|
Самарский государственный аэрокосмический
университет им. С.П. Королёва
Факультет Экономики и управления
Кафедра Политологии и истории
Реферат
по дисциплине «История экономических учений» на тему:
Развитие и формирование русской экономической мысли
под влиянием западных школ сер.
XIX
-нач.
XX
вв.
Работу выполнила:
студентка
Тимофеева
Полина
Сергеевна
группа 734
Самара 2010
Содержание
Введение……………………………………………………….…………………..3
Глава 1. Историческая школа: этапы становления и развития……………...…4
Вопрос национальной принадлежности экономических школ…..……..4
Отличительные черты российской школы экономической мысли……..5
Глава 2. Влияние западной исторической школы на развитие русской экономической мысли в ХХ веке..…………………………………………………………………...9
Заключение…………………………………………………………………….....12
Используемый материал………………………………………………….……..13
Введение
В данной работе рассматривается история развития русской экономической школы, влияние на неё западных экономических идей, а также основные идеи теоретиков исторической школы и использование этих идей отечественными экономическими деятелями.
На идеи многих русских экономических деятелей оказали влияние различные западные школы, однако развитие экономической мысли в России отличается определенным своеобразием и спецификой. Это связано с особенностями исторического и экономического развития, государственного устройства, культуры, традиций и народного менталитета нашей страны.
Интерес к истории российской экономической мысли обусловлен рядом причин. Во-первых, Россия остро переживает период своего самоопределения и нуждается в восстановлении исторической памяти народа. После многих лет забвения к россиянам вернулись имена многих выдающихся мыслителей, в том числе экономистов. Любая страна имеет шанс на будущее, если она опирается на историческое наследие. Во-вторых, сегодня перед Россией встали жизненно важные вопросы в области не только экономики, но также науки и культуры, ответы на которые содержатся в трудах наших соотечественников.
Глава 1. Историческая школа: этапы становления и развития.
Вопрос национальной принадлежности экономических школ.
Историческая школа – направление в экономической науке, главными положениями которого являлись: изучение истории хозяйства, анализ конкретных экономических ситуаций в различных странах, использование в основном индуктивного метода.
В экономической науке России идеи исторической школы, вытесняя классическую политэкономию, стали распространяться в 1860-70-е годы и наибольшего расцвета достигли в 1880-х гг., но в 1890-е гг. стали вытесняться марксизмом. Общественная мысль того времени делилась на «славянофильство» и «западничество». Представители «славянофильства» считали, что Россия должна развиваться, идя своим национальным путем, западники же считали неизбежным для России пройти теми же путями, что и ушедшие вперед западноевропейские страны.
Одним из первых, кто обозначил проблему национальной принадлежности экономических школ, был редактор «Отечественных записок» Г. З. Елисеев. В 1872 г. в статье «Плутократия и ее основы» он писал: «...Изучая различные политико-экономические учения, вообще не должно забывать, что человеку трудно отрешиться от той формы общества, в которой он живет, в которой родился и воспитался: как бы он ни старался сделаться космополитом, те общественные отношения, которые сложились на его родине, основа общественного миросозерцания, дух, которым проникнут общественный строй, всегда останутся для него более или менее родными». К мнению Елисеева о практических путях, на которые вступила Россия, по свидетельству современников, прислушивались все слои общества.
Первым открыто заявил о необходимости формирования экономической мысли, основанной на индивидуальных особенностях «русского грунта», С. Ю. Витте. В книге «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов» он писал: «До тех пор, покуда русская жизнь не выработает своей национальной экономии, основанной на индивидуальных особенностях русского грунта, до тех пор мы будем находиться в процессе шатания между различными модными учениями, увлекаясь поочередно то одним, то другим; до тех пор мы будем слышать из одних и тех же уст и читать на столбцах одних и тех же органов логически несовместимые экономические суждения и проекты... и понятно, что до тех пор мы не будем жить правильною экономической жизнью, а будем идти на буксире заграничных веяний и всяких спекуляций насчет народного благосостояния».
Вопрос о национальной принадлежности экономических школ остается дискуссионным и сегодня. Однако современный взгляд на характер этих школ основан на их базовой природе, отражающей место страны (или группы стран) в мировом хозяйстве и ее специфические интересы.
Еще одним принципиально важным вопросом является концепция социальных альтернатив. Без его решения многое непонятно как в прошлом, так, что не менее актуально, и в будущем.
В современной литературе в качестве главенствующих подходов можно выделить следующие:
— страна более развитая показывает менее развитым их завтрашний день, поскольку для общества характерны линейное развитие и безальтернативный переход от низших фаз к высшим;
— побеждает тот, кто успешнее развивает производительные силы и обеспечивает более высокую рентабельность;
— все, что мешает такому прогрессу, должно отмереть.
Однако все это уже давным-давно известно под названием «экономический детерминизм» К. Маркса. Что же надо осуждать? Осуждать надо то, что противоречит науке: догматизм и претензии на знание абсолютной истины. Именно это типично для современного «мейнстрима». Ш. Жид и Ш. Рист в заключении к одному из лучших учебников по «Истории экономических учений», авторы которого получили премию Парижской академии моральных и политических наук, писали: «Для саморазвития наука и преподавание ее более всего нуждаются в широкой и полной свободе: в свободе пользования методами, в свободе теорий, а также в свободе в области идеалов и систем, ибо последние, внося в область науки чувства, дают иногда драгоценный стимул для научного исследования. Нет ничего более губительного для науки, как догматизм, откуда бы он ни исходил. И, к несчастью, в этом отношении не свободна от критики ни одна школа и ни одна страна». Такой вывод относится, естественно, и к исследователям российской школы экономической мысли.
Отличительные черты российской школы экономической мысли.
Осознание особенностей российской цивилизации подводит к выделению отличительных черт российской школы экономической мысли и необходимости их объяснения. Поскольку раньше такая задача не ставилась, то вопрос об их выделении можно рассматривать именно в порядке постановки.
К моменту зарождения российской школы экономической мысли произошел глобальный, общемировой кризис политической экономии. Об этом писали во всем мире, в том числе и в России — А. Н. Миклашевский, П. Б. Струве. Выход из кризиса шел по различным направлениям, в результате сформировались разные школы с довольно разнообразными подходами.
Идеи, вокруг которых велись исследования в российской школе экономической мысли, можно свести к ряду ключевых позиций.
Системный анализ экономических явлений.
Духовный потенциал россиян, сложившаяся на его основе система нравственных ценностей и тип культуры предопределили иное, чем на Западе, отношение к коренным вопросам экономической мысли и теоретическим идеям. Многие из них значительно отличались от тех, которые сложились на Западе.
Выдающийся ученый и государственный деятель начала XIX в. Н. С. Мордвинов, считавшийся «англофилом», разделяя идеи А. Смита, однако, поставил ему в упрек то, что «он в своей теории весьма далеко ушел от практической жизни». Задолго до Ф. Листа в противовес А. Смиту он обосновал необходимость промышленного протекционизма для России.
Н. С. Мордвинов, как и другие российские экономисты, не стремился к исследованию неких высших абстрактных истин, а соотносил свои искания с реальными задачами развития страны. Спорить о том, плохо это или хорошо, можно бесконечно. Но такова органичная черта российской экономической мысли, отражающая своеобразие России как особого типа цивилизации.
Отрицание концепции «экономического человека» и попыток рассматривать его изолированно от общества, от среды обитания можно считать отличительной чертой российского мировоззрения. И оно свойственно не только экономическому мышлению, но и всей отечественной философской и социальной мысли.
В современной мировой науке существенно возросла потребность в комплексном, системном анализе экономики. Речь идет о ее взаимодействии с социологией и культурой, с психологией и историей, с политическими и юридическими нормами. В российской экономической школе такой подход был заложен изначально. Она всегда выступала (лучше или хуже — это уже другой вопрос) за изучение личности во всем богатстве форм ее жизнедеятельности, за исследование природы и роли национального хозяйства, за осмысление исторических функций государства.
Народное хозяйство как целое и роль государства.
Интерес к формированию и развитию российского национального хозяйства, а также к роли государства пронизывает практически всю тысячелетнюю историю нашей страны, начиная со времени становления самого государства в условиях окружения агрессивными, враждебными племенами.
Осмысление целостности российского национального хозяйства, его природного и человеческого потенциала, перспектив развития и вхождения в мировое хозяйство, проведение соответствующей государственной политики находились и находятся в центре внимания общественных деятелей, ученых Академии наук, Вольного экономического общества и Географического общества. В своих исследованиях представители российской экономической школы всегда учитывали огромный масштаб государственного хозяйства в дореволюционной России. Еще за два века до Октябрьской революции, во времена Петра I, именно правительство, а не частный капитал инициировало развитие промышленности и торговли.
После Октябрьской революции, после увлечения идеями «военного коммунизма», тяжелейших испытаний гражданской войны и иностранной интервенции Россия встала на путь осуществления новой экономической политики, которая не исключала необходимости государственного регулирования экономики. Как писал в то время Г. М. Кржижановский, «отнюдь не исторической случайностью является то обстоятельство, что знаменитый поворот от продразверстки к продналогу с его свободой «местного оборота» по времени как раз совпадает с организацией Госплана».
Многие из оставшихся в стране после революции представителей российской школы экономической мысли подключились к работе над планом и концепцией планирования. Н. Д. Кондратьев особое внимание уделял реальности планов, резко критиковал отрыв целей плана от имеющихся возможностей, разработку так называемых «смелых» планов. В статье «План и предвидение» он призывал не поддаваться гипнозу гигантских, но несбыточных проектов, «фетишизму цифр». «Одно из двух: или мы хотим иметь серьезные и реальные планы и в таком случае должны говорить в них лишь то, на что мы имеем известные научные основания; или мы будем продолжать заниматься всевозможными «смелыми» расчетами и выкладками на будущее без достаточных оснований и тогда мы должны заранее примириться, что эти расчеты произвольны, что такие планы лишены реальности. Но какая цель и цена таких планов? В лучшем случае они останутся безвредными, потому что они мертвы для практики. В худшем — они будут вредными, потому что могут ввести практику в жестокие ошибки».
Разработка проблем многоукладной экономики
. В пореформенной России с учетом ее исторических традиций и опыта коллективной или артельной организации хозяйства началась интенсивная разработка проблем многоукладности хозяйства, включая проблему создания и развития кооперации, которая заслуживала особого интереса. Этому способствовало развитие торговли и банковской системы, в том числе создание кредитных товариществ, ускоренное формирование как традиционных, так и новых для России промыслов, усиление (хотя и в сложной борьбе с самодержавием) позиций земства, быстрое и достаточно существенное по мировым масштабам развитие земской статистики. Все это не отрицало роли государства, но ставило препоны уже тогда четко обозначившейся давящей силе административной системы, ведущей к отчуждению общества от правительства.
Значительную роль в разработке указанных проблем сыграл А. И. Чупров, возглавлявший в 1874–1899 гг. кафедру политической экономии и статистики в Московском университете. В Париже в Русской школе общественных наук он прочел курс лекций о мелком земледелии. Чупров был приверженцем кустарных артелей, сельской общины, объединения мелких промыслов, писал об укреплении биржевых и рыбопромышленных артелей.
В своих работах он, пожалуй, одним из первых сформулировал понятие «административная система» и дал ей развернутую критику: «Административная система, оказавшаяся никуда не годною... кроме политического унижения, которое она нанесла, сделав Россию посмешищем народов, кроме невыразимого нравственного вреда, созданного при ее господстве отчуждением общества от правительства и подрывом чувства законности в народе, причиняет еще страшный материальный ущерб, грозит привести нашу страну к нищете». Надо подчеркнуть, что в прошлом ученые четко различали административную систему и экономические функции государства. Наши современники такого различия не проводят. Прочитанный Чупровым курс статистики оказал большое влияние на развитие статистических исследований в России, главным образом на земскую статистику. В начале 1890-х годов он обосновал задачу обновления земских статистических работ путем монографического описания отдельных общественных явлений. Известный ученый-математик, статистик и экономист А. А. Чупров, сын А. И. Чупрова, издал книгу «Очерки по теории статистики» (1909 г.). Этот труд по своей значимости поставил его во главе русской статистической школы. Он стал одним из классиков статистической науки в мире.
М. И. Туган_Барановский — вероятно, самая крупная и выдающаяся фигура в российской школе экономической мысли — внес большой вклад в теоретическое обоснование проблем кооперации, имевших значение для ее развития. В фундаментальном труде «Социальные основы кооперации» он подчеркивает, что «в кооперации, однако, заложены основы и совершенно иного хозяйственного строя, стоящего выше не только капитализма, но и коллективизма... Общество должно до конца превратиться в добровольный союз свободных людей — стать насквозь свободным кооперативом. Таков социальный идеал, который полностью никогда не будет достигнут, но в приближении к которому и заключается весь исторический процесс человечества».
Развитие кооперативного движения началось после отмены крепостного права. Первый кооператив зарегистрирован в 1865 году. Со следующего года Вольное экономическое общество предоставило ссуду Н. Верещагину на создание артельных сыроварен в Тверской губернии. К началу 1871 г. в Новгородской и Вятской губерниях появились по две молочные артели. Был создан склад артельных сыроварен в Петербурге, продавший в 1868 г. артельного сыра и масла на 5 тыс. руб., в 1869 г. — на 20 тыс., а в 1870 г. — на 680 тыс. рублей.
Подъем кооперативного строительства продолжился и на начальном этапе нэпа, по которому, однако, был нанесен довольно сильный удар в период сплошной коллективизации. Разрушались простейшие формы кооперации в деревне, а созданные колхозы подверглись фактическому огосударствлению. Надолго исчезла жилищная кооперация. К 1960 г. окончательно ликвидировали промысловую кооперацию.
Аграрный вопрос и способы его решения.
В связи с отмеченными выше особенностями развития российской цивилизации исследование аграрного вопроса и способов его решения стало одним из ключевых направлений экономической мысли. Именно в его основе лежало понимание альтернативности общественного прогресса, во многом так и не реализованной в российских условиях.
Бурные дискуссии об аграрном вопросе и судьбах России, восходящие еще к А. И. Герцену, развернулись после отмены крепостного права. Прямо или косвенно в эти дискуссии оказались втянуты все ведущие экономисты страны. Но среди них важно выделить знаковые фигуры, вошедшие в российскую школу экономической мысли.
В конце 1870-х годов такой фигурой был князь А. И. Васильчиков, выпустивший в 1876 г. книгу «Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах». В ней дана крупномасштабная постановка аграрного вопроса и изложены рассуждения о перспективах пореформенного развития страны. Автор резко критиковал западно-европейский капитализм, неслыханный рост богатства на фоне обнищания низших классов.
Возможности альтернативного варианта развития России изучал также В. П. Воронцов. В вызвавшей большой резонанс книге «Судьбы капитализма в России» он писал: «Наша особенность состоит в том, что мы после других вступили на путь прогресса, и эту особенность со всеми последствиями разделяют с нами и многие другие славянские и неславянские народы. Мы счастливы еще и тем, что до настоящего времени сохранили у себя такие общечеловеческие черты характера и учреждения (артельный дух, община), которые другими народами давно уже утрачены и которые придется им опять завоевывать».
При всей ограниченности, а порой и наивности своих суждений, В. П. Воронцов высказывал идеи, в какой-то мере находящие отражение в современных процессах становления многоукладной и социально ориентированной экономики. Он выступал за самостоятельность производителя, за преодоление его отчуждения от средств производства, максимальную пользу производства для рабочего населения.
В процессе поиска различных вариантов решения аграрного вопроса особую роль играла позиция В. И. Ленина и ряда его соратников. В книге «Развитие капитализма в России» он фактически отождествил процессы промышленности и земледелия, считая, что разделение труда «превращает и само земледелие в промышленность», что «земледелие... само становится промышленностью».
Позже, в период разработки концепции нэпа, в статье «О кооперации» В. И. Ленин писал о формировании принципиально нового взгляда на эти вопросы, о существенном изменении прежних взглядов на будущее общества, о кооперации как элементе социализма. Он подошел к новым взглядам, но, к сожалению, не завершил своего анализа.
С момента появления рассматриваемого ленинского труда прошло сто лет. Но и сегодня аграрный, или агропромышленный сектор, а также аграрная политика играют значительную роль в социально-экономической политике ведущих стран мира — США, Японии, Франции, Италии и других. Существуют и аграрии, которые представляют весьма мощную политическую силу и не могут быть причислены к какому-то единому классу. Относить их просто к мелкой буржуазии — значит проявлять беспомощность в теории и пользоваться терминами, давно утратившими свой смысл.
А. В. Чаянов, опираясь на свои более ранние работы, а также опыт аграрного развития западных стран и дореволюционной России, сформулировал концепцию вертикальной концентрации хозяйства. Им была предложена классификация технических и экономических процессов, развитие которых позволит обобществить сельскохозяйственное производство в целом. Он полагал, что вовлечение аграрного сектора в систему народного хозяйства как единого целого вовсе не сводится к созданию крупных предприятий на базе наемного труда. Он видел альтернативный путь, позволяющий трудовому крестьянскому хозяйству отстоять свои позиции на основе кооперации. Такая возможность была реальной в условиях новой экономической политики.
Глава 2. Влияние западной исторической школы на развитие русской
экономической мысли.
В начале XX века можно уже говорить о наступлении в России качественно нового этапа в развитии институционалистского направления, соответствующего по своему уровню и проблематике новейшей исторической школе в Германии. Интересно, что ведущими представителями здесь стали бывшие марксисты Пётр Бернгардович Струве, Сергей Николаевич Булгаков, Михаил Иванович Туган-Барановский.
Петр Струве (1870—1944) в 1890-е гг. был теоретиком российского марксизма, но уже в первой его крупной работе «Критические заметки. К вопросу об экономическом развитии России» (1894) встречаются идеи, перекликающиеся с идеями Луйо Брентано, Вернера Зомбарта, представителя социально-правовой школы Рудольфа Штаммлера и видного социолога Георга Зиммеля. Но на рубеже XIX—XX вв., после кратковременной попытки ревизии марксизма, он перешел на новые теоретические позиции, что отразилось в серии статей, опубликованных в журнале «Жизнь» в 1900 году. Здесь он критиковал классическую политэкономию и марксизм с позиций эмпиризма и отрицал причинно-следственные связи в экономике. Наиболее интересной среди идей, выдвинутых в этих статьях, и развиваемой в последующих его работах была концепция «трех идеальных типов хозяйственного строя».
Другой идеей Струве, которую он развивает в своей монографии «Хозяйство и цена» (1913—1916), была мысль о том, что отслеживать экономические процессы и явления можно только статистически, так как каждый хозяйствующий субъект испытывает воздействие массы как экономических, так и неэкономических факторов и, кроме того, обладает свободой выбора. Влияние же всех социально-экономических факторов и индивидуальности хозяйствующих субъектов проявляется только в ценах. В противовес марксизму Струве утверждал, что каждая цена, возникшая при заключении конкретной сделки, индивидуальна, а стоимость есть среднестатистическая величина этих цен. Идея же о стоимости, предшествующей цене, «есть фантом».
Михаил Иванович Туган-Барановский (1865–1919) учился в Петербургском университете, жил и работал в Киеве. Его называют «легальным марксистом». Было бы правильнее не связывать его труды с какой-либо одной школой, а прежде всего, обратить внимание на многосторонность и оригинальность разработанной им системы экономических взглядов.
Его учебник «Основы политической экономии» содержит немало глубоких и оригинальных трактовок основополагающих положений экономической науки.
Туган-Барановский считал, что политическая экономия разделилась на три направления. Первым направлением являются товарно-хозяйственный лад, австрийская школа маржинализма, которая изучает функционирование предприятия, фирмы в условиях конкуренции функционирования рынка. Второе - социалистическое. Представитель этого направления Карл Маркс. Все основные категории политической экономии выводятся с отношения только двоих общественных классов-рабочих и капиталистов, что определяется как главное в системе общественных отношений. На этой основе и строится марксистская концепция закона развития и революционного уничтожения капитализма. В русле третьего направления, выделенного Туганом-Барановским как такового, который основывался на идее объединения частной собственности и предпринимательства с государственным регулированием, формируется немецкая историческая школа, развиваются в третьей части 19 века разные ее направления: историко-эстетическое (Густав Шмоллер и др.) и социально-политическое (Луйо Брентано и др.). Абстрактно-дедуктивному методу классиков эта школа противопоставила описательно-имперический подход в исследовании экономических явлений, отрицание каких-либо экономических законов понятие политэкономии как «национальной экономии». За высказыванием Тугана-Барановского, безответственное отношение представителей этой школы к теоретической экономии привело «не к превращению экономической теории, а к временному охлаждению интереса к экономической теории или даже к полному ее отрицанию».
Важное методологическое значение имеет, например, концептуальное положение о согласовании теории предельной полезности и трудовой теории стоимости. Эти две теории, как пишет ученый, «несомненно, противоположны, но отнюдь не противоречивы. Рикардо и Менгер сосредоточивают свое внимание на различных сторонах одного и того же процесса. Теория Рикардо подчеркивает объективные факторы ценности, теория Менгера – субъективные моменты оценки. Теория Рикардо не исключает, а лишь дополняет теорию предельной полезности». Логика рассуждений Туган-Барановского такова: «Предельная полезность - полезность последних единиц каждого рода продуктов - изменяется в зависимости от размеров производства. Мы можем понижать или повышать предельную полезность путем расширения или сокращения производства. Напротив, трудовая стоимость единицы продукта есть нечто объективно данное, не зависящее от нашей воли. Отсюда следует, что при сопоставлении хозяйственного плана определяющим моментом должна быть трудовая стоимость, а определяемым - предельная полезность. Если трудовая стоимость продуктов различна, но польза, получаемая в последнюю единицу времени одинакова, то следует вывод, что полезность последних единиц свободно воспроизводимых продуктов каждого рода - их предельная полезность - должна быть обратно пропорциональна относительному количеству этих продуктов в единицу рабочего времени. Иначе говоря, должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов». И значит, по его мнению, обе теории находятся в полной гармонии. Теория предельной полезности выясняет субъективные, трудовая теория стоимости - объективные факторы хозяйственной ценности. Именно Туган-Барановский обосновал положение, что предельная полезность свободно воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональна их трудовым стоимостям.
Михаил Туган-Барановский – автор социальной теории распределения, в основу которой положены два фактора: производительность общественного труда и система социальных отношений. С повышением производительности труда возрастает общая сумма общественного продукта и дохода: «благодаря этому все общественные доходы могут одновременно возрасти за счет сокращения доли средств производства». Что касается комбинации соответствующих доходов разных социальных групп, то она будет зависеть как от производительности общественного труда, так и от системы социальных отношений в обществе.
Важнейшей категорией является заработная плата. Её величина регулируется, с одной стороны, производительностью труда, а с другой – социальной силой рабочего класса. Рост социальной силы рабочих Туган-Барановский видел в росте профсоюзов, улучшении рабочего законодательства и т.п. Таким образом, величина зарплаты как доли рабочих в совокупном общественном продукте ставилась в зависимость от своеобразных «монополий» рабочего класса, под которым имелись в виду рабочие организации.
Заметный вклад внес Туган-Барановский в теорию циклов и кризисов. Ему принадлежит анализ причин и специфики экономических кризисов. Циклическое развитие характеризуется как волнообразный (а не скачкообразный) процесс. Причину цикличности следует искать в особенностях движения капитала, в разрыве динамики накопления производительного и денежного капитала. В работах ученого обоснованы исходные положения инвестиционной трактовки теории циклов; сформулированы функциональные взаимосвязи, получившие позднее наименование «мультипликация и акселерация».
Исследовал он и роль ссудного капитала в процессе циклических колебаний экономики. Он отмечал, что повышение ссудного процента является верным признаком того, что свободного ссудного капитала в стране слишком мало для нужд промышленности и, делая отсюда вывод, что непосредственной причиной кризисов является не избыток ссудного капитала, не находящего себе применения, а его недостаток. Как видим, у Туган-Барановского обнаруживаются многие элементы современной инвестиционной теории циклов.
Участвуя в полемических спорах с народниками, Туган-Барановский стремился раскрыть перспективы и особенности социально-экономического развития страны. Большое внимание он выделяет анализу типов социализма, внедряя государственный, коммунальный и синдикальный социализм. Под государственным социализмом понимается такой строй, при котором хозяйственной единицей являлось бы государство. Под синдикальным социализмом понимается такая форма социалистический строй, при которой средства производства принадлежат не всему государству, как целому, а отдельным группам рабочих, работающих при помощи этих средств производства. При этом каждая из этих групп рабочих является автономной и самоуправляющейся производственной единицей. Роль государства остается значительной. При коммунальном же социализме государство совершенно исчезает и его роль сводиться к очень незначительным функциям.
Туган-Барановский считал, что в наибольшей степени идеалу свободного человека соответствует такая форма организации труда, как кооперация, поскольку она строится на взаимном согласии членов при свободе вступления и выхода из кооперативной организации. В будущем, по его мнению, общество должно до конца превратиться в добровольный союз свободных людей – стать свободным кооперативом.
В своих работах он обрисовал систему государственного социализма как одну из форм общественной организации производства, обнажил ее сильные и слабые стороны. Социальным идеалом, по его словам является социальная свобода, в приближении к нему и «заключается весь исторический прогресс человечества».
Гордостью русской экономической науки является Иосиф Михайлович Кулишер - представитель второго поколения русской исторической школы. Его труды: "Очерки по истории таможенной политики" (1903), "Эволюция прибыли с капитала в связи с развитием промышленности и торговли в Западной Европе" (1906-1908), "Очерки финансовой науки", (1919-1920), "Очерк экономической истории Древней Греции" (1925), "История русского народного хозяйства с древнейших времен до XVII века" (1925-1926), "Лекции по истории экономического быта Западной Европы" (1916-1917). Если кто из европейских ученых и сумел нарисовать и живописать обобщенное и грандиозное полотно экономической истории Западной Европы, то это Кулишер.
Общеевропейское признание Кулишера упрочили два тома его "Лекций по истории экономического быта Западной Европы". Первое издание вышло в 1916—1917 гг., затем — с исправлениями и дополнениями — имели место еще восемь изданий. Книга была переведена на европейские языки. Крупнейший французский историк нашего времени Фернан Бродель называет наследие Кулишера "грандиозным памятником", а его "Лекции" — "еще и доныне лучшим руководством и самой надежной из обобщающих работ".
Заключение
Формирование идей многих русских экономических деятелей складывалось под влиянием различных западных школ, однако экономической мысли в России свойственно своеобразие и специфика, связанные с особенностями исторического развития, государственного устройства, культуры, традиций и народного менталитета страны.
В 1870—80-е гг. в России стали оказывать влияние идеи «новой исторической школы» Германии. Одни представители исторической школы в России уделяли большое внимание «крестьянскому вопросу» в разных его аспектах и развивали земскую статистику. Другие же интересовались в наибольшей степени ролью государства в экономике. Представителями исторической школы Запада в России были многие известные экономисты и политические деятели: Н.Г. Чернышевский, А.И. Чупров, И.И. Янжул, И.И. Кауфман, И.М. Кулишер, И.И. Иванюков, С.Ю. Витте, П.Б. Струве, С.Н. Булгаков, М.И. Туган-Барановский и другие.
Русская историческая школа в экономической науке — это предмет, который еще ждет серьезного изучения. Известно, что в этой области работали замечательные ученые, и было сделано много серьезных исследований. Интерес в России к экономической истории был велик. Книги немецких, французских, итальянских, английских авторов переводились на русский, издавались и расходились.
Так продолжалось вплоть до начала 30-х гг. нашего столетия. После того как марксизм узурпировал всю сферу экономической науки в СССР, ученые исторической школы стали терять работу, их книги перестали выходить, имена их замалчивались. Историческая школа в целом была подвергнута шельмованию как "вульгарная буржуазная наука». Плоды такого просвещения российская культура пожинает до сих пор.
Используемый материал
1. Ядгаров Я.С. «История экономических учений», Москва, «ИНФРА-М», 2000
2. Титова Н.Е. «История экономических учений», М., «Владос», 1997
3. Бартенев С.А. «История экономических учений в вопросах и ответах», М., «Юристъ», 1998
4. Автономов В.С., Ананьин О.И., Макашева Н.А. «История экономических учений», М., «ИНФРА-М», 2001
5. Гусейнов Р.М. «История экономики России», М., «Маркетинг», «Издательство ЮКЭА», 1999
6. Гоголева Т.Н., Кузнецова Ю.И. «История экономических учений (ХХ век)», М., «ВГУ», 2003
7. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. 2-е изд. М. Свобода. 1918. С. 378.
8. Чупров А. И. Речи и статьи. Т. 2. М. 1909. С. 139
9. Экономическое возрождение России. № 1(1), материал (1). 2004
10. Аникин А.В. Путь исканий: Социально-экономические идеи в России до марксизма. – М.: Политиздат, 1990.
|