Обследование отдаленной прибрежной зоны континента к востоку от базы
взял на себя Моусон. Остальным группам поручалась съемка побережья
вблизи от зимовки.
Моусона сопровождали Ниннис и Мерц. 10 ноября 1912 года они отправились
в путь с 16 собаками, впряженными в трое саней. Остальные партии вышли
раньше. Погода снова ухудшилась, и партии встретились у пещеры Аладина.
Поднявшись затем на плато, партии расстались. Группа Моусона направилась
на юго-восток к леднику, названному впоследствии именем Мерца. При
пересечении ледника путешественники часто попадали в лабиринт трещин. В
них неоднократно проваливались то люди, то собаки, но все обходилось
благополучно. С высоких склонов, куда поднимался Моусон со своими
спутниками, при благоприятной погоде был хорошо виден спускавшийся в
море ледник Мерца. Его плавучий язык простирался далеко на север за
пределы горизонта. К юго-западу, в глубь страны, этот ледник поднимался
огромными застывшими волнами.
Ночью дул сильный и холодный ветер, но когда над горизонтом всходило
солнце, ветер постепенно стихал.
Продвигаясь далее на восток, Моусон и его товарищи оказались на краю
почти отвесного спуска. Перед ними была обширная долина, по которой
гигантской рекой спускался к морю ледник. Впоследствии этот ледник был
назван именем второго спутника Моусона — Нинниса.
Спуск к леднику и особенно его пересечение были весьма опасными. Снова
приходилось искать снежные мосты через бездонные трещины и пересекать их
с риском потерять собак, груз или погибнуть самим.
14 декабря был чудесный солнечный день. Мерц бежал впереди на лыжах. За
ним на собаках ехал Моусон, а Ниннис со второй упряжкой собак замыкал
группу. Третьи сани были брошены накануне за ненадобностью.
В одном месте Мерц на мгновенье остановился и приподнял лыжную палку:
это был сигнал об опасности. Моусон сел на
сани и спокойно стал делать записи в карманной
книжке. Когда его сани проходили над местом, где Мерц дал сигнал, Моусон
увидел признаки трещины и криком предостерег Нинниса. Обернувшись на
миг, Моусон видел, как Ниннис, услыхав, по-види-мому, предостережение,
замахнулся на собак. Моусон, не оглядываясь, поехал дальше, трещина ему
показалась не опасной.
Позади раздалось повизгивание одной из собак, но Моусон не обратил и на
это внимания, думая, что собака завизжала от удара кнута Нинниса. О
дальнейшем ходе событий Моусон рассказывал в своем отчете:
«Скоро я снова оглянулся в ответ на беспокойный взгляд Мерца, который,
обернувшись назад, остановился. Позади меня ничего не было видно, кроме
следов от моих саней. Где же был Ниннис со своими санями?
Я поспешил назад по своему пути, думая, что подъем поверхности
загораживал нам вид. Однако дело обстояло не так счастливо, потому что я
оказался у зияющей дыры метра в три шириной. Снежная крышка трещины,
которая так мало беспокоила меня, проломилась. С той стороны к ней
подходили следы двух саней; по эту сторону следы продолжались только от
одних моих саней».
Моусон и Мерц пришли в ужас — взглянув вниз, они увидели на единственном
выступе, на глубине более 40 метров, двух собак, остатки палатки и
парусиновый мешок с продовольствием. А дальше зияла черная бездна. Одна
собака лежала без движения, вторая, по-видимому, сломала спину и вскоре
издохла.
Моусон и Мерц кричали и звали Нинниса в течение трех часов. Из бездны
тянуло холодом; ни единого звука не было слышно.
К сожалению, имевшихся веревок не хватало, даже чтобы добраться до
выступа. Поэтому несчастные путешественники не смогли спасти хотя бы
часть продуктов, застрявших на нем. Трагедия разыгралась в 504
километрах к востоку от зимовочной базы. Основной запас продовольствия
был погружен на сани Нинниса, а на санях Моусона еды осталось всего лишь
на
10 дней. Погиб также корм для собак.
Моусон и Мерц поднялись на высокий пункт и осмотрелись. Впереди на
юго-востоке виднелось море; там можно было раздобыть тюленье и пингвинье
мясо, но крутой склон был в сплошных трещинах, так что спуск к берегу
был невозможен.
Моусон и Мерц вынуждены были повернуть обратно. Шесть оставшихся собак
были наиболее слабыми: погибли самые рослые и сильные. Моусон полагал,
что если через снежные мосты сумеют пройти передние сани, то вторые сани
также пройдут. Поэтому сани с основным запасом продуктов и походным
снаряжением пустили вторыми.
Мерц бежал впереди на лыжах, выбирая дорогу между трещинами. Моусон
управлял упряжкой.
Продвигаясь по своему старому следу, они пришли к месту, где несколько
дней назад бросили ненужные тогда вещи. Здесь была запасная покрышка
палатки и поврежденные сани. Мерц соорудил из остатков саней раму для
палатки. Палатка была маленькой, но все же она давала путникам убежище
на остановках.
Через несколько дней пути собаки дошли до крайней степени истощения.
Моусон и Мерц убивали наиболее слабых, питаясь ими и кормя остальных
собак. Но для людей и для собак этого было слишком мало.
Вскоре заболел Мерц. Сначала он не мог есть мяса, потом потерял вкус к
сухарям, а затем внезапно у него обнаружилась дизентерия. В самом начале
нового, 1913 года несчастных пут-пиков остановила на несколько дней
мокрая пурга.
Мерц был настолько слаб, что не мог двигаться и даже был пе в состоянии
принимать пищу. Моусон находился около своего больного товарища и
старался облегчить его страдания. 7 января 1913 года Мерц умер. До базы
оставалось еще 100 миль. Моусон остался один, но он решил идти вперед.
«Если мне и не удалось бы дойти до дома, — писал впоследствии Моусон, —
то все же следовало попытаться достигнуть какого-нибудь выдающегося
пункта, который могла бы заметить наша спасательная партия. Там можно
было бы сложить гурий и спрятать наши дневники».
11 января погода улучшилась. Похоронив друга под снежным гурием, Моусон
пошел на запад, к базе, взяв на санки жалкие остатки собачьего мяса и
палатку. День за днем тащился он по ледникам, все чаще и чаще
останавливаясь на отдых. У него сильно болели ступни ног.
Однажды, поднимаясь по крутому склону, Моусон провалился в трещину и
полетел вниз. Но сани задержались над трещиной, и он повис на глубине
четырех метров на веревке, привязанной к саням.
Моусон попытался подтянуться на руках по веревке вверх. Один раз он уже
было вылез на снежный мост. Но под тяжестью его тела тонкая корка снега
над трещиной обрушилась, и Моусон опять повис на конце веревки. Собрав
все силы, всю свою энергию и волю, он снова начал подтягиваться вверх.
На этот раз путешественник победил и вылез из трещины. Более часа он
пролежал на краю трещины в глубоком обмороке. Очнувшись и отдохнув
Моусон прежде всего соорудил из веревки лестницу и снова тронулся в
путь. В дальнейшем он несколько раз проваливался в трещины, но лестница
всегда помогала ему выбираться на поверхность.
28 января 1913 года Моусон увидел залив Коммонуэлс и в первый раз
почувствовал, что доберется до базы. А вскоре он
наткнулся на гурий, сложенный из снежных глыб. На
вершине гурия лежал мешок с продовольствием, оставленный спасательной
партией. В жестяной банке была записка, в которой говорилось, что
«Аврора» пришла к мысу Денисон и ждет группу Моусона. В ней же
сообщалось, что Амундсен достиг Южного полюса, а Скотт, вероятно,
остался в Антарктике на второй год.
Из записки Моусон узнал также, что спасательная партия ушла отсюда лишь
шесть часов назад. 1 февраля он с трудом добрался до ледяной пещеры
Аладина и застрял в ней из-за пурги на целую неделю.
Только 8 февраля 1913 года отважный путешественник прибыл на базу. Его
встретили здесь пять верных товарищей. Судно покинуло рейд всего лишь
несколько часов назад, оставив пятерых на зимовку — ждать группу Моусона.
Впервые в Антарктике между судном и береговой базой была установлена
радиотелеграфная связь.
«Аврора» должна была пройти дальше на запад и снять с шельфового ледника
Шеклтона западную партию. В районе берега Земли Адели разразился
жестокий длительный шторм» Судно несколько часов лежало в дрейфе, ожидая
улучшения погоды. На основной базе на мысе Денисон дом стоял на твердой
скале, оставшиеся были хорошо обеспечены на зиму. А у Земли Королевы Мод
люди жили на краю плавающего ледника. Поэтому капитан Дейвис решил идти
на запад.
Моусон узнал, что вторая партия в составе Бэджа, Уэбба и Хурли совершила
поход на юг, в направлении Южного магнитного полюса. Они шли пешком в
глубь ледяного континента около 500 километров при постоянном встречном
ветре. На каждой остановке выполнялись тщательные измерения магнитного
поля Земли.
Дойдя до 70° 37х южной широты и 148° 10' восточной долготы, эта партия
11 января 1913 года благополучно вернулась на базу. Этим походом было
доказано, что Земля Адели — часть антарктического континента.
Третья партия, включавшая Мадигана, Мак-Лина и Корела, обследовала
прибрежную зону к востоку от базы. Путешественники пересекли язык
ледника Мерца. вышли на морской лед, затем пересекли второй язык ледника
Нинниса и вышли на его восточный край. Перед ними простиралось море,
покрытое плавучим морским льдом и айсбергами. Берег находился далеко к
юго-востоку. Они пересекли ледяные языки, выдававшиеся з море и
находившиеся на плаву.
Повернув к юго-востоку, партия Магидана вышла по припаю к мысу
Хорн-Блаф. Этот гигантский утес состоял из исполинских колонн,
поднимавшихся на сотни метров над уровнем моря и напоминавших органные
трубы. Здесь в песчаниках были найдены слои каменного угля с отпечатками
растений.
Отсюда Мадиган и его товарищи повернули на базу.
Обратный путь проходил при неустойчивой, сырой погоде, по льдам с
большим количеством снежниц, через зоны опасных трещин.
17 января партия благополучно вернулась на базу.
Этим же летом две партии под руководством Стилуэла и Бикертона
обследовали ближайшие окрестности базы — к западу и востоку от нее. Была
произведена съемка прибрежной зоны, а также засняты многочисленные
островки вблизи берега. На этих островках гнездилось большое количество
буревестников, капских голубей, поморников и пингвинов.
Моусон, отправляясь в экспедицию, взял аэросани. Это была третья попытка
применения механического транспорта в Антарктике. Шеклтон в 1908 году
испробовал автомобиль, Скотт в 1911 году — моторные сани. Но ввиду
несовершенства этих технических новинок, они оказались малополезными в
антарктических условиях. На аэросанях в экспедиции Моусона было
совершено несколько коротких пробегов. Во время одного из них мотор
внезапно остановился, пропеллер от резкого толчка сломался. Сани
пришлось бросить.
«Аврора», покинув рейд базы экспедиции на мысе Денисон, пошла с попутным
штормовым ветром на запад. Погода была преимущественно пасмурная, часто
шел снег. Только благодаря искусству капитана и команды удалось избежать
столкновений с многочисленными айсбергами.
23 февраля 1913 года с судна увидели шельфовый ледник Шеклтона. В этот
же день Уайлд и семь его товарищей были благополучно взяты на борт.
Время было позднее, море опасное, а в бункере судна оставалось мало
угля. Поэтому пришлось идти прямо на север. «Аврора» благополучно
миновала пояс плавучих льдов и 14 марта 1913 года достигла берегов
Тасмании.
Зимовка и походы западной партии
Теперь вернемся к западной партии, обосновавшейся на плавучем шельфовом
леднике.
21 февраля 1912 года экипаж «Авроры» успел лишь выгрузить необходимое
снаряжение и строительные материалы. На зимовку осталось восемь человек.
Они соорудили дом и стали готовиться к санным путешествиям. Март начался
свирепой многодневной пургой. Однажды зимовщики были свидетелями
величественного события, редко наблюдавшегося людьми. Часть стены
ледника отделилась и обрушилась в море. От падения многих тысяч тонн
льда поднялись волны, взломавшие лед. Снежные склоны, по которым они
взобрались на шельфовый ледник, также обвалились и уплыли вместе с
морским льдом. Зимовщики больше не могли спускаться на лед, чтобы
добывать тюленье и пингвинье мясо для собак.
13 марта 1912 года шесть человек отправились на юг в первый пробный
поход. Они решили идти без собак, сани тащили сами. В 28 километрах к
югу от базы был виден берег одетого льдом континента. Обрыв берега
простирался с востока на запад. Круто к югу поднимался склон. 16 марта
они начали подъем по этому склону.
21 марта на путешественников обрушилась жестокая пурга, продолжавшаяся
целую неделю. Интересно, что в это же время пурга свирепствовала и в
другой части Антарктиды, на шельфовом леднике Росса; как раз во время
этой пурги погибли Скотт и его товарищи.
28 марта 1912 года ветер начал утихать, но двигаться дальше было
рискованно, снег был рыхлый. Путешественники сложили на приметном месте
продовольствие и керосин в количестве, достаточном для трех человек на
шесть недель, и отправились в обратный путь. 4 апреля где-то вблизи
станции их снова застигла пурга, и они вынуждены были разбить палатки и
ждать еще сутки, спасаясь в спальных мешках. А когда пурга кончилась,
оказалось, что путешественники находились всего лишь в четырех
километрах от дома.
В конце июля большая ледяная гора, вмерзшая в лед в
11 милях к северу от станции, перевернулась. Гаррисон, Довере, Годлей и
Уотсон ездили обследовать ее. Они нашли в ее основании прослои камней и
галек.
Кончалась зима. На базе проводились регулярные метеорологические и
геомагнитные наблюдения. В конце августа был организован поход к востоку
от базы с целью создания склада для предполагаемой летней экспедиции.
В этом походе были открыты два небольших нунатака — скалистые вершины,
выступающие из-под ледника. Они получили название нунатаков Гиллиса. Еще
с самого начала зимовки к северо-востоку от базы в хорошую погоду
путешественники наблюдали два ледяных купола, возвышающихся над
сравнительно ровной поверхностью шельфового ледника. Большой купол
получил название острова Массона, а второй, меньшего размера, — острова
Гендерсона.
Затем были открыты еще два нунатака. Один, напоминавший гигантского
крокодила, ползущего по снежной пустыне, был назван Аллигатор, а второй,
походивший на гиппопотама, получил наименование Гиппо.
Вблизи нунатака Гиппо оставили склад продовольствия и после этого
вернулись на базу в середине сентября.
Октябрь 1912 года был в этом районе необычайно суровым. Создание
вспомогательных складов для предстоящих летних походов было закончено
только к концу октября.
30 октября выступила в путь восточная группа,
возглавляемая Уайлдом. Она благополучно добралась до склада у нуната-ка
Гиппо.
Продвигаясь дальше на восток, исследователи подошли к леднику Денмана —
огромной ледяной реке шириной в 20 километров, спускающейся каскадами по
склону антарктического континента. Пересечь этот ледник было невозможно:
он сплошь был изрезан глубокими беспорядочными трещинами. Тогда
путешественники решили обогнуть его с севера по шельфовому леднику.
Вскоре они убедились, что ледник Денмана, двигаясь с большой скоростью,
прорезал шельфовый ледник Шеклтона, образовав гигантские нагромождения
льда по краям. Пересечь ледник с юга не удалось. Пришлось возвращаться
обратно через хаос ледниковых трещин, ям и хребтов. Группа решила
подниматься к югу вдоль западного края ледника Денмана.
20 декабря 1912 года они открыли остроконечную вершину, назвав ее горой
Бар-Смит. В 25 километрах к югу, на восточной стороне ледника, они
увидели еще одну остроконечную вершину и назвали ее горой Страткона.
Пройти на восток через ледник Денмана, обогнув его с юга, также было
невозможно. От горы Бар-Смита группа повернула на базу, куда пришла 6
января
1913 года.
19 ноября 1912 года участники восточной группы Уайлда видели с вершины
острова Дэвида, что далеко к востоку за ледником Денмана тянулись на
некотором протяжении голые скалистые острова. Они назвали их островами
Хордерн. Несомненно, это был «оазис Бангера», открытый американскими
летчиками в 1947 году и детально обследованный советской антарктической
экспедицией в 1956—1957 годах.
Вторая весенне-летняя группа — Джонсон, Довере и Год-лей — выступила с
базы 7 ноября 1912 года в западном направлении. Вначале они вышли к Углу
Соединения (так было названо место, где западный край шельфового ледника
Шеклтона соединяется с берегом Антарктиды), а затем поднялись по склону
континента к складу, заложенному еще в самом начале зимовки. Вдоль
берега было много трещин, поэтому они решили подняться выше, где трещин
было меньше. Первым препятствием, которое они встретили, был ледник
Хелен. Он спускался с континента в морской залив широкой ледяной рекой с
сетью огромных трещин, частью открытых, частью закрытых снежными
мостами.
По сложному маршруту, нередко попадая на узкие ледяные перемычки между
безднами, путешественники благополучно пересекли этот ледник и дальше
двигались параллельно побережью на расстоянии 8—15 километров от берега.
25 ноября 1912 года Довере увидел на северо-востоке далеко от
антарктического берега куполообразный остров, покрытый
льдом. То был ледяной остров, детально
обследованный в январе 1914 года с «Авроры». Он был назван островом
Дригальского. Со склона, на котором находились путешественники,
виднелась недалеко от берега группа скалистых островков. Оставив
основные продукты и некоторое снаряжение на склоне, все трое налегке
спустились на морской лед и здесь, среди айсбергов, вблизи самого
большого скалистого острова, названного впоследствии островом Хасуэл,
увидели огромную колонию императорских пингвинов. На других островках
гнездилось большое количество пингвинов Адели.
На крутых скалах острова Хасуэлл было обнаружено несметное количество
чаек, буревестников, капских голубей, вильсоно-вых качурок. Здесь
путешественники собрали множество образцов горных пород, птиц, а также
коллекцию лишайников и мхов, произрастающих на северных склонах скал.
3 декабря 1912 года группа Джонсона снова поднялась на склон ледяного
континента. Подъем и спуск этой группы был совершен немного восточнее
скал, выходящих из-под ледника, на которых в 1956 году была создана
береговая база и научная обсерватория советской антарктической
экспедиции — Мирный. Австралийские путешественники видели эти скалы
издали и обошли их с востока и с юга по склону антарктического
континента.
Их путь проходил параллельно берегу, с востока на запад, к горе Гаусс.
Путь к этому потухшему вулканическому конусу преграждали широкие опасные
трещины. 23 декабря 1912 года Джонсон и его товарищи добрались до горы с
южной стороны. Два дня было затрачено на геологические исследования.
Здесь путешественники нашли бамбуковые шесты — следы пребывания
экспедиции Дригальского.
Обследовав этот район и оставив на вершине горы в пирамиде записку,
австралийцы 26 декабря 1912 года отправились в обратный путь и 21 января
1913 года прибыли на базу.
Теперь вся западная партия была в сборе. Было обследовано и заснято на
карту побережье протяженностью около 200 километров.
Путешественники с нетерпением ожидали прибытия «Авроры». На всякий
случай они заготавливали большие запасы тюленьего мяса на вторую зиму.
Но 23 февраля 1913 года пришло судно и доставило всех домой.
Вторая зимовка на Земле Адели
На мысе Денисон на вынужденную зимовку осталось семь человек во главе с
Моусоном.
В этот год радиосвязь с внешним миром стала регулярной, и прежде чем
«Аврора» вернулась в Тасманию, Моусон известил мир о гибели Нинниса и
Мерца.
Первой новостью, которую зимовщики получили по радио, было сообщение о
гибели Скотта и его спутников.
«Теперь было обычной вещью для тех, кто ложился спать раньше полуночи,
находить, просыпаясь утром, целый запас полученных радиотелеграмм, —
писал Моусон. — Они заменяли нам утреннюю газету...»
По-прежнему велись регулярные метеорологические и магнитные наблюдения.
Зима была с ужасными ураганными ветрами. Весной при помощи драг и сеток
начали интенсивную ловлю морских организмов. Рыб ловили удочками. С
середины октября начали приходить с севера аделийские пингвины и
прилетели буревестники.
Сообщение о том, что «Аврора» в середине ноября выйдет за ними из
Австралии, придало новую силу небольшому коллективу. Они стали
упаковывать пенное имущество, приборы* коллекции,
В ноябре были периоды хорошей погоды. В своем дневнике Моусон красочно
их описывает:
«Тихий ноябрьский вечер! В 10 часов на фоне моря и неба можно было
наблюдать живую игру ярких красок. На северном небосклоне розовая краска
зари темнела, превращаясь в мягкий терракотовый тон, а вода отражала их
в обратном порядке. Крошечные уилсоновы качурки проносились, как
ласточки. Из гнезд, скрытых в трещинах серых скалистых гор, доносились
любовные песенки снежных буревестников. Тюлени поднимали свои темные
туловища над спокойной поверхностью воды; на берегу выстроились
отдыхающие в причудливых позах пингвины. Юг был бледно освещен
проходящим по небу солнцем. Земля Адели находилась в покое!»
12 декабря 1913 года пришла «Аврора». Для отважных австралийцев миновали
два долгих года тяжелой жизни.
После погрузки «Аврора» направилась на запад, к Земле Королевы Мэри, где
год назад производила обследование берега западная партия. В пути
проводились интересные биологические наблюдения. Путь к югу до самого
моря Дейвиса преграждал пояс плавучих тяжелых льдов.
Здесь курс был проложен к острову Дригальского, куда «Аврора» подошла 21
января 1914 года. Было установлено, что этот остров с отвесными берегам
сложен льдом. Он имел форму правильного купола, поднимающегося в центре
на высоту более 300 метров.
Затем «Аврора» пошла на юг, к острову Хасуэлла. Подойти к берегу не
удалось, так как его окаймлял припайный лед. Далее «Аврора» направилась
к шельфовому леднику Шеклтона, Переждав за ледяной стеной сильный
антарктический шторм, «Аврора» двинулась на восток вдоль края шельфового
ледни-
ка. С ее борта австралийские исследователи наносили
на карту очертания ледяного барьера и при помощи драг вылавливали
морские организмы. Наблюдения с судна показали, что шельфовый ледник
имел толщину примерно 180 метров и простирался к северу от материка на
расстояние 220 километров, «словно гигантский понтон с берега».
Моусон высказал интересные мысли об образовании этого ледника и дал
яркое описание его жизни:
«Эта обширная глыба льда начиналась от ледникового потока высоко в южных
горах. Каждый год новый слой затвердевающего снега добавлялся к ее
поверхности благодаря частым пургам. Эти ежегодные добавления ясно
заметны на разрезе, видневшемся на ослепительно белой поверхности около
края ледяного утеса. Однако есть предел увеличению толщины, так как вся
масса все время медленно движется на север, подгоняемая сзади постоянным
давлением материкового льда. Таким образом, с северной стороны лед
отламывается в виде отдельных обломков или уплывает прочь в виде ледяных
гор, оторванных от главной массы шельфового льда.
Утром 30 января мы единственный раз за все время были свидетелями
центрального момента этого разрушительного процесса — геологической
катастрофы, приведшей в движение массы снега, льда и воды. Корабль плыл
вперед в 274 метрах от утеса, когда массы снега соскользнули с края
утеса, оторвав часть поверхности, простиравшейся на много сот метров и
весившей, может быть, миллион тонн. Они с глухим грохотом рухнули в
море, затем величественно всплыли, распространяя вокруг себя громадные
белые массы, которые двигались к судну в виде все расширяющегося поля
льда. Главная масса горы то поднималась высоко из воды, то снова ныряла,
скрываясь из виду; это неоднократно повторялось, причем все время от нее
отламывались куски, делая оставшуюся гору все меньше и меньше. Когда
сотрясение утихло, посреди белых обломков, тянувшихся на многие акры,
осталась прекрасная голубая гора — словно середина цветка среди опавших
лепестков. Это было величественное зрелище при смягченном свете
пасмурного дня».
1 февраля 1914 года «Аврора», пробившись через пояс плавучих льдов,
вышла на открытую воду Индийского океана и
26 февраля 1914 года прибыла в порт Аделаида в Австралии.
Экспедиция Моусона 1911 —1914 годов закончилась.
По возвращении Моусон был награжден орденом Британской империи, медалью
Королевского географического общества и дворянским званием.