| РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И КАВКАЗ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
Значение Кавказа для России в XIX в.
Начиная с царствования Петра I, Северный Кавказ и Закавказье приобретают для русского правительства все большее военно-политическое значение, которое постепенно возрастает во второй половине XVIII и в начале XIX вв., когда особенно обостряются противоречия между соперничавшими западно-европейскими державами, в частности между Францией, традиционной “покровительницей” Востока, и Англией, только что утвердившей свое господство в Индии и стремившейся распространить его на весь Ближний и Средний Восток. В силу своего географического положения Закавказье становится главным плацдармом для развертывавшейся борьбы России против влияния Англии и Франции на Востоке.
Не случайно заключенный в 1783 году в Георгиевске русско-грузинский трактат, по которому Грузия приняла протекторат России, вызвал не только крайнее раздражение Турции и Персии, но и острое недовольство Англии и Франции. Каждая из этих держав стремилась превратить Турцию и Персию в орудие своей политики, подчинить их себе и использовать в борьбе против России.
Кавказ издревле являлся во всех отношениях уникальной точкой на Земном шаре. Это определялось, прежде всего, его промежуточным положением между Азией и Европой, а также геополитическим значением в ходе исторического процесса. Через Кавказ проходили многие торговые пути, связывавшие Юг и Север, Восток и Запад. Черноморское побережье Кавказа имело важное стратегическое значение в укреплении военного и экономического влиянии в Черноморском регионе. Обладание Каспийским побережьем открывало дорогу в Среднюю и Центральную Азию. Не случайно на протяжении веков на Кавказ обрушивались, потоки многочисленных завоевателей – арабов, монголо-татар, турок-сельджуков, персов и других.
Основная масса переселенцев в Предкавказье – в том числе и казаков – была помещена туда директивным путем – для закрепления и охранения территории.
После завершения Отечественной войны 1812 г. и заграничного похода русской армии император Александр I, к словам которого прислушивалась вся Европа, с удивлением обнаружил, что народы Северного Кавказа, выразившие покорность еще его бабке Екатерине II, фактически считают себя независимыми от России. Петербург уже не мог с этим мириться, так как Кавказ в 20-е гг. XIX в. приобрел для России неизмеримо большее геополитическое и стратегическое значение, чем прежде. В составе империи он открывал широкие перспективы для развития торговли через черноморские порты, а также Астрахань, Дербент, Кизляр на Каспии. Преобладание России на Кавказе в геополитическом плане способствовало укреплению ее южных границ по естественным горным преградам, давало возможность военно-политического давления на Турцию и Персию. Совершенно необходимо было обеспечить устойчивую связь с недавно присоединенным Закавказьем.
С точки зрения стратегических интересов особое беспокойство России еще с конца XVII-начала XIX вв. вызывало английское вмешательство в кавказские дела. Великобритания рассматривала этот регион, с одной стороны, как средство политического давления на Россию, с другой – как фактор зашиты своих интересов на Среднем и Ближнем Востоке. В своих амбициях политические деятели Англии зашли настолько далеко, что рассматривали Кавказ как “средство защиты своих интересов в Индии”. Рвалась на Кавказ, на Черное море и Каспий и британская буржуазия.
Во второй главе — «О племенах Россию населяющих» Павел Пестель говорит: «Земля, в которой они (горцы) обитают издревле, известна за край благословенный, где все произведения природы с избытком труды человеческие награждать бы могли и который некогда в полном изобилии процветал, ныне же находится в запустелом состоянии и никому никакой пользы не приносит, оттого что народы полудикие владеют сей прекрасной страной. Положение сего края сопредельного Персии и Малой Азии могло бы доставить России самые замечательнейшие способы к установлению деятельнейших и выгоднейших торговых сношений с Южной Азией и следовательно к обогащению государства. Все же сие теряется совершенно оттого, что кавказские народы суть столь же опасные и беспокойные соседы, сколь ненадежные и бесполезные союзники».[7;82]
Причины начала войны
Русские появлялись на Северном Кавказе не только в составе войск. В поисках лучшей доли сюда устремлялись тысячи крестьян, бежавших от помещичьего гнета. Первые поселенцы появились в горах и предгорьях ещё в XVI в. В бассейне р. Терек и на гребнях притеречных холмов возникли станицы (поселения) терских казаков. Россия всё теснее общалась с населением Северного Кавказа. Русские переселенцы столкнулись с людьми иной культуры, иных традиций, иного образа жизни. Взаимное сближение не обходилось без ссор и конфликтов. В XIX в. напряжение в межэтнических отношениях усилилось. Кавказская война – многосложное явление. Она вовсе не сводилась к противостоянию между Россией и горцами или к постулатам о «национально-освободительной войне против самодержавия», либо о «реакционной» сущности движения во главе с Шамилем. Строго говоря, Кавказская война – это растянувшаяся на десятилетия серия военных конфликтов. Многие; кавказоведы связывают начало войны с активизацией России на Кавказе после назначения Главным начальником Кавказского края А.П.Ермолова (1816). Тем самым истоки, корни войны они усматривают в излишне жестокой политике Ермолова и, следовательно, в самом факте кавказской экспансии Российской империи.
После завершения Русско-турецких и Русско-персидских войн 1800-1820-х гг. Россия всё больше укреплялась в Грузии и присоединила Северный Азербайджан. Между Предкавказьем и Закавказьем оставалась, не контролируемая ею зона Большого Кавказа. Следовательно, сама логика геополитического развития вынуждала империю приняться за окончательное и полное присоединение горских земель, оказавшихся со всех сторон окружёнными российскими владениями. К тому же горцы проявляли себя как довольно беспокойные соседи. Они не только налаживали торговый обмен с окрестными регионами. В казачьих станицах, что были расположены вдоль Кавказской линии, интенсивно развивалась хозяйственная жизнь, быстро росло благосостояние. Это неизбежно вызвало переориентацию горских набегов с южного (грузинского) направления на более прибыльное северное.
В связи с этим Ермолов предложил императору конкретную программу замирения неспокойного региона, рассчитанную на два года. Предполагалось перенести Кавказскую линию с Терека на Сушку; одновременно устанавливалась военная блокада для предотвращения набегов на станицы.
Сквозь густые леса в горах войска стали прорубать просеки и насильственно переселять горцев на равнину, под присмотр российских гарнизонов. Недовольство местного населения не заставило себя ждать и всё более нарастало. Одними из первых возмутились дагестанские ханы и старейшины «обществ» Акуша-Дарго и Табасарани (Дагестан). Ермолов жестоко подавлял любые выступления.
Набеговая система – это явление, обусловленное закономерностями общественного развития некоторых народов Северного Кавказа. Оно характерно для эпохи распада родового строя и формирования начальной государственности. Разрушение первобытных, архаичных социальных структур неизбежно сопровождается ростом набегов как средства добывания материальных благ. Набеги способствовали как росту власти и богатства знати, так и удовлетворению материальных запросов рядовых горцев. Именно такие процессы разворачивались в тейпах Чечни и многих «обществах» Дагестана, когда Россия своим проникновением на Кавказ вмешалась в естественный ход вещей. Имперская военная машина создала препятствия для практики набегов. Следовательно, со временем Россия превратилась во враждебную сторону.
По мере присоединения или завоевания кавказских территорий перед Россией вставала проблема управления ими. Предстояло найти такую форму имперского присутствия в этом регионе, которая прежде всего позволит обеспечить там социально-политическую стабильность, необходимую в том числе для решения текущих и грядущих внешнеполитических задач. Дело осложнялось целым рядом факторов. С точки зрения языка, религии, культуры, внутреннего устройства, кавказские государственные, полугосударственные и догосударственные образования были неоднородными. Внутри них зачастую царили раздробленность и усобицы, а между ними — вражда и соперничество, чаще всего за «местную» гегемонию. Административно-судебное единообразие, да и то порой условное, существовало лишь в пределах одной территориально-политической единицы – будь то царство, княжество, ханство, союз общин и т. д. Однако пользы от такого единообразия, как правило, было немного, ввиду произвола правителей и феодалов, хаоса в поземельных отношениях и налогообложении, в силу междоусобных раздоров и разбоев, сопровождаемых нескончаемой кровной местью.
«Сии народы не пропускают ни малейшего случая для нанесения России всевозможного вреда, и одно только то средство для их усмирения, чтобы совершенно их покорить; покуда же не будет сие в полной мере исполнено, нельзя ожидать ни тишины, ни безопасности, и будет в тех странах вечная существовать война. Насчет же приморской части, Турции принадлежащей, надлежит в особенности заметить, что никакой нет возможности усмирить хищные горские народы кавказские, пока будут они иметь средство через Анапу и всю вообще приморскую часть, Порте принадлежащую, получать от турок военные припасы и все средства к беспрестанной войне» Во второй главе — «О племенах Россию населяющих» — Пестель решительно развил свои соображения: «Кавказские народы весьма большое количество отдельных владений составляют. Они разные веры исповедуют, на разных языках говорят, многоразличные обычаи и образ управления имеют и в одной только склонности к буйству и грабительству между собой сходными оказываются. Беспрестанные междуусобия еще больше ожесточают свирепый и хищный их нрав и прекращаются только тогда, когда общая страсть к набегам их на время соединяет для усиленного на русских нападения. Образ их жизни, проводимой в ежевременных военных действиях, одарил сии народы примечательной отважностью и отличной предприимчивостью; но самый сей образ жизни есть причиной, что сии народы столь же бедны, сколь и мало просвещенны». [7;83]
Заключенный в 1783 году в Георгиевске русско-грузинский трактат, по которому Грузия приняла протекторат России, вызвал не только крайнее раздражение Турции и Персии, но и острое недовольство Англии и Франции. Каждая из этих держав стремилась превратить Турцию и Персию в орудие своей политики, подчинить их себе и использовать в борьбе против России.
В начале XIX столетия сюда зачастили английские тайные агенты из специальной группы, возглавлявшейся Д. Уркартом: Белл, Лонгворт, Найт. [9;64]
Разумеется, лондонских политиков меньше всего беспокоила судьба горских племен Северного Кавказа. Эти народы интересовали дельцов из Сити и политиков из Форин оффис лишь в качестве орудия расшатывания политической стабильности в причерноморском регионе, разрушения добрососедских отношений между Россией и Турцией. Английские интриганы получали существенную поддержку ряда османских и горских феодалов, традиционно враждебных русским.
Уркарт с ведома и согласия Понсонби помогал отправке в Черкесию пороха и оружия, руководил действиями проникавших туда английских осведомителей, вел с ними секретную переписку, снабжая инструкциями и направляя послания для местной родоплеменной знати со всякого рола соблазнительными предложениями и посулами. Следуя указаниям Уркарта и Понсонби, английские агенты обманывали горцев лживыми обещаниями скорой присылки из Порты и даже от египетского паши огромного флота и войска, открытого вмешательства Англии, составляли от имени черкесов различные послания к Порте н британскому королевскому двору с просьбами о помощи. Жившие подолгу на Черноморском побережье Белл, Лонгворт, Стюарт, Найт и другие английские резиденты побуждали местную знать к военным действиям против России. Но горцы столь часто обманывались в своих ожиданиях получить эффективную британскую помощь, что в конце концов просто перестали в нее верить. Да и занятость Англии колониальной политикой в Индии и других странах не позволяла ей в 30-40-х годах пойти на серьезный конфликт с Россией. Однако Британия не упускала ни малейшей возможности нанести ущерб престижу российской политики.
Среди основных факторов, вызывавших напряженность в отношениях горцев с русскими властями, необходимо назвать экстремистскую позицию мусульманского духовенства, обретавшего не без тайной поддержки Порты все большую политическую власть и влияние, особенно в горных селениях Северного Кавказа. Примечательно, что исповедание мюридизма не позволяло горцам уживаться с иноверцами. Между тем пол одной крышей с мюридом-фанатиком многие месяцы мог жить английский шпион (протестант или католик), и муллы поощряли такую противоречащую заповедям Корана практику.
Итак, можно выделить группу причин, которые вызвали вооруженный конфликт на Кавказе: отсутствие четкого плана действий у правительства, постоянная смена наместников; противоречия кавказских народов между собой и с русскими переселенцами. Нельзя не отметить влияние этнических особенностей: кавказские горцы всегда занимались набегами, грабежами и разбоем. Также важную роль сыграли появление радикальных исламских движений на Кавказе и старания европейских государств (Англия, Франция, Турция) подорвать стабильность в регионе, чтобы остановить продвижение России за Кавказ.
ХОД ВОЙНЫ
Боевые действия
Следует отметить, что ни Александр I, ни позднее Николай I, ни крупные сановники в Петербурге не представляли себе всей сложности задуманного дела, наивно полагая, что оно может быть выполнено в сжатые сроки, с минимальными людскими и финансовыми потерями.
Ермолов, прибыв на Кавказ, пришел к прямо противоположному мнению. Он полагал, что исполнение поставленной перед ним задачи потребует как длительного времени, так и значительных материальных и человеческих ресурсов. «Кавказ, – писал он, – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать ее или овладеть траншеями». Сам он высказался за осаду. Идея длительной войны осадного характера выразилась в сооружении военных линий, создании кордонов против Чечни и горного Дагестана для предотвращения широко распространенной среди горских народов так называемой набеговой системы.
В 1817-1819 гг. Ермоловым были построены крепости Грозная и Внезапная, что дало возможность контролировать плодородную долину реки Сунжа (Сунженская укрепленная линия). Для обороны Военно-Грузинской дороги был создан второй кордон - от Моздокской крепости до Дарьяльского ущелья. Он должен был защищать грузинское направление от набегов чеченцев. В 1821 г. возведена крепость Бурная (ныне - Махачкала), прикрывавшая южные районы и каспийское побережье Дагестана. [11;108]
Одновременно со строительством укрепленных линий Ермолов в ответ на продолжавшиеся набеги чеченцев, черкесов (общее название племен, проживавших на Северо-Западном Кавказе) и адыгов предпринимал военные экспедиции в Чечню, Ингушетию, Кабарду, Закубанье. Они имели явно выраженный карательный характер, сопровождались излишней жестокостью по отношению к мирному населению. (Однако следует подчеркнуть, что горцы первыми использовали варварские методы, а понятие мирное население носило условный характер.)
В бесконечных кровавых стычках русские солдаты постоянно сталкивались с действиями, обусловленными горским менталитетом и предписаниями Корана: «В возмездии – жизнь: душа – за душу и око – за око, и нос – за нос, и ухо – за ухо, и зуб – за зуб, и раны – отмщение». Это порождало их ответную жестокость. [5;21]
Попытки Ермолова привлечь местную знать на сторону России, в том числе используя подкуп, не давали желаемого эффекта.
Таким образом, действия Ермолова на Кавказе не только не привели к желаемому результату - окончательному покорению горцев, но и явились одной из причин складывания особой антирусской идеологии – мюридизма.
Идеология кавказского мюридизма начала формироваться в условиях антироссийского движения, а также внутренних социально-политических процессов среди горских народов. Мюридизм не являлся сектой, не отличался от ислама ни в обрядах, ни в учении. Его основной особенностью была вера в то, что пророк Аллаха Мухаммад выдвигает из народа новых пророков, которые стараются сохранить учение Корана в чистоте; правоверные должны повиноваться им как избранным людям. Этим пророкам, отказавшись от всего земного, должны служить их последователи-мюриды.
Основателями мюридизма стали Мухаммед Ярагский, духовный глава Дагестана, и Гази-Магомед (Кази-мулла). Первоначально они считались учениками известного на Кавказе богослова, шейха Джемал-эд-Дина. Его взгляды опирались на одну из разновидностей имама – тарикат. Он подразумевал равенство всех мусульман, стремление к чистоте магометанской веры, постоянные занятия молитвами, раскаяние в грехах, повиновение «ниспосланной книге» (Корану), испрашивании прощения у обиженных и т.д. [3;23]
Эти исключительно теологические идеи Гази-Магомед быстро трансформировал в политические лозунги всеобщего равенства, истребления ханов и всякой наследственной власти, объединения правоверных для священной войны против русских. Таким образом, из тариката были взяты на вооружение лишь отдельные принципы. Гуманистические же начала тариката, в том числе об испрашнвании прощения у обиженных были отброшены.
Новая теория легла в основу объединения, горцев и создания теократического государства. С точки зрения внутрикавказской позиции, это означало уничтожение наследственной власти ханов и беков, лишение их права на собственность и закон. Объективно идеи мюридизма отвечали потребностям средних слоев населения — узденей.
В течение 1826-1829 гг. религиозная организация Кази-муллы постепенно переросла в политическое движение под лозунгом мюридизма-газавата. В 1829 г. собравшиеся в ауле Гимры руководители решили начать войну против России. Своим имамом они провозгласи Кази-муллу.
В годы своего правления (1829-1832) Кази-мулла ставил своей главной задачей не только борьбу против русских, но и создание на Северном Кавказе территории, полностью контролируемой имамом. С этой целью он совершил попытку подчинить себе аварских ханов (1830), вторгся в шамхальство Тарковское (1831). Для прорыва русской блокады он осадил крепость Бурную, которую, однако, не смог взять.
Развертывание движения Кази-муллы означало провал деятельности Ермолова на Кавказе, что привело к его смещению. Вместо него Николай I назначил Паскевича. В 1830г. Паскевич обратился со специальной «Прокламацией к населению Дагестана и Кавказских гор». В ней он обвинил имама в «возмущении спокойствия» и в ответ объявил ему войну. С этого момента Россия была прочно втянута во внутренние раздоры народов Северного Кавказа. Развернулась затяжная Кавказская война.
Как уже отмечалось, расчеты Николая I, Паскевича и других русских государственных деятелей на быструю войну провалились. Этому способствовали географические условия Северного Кавказа, своеобразие менталитета горских народов, их приверженность идеям ислама и газавата. России постоянно не хватало военных сил и материальных ресурсов. Она не имела единой стратегии и тактики войны, часто меняла способы покорения горских народов. В рапорте Паскевича Николаю от 6 мая 1830 г. видна его растерянность перед происходившими на Кавказе событиями. «К исполнению воли Вашего Императорского Величества, – писал он, – я не упущу употребить все предоставленные мне способы, но между тем, учитывая известную воинственность горцев, местность, удобную к упорнейшей обороне... я могу не признать выполнение сего предположения весьма трудным в столь короткое время… Самые вернейшие расчеты и успешнейшие начала в войне могут быть изменены малейшими неблагоприятными обстоятельствами и посему невозможно определить с достоверностью времени, в которое предположенный план должен быть выполнен». [3;24]
В 1830-1831 гг. война протекала с переменным успехом. В 1831г. отряд Кази-муллы совершил очередной набег, захватил Кизляр и подверг его жестокому разграблению. Однако во время отступления потерпел крупное поражение от русских. В 1832 г. Кази-мулла укрылся в Гимрах. Русские войска под командованием Г.Б.Розена, сменившего Паскевича на Кавказе окружили этот аул и в упорном бою захватили его. Кази-мулла с немногими оставшимися в живых мюридам решил пробить себе дорогу в рукопашном бою через ряды русских солдат, но был заколот штыками.
Преемником убитого имама был избран аварец Гамзат-бек, один из видных деятелей кавказского мюридизма. Из-за ранения, полученного в ходе сражения в Гимрах, Шамиль – естественный преемник Кази-муллы и его основной соратник с самого начала движения – не участвовал в выборах. Вынесенный с поля боя верными ему людьми, он несколько месяцев лечился в ауле Унцукул у своего тестя, известного в Дагестане лекаря.
Гамзат-бек, второй имам (1832-1834), родился в 1769 г. на территории Аварского ханства. Происходил из знатного рода. В 1830 г. он примкнул к движению Кази-муллы и с "тех пор сделался верным сподвижником и помощником имама. Приняв титул имама, Гамзат-бек располагал небольшой сферой влияния и незначительными военными-силами. Поэтому его действия против русских были малоэффективными. Попытка расширить территорию имамата за счет земель аварских ханов закончилась кровавой распрей. В 1834 г. Гамзат-бек занял ряд деревень, начал военный поход на Хунзах (Аварское ханство), пытаясь лринудить к выступлению против России его владетельницу Паху-бике. Во время переговоров в лагере Гамзат-бека его мюриды убили сыновей владетельницы. На следующий день Гамзат-бек занял Хунзах и казнил Паху-бике. Однако в результате заговора по горским канонам кровной мести Гамзат-бек был убит.
В 1854г. новым имамом стал Шамиль. Одной из главных своих задач Шамиль считал продолжение насильственного распространения ислама и замену адатов законами шариата. При нем исламский фактор играл решающее значение. Любое неподчинение Шамилю и нарушение запретов, установленных в Коране, сурово карались вероотступничество.
Вторая основная задача заключалась в организации вооруженных сил. В различные годы Шамилю удавалось выставлять против русских от 10 до 20 тысяч человек. Более широкий характер приняла набеговая система.
Имамат был расположен в южной части Чечни и северных районах Дагестана. Он делился на округа, которыми управляли наместники Шамиля – наибы. Военно-административный аппарат составляли мюриды (400 человек). [6;183]
Создав теократическое государство, Шамиль сосредоточил в своих руках военную, административную и религиозную власть.
Во второй половине 1830-хгг. между русским Кавказским корпусом и отрядами Шамиля велись активные военные действия. Первоначально русские войска вытеснили мюридов из большей части Аварии. К 1837 г. Шамиль сохранил влияние лишь на части территории Нагорного
Дагестана. Штурм Ахульго 29 августа 1839г. принес русским успех, но Шамиля нигде не нашли. Как выяснилось, ему с семьей и несколькими мюридами удалось прорваться сквозь линию блокады. Падение Ахульго завершило первый этап Кавказской войны, и явилось для Шамиля подлинной катастрофой. Его войско было разбито, сам имам лишь непостижимым образом избежал гибели, подвластные ему общества вынуждены были подчиниться русскому командованию.
Вначале 1840г. имама, скрывавшегося в севернодагестанских аулах, разыскали чеченские посланцы и предложили ему встать во главе их народа.
1840-е гг. стали периодом наивысших политических и военных успехов Шамиля. В 1841 г. он совершил ряд набегов в Тушетию и Хевсуретию (на территорию Грузии). К Шамилю присоединился знаменитый Хаджи-Мурат, назначенный им аварским наибом. Далее на его сторону перешел Кибит-Магома. В 1842 г. Шамилю удалось нанести тяжелое
поражение генералу Граббе в ичкерийских лесах.
Несмотря на полученные подкрепления, русские войска продолжали терпеть поражения от Шамиля. В 1843г. он уничтожил значительное количество русских гарнизонов. Авария и Нагорный Дагестан оказались полностью в его руках. Русские потеряли около 100 офицеров, более 2 тысяч солдат, 27 орудий. [17;160] В результате главнокомандующий на Кавказе Головин был заменен генерал-адъютантом А. И. Нейдгардтом, а командующий войсками на Кавказской линии Граббе – генерал-лейтенантом В.И.Гурко. Их действия оказались также малоэффективными.
Последнюю свою крупную победу Шамиль одержал в 1845 г. во время предпринятой новым наместником Кавказа М.С.Воронцовым карательной экспедиции в районе аула Дарго. Русские войска вынуждены были отступить, потеряв всю артиллерию и множество боеприпасов.
В 1846 г. имам вторгся в Осетию и Кабарду, намереваясь отодвинуть границы своего государства далеко на запад и в перспективе присоединить Черкесию.
После своего поражения в 1845 г. Воронцов, наконец, сменил тактику прямолинейных карательных экспедиций на более гибкую.
С 1846 г. Воронцов приступил к плавному продвижению в горные районы, солдаты прорубали просеки в лесах, и кольцо осады вокруг имамата сужалось. После Ермола стал широко и беззастенчиво использоваться подкуп местных владетелей.
Действующие лица Кавказской войны: российские офицеры и кавказские лидеры
Ермолов. В 1816 году командиром Отдельного Грузинского (с 1820-го — Кавказского) корпуса и управляющим гражданской частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях (фактически наместником) был назначен генерал А. П. Ермолов. Он был одним из тех, кто понял, что на территории, где кончается власть Христа и русского императора и начинается власть Аллаха и местных правителей, нормы европейского международного права не действуют. Надежды его предшественников на «дипломатическое» разрешение частых конфликтов на территории Северного Кавказа (набеги, похищения офицеров ради получения выкупа, угон гражданского населения для продажи в рабство) не оправдывались. Выяснялось, что местные владетели не обладают достаточной властью, авторитетом, а зачастую и желанием препятствовать обычным для того времени ремеслам горцев. Многие вообще относились к жалованью русского царя скорее как к дани. К 1817 году Ермолов принял решение перейти к активным действиям по установлению жесткого контроля над ситуацией на Северном Кавказе. Фактически он стал действовать по тому же «праву сильного», которое, как ему казалось, признают в Азии наиболее авторитетным. Из представителя европейского государства Ермолов все больше становился восточным правителем с большой военной дружиной. Как заметил один историк, «Ермолов покорял Кавказ, Кавказ покорял Ермолова».[11;108]
Ермолов принял твердое решение жестоко наказывать не только «разбойников» и тех горцев, которые их покрывают, но и тех, кто не ведет с ними борьбу. Ермолов начал военно-экономическую блокаду Северного Кавказа, выселяя «немирных» горцев с плодородных равнин, прорубая сквозь дремучие чеченские леса просеки, позволявшие свободно перемещаться войскам, и продвигая пограничную линию в глубь территорий горцев. Именно перенесение пограничной линии от станицы Червленой к самым подножиям гор, к реке Сунже, с основанием там крепости Грозной, а также разрешение преследовать совершающих набеги черкесов за пограничную реку Кубань (1818) считается началом почти полувековой Большой Кавказской войны. На протяжении 1818-1820 и 1825-1826 годов Ермолову пришлось лично возглавлять «умиротворение» горских правителей — подданных России, поднявших ряд восстаний в Чечне и Дагестане, Жестокость Ермолова в отношении непокорных горцев принесла ему имена Ярмуп (дитя собаки)и Ермулла, которые запомнились надолго. В 40-е годы аварские и чеченские жители могли заявить русским генералам: «Вы всегда разоряли имущество наше, жгли деревни и перехватывали людей наших...» [8;68]
Шамиль. Шамиль в детстве избегал общества сверстников. Молчаливый, мечтательный и своенравный подросток вызывал неприязнь у молодых односельчан, у него был только один друг – Гази-Мухаммед, сын Исмаила (старше его на несколько лет). О нем даже Шамиль говорил: «Он молчалив, как камень». Друзья жили в аварском ауле Гимры через два дома друг от друга и были неразлучны. Гази-Мухаммед готовил себя к духовной службе, часами проводил за молитвами, а Шамиль, хотя и начал читать Коран в 6 лет, поначалу стремился к физическому совершенствованию.
Но упорное стремление Гази-Мухаммеда к духовному совершенству заставило и Шамиля заинтересоваться учебой. Постепенно религиозные представления Гази-Мухаммеда, а под его влиянием и Шамиля привели их к принятию особого мусульманского учения – мюридизма. «Христианский русский царь хочет владеть правоверными, как владеет своими мужиками, - рассуждали Гази-Мухаммед и Шамиль, - значит, нужно и с ним вести войну за свободу». [10;126]
Прежде всего, Шамиль занялся введением в горах мусульманского права. Он повелел смертью карать за обман, измену, разбой и грабеж, но также и за сопротивление мюриду, за не совершение пяти молитв в день, за не отчисления имущества в пользу бедных. Вместе с тем Шамиль ввел наказания за такие нарушения шариата (мусульманских законов), как музыка, танцы, курение трубки.
Год за годом Шамиль заменял неписаное право обычаев собственными законами, основанными на шариате. Среди важнейших его деяний – отмена крепостного права, противного мусульманской идее о равенстве всех людей. К 60-м годам из его законов можно было составить целый кодекс, а их справедливость вызывала доверие и уважение горцев. Шамиль был мудрым правителем и законодателем, вера которого заставляла воевать за справедливость. Он был и прекрасным полководцем. Все больше горцев присоединялись к нему, все меньше оставалось покорных своим ханам и русскому царю.
Когда Чечня была покорена, семья Шамиля и остатки верных наибов отступили в аул Гуниб, природную крепость. К тому времени у имама не осталось ничего «кроме оружия, которое было у него в руках, и лошади, на которой он сидел». [10;126]
Тысячи русских штыков окружили последнее пристанище Шамиля. После долгих раздумий он согласился на переговоры с Барятинским. Умелый русский дипломат полковник Лазарев убеждал имама, что исход решающей битвы ясен, сопротивление приведет только к тысячам ненужных смертей, что князь Барятинский, отдавая дань уважения великому имаму, сохранит ему не только жизнь, но и возможность жить с семейством, будет ходатайствовать перед императором о разрешении уехать в Мекку.
26 августа 1859 года Шамиль решил прекратить борьбу. 24 года 11 месяцев и 7 дней сражался он за свои убеждения и идеалы, но в этот день он вышел на встречу князю Барятинскому из своей крепости. Шамиль обратился к нему с такими словами: «Я тридцать лет дрался за религию, но теперь народы мои изменили, а наибы разбежались, да и сам я утомился; я стар, мне 63 года. Не гляди на мою черную бороду - я сед. Поздравляю вас с владычеством над Дагестаном и от души желаю государю успеха в управлении горцами, для блага их» .[8;69]
Шамиля отвезли в Петербург. Александр II принял Шамиля неожиданно дружелюбно и ласково, повелел определить ему содержание в 20 тысяч рублей ежегодно и поселил своего недавнего врага в Калуге. Там Шамиль, две его жены и их дети прожили до 1869 года, потом переехали в Киев. В марте 1870 года император наконец отпустил его в Мекку. Прожив 72 года, Шамиль вскоре после переезда в Медину неудачно упал с лошади.
Александр Барятинский. 2 мая 1815 года в семье князя Ивана Барятинского и его жены, урожденной графини Келлер, родился сын Саша.
С 14 лет Саша воспитывается в Москве. 26 июня 1831 года его записывают в юнкера Кавалергардского полка. 6 августа того же года он прибывает в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, а в ноябре 1832 года туда поступает юнкер лейб-гусарского полка М.Ю. Лермонтов.
21 сентября 1835 года в авангарде Кабардинского полка Барятинский во главе сотни казаков участвовал в ожесточенной схватке с горцами на Черноморском побережье. Ружейная пуля пробила ему бок и застряла в кости. Несколько недель у палатки раненого стоял гроб, но молодой организм совладал с болезнью. Представленный к св. Георгию, Барятинский ордена не получил, но был произведен в поручики и награжден золотой саблей «За храбрость». Ему предоставили отпуск для лечения и зачислили в свиту великолепного князя Александра Николаевича.
Николай I хотел видеть в Барятинском друга своего сына. В начале 40-х годов Барятинский много путешествовал и вместе с цесаревичем, и в одиночку. Во Франции он встречался с Талейраном и Поццо ди Борго, в Англии - с Робертом Пилем и Пальмерстоном. Молодой и образованный офицер всюду получал прекрасные отзывы.[1;107]
Александр Иванович стремился лучше понять обычаи народов Кавказа; его идея противопоставить Шамилю обычное право горцев оказалось очень плодотворной. Строгий в выполнении служебных обязанностей, князь умел быть снисходительным, когда дело касалось традиций и обычаев войск.
В 1856 году князь Барятинский становится главнокомандующим Отдельным кавказским корпусом.
Вскоре тяжелая болезнь заставила Александра Ивановича покинуть Кавказ, хотя формально он оставался главнокомандующим еще два года.
В 60-70-е годы Барятинский оказался явно не у дел. Его проекты отвергали, не читая, хотя там было много дельных мыслей.
Умер князь Барятинский всеми забытый, в Швейцарии, и только две газеты статьями его сослуживцев откликнулись на эту смерть, последовавшую 25 февраля 1879 года.
Шейх Мансур. Имя Мансура день за днем обрастало легендами, да и сам он немало способствовал этому, разыгрывая на глазах изумленных зрителей падучие припадки, смерти и воскрешения из мертвых. Образ жизни и мыслей молодого человека казался горцам каким-то чудом. Они потянулись в Алды из самых отдаленных аулов. Бывшего пастуха стали называть «шейхом», и он не противился этому. Напротив, потребовал беспрекословного подчинения себе и добился этого. Остановиться он уже не мог и провозгласил себя имамом.
Учение Мансура, утрачивая постепенно чисто религиозный характер, вылилось в идеологию священной войны против неверных. В устах красноречивого имама Шамиля оно позднее оформится в систему.
Если не преувеличивал начальник Кавказского корпуса, горцы, объединенные Мансуром, могли выставить до 25 тысяч человек. Для такого же количества русских, рассредоточенных по всей Линии, эта сила представляла серьезную опасность. Ликвидировать ее Григорий Александрович Потемкин поручил энергичному и честолюбивому полковнику Юрию Николаевичу Пьерри.
Самоуверенный Пьерри слишком увлекся желанием отличиться и недооценил противника. Не дождавшись отряда бригадира Апраксина, посланного для поддержки, он один выступил против чеченцев.
Победа Мансура была полной. Он поразил русских и завоевал сердца чеченцев. И не только их. Поднялись кабардинцы. Его эмиссары отправились к осетинам и ингушам, стараясь склонить их на свою сторону, правда, успеха в том не имели. Собрав до десяти тысяч человек, он подошел к Кизляру. В ночь на 21 августа 1785 юный полководец был встречен огнем из всех орудий ретраншемента. Пять раз горцы бросались на приступ и пять раз отступали. Понеся большие потери, они ушли и на следующий день оставили своего имама.
13 августа 1787 года Турция объявила войну России и через неделю отправила на Кубань из Суджука отряд из нескольких полков. После их прибытия Мансур намерен был перейти на правый берег реки и обрушиться всеми силами на русских.
В конце октября Мансур потерпел последнее поражение, от которого не сумел уже оправиться. С уцелевшими сторонниками он перешел через «вершины снежных гор», оставив в снегу обессиливших людей, преимущественно стариков и детей. Весной на пути его бегства было найдено множество трупов. Самозванный имам нашел приют в турецкой крепости Суджук-Кале, где и был пленен летом 1891 года.
Бесспорно, он был и героем, поднявшим на освободительную борьбу против России мусульманские народы и по праву вошедшим в историю. У горцев Северного Кавказа куда больше оснований гордиться своим Ушурмой-Учерманом-Мансуром, чем у русских - «самодержавным амператором» Емельяном Пугачевым.
Наибы Шамиля.
Эски. Часть Большой Чечни, прилегающая к Кумыкской плоскости, называлась Мичиковским наибством (по имени Мичика), которым управлял наиб Эски, человек храбрый и отважный, а поэтому бывший в большой милости у Шамиля. Участвовал в военных действиях и проявил себя как личность в основном в 50-х годах. Перешел на сторону царских войск в 1859 году.
Бата. Еще мальчиком он был взят на воспитание бароном Розеном (братом главноуправляющего на Кавказе) в Россию. Бата служил в горском конвое в Варшаве; возвратившись на Кавказ, поступил на службу переводчиком к начальнику левого фланга. Повздорив с начальством, бежал к Шамилю, где, отличившись, был назначен наибом. Его строгость и большие поборы вооружили против него большую часть подчиненных. Интриги недоброжелателей способствовали тому, что Бата впал у Шамиля в немилость и лишился наибства. Осенью 1851 года он вместе со своим семейством вышел к царским войскам. Здесь, вновь отличившись, уже против войск Шамиля, он был назначен князем Барятинским наибом нового Качкалыкского округа, включившего в себя образовавшиеся чеченские аулы на Кумыкской плоскости.
Идиль. Идиль был назначен Шамилем наибом за храбрость. Он управлял в основном землями близ столицы имама Ведено и поэтому иногда назывался Идилем Веденским. Оборонял Ведено в 1858 и 1859 годах, после сдачи которого перешел на сторону царских войск.
Талгик. Человек очень умный, отчаянный храбрец, участник многих дерзких вооруженных нападений на противника, Талгик был верным соратником Шамиля. Недаром Шамиль женил своего старшего сына Джамалчддина, вернувшегося из России, на дочери Талгика.
Хаджияв. Мюрид Хаджияв из аула Карата был наперсником сына Шамиля Кази-Мухаммеда и одним из самых близких к семье имама. Некоторое время он являлся казначеем имама. В годы жизни Шамиля в Калуге и Киеве Хаджияв находился рядом с ним, после смерти имама вернулся в Дагестан, где поступил на царскую службу и стал наибом Ункратльского общества.
Дуба. В одном из донесений генерал-адъютант Воронцов писал, что «наиб Дуба такое имеет влияние на народ, действуя страхом, что все наши миролюбивые меры остаются без желаемых последствий». А об отношении самого Шамиля к этому наибу можно судить по таким строкам из письма имама, обращенным к Дубе: «Я представляю тебе все права в своем вилайете. Поэтому делай в нем все то, что целесообразно и полезно для веры, не воздерживаясь и не ожидая».
Мухаммед-Эмин. В качестве наиба Мухаммед-Эмин был отправлен Шамилем к закубанским горцам в 1848 году. До 1850 года Мухаммед-Эмин управлял только абадзехами, затем ему удалось покорить натухайцев, позднее ему присягнули шапсуги. К концу 1850 года большая часть горцев была расположена в пользу Мухаммед-Эмина. Находясь в Закубанье, Мухаммед-Эмин действовал вполне самостоятельно, сосредоточив в своих руках всю светскую и духовную власть. Во время Крымской войны союзники установили связь с наибом Шамиля, который в июле 1854 года по приглашению союзного командования выезжал во главе черкесских посланцев в ставку в г. Варну для переговоров о совместных действиях против России. В сентябре 1855 года турецкий главнокомандующий Омер-Паша установил тесный контакт с Мухаммед-Эмином, провозгласил его начальником всех горских ополчений Западного Кавказа и присвоил ему звание паши. После сдачи Шамиля положение Мухаммед-Эмина осложнилось. 20 ноября 1859 года в урочище Хомасты генерал Филипсон принял у Мухаммед-Эмина и старшин присягу на условиях сохранения местных порядков, свобода от податей и поставки рекрутов, оставления за абадзехами их земель и сословных привилегий. Мухаммед-Эмин встречался с Шамилем уже в Калуге, после чего эмигрировал в Турцию, где и умер.[8;69]
Завершение войны
К концу 1840-х гг. государство Шамиля вступило в полосу кризиса. Наибы и верхи духовенства, ставшие крупными землевладельцами, разоряли народ бесконечными поборами. Деспотизм Шамиля оттолкнул горцев от мюридизма. Теряя поддержку, Шамиль усиливал репрессии.
В начале 1850-х гг. русские войска вытеснили отряды Шамиля из Дагестана. Лишь начавшаяся в 1853г. война России с Турцией оттянула на некоторое время поражение имамата.
Начиная поход в Кахетию, Шамиль объявил о своем намерении идти на соединение с турецкими войсками.
На деле Кахетинская экспедиция вылилась в традиционный горский набег. В июле 1854г. Шамиль разделил свои войска на мелкие партии, которые по разным направлениям стремительно вторглись в Кахетию. Одна часть мюридов занялась жесточайшим грабежом на левом берегу реки Алазань, другая – на правом. Были разорены и сожжены дотла 15 селений, убито 95 мирных жителей, уведено в плен около 700 человек, захвачено 8,5тысяч голов скота и т д. Общий ущерб исчислялся в 353 тысячи рублей. Фактически нашествие на Кахетию было последним серьёзным военный актом Шамиля. [2;109]
С 1856 г. начался последний этап Кавказской войны. Наместником и главнокомандующим русскими войсками на Кавказе был назначен князь А. И. Барятинский, одни из лучших российских генералов. Он прекрасно знал Кавказ, умел принимать неординарные, новаторские решения. Талантливый военный, он был также и способным администратором. Значительно усиленный Кавказский корпус был преобразован в Кавказскую армию, начальником штаба которой стал Д.А. Милютин, будущий военный министр, выдающийся реформатор.
Судьбу Чечни решила битва за аул Ведено 1 апреля 1859 г. Имам, не видевший возможности удержать этот стратегически важный пункт, покинул его, не досчитавшись многих своих соратников. К лету 1859 г. под его властью оставался только Нагорный Дагестан.
В июне и эта территория была оккупирована русскими войсками. Шамиль заперся в ауле Гуниб. С ним осталось всего 400 мюридов, З наиба и несколько приближенных. К середине августа Гуниб был полностью окружен. Во избежание излишнего кровопролития Барятинский предложил Шамилю сдаться на весьма почетных условиях. Шамиль категорически отказался. После этого был отдан приказ о штурме. Когда положение осажденных стало совершенно безнадежным. Барятинский остановил наступление и вновь предложил Шамилю сложить оружие. По просьбе жителей аула, сыновей и даже мюридов Шамиль принял решение о сдаче. Под торжествующие возгласы русских солдат 25 августа 1859 г. Барятинский принял капитуляцию Шамиля. Начавшаяся в 1817т. Кавказская война фактически завершилась. Имамат прекратил свое существование.
Во время войны самостоятельно боролись против России племена и общинные объединения Северо-Запада Кавказа — черкесы. Они совершали набеги на Кубань, находившуюся на правом фланге Кавказской линии, захватывали и подвергали разграблению русские укрепления на Черноморском побережье.
Горные и предгорные местности Большого Кавказа населяли около сотни этнических общностей. Однако непосредственное участие в Кавказской войне, даже во времена самых ожесточённых сражений, приняли только дагестанцы, чеченцы и адыги. (Впрочем, в боевых действиях участвовали также осетины, кабардинцы, часть равнинных дагестанцев - только они воевали в составе российских войск.) Горским лидерам так и не удалось поднять всё население Кавказа на борьбу против России. Не помогли ни ислам с его лозунгом священной войны - газавата, ни провозглашение имамата Шамиля.
В Кавказской войне обе стороны понесли значительные людские и материальные потери. Потери Кавказского корпуса 77 тысяч солдат и офицеров. [2;109]
После 1859г. еще сохранялись мелкие очаги сопротивления, которые окончательно были подавлены к 1864г.
Дмитрий Олейников, кандидат исторических наук: «Историки не могут договориться о дате начала Кавказской войны, также как политики не могут договориться о дате ее окончания. Само название «Кавказская война» является настолько широким, что позволяет делать шокирующие заявления о ее якобы 400-летней или полуторавековой истории. Даже удивительно, что до сих пор не принята на вооружение точка отсчета от походов Святослава против ясов и касогов в X веке или от русских морских набегов на Дербент в IX веке. Однако, даже если отбросить все эти явно идеологические попытки «периодизации», число мнений весьма велико. Именно поэтому многие историки сейчас говорят о том, что на самом деле было несколько кавказских войн. Они велись в разные годы, в разных регионах Северного Кавказа: в Чечне, Дагестане, Кабарде, Адыгее и т.д. Их трудно назвать русско-кавказскими, поскольку горцы участвовали с обеих сторон. Однако сохраняет свое право на существование и ставшая традиционной точка зрения на период с 1817 (начало активной агрессивной политики на Северном Кавказе присланным туда генералом А. П. Ермоловым) по 1864 год (капитуляция горских племен Северо-Западного Кавказа.) как на время постоянных боевых действий, охвативших большую часть Северного Кавказа. Именно тогда решался вопрос о фактическом, а не только формальном вхождении Северного Кавказа в состав Российской империи. Быть может, для лучшего взаимопонимания стоит говорить об этом периоде как о Большой Кавказской войне» .[8;66]
|