Небольшой круг сведений и советов, составивший
содержание нашей книги, может, по нашему мнению, послужить достаточным
исходным материалом для составителя собрания старинной западной гравюры
в начале его работы. Мы не скрываем, что эта работа весьма трудна в
пределах СССР, так как, не-смотря на отмеченные в литературе весьма
древние примеры собирательства гравюры в России, большая часть
материала, обращающегося на рынке и среди собирателей Москвы, Ленинграда
и других наших городов относится по преимуществу к XIX и
XVIII векам и в лучшем случае представляют собою голландскую школу XVII
века.
Остальные более редкие листы, поскольку они существуют, находятся, как
говорят, в крепких руках и в большинстве случаев имеют большее вероятие
попасть в музей в виде дара, но отнюдь не путем покупки на рынке.
Поэтому нам кажется, что сколько-нибудь значительной коллекции без
использования западно-европейского рынка составить невозможно; а поэтому
с тем большей настойчивостью мы подчеркиваем особенную важность
собирательства старой западной гравюры для художественной культуры
СССР.
Никакая подлинная художественная культура не может создаться без
преемственности художественного опыта прошлого.
Традиция не является, конечно, главным в творческой деятельности
мастеров искусства, но она совершенно необходима для создания широкой
массовой художественной культуры страны.
В нашей родине, где как будто каждый гимназист
знает имена Рафаэля и Рембрандта, в сущности говоря, старое европейское
искусство воспринимается почти исключительно литературно. Большая
половина нашего общества очень много знает об искусстве со слов Бенуа,
Мутера и Тена, но почти совершенно не имеет личного опыта созерцания
произведений мастеров Запада. Счастливым исключением являются те, кто
бывал за границей или в Ленинградском Эрмитаже, ибо в остальных городах
СССР и даже в Москве мы сталкиваемся почти с полным отсутствием крупных
собраний старой западной живописи.
К сожалению, создание в крупных культурных центрах России сколько-нибудь
значительных музеев или собраний западной живописи, как мы уже отмечали,
дело почти несбыточное, и тем большее внутреннее значение приобретает
каждый лист Дюрера, Альдегревера, Рембрандта или Калло, обогащающий
собой наши скромные собрания, и могущий стать первоисточником подлинных
художественных впечатлений и проводником западной культуры там, где до
этого существовали о ней только литературные сказания.
Поэтому, сколько бы претенциозно это ни показалось, возможно утверждать,
что даже небольшое собрание старой западной гравюры в местном музее само
по себе явится вкладом в дело русской художественной культуры.