Норма перевода Г. Тури, вероятностно-прогностическая модель синхронного перевода Г.В. - реферат

НОУ ВПО «Дальневосточный институт иностранных языков»

РЕФЕРАТ

ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА

«НОРМА ПЕРЕВОДА» Г. ТУРИ ,

ВЕРОЯТНОСНО-ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ СИНХРОННОГО ПЕРЕВОДА Г.В ЧЕРНОВА

Студентки: Бублик В.Г

Группа 311

Научный руководитель:

Бойченко О. П

Хабаровск 2010г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение………………………………………………………………3

1. Г. Тури………………….…………………………………………..4

1.1 «Норма перевода»……………………..………………..……4

2. В. Г Чернов……………………………….……………………….10

2.2 Вероятностно прогностическая модель синхронного перевода..10

Заключение……………………………………………………...……20

Список используемой литературы………………………………………21

ВВЕДЕНИЕ

Экстремальные условия речемыслительной деятельности в процессе синхронного перевода и реальное существование синхронного перевода (восприятие и понимание сообщения на иностранном языке (ИЯ) с одновременным порождением на языке перевода (ПЯ) сообщения того же семантико-смыслового содержания) вынуждают постулировать некоторые речемыслительные механизмы, которые способны обеспечить
деятельность синхронного перевода. В качестве такого механизма, как было показано в работах Г.В. Чернова, выступает механизм вероятностного прогнозирования вербального и смыслового развития развивающегося во времени сообщения на ИЯ и упреждающего синтеза порождаемого сообщения на ПЯ.

1.1 «Норма перевода»

В данной работе излагаются соображения в рамках так называемой специальной теории перевода: теории синхронного перевода (далее СП) как вида двуязычной коммуникативно-речевой деятельности, осуществляемой в экстремальных условиях — мощных физических, психологических и семантических «помех», острого дефицита времени и внешнего контроля за темпами протекания деятельности. В этих условиях речемыслительные процессы не могут протекать обычным образом. Становится очевидным, что есть какие-то механизмы, либо вообще свойственные психической деятельности человека, которые мобилизуются в синхронном переводе, либо возникающие заново для обеспечения этой необычной деятельности, при которой, как это ни парадоксально, происходит невозможное в принципе совмещение во времени слушания и говорения.

Экстремальные условия речемыслительной деятельности в процессе синхронного перевода и реальное существование синхронного перевода (восприятие и понимание сообщения на иностранном языке (ИЯ) с одновременным порождением на языке перевода (ПЯ) сообщения того же семантико-смыслового содержания) вынуждают постулировать некоторые речемыслительные механизмы, которые способны обеспечить
деятельность синхронного перевода. В качестве такого механизма, как было показано в работах И.А. Зимней и Г.В. Чернова, выступает механизм вероятностного прогнозирования вербального и смыслового развития развивающегося во времени сообщения на ИЯ и упреждающего синтеза порождаемого сообщения на ПЯ.

Как утверждает Чернов Г. В, понятие вероятностного прогнозирования основано на фундаментальном методологическом понятии опережающего отражения действительности, событий внешнего мира в живом организме, которое рассматривается как «основная форма приспособления живой материи к пространственно-временной структуре неорганического мира, в котором последовательность и повторяемость являются основными временными параметрами».

Суть идеи вероятностного прогнозирования в синхронном переводе сводится к тому, что в процессе слухового восприятия речи у переводчика путем подсознательной субъективной оценки вероятностей дальнейшего развития данной смысловой или вербальной ситуации возникают гипотезы о том или ином смысловом/вербальном развитии либо завершении намерений автора, выраженных в речевом сообщении. В ходе дальнейших процессов переводчик подтверждает или отклоняет свои гипотезы, ориентируясь на критические точки продолжающего поступать речевого сообщения одновременно на ряде уровней. Вероятностное
прогнозирование определяется как «предвосхищение будущего, основанное на вероятностной структуре прошлого опыта и информации о наличной ситуации»

Вероятностное прогнозирование, как механизм, лежащий в основе процесса восприятия речи на ИЯ синхронистом, является многоуровневым, иерархически организованным [Чернов, 1984], в котором условными вероятностями связываются единицы каждого уровня; на уровнях слога — слова — синтагмы — высказывания — связного сообщения, а также на уровне коммуникативной ситуации. Чем выше избыточность сообщения, тем выше вероятность правильного предсказания его развития на каждом из выделенных уровней. Верно и обратное: чем меньше избыточность, чем больше плотность информации в сообщении, тем ниже вероятность правильного предсказания его развития. Действие механизма вероятностного прогнозирования на ряде уровней было показано автором в ходе экспериментального исследования.

Избыточность речи, которая обеспечивает принципиальную возможность вероятностного прогнозирования в синхронном переводе, прослеживается на всех указанных выше речевых уровнях. Значительной избыточностью обладает звуковая материя языка. И хотя пофонемное распознавание речи возможно, реальное опознавание начинается со слога а многие согласные распознаются только в составе слога на участке перехода от предшествующей к последующей гласной. На каждом последующем уровне избыточность нарастает за счет установления все большего числа взаимосвязей компонентов сообщения. Если на низших уровнях это — избыточность звуковой материи языка, то с уровня синтагмы все большую роль в ее создании начинает играть смысловая сторона сообщения, повторяемость и взаимосвязь его смысловых компонентов. Именно поэтому в исследованиях синхронного перевода методами психолингвистики столь значительное место занимает анализ семантико-смысловой структуры переводимого устного сообщения, а также речемыслительных механизмов переработки смысловой информации. Это предполагает необходимость выяснения того, что такое смысл. При предлагаемом подходе смысл рассматривается как некоторое недискретное психическое представление, которое является результатом взаимодействия в речемыслительных процессах контекстуальной семантики речевых лингвистических единиц с запасом фоновых знаний слушающего и осознанием им особенностей ситуации общения (коммуникативной ситуации).

Если проводить различие между лингвистическим значением и
экстралингвистическим смыслом и, далее, если понимать смысл как такое
экстралингвистическое явление, которое образуется в результате взаимодействия значения в контексте, фоновых знаний индивида и его знакомства с коммуникативной ситуацией, то мы вправе выдвинуть понятие субъективной смысловой избыточности (в отличие от объективной семантической избыточности связного сообщения), которая образуется в процессе восприятия и понимания сообщения индивидом. Смысловая избыточность является субъективной как бы по определению, в силу того что фоновые знания и знакомство с ситуацией общения (как, впрочем, и уровень практического владения иностранным языком) – это особенность отдельного индивида.

Вот почему для анализа процессов синхронного перевода столь важной становится проблема соотношения имплицитного и эксплицитного во взаимодействующей паре языков, как и вопрос о видах и типах импликаций или смыслового вывода, который делается в ходе восприятия и понимания речевого сообщения и который по сути и представляет собой собственно процесс понимания речевого общения.

Часто распространено мнение о том, что проблема выражения на ПЯ является проблемой номер один в переводе: по сути многие наши работы по теории перевода строятся на анализе того, как передается на ПЯ то или иное содержание, а зачастую даже не содержание, а средство или даже форма выражения. Вопреки этому для синхронного перевода проблема понимания является определяющим и решающим этапом, естественно при условии достаточного владения языком, на который осуществляется перевод. Именно на этапе понимания сосредоточивается большая
часть фильтров которые определяют выбор допустимого варианта соответствия на ПЯ.

Вопрос о восприятии речевого сообщения в процессе синхронного перевода ставит ряд интереснейших проблем, связанных с экспериментальным выявлением лингвистических компонентов, которые могли бы рассматриваться как информативные пики. Уместно вспомнить об особом нейрофизиологическом механизме мозга, который обеспечивает восприятие по точкам изменения меры информативности, ср. закономерности зрительного восприятия фигур по точкам максимальной кривизны, и тот факт, что зрительное восприятие вообще связано, по-видимому, с восприятием прежде всего движущихся предметов (ср. устройство зрительного аппарата лягушки) или с необходимостью саккадических движений глазного яблока у человека для распознавания неподвижных предметов. Можно полагать, что этой же закономерности подчинено и смысловое восприятие речи человеком. В обычных условиях внимание человека должно быть обращено на те компоненты семантико-смыслового содержания сообщения, которые означали бы его развитие, появление новой информации, т.е. на рематический компонент, на актуализатор высказывания.

Анализ семантико-смысловой структуры сообщения на ИЯ и ПЯ в свете высказанных нами ранее соображений Г. В Чернова о возможности достаточно четкого выделения таких ее субструктур (семантических компонентов), как референтная, оценочная, дейктическая, модально фактивная и прагматическая, требует дополнительных исследований на материалах достаточного объема. Не менее интересно и изучение
характера взаимодействия компонентов семантико-смысловой структуры сообщения, их вхождения в тематическую прогрессию, в тему всего сообщения, или же в рематические части высказывания. Огромное значение имело бы выявление закономерностей соотношения актуализатора, актуализируемой и актуализированной субструктур развивающегося во времени сообщения. Так как в экстремальных условиях СП можно наблюдать раздельное восприятие перечисленных выше субструктур, их исследование может открыть путь к разработке практически доступных схем массированного семантико-смыслового анализа сообщений, без чего оказывается крайне затруднительно развивать работу по автоматическому контролю полноты смыслового содержания СП с помощью критерия относительной хезитационности речи.

Задача выявления семантической структуры связного сообщения как проблема структурно-семантического анализа текста является одной из центральных в лингвистике текста. Параллельное решение ее психолингвистическими методами несомненно поможет получить новые данные.

Большой теоретический и практический интерес (для подготовки синхронных переводчиков различных языковых комбинаций) представляет изучение проблемы сохранения тема-рематических отношений высказываний ИЯ в сообщениях на ПЯ и характера синтаксических перестроек б е з изменения порядка следования смысловых групп (синтагм) (этим постановка вопроса о порядке слов в СП коренным образом
отличается от аналогичной проблемы для письменного перевода) при взаимодействии в СП различных пар языков.

2.2 Вероятностно прогностическая модель синхронного перевода

Серьезная работа в области теории перевода в Израиле проводится главным образом в университете Тель-Авива, где существует кафедра теории и практики перевода. Наибольшую известность получили переводоведческие труды израильского учетного Гидеона Тури, основные статьи и научные доклады которого собраны и опубликованы в книге «В поисках теории перевода» (1980 г.)Г.Тури в течение многих лет разрабатывает собственную концепцию перевода, отличающуюся цельностью и последовательностью. Объектом его исследования служат художественные переводы с различных языков на иврит, но он стремится положить в основу анализа конкретных переводов широкие теоретические концепции.

Г.Тури начинает с критики существующих теорий перевода, которые, по его мнению, исходят из неправильных Предпосылок. Они всецело ориентированы на исходный текст или даже на исходный язык, определяя перевод как текст на другом языке, эквивалентный исходному тексту. Независимо от того, как определяется сама переводческая эквивалентность, такой подход делает теорию перевода нормативной и ограничительной, поскольку она исключает из своего рассмотрения множество реальных переводов, не отвечающих априорным условиям эквивалентности. При этом остается и недостаточно четкой граница между теорией перевода и контрастивной лингвистикой, поскольку в обоих случаях речь идет о соотношении двух языков. Не решает проблемы и обычное утверждение, что контрастивная лингвистика имеет дело с языковой компетенцией и сопоставляет языковые единицы в системе, а теория перевода рассматривает соотношение единиц в реальном речевом употреблении. В любом случае исследуются межъязыковые отношения, в то время как при переводе существенны отношения между текстами. Контрастивная лингвистика и изучение межъязыковых отношений создают лишь основу для исследования собственно переводческой проблематики, но сама теория перевода не должна быть ориентирована в первую очередь ни на ИЯ, ни на исходный текст и не быть нормативной.

Г.Тури выдвигает свою концепцию теории перевода, которую он называет «описательной» и которая исходит из иных постулатов. Прежде всего она принципиально ориентирована не на процесс, а на результат перевода, на текст перевода. Исходный пункт анализа - функционирование текста перевода в системе текстов на ПЯ. Перевод определяется как коммуникация при помощи переводных сообщений в рамках определенных культурно-языковых границ. Она осуществляется тем лучше и успешней, чем ближе текстовые традиции ПЯ и ИЯ. Текст перевода функционирует не только как текст на ПЯ, но и как переводной текст на ПЯ. Такие тексты обладают определенными особыми признаками (а не только своим происхождением), отличающими их от непереводных текстов на ПЯ. Г.Тури приводит ряд доказательств того, что текст может быть отнесен к числу переводных при самых различных отношениях с оригиналом: (а) Могут быть несколько переводов одного и того же оригинала разной степени близости к исходному тексту, (б) При равном отношении к исходному тексту одни тексты на ПЯ могут признаваться переводами, а другие - нет. (в) Известны случаи, когда признавались переводами тексты, вообще не имевшие оригиналов, но, по-видимому, обладавшие чертами, характерными для переводных текстов. Поэтому прежде всего следует ставить вопрос не о том, является ли данный текст переводом, но считается ли он переводом, функционирует ли он в качестве перевода в литературе ПЯ.

Таким образом, перевод - это телеологическая категория; его процесс и результат подчинён его цели: быть переводным текстом в ПЯ.

Отсюда вытекает и трактовка понятия переводческой эквивалентности, эквивалентных отношений между переводом и оригиналом. Они не определяются заранее, а выявляются и описываются путем сопоставления текстов перевода и оригинала. Текст не потому является переводом, что он эквивалентен оригиналу, а, напротив, если это перевод, то по определению он эквивалентен исходному тексту. Неэквивалентных переводов быть не может. Если текст признается переводом, то тем самым утверждается, что его отношения с оригиналом суть отношения переводческой эквивалентности. Понятно, что эти отношения могут быть разного типа, но они реальны, наблюдаемы и могут быть изучены и описаны, но не заданы a priori на основе каких либо теоретических соображений.

Отношения между текстами перевода и оригинала могут классифицироваться на основе трех оппозиций: (а) Отношения формальные (материальные), т.е. эквивалентность формы, и отношения функциональные - эквивалентность функции, (б) Отношения между существующими соответствиями и при отсутствии соответствий, (в) Отношения, сохраняющие соотношение текста оригинала в системе ИЯ (статические) и меняющее его (динамическое).

Не существует заранее данной иерархии между различными видами эквивалентности, но для отнесения текста к переводному ведущую роль играют формальные (материальные) соответствия.

Для того чтобы текст мог бы функционировать в качестве переводного текста, он, как и всякий текст, должен быть приемлемым для языковой и литературной систем ПЯ. Но чтобы быть переводным текстом, он должен как можно полнее отражать оригинал, быть адекватным ему. Под адекватностью предлагается понимать гипотетическую величину - максимально точное соответствие оригиналу. При этом можно учитывать обязательные расхождения, вызванные необходимыми различиями между ПЯ и ИЯ, и считать отклонениями от потенциально возможной максимальной адекватности лишь произвольные решения переводчика, или же не делать различия между вынужденными и произвольными отклонениями. Текст перевода всегда представляет собой компромисс между стремлением к приемлемости и адекватности.В связи с этим Г.Тури выдвигает концепцию «промежуточного» языка (interlanguage). По его мнению, стремление к адекватности в какой-то степени ограничивает приемлемость текста перевода и приводит к тому, что язык переводов занимает особое место в системе ПЯ. Он приобретает определенные особенности, благодаря которым тексты перевода идентифицируются как переводные. Этот промежуточный язык не следует рассматривать как нежелательную интерференцию, с которой нужно вести борьбу. Его проявление в переводе может быть желательно, более того Г.Тури полагает, что это вообще переводческая универсалия, если исходить из того, что теория перевода должна изучать реальные переводы, а не пытаться формулировать какие-то априорные требования переводимости. Промежуточный язык - это прежде всего проявление материальной (формальной) эквивалентности: единице ИЯ соответствует в переводе промежуточная единица, появляющаяся в ПЯ под влиянием ИЯ (ИЯ/ПЯ средство). Здесь выявляются три основных случая: (а) Единица создается вне ПЯ прямое заимствование единицы ИЯ (путем сохранения ее иноязычной формы или при помощи транскрипции или транслитерации), (б) Единица создается как бы между ПЯ и ИЯ - калька (использование знаков ПЯ в рамках структуры ИЯ), (в) Единица создается в ПЯ, но используется под влиянием ИЯ (предпочтение формам ПЯ оказывается вследствие их сходства, то есть формального соответствия с единицами ИЯ, хотя функционально они неравноценны.

Наличие подобного «межъязыка» в переводах подтверждается эмпирически и может быть обосновано теоретически. В качестве такого обоснования Г.Тури указывает на три обстоятельства. Во-первых, как уже отмечалось, появление этого языка обусловлено неизбежным компромиссом при переводе между адекватностью и приемлемостью. Во-вторых, реальная эквивалентность между текстами и единицами ИЯ и ПЯ носит промежуточный характер между эквивалентностью языковой (системной) и речевой (или текстовой). В-третьих, межъязык обладает необходимыми признаками лингвистической системы: у него есть своя структура и он используется в целях коммуникации, участниками которой выступают переводчик и носитель ПЯ. В связи с промежуточной природой межъязыка его изучение должно носить междис-. циплинарный характер и проводиться совместными усилиями языкознания, психолингвистики и социолингвистики. В качестве примера Г.Тури указывает на широкое применение в переводах с русского языка на иврит слов с уменьшительными суффиксами, что несвойственно оригинальным текстами на иврите и отражает влияние русского языка, пользовавшегося в определенный период большой престижностью в Израиле.

Помимо межъязыка первого порядка может существовать и межъязык второго порядка, возникающий при переводе не непосредственно с оригинала, а с перевода на какой-то третий язык или просто под влиянием третьего языка. В этой связи Г.Тури указывает на несомненное влияние русского языка на язык переводов, на иврит с других языков.

Особое место в концепции Г.Тури занимает понятие «норма перевода», в которое он вкладывает своеобразный смысл. По его мнению, решения переводчика в процессе перевода могут обусловливаться тремя факторами: обязательными правилами, навязываемыми языковыми нормами, переводческими нормами - основными решениями переводчика, определяющими его стратегию и поведение; и субъективным выбором (идиосинкразиями) в этой триаде переводческие нормы занимают центральное положение между объективным и субъективным.

В художественном переводе предлагается различать литературные нормы и собственно переводческие. По другому признаку различаются предварительные и операционные-нормы. Предварительные (предпе-реводческие) нормы определяют политику переводчика при выборе .оригинала и при решении вопроса, будет ли перевод осуществляться непосредственно с оригинала или через какой-либо промежуточный язык. Операционные нормы действуют в самом процессе перевода и определяют распределение (структурирование) материала в тексте (матричные нормы) и формулирование содержания текста (текстуальные нормы). К ним же относится и «начальная норма»: основная ориентация переводчика на оригинал или на нормы ПЯ. В первом случае он будет стремиться создать адекватный перевод, как можно ближе соответствующий оригиналу и допускающий лишь необходимые изменения, вызываемые различиями между языками и литературами. Во втором случае в центре его внимания будет обеспечение максимальной приемлемости текста перевода с точки зрения языка и литературы ПЯ. При этом в первом случае создается перевод не на ПЯ, а в лучшем случае только на какую-то часть этого языка, а то и на искусственный переводческий межъязык. Во втором же случае в литературу на ПЯ входит не оригинал, а лишь какая-то его версия. Фактически в реальных переводах создается нечто среднее между этими двумя крайностями.

Переводческие нормы не задаются заранее, а выявляются путем сопоставительного анализа переводов (текстовой источник), а также путем анализа высказываний о переводе самих переводчиков, критиков, теоретиков и пр. (внетекстовый источник). При сопоставительном анализе могут сравниваться несколько переводов одного и того же текста, сделанных в разные периоды времени, переводы одного текста, выполненные разными переводчиками, переводы до и после редактирования. Однако главным видом анализа остается сопоставление перевода с оригиналом, чтобы определить, насколько перевод эквивалентен и насколько он литературен. При этом при анализе эквивалентности в качестве потенциального инварианта принимается адекватный перевод - максимально приближенный к оригиналу (возможно, с учётом обязательных отклонений.

Нормы могут быть также основными (обязательными) и второстепенными, проявляющимися в виде тенденций и определяющие лишь допустимое поведение (наиболее многочисленные). Кроме норм на выбор переводчика влияют и некоторые универсалии поведения переводчика. В качестве иллюстрации последних Г.Тури указывает на общую склонность переводчиков эксплицировать информацию, которая исплицитно содержится в оригинале.

Между нормами нет строгих границ: один вид норм может переходить в другой, статус нормы зависит от временного периода, принадлежности к определенной литературной школе и т.п. В основе одной нормы может лежать другая, более общая норма. Например, в переводах на иврит отмечается очень широкое использование устойчивых словосочетаний, фразеологизмов. Однако это явление вторичное, оно связано со стремлением переводчиков использовать в переводах язык канонических текстов (в первую очередь Библии) которая изобилуют фразеологизмами.

Ориентированность теории на текст перевода не означает отказа от анализа реальных отношений, существующих между переводом и оригиналом. Однако такой анализ должен, по мнению Г.Тури, отвечать двум условиям. Во-первых, сопоставляться должны отношения не между единицами языков, а между единицами текстов-»текстемами». В качестве текстем могут выступать единицы языка, вступающие в текстовые отношения (выполняя определенные внутритекстовые функции) и собственно текстовые единицы (абзац, глава, строфа, куплет и пр.). Во-вторых, анализ должен вестись от переводческих решений, обнаруживаемых в тексте перевода, к отношениям между такими единицами этого текста и соответствующими единицами исходного текста и далее к основаниям для таких решений (процессу принятия решений). Такая процедура исключает априорную заданность эквивалентных отношений, а обнаруживает их путем сопоставительного анализа всех текстов, признаваемых переводами. Существуют 4 основных типа переводческих отношений (хотя могут быть выявлены и многие другие): 2 типа формальных отношений («этических») - между языковыми средствами ИЯ и ПЯ (языковой тип) и между текстовыми средствами ИТ и ПТ (текстовый тип) и 2 типа функциональных отношений («эмических») - между функциями языковых средств ИЯ и ПЯ (языковой тип) и между функциями текстовых средств ИТ и ТП (текстовый тип)

При изучении отношений следует учитывать их иерархию: от высших типов к низшим - функционально-текстовые, формально-текстовые, функционально-языковые, формально-языковые. Доминантными являются высшие типы, хотя легче обнаруживаются более низшие типы. Практически анализ осуществляется от небольших единиц к целому тексту, но при анализе любое единицы должно учитываться её место в целом.

Процесс принятия решений может быть заранее заданным (при использовании всевозможных штампов, даже когда у них иная функция в тексте) или подлинно творческим (особенно при определении функции текста в целом и функций его отдельных элементов).

На основе своей теоретической концепции Г.Тури разрабатывает методику анализа и оценки художественного перевода путем его сопоставления с оригиналом. Согласно предлагаемой им процедуре исходный текст анализируется с целью определить, какой потенциально мог бы быть адекватный (максимально эквивалентный перевод), и затем изучаются реальная эквивалентность перевода, степень его отклонения от адекватности. Причем отклонения оцениваются как обязательные или как произвольные (в основе которых лежат переводческие нормы). Последние могут рассматриваться с точки зрения обеспечения большей или меньшей степени приемлемости.

Сопоставление осуществляется в три этапа: 1. Анализ исходного текста для определения параметров адекватного перевода и выделения текстем. 2. Сопоставление соответствий к текстемам и выявление наличия и характера отклонений от адекватности. 3. Обобщающие выводы о расстоянии между максимальной и реальной эквивалентностями на основе сопоставления многих отдельных текстем.

Хотя основная единица сопоставления - это целый текст, требования экономичности, ограниченность времени и человеческих возможностей вынуждают в качестве такой единицы использовать отдельную текстему. При этом возможны две процедуры отбора: 1. Выбирать наиболее важные элементы текстового анализа (определенные части текста) и рассматривать их как полномочных представителей текста в целом, на основе которых можно делать выводы обо всем тексте. 2. Выбирать текстемы из разных мест текста, выполняющие по нескольку текстовых функций или принадлежащие к разным микроструктурам и на их основе делать общетекстовые выводы.

Теоретические постулаты Г.Тури дополняются практическим анализом переводов на иврит романов ряда европейских писателей в период 1930 - 1945 гг. Приводимые данные позволяют судить о характере обобщений, с помощью которых определяются особенности художественных переводов этого периода. Отмечаются главным образом изменения, преследующие цель сделать перевод более соответствующим литературным нормам ПЯ. Сюда относятся опущение подзаголовков, не принятых в литературе на иврите, тенденция выносить прямую речь в отдельный абзац, членить абзацы, оказывать предпочтение лексике и синтаксису «высокого стиля», опускать коллоквиализмы, широко использовать устойчивые словосочетания и семантические дублеты, опущение или замена на синоним повторяющихся слов и пр. Все эти тенденции рассматриваются как переводческие нормы, классифицируемые как лингвистические, риторико-стилистические и литературные. В общем плане исследованные переводы характеризуются использованием языка определенных письменных источников (Библии), богатством редких, сложных и разнообразных языковых средств и социальной направленностью - стремлением пополнить жанры, отсутствующие в оригинальной литературе на иврите. Приемлемость считается более важным фактором, чем адекватность. По наблюдениям Г. Тури, степень адекватности переводов зависит от того места, которое они занимают в принимающей их литературе. Если они занимают более центральное место (в том числе и среди других переводов), то стремление к адекватности выражено сильнее. Такое же влияние на адекватность переводов оказывает и высокая престижность ИЯ и наличие лакун (отсутствие определённого жанра в принимающей литературе).

Как видно из вышесказанного, концепция Г. Тури представляет несомненный теоретический и практический интерес как для дальнейшего развития общей теории перевода, так и для разработки теории художественного перевода. Она намечает пути сближения лингвистического и литературоведческого подхода к описанию этого сложного вида переводческой деятельности. Предлагаемая процедура анализа требует дальнейшей конкретизации, но ее общая направленность представляется весьма перспективной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Чернов Г.В. К построению психолингвистической модели синхронного
перевода // Linguistische Arbeitsberichte. Leipzig, 1973. 7.

2. Чернов Г.В. Теория и практика синхронного перевода. M.: Междунар.
отношения, 1978. Чернов Г.В. Психолингвистические основы синхронного перевода. M.: 1984.

3. http://www.pavelpal.ru/node/735

4. http://www.classes.ru/grammar/113.komissarov_obshaya_teoriya_perevoda/html/3_14.html