открытия границ и предоставления свободы международной торговли на внутрироссийском рынке.

Такое положение возникло в связи с тем, что у нас в отечественной экономической науке оказалась главенствующей концепция либерализации экономики и мировой экономики, для опровержения неуместности которой для российской действительности не оказалось достойных аргументов, в первую очередь в экономической теории, или, вернее, – теоретической экономике. То есть, не оказалось в арсенале нашей экономической науки той теории, которая показала бы и убедила бы властвующую элиту страны в необходимости срочного пересмотра их государственной идеологии и позиции с тем, чтобы развернуть развитие страны в созидательной плоскости, уйдя от траектории падения и коллапса.

Либеральная концепция неоклассицизма не может служить основополагающей конструкцией новой экономической мысли, поскольку она не учитывает интересы тех экономических субъектов и вообще людей, оказывающихся неконкурентоспособными, в том числе по объективным причинам, с более могучими своими соперниками. Идейные вдохновители либерализма не дают ответа на вопрос: как эффективно решить вопросы иммиграции, связанные с ухудшением условий проживания одних народов по сравнению с другими вследствие либерализации экономических отношений между странами. По либеральной концепции удел неконкурентоспособных – гибель, причем не самой почетной смертью – от нищеты, голода, болезней, катастроф. По ультрарадикальным концепциям «либералов» к неконкурентоспособным относится пять шестых населения планеты.

Ущербность либеральной концепции экономического развития проявляется в отношении не только к народам неэффективных в экономическом отношении стран, но и к населению самих развитых стран. Навязанная «неоклассикой» западному обществу концепция ненасытного потребительства, выродилась в сознательный общественный психоз в форме распространения всеобщей психологии вымирания . Последняя явилась результатом того, что население цивилизованных стран массированной обработкой общественного сознания оказалось поставленным в искусственную ситуацию однозначного выбора одной из, якобы, лишь двух альтернатив: – либо пожить в свое удовольствие в преддверии неизбежного и скорого исчерпания невозобновляемых ресурсов (поскольку с этим ничего нельзя сделать) и конца человеческой цивилизации; – либо прозябать в беспомощных попытках интеллектуального и физического развития в тех же условиях неизбежного, но чуть более отдаленного конца человечества.

Очевидно, что развитие человеческой цивилизации не может ограничиваться лишь указанными альтернативами. Возможности человеческого интеллекта в решении задач обеспечения мирового сообщества ресурсами огромны, если не сказать, бесконечны.

7.2. Признаки и факторы дифференциации

Мировое хозяйство в сути своей носит рентный характер, когда эффективность экономики страны определяется рентными факторами местоположения ее территории и качеством производительных сил. Плюс к этому, учитывая многовековой характер использования природно-климатических и наращиваемых финансово-экономических преимуществ в свою пользу, развитые страны имеют и высокий уровень технологической и интеллектуальной ренты, которые в настоящее время также носят устойчивый характер и все более усиливают разрыв в душевых доходах разных стран.

В связи с указанным нам представляется весьма перспективным использование неравновесного подхода и неравновесной модели в целях анализа мировой экономики в пострановом разрезе. Такой анализ за долгосрочный период способствовал бы выявлению места каждой страны в их ранжированном ряду по показателям относительной среднестрановой себестоимости производства продукции и высоты экономической прибыли на единицу издержек. Это было бы особенно необходимым и важным для обоснования перспективной экономической политики в рамках отдельных государств и всего мирового сообщества.

Неравнозначное положение отдельных стран в финансово-экономическом отношении будет весьма различным как при сравнении в разрезе отдельных отраслей и межотраслевых комплексов, так и по экономикам в целом. Это в первую очередь является следствием того, что мировая рыночная цена в разрезе отдельных видов продукции складывается в основном в соответствии с законом больших чисел , что заставляет ее тяготеть к цене производства наибольшего объема продукции, производимого какой-то страной или группой стран с наиболее низкозатратными условиями производства. Если так, то очевидно, что рыночная цена никак не может устанавливаться, как об этом ошибочно писали теоретики классической политэкономии, тяготея к цене производства «замыкающей» страны, к группе которых по многим видам товаров относится и Россия в силу природно-климатических и экономико-географических условий производства. Это можно изобразить как на рис. 7.1.

В результате такого вполне рыночного ценообразования в странах, которые выпускают свой товар по цене производства выше рыночной цены, в условиях либерализации мировой экономики образуется неизбежный устойчивого характера убыток, представляющий собой мировую отрицательную ренту. Это в условиях рынка совершенной конкуренции хронический, ничем не покрываемый убыток предприятий «замыкающей» страны, не позволяющий достигнуть им нормального уровня цены производства для условий ее экономики. Естественно при отсутствии какой-либо финансово-экономической помощи со стороны государства или мирового сообщества предприятия «замыкающей» страны должны погибнуть в пучине конкуренции, то есть разориться.

Констатация этого факта, казалось бы, ни о чем не говорит. Это мы, как-бы, знали и до этого. Но в чем теоретический и практический интерес к этому выводу? Интерес состоит в том, что в рентных отраслях экономики при необходимости обеспечения товаром потребностей населения неэффективные по объективным причинам, «замыкающие» товаропроизводители дотируются государством, поддерживаются им «на плаву». Если же товар, производимый «замыкающими» товаропроизводителями, не нужен государству, то замыкающие предприятия разоряются, персонал переквалифицируется, уходит в другие отрасли (если есть куда уйти). Это закон нерегулируемого рынка и ничего с этим не поделаешь. По нему на рынке процветают только эффективные товаропроизводители и это прекрасно видно по приведенной неравновесной модели экономики.

А что происходит в случае целой страны, которая оказывается «замыкающей» в условиях планеты? Если мировые цены не покрывают издержки этой страны? Кто старается сохранить там производство, жизненный уровень населения данной страны? Никто. Если считать, что этим занимается ООН, НАТО, МВФ, ВТО и т.п. организации, то можно видеть, что их назначение «по крупному» прямо противоположное – обеспечить приоритеты эффективным странам. В этом состоит и вся суть политики либерализации мировой экономики, лежащей в основе существующих сегодня международных структур. В соответствии с этой целью МВФ навязываются кабальные кредиты неэффективным странам, что ведет в конечном итоге к разорению страны и вымиранию ее населения, а ВТО создаются все условия для обеспечения глобальных товаропроводящих каналов для наиболее дешевых товаров, производящих эффективными странами.

То есть вся система регулирования мировой экономики направлена не на поддержку неэффективных стран, являющихся таковыми в силу объективных условий местоположения страны и качества производительных сил, а наоборот на их разорение. В мире еще не созданы структуры, учитывающие рентные условия хозяйствования в отдельных странах мировой системы и проживания в этих странах населения. Более того, наоборот навязываются такие схемы экономической политики, которые «загоняют в угол» «замыкающие» по эффективности производства страны. Такая политика, безусловно, античеловечна, антигуманна, ибо человечность, гуманность в отношениях между людьми и их сообществами всегда превалировала и предполагала поддержку слабых и обиженных, помощь обездоленным и отстающим.

Таким образом, надо отметить как факт, что с учетом худших рентных условий функционирования российского национального хозяйства проведенный «ультралиберальный эксперимент» в России был неверен с самого начала, с проникновения самой идеи либерализации экономики в ее правительственные структуры. Перефразируя слова героя известного фильма, оказалось: «то, что для Америки хорошо, для России смерть». Фактически итогом политики радикального либерализма, проводившейся российскими реформаторами под наблюдением указанных мировых структур, стала перманентно высокая инфляция, падение всех макроэкономических показателей, маргинализация национальной воспроизводственной системы, деградация микрохозяйственных структур, уничтожение массового внутреннего рынка.

Как могут удовлетворять страны мирового сообщества навязываемые МВФ и прочими подобными структурами мирового порядка в международных экономических отношениях принципы свободной конкуренции, когда эффективные страны по рентной шкале их ранжирования автоматически оказываются на мировом рынке в наиболее выгодных условиях? Эти выгодные условия достигаются не трудом населения этих стран, а условиями абсолютной монополии на свои ресурсы как на объект собственности и, зачастую, как и на объект хозяйствования. Если в силу усиления научно-технического прогресса, повышения производительности факторов производства в странах, в первую очередь, располагающихся в более лучших природно-климатических условиях, объем производства растет более быстрыми темпами, чем в «замыкающих странах», то понятно, что мировая среднерыночная цена, к либерализации которой всячески стремятся мировые регулирующие структуры, будет все более тяготеть к цене производства продукции в эффективных странах. Замыкающие страны автоматически ввергаются в пучину убыточности в силу объективных природно-климатических условий, несмотря на все их усилия по повышению эффективности производства. Это одна из важнейших причин расслоения стран по уровню доходов на душу населения.

Существующее положение в темпах экономического развития различных стран мира все более и более ведет к обострению противоречий между ними. Генеральный секретарь Конференции в Рио, а сейчас глава Совета Земли Морис Стронг заявил: «Процессы экономического роста, которые порождают беспрецедентный уровень благополучия и мощи богатого меньшинства, ведут одновременно к рискам и дисбалансам, которые в одинаковой мере угрожают и богатым, и бедным. Такая модель развития и соответствующий ей характер производства и потребления не являются устойчивыми для богатых и не могут быть повторены бедными. Следование по этому пути может привести нашу цивилизацию к краху».

Далее, как пишет французский журнал «Монд дипломатик»: «Глобализация – это грабеж в планетарном масштабе. Монополии разрушают окружающую среду, без стыда и совести извлекают прибыль из природных ресурсов, которые принадлежат всему человечеству».

Отсюда следуют два направления размышлений. Во-первых, абсолютно прав А.П.Паршев, утверждая, что в этих условиях «спасение утопающего дело рук самого утопающего». То есть Россия не может торговать с миром по их мировым ценам. Это ведет к очевидному разорению экономики страны. Отсюда, если не автаркия, то в определенных пределах замкнутое на себя народное хозяйство, работающее на принципах, подобных, например, указанным тем же А.П.Паршевым, то есть запрет на вывоз капитала и невозобновляемых ресурсов, государственная монополия на внешнюю торговлю, отказ от конвертации рубля и т.д., или С.А.Егишянцем и другими многочисленными авторами.

Во-вторых, учитывая рентный характер мировой экономики, при интеграции экономик отдельных стран в мировое хозяйство должны быть обеспечены соответствующие протекционистские меры, в частности мировые дотации, на развитие экономик и территорий «замыкающих и средних» по условиям функционирования национальных хозяйств стран, на поддержку жизненного уровня их населения.

Естественно в таких «замыкающих» условиях нашей страной никак не могут быть приняты общие условия вступления страны в ВТО. Если такое необходимо, то должны быть сделаны поправки на прирост издержек, возникающих вследствие сурового местоположения страны и качества природных ресурсов и производительных сил.

Особенно не приемлемы предлагаемые в настоящее время России условия вступления в ВТО в аграрном секторе экономики, поскольку именно мировая аграрная экономика носит ярко выраженный рентный характер в силу объективных условий местоположения и качества главного фактора производства – земли. А наши земли расположены в более суровых природно-климатических условиях и потому они при тех же организационно-экономических и технико-технических условиях дают меньший выход продукции.

Поэтому присоединение нашей страны в ВТО по продовольственной группе товаров должно быть оговорено особыми условиями, учитывающими низкорентабельный по объективным условиям характер отечественной аграрной экономики. При этом мировыми структурами должны учитываться перспективы решения продовольственной проблемы в планетарном масштабе, когда для полного ее решения должны будут вовлекаться в сельскохозяйственный оборот и замыкающие в мировом масштабе земли. А это без создания соответствующих условий заинтересованности сельскохозяйственных товаропроизводителей, главным образом через их дотирование и создание условий конкурентоспособности, осуществить невозможно.

Если эти поправки не будут учитываться, не будут приняты, то не надо будет доказывать очевидное стремление ВТО еще более обанкротить нашу страну, разорить ее хозяйство, уничтожить население. В этом случае, тем более, идея автаркии, в той или иной степени приближения, должна скорейшим образом быть задействована в нашей стране.

Ясно, что в такой ситуации концепция либерализации мировой экономики не применима к России по той причине, что наша экономика относится к группе «замыкающих» в мировом экономическом пространстве с объективно обусловленными высокими издержками производства продукции. При попустительстве либеральным принципам в ее регулировании наша страна обречена на банкротство в экономическом, социальном и политическом отношениях.

В положении замыкающей страны при одинаковом правовом положении в ВТО Россия никак не сможет обеспечить то же благосостояние своего населения, как другие страны, находящиеся в лучших природно-климатических условиях. Хотя родившиеся в нашей стране люди, те же производные одной природы, имеют те же требования к обеспечению своего благосостояния, что и проживающие в других странах. Здесь-то как раз по отношению ко всем людям планеты принцип равновесия, справедливости, равенства и должен выдерживаться.

Более того, если Россия вступит в ВТО на равноправных с развитыми странами условиях, то ее экономика, а следовательно и социальная сфера будут стремительно деградировать, имея неизбежным концом состояние вымирающей Африки. Дело в том, что тенденция устремленности среднемировой цены к цене производства массовой продукции в соответствии со статистическим законом больших чисел есть одновременно закон рынка , действующий объективно, «невзирая на лица», то есть на страны. И в соответствии с этим законом более эффективные развитые страны, имея мощную финансовую подпитку в виде большей средненациональной нормы прибыли, будут развиваться еще более быстро по сравнению с замедляющимся развитием менее эффективных слаборазвитых стран. Этот процесс будет еще более усиливать развитые страны, приводя к большему отставанию слаборазвитых стран, доведя их, в конце концов, до полного разорения и вымирания населения.

Для России процесс разорения и вымирания будет идти еще более быстрыми темпами по сравнению с другими странами, поскольку наши суровые природно-климатические условия никак не располагают предпосылками большей выживаемости жителей страны, чем, например, жителей стран Африки. На этом континенте основная проблема выживания – это наличие продуктов питания, а у нас к этому добавляется проблема отапливаемого жилища, теплой одежды и т.д. Быстрее, если этот процесс не будет заторможен и не повернут вспять обеспечением сильной государственной власти, которая мощью всех своих ресурсов не охватит протекционистским руководством все сферы нашей общественной и экономической жизни. Такая попытка решить проблему выживания в мировом экономическом пространстве своими силами для России не нова, если не сказать привычна. Вспомним по этому поводу 20-е–30-е годы прошлого столетия, хотя по оценке «либералов» для целей интенсификации темпов экономического роста это не может привести к успешным результатам.

В связи с указанным возникают некоторые актуальные в общемировом отношении вопросы: А надо ли мировым регулирующим структурам и далее продолжать искусственно нагнетать обстановку мировой миграции в страны с благоприятными природно-климатическими условиями? Не придется ли в дальнейшем по мере перенаселения планеты заново осваивать территории разоренных процессами глобализации стран, в число которых входит и Россия?

Если такое не входит в цели мировой цивилизации, то очевидно, что в регулировании процессов глобализации необходимо учитывать, ставить во главу угла мировой экономической политики рентный характер развития мировой экономики с созданием эффективного механизма взаимовыгодных межстрановых экономических отношений. Этот механизм должен предусматривать такую организацию единого мирового экономического пространства, которая имела бы следствием целенаправленную политику постепенного сглаживания социально-экономических различий между странами на базе достижения всеми странами социально-оптимальных параметров жизненного уровня.

Иначе растущая экономическая дифференциация усилит возникновение отсталых и депрессивных стран и планетарного характера регионов, уровень развития которых все более будет отставать как от относительно благополучных стран, так и среднемировых показателей. Это будет усиливать отток населения с территории «замыкающих стран и регионов» с неизбежным их обезлюдением. В то же время такого рода миграционные процессы будут способствовать усилению демографических, продовольственных и в целом социально-экономических противоречий в странах, которые будут принимать население «замыкающих стран». Примером этого сегодня являются европейские страны, в частности Франция, коренное население которой практически растворилось в увеличивающемся количестве выходцев из африканских стран.

Заметим, что это фактический результат дискриминационной мировой экономической политики по отношению к африканским странам с низкорентабельными по вполне объективным причинам национальными хозяйствами, которые требовали по отношению к ним дотационной политики, а не финансово-кредитного выкачивания из них национального дохода и остатков национального богатства развитыми странами при фарисейской роли международных структур, подобных МВФ.

Да и должно быть понятно, что все увеличивающееся богатство планеты в одной или группе из нескольких стран, называемых сегодня странами «золотого миллиарда», сосредоточить невозможно, также как проблематично разместить в них все мировое население. Закрыться от планетарного населения и просто проедать сосредоточенное в развитых странах богатство также невозможно по причине неспособности их развития в условиях изоляции, автаркии. Для развитых стран и сосредоточенного в нем предпринимательства в силу их сущности, азартности вообще интенсивное развитие возможно лишь в условиях всемерной открытости национальных экономик, либерализации мирового рынка. Поэтому учет рентного характера мировой экономики и проведения соответствующей мировой дотационной экономической политики неизбежен, если мировые властные структуры имеют претензии и будут стремиться реализовать социально ориентированное мировое сообщество, в основе которого будут лежать международные отношения гуманности, справедливости, нравственности, равенства прав, свобод, гражданской ответственности.

Вариант уничтожения населения «замыкающих стран» мы не рассматриваем, поскольку это при сегодняшних развитых мировых общественных институтах не просто сделать, поскольку всем ясно, что вспышка следующей мировой войны скорее всего закончится откатом в новое, уже говорят, седьмое по счету исходное многомиллиардное цивилизационное развитие, с отчетом времени с первоначального планетарного бульона с признаками органической жизни.

Хотя конечно, в мечтах недругов России она видится страной-свалкой, население которой будет выполнять заказы богатых стран, делая всю грязную работу по утилизации мировых отходов в условиях неуклонного снижения своего жизненного уровня и вымирания. Не рассматривая отношение россиян к этому предназначенному им «Западом» уделу, отметим все же, что этот вариант для мирового сообщества, на наш взгляд, означает лишь усугубление мировой экологической катастрофы путем некоторого оттягивания экологического возмездия планеты. И чем длительнее будет происходить такое оттягивание без радикального решения экологических проблем с учетом интересов всех стран и народов, тем страшнее окажется возмездие.

Конференции ООН в 1992 г. в Рио-де-Жанейро и в 1997 г. в Киото (Япония) показали, что предпринимаемые совместные усилия для решения назревших экологических проблем оказались недостаточными и негативные тенденции в природной среде с каждым годом усиливаются. Программа ООН «Повестка дня на XXI век» констатировала, что «противоречия между сложившимся характером развития общества и природой достигли предела... Природа отплатит человечеству глобальными ответными реакциями – изменением климата, засухами и опустыниванием, усилением проникновения через атмосферу жесткого ультрафиолетового излучения, непредсказуемыми генетическими изменениями, эпидемиями, голодом и мором». Конференция ООН заявила: если человечество будет использовать прежние модели экономического развития, оно узнает, что такое «конец света».

Заметим также, что в годы Великой депрессии правительство США во избежание глубоких социальных потрясений пошло на радикальные уступки требованиям американских трудящихся. В частности, трудовая часть «нового курса» Ф.Рузвельта устанавливала минимум заработной платы и максимальную продолжительность рабочего дня, обязывала работодателей заключать коллективные договора, резко расширяла права на создание профсоюзов и содержала комплекс мер помощи безработным.

Сегодня перед лицом глубоких социально-экономических, экологических и других потрясений глобального масштаба теперь уже перед мировыми регулирующими структурами встала такая же по радикальности решения задача, но уже планетарного масштаба – пойти на уступки народам слаборазвитых, неэффективных, иначе говоря, замыкающих по рентным доходам стран, обеспечивая приход к власти в них национально ориентированных правительств с тем, чтобы львиную долю проблем выживания этих стран решали они, а не мировые межстрановые структуры.

Сегодня такой тенденции в мире не существует. Мировые регулирующие структуры, ведомые ослепленными властью денег своих хозяев, также как и в прежние архаичные времена становления капитализма продолжают насаждение в зависимых странах компрадорских правительств с тем, чтобы они обеспечивали не развитие национальных экономик, а помогали их разбазариванию и разграблению. Не избежала сегодня этого и Россия. К чему такое приводит, говорит пример многострадальной Африки, которая сегодня находится перед лицом углубляющейся континентальной катастрофы с соответствующим исходом населения этого континента в развитые страны Европы, Америки, Азии, перенося в них шлейф трудноразрешимых социально-экономических проблем.

7.3. Теоретические аспекты дифференцированного

экономического роста и развития разных стран

В отечественных научных публикациях, особенно в настоящее время, все чаще и чаще звучат голоса о необходимости вмешательства государства в экономику, об усилении государственного регулирования, укреплении государственной экономической политики. И такие голоса раздаются все более настойчиво вопреки настоятельным рекомендациям западных специалистов, их учебников типа «Экономикс», ратующих за либерализацию мировой экономики, экономик отдельных стран и мирового рынка, за открытие национальных границ либерализированным торговым отношениям, за принципы невмешательства государства в экономические отношения. В связи с указанными противоречивыми суждениями возникает вполне закономерный вопрос: «А возможны ли в экономической теории разные концепции, разные теории по одной и той же проблеме – проблеме сущности, направлений и факторов экономического роста и развития»?

С.С.Губанов, например, отвечает на этот вопрос отрицательно. Он пишет: «По классическим положениям, принимаемым явно или неявно, движущие силы подъема экономики являются одними и теми же, трудовыми и воспроизводственными, для всех стран мира: и развитых, и слаборазвитых. Все без исключения важнейшие источники экономического роста имеют воспроизводственную природу: труд, промышленный капитал (или, в категориях классической политэкономии, – прошлый труд, воплощенный в машинах, оборудовании, технологиях, капиталовложениях), производительность труда, эффективность производственного аппарата, факторов и ресурсов воспроизводства.

Единство предмета предопределяет и единство теории. Соответственно данному принципу не должно быть «двух теорий» экономического роста: одной для развитых стран, а другой – для всех остальных» (Губанов С.С. Темпы роста и воздействие на них государства // Экономический рост и вектор развития современной России / Под ред. К.А.Хубиева. – М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2004. – С. 38).

То же самое в сущности утверждает и С.В.Светлов: «Наука (в том числе и экономическая наука) должна для своих выводов доказать их объективность, независимость от исследователя. Поэтому в науке исследователь как бы отстраняется от своего исследования, сосредоточивает свое внимание лишь на объективных, не зависящих от него фактах и обстоятельствах … Поэтому в науке не может быть двух разных верных теорий, по крайней мере одна из них обязательно должна быть ошибочна» (Светлов С.В. Биотехнология и вектор экономического развития // Там же. – С. 288).

Позволим не согласиться с мнением глубоко уважаемых нами авторов по следующей причине. Если рассматривать положение отдельных стран с точки их экономико-географического, природно-климатического, транспортного положения, обеспеченности природными ресурсами, то видно их дифференцированное финансово-экономическое положение в зависимости от значений указанных объективных факторов. Это убедительно показал А.П.Паршев в своей книге (Паршев А.П. Почему Россия не Америка. Книга для тех, кто остается здесь. – М.: Крымский мост-9, Форум, 2000. – 411 с.). Причем, такое положение отдельных стран носит устойчивый во времени, то есть рентный характер. Указанные факторы дифференциации влияли на положение отдельных стран в течение многих веков. Поэтому к этим факторам прибавились в настоящее время и научно-технические, или технологические факторы усиления такой дифференциации, которые сейчас также носят достаточно устойчивый характер в рамках отдельных стран или групп стран.

И тогда, если принять за основу рентный характер мировой экономики, то никак нельзя согласиться с выводом об однозначной трактовке проблемы экономического роста, наличием лишь одной унифицированной в мировом масштабе теории по этому вопросу. И этот вывод следует по той причине, что в разных странах, расположенных в различных условиях совершенно объективно складываются разные издержки в производстве товаров и услуг, разные средненациональные нормы прибыли и процента, разная эффективность производственного капитала и, следовательно, инвестиций и т.д. А может случиться и так, что средненациональной прибыли в отдельные периоды времени у отдельных стран может не оказаться и вовсе.

В странах с низкой нормой прибыли не просто так формируется низкий уровень заработной платы, это есть следствие всемерной экономии издержек на производство продукции при наличии избыточных трудовых ресурсов. И инвестиции в страны с низкой нормой прибыли не представляют собой финансовые улицы с двусторонним движением. И в этих условиях создавать и реализовывать одинаковые рецепты вывода из кризиса разных по устойчивой национальной норме прибыли экономик или обеспечения их экономического роста, является, по меньшей мере, дилетантством, а по большей – организованной со стороны МВФ и подобных ему структур диверсий для подрыва национальных экономик посредством установления компрадорских правительств.

Хотя в современной экономической теории господствует лишь одна – либеральная – концепция экономического роста, но в разных странах на указанной вполне объективной основе должны возникать и возникают разные теории экономического роста в разных странах, в которых складываются различные издержки и нормы прибыли, потому что вследствие этой разницы они оказались в отличающихся условиях общественного воспроизводства в масштабах национальных экономик, из которых вытекает их дифференцированное положение в мировой экономике, в том числе по конкурентоспособности страны на мировом рынке. Иногда они возникают как не до конца осмысленные теоретические концепции, но чаще они появляются как теоретически хоть и полностью не сформулированные, но реально существующие подходы, служащие практическим руководством в государственном управлении экономикой. Примеры того, что это на самом деле так, показывают планомерные действия государственных руководителей по регулированию экономики в Китае, Вьетнаме, Малайзии и др. Какова объективная основа возникновения различных концепций экономического роста в разных странах?

Страны с низкими издержками и высокой нормой прибыли высококонкурентны, им чрезвычайно выгодны условия либерализации мировой экономики, экономически открытые границы стран мирового сообщества. Вмешательство государства и управляющих структур мирового сообщества в функционирование мирового рынка им будет только мешать, ограничивая их возможности и экономическую свободу. Потому и возникают в таких странах соответствующие теории, ратующие за либерализацию экономик и мировой экономики, открытие всяких границ, как следствие привилегированного положения этих стран на мировом рынке. И национальная государственная политика у таких государств складывается и устойчиво функционирует на базе либеральной стратегии .

Другая ситуация складывается в странах с высокими издержками и низкой нормой прибыли. Там для отечественных товаропроизводителей необходимо сильное государство, способное защитить их от давления высококонкурентных импортеров. Они выступают за усиление вмешательства государства в регулирование финансово-экономических отношений, потому что они надеются на протекционистскую защиту от конкурентов хотя бы на внутреннем рынке, поскольку они объективно не могут соревноваться с ними в равных условиях мирового рынка совершенной конкуренции.

Поэтому в этих странах возникают другие концепции и теории экономического роста, густо заправленные идеей государственного вмешательства, протекционизма во внешней и внутренней торговле, на внешнем и внутреннем рынке, обоснованием в той или иной степени усиления автаркии во взаимоотношениях между странами. И у нас, в России, особенно в последнее время – время всеобщего прозревания и отрезвления – усиливается развитие таких концепций и теорий. Соответственно и государственная национальная стратегия у таких стран (в условиях экспансии либеральной стратегии государств с высокой нормой прибыли) должна строиться на базе мобилизационной или, по крайней мере, регулируемой стратегии .

Принятие в качестве главенствующей стратегии правительством «замыкающей» страны навязываемой эффективными странами либеральной стратегии означает, по существу, антинациональную политику, поскольку ослабляет позиции собственного государства в мировом сообществе и усиливает позиции стран с высокой нормой прибыли. Это автоматически означает ситуацию, что правительство «замыкающей» страны, в частности России, работает не во имя национальных интересов, а в интересах других стран.

В связи с указанным, на наш взгляд, нельзя согласиться с утверждением: «Как соотносятся либеральные реформы с теорией экономического роста и насколько отвечают ей? Практика, в полном согласии с научной теорией, свой ответ уже дала, и он однозначен: либеральные реформы вообще не были рассчитаны на обеспечение экономического роста, он не являлся для них ни тактической, ни стратегической целью» (Губанов С.С. Темпы роста и воздействие на них государства … – С. 41).

Этот вывод применителен для наших условий, для наших политиков, но никак не для них. Например, американцы с полным основанием могут утверждать обратное: для экономики США либеральные реформы в России, раскрывающие ее финансово-экономические границы, это благо, поскольку обеспечат доступ на российский рынок их высокорентабельным товарам со всеми вытекающими последствиями для обеих стран. То есть для них вмешательство государств в развитие их национальных экономик будет только тормозить их действия, их «экономическую свободу» безнаказанного хозяйничанья на чужих рынках. Это вытекает из элементарной логики действий национально ориентированного государства, во главе угла которых, как правило, лежит более социальная, чем экономическая ориентация во внутренней политике. Отсюда вытекают действия по защите внутреннего рынка, по протекционизму по отношению к отечественным товаропроизводителям и т.д. А это и есть ограничение экономической свободы для импортеров.

Поэтому можно согласиться с выводами американских авторов с обоснованием позиции «больше государства – меньше рост», поскольку имеется в виду рост высокорентабельного производства, сосредоточенного в развитых, высококонкурентных странах, а вместе с ними и мировой экономики. Однако такой рост имеет крупные социальные издержки для стран с низкорентабельной, слабоконкурентной экономикой, так как ведет к разорению предприятий в этих странах, безработице и другим губительным социальным последствиям.

Кстати, социальная ориентация внутренней экономической политики СССР была существенной причиной низкорентабельности национальной экономики и ее отставания в темпах экономического роста от экономик капиталистических стран. Плюс рентные особенности расположения страны в суровых климатических условиях, требующие дополнительных издержек в производстве товаров. Все это объективно предопределяло более низкие темпы экономического роста СССР, а не какие-то специфически губительные для экономики социалистические принципы хозяйствования, которые выдвигались во главу угла в качестве негативов при обосновании разрушительных реформ в отечественной экономике. Советская политэкономия тех времен не сумела понять это и объяснить государственным руководителям с тем, чтобы снять обвинения «Запада» в неэффективности управления социалистической экономикой.

Таким образом, у нас защита внутреннего рынка, экспортные надбавки, импортные пошлины и т.д., и т.п., то есть протекционизм со стороны государства как воздух необходим нашим товаропроизводителям. Без помощи государства по объективным причинам природно-климатического расположения они просто не смогут выжить в равнозначных конкурентных условиях свободного мирового рынка. Поэтому еще раз подчеркнем, что политика либерализации экономики России без учета ее замыкающего положения в рентной шкале доходов всех стран мира изначально была обречена на провал, поскольку строилась на неверных теоретических посылах, свойственных странам с высокой нормой прибыли рентного характера.

Вследствие указанных практических и теоретических разногласий по поводу причин и характера экономического роста и развития в условиях глобализации мировой экономики возникают не всегда обоснованные дискуссии между учеными и специалистами разных стран, подобно разговору слепого с глухим со всеми вытекающими последствиями его содержательности и полезности. Так, вновь обратимся к статье С.С.Губанова, в которой он комментируя работу Дж.Гортни (Создание необходимой среды для обеспечения максимальных темпов устойчивого экономического роста: Пути экономического роста. Международный опыт. – М., 2001), пишет: «Самое примечательное, однако, заключается в открыто заявленной претензии на «новую теорию роста», возникшую в «последнее десятилетие». Вся суть «новизны» сводится к следующему: поистине первостепенные факторы – труд, технологии, капиталовложения и т.п. – отбрасываются в разряд периферийных, тогда как второстепенные – «невмешательство», «права», «свобода», «открытость» и прочие фиговые ценности либерализма – выпячиваются как главные. Так, способность создавать, производить и применять новейшие цифровые, технотронные технологии не является, по «новой теории», ни источником, ни «гарантией экономического роста».

Если американскому автору (Дж.Гортни) осознанно или неосознанно доподлинно известен рентный характер преимуществ американской экономики, то факторы – «труд, технологии, капиталовложения» у него действительно превращаются во второстепенные, поскольку за них не надо бороться, ибо они автоматически приносят успех. Но они приносят успех в условиях «невмешательства», наличия «прав» собственности, «свобод», «открытости» и т.п. И еще больший успех для их национальной экономики они приносят в условиях все расширяющейся открытости экономик других стран, или, иначе говоря, мировой экономики. Именно поэтому эти «прочие фиговые ценности либерализма», по выражению С.С.Губанова, для американского автора становятся главными, поскольку они обеспечивают еще большую эффективность реализации первых факторов. То есть получается, что американский автор говорит «про Фому», а цитируемый нами автор автор (не в обиду ему будет сказано) «про Ерему». Стоя на таких не стыкующихся между собой позициях, конечно, нельзя предполагать какое-либо конструктивное взаимопонимание между учеными и политиками разных по уровню эффективности стран, который обусловлен, в том числе и причинами объективного характера, в частности рентного содержания мировой экономики. И так, между прочим, происходит между нами – «Западом» и «Востоком» – очень часто.

Очевидно, что некритическое восприятие теории экономического роста, построенной на либеральной стратегии, и руководство ею в государственном управлении национальным хозяйством оказывается пагубным для объективно обусловленных высокозатратных экономик.

7.4. Концепция мирового социально-экономического регулирования,

исходя из рентного строения мировой экономики

С учетом рентного характера мировой экономики в основе мировой экономической политики, механизма мирового социально-экономического регулирования:

1. в финансово-экономической, социальной политике мирового сообщества, руководимого мировыми регулирующими структурами, должна учитываться межстрановая специфика государств, в основе которой должно лежать признание рентного характера мировой экономики и социальных условий проживания населения отдельных стран, как следствие межстрановой разнородности природно-климатических, пространственных аспектов мирового территориального расположения государств;

2. в рамках мирового сообщества необходимо обеспечить безусловное списание долгов развивающихся стран, ликвидировать описанный нами выше финансовый механизм их закабаления развитыми странами, регламентировать распределение «Специальных Прав Заимствования» между всеми странами в прямо пропорциональной зависимости от прироста ВНП стран;

3. должна быть принята обоснованная система дифференцированной мировой поддержки стран различных типов по объективным условиям своего расположения и обладания факторами производства из «Всемирного фонда перераспределения ренты», которая должна быть создана с функциями поддержки слаборазвитых государств мирового сообщества за счет аккумулируемых денежных отчислений преимущественно из стран с высокой нормой рентных доходов. Эти отчисления могут быть абсолютно безболезненными для рентоаккумулирующих стран, если их уровень будет определяться процентом от многолетней среднегодовой ренты, например, как это показано в виде треугольника ЕС₂ D₂ на рис. 7.2;

4. для замыкающих стран должна разрабатываться собственная система комплексного развития на базе целевых программ мировой поддержки на основе их дотирования из «Всемирного фонда перераспределения ренты» (схематически изображенного на рисунке в виде треугольника D₁ ЕС₁ ), в первую очередь учитывающих местные условия хозяйствования и проживания населения. Перераспределение мировой ренты в пользу замыкающих стран ощутимым образом не скажется на развитии производства в эффективных странах, поскольку львиная доля ренты уходит из производственного использования в частные карманы. Но даже, если и производство затормозится, то это будет сдерживающим фактором на пути ускоренного истощения невозобновляемых природных ресурсов, а значит увеличения продолжительности жизни людей на Земле;

5. политические проблемы мирового сообщества должны решаться в направлении устранения межстрановых социально-экономических различий и противоречий, ориентируясь на национальные интересы каждой страны. В частности, должна быть искоренена мировая практика установления компрадорских режимов в развивающихся странах. Мировые структуры должны организационно обеспечивать приход в таких странах национально ориентированных правительств с тем, чтобы львиную долю ответственности мирового сообщества за социально-экономическое положение в этих странах возложить на них.

На наш взгляд, для восстановления относительно справедливых социально-экономических отношений в мире другой, чем указанной нами альтернативы нет, ибо другие альтернативы – это: 1) войны за обладание лучшими, сжимающимися как «шагреневая кожа» ресурсами и территориями при обезлюдении земель с суровыми природно-климатическими условиями проживания и экологически зараженными; 2) тихая экспансия народов других стран на территории государств с эффективными экономиками с обострением социально-экономических, демографических, политических и других проблем внутри них и между ними.

Исходя из перечисленных нами условий мирового социально-экономического регулирования, планетарное сообщество стран сумело бы встать на траекторию социально ориентированного мирового развития в интересах всех народов и наций мира, а теоретическая экономика развивалась бы на основе объективного освещения положения стран в системе мировых экономических координат, которое во многом определяется рентным характером международной экономики.

Такого рода научные разработки пока не востребованы российским правительством. Оно более всего опирается на инструкции МВФ и ему подобных организаций из-за рубежа, в которые изначально заложено стимулирование конкурентного преимущества экономики США и других высокорентных, и потому высококонкурентных стран, то есть заложены теоретические установки, отвечающие интересам только этих стран. Потому, надо сказать, что обвинения в адрес российского правительства о его компрадорской сущности вовсе не беспочвенны, ибо пока его социально-экономическая политика более всего ориентирована в направлении удовлетворения чуждых интересов. Для россиян же правительство России работает во многом вхолостую, в то же время находясь на иждивении российского народа.

Однако, на наш взгляд, время компрадорской политики в отечественной экономике сочтено. На самом высоком уровне российского руководства приходит понимание того, что в государственной политике должны преобладать национальные ориентиры, в основе которых должен лежать учет специфики национальной экономики, как одной из «замыкающих» в мировом «табеле о рангах» по высоте рентных доходов на единицу издержек в производстве продукции. Соответственно на смену либеральной политике придет регулируемая стратегия сильного государства, сильного правительства, озабоченного национальными интересами. Хотя сегодня регулируемой стратегии в экономической политике России может быть уже недостаточно. Выходить из кризиса возможно придется на основе мобилизационной стратегии. Конечно, в этом случае ее тяготы опять-таки лягут на плечи российского народа, однако это будет не хуже того деморализованного состояния, в котором он находится в настоящее время. И естественно, тогда отечественные разработки по выводу из кризиса российской экономики с учетом ее специфики будут обязательно востребованы правительством. Поэтому рано еще хоронить отечественную науку, как это делают в своем пессимистическом прогнозе некоторые отечественные ученые.

Будущее российского общества во многом зависит от объективного отражения реальной действительности в научных обобщениях, концепциях и теориях, в том числе и в рамках отечественной экономической науки, поэтому востребованность последней не вызывает никаких сомнений. И это произойдет тем раньше, чем раньше высшее руководство нашей страны поймет, что теории регулирования экономики, созданные в США и странах Западной Европы не пригодны для России, поскольку наше положение в ранжированном по себестоимости производства ряду стран мировой экономики более худшее, «замыкающее», чем США и стран Западной Европы. Такое понимание рано или поздно придет и к нашему правительству, как это случилось, например, может быть и не совсем осознанно, с бывшим главным экономистом Мирового банка Й.Стиглицом: «Рынки необязательно имеют преимущества. Вашингтонский консенсус молчаливо исходит из того, что правительства хуже, чем рынки … Я так не считаю».

Мы полагаем, что Й.Стиглиц высказался не совсем осознано, потому что он не поясняет, что «Вашингтонский консенсус» исходит из интересов эффективных стран, в первую очередь США, и потому рыночный механизм регулирования международной экономики для этих стран лучший регулятор взаимоотношений на открытом мировом рынке. Всякое регулирование со стороны национально ориентированных правительств оказывается для мировых рыночных процессов саморегулирования всегда не в пользу развитых стран, поскольку подавляет их конкурентные преимущества. А для замыкающих стран, как было указано выше, лучшим регулятором взаимоотношений с мировым рынком является национально ориентированное государство, или правительство, которое защищает интересы отечественных товаропроизводителей.

Поэтому для одних стран и освещающих их интересы специалистов с их точки зрения лучше для экономического роста этих стран рынок, а для других, уже с противоположных позиций, лучше правительство. Первые развивают свои теории регулирования экономики, в том числе международной, другие отличные от них. И соответственно разные теории регулирования зачастую оказываются противоречивыми, поскольку разрабатываются без достаточного теоретико-методологического обоснования с учетом рентного положения стран, что приводит к «разброду и шатаниям» и в государственном управлении экономиками разных стран. Чаще всего, это происходит как следствие безоговорочного следования теоретическим рецептам из-за рубежа, которые составлены вопреки интересам национального хозяйства. Конечно, опыт и трезвый расчет национально ориентированных чиновников смог бы найти оптимальный выход даже при такой ситуации и отсутствии теории экономического роста в условиях данной страны, но беда в том, что в руководстве государствами не всегда оказываются национально ориентированные руководители.

Глава 8. Неравновесная экономическая теория и синергетика

8.1. Сущность экономики с синергетических позиций

Как известно, относительно недавно возникла новая наука «синергетика», от которой отпочковалась ее подотрасль «экономическая синергетика», которая стала довольно модной и в рамках традиционных экономических исследований, хотя бы на уровне терминологии и объяснения экономики с точки зрения синергетического подхода. В то же время, на наш взгляд, свое место в экономике синергетика еще не определила. Имеется в виду ее место либо как фундаментальной теории, определяющей исходные постулаты экономики, либо как инструментального средства, помогающего экономистам разобраться в сущности экономических явлений и способствовать прогнозированию ее развития, или же как методического подхода в управлении экономическими системами.

Синергетика вообще – это междисциплинарная наука, как и сама общая теория систем, в процессе развития которой она образовалась и от которой отпочковалась в самостоятельное научное направление. Это – наука о самоорганизации систем, самоорганизации в системах. Ее «одни исследователи называют синергетикой, другие – теорией диссипативных структур, а третьи – теорией катастроф». Возникновение синергетики связано с именем Г.Хакена, профессора Штудгартского университета в Германии, лауреата Нобелевской премии. Она сформировалась в ходе решения проблем самоорганизации в химических и физических системах. Синергетика строится на положениях теории систем, отцом которой признают Л.Берталанфи, хотя основополагающие идеи теории систем были сформулированы еще А.А.Богдановым на 15–20 лет ранее.

Непосредственным предметом ее исследований являются сложные, открытые, нелинейные системы, которые обмениваются с внешней средой энергией, энтропией, материей, информацией и т.д. Закрытые системы рассматриваются в рамках синергетики как частный случай.

Одним из основных выводов синергетики является положение о том, что «самоорганизация – одно из свойств движущейся материи, или «материи-разума». Собственно говоря, саму науку – синергетика – определяют как современную теорию самоорганизации, или кооперативного действия элементов сложных систем».

Синергетика, как и многие другие науки, пытается создать достаточно общую концепцию поведения систем различной природы. Как пишет Н.Е.Климонтович: «Синергетика – это новая концепция, прокладывающая путь к построению единой теории самоорганизации в сложных системах».

Очевидно, что объектом исследования синергетики может быть и экономика, а экономика, в свою очередь, для объяснения сущности экономических явлений может использовать методологию и методический инструментарий синергетики.

Исходя из этого, прежде всего отметим, что основной принцип, постулируемый в экономической теории – принцип равновесия – находится в вопиющем противоречии с реальной практикой и с выводами современных естественных наук и, в частности, синергетики. В соответствии с этим принципом, согласно которому признается равновесный характер экономики, или ее стремление к равновесию, строятся многие, и не просто многие, а основополагающие выводы экономической теории. Вспомним, по этому поводу, хотя бы то, как К.Маркс объясняет внутриотраслевое выравнивание прибыли (быстрым распределением внутри отрасли передовой техники и технологии) и межотраслевое (перелив капитала в отрасли с большей нормой прибыли из отраслей с меньшей). Точь в точь в соответствии с вторым началом термодинамики, из которого «с необходимостью следовало, что в природе господствует тенденция к рассеянию энергии, выравниванию температур». «Согласно этому закону, процессы, происходящие в замкнутой системе, всегда стремятся к равновесному состоянию». Однако это означает, что «идущие в системе процессы стремятся к затуханию и прекращению».

Из принципа равновесия в экономической теории вытекает тот же самый вывод: экономика непрерывно стремится к своему предельному состоянию – равновесию. Причем, в рамках классической термодинамики – этот процесс необратимый. В результате по происшествии определенного времени должна наступить «тепловая смерть» экономики, «когда все процессы замедляются и постепенно прекратятся, когда невозможными станут любые перемены». Однако такой вывод вызывает серьезные вопросы и критику со стороны специалистов.

Так, С.В.Брагинский и Я.А.Певзнер констатируют: «В равновесии прибыль должна быть равна нулю – таков итог строгого научного анализа. Но в реальной действительности капиталистического производства прибыль существует» (Политическая экономия: дискуссионные проблемы, пути обновления. – М.: Мысль, 1991. – С. 137). Известный практик финансового рынка Дж.Сорос откровенно пишет: «… Концепция общего равновесия не имеет отношения к реальности (иными словами, классическая экономика является пустым по содержанию упражнением)» (Алхимия финансов. – М.: Инфра-М, 1996. – С. 29).

То есть, с одной стороны, принцип равновесия, господствующий в экономической теории и вполне согласующийся с законом естественной науки – физики, вдруг расходится с реальной экономической практикой. С другой стороны, если бы принцип равновесия оказался бы в соответствии с экономической действительностью, то это не могло бы привести к чему-либо хорошему для человеческого общества, поскольку он (принцип) предполагает тупиковый путь развития. Следовательно, что-то в утверждении принципа равновесия в экономической теории не является корректным.

На наш взгляд, первая некорректность относительно экономики заключается в том, что второй закон термодинамики действует лишь в отношении замкнутых систем. Очевидность того факта, что экономика незамкнутая, открытая система – не требует доказательств. То есть первопричина и доказательство того, что экономика – неравновесная система, лежит уже в том, что она открытая система. При открытости экономики никакая «тепловая смерть» ей не грозит. Открытость экономики – это ее исходное начало, ее основа, поскольку ее сущность состоит в использовании в производстве природных ресурсов и энергии как элементов внешней среды.

Вторая некорректность состоит в том, что частные случаи равновесия спроса и предложения на частных локальных рынках, как правило теоретически рассматриваемые в двумерном пространстве, механически переносится на многомерное пространство – на всю экономику, которая не является арифметическим сложением случаев частичного равновесия в локальных точках экономического пространства.

Иначе говоря, макроэкономика – это целое, которое обладает свойствами, каких нет у части. В частности, можно предположить, что экономика как целое, как система имеет свойство самоорганизовываться, самоорганизации, чего, безусловно, может не быть у отдельных ее элементов и подсистем. Суть этого свойства состоит в способности перехода системы из состояния относительной неупорядоченности к состоянию относительного порядка. То есть порядок – это расположение элементов системы в каких-либо определенных отношениях. Например, иерархических, последовательных во времени, ранжированных по возрастанию или убыванию, нарастанию качественных взаимоотношений и т.п. Беспорядок, хаос – это значит ничего подобного нельзя обнаружить. Все вырождается в равновесие, в монотонность, в нежелание ни у одного из элементов системы изменить свое поведение.

Однако надо заметить, что такой переход от состояния неупорядоченности к состоянию порядка возможен только в открытых системах на основе притока и использования энергии, веществ извне, из окружающей среды, что в общем-то характерно и для экономики. Следовательно, экономику нельзя рассматривать как изолированную систему, а значит нельзя применять к ней классические законы термодинамики. Тогда, принцип стремления экономики к равновесию изначально антинаучен, ложен и не соответствует ни современной теории естествознания, ни реальной экономической действительности.

Из всего сказанного следует вывод, что экономика – неравновесная система, неравновесие которой обусловлено ее открытостью и процессами обмена с внешней средой. И вообще ей присуще стремление к усилению неравновесности, задаваемой разницей между все более упорядочивающейся ее структурой и изначальной неупорядоченностью (условно говоря, нулевой упорядоченностью) поступающей энергии и ресурсов. Такой вывод чуть-ли не полностью противоречит представлению экономики как равновесной системы, или, вернее, системы фазовых равновесных переходов (превращений), когда одно устойчивое состояние заменяется другим, по аналогии, например с водой, когда при нагревании лед, как одно из устойчивых состояний воды, превращается в жидкость и при дальнейшем нагревании – в пар.

Устойчивость фазового состояния системы, например, воды, заключается в том, что при наступлении определенного фазового состояния прекращении подвода или отвода энергии (тепла) не изменяется это состояние. Так, может ли экономика остаться в устойчивом равновесном состоянии, если прекратить в нее подачу ресурсов и энергии – нефти, газа, руды и т.д., и т.п.? Очевидно, что нет – начнется развал, разрушение экономики.

Тогда, если экономика – это система фазовых переходов, то очевидно, что эти фазовые переходы будут неравновесными, поскольку, если прекратить в экономику подвод ресурсов и энергии, то ее достигнутая структура, достигнутое состояние немедленно начнет исчезать.

Следовательно, экономика – это такая система, которая в любом своем состоянии требует постоянного подвода энергии и ресурсов, то есть требует воздействия извне. Более того, экономика – это система не только неравновесная, но и неустойчивая согласно современным теоретическим воззрениям, поскольку неравновесные состояния не являются устойчивыми. Вернее, неравновесные состояния являются неустойчивыми. Характерным признаком неустойчивости системы являются флуктуации. Очевидно, опять-таки, не надо доказывать, что экономика – это система флуктуирующая, то есть колеблющаяся, изменчивая. Ей присущи скачкообразные смены состояний, самоперестройка, самоорганизация на основе самосогласованных коллективных, кооперативных процессов. Причем, «структуры, создающиеся при самоорганизации, устойчивы только при постоянном притоке энергии извне», что характерно для экономики.

Таким образом, экономика есть неравновесная неустойчивая самоорганизующаяся система, не способная устойчиво функционировать без притока извне энергии и ресурсов. Хотя частные случаи равновесия (частичного равновесия) – непременный атрибут экономики. То есть классическая равновесная экономика (равновесная экономическая теория) – это лишь часть, притом не самая весомая, неравновесной экономики (неравновесной экономической теории).

Рассматривая наши неравновесные теорию и модель экономики, мы можем утверждать, что они полностью соответствуют всем указанным теоретическим положениям.

Во-первых, открытость нашей модели выражается в двух аспектах: 1) в соприкосновении с природой, когда в ней воспроизводственные процессы прослеживаются с момента заготовки и покупки ресурсов (входные параметры модели) до реализации готовых товаров и выбрасывания отходов обратно в окружающую среду (выходные параметры); 2) в выбытии одних товаропроизводителей во внешнюю социально экономическую среду в результате банкротства (выходы) и прибытии других с новыми технико-технологическими решениями, предполагающими относительно высокую прибыльность производства (входы). Безусловно, как первый, так и второй аспекты могут быть выражены в виде внутренних связей, если указанные входы и выходы экономики будут замыкаться друг на друге, представляя в этом случае замкнутость экономики. Но в общем случае эти связи разомкнуты, что предполагает их замыкание на внешнюю среду.

Во-вторых, взаимодействие товаропроизводителей, как элементов модели, по видам товаров, во времени и по месту расположения их в ранжированном ряду, безусловно, не сбалансировано. Всякие расчетные (балансовые, средние, предельные и другие) показатели носят апостериорный характер с тяготением их значений в сторону движения самой неравновесной модели в экономическом пространстве по определенной фазовой траектории.

В-третьих, взаимодействие товаропроизводителей, по форме связи может иметь любой характер, в том числе и нелинейный, то есть синергетический. Достаточно сказать по этому поводу, что ранжированный ряд товаропроизводителей имеет сложный вид нерегулярной кривой, которая даже при статистическом выравнивании может принять нелинейный вид. Еще более сложный вид имеет сопряженная кривая реализационных (рыночных) цен, которая уже не является ранжированной, а лишь связанной с ранжированной кривой в соответствие с номерами товаропроизводителей.

В-четвертых, параметры нашей модели не только периодически, а даже постоянно с той или иной частотой во времени «претерпевают изменения в связи с присутствием генетических точек роста отдельных технологических укладов и колебательных циклических процессов с различными фазами и амплитудами при наличии бифуркации». По нашей модели одни товаропроизводители со всем набором их экономических параметров разоряются, выбывают из системы, подвергаясь в локального значения бифуркации, другие проникают в нее. Кроме того, они могут в точках бифуркации по своим параметрам раздвоиться, расстроиться и т.д. и встать в ранжированный ряд в любом месте с любой фазой и амплитудой расхождения с начальным своим положением.

В-пятых, развитие элементов нашей модели – товаропроизводителей, безусловно, «носит противоречивый характер с положительным и отрицательным для общества результирующим эффектом», поскольку часть из них продает товар выше средней рыночной цены, в то же время не всегда имея прибыль, часть – ниже средней рыночной цены, тем не менее, зачастую имея стабильную прибыль. При этом может случиться так, что результирующий эффект в целом для общества может иметь плюсовую прибыль, а может иметь и минусовую, то есть убыток во всей экономике.

В-шестых, наша неравновесная модель как «экономическая система и ее отдельные элементы в рамках эволюции претерпевают изменения как негэнтропийного, так и энтропийного характера», поскольку увеличение эффективности производства, прибыли предполагает совершенствование используемой в практике техники и технологии и обеспечивает движение товаропроизводителя вправо – в сторону нарастающей негэнтропии, то есть упорядоченности, передвигая его в сторону качественно нового экономического порядка. И наоборот, те товаропроизводители по тем или иным причинам, терпящие убыток и вынужденные разориться, они сдвигаются влево в ранжированном ряду в сторону нарастания энтропии и выбывают, абсолютно приближаясь к состоянию термодинамического равновесия.

«С точки зрения неравновесности экономических процессов, регулирование есть создание оптимальных условий для максимизации негэнтропийных процессов», что и видно по направленности нарастания негэнтропии в нашей модели (рис. 8.1). И если построить условную шкалу «энтропии», то можно принять энтропию в правой части модели экономики, равной нулю, а в левой – единице. Тогда, в срединной части графика она окажется равной 0,5, что подчеркивает точку условного равновесия, в которой величина негэнтропии (порядка) и энтропии (беспорядка) будут примерно равны друг другу.

В то же время наша модель отражает генетическую природу экономики, поскольку содержит в себе «генетические точки», «ядра роста», которыми являются передовые предприниматели, внедряющие в производство более совершенную технику, технологию, организацию. Возникновение этих точек во времени и пространстве (ранжированном ряду) трудно спрогнозировать, поскольку оно носит случайный характер.

Рис. 8.1. Нарастание негэнтропии в экономике

Экономические процессы в нашей модели, носят не только генетический, но и колебательный характер. Внешним проявлениям колебаний является разное во времени взаимное положение кривых совокупной стоимости, меновой стоимости и ценности. По взаимному положению кривых в этих колебаниях можно установить и циклы экономического развития, когда соотношение этих кривых по истечении некоторого времени в определенном приближении совпадают.

8.2. Соотношение равновесия и неравновесия в экономике

Таким образом, исходя из указанного, согласно концепции современного естествознания в части начал термодинамики для открытых систем, которые получили развитие в синергетике, в принципе вытекает вывод о том, что экономика – неравновесная система. Причем, экономика – это система, находящаяся вдали и удаляющаяся от термодинамического равновесия, в которой «за счет притока вещества и энергии из внешней среды создается и поддерживается неравновесность. Благодаря этому происходит взаимодействие элементов и подсистем, приводящее к их согласованному (кооперативному) поведению и в результате – к образованию новых устойчивых структур, то есть к самоорганизации».

И все же, что же это такое – неравновесие в экономике с учетом синергетических положений? Для ответа на вопрос будем отталкиваться от определения противоположного понятия «равновесие». «Равновесие… – общее понятие, относимое к различным ситуациям, характеризующимся взаимодействием разнонаправленных сил, воздействие которых взаимно погашается таким образом, что наблюдаемые свойства системы остаются неизменными» (Лопатников Л.И. Экономико-математический словарь. – М.: Наука, 1987. – С. 340).

Следовательно, под неравновесием надо понимать состояние системы, испытывающей воздействие разнонаправленных сил при возобладании отдельных (совокупностей) из них. Иначе говоря, неравновесию характерно свойство неравенства. Действительно, в экономике потребность в ресурсах всегда выше их наличия, иначе их разработка прекратилась бы. Совокупное предложение никак не может удовлетворить совокупный спрос, иначе производство не переступало бы определенный ассортимент и объем, то есть не было бы предпосылок для развития. Экономике всегда характерен дефицит на лучшие, качественные и дешевые товары, и наоборот, в ней находятся в избытке устаревшие, некачественные, дорогие товары. Их приходится списывать, уценять, отправлять на доработку и переработку. Экономике характерно возобладание личного, частного, индивидуального интереса (вопреки принципу оптимальности по Парето), иначе между разного рода ее субъектами не заключались бы те или иные договоры, ограничивающие интересы одних в пользу других, направленные на выравнивание этих интересов в той или иной мере. Очевидно тогда, что понятие «равновесие» для экономики – это не существующая абстракция, используемая в экономической теории для обеспечения понимания экономических явлений.

Понятие «неравновесие» в экономике также можно отождествить с движением, поскольку именно превышение совокупного спроса заставляет двигаться предложение. Нехватка ресурсов заставляет их разрабатывать. Дефицит и избыток вызывают стремление к избавлению от них. Интерес участника экономического события заставляет его придумывать новые варианты реализации экономического (инвестиционного) проекта. То есть неравновесие – это источник движения, жизнедеятельности экономической системы. Вместе с тем, по мере движения экономической систем, ее развития, усиливается ее организация, упорядоченность, негэнтропия, информативность (как способность производить информацию).

В то же время в экономике неравновесие нельзя понимать как неравновесие в термодинамике в виде, например, такого явления как переток тепла от нагретого тела к холодному предмету, что приводит к уравниванию температур и застыванию предмета, прекращению движения. В физике такая гипотеза возможна. Но не в экономике, поскольку ей характерно присутствие важной производительной силы – интеллекта, как источника развития, движения, который разрабатывает достижения НТП. Хотя и имеются факты убывания интеллекта общества, что приводит его к деградации. Поэтому ясно, что источником самоорганизации экономики и вообще «живых систем» (систем с наличием интеллекта) является этот самый интеллект. То есть интеллект является источником неравновесия, движения, организации, упорядочения.

Отсюда вытекают парно тождественные понятия «неравновесие – упорядоченность», «неравновесие – организация» и т.п. То есть вопреки утверждению, что неравновесная система «по мере дальнейшего притока вещества и энергии … с ускорением (нелинейно) уходит все дальше от состояния равновесия, становится все более неравновесной, становится нерегулируемой», экономическая система вдали от равновесия все более упорядочивается, организуется, становится регулируемой. И наоборот, при возврате к равновесию экономика дезорганизуется, разваливается, теряет системность, структуру, упорядоченность, возникает хаос, анархия, беспредел и т.д. Что видно на примере с разрушением здания при отсутствии ремонта, обанкротившегося предприятия и т.п.

То есть, неравновесный процесс способствует переходу экономики в состояние более высокого порядка, а не к хаосу, как пишут, например, некоторые специалисты. И наоборот, если экономическая система начинает обратное движение от неравновесия к равновесию, то нарастает дезорганизация системы, нарушается ее упорядоченность, снижаются темпы экономического роста, а то и вообще экономическая система разрушается. Именно в этом случае нарастает хаотичность, которая в то же время практически не может быть доведена до абсолютного нуля, также как практически недостижим абсолютный нуль температуры, недостижима скорость света и т.п. Пока в экономике и жизни существует человек со своим интеллектом, то абсолютного беспорядка, хаоса в экономике достигнуть невозможно. В противном случае это уже будет означать неживой мир и исчезновение такого пространства как экономическое, такой системы как экономическая.

Надо отметить, что в человеческом сообществе происходит производство специфических видов энергии: стоимости и товарной негэнтропии. Товарная негэнтропия означает – множество все более качественно улучшающихся и количественно увеличивающихся товаров при уменьшающемся потреблении ресурсов на единицу выпускаемого товара. Производство стоимости осуществляется параллельно объему прироста товаров, или экономическому росту. То есть экономический рост осуществляется как в натурально-вещественном выражении, так и в стоимостном. Причем, натурально-вещественный прирост товаров обеспечивает и прирост стоимостной энергии. В общем случае не будет прироста товаров, не будет и прироста стоимости. Это опять-таки уход от термодинамического равновесия, нарастание негэнтропии, организованности, упорядоченности. Получается, что там, где есть интеллект, неравновесие и упорядоченность системы увеличиваются.

Действительно, если сравнить современные цивилизации и первобытные, то очевидно наличие разницы в упорядочении и организованности экономики и общества в них. Неравновесность и между современными цивилизациями, одни из которых организовали современный быт и проживание, другие продолжают сохранять первобытный уклад, только нарастает. Или же сравнение в организациях животного мира и человеческой цивилизации также показывает неравновесное развитие биологических основ этих сообществ.

Очевидно, что по мере нарастания хаоса при нарастании процессов обратных процессам неравновесности, возникает момент вступления в «зону ветвления» или «точку бифуркации».

В этом случае экономика начинает искать выход из состояния тупика, хаоса, неупорядоченности в сторону какого-то упорядочения посредством запуска более или менее эффективного механизма создания ситуации неравновесия, например, условий увеличения спроса на рынке, увеличения предложения ресурсов, стимулирования условий функционирования отдельных групп экономических субъектов и т.п.

В таком состоянии была послевоенная Германия, Россия в конце 80-х годов прошлого века. Действительно, в конце 80-х – начале 90-х годов, когда Россия находилась в точке «бифуркации» трудно было предположить в каком направлении она будет двигаться. И она в экономике двинулась не в самом лучшем направлении, в котором хаос не стал уменьшаться, а нарастать, поскольку правительство России отказалось регулировать многие процессы в сторону экономического роста путем обеспечения эффективных неравновесных ситуаций, как источника движения в сторону большей упорядоченности. Правительству России характерен в 80-е годы либо отказ от регулирования социально-экономических процессов вообще, или же характерно обеспечение неэффективных неравновесных ситуаций. Например, замораживание пенсий, зарплаты бюджетникам на низком уровне при бесконтрольном обогащении нескольких единиц процентов населения не только не способствовало нарастанию совокупного эффективного спроса, а наоборот, привело к его уменьшению и т.д. Собственно говоря, Россия сегодня не вышла из ситуации ветвления, то есть продолжает находиться в точке бифуркации, или в ее приближении, поскольку выход из точки бифуркации должен осуществляться в эффективном направлении.

Разворачивающиеся тенденции глобализма также сегодня ведут к точке бифуркации в планетарном масштабе, поскольку на Земле все еще продолжают развиваться мощные тенденции самоуничтожения человечества, что определяет ориентир тяготения в сторону хаоса. То есть сегодня Россия, впрочем и как весь мир, еще не вступила на путь эффективного эволюционного развития.

Очевидно, что если состояние хаоса высоко, то требуется и большая энергия для возврата к упорядоченному состоянию. Однако для возврата в упорядоченное состояние обычными средствами требуется не только энергия, но и время, которого может и не быть. Поэтому природа придумала специальное средство – “скачок”, в результате которого “система” внезапно (скачком) переходит из хаотического состояния в новое устойчивое (организованное) состояние.

Вывод из кризиса, в котором находится экономика, тоже обычно осуществляется методом “скачка”, когда множество разнонаправленных настроений, интересов в обществе приобретает “когерентное, то есть совместное, или согласованное, поведение”. В общем и целом экономической системе как и любой другой термодинамической системе свойственно стремление к неупорядоченности, энтропии, которая, однако, за счет интеллекта человека и вырабатываемой с его помощью энергии способно погашаться и даже преобразовываться в обратную тенденцию – стремление вырабатывать негэнтропию. Причем, в экономической системе негэнтропии в каждый момент времени вырабатывается всегда больше, чем энтропии. В этом и заключается прогресс человечества, экономический рост.

Безусловно, человеком используется поступающая извне энергия, однако она не просто используется и перерабатывается в другие виды энергии с определенным КПД интеллекта меньшим единицы, но и на базе используемой энергии получаются ее новые виды, в гораздо больших объемах, чем первоначально используемые, подчеркивая тот момент, что величина интеллекта вырабатываемого человеком весьма велика и, возможно, безразмерна. Из этого как бы вытекает, что негэнтропийные процессы, источником которых является интеллект, как бы набрасываются на энтропию и преобразуют их. Получается, что энергия, поступающая в экономическую систему извне – это и есть энтропия, которая преобразуется обществом в негэнтропию, с выбрасыванием излишков обратно во внешнюю среду.

Очевидно, интеллект, разум был создан для того, чтобы продвинуть предел упорядоченности материи с ее косной структурой, животными с их рефлексивным разумом. Однако без интеллектуальной насыщенности весь цикл развития материи в сторону упорядоченности мог прерваться и прерывался с периодической регулярностью, зачастую преждевременно с точки развития какой-либо самоорганизации, причем катастрофически (синергетически).

Поэтому природа и изобрела разум с тем, чтобы он научился разрабатывать преграды неупорядоченным флуктуациям и не допускал масштабных катастроф. Например, научился изготавливать лекарства, чтобы остановить повальные моры людей и других биологических популяций.

Природа также всячески освобождает обладателя интеллекта от физического труда. Зачем? Очевидно, для того чтобы оставить человеку больше возможностей для мыслительной деятельности, передавая физическую работу машинам. Опять-таки с той целью, чтобы добиться максимальной упорядоченности природы. Очевидно, в упорядоченности – жизнь, а в неупорядоченности – смерть независимо от масштабов вселенной и космоса. Движение в сторону упорядоченности – это развитие, а в сторону дезорганизации – это деградация и смерть. В этом, видимо, и заключается смысл жизни не только людей, но и всей космической цивилизации.

8.3. Интеллект как источник негэнтропии

В экономической теории есть понятие «провалы рынка», под которым понимают неспособность рынка регулировать отдельные явления, которые, нарастая, могут привести к кризису экономику и общество. С синергетической точки зрения такое нарастание кризиса есть увеличение энтропии, вернее, беспорядка в экономической системе, причем, возможно взрывным, катастрофическим образом. Достижение же стабильности экономического и общественного развития означает нарастание негэнтропии, то есть упорядоченности экономической системы. Нельзя отрицать тот факт, что современное общество характеризуется более высокой степенью порядка, чем столетия назад. Причем, скорость нарастания упорядоченности с каждым шагом человеческой прогрессирующей эволюции все более усиливается. За счет чего возник такой результат высокой упорядоченности экономики и общества?

Да, присоединяясь к С.Д.Хайтуну, можно сказать языком естественных наук, что это есть результат усиления внутренних взаимодействий в саморазвитии материи. (Хайтун С.Д. Социальная эволюция, энтропия и рынок // Общественные науки и современность. – 2000. – № 6. – С. 100). Однако, говоря лишь то, что «взаимодействия сами себя развивают, являясь движущей силой эволюции, ее фундаментальной сущностью» (Там же), значит недоговаривать и даже отрицать субъективный характер этого процесса, роль человеческого субъекта в нем, в организации более высокой упорядоченности, который обладает способностью к мыслительной деятельности, то есть интеллектом. Ведь наращивание взаимодействий характеризуется не только возрастанием довольно абстрактной категории «энтропия», выступающей, по С.Д.Хайтуну, измерителем роста взаимодействий, но и возникновением вполне реального понятия «альтернативы», которые в целях дальнейшего развития системы требуют своего выбора. Конечно, это может быть осуществлено случайным образом, спонтанно, но это не самый эффективный способ избрания дальнейшего пути развития. Более верен подход, состоящий в накоплении опыта, знаний в этом отношении, способов отсеивания тех из них, которые не дадут положительного результата. И здесь фундаментальная роль интеллекта, способности осуществлять мыслительную деятельность по отбору альтернатив неоспорима. В этом, собственно говоря, и состоит упрощенная схема управления в системах любой природы, то есть кибернетический подход в организации процессов развития.

Тогда, отвечая на вопрос: за счет чего возник такой результат высокой упорядоченности экономики и общества, отметим, что высокая степень негэнтропии, или упорядоченности, явилась результатом кибернетического подхода в управлении ими, следствием энергии управления, источником которой является интеллект общества, или мыслительная способность людей. То есть интеллект человека явился тем ускорителем в выборе альтернатив как результата взаимодействий, который и обеспечил такой уровень эволюции человека и человеческого общества, а также важнейшей его составной части – экономики.

В каждом цикле индивидуального и общественного воспроизводства на разных его этапах в результате, так называемых, фазовых переходов стоимости из одной материально-вещественной формы в другую одновременно с рождением нового товара возникает частица новой стоимости , стоимостной энергии, как воплощение негэнтропии, то есть упорядоченности. В конечном итоге, происходит наращивание стоимостной энергии за счет регулярного приращения новой стоимости в виде прибыли в результате производства и реализации нового товара. Иначе говоря, происходит приращение негэнтропии, упорядоченности в экономике.

Производственные ресурсы в рамках синергетического понимания экономики суть более низкий уровень упорядоченности, порядка, новый товар – более высокий уровень упорядоченности, более высокий порядок организации экономики. Соответственно этот более высокий порядок и оценивается на рынке выше. Таким образом, можно сказать, что упорядоченность в экономике возрастает пропорционально стоимости, прирост которой в масштабе экономики равен величине национального дохода. При этом процесс воспроизводства постоянно идет по восходящей линии в циклической форме без обратных преобразований, которые в экономике для конкретного потребленного товара в принципе невозможны. То есть экономика, также как и вселенная есть расширяющаяся система и ход времени в ней необратим.

В этом и состоит важнейшее отличие живой природы от неживой (даже без участия человека), когда происходит «отсев» ее части (некачественной) в неживое вещество. Живое же вещество уходит по закону естественного отбора в сторону большей упорядоченности. Энтропия отсеивается, негэнтропия остается.

Следовательно, процесс управления – это, во-первых, процесс упорядочения любой системы посредством ее организации, как функции управления, то есть созидательный процесс, имеющий следствием нарастание негэнтропии; во-вторых, это результат использования общественного интеллекта, который оказывается и в этом случае источником особого вида энергии – интеллектуальной, способной преобразовывать мир, все более и более уводя его, говоря языком синергетиков, от нарастания энтропии, равновесия и присущего ему хаоса; в третьих, это необратимый процесс, развивающийся по восходящей линии.

Интеллектуальная энергия, носителем которой является человек, призвана, по большому счету, производить работу умственного характера, предшествующую работе физической по созданию материализованного продукта более высокого порядка, чем, предшествующие этому продукту ресурсы, из которых складывается этот материал. Однако для создания материала более высокой упорядоченности ресурсы, как бы, получают вливание умственной энергии и, соответственно, композиция ресурсов в материале также, как электрон при получении порции кванта переходит на более высокую орбиту своего вращения, становится продуктом более высокого порядка. В экономике кроме природного вещества и природной энергии используется энергия другого рода – интеллектуальная энергия, вливание которой в композицию материалов переводит ее на более высокий уровень упорядоченности.

Или же по другому. Интеллектуальная энергия направляет физическую энергию человека на перевод композиции материалов на более высокий уровень упорядоченности. Это есть та энергия, получив которую, вещество (материя) становится более организованной. Таким образом, человечество становится источником энергии особого порядка, воздействующей на материю с целью ее упорядочения. И, очевидно, в этом и есть предназначение человека и человечества в космической природе вещей.

С помощью интеллектуальной энергии люди преобразуют энтропию в негэнтропию 1-го порядка, далее – в негэнтропию 2-го порядка и т.д. Очевидно, что этот процесс является бесконечным, однако направленным в сторону упорядочения материи. Он направлен в сторону ухода от энтропии, от тепловой смерти, от разрушения к созиданию и т.п. Хотя не исключены и обратные процессы. Но здесь имеется в виду общий случай, общая тенденция. Возможно, в этом состоит смысл существования и самой материи. И она сформировала ту силу, ту энергию, которая уводила бы ее от первозданного хаоса к более комфортным условиям своего существования.

Однако человек, извлекая из окружающей среды определенную толику материальной, физической энергии, способен трансформировать ее в интеллектуальную энергию как источник непрерывных преобразований, превращений, несущих в себе не только получение новой энергии, нового разнообразия материи, но и упорядоченности более высокого уровня. То есть интеллект – это есть та сила, которая форсированно организует материю. А организация – это предсказуемость, это прогноз, это условие существования и выживания, что опять-таки характеризует кибернетический характер развития экономических и общественных процессов.

Производство товаров можно рассматривать на принципах самоорганизации только в том случае, если иметь в виду, что человек, его интеллект – главные компоненты, обеспечивающие накопление изменений с тем, чтобы получить новый порядок и структуру в лице производимых товаров, услуг, которые, в свою очередь, на следующем витке самоорганизации вновь с помощью человеческого интеллекта и труда воспроизводят новый порядок и структуры. Человек становится главной компонентой самоорганизации и производства порядка, катализатором упорядоченности. Причем, он является существом, обеспечивающим более высокие уровни порядка, более концентрированные формы энергии. В этом и есть его предназначение, поскольку это есть обеспечение возобновления жизни высокоорганизованной материи. Соответственно возникает определение интеллекта. Интеллект – это свойство наделенной сознанием материи обеспечивать ускорение процессов упорядочения посредством эффективного отбора вариантов.

Кстати, наша модель и есть пример движения системы с положительной обратной связью, поскольку эволюция идет в сторону более высокой прибыли. При этом совпадают стимулы и производителей, и потребителей, что обеспечивает накопление положительной обратной связи.

Поскольку интеллектуальная энергия – это особый вид энергии, то он не может быть описан в рамках физики или термодинамики, хотя «особый энергетический характер живого вещества как противоположность косной материи» давно установлен наукой. Это результат того, что он не вырабатывает непосредственно материю или какую-то физическую энергию, например, солнечную, тепловую или другую. Интеллектуальная энергия является лишь преобразователем информации, генератором, в первую очередь, управляющей и регулирующей информации, которая уже непосредственно обеспечивает упорядочение разнообразных структур, в том числе и физических.

Преобразование информации непосредственно не требует какой-либо энергии и материи. Потому естественные науки игнорируют интеллект и не признают его видом энергии, или источником энергии, ибо мыслительная способность человека не поддается измерению, она практически безразмерна и зависит лишь от физического состояния человека как носителя мыслительной способности людей. Интеллект, или мыслительная способность человека, не имеет способности к непосредственному преобразованию чего-либо в сгусток физической энергии и/или материи, хотя фантасты полагают, что и это возможно. Соответственно у «естественников» нет возможности соизмерить интеллектуальную энергию с физической энергией какими-либо измерителями материи.

Отсюда следует непризнание этого мощного источника негэнтропии материального мира, как интеллектуальная энергия, ее игнорирование и предвзятое мнение по поводу того, что человеческая деятельность – это лишь работа по утилизации материи и физической энергии и, следовательно, явление преобразующее ресурсы в отходы, выводящее в окружающую среду лишь энтропию, обеспечивая нарастание в космическом пространстве хаоса.

Конечно, интеллект может повлечь за собой и определенного вида разрушения, внесение беспорядка в каком-либо смысле в природу, окружающую среду. Однако одновременно такая деятельность сопровождается упорядочениями более высокого свойства, чем повлекшиеся разрушения. Если же взять результирующий эффект, то, безусловно, результат окажется таким, что будет иметь следствием более высокую упорядоченность или негэнтропию.

8.4. О большей состоятельности кибернетического подхода в экономике над синергетическим

Немногим ранее синергетики возникла другая наука кибернетика – «наука об общих законах управления в природе, обществе, живых организмах и машинах», «наука об общих принципах управления, понимаемого – как организация целенаправленных действий путем переработки информации».

Хотя Б.Л.Кузнецов пишет, что «кибернетика оперирует только с концептуальными закрытыми системами» (Кузнецов Б.Л. Введение в экономическую синергетику. – Наб. Челны: Изд-во КамПИ, 1999. – С. 55). Однако это не совсем так. «Кибернетическая система – совокупность связанных друг с другом объектов (элементов системы), способных воспринимать, хранить, перерабатывать информацию, а также обмениваться информацией» (Словарь по кибернетике / Под ред. Академика В.М.Глушкова. – Киев, 1979. – С. 242). Здесь вовсе не сказано об обязательной закрытости системы. Более того, далее авторы, характеризуя ту же кибернетическую систему, пишут: «Открытые системы в общем случае имеют входные и выходные каналы, по которым они обмениваются сигналами с внешней средой. Поскольку каждая система сигналов, независимо от того, формируется она разумными существами или объектами и процессами неживой природы, несет в себе ту или иную информацию, всякая открытая кибернетическая система, равно как и элементы любой системы (открытой или замкнутой), может рассматриваться как преобразователь информации. При этом в понятие информации вкладывается широкий смысл, близкий к понятию энтропии в физике» (Там же. – С. 243).

Поэтому различать эти науки по признаку открытости изучаемых систем не совсем правомерно. Скорее, надо говорить о различиях в связи с тем, что кибернетика исследует законы управления и вместе с тем системы, в которых управление в принципе возможно, что подразумевает наличие или обоснование целевой установки, и, далее, разработку оптимальной траектории для ее достижения.

Синергетика же занимается исследованием законов самоорганизации систем и их самих в связи с тем, что управление в них, состоящее из совместного функционирования управляющей и управляемой подсистем, как таковых, отсутствует. Соответственно заведомо не определяется целевая установка функционирования самоорганизующейся системы, не разрабатывается оптимальная траектория ее достижения. В синергетических системах оптимальная траектория складывается в процессе их спонтанной самоорганизации, вследствие накопления в них предпосылок наилучшего выживания в соответствии со значениями параметров, диктуемых внешней средой.

Какой подход в исследовании систем – кибернетический или синергетический – более подходит для экономики, и какой из них брать в качестве методологической основы регулирования экономических процессов?

Руководство синергетическим подходом в управлении экономикой и обществом это значит примирение с тем положением, что будет происходить хроническое нарастание флуктуаций на основе нерешаемых внутри них проблем. Причем, нарастание флуктуаций будет происходить в любой точке траектории развития, что будет иметь, в конце концов, неизбежным исходом бифуркацию, то есть большие и маленькие потрясения в экономике и обществе с неизбежной для отдельных участников катастрофой (гибелью, разорением, банкротством и т.п.), а возможно и глобальной катастрофой для всего общества.

Конечно, надо понимать тот факт, что экономике и обществу, безусловно, присуще наличие флуктуаций. И значимость их в этих системах достаточно велика. Например, значимость отклонений фактических цен от равновесных, индивидуальных издержек в производстве товаров от средних и т.п.

Однако это не говорит о том, что людям надо дожидаться катастроф, к которым будет приводить «разгон» флуктуирующих экономических явлений при своей бесконтрольности. Напротив, экономика и общество тем и характерны, что в отличие от косной материи и животного мира, где флуктуации случайны и их последствия непредсказуемы, здесь эти отклонения статистически подконтрольны, предсказуемы и используются как экономическими индивидуумами, так и обществом в целях оптимизации своего развития. Потому их последствия в экономике и обществе с точки зрения критерия развития более эффективны, чем в других системах. Ибо разум людей способен выбирать те из флуктуаций, которые им выгодны, а другие они стремятся подавить, или же их обходить, стараясь сохранить при этом более высокую эффективность развития. В этом и проявляется их активность. В этом, собственно говоря, состоит и суть предпринимательства, потому что без их активности и умения выбирать те или иные решения экономика была бы обречена на затухание и замирание.

Если предположить кибернетический подход в управлении обществом, то это будет означать, во-первых, наличие целевой установки, направленной на удовлетворение нужд всей системы, то есть экономики и общества в целом; во-вторых, разработку траектории развития, подчиняющейся требованиям оптимизации всей системы; в-третьих, как следствие первых двух требований, наличие и отрицательной обратной связи по отношению к прибыли как целевой установке функционирования экономической системы, чтобы локализовать ее (прибыль) во имя реализации глобальной цели, оптимизирующей функционирование всей социально-экономической системы, или всего общества.

Очевидно, что только в случае преобладания кибернетического подхода могут быть реализованы социальные установки общества в интересах его большинства, тем самым построено социально ориентированное общество, в котором социальные приоритеты будут выступать в качестве цели экономического развития. Раз есть цель развития системы, будет регулярно разрабатываться оптимальная траектория ее развития со всеми атрибутами управления. Следовательно, экономическая система в этом случае является кибернетической в полном смысле этого слова. Предпочтение синергетическому подходу превращает человека в обезличенную частицу синергетической системы, роль которого сводится лишь к тому, чтобы быть элементом какого-то хаоса, хаотичной системы, или симметричного рисунка после прохождения этой хаотичной системой точки бифуркации.

Правы синергетики в том отношении, что сегодня в управлении обществом и мировым сообществом преобладает синергетический подход, имеющий следствием нацеленность и направленность к максимизации прибыли, а значит и к разного рода катастрофам и к мировой катастрофе вообще. На этой основе над миром довлеет синергетическая система управления с положительной обратной связью, когда все ресурсы экономики и общества направлены для реализации одной выходной цели – прибыли – по большому счету не связанному с оптимизацией функционирования самой системы, то есть всего общества и мирового сообщества.

Понятна в этом случае неустойчивость экономической системы, ее склонность к кризисам и катастрофам, поскольку все расстройства основной общественно экономической системы не учитываются системой регулирования. По большому счету видна сомнительность выживания такой системы. Ясно, что в случае использования в управлении обществом и экономикой синергетического подхода возможности интеллекта оказываются ограниченными лишь узко олигархической целью. В случае кибернетического подхода – все обстоит наоборот. Интеллект, как преобразователь энтропии в негэнтропию, получает широкие возможности для развития и отлаживания порядка все возрастающей сложности и динамики.

Для преобразования мирового сообщества в устойчивую глобальную систему необходимо изменить синергетическое устройство мира, прочно воплотив в нем кибернетический механизм управления с положительной и отрицательной (по отношению к прибыли) обратной связью, что обеспечит необходимую устойчивость не только выживания, но прогрессивного роста и развития.

Синергетический подход (и соответственно исход) должен быть исключен в роли главенствующего в управлении экономикой и обществом, его положения и методы должны использоваться лишь в крайнем случае – при обнаружении всех предпосылок бифуркации – для принятия мер сглаживающих всю остроту катастрофической ситуации. Ибо бифуркация – это катастрофа в результате накопления предпосылок, переводящих систему за критическую отметку. После катастрофы система может оптимизироваться. Однако прежняя структура системы, включая то или иное множество своих элементов, в этом случае, перестраиваясь, просто уничтожается. Сегодня земля и человеческое сообщество, прозревая, но не способные, что-либо изменить, идут к этому.

Глава 9. Неравновесная экономическая теория в рамках

физических аналогий

9.1. О прогностичности экономической теории и

прогнозируемости экономики

В физике также, как и в экономике, имеются весьма слабо прогнозируемые явления – это такие, например, как землетрясения и другие стихийные природные, в частности, атмосферные явления. Здесь к величайшему огорчению физиков их успехи в прогнозировании также весьма слабы, несмотря на попытки, исходящие к самым основаниям зарождения человечества, а не только самой науки – физики. Специалистов от физики вполне можно упрекнуть в том же самом, в чем они упрекают экономистов, а именно – в слабой прогностичности их науки. Хотя почти 100 процентов населения планеты подвержено губительному влиянию природных и техногенных катастроф, физики до сих пор не могут выработать эффективные системы прогнозирования и предупреждения их наступления с тем, чтобы снизить размеры многомиллиардных ущербов, ежегодно наносимых ими человечеству.

Безусловно, из-за сложности системы – экономика – ее динамичности, соответствующая ей наука не в состоянии достаточно адекватно передать ее сущность и развитие. Экономика – это сложная динамическая система, движение которой по годам или другим временным отрезкам носит в какой-то степени даже пульсирующий характер, поскольку все составляющие субъекты находятся во власти рыночной стихии и с целью приспособления к ней движутся подобно броуновским, но самоорганизованным, самоуправляющимся частицам, непрестанно изменяя и совершенствуя свои многочисленные параметры и траектории. Если сравнить субъекты экономики с физическими телами, то надо сказать, что в экономике предприниматели это только внешне по правовому статусу одинаковые «физические тела», которые в сущности обладают совершенно разными зачастую несопоставимыми параметрами, что, конечно, вносит в их деятельность огромный эффект непредсказуемости.

Однако главное отличие экономики от физики, например, такое, что физика занимается изучением закономерностей косной природы, а экономика – это наука о высшей форме организации живой природы. Поэтому экономика действительно высшая сущность, но, следует добавить – высшая сущность наделенная интеллектом. При этом хоть интеллект имеет единую природу, как способность человека осваивать и порождать знания, однако он не един и не однообразен у отдельных своих представителей и в целом в своей совокупности. Поэтому понятна трудность прогнозирования развития экономики, поскольку в ней взаимодействует множество частных субъектов, разнообразное поведение которых есть результат нестандартного развития и проявления интеллекта человеческих индивидуумов.

Вследствие указанных обстоятельств экономика не может быть однородной системой, способной долго сохранять какие-либо свои свойства. И зачастую свойства агрегатов невозможно получить простым сложением свойств элементарных составляющих. В экономике на такой зыбкой основе, которую представляют экономические субъекты, наделенные интеллектом, трудно найти что-либо постоянное, в частности, фундаментальные физические константы, столь характерные для физики.

Экономика, скорее, покоится на условных постоянных, которые при изменении соответствующих условий автоматически изменяют свое содержание, приспосабливаясь к новым условиям. Так, единица валюты, например, рубль, казалось бы имеет ясное наполнение. Однако ее постоянство определяется неизменностью соотношения с курсом более конвертируемой валюты, в частности, с курсом доллара. Соответственно мы можем ввести в экономическое пространство свою метрику и связать ее с единицей валюты, а она в свою очередь может быть связана с единицей энергии. Однако это еще не говорит о фундаментальном постоянстве какого-либо параметра экономики.

Поэтому экономику, скорее всего, можно было бы сравнить с пульсирующей системой при постоянном изменении, как структуры своих характеризующих параметров, так и соотношением их численных значений. То есть слабая прогностичность экономики объясняется в первую очередь тем, что она – интенсивно развивающаяся система с весьма динамично изменяющимися во времени и пространстве многочисленными характеризующими параметрами. Темпы развития экономики и общества не идут ни в какое сравнение с темпами развития других биологических систем и, тем более, физических систем планетарного космического характера, вследствие инертности последних в сравнении с интенсивной динамикой развития человеческого общества.

9.2. Пути повышения прогностичности экономики, как науки,

и ее прогнозируемости, как системы

В механике и термодинамике упорядоченное взаимодействие микрочастиц и макрообразований обусловлено различными физическими законами, что закладывает основу для прогностики в естественных науках, касающейся тех физических явлений, которые носят стабильный и устойчивый во времени и пространстве характер. В экономике физические законы остаются в стороне, не работая по той простой причине, что экономические микрочастицы и макрообразования в вещественно-материальном отношении хоть и являются материальными телами (точками) и их совокупностями, но с принципиальным отличием от физических тел, тем, что в экономике – это материальные тела, наделенные разумом, интеллектом. И это не просто материальные точки, термо- и электродинамические частицы, а интеллектуальные тела и частицы, которые действуют не по физическим законам, законам естественных наук, а, скорее, вопреки им, таким образом быстрее осваивая природу и развивая ее освоение. Вспомним по этому поводу, несмотря на безуспешность, многовековые попытки по созданию алхимиками искусственного золота, или изобретения, кому не лень, «вечного двигателя».

Однако, на основе систематического нарушения тех или иных законов или неподчинения им невозможно прийти к упорядоченности структур и систем. Очевидно, что в экономике должен существовать или должны быть построены законы, обусловленные хотя бы договоренностями, которые задавали бы рамки упорядоченного развития экономики и человеческого сообщества.

То есть здесь следует фундаментальный вывод: человечество как совокупность интеллектуальных тел, или сообщество материальных тел, наделенных разумом, интеллектом, должно строить собственные законы, ведущие человеческое сообщество и экономику в сторону целесообразной упорядоченности. А где она целесообразная упорядоченность? В рамках НЭТ мы выступаем за то, чтобы представлять каким-либо образом, лучше визуально, наглядно идеальный образ экономики, в направлении которого должна регулироваться реальная экономика. В какой-то части на этот вопрос дает отображение экономики в виде двумерной неравновесной модели, сравнение с которой уже давало бы ответ на вопрос об упорядоченности в развитии экономики.

Тогда законы, регламентирующие, так называемое, «интеллектуальное поле» и взаимодействие с ним, должны будут определять соответствие и направление регулирования в сторону достижения идеала. В НЭТ идеал задается непосредственно для сегодняшнего состояния экономики и общества в отличие от традиционных конструкций будущего – коммунистических или иных образов экономики и общества.

В связи с указанным попытки простого «синтеза физики и экономики» обречены, на наш взгляд, на неудачу и скорее всего они будут сводиться к удачным и неудачным версиям объяснения экономики в рамках физических представлений и терминологии. И получается, что достижение большей прогнозируемости экономики на базе физических аналогий призрачно и практически выльется к попыткам построения ЭМ-моделей на основе представления «экономических категорий и процессов в физической интерпретации» и их описанием «на основании физических аналогий». А поскольку «интеллектуальное тело» не физическое, то и подчинить экономику законам физики не удастся, как не удается достичь большей прогнозируемости экономики на базе физических аналогов.

Выход, на наш взгляд, простой и двоякий. С одной стороны, часть поля человеческой деятельности необходимо регламентировать, подчинив его функционирование в первую очередь государственно-правовым законам, принятым с учетом всех других законов и закономерностей, в том числе выявленных естественными, социологическими, экономическими и другими науками, сделав эту область деятельности прогностичной, прогнозируемой и планируемой.

С другой стороны, должно существовать в человеческом обществе, экономике и других сферах человеческой деятельности такая часть интеллектуального поля, функционирование которой может быть регламентировано только в порядке взаимодействия с регулируемой его частью. Внутренний распорядок взаимодействия тел и систем, внутренние аспекты функционирования этой части поля должны быть максимально раскрепощены и развиваться свободно вопреки тезису о необходимости прогнозируемости и прогностичности человеческой деятельности. Время от времени продукты деятельности II поля должны пополнять систему взаимодействия тел в I поле.

9.3. Взаимодействие экономических агентов в сравнении

с взаимодействием материальных тел в физике

В физике «в изолированной системе … частицы стремятся перейти в состояния наибольшего беспорядка», что выражается, например, в выравнивании теплоты: «все тела будут одинаково нагреты». А в экономике в изолированной системе, каковыми, например, являются автаркические государства, как правило, в конце концов, наступает монополия, либо экономической, либо административной власти. При этом монопольная власть всегда стремится обеспечить наибольшее присвоение потока доходов. То есть в экономике вопреки закону физики не происходит рассеяние «денежной энергии» в экономическом пространстве, которое должно было бы сопровождаться увеличением денежной энтропии. Наоборот, «денежная энергия» концентрируется у отдельных «экономических тел», вызывая определенную упорядоченность, хотя это может быть и не совсем этичным с моральной точки зрения. Это – во-первых.

Во-вторых, второе начало термодинамики гласит: «… Любое природное явление обесценивает энергию», что, например, говорит о невозможности полностью перевести в работу сообщенное телу тепло. В экономике же общая тенденция такова, что все в принципе происходит наоборот. Весь смысл предпринимательства состоит в наращивании денежной энергии, что он и делает при производстве товаров. Он тратит на приобретение ресурсов одно количество денег, а в выручке старается его преумножить. Это значит, что получаемая им «денежная энергия» не только не рассеивается каким-либо образом (хотя и это может случиться, поскольку мы говорим лишь об общей тенденции), а даже наоборот – увеличивается.

А что происходит в механике? Молекула сталкиваясь с другой микрочастицей отдает ей часть своей энергии, тем самым уравновешиваясь с ней в содержании энергии и выравнивая энергию всей системы, что, по сути дела, означает рост энтропии и уход от упорядоченности. А в экономике все практически происходит наоборот: предприниматели, сталкиваясь с друг с другом, производя работу, всегда стараются преумножить свою энергию либо в увеличении количества денег, либо товаров, либо и того, и другого, или же еще каких-либо других активов.

Да и в целом по экономике, казалось бы при производстве товаров получается, что происходит рассеяние издержек производства на большее количество произведенного товара, что вполне согласуется с вторым законом термодинамики. Однако в дальнейшем за счет инерционных цен рынка происходит наращивание «денежной энергии», а значит и упорядоченности в экономическом пространстве. При этом в экономике производится работа по производству и приращению товаров и параллельно осуществляется покрытие деньгами в обороте произведенных товаров с покрытием и их приращения. Тем самым происходит возрастание стоимости.

Отметим, далее, в сравнении с термодинамикой, что если в ней броуновское движение суть случайные блуждания микрочастиц, то в экономике ее развитие – это целенаправленное движение экономических агентов по определенной траектории, в каждой точке которой их действия осуществляются на основе выбора положительного результата оценки ситуации. Это значит, что в экономике «разумное материальное тело» (экономический агент) в результате «столкновения» с другими будет двигаться по дальнейшей траектории совершенно не обязательно отвечающей законам классической, или квантовой механики, термодинамики и т.п.

Процесс взаимодействия экономических агентов можно сравнить с движением броуновских частиц, с той лишь разницей, что в экономике каждая из этих элементарных частиц, как бы, снабжена собственным «моторчиком», позволяющим ей двигаться в произвольном направлении по собственному усмотрению, и системой управления этим «моторчиком», которая позволяет экономической микрочастице оценивать происходящие события во внутренней и внешней среде и в соответствии с этим принимать решения по дальнейшему своему движению.

То есть в экономике микрочастица сама превращается в сложную, динамическую, вероятностную систему, состоящую из управляемой и управляющей подсистем с прямыми и обратными положительными и отрицательными связями. В связи с этим прогноз поведения как макросистемы – совокупности экономических микрочастиц, так и самих микрочастиц – экономических агентов, дело неблагодарное и неперспективное в смысле эффективных результатов. Единственно разумным в этой ситуации будет являться, на наш взгляд, использование метода разработки целевых установок развития экономики и ориентация тем или иным способом (законодательно, административно, экономически и т.п.) движения экономических «микрочастиц» в направлении этих установок. Тогда, в рамках определенных в установках целей что-то можно спрогнозировать и регулировать. В связи с этим важнейшее значение приобретает теория, призванная научно обосновать целевые установки и критерии их достижения.

9.4. О роли труда и интеллекта в экономике

В неравновесной экономической теории, в конечном счете, товар создается интеллектом человека, а не просто трудом. Труд, при этом оказывается способом реализации интеллекта. Вооруженность труда – это уровень опосредованного выражения в труде интеллекта.

В традиционной экономической теории труд как процесс полностью заслонил своего движителя – интеллект. Не спасает такое положение и то, что труд подразделяется в экономической теории на умственный и физический, поскольку интеллект – это состояние, способность к получению знаний и их выработке. Интеллект может дремать, то есть не включаться. Тогда мы получаем либо бездействие носителя интеллекта, либо его автоматические зомбированные движения. И это тоже труд, но за ним не стоит интеллект. Как только действия и движения начинают осознаваться, руководствоваться сознанием, тогда мы уже получаем реализацию интеллекта в труде. То есть, в этом случае, интеллект включается в действия своего носителя. И вообще в труде первоначалом, первоосновой является интеллект. Труд человека без мышления вообще невообразим, ибо только в противном случае он приобретает форму целесообразной деятельности.

В то же время труд животных, например, по добыванию пищи, тоже является трудом, носящим определенную целесообразность, однако он построен на рефлекторном сознании, которое подменяет мышление, присущее человеку.

Говорить, что прибавочная стоимость создается трудом – значит подразумевать и возможность ее получения без подключения интеллекта человека, предполагать, что она может быть получена и животными, и автоматами, и т.п.

Но если иметь в виду, что труд носит интеллектуальный характер, то из этого следует, что за процессом труда в любом случае – будь он интеллектуальный, или просто физический – всегда стоит интеллект – как способность к мышлению, способность к восприятию знаний и их выработке. Поэтому началом всех начал в производстве стоит интеллект, а не просто труд как целесообразная деятельность. То есть, если есть целесообразная деятельность, то за ней стоит интеллект, который непрестанно контролирует и направляет ее.

Таким образом, интеллект в своих частных, или групповых, или общественных проявлениях может выражаться своими результатами только через труд, причем не обязательно через труд непосредственного обладателя этого интеллекта. Процесс управления – наглядное тому свидетельство. Указания руководителя – это интеллектуальный продукт, но исполнять их будут подчиненные. Однако и за их действиями по исполнению указаний стоит их собственный интеллект.

То есть интеллект и труд, как выполнение какой-либо работы взаимосвязаны между собой как иголка с ниткой. Однако функция иголки воплощена в интеллекте, а нитки – в труде. Результат работы – пошив – закреплен за ниткой, хотя выполнена она иголкой.

Также в экономической теории роль интеллекта сведена к нулю, хотя продукт интеллекта – достижения НТП – теперь уже признаются в качестве непосредственной производительной силы.

Надо заметить, что интеллект характеризуется избыточностью производства знаний. Не всегда они улавливаются и фиксируются. И тем более не всегда используются непосредственно в практической деятельности человека. То есть интеллект, как и многие другие природные ресурсы, имеет избыточный потенциал, возможности использования которого, в отличие от других ресурсов, практически неисчерпаемы.

В связи с указанным, отметим, что авторы «Основ физической экономики» совершенно справедливо ставят вопрос: «Исключив компенсацию затрат, получим прибавочную стоимость. Откуда она?» (Конторов Д.С., Михайлов Н.В., Саврасов Ю.С. Основы физической экономики (Физические аналогии и модели в экономике). – М.: Радио и связь, 1999. – С. 60). И затем сами же начинают объяснять происхождение прибавочной стоимости с точки зрения естественных наук. В частности, причину происхождения прибавочной стоимости в экономике они приписывают, так называемому, закону Подолинского, который формулируется так: «КПД труда больше единицы». В соответствии с этим законом труд обладает «особой способностью» «перераспределять естественные потоки энергии» и соответственно производить бóльшую стоимость «выходного продукта» по сравнению со стоимостью «входного»: «КПД труда исчисляется как отношение выходной стоимости к входной и это отношение больше единицы». Такое объяснение происхождения прибавочной стоимости не так уж далеко отстоит от марксовой концепции. Откуда в труде такая чудесная способность иметь КПД больше единицы, автором не объясняется, так же как и К.Марксом не объясняется необходимость приписывать лишь живому труду способность производить прибавочную стоимость.

У нас в неравновесной экономической теории есть объяснение происхождения прибыли на языке экономических представлений. Она есть результат «проседания» издержек на покупку ресурсов в себестоимость единицы товара. Но есть у нас объяснение и с точки зрения естественных наук, заключенное в первом начале термодинамики.

В масштабе общества прибавочная стоимость – это приращение национального богатства в виде национального дохода в части прибавочной стоимости (без затрат на оплату труда), а он есть результат наращивания товаров и эмиссии денег. За счет чего может наращиваться производство товара? За счет внедрения в производство достижений НТП, которые есть прямой результат функционирования интеллекта общества. Следовательно, причиной происхождения прибавочной стоимости является интеллект общества.

Таким образом, непосредственно живому труду совершенно незаслуженно приписывается способность производить прибавочную стоимость. Эта способность принадлежит интеллекту. С учетом избыточности состояния и функционирования интеллекта ясно, что его отдача прибавочной стоимостью (КПД) никак не может быть больше единицы, что вполне объяснимо с точки зрения физики и не противоречит ее законам.

На наш взгляд, именно с признанием интеллекта в качестве первоосновы развития человечества наступит эра ноосферы по В.И.Вернадскому. Как было указано выше, с точки зрения естественных наук интеллект человека и человеческого общества, выступая внешней силой по отношению к экономике, постоянно наращивает внутреннюю стоимостную энергию экономики и общества – национальное богатство, складывающуюся из приращений товаров и приращений денег. Недаром в экономике все эти показатели имеют единую стоимостную размерность – рубль, также как в физике внутренняя энергия тела, теплота и работа измеряется в едином измерителе – в джоулях.

9.5. Метрика экономического пространства и место в нем

товаропроизводителя

Несмотря на указанные замечания по отношению к экономике как сложной, динамической системе – совокупности мыслящих экономических агентов, тем не менее, она характеризуется своими фазовыми состояниями, переход по которым все-таки должен подчиняться основным законам природы, в частности, законам термодинамики. Естественно, фазовые состояния предполагают фазовое экономическое пространство, в котором двигается экономика. Очевидно, что если это пространство, то оно должна быть наделено определенной структурой и метрикой. Так, в экономическом пространстве, заданном неравновесной экономической моделью, существует своя метрика, посредством которой реализуются связи между экономическими агентами, или субъектами рынка.

Таким субъектом рынка, или же с точки зрения естественных наук (в частности физики), описываемым объектом, телом, служит элемент живой природы, наделенный интеллектом, разумом – человек, исполняющий функции товаропроизводителя, он же во второй своей ипостаси – товаропотребителя.

Очевидно, что и в экономике существует понятие траектории – линии, вдоль которой движется тело, если оно рассматривается как материальная точка, то есть «тело, размерами которого в данных условиях движения можно пренебречь». Для того чтобы описать траекторию движения тела в целях, например, прогнозирования, необходимо уметь отыскивать положение тела в пространстве.

Как известно, в классической механике это является основной задачей: «Основной (главной, прямой) задачей механики является определение положения тел в пространстве относительно других тел в любой момент времени. Определить положение тела – означает описать, используя некоторый математический способ, положение всех точек интересующего нас тела относительно выбранной нами точки (точки отсчета)».

Как и в физическом пространстве, в экономическом пространстве существует множество материальных точек в указанном нами понимании. Очевидно, что они в определенном смысле представляют систему. И если в механике «система материальных точек или тел (механическая система) – мысленно выделенная совокупность материальных точек или тел, которые в общем случае взаимодействуют как друг с другом, так и с телами, не включенными в состав этой системы», то в экономике лучше сказать, что «система материальных точек или объектов (экономическая система) – статистически выделенная совокупность материальных точек и объектов, которые в общем случае взаимодействуют как друг с другом, так и с объектами, не включенными в состав этой системы».

Подходит для экономики и другое определение механики: «Свободная механическая система – система, в которой все входящие в нее материальные точки или тела могут занимать произвольные положения в пространстве и иметь произвольные скорости», с некоторой перефразировкой: «Свободная экономическая система – система, в которой все входящие в нее материальные точки или объекты могут занимать произвольные положения в экономическом пространстве и иметь произвольные темпы (скорости) производства товаров и услуг».

Введем также отличие между материальной точкой, которая характеризуется одним параметром (показателем) для определения своего положения в экономическом пространстве, и объектом, который характеризуется множеством параметров (показателей), в том числе и тем, который определяет его положение в пространстве.

То есть будь это материальная точка или объект (в физике – тело) они обязательно характеризуются одним параметром, который определяет их положеие в экономическом пространстве. И обратно: товаропроизводителя-товапропотребителя (короче – товаропроизводителя) можно рассматривать как материальную точку или объект. В обоих случаях их характеризует хотя бы один параметр, определяющий их положение в пространстве. Но при переходе от материальной точки к объекту, при характеристике товаропроизводителя, число параметров в единичном количестве наращивается большим количеством дополнительных параметров уже имеющих иное назначение – описание (характеристику) самого объекта. При этом может измениться и величиина параметра, определяющего объект в пространстве.

Таким образом, в экономике основная задача формулируется также, как и в механике: определить положения тела (в экономике – объекта) – значит описать (охарактеризовать) положение всех точек (параметров) интересующего нас объекта (в физике – тела) относительно выбранной точки отсчета.

В неравновесной модели экономики мы имеем свои размерности по каждому экономическому субъекту – товаропроизводителю. И определить место каждого товаропроизводителя в экономическом пространстве не представляет трудностей.

Так, по оси ординат мы откладываем, также как и в физике, длину (размерность первая, в руб. ). Но в отличие от физики длина представляет у нас объем производства и продаж товара за обусловленный период времени, который рассчитывается в виде произведения объемов производства в единицу времени (интенсивностью или скоростью производства) на его продолжительность. То есть на этой оси координат нами откладываются две физические единицы, представленные в виде произведения – скорость и время. То есть это как в физике откладывали бы путь, равный произведению скорости на время.

По оси аппликат мы откладываем коэффициенты стоимостной сопоставимости экономических показателей со средневзвешенной ценой (размерность вторая, в долях единицы ). Они рассчитываются по каждому товаропроизводителю и производимым им товарам в виде отношения стоимостных масс показателей, рассчитанных в своих размерностях, к стоимостной массе товаров, рассчитанной в средневзвешенных рыночных ценах товаров. Ранжирующим здесь показателем является коэффициент себестоимости производства товара.

На третьей оси абсцисс мы откладываем номера товаропроизводителей в их ранжированном по величине коэффициента себестоимости ряду (размерность третья, безразмерная величина ).

Соответственно, нам не представляет никакого труда определить местоположение любого товаропроизводителя (и товара) в нашем экономическом пространстве по указанной трехмерной размерности. Для этого надо выполнить достаточно простой алгоритм:

1. надо измерить наличный объем произведенного товара всех видов по данному (i -му) товаропроизводителю в средневзвешенных рыночных ценах, получив при этом его потребительную стоимость (потребительную ценность);

2. определить индивидуальную себестоимость произведенного товара всех видов по данному товаропроизводителю;

3. найти отношение индивидуальной себестоимости указанной совокупности товара к его потребительной стоимости, получив коэффициент себестоимости товара по данному товаропроизводителю;

4. ранжировать полученные коэффициенты себестоимости по всем товаропроизводителям;

5. найти номер нашего товаропроизводителя в ранжированном ряду.

Соответственно точку, изображающую товаропроизводителя в нашем экономическом пространстве, мы найдем по номеру ранга в ранжированном ряду на оси абсцисс, длине ранга – объему произведенного продукта в рублях средневзвешенных рыночных цен за обусловленный период времени на оси ординат, величине ранга – коэффициенту себестоимости на оси аппликат.

Однако, таким образом, мы отыскиваем лишь один характеризующий товаропроизводителя стоимостной показатель (один радиус-вектор) – совокупную себестоимость произведенного товаропроизводителем товара. Существуют и другие не менее интересные показатели, которые также успешно характеризуют товаропроизводителя в заданном нами экономическом пространстве. Один из них мы уже нашли в процессе реализации указанного алгоритма. Это – потребительная стоимость (ценность) товара по данному товаропроизводителю. Существуют и другие показатели. Это, например, – меновая стоимость товаров по товаропроизводителю, измеряемая индивидуальными рыночными ценами реализации товара по данному товаропроизводителю, производственная стоимость, измеряемая ценами производства (себестоимость плюс нормальная прибыль), и другие. Их отношение к ценности товара по товаропроизводителю даст величины рангов этих показателей, хотя их номер будет совпадать с номером найденного выше ранга по себестоимости.

Таким образом, ранг товаропроизводителя, как его местоположение в ранжированном по себестоимости ряду, характеризуется номером (ось абсцисс), величиной по характеризующим показателям (на оси аппликат по соответствующему показателю откладывается своя величина ранга) и длиной (ось ординат).

Очевидно, что товаропроизводителя характеризуют и другие стоимостные параметры, все из которых имеют свою величину по данному характеризующему товаропроизводителя рангу. Это может быть, например, объем заработной платы, выплаченной при производстве товара по товаропроизводителю, и величина отчисленной амортизации, и затраты на приобретение оборотных средств и т.п.

Отметим и то, что единицы измерения на осях координат в нашем экономическом пространстве различаются между собой. Так, номера товаропроизводителей представляют собой возрастающий дискретный ряд целых положительных натуральных чисел. Показатели, откладываемые на оси ординат – непрерывные величины, измеряемые в рублях средневзвешенных цен. По оси аппликат откладываются величины стоимостных показателей, приведенные к рублю средневзвешенных цен, и представляющие его доли.

Наше экономическое пространство, заданное указанной метрикой, располагается лишь в одном – первом – квадранте декартовой системы прямоугольных координат. По оси абсцисс оно ограничено нулем начала координат и последним номером М совокупности товаропроизводителей. Данное экономическое пространство, как действующее в рамках функционирующих товаропроизводителей, постоянно передвигается за фазовыми состояниями экономики, соответственно изменяя и начало координат, которое всегда совпадает с нулевым отчислением номеров товаропроизводителей. Причиной такого передвижения является изменение их численности вследствие, во-первых, банкротства товаропроизводителей; во-вторых, возникновения новых товаропроизводителей.

Изменяется экономическое пространство неравновесной модели экономики и в направлении оси ординат, поскольку объемы производства товаров, их ассортимент не бывают постоянными. Соответственно экономика пульсирует и в этом направлении, но, как правило, в общем случае, в расширяющемся отношении.

По оси аппликат также происходят изменения величины показателей. Однако они носят более колебательный характер вокруг заданной единицы – рубля средневзвешенных рыночных цен, который в данном случае выступает константой в пределах обусловленного экономического пространства.

Таким образом, наше экономическое пространство непрерывно движется в более глобальном бесконечном пространстве возможных своих состояний вслед за фазовыми состояниями экономики. Соответственно эти фазовые состояния описывают фазовые траектории в рамках многих экономических показателей, характеризующих экономику. Множество возможных фазовых траекторий составляют фазовый портрет развития экономической системы, экономики в пространстве своих состояний. Определить оптимальную траекторию развития в фазовом портрете – важнейшая задача прогностики.

В нашей модели экономики оптимальную траекторию ее развития не обязательно сопоставлять с целью экономического развития с тем, чтобы потом структурировать параметры развития в соответствии с этой целью. Степень оптимальности развития экономики по нашей модели можно видеть по конкретной «гримасе» экономики на каждый момент времени, поскольку на плоскости хОz – лицевой ее части она изображается достаточно выразительно. По гримасе экономики можно видеть уровень стабильности состояния экономики, степень ее эффективности, величину темпов инновационного роста и т.п. Соответственно наша модель экономики имеет свой идеологический контекст. Согласно ей совершенно не обязательно жить будущими целевыми установками, ориентируясь на какую-то идеальную модель экономики и общества. Идеальная модель у нас задается теорией, а ее параметры достигаются регулированием траектории экономической системы при ее отклонении от оптимальных значений.

Очевидно, что для нашего экономического пространства ценность товаров (потребительная стоимость), измеряемая средневзвешенными рыночными ценами выступает в качестве реальной субстанции , с помощью которой сопоставляются все стоимостные показатели по субъектам (товаропроизводителям) и объектам (товарам) экономики. И каждый субъект экономики может выверить свои стоимостные характеристики и определить свое место в экономическом пространстве по отношению к этой субстанции. То есть мы, как бы, можем наложить субстанцию на наши параметры и выявить долю их соответствия в экономическом пространстве между собой.

То есть ценность товара – это его сущность, представленная общим измерителем – средневзвешенными рыночными ценами, формула отыскания которых выступает в данном случае формальным способом задания метрики экономического пространства. Посредством этой сущности все товары (и товаропроизводители) взаимосвязываются и взаимоувязываются в экономическом пространстве между собой. Таким образом, эта сущность определяет конкретное строго взаимосвязанное с другими товарами (и товаропроизводителями) место данного товара (и данного товаропроизводителя) в их совокупности.

Заметим, что рубль средневзвешенной рыночной цены выступает в нашем экономическом пространстве всеобщим стоимостным измерителем, поскольку с ней соотносятся рубли и других цен и стоимостей. Например, индивидуальной рыночной цены, себестоимости и т.п. В определенном смысле рубль средневзвешенной рыночной цены является той постоянной, с которой соизмеряются и взвешиваются весами все другие экономические параметры. Соответственно можно сказать, что ценностное содержание данного товара равно такому-то числу (измеренному в средневзвешенных ценах), рыночная оценка – другому (измеренному индивидуальными рыночными ценами), производственная стоимость – третьему (измеренному индивидуальной ценой производства), себестоимость – четвертому (измеренному удельной себестоимостью) и т.п.

Таким образом, в нашей модели экономики мы решили одну из важнейших задач, подобную той, которая в физике формулируется следующим образом: «Основной (главной, прямой) задачей механики является определение положения тела в пространстве относительно других тел в любой момент времени».

«Для описания положения тела (точки тела, материальной точки) в пространстве относительно других тел в любой момент времени служит система отсчета. Система отсчета включает в себя:

1. Тело отсчета с выбранной на нем точкой отсчета. (Тело отсчета – тело, относительно которого мы описываем положение интересующих нас тел).

2. Систему координат, связанную с точкой отсчета. (Выбор системы координат определяется условиями конкретной задачи).

3. Часы. (Под часами понимается какой-либо периодический процесс, который может быть использован для отсчета времени).

Указывая конкретный момент времени, соответствующий интересующему нас положению движущегося тела, мы тем самым выделяем это положение из всех положений тела».

В нашем экономическом пространстве телом отсчета выступает нулевая исходная точка отсчета номеров товаропроизводителей на осях координат. Положение товаропроизводителя, аналогично положению материальной точки в физическом пространстве, определяется тремя координатами, а именно: номером, длиной и величиной его ранга , в качестве которого выступает коэффициент себестоимости производства товаров по данному товаропроизводителю. Последний параметр рассчитывается отношением совокупной себестоимости товаров по данному товаропроизводителю к их ценности, измеряемой средневзвешенными рыночными ценами. Часами и в экономике служит время, в течение которого производится товар. Круг замкнулся, товаропроизводители, как и материальные тела в физике, упорядочены.

Все остальные индивидуальные показатели являются производными от собственной величины в ранговой плоскости и длины ранга товаропроизводителя, которая опять-таки определяется ценностным содержанием товаров данного товаропроизводителя.

Вся совокупность товаропроизводителей в нашем экономическом пространстве представляет собой свободную экономическую систему, аналогичную свободной механической системе в физике, которая определяется как «система, в которой все входящие в нее материальные точки или тела могут занимать произвольные положения в пространстве и иметь произвольные скорости».

Положение одушевленного материального тела в экономическом пространстве, обладающего свойством рефлексии, определяется параметрами, которые можно записать так:

R_i = { i , L_i , k_i },

где R_i – ранг (место, местоположение) i -го экономического субъекта в экономическом пространстве; i – номер ранга (места, местоположения); L_i – длина ранга (объем производства товара в стоимостном выражении); k_i – величина ранга (коэффициент себестоимости производства товара в расчете на 1 рубль ценности товара. Ценность товара, как известно, – это стоимостная величина объема производста товара, измеренная в среднерыночных (арифметических средневзвешенных) ценах).

Поскольку положение точки в пространстве можно описать с помощью радиуса-вектора, то это можно осуществить и у нас для сравнения положения товаропроизводителей в экономическом пространстве, а также для определения их перемещения. Однако, хотя величина радиус-вектора будет измеряться в рублях, но такое описание будет носить в определенной степени условный характер в отношении товаропроизводителей с общепринятых в экономической теории представлений. В соответствии с изложенным выше, можно было бы заметить, что и в экономике, как и в физике «между основными величинами существует функциональная связь, осуществляемая при помощи соответствующих коэффициентов». В то же время хотя в физике «в принципе можно было бы обойтись единственной величиной – L , либо Т , но такая универсальная система была бы крайне неудобной в практике» (Конторов Д.С., Михайлов Н.В., Саврасов Ю.С. Основы физической экономики (Физические аналогии и модели в экономике). – М.: Радио и связь, 1999. – С. 51–52).

Нам же в рамках неравновесной модели экономики оказалось более удобным действительно обойтись «единственной величиной» – объемом производства в стоимостном выражении, с которой все остальные экономические показатели связываются с помощью довольно просто выводимых коэффициентов сопоставимости.

Очевидно, что, как и в физическом пространстве, в экономике существуют понятия «путь», «перемещение», «единица пути», «единица перемещения» и др. Ясно, что «путь», проходимый экономическим объектом, – это объем производства продукции, который может быть рассчитан произведением объема производства в единицу времени на время производства, имеет измерение в нашем (неравновесном) экономическом пространстве «рубль средневзвешенной рыночной цены».

Перемещение в нашем экономическом пространстве можно рассчитать, найдя разность радиус-векторов, описывающих положение экономического субъекта в неравновесном экономическом пространстве. Единицей перемещения в экономическом пространстве также является рубль средневзвешенной рыночной цены, который для всех объектов в нем абсолютно одинаков, т.е. носит для данных условий, формирующих экономическое пространство, характер константы.

Далее, объект в экономическом пространстве также характеризуется экономической скоростью, ускорением_, и т.п. Объем производства товаров (валовой продукции, ВНП и т.п.) в единицу времени – это и есть скорость в экономическом пространстве, или экономическая скорость v _э , а вот прирост (годового) производства товаров (валовой продукции, ВНП и т.п.) за ту же единицу времени, например, год уже оказывается экономическим ускорением a _э . То есть

v _э = l / Δt ,

l – объем производства товаров (валовой продукции, ВНП и т.п.); Δt – время;

a _э = Δv _э / Δt ,

где Δv _э – прирост производства товаров (валовой продукции, ВНП и т.п.).

Остается добавить некоторые тезисы о значимости разработки метрического пространства для экономики. Это – во-первых, унификация экономики с тем чтобы сделать ее более обозримой и доступной для любого уровня и направления расчетов; во-вторых, возможность создания глобальной базы данных, в которой все товаропроизводителя могут быть представлены в сопоставимых показателях; в-третьих, практически мгновенные возможности идентификации и анализа состояния любой элементарной точки или множества точек экономического пространства, заданного собственной метрикой, по унифицированным параметрам.

Отметим также, что с точки зрения созревания представлений о фазовом пространстве история развития экономической теории может быть поделена на четыре периода:

1. примерного интуитивного описания пропорций товара и рынка в статике двумерного пространства в основном логическими средствами (меркантилизм, физиократия, классическая политэкономия);

2. примерного интуитивного описания динамики двумерного пространства с использованием статистических методов формализации (маржинализм, неоклассическая теория);

3. точного детерминированного описания статики трехмерного экономического пространства формальными методами (неравновесная экономическая теория);

4. точного детерминированного описания дифференцированной динамики трехмерного пространства. В этот период будут созданы сложные формализованные модели дифференцированного развития экономики разного уровня в зависимости от параметров отдельных экономических субъектов (общая теоретическая экономика).

Глава 10. Экономика с позиции термодинамики

10.1. Закон сохранения в экономике

Процитируем формулировку и запись первого начала термодинамики по М.В.Волькенштейну (Волькенштейн М.В. Энтропия и информация М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1986. – С. 41): «Подведенная к системе теплота плюс работа, совершенная над системой, составляют возрастание внутренней энергии системы

dE = dQ + dW »,

где dE – возрастание внутренней энергии системы, джоуль; dQ – подведенная к системе теплота, джоуль; dW – работа, совершенная над системой, джоуль.

Интерпретируя приведенную формулировку применительно к экономике, перепишем ее, измеряя все показатели в рублях, следующим образом: «Выпущенная в экономике в течение года денежная масса dМ плюс приращение по сравнению с предыдущим периодом производства товаров dQ составляют возрастание национального богатства страны dНБ , равное национальному доходу (в части прибавочной стоимости) НД ». То есть

d НБ = НД = d М + dQ . (10.1)

И если теперь вспомнить формулу обмена Ирвинга Фишера:

Д х О = Ц х Т,

где Д – масса денег в обращении; О – скорость обращения (сколько раз за данное время денежная единица обслуживает торговые сделки); Ц – средняя цена типичной торговой сделки; Т – количество сделок (реализуемых товаров и услуг), и в соответствии с ней переписать обозначения (10.1), то получим:

1. прирост массы товаров в стоимостном выражении:

dQ = (Ц + dЦ) ´ dТ , (10.2)

где Ц – прежний уровень цен типичной торговой сделки; dЦ – прирост цен за текущий период; dТ – прирост товаров (сделок);

2. прирост массы денег в обороте:

dМ = (Д + dД) ´ О,

где dД – дополнительный выпуск бумажных денег в стране.

Тогда, содержание формулы (10.1) можно отобразить схематически (рис. 10.1).

Из определений первого начала термодинамики вытекает, что теплота в соответствии с принципом Ле Шателье-Брауна сопровождает производство работы и за счет обоих процессов происходит возрастание внутренней энергии тела. В нашем же определении описывается возрастание национального богатства так, как это происходит на самом деле, поскольку прирост произведенных товаров должен покрываться в противодействие пропорциональной денежной массой, чтобы ослабить эффект отрицательного воздействия на стоимостные пропорции экономики со стороны дополнительно произведенных товаров, за счет чего происходит как бы одновременное возрастание как товарной, так и стоимостной энергии общества. Об этом в свое время говорил еще М.Фридмен. При этом, выпуск денег (эмиссия), сопровождая производство товаров, противодействует росту процентных ставок по кредитам, ослабляя эффект «перегрева» (излишнего, непропорционального роста) экономики.

В (10.1) по аналогии с процитированным в начале данного параграфа объем приращения произведенных в течение года товаров в стоимостном выражении есть эффект дополнительной работы общества, а эмитированная денежная масса есть как бы подведенная теплота. Общество за счет повышения эффективности своей производственной деятельности добивается приращения объемов товара и соответственно обеспечивает движение этого приращения на рынке за счет покрывающей его денежной массы. И здесь ясно видно действие 1-го начала термодинамики.

В результате получаем как Q ’ = Q + dQ и M ’ = M + dM . Соответственно приобретая за счет M ’ новые средства производства в размере Q ’ , получаем производственный капитал K ’ как основу производства товара в новом воспроизводственном цикле с соответствующим приращением, то есть имеем:

Q ’ → M ’ → К’ .

И здесь никак не нарушается закон сохранения, поскольку материально-вещественная форма товара при его превращении в ресурсы не изменяется. Лишь в результате производства произойдет новое приращение, как товаров, так и денег в экономике:

К’ → Q ” = Q ’ + dQ ’.

И далее в результате производства товаров и выпуска денег получаем новое приращение национального богатства, или национальный доход:

НД’ = dM ’ + dQ ’.

Таким образом, образование национального дохода происходит за счет банального повышения эффективности производственной деятельности общества, практически реализующегося в приращении как товара, так и денег. Получается, что закон сохранения работает вполне прилично и в экономике.

То есть внутренняя энергия общества, выражаемая в виде национального богатства, прирастает за счет повышения эффективности хозяйственно-экономической деятельности общества в результате внедрения достижений НТП, что, в свою очередь, есть следствие использования интеллекта. Истоком приращения национального богатства, возрастания его внутренней стоимостной энергии действительно является работа (по переработке природных ресурсов и энергии), но более эффективная, интеллектуального происхождения, обеспечивающая указанные приросты.

10.2. Принцип калибровочной симметрии и другие законы термодинамики

Надо отметить также, что в рамках действия первого начала термодинамики в экономике работает и принцип калибровочной симметрии . В соответствии с ним, так называемое, «калибровочное поле» эмитируемых денег должно симметрично покрывать приращение производства товара. В противном случае возникает асимметрия, грозящая вывести экономику в состояние кризиса. Действие на практике принципа калибровочной симметрии заметил еще в XVI в. выдающийся ученый средневековья Николай Коперник. Он говорил, что «деньги обесцениваются обычно тогда, когда их становится слишком много».

Соответственно возникает и задача управления денежной массой в симметрии с объемом выпускаемого товара. То есть в ситуацию беспорядка вмешивается интеллект человеческого общества через государство, упорядочивая экономику.

И здесь принцип калибровочной симметрии, как бы, дублирует, подтверждает второе начало термодинамики , которое в физике формулируется как: «Невозможно провести процесс, единственным результатом которого был бы переход теплоты от холодного тела к нагретому», а для экономики его можно интерпретировать следующим образом: «Невозможно приращение национального богатства только за счет эмиссии денег без приращения производства товара». Или: «Невозможно приращение национального богатства лишь за счет увеличения производства товара без соответствующего увеличения денежной массы».

В соответствии с положениями неравновесной теории при реализации обеих формулировок на практике следствием явилась бы кризисная ситуация в экономике. В первом случае – инфляция, во втором – перепроизводство, или товаропроизводители должны были бы реализовать свои товары в приближении к себестоимости, что предполагает сокращение и исчезновение прибыли, что в экономике в принципе невозможно, поскольку потерялся бы смысл предпринимательской деятельности. Такая ситуация в экономике оказывается не менее худшей, чем инфляция.

Кстати, принцип симметрии в управлении экономикой понимается иногда, например хотя бы в России, довольно примитивно. Так, очень часто правительственные чиновники в ответах на вопросы о недостаточном уровне оплаты труда работникам производства, приводят довод о том, что, якобы, повышение оплаты труда приведет к инфляции. В соответствии с принципом калибровочной симметрии такое может произойти только тогда, когда объем эмитируемых денег будет превышать объем приращения товаров. А если же повышать зарплату рабочим за счет перемещения доходов от других слоев населения, или же за счет снижения издержек их семейного бюджета за счет фиксации неоправданно растущих цен, например, на энергоресурсы, то очевидно, что возможно повышение реального уровня жизни населения в соответствии с принципом калибровочной симметрии.

Как известно, второе начало термодинамики формулируется еще и следующим образом: «Теплота не может caмопроизвольно перейти от более холодного тела к более горячему без каких-либо других изменений в системе (второй закон термодинамики) ”. В соответствии с этой формулировкой в экономике его можно сформулировать следующим образом: “Кредитовать деньгами может только тот, у кого они есть, и того, кому они нужны”. Обратного быть не может. По аналогии с термодинамикой более холодным телом здесь выступает тот экономический агент, который нуждается в деньгах, более горячим – тот, который может дать эти деньги. Или можно сформулировать в экономических терминах второй закон по другому: “Если у покупателя меньше денег, чем стоимость товара, то товар им не может быть приобретен”. Или же еще по другому: “Агент, обладающий меньшей стоимостью (товарной или денежной) не может обеспечить равный товарообмен, то есть переток меньшей стоимости в обмен на большую”. Здесь опять-таки говорится о наиболее вероятном состоянии экономики, или рассматривается общий случай.

И, естественно, агент, нуждающийся в деньгах не может их ссудить тому, у кого их и так много «без каких-либо других изменений в системе», то есть, например, без сворачивания производства, банкротства и т.п.

Рассмотрим также и формулировку третьего начала термодинамики применительно к экономике: «Теплоемкость любого тела при приближении к абсолютному нулю стремится к нулю (третий закон термодинамики)”. Применительно к экономике его можно сформулировать следующим образом: “Количество денег, вырученное от реализации товара, стремится к нулю при приближении к полной остановке товарообмена, или прекращении рыночных сделок”.

Очевидность и третьего закона термодинамики применительно к экономике не вызывает сомнений, поскольку стоимость – это энергия товародвижения, обменных взаимодействий между экономическими агентами, также как теплота в физике – это энергия движения взаимодействующих частиц. И если остановить такое движение, например, полным запретом товарообмена (хотя на практике, как и в термодинамике, этого достигнуть невозможно), то очевидно, что энергия экономического обмена – денежная выручка – окажется равной нулю. «Экономическое пространство-время, в котором протекают экономические события и процессы формируется людьми и человеческими отношениями: где нет людей, нет ни экономического пространства, ни времени».

10.3. Экономическое развитие как альтернатива экономическому росту

Рассмотрим также и другую ситуацию с производством национального дохода в его термодинамической интерпретации, предварительно показав альтернативы образования прибыли в экономике. Потенциальная возможность возникновения прибыли в макроэкономике, или вероятный прирост доходов возможен в следующих направлениях:

1) за счет роста цены реализации:

∆П₁ = (р _i + ∆ р _i ) Q_i – p_j F_j ,

где ∆П₁ – прирост прибыли за счет роста цены реализации произведенного товара; р _i – цена реализации i -го товара; ∆р _i – прирост цены реализации i -го товара; Q_i – объем продаж i -го товара; p_j – цена приобретения j -го ресурса; F_j – объем приобретенного j -го ресурса;

2) за счет увеличения объема продаж

∆П₂ = р _i ( Q_i + ∆ Q_i ) – p_j F_j ,

где ∆П₂ – прирост прибыли за счет роста объема продаж; ∆ Q_i – прирост объема продаж i -го товара;

3) за счет уменьшения цен на приобретаемые ресурсы (денежного давления среды)

∆П₃ = р _i Q_i – (р _j – ∆ р _j ) F_j ,

где ∆П₃ – прирост прибыли за счет уменьшения цен на ресурсы; ∆р _j – величина уменьшения цены приобретения j -го ресурса;

4) за счет уменьшения расхода приобретаемых ресурсов (экономии ресурсов)

∆П₄ = р _i Q_i – р _j ( F_j – ∆ F_j )

где ∆П₄ – прирост прибыли за счет уменьшения расхода ресурсов; ∆ F_j – величина уменьшения расхода j -го ресурса.

Очевидно, что все четыре варианта наращивания прибыли, по сути дела, альтернативны. Если затормозить, ограничить объем потребления в экономике (в случае, например, насыщения потребностей населения их физиологическими нормами), то есть обеспечить нулевой экономический рост (но не развитие, под которым мы понимаем снижение материало-, фондо-, трудоемкости производства продукции конечного потребления за счет повышения ее интеллектоемкости), то для максимизации прибыли предприниматели принялись бы экономить ресурсы. При такой ситуации не было бы приращения в производстве товаров конечного потребления, в денежной эмиссии также уже не было бы необходимости.

Тогда в (10.1) было бы

dQ = dМ = НД = 0,

но с этим общество в лице своих предпринимателей никак не смогло бы примириться. Тогда, каким же образом можно было бы наращивать национальный доход, а вместе с ним и прибыль в своих частных проявлениях? Только экономией ресурсов на производство товаров конечного потребления и снижением цен на них. Как это будет согласовываться с первым началом термодинамики?

Если представить

dQ = Q₁ – Q₀ ,

то понятно, что для того чтобы обеспечить прирост национального дохода должна быть проведена дополнительная работа по производству дополнительного количества товаров. Ну, а если сохранить объем производства в рамках прошлого периода (года), а использование ресурсов сэкономить? Тогда, экономия ресурсов составит

dQ = Q₀ – Q^’ ₀ ,

где Q^’ ₀ – объем использованных за период ресурсов из произведенного Q₀ на предыдущем этапе. То есть dQ будет составлять экономию ресурсов, которая будет идти на пополнение запасов. И такая экономия ресурсов, как раз, и будет представлять величину национального дохода.

С термодинамической точки зрения в данном случае окажется, что теперь уже в отличие от прежней ситуации работа интеллекта будет представлять собой не внешнюю силу по отношению к экономике (как в первом случае), а внутреннюю силу, которая, производя ту же работу по производству товара, начинает работать на природу, экономя ее ресурсы. Далее, естественно в соответствии с принципом калибровочной симметрии в последнем случае политика государства должна быть направлена на сокращение денежной массы пропорционально сокращению количества сделок по закупке сэкономленных ресурсов (очевидно, что эмитирующим в экономику органам государства страсть как этого не хочется делать. Это, по-видимому, одна из причин нежелания активизировать сокращение использования ресурсов на единицу выпускаемого товара).

В этом случае формулу первого начала динамики для экономики можно записать следующим образом:

НД = | – dМ| + | – dQ| = dМ’ + dQ’,

где dМ’ – изъятие денег из обращения; dQ’ – экономия ресурсов.

То есть получается, что чем больше предприниматели экономят ресурсов, тем более наращивается наше национальное богатство приращением в виде национального дохода. Почему? Потому, что в элементарных своих составляющих по предпринимателям экономия ресурсов оборачивается элементарной прибылью, а это уже есть конкретная составляющая национального дохода. То есть экономя потенциальную энергию экономики сохранением ресурсов, мы фактически добиваемся выгодного их использования и извлекаем прибыль.

В данном случае получается, что интеллект выступает внутренним фактором воздействия на систему природа-общество, обеспечивая экономию ресурсов и, как бы, передавая излишки теплоты и работы внешним системам – природе, иначе говоря, отправляя их в запасы.

По всей видимости обеспечение такого ресурсосберегающего характера воспроизводства и есть тот переломный момент в жизни человеческого сообщества, который определит этап перехода к ноосфере, поскольку человеческий интеллект будет работать уже не на ускорение суммарного потребления, а на его замедление. То есть возникнет движение с обратным ускорением , что будет способствовать обеспечению бесконечного жизненного цикла развития человечества.

Это произойдет не сразу, но здесь более важен вывод: экономический рост не единственный критерий развития и наращивания национального дохода (прибыли), экономическое развитие на основе экономии ресурсов – альтернативный вариант развития человечества.

Конечно, такое развитие будет вести к сокращению рабочих мест в начале технологической цепочки производства товара конечного потребления, к экономии там труда в результате действия мультипликативного эффекта в снижении потребления продукции первичного звена природно-продуктовой цепочки производства конечной продукции. Однако очевидно, что путь использования сэкономленного труда один – перестраиваться и идти к концу технологической цепочки, в том числе в область производства нематериальных благ. Очевидно, что реализация идеи «нулевого» роста, или близкого к нему более всего возможно в условиях корпораций, охватывающих всю технологическую цепочку производства конечной продукции – от добычи природных ресурсов до получения всего многообразия конечного продукта. В этом случае можно обеспечить получение прибыли (ускорение в функционировании производительных сил) путем сокращения затрат. Сегодня такой пример ускорения через всемерную экономию ресурсов показывает Япония.

Таким образом, продолжающееся и поныне стимулирование потребностей человека – это есть практическая реализация лозунга: «Вперед, ускоренно, к гибели человечества!» Оптимизация, рационализация, ограничение потребностей, главным образом промежуточных, не ограничивая конечные потребности, – вот альтернатива развития экономики и общества, которая приведет на путь бесконечного функционирования человечества.

Сейчас мы живем в век, можно образно сказать, первобытно-индустриальной формации, живем ради удовлетворения низменных страстей, задаваемых физиологическими потребностями. Наступит век интеллектуально-информационного строя, когда главными героями дня будут красивые, физически здоровые, интеллектуально богатые, гармонично развитые люди, свободные от животных физиологических страстей, которые будут кипеть в мире мыслей, знаний, освоения нового как в пространственно-временном, так и в сущностно-познавательном аспектах, когда сила мысли будет способна сдвигать целые мироздания.

10.4. Фазовые превращения в экономике

«Фазой называется совокупность одинаковых по физическим свойствам и разграниченных поверхностями раздела частей системы. Например: лед, вода, водяной пар, составляющие систему, являются различными фазами; графит и алмаз – различные фазы твердого вещества. Переход вещества из одной фазы в другую называется фазовым переходом» (Кошкин Н.И., Ширкевич М.Г. Справочник по элементарной физике. – 9-е изд. – М.: Наука. Гл. ред. физмат. лит-ры, 1982. – С. 53).

В экономике экономические блага находятся в одной из двух фаз: 1) либо в фазе товаров; 2) либо в фазе ресурсов. «Теплота» фазового перехода товаров в ресурсы в результате рыночного обмена, или стоимость, выраженная в деньгах, составляет:

W = р Q ,

то есть выручка равна произведению цены на объем товара. Причем, выручка – это стоимость товара, выраженная в деньгах. Следовательно, в результате фазового перехода стоимость товара, как внутренне содержание товара, приобретает оболочку денег, или материализуется в деньгах, то есть

W = р Q => D .

И соответственно

W = D .

Однако как составная часть материального богатства и деньги, и товар по-прежнему находятся в собственности экономических агентов, составляя соответствующие части национального богатства. При этом нельзя сказать, что в результате осуществленной сделки бывший обладатель денег после их передачи в обмен на товар стал беднее, или наоборот: обладатель товара, продав его и получив деньги стал от этого нищим, ибо, якобы, лишь товарная часть деятельности общества составляет богатство и воплощается статистикой в итоговые показатели ВНП, НД и т.п.

Таким образом, мы имеем две стороны сделки между двумя макросубъектами, один из которых оказывается обладателем денег D , как части национального богатства, другой – товара, такой же части национального богатства стоимость которого равна W . Отсюда вытекает, что в каждый данный момент времени национальное богатство в части обмениваемых на рынке товаров оказывается равным 2W , или что то же, 2D , ибо и деньги, и товары успешно сосуществуют на рынке, принадлежа одни одним субъектам рынка, другие – другим, или же одновременно одному и тому же субъекту.

«Теплота» же фазового перехода ресурсов в товар через производство уже представляет собой более сложную величину, призванную реализовать то обстоятельство, что экономика в отличие от изолированной термодинамической системы есть открытая неизолированная система, призванная в этом переходе отразить процесс освоения энергии и вещества из окружающей среды и пополнения стоимостной энергии и материальных составляющих экономической системы.

В этом случае в результате производства его объем в материально-вещественном аспекте возрастает от величины Q ₁ до величины Q₂ с приращением Δ Q , или в стоимостном выражении – Δ W , закладывая тем самым основу для возрастания стоимости, которая должна быть реализована на следующем этапе фазового превращения товара в ресурсы. Одновременно для обеспечения сделок с возросшим объемом товаров экономике требуется выпустить пропорциональное количество денег, то есть обеспечить их соответствующую эмиссию Δ D . Тогда национальный доход НД будет равен:

НД = Δ W + Δ D .

Однако в целом товарообмен будет выражаться полнее с учетом товаров W , в том числе промежуточных, и денег D , находящихся в обороте на уровне товарооборота прошлого периода времени:

W + D + Δ W + Δ D = СОП₂ ,

где СОП₂ – совокупный общественный продукт текущего периода времени.

Это соотношение можно переписать:

СОП₁ + Δ W + Δ D = СОП₂ ,

где СОП₂ – совокупный общественный продукт прошлого периода времени,

или

СОП₁ + НД = СОП₂ .

Резюмируя, можем сказать, что при фазовом переходе I ресурсов в товар происходит приращение товарной массы за счет производственной деятельности общества. При этом совокупные издержки на приобретение ресурсов перетекают в готовый товар, количественно не изменяясь. То есть общество действительно выполняет работу по производству товаров.

При фазовом переходе II происходит изменение стоимости товара посредством возрастания издержек, или себестоимости, до выручки, что сопровождается приращением в экономике стоимости, которая должна быть покрыта соответствующим количеством денег. То есть при фазовом переходе II происходит приращение стоимости и покрывающей ее денежной массы.

То есть в экономике типичным являются фазовые переходы I – потребление-производство – и II – продажа-покупка, при которых последовательно наращиваются сначала товар, а затем – деньги, как непосредственные составляющие национального дохода. При этом фаза производства является определяющей, ведущей, впитывая в себя интеллект и воплощая в себе достижения НТП для более активного использования потенциальной энергии природы. Кроме того, она в соответствии с принципом Ле-Шателье заставляет вторую фазу сопровождать наращивание товара соответствующим наращиванием денег, а по принципу калибровочной симметрии требует это делать в строгой пропорциональности стоимостной массы приращения денег стоимостной же массе приращения товара.

Если говорить в терминах термодинамики, то первая фаза – это фаза производства работы, а вторая – производства тепла (стоимости в виде денег).

Глава 11. Деньги как материальная основа распространения

общецивилизационного кризиса

11.1. Некоторые замечания о деньгах

В соответствии с содержанием формулы (10.1) со всей очевидностью вытекает тот факт, что прирост национального богатства состоит из двух частей – прироста товаров и прироста денег. В системе национальных счетов прирост товаров учитывается, а прирост денег нет.

Кроме того, по этой же формуле можно заметить, что чем больше прирост цен dЦ , тем больше приращение текущей стоимости совокупного товара dQ и тем больше можно «напечатать бумажных денежек на станке». А эти денежки такое же реальное богатство, что и производимые товары. Правда, если денег выпускается больше реальной стоимости товаров, то, очевидно, что реальная стоимость самих денег уменьшается. Причем, уменьшается стоимость не только вновь выпущенных денег, но и прежних, что понижает реальное содержание богатства у лиц, хранящих его в деньгах, а также у лиц, продолжающих получать свои доходы в номинальных знаках. Возникает эффект налога, который называют инфляционным налогом . Записать формулу величины сбора инфляционного налога С_ин , пользуясь системой обозначений данной главы, можно следующим образом:

С_ин = (Т + dТ) х dЦ = (М + dТ Ц) х О х У_ин ,

где М – прежняя масса денег в обороте; У_ин – уровень инфляции в долях единицы.

Государству, как видим, этот налог весьма выгоден, поскольку никого не надо тревожить, никого не надо беспокоить. Однако очевидно, что такой «налог» затрагивает интересы существенной части населения. Вот почему основная масса членов общества никогда не может быть довольной ростом цен, поскольку без их на то согласия государство манипулирует стоимостным содержанием их денег, прямо обесценивая их.

Таким образом, если внимательнее приглядеться к деньгам, то видно, что в мировом масштабе существует незаметный для населения механизм сокрытия от системы учета и статистики второй половины образования национального богатства, которая по величине не уступает, а зачастую даже бывает больше (при инфляционном росте цен) первой товарной половины. Кто присваивает и пользуется второй денежной частью приращения национального богатства? Тот, кто выпускает деньги в обращение. В пострановом разрезе – это в основном развитые страны с конвертируемой и самой ходовой валютой. Вот где еще одна из причин расслоения доходов на душу населения между развитыми и развивающимися странами.

Надо сказать, что при золотомонетном обращении денег они, как таковые в виде золотых монет, учитывались в системе национальных счетов и принцип калибровочной симметрии выдерживался автоматически, поскольку обе составные части приращения национального богатства являлись, по сути дела, товаром со всеми элементами прохождения их в воспроизводственном цикле и, следовательно, все составные их элементы подвергались учету и соответствовали всем правилам обмена на товарном рынке. Но далее при золотом паритете и принудительном курсе валют начинают возникать номинальные денежные знаки никак не связанные со стоимостными пропорциями реального производства.

После появления золотовалютного и затем принудительного денежного обращения бумажные деньги стали выступать как товар, но товар специфический тем, что они оказались товаром с баснословной нормой прибыли. Издержки на выпуск единицы денежной бумаги при всех затратах на установление систем защиты купюр от подделки оказываются настолько мизерными, что разница между ними и их номинальной ценой, по которой они могут обмениваться на другие товары оказывается баснословной.

В то же время в экономике существует и работает закон средней нормы прибыли. Естественно в соответствии с этим законом включается механизм перераспределения прибыли. Государство начинает щедро, “не по средствам”, раздавать деньги, например, ВПК, чиновникам аппарата управления, на целевые комплексные программы, уже на этом этапе перераспределяя прибыль от печатания денег по цепочке взаимосвязанных отраслей, ведомств, корпораций и т.п. Далее, произведенный товар от этих вливаний, например, по ВПК выкупается опять-таки за счет государства, который при нехватке денег вновь включает печатный станок, что влечет дальнейший виток инфляции. То же самое с раздувшимся аппаратом управления за услуги которого переплачивает государство. Или же проваленные целевые комплексные программы, результаты которого не обеспечивают реальный приток товаров в экономику с возмещениемм сделанных затрат.

Отсюда получается, что для противодействия инфляционным процессам денег по номинальной стоимости должно выпускаться ровно столько, сколько нужно для замены износившихся денег Д_выб , для покрытия прироста товаров, или НД (за вычетом прироста зарплаты) Д_НД , для покрытия затрат (экономических издержек) на производство новых денег Д_сб . Это в случае постоянства оборота денег. В противном случае необходимо внести поправку. Таким образом формулу дополнительных денег в экономике можно записать следующим образом:

dД = Д_выб + Д_НД + Д_себ . (10.3)

Вопрос не только в объемах вливания денег в экономику. Возникает вопрос и о субъектах присвоения этих денег . То, что выпуск денег – прерогатива государства, не вызывает сомнения, поскольку оно непосредственный субъект власти в стране, выполняющий волю главного субъекта власти – народа, населения данной страны. Но каким образом должно идти перераспределение произведенных новых денег как части национального дохода, опосредующей собой реальную прибыль, возникающую в реальном секторе экономике, или в производстве? Точно ли надо рассматривать денежную составную часть национального дохода как доходы, или заработок государства, или, еще хуже, учредителей Центрального банка, или его акционеров? Не в равной ли мере это доходы как конечных потребителей (населения), так и предпринимателей, самого государства и внешних потребителей (заграницы)?

Очевидно, что в равной мере. Именно поэтому государство обязано регулировать, с одной стороны, массу поступающих новых денег, ограничивая ее размеры в соответствии с формулой (10.3), с другой так перераспределять прирост денег, чтобы он в результате перераспределения не вызывал инфляционные перекосы, образуя завышенные нормы прибыли у отдельных макросубъектов как источник перераспределения по закону средней нормы прибыли и, следовательно, инфляции. Раз в равной мере, то очевидно, что должна существовать разовая система доплаты конечному потребителю, например, в виде единовременных государственных выплат всем указанным макроэкономическим субъектам. Например, конечному потребителю – населению – в виде государственной 13-й зарплаты, пенсии, социального пособия и т.п., предприятиям – в виде итоговой единовременной безвозмездной дотации, самому государству – в виде единовременного вклада в государственные финансовые резервы, «загранице» – в виде единовременных безвозмездных дотаций экспортерам отечественной продукции, что позволило бы им снизить цены на свои товары за рубежом и т.п.

Перебор с выпуском денег ведет к провоцированию инфляции. Тем не менее, несмотря на ее возможность, некоторые правительства при решении текущих проблем финансирования тех или иных затрат используют легкие пути и перебирают с выпуском денег. Это результат того, что непосредственно количество денег и товаров в макроэкономике скрупулезно точно никто не подсчитывает. Для определения их соответствия служат определенные макроэкономические индикаторы, выявляемые статистически. Соответственно оказывается так, что после некоторых государственных мер требуется выждать время с тем, чтобы затем посмотреть на изменение значений этих индикаторов. Очевидно, что результат всегда поступает с определенным лагом запаздывания и трудно прогнозируем. Поэтому «государственные мужи» часто экспериментируют способами регулирования макроэкономических пропорций, чувствуя бесконтрольность ситуации и безнаказанность со стороны общества, населения. Соответственно нередко «перегибают палки» в сторону сиюминутной выгоды в ущерб долгосрочным параметрам развития и социальным нуждам общества.

Такого рода мирового характера масштабным экспериментом явилось разрушение Бреттон-Вудской международной валютной системы президентом Ричардом Никсоном в 1971 г. в результате отмены золотого содержания доллара.

Таким образом, меры борьбы с инфляцией со стороны государства, по-видимому, достаточно просты: 1) контролировать массу денег, ограничивая указанным верхним пределом; 2) не допускать сверхвысоких прибылей при перераспределении финансовых потоков путем пропорционального безвоздмездного распределения эмитированных денег между макросубъектами. В частности, доходы «бюджетников» должны не только индексироваться, но и пополняться по итогам года положенной им тринадцатой зарплатой за счет бюджета пропорциональной по величине от годовой зарплаты годовому приросту ВНП.

11.2. Механизм перераспределения и присвоения национального дохода развивающихся стран

Из указанного вытекает, что страны с конвертируемой валютой, обеспечивающие ее хождение в других странах и эмитируя собственные деньги в соответствии с запросами соседних стран, «состригают» часть национального дохода этих стран в размере эмитируемых денег. И тогда, чем лучше срабатывает слаборазвитая страна, наращивая национальный доход, тем больше ему нужно кредитных денег страны-эмитента для обслуживания прироста товаров, а расплачивается она за кредит этим самым товарным приростом плюс процентом за кредит. Отсюда – прямой и ускоренный путь в долговую яму, из которой при сегодняшнем механизме построения мировых финансовых отношений выхода для слаборазвитых стран нет. Они работают на развитые страны в условиях экономической кабалы и рабства.

Если в стране нет своего эмиссионного центра или выпуск собственной валюты зависит от величины валютных резервов в долларах, то объем выпуска напрямую зависим от размеров вливания конвертируемой валюты. Получается, что любой прирост национального богатства (национальный доход) будет вымываться и присваиваться страной-донором денег. И даже чуть больше, поскольку валюта будет предоставляться в виде кредита под процент. Сама сумма кредита съест национальный доход, а процент еще приберет часть национального богатства, созданного в предыдущие годы. Отсюда, как следствие, все расширяющийся разрыв в богатстве развитых и развивающихся стран.

Вот почему слаборазвитым странам необходима экономическая независимость и вот почему им интересно хождение собственной валюты в собственной стране для получения собственного эмиссионного дохода. Очевидно, что европейские страны тщательно продумали этот вопрос, обеспечивая выпуск европейской валюты «евро». И, по-видимому, не зря английское правительство отказывалось заменить свою национальную валюту на евро, памятуя о потере эмиссионного дохода.

Вероятно, не в последнюю очередь ради эмиссионного дохода олигархический капитал создал и активно поддерживает международные финансовые структуры, которые выражая интересы транснациональною капитала, используя кредиты и протаскивая политику либерализации, ослабляют роль национальных государств. "Мировые деньги'', сжимая и вытесняя национальные валюты, создавая видимость глобального долга, контролируют кредитные ресурсы, поступающие в реальный сектор экономики конкретных стран, создавая условия или, наоборот, всячески препятствуя его развитию. Остается только констатировать факт того, что функции этих международных организаций сводятся, по большому счету, к роли мирового рэкетира и грабителя развивающихся стран.

А кем же, так сказать «персонально», присваивается эмиссионный доход и через какой механизм он распределяется? Одним из механизмов перераспределения эмиссионного дохода, который, в конце концов, получает материальное воплощение в кредитах и процентах на них, предоставляемых в развивающиеся страны, является механизм государственного долга США. Правительство США, само «влезая» в долг, само же предоставляет кредиты по всему миру. Выбирая проценты по ним, выплачивает собственные проценты по государственным долговым обязательствам, закупившим их крупным частным национальным и зарубежным корпорациям, банкам, страховым компаниям, частным лицам и т.п. В свою очередь, государственные долговые обязательства, являясь самыми ликвидными и устойчивыми ценными бумагами, легко могут использоваться частными субъектами финансового рынка для обмена их на деньги через ФРС, которая в конечном итоге концентрирует долговые обязательства правительства, фактически погашая их, хоть и неофициально. Хотя создается видимость, что государственный долг растет, фактически он конвертируется в эмиссионный доход, который посредством государственных долговых обязательств перераспределяется между крупными их держателями, превращаясь в нескончаемый поток денег, вымываемых из стран – финансовых вассалов США.

Недаром «правительство США берет в долг, но долги никогда не отдает». И пока будет существовать потребность в кредитах правительства США, как инструмента выкачивания национального дохода и национального богатства стран-заемщиков, будет работать и механизм воспроизведения эмиссионного дохода и распределения его между представителями мировой финансовой олигархии. Очевидно, что вместо доллара с таким же успехом может рассматриваться евро как конвертируемая валюта, которая может быть предназначена в качестве валютного резерва для поддержания собственной валюты страной-заемщиком.

Таким образом, главная причина расслоения доходов между развитыми и развивающимися странами в том, что вторые ввергаются в долговую кабалу к первым, вызывая эмиссию доллара, или евро, производство которых ФРС, или Европейскому банку практически ничего не стоит и сводится лишь к увеличению цифр на счетах коммерческих банков, финансово-промышленных корпораций, на которое (на увеличение цифр) обмениваются государственные долговые обязательства, принадлежащие им. В очередной раз полученные частными банками, корпорациями деньги вновь ссужаются правительству, увеличивая его долг, но компенсируясь государственными обязательствами и процентами на них. Деньги, полученные взаймы, правительство США распределяет по своим международным банковским структурам, которые кредитуют развивающиеся страны, выкачивая из них, как минимум, национальный доход в пользу частных банков и корпораций, у которых были заняты деньги. И хотя создается видимость невыплат правительством официального долга, но, по сути дела, неофициально этот госдолг правительства регулярно погашается эмиссией денег ФРС (Европейским банком для евро) посредством обмена государственных долговых обязательств в обмен на новые деньги.

Причем, чем быстрее растет официальный долг правительства США, тем успешнее работает механизм выкачивания национального дохода у развивающихся стран, поскольку это значит, что «растет спрос» на кредиты правительства – страны-эмитента. То есть механизм «отсоса» национального дохода (посредством возврата кредита) и национального богатства (по проценту за кредит) развивающихся стран отлажен идеально.

Надо отметить и то, что развивающаяся страна «может отдать долг только одним способом – произвести товары на экспорт, которые будут обменены в метрополии на золото, причем надо еще покрыть проценты. Заметим, что страна не сможет произвести товары для собственного потребления, потому что внутри бедной страны нет золота, которым можно было бы отдать внешний долг».

Таким образом, государственные кредиты развивающимся странам «слизывают как корова языком» их национальный доход и часть национального богатства, ввергая эти страны в состояние вечно увязающего в долги и вечного должника. Или по-другому: развитые страны, в первую очередь США, как бы промокательной бумагой насухо впитывают в себя любое появившееся «пятно» национального дохода со стороны развивающихся стран. «Таким образом, «сочетая финансовый контроль с товарным контролем и с управлением сознанием, метрополии получают практически полную власть над многими странами мира даже без применения военной силы».

Разумеется, если развивающиеся страны по тем или иным причинам не захотят брать кредиты, то их экономика по инициативе правительства США будет загнана в угол либо финансовым кризисом, либо прямым военным вторжением и разрушением экономики страны, обеспечивая их уступчивость в заимствовании доллара, а также прямые доходы своего ВПК.

Так, в 1990-е годы в Мексике был приведен к власти президент Карлос Салинас де Гортари, который стал реформировать экономику по рецептам МВФ. В конце 1994 года грянул кризис. До кризиса госсектор Мексики не имел крупных долгов, а после кризиса прибыль от продажи нефти стала перечисляться на счет в Федеральном резервном банке в Нью-Йорке, контролируемом Соединенными Штатами. По сути, Мексика потеряла контроль над собственной экономикой и нефтью. В африканской Нигерии несколько ранее произошла очень похожая история. Схема та же: структурная перестройка по рецептам МВФ; закономерный крах; стабилизационный кредит МВФ; экономика переходит под американский контроль.

Более того, есть вероятность предоставления кредита и странам-сателлитам на покрытие военных расходов в связи с войной, в которую они втягиваются по прихоти того же США, как главного мирового кредитора.

Надо отметить и провокационную роль раздувающегося государственного долга США, поскольку даже в учебниках цитируется положение, что наращивание госдолга ничем опасным не грозит, поскольку США, являясь самым большим должником, благополучно здравствует. Но надо заметить разницу между госдолгом США и других стран. США конвертирует свой долг в собственную валюту, а другие страны опять-таки в валюту США, «дружески» работая на наращивание эмиссионного дохода того же США за счет утери своего национального дохода. Конечно, США могут существовать с госдолгом долгое время, поскольку они время от времени расплачиваются с предъявляемыми ФРС долговыми обязательствами правительства США выпускаемыми ими самим долларами (как указано было выше: 100 долларовую, например, купюру с затратами в 11 центов), а нашему, например, правительству надо расплачиваться как с внутренними, так и внешними кредиторами теми же долларами (конвертируемой валютой), но теперь уже занятыми у самих США, закладывая свое национальное богатство.

Фактически пирамида государственного долга правительства США – это не долг в собственном смысле этого слова, а механизм перекачки национального дохода со всего мира в пользу мировой же финансовой олигархии. Если пирамида долга создана как открытая система, то она может бесконечно работать за счет некоего третьего, внешнего источника, из которого будут черпаться золото или деньги для выплаты процентов. Вот почему и кредиторы правительства – олигархи, и само правительство довольны существующим положением вещей с государственным долгом и в принципе ничего не меняют, и не хотят менять. При этом не боятся они и того долларового «финансового пузыря», который, якобы, по мнению некоторых специалистов, вот-вот должен лопнуть. Очевидно что, этот пузырь не так велик по сравнению с гигантским исправно работающим «пузырем» госдолга, подпитывающим финансовый «пузырь», что на первый не стоит обращать серьезного внимания.

Здесь же надо заметить, что этот механизм перераспределения эмиссионного дохода является обманом не только народов развивающихся стран, но и собственного американского (или другого, в зависимости от эмитируемой валюты) народа, поскольку вместо распределения эмиссионного дохода между всеми членами общества пропорционально их вкладу в развитие национального хозяйства, он распределяется только между владельцами государственных долговых обязательств, то есть верхушкой общества.

Активное значение денег в экономике подчеркивает известный финансист Дж.Сорос: «Давно утвердилась точка зрения, гласящая, что денежные стоимости являются пассивным отражением состояния дел в реальном мире. Классическая экономика сосредоточивалась на реальном мире и пренебрегала проблемами, связанными с деньгами и кредитом; даже Кейнс представил свою общую теорию в терминах реального мира. Монетаристы стремились поставить взаимосвязи с ног на голову: они утверждали, что можно контролировать инфляцию, контролируя рост объемов денежной массы. По-моему, все эти взгляды основаны на фундаментально неверных концепциях. Денежные стоимости не являются простым отражением состояния дел в реальном мире; оценивание является позитивным актом, который оказывает влияние на ход событий. Денежные и реальные явления рефлексивным образом взаимосвязаны; то есть они взаимно влияют друг на друга. Рефлексивные взаимоотношения проявляют себя наиболее четко при использовании кредита или при злоупотреблении им» (Сорос Дж. Алхимия финансов. – М.: Инфра-М, 1996. – С. 26).