Лекция по История - реферат

В марте 1985 г. после смерти престарелого и немощного К. У. ЧерненкоСоветский Союз после закулисной борьбы с рядом серьезных оппонентов (В. Гришин (Московский ГК КПСС) и Г. Романов (Ленинградский ГК КПСС) при поддержке ряда видных членов Политбюро (прежде всего А. А. Громыко) возглавил Михаил Сергеевич Горбачев . Выдвиженец Андропова, Горбачев осознавал необходимость радикальных преобразований советского общества, видел тупиковость политики стагнации, однако, судя по всему, не имел ни четкого плана реформ, ни реального представления о масштабах стоящих перед страной проблем. Главной проблемой затевавшейся Горбачевым «перестройки» было то, что вся она была результатом постоянных (и не всегда удачных) импровизация своего создателя. Горбачев надеялся провести свою реформаторскую линию в условиях максимального консенсуса и советского общества, и его политической элиты . Фактически, он всегда плыл по течению, действуя в каждый момент лишь так, как диктовала сиюминутная ситуация. Это и привело политику «перестройки», задуманную как обновление социализма, к краху.

Начало переменам было положено на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС , на котором было впервые произнесено слово «перестройка», суть которой по словам Горбачева «… состоит в том, что она соединяет социализм и демократию, теоретически и практически полностью восстанавливает ленинскую концепцию социалистического строительства» и признано, что в предыдущий «застойный» период допускались значительные ошибки, приведшие к замедлению экономического развития страны. Таким образом, согласно первоначальному замыслу престройка предполагала лишь реформы в рамках сложившейся системы. Лозунгом 1985 г. становится «Больше социализма!», говорится о необходимости «полнее раскрыть потенциал социализма».
Не имея четкого плана реформ, Горбачев начал с реализации ряда мероприятий вполне в духе своего покойного патрона Андропова. Первым из них становится т. н. «антиалкогольная кампания » (май 1985 г.), нацеленная на искоренение алкоголизма сугубо административными методами. Предполагалось ежегодно сокращать производство водки на 10 %, так, чтобы через 5 лет уменьшить его вдвое. И без того масштабная задача была выполнена благодаря ретивости партийных органов уже в 1986 г. Под горячую руку попали и другие напитки (вино, коньяк, шампанское). В Крыму, Грузии, Армении и других винодельческих регионах варварски уничтожались плантации винограда, культивировавшиеся десятилетиями. Горячо разрекламированная властями кампания борьбы с «зеленым змием» закончилась полным провалом . Во-первых , доходы от водки играли весьма заметную роль в наполнении бюджета, и резкое уменьшение потока «водочных» денег немедленно ощутила на себе экономика, которой было приказано стремительно расти. Во-вторых , расцвело самогоноварение, приведшее к исчезновению с прилавков сахарного песка и дрожжей, и потребление различного рода суррогатов. Наконец, в-третьих , грубый диктат властей привел к росту недовольства не только в среде закоренелых алкоголиков, но и широких масс населения. Уже в 1987 г. об этой кампании и ее итогах предпочитали не вспоминать. Источник

Традиционной бедой советской экономики было невысокое качество выпускаемой продукции. Объяснялось это прежде всего незаинтересованностью производителей в отсутствие конкуренции. С этой напастью решено было бороться также исключительно административными мерами, за счет внедрения т. н. госприемки (независимый контроль качества по образцу, уже давно применявшемуся на военных заводах). Эта кампания имела очень бойкое начало, однако также закончилась плачевно — вскоре стало ясно, что некоторые заводы просто не в состоянии выпускать продукцию, полностью отвечающую требованиям ГОСТ. Чтобы не допустить их закрытия, госприемку на них пришлось фактически свернуть, а затем она отмерла и на остальных заводах, где к ней относились враждебно все, начиная с директора и кончая рабочими.

Наконец, последним мероприятием в «андроповском вкусе» стала кампания борьбы с «нетрудовыми доходами» . Развернутая под предлогом необходимости ликвидации т. н. «теневой экономики» (еще с брежневских лет в стране существовали своего рода подпольные «рассеянные мануфактуры» по производству ширпотреба), она ударила главным образом по рядовым гражданам, которые так или иначе занимались частной практикой (давали уроки, ремонтировали автомобили, квартиры, продавали продукцию своих приусадебных участков). Стоит ли говорить, что никаких существенных плодов она не принесла.

Главным экономико-идеологическим нововведением лета 1985 г. стало т. н. «ускорение» (июнь), охватывавшее все сферы жизни общества (в этом смысле «ускорение» — альтернатива и, по сути дела, предшественник «перестройки»; до тех пор, пока Горбачев считал возможными реформы в рамках сложившейся системы, он предпочитал говорить об «ускорении», как только понял необходимость реформы самой системы — речь пошла о «перестройке»). Горбачев настаивал, что предлагаемая им программа обновления только укрепляет преемственность с прежним курсом: «В ленинском понимании преемственность означает непременное движение вперед, выявление и разрешение новых проблем, устранение всего того, что препятствует развитию».

Параллельно с этими нововведениями Горбачев занимался укреплением своих позиций в руководстве КПСС. В 1985—1986 гг. произошла грандиозная волна перетрясок руководящих кадров по двум направлениям: борьба с коррупцией и злоупотреблениями (в основном чиновники на местах) и борьба с политическими противниками (такие видные брежневцы, как Г. Романов (ЛГК), В. Гришин (МГК), В. Щербицкий (Украина), Д. Кунаев (Казахстан), Г. Алиев (Азербайджан), Н. А. Тихонов (Совет Министров). На их место выдвинулись люди Горбачева (Б. Н. Ельцин (МГК), Э. А. Шеварднадзе (МИД), А. Н. Яковлев (отдел пропаганды ЦК) и др.) К началу 1987 г. сменено 70 % членов Политбюро, 40 % членов ЦК, 50 % первых секретарей республиканских компартий, 60 % первых секретарей обкомов, брежневского периода. Единственным «патриархом», хотя бы частично сохранившим свое влияние, оказался А. А. Громыко, которого в благодарность за поддержку при избрании Генеральным секретарем Горбачев назначил на почетный, но малозначимый пост Председателя Президиума Верховного Совета. В это же время (сентябрь 1985 г.) к руководству советской экономикой пришел Николай Иванович Рыжков , бывший директор завода «Уралмаш», один из ближайших соратников Горбачева.

Важным событием стал XXVII съезд КПСС (февраль — март 1986 г.) — первый съезд «перестройки» . На нем, с одной стороны, были подвергнуты справедливой критике утопические обещания Хрущева и переписана программа КПСС (изъято упоминание о скором построении коммунизма), заявлено о пересмотре инвестиционной политики, предполагавшем переход от экстенсивного роста к техническому перевооружению экономики, но с другой стороны — вполне в духе Хрущева даны новые невыполнимые обещания удвоить к 2000 г. экономический потенциал СССР, прежде всего — машиностроение (которое должно было развиваться опережающими (в 1,7 раза) средние темпами и достигнуть мирового уровня уже в начале 90-х гг.), в 2,5 раза увеличить за тот же срок производительность труда и обеспечить каждой советской семье отдельную квартиру или дом. Вновь зазвучали забытые со времен Хрущева призывы догнать Америку за 5 лет. При этом никто не задумался о том, что для достижения этой цели необходимо, чтобы производство оборудования для самого машиностроения развивалось еще в 2 раза быстрее его самого. Это было явно не под силу советской экономике, и это главная причина того, что курс на «ускорение» также благополучно провалился.
Была провозглашена приоритетом школьная реформа, главной задачей которой должно было стать всеобщее компьютерное обучение школьников, хотя советская промышленностьне могла произвести и малой доли необходимых для этого компьютеров. На съезде был поддержан «Закон о трудовых коллективах», согласно которому советам трудовых коллективов на предприятиях предоставлялись поистине беспрецедентные права (выбор директора, регулирование заработной платы и даже определение цены производимой продукции). Предполагалось, что «творческая инициатива масс» станет мощным подспорьем «снизу» курсу на «ускорение», но вышло иначе — трудовые коллективы, как правило, старались избрать возможно более покладистых руководителей, всемерно повысить себе зарплату и, соответственно, увеличить цену выпускаемой продукции.

Вообще, концепция «ускорения» была нереализуема в тогдашних условиях, так как руководство СССР не отдавало себе отчета в том, насколько серьезен кризис, охвативший страну. Согласно официальным данным, 1985 г. был закончен с превышением доходов бюджета над расходами, тогда как в действительности уже в 1985 г. бюджетный дефицит составил 17 — 18 млрд. руб. (в тех ценах!), а в следующем году вырос еще в три раза! Причины этого просты. Так, резко упали доходы бюджета в связи с падением мировых цен на нефть и антиалкогольной кампанией и одновременно резко выросли расходы в связи с «ускорением» и вытекавшим из этой концепции техническим перевооружением машиностроения. Вложенные в закупку нового оборудования деньги были надолго изъяты из обращения и, не принеся быстрой прибыли машиностроению, обескровили экономику. Сам Горбачев позднее признавал, что ошибся, начав реформы с машиностроения, тогда как следовало бы, ориентируясь на китайский опыт, начинать с сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности, которые, во-первых, требовали гораздо меньших капиталовложений, а, во-вторых, позволили бы быстро показать рядовым советским гражданам конкретные плоды реформ.

Красивые планы XXVII съезда пришлось корректировать уже через месяц — после катастрофы на Чернобыльской АЭС (26 апреля 1986 г.). Масштабы разрушений (и, прежде всего, радиоактивного загрязнения) были столь велики, что их ликвидация (точнее — локализация) съела все те деньги, которые можно было вложить в развитие экономики.

[править]«Гласность»

Под «гласностью» Горбачев понимал раскрытие недостатков и пороков, мешающих реализации «потенциала социализма», предание огласке и критике фактов, свидетельствующих о противоречиях между официально принятой в СССР идеологией социализма и реальностью. Чернобыльская катастрофа поставила вопрос о недостатках подобного толкования «гласности», так как она сделала возможным то, что только 28 апреля1986 г. советское руководство признало факт катастрофы, при этом еще долго стремясь занизить его масштабы. Подлинный масштаб произошедшего скрывался как от мировой общественности, так и от своих граждан.

По мере того, как советское общество узнавало правду о произошедшем, усиливались настроения в пользу того, чтобы (в духе «гласности»!) предоставить СМИ большую свободу. На волне этих настроений газеты, журналы, телевидение решились сказать не только о Чернобыле, но и о других экологических и социальных проблемах СССР (высыхание Аральского моря, наркомания и т. д.). Следующим шагом стало признание «двухслойности» советской культуры и легализация андеграунда (рок, альтернативное кино и т. п.). Поскольку эти вторжения прессы в прежде запретные темы не встречал запрета со стороны властей, более того — поощрялись ею, был сделан следующий, принципиально важный шаг — начат критический анализ прошедших десятилетий советской власти.
Движущей силой процесса «гласности» стали «шестидесятники» — те, кто сформировался под влиянием XX съезда и всех его последствий, но чьи надежды были преданы Хрущевым. Поначалу на первый план вышла тема Сталина и сталинщины. Теперь она рассматривалась гораздо более полно и беспощадно, чем во II половине 50-х гг. Разоблачения сталинского режима сопровождались выявлением и реабилитацией все новых и новых десятков тысяч жертв. Стихийный процесс «снизу» за восстановление всей правды о недавнем прошлом нашел поддержку «сверху» — в ЦК КПСС была создана комиссия по реабилитации во главе с новым секретарем по идеологии Александром Н. Яковлевым . Важным и принципиальным стало то, что реабилитации подлежали и те, кого в 50-х гг. клеймили как «уклонистов» и «оппозиционеров». Вскоре стало совершенно очевидно, что «деформации» имели место не только в сталинский период, но и при Хрущев, Брежневе и т. д. Единственной идейной опорой сторонников «чистого социализма» стал Ленин. Именно в его работах Горбачев и его единомышленники пытались найти идеологическое обоснование своих действий. Однако процесс «гласности» уже приобрел собственную инерцию и начал выходить за пределы «демократического социализма». В этом огромную роль сыграли такие литературные и публицистические журналы, как «Новый мир», «Дружба народов», «Огонек». Их возглавили новые руководители, имена которых — Сергей Залыгин, Григорий Бакланов, Виталий Коротич — вскоре оказались на слуху у всей страны. Тиражи «толстых» журналов выросли в 3 — 4 раза и соперничали с тиражами многих газет. В течение примерно двух лет журналы познакомили читателей практически со всеми запрещенными прежде писателями, в том числе и с наиболее резкими антисоветскими произведениями вроде «Собачьего сердца» М. Булгакова, «Котлована» А. Платонова и, прежде всего, «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына. Получают известность и новые работы — «Зубр» Д. Гранина, «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Ночевала тучка золотая» А. Приставкина.

Прекращаются политические гонения, начинают получать свободу диссиденты. Первым из них, еще 16 декабря 1986 г. по личному приглашению Горбачева вернулся в Москву из ГорькогоА. Сахаров. Гласность привела к стремительной политизации и идейному размежеванию общества. Хотя абсолютное большинство населения в 1987 г. поддерживало политику Горбачева, тем не менее обнаруживается и оппозиция. С протестом против политики горбачевского руководства в области культуры (проникновение западной культуры, рок и т. д.) выступили три видных писателя — Ю. Бондарев, В. Распутин и В. Белов (открытое письмо в «Правде» в ноябре 1987 г.). Центрами оппозиции подобного рода стали журналы «Наш современник» и «Молодая гвардия».

В марте 1988 г. всю страну потрясает статья учительницы химии одной из школ под Ленинградом Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами!», вышедшая на первой полосе газеты «Советская Россия». Есть сведения, что письмо безвестной учительницы попало на первую полосу центральной газеты (официального органа ЦК КПСС!) в связи с острой борьбой по вопросу о гласности и, более того, о дальнейшем курсе реформ между консерваторами и реформаторами в окружении Горбачева. В частности, считается, что «добро» на публикацию письма (в качестве «гласа народа») дал бывший сподвижник Горбачева, ушедший в жесткую оппозицию Егор К. Лигачев. После публикации статьи, призывавшей покончить с очернением славного прошлого советского государства, общество напряженно ожидало официальной реакции, которая (в виде редакционной статьи в «Правде», написанной, как считается, А. Н. Яковлевым) появилась лишь через 2 недели и подтверждала незыблемость избранного курса.

Гласность стала самой успешной и жизнеспособной из реформ Горбачева и, вместе с тем, именно она, начиная с 1988 г., объективно начала подрывать идеологические основы того строя, который собирался реформировать Михаил Сергеевич. Выбор в пользу сохранения гласности в этих условиях фактически означал неминуемое грядущее поражение коммунистической идеологии и самой КПСС.

[править]«Углубление перестройки», возрождение рыночной экономики

Провал концепции «ускорения» 1985—1986 гг. показал необходимость корректировки реформ. По сути дела, перед Горбачевым было два пути: ориентироваться на китайский опыт (предполагавший достаточно решительные преобразования в экономике при незыблемости коммунистической идеологии и политической системы) или на чехословацкий «социализм с человеческим лицом» образца 1968 г. (согласно которому либерализация в политике и экономике должна проходить как минимум одновременно, а то и с приоритетом в пользу политики). Принять китайский опыт по ряду причин (прежде всего — глубокие идеологические разногласия с КПК) было невозможно, поэтому выбор был сделан в пользу концепции «демократического социализма».

Новая идеология и стратегия реформ были впервые озвучены Горбачевым на пленуме ЦК в январе 1987 г. Им была объявлено, что реформы 1985—1986 гг. закончились неудачей, так как «деформации социализма», начавшиеся в 30-е гг., оказались гораздо значительнее, чем это представлялось в начале перестройки. Для преодоления «деформаций» необходимы более глубокие преобразования. Возникает идея возврата к «чистому», «ленинскому» социализму. Лозунг — «Назад, к Ленину!». Все это сильно напоминало времена Хрущева, однако, в отличие от Хрущева, Горбачев обвинял в «деформациях» не конкретных лиц, а систему в целом. Следовательно, для успеха перестройки должны быть разрушены основы той системы, что сложилась в сталинские годы и оставалась неизменной в дальнейшем. Фактически, под предлогом возврата к Ленину предполагалось создать нечто принципиально новое, в духе «социализма с человеческим лицом». Ключом к пониманию новой модели социализма стало слово «демократизация». Под этим понималось более активное участие граждан во всех сферах жизни государства и общества. Уже в январе 1987 г. Горбачев выдвинул беспрецедентную с 1917 г. идею об обязательной альтернативности на выборах депутатов и иных государственных лиц всех уровней власти (однако на выборах 21 июня в местные Советы альтернативные кандидаты были выдвинуты только в 4 % округов).

В экономической сфере заговорили о новом НЭПе (в духе «возвращения к идеям Ленина»), что предполагало перевод предприятий на хозрасчет и внедрение частной собственности. Идея «рыночного социализма» была воплощена в «Законе о государственном предприятии (объединении) » который был принят в июне 1987 г. и вступил в силу с 1 января 1988 г. Закон, ставший, в определенной степени, развитием идей «косыгинской реформы», наделял предприятия высокой степенью экономической самостоятельности. Роль центральных планирующих органов сводилась к подготовке контрольных цифр хозяйственного развития и определения государственного заказа, долю которого предполагалось постоянно снижать (на 1988 г. она планиовалась в среднем на уровне 85 %). Продукция, произведенная сверх госзаказа, могла реализовываться по свободной цене на любых выгодных для предприятия рынках (в том числе, для некоторых предприятий, и на внешнем). Кроме того, предприятия могли сами определять численность работающих, размер заработной платы и определять хозяйственных партнеров. За трудовыми коллективами закреплялось право выбора администрации. Так возникла модель, в чем-то схожая с «социализмом самоуправления» в Югославии.
В 1988 г. закон должен был быть распространен на 50 % предприятий, а в следующем году — на все остальные. Однако уже вскоре стало ясно, что он пробуксовывает. Этому было несколько причин. Во-первых, в стране отсутствовала рыночная инфраструктура (посреднические организации, биржи и т. п.), которая бы позволила директорам предприятий отправиться в «свободное плавание». В ее отсутствие они предпочитали получать по максимуму госзаказ, который служил гарантией централизованного снабжения сырьем и сбыта продукции. Во-вторых, ни администрация, ни рабочие были психологически не готовы к таким аспектам рыночной экономики, как банкротство (по статистике ок. 30 % предприятий в стране были хронически убыточны, а еще 25 % — малоприбыльны) или безработица. Сказался и близорукий «коллективный эгоизм» трудовых коллективов, которые воспользовались предоставленными им правами для повышения зарплаты, сокращения дешевого и расширения дорогого ассортимента товаров. Вследствие этого дефицит доступных народу товаров еще более усилился.

В 1988 г. в идеологию перестройки были включены и некоторые основополагающие принципы либеральной демократии. Переломным событием в этой связи стала XIX партийная конференция ( 28 июня — 1 июля 1988 г.) , состоявшаяся впервые с 1941 г. Во время выборов на конференцию впервые серьезную обкатку прошла идея альтернативности, предложенная Горбачевым, и, таким образом, на конференцию попали не только видные аппаратчики или отобранные в обкомах представители рабочего класса, но и представители оппозиционных течений в КПСС, в том числе Борис Н. Ельцин, который с осени 1987 г. порвал с Горбачевым и к этому времени превратился в главного критика его политики с радикальных позиций. Все это предопределило расстановку сил (консерваторы (Е. Лигачев), центристы (М. Горбачев) и радикалы (Б. Ельцин) и бескомпромиссные, невиданные прежде столкновения мнений в ходе конференции. Горбачев говорил о том, что без политической реформы никакие реформы в экономике невозможны, так как натыкаются на сопротивление консерваторов. Впервые было заявлено о необходимости «углубления перестройки» и построения в СССР «гражданского общества», «правового государства», но, в то же время, без отрыва от «социалистических ценностей».

Решено было реформировать федеральную систему Союза , предоставив значительные права республикам и передав на места ряд управленческих функций. Предполагалось перераспределение власти от партийных органов к советским (фактически свелось к смене кресел руководителями обкомов), избрание Съезда народных депутатов СССР (высший законодательный орган страны из 2250 чел. (2/3 — от населения, 1/3 — от общественных организаций, все на альтернативной основе). Съезд должен был сформировать из своего состава постоянно действующий Верховный Совет СССР (советский парламент).

После XIX партийной конференции, куда против воли Горбачева был выбран Ельцин, инициативу постепенно начинают перехватывать радикалы — «демократы» , обвинявшие Горбачева в полумерах. КПСС превращается в консервативную организацию и оказывается на обочине перестройки.

[править]Оформление оппозиции. Кризис политики М. С. Горбачева

Политику закончить избранием Ельцина Председателем ВС РСФСР

декабрь 1988 г. ВС СССР принял решение о реформе высших органов гос. власти и о формировании Съезда нар. депутатов.
Весной 1989 г. произошли выборы (значительный успех демократов, оглушительная победа Ельцина в Москве).
25 мая — 9 июня 1989 г. I съезд народных депутатов. Избрал ВС СССР (542 человека) — постоянно действующий орган. Председателем ВС избран Горбачев. Сформированы МДГ и «Союз».
декабрь 1989 г. II съезд н.д. Ставится вопрос об отмене 6 статьи Конституции, но добиться ее отмены демократам не удается.
14 декабря 1989 г. Смерть А. Д. Сахарова, похороны выливаются в грандиозный митинг.
12 — 15 марта 1990 г. III внеочередной Съезд н.д. Отмена 6 статьи и учреждение поста президента СССР (избирается съездом). Президент — М. С. Горбачев.
16 — 28 мая 1990 г. I съезд народных депутатов РСФСР. Пред. ВС — Ельцин. Принята Декларация о гос. суверенитете РСФСР.
12 июня 1991 г.