Участие в их решении не столько обогащает рецептами на все случаи жизни,
сколько развивает умение анализировать ситуацию и находить оптимальные
конкретные решения. В реальной практике такое умение формируется
медленно, сложные конфликтные ситуации встречаются не так уж часто,
порой бывают завуалированы и не распознаются. Кроме того, возможность
неприятных последствий в виде различных административных мер к
допустившим ошибки порождает с их стороны психологическую защиту,
которая препятствует полноценному объективному обсуждению неверных
действий, а иногда вовсе ведет к их сокрытию.
Между тем за ошибки в ситуациях условных, вымышленных никому не
приходится расплачиваться. Они обсуждаются сравнительно спокойно и
безболезненно.
Кабинетное решение большого количества задач, составленных на основе
множества разнообразных происшествий, в том числе и таких, которые могли
случиться, но не случились, ускоряет накопление опыта и делает его более
гибким.
Примером психологической задачи может служить приводившаяся выше
ситуация с падением участника восхождения в трещину на леднике. Сначала
предлагается определить действия группы после безрезультатности первых
поисков. Это скорее тактическая задача, хотя часто провести грань между
тактической и психологической задачами бывает трудно. Правильный ответ,
к которому участники занятий должны прийти сразу или в результате
обсуждения, состоит в том, что, если группа утратила надежды найти
товарища собственными силами, она может разделиться; двойка отправляется
за подмогой, остальные (даже если это один человек —судя по описанию
дальнейших событий, кроме руководителя и пострадавшего там действуют как
минимум еще двое) обеспечивают продолжение поисков или, если это
невозможно, наблюдение за местом происшествия на случай изменения
ситуации. В нашем примере самостоятельно выбравшийся in трещины
альпинист остро нуждался в помощи, которую сумел получить лишь по
счастливой случайности от находившейся поблизости другой группы.
После ответа на первый вопрос вводятся новые данные —
о распоряжении руководителя спускаться всей группой — и предлагается
решить, как поступать участникам. Эта часть задачи, уже чисто
психологическая, рассмотрена выше.
Еще пример психологической задачи. Накануне выхода на восхождение
участник делится с товарищем беспокойством о своем самочувствии. Во
время медосмотра, опасаясь, что его отстранят, он не стал жаловаться
врачу, и тот дал ему разрешение на выход в горы. Но он чувствует себя
неуверенно и просит совета, как ему полечиться, чтобы об этом никто не
знал, и разумеется, надеется, что товарищ не выдаст его. Вопрос: как
быть альпинисту, от которого ждут помощи?
В изложении ситуации намеренно не указано, что именно беспокоит первого
альпиниста, дабы не увести разговор к медицинским вопросам. Смысл
сводится к следующему. Трудность второго альпиниста заключается в том,
что, с одной стороны, товарищ доверил ему свой секрет и может не
простить, если он его откроет. Не исключено в этом случае и осуждение со
стороны иных альпинистов. С другой стороны, на второго альпиниста
ложится моральная ответственность за все последствия, которые могут
наступить при ухудшении состояния первого.
Ключ к решению состоит в том, что на восхождении здоровье, самочувствие
каждого участника отнюдь не личное дело. Даже простое недомогание одного
из альпинистов может сорвать оптимальный график движения и поставить под
вопрос успех восхождения. Тем более серьезное заболевание, которое может
потребовать экстренного спуска с транспортировкой заболевшего, когда
возникает угроза здоровью, а иногда и жизни других участников. Поэтому
перед вторым альпинистом встает задача доказать первому, что он рискует
не только своим здоровьем (тем более что с подъемом на высоту ухудшение
состояния резко возрастает), но и благополучием товарищей, а на это он
не имеет права. Его необходимо убедить в том, что, поскольку он не
вполне понимает свое состояние, разобраться в нем должен помочь врач.
Быть может, на самом деле нет ничего опасного, и тогда врач не только
дает наиболее грамотный совет, но, что еще важнее, снимет его сомнения,
тревогу, которые могли бы крайне неблагоприятно сказаться на высоте.
Если же врач сочтет нужным оставить его внизу, это тоже полезный, хотя и
неприятный жизненный урок: научиться трезво и своевременно отказываться
от задуманного бывает порой труднее, чем из последних сил, утратив
разумные пределы, превозмогать себя.
Ну а если второму все же не удастся убедить первого? Тогда надо
попытаться призвать на помощь еще кого-то, кто пользуется у него
доверием и авторитетом. Если и в этом случае он будет настаивать на
сохранении тайны, второму придется пойти на
риск конфликта с первым и сообщить инструктору или
врачу о его состоянии. Но сделать это не тайно, не за его спиной, а
предупредить его о своем твердом намерении: «Это не наш с тобой секрет —
это касается всех». Быть может, такое предупреждение поможет первому
альпинисту самому сделать правильный шаг.
Еще пример, на этот раз более серьезного свойства. Группа, совершая
восхождение ЗБ к. с., к 8 часам утра вышла к первому контрольному туру.
Впереди видны ступени в снегу, выбитые в предыдущие дни. Инструктор
разрешил выйти вперед вашей связке. В связке кошек нет. Достаточно
скальных и ледовых крючьев. Ваша связка движется одновременно. По ходу
выясняется, что ступени оплыли и заледенели, но связка не меняет стиля
движения. Инструктор приказывает забить крюк, но ваш партнер, не
реагируя, продолжает двигаться вперед к скалам, а вам ничего не
остается, как следовать за ним.
Применяя приемы групповой дискуссии, решите: когда и кто первым нарушил
принцип безопасности, кому и как надо было реагировать на общую и
частную ситуацию в момент команды инструктора.
Обсуждение данной ситуации (и других подобных) позволяет начинающим
альпинистам прочувствовать и принять многие принципы, которые без этого
хотя и усваиваются ими в абстрактных формулировках, но остаются для них
чуждыми и часто не определяют правильного поведения в конкретных
обстоятельствах.