Поход норвежцев к Южному полюсу

  Главная     Учебники - География       История открытия и исследования Антарктиды (А. Ф. Трешников)

 поиск по сайту     

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  ..

 

 

 

Поход норвежцев к Южному полюсу



Наконец, 19 октября 1911 года отправились в путь пять человек: Амундсен, Хансен, Вистинг, Хассель и Бьоланд. С ними было 52 собаки и четверо саней. На стоянках пользовались одной просторной палаткой.

Уже на второй день путешественники попали в зону трещин, прикрытых снежными мостами. В одну из них провалились сани. Собаки были уже на другой стороне трещин. Но сани тянули их за собой. Бьоланд, управлявший этими санями, в последний момент схватился за веревку и удержал сани от падения. Но его сил не хватало, чтобы удержать тяжелый груз, сани постепенно опускались. К счастью, подоспела помощь. Сани с грузом и собаки были спасены.
 

За первые четыре дня путешественники прошли 160 километров и прибыли на первый продовольственный склад.

26 октября отряд двинулся дальше. Чтобы правильно ориентироваться на обратном пути, путешественники строили снежные башни — гурии — высотой в два метра. В каждом таком гурии они оставляли записку с указанием географического положения. Всего на пути к полюсу было построено 150 гуриев из снежных кирпичей. Вначале гурии ставили через 13—15 километров, а затем — через каждые 9 километров.

29 октября Амундсен и его спутники достигли второго склада, а 4 ноября — третьего, последнего, на 82° южной широты.

Далее путь был неизведанным. Подобно опытным спортсменам, путешественники до 82° совершали переходы точно по 28 километров в день, а с 82° установили дневной переход в 37 километров. На каждом следующем градусе широты создавался склад продовольствия. Как указывает Амундсен, собаки с каждым днем становились трудоспособнее и легко преодолевали дневной переход со скоростью семь с половиной километров в час. Люди также чувствовали себя великолепно. Они держались за веревки, привязанные к саням, и легко скользили на лыжах.

По мере продвижения на юг перед взорами путешественников открывалась горная страна. Отдельные вершины поднимались до 4—5 тысяч метров. Самую высокую гору с крутыми бесснежными склонами они назвали именем своего знаменитого соотечественника — Фритьофа Нансена. Другие горные вершины и величественные ледники, текущие между ними, также получили норвежские названия.

16 ноября 1911 года Амундсен и его товарищи дошли до края шельфового ледника Росса. Широта была 85° 07' и долгота 165° западная. Дальше начинался подъем по леднику между горами.

У начала подъема был сооружен главный склад продовольствия с запасом на 30 дней. Для обеспечения дальнейшего пути на четырех санях было оставлено продовольствия на 60 дней, т. е. на срок, в который Амундсен планировал дойти до Южного полюса и вернуться сюда обратно.

Начался подъем по крутым заснеженным склонам. Ярко светило солнце, и было жарко. Сани приходилось поднимать двойной упряжкой. На стоянках, пока собаки отдыхали, норвежцы на лыжах разведывали предстоящий путь. В лабиринте неизвестных гор и ледников приходилось неоднократно изменять курс, а однажды после трудного подъема путники вынуждены были снова спускаться вниз. Наконец они оказались на обширном леднике, названном именем Акселя Гейберга. Ледник имел бугристую поверхность и множество трещин. 20 ноября ледник
 

кончился, и путешественникам казалось, что они вышли на высокогорное плато. Высота была свыше 3 тысяч метров.

Здесь в соответствии с планом были убиты 24 собаки. Амундсен писал об этом:

«24 наших достойных товарища и верных помощника были обречены на смерть! Это было жестоко, но так должно было быть. Мы все единодушно решили не смущаться ничем для достижения своей цели. Каждый должен был сам убить своих собак в заранее установленных пределах». Мясо этих 24 жертв должно было служить пищей для собак и людей.

Амундсен предполагал здесь отдохнуть два дня, но из-за плохой погоды пришлось задержаться на пять дней. Разыгралась пурга. Но больше ждать путешественники не хотели и в жестокую пургу отправились дальше — на трех санях, по шесть собак в каждой упряжке. На месте бойни оставили штабель из

16 собачьих туш с водруженными на нем санями.

Ветер оказался попутным. В снежной мгле пурги путешественники почувствовали, что они мчатся по крутому спуску. Из-за

пурги не было видно, куда он ведет. Поэтому, промчавшись

19 километров, они решили разбить палатку.

Через несколько часов, когда немного утих ветер и на короткое время посветлело, путешественники обнаружили, что они оказались на хребте с крутым спуском к югу и с более пологим к юго-востоку. Пурга не утихла и на другой день. Амундсен и его товарищи, не дожидаясь улучшения погоды, спустились к юго-востоку, а затем снова поднялись на небольшой хребет и так в пурге и тумане двигались в южном направлении.

27 ноября они подошли к двум высоким горам, простиравшимся по правую сторону от пути и названным горами Халланд-Гансена. На следующий день в разрывах темных низких облаков появилось солнце. Взорам путешественников открылась в юго-восточном направлении громадная горная цепь. Перед горами простирался могучий старый ледник с сильно разрушенной поверхностью. Видимость улучшилась лишь на короткий период, а затем наползли низкие серые облака, и путешественники оказались снова в тумане. Они дошли до западного края ледника и остановились на отдых. Здесь на 86° 21' южной широты были оставлены продукты на шесть дней и различные предметы снаряжения.

Погода не улучшалась, и путешественники карабкались на ледник в тумане, различая путь только под ногами. А путь был опасен. Всюду встречались трещины, покрытые тонкой коркой снега.

«Это было странное путешествие, — писал впоследствии Амундсен. — Мы проходили по совершенно неизведанным местам, новым горам, ледникам и хребтам, но ничего не видели». Амундсена беспокоила мысль о том, как найти путь к складам на обратном пути. Путешественники продолжали строить из снежных кирпичей гурии. Ледник, по которому поднимались, получил выразительное название — Чертов Глетчер.

На 86° 477 южной широты путники оставили все свои меховые одежды, взяв с собой лишь капюшоны от оленьих шуб. Дальше они поднимались по зеркально гладкой ледяной поверхности, пересекая трещины, местами забитые снегом. Но вот снова хребет и спуск в широкую ледяную долину. Дно долины было без видимых трещин. Но в одном месте собаки провалились сквозь тонкую корку льда. На глубине 75—100 сантиметров виднелся второй слой льда, казавшийся плотным. Однако вскоре Бьоланд провалился сквозь него и спасся только благодаря тому, что ухватился за веревочный строп на санях.

Когда караван двигался по этой странной поверхности, раздавался какой-то жуткий гул. Норвежцы назвали это место Чертовым танцевальным залом.

К счастью, это удивительное образование занимало небольшой участок, и вскоре, поднявшись по второму склону долины,
путешественники вышли на плато. Дальше, точно застывшие волны моря, простирались снежные заструги. По этой неровной поверхности они двигались почти вслепую, так как все время шел густой снег и туман застилал горизонт. Идти было трудно, а подниматься после падения еще трудней, так как на высоте воздух был разреженным и кислорода для дыхания не хватало. Расстояние отсчитывалось по счетчику велосипедного колеса — одометру, привязанному сзади одних саней, а направление выдерживалось по компасу.

6 декабря Амундсен по точке кипения воды определил, что они находятся на высоте 3700 метров над уровнем моря. В последующие дни высота не изменялась. Поверхность стала совершенно ровной.

7 декабря 1911 года была пройдена широта 88° 237, до которой в 1909 году дошел Шеклтон.

Установилась великолепная солнечная погода. Поверхность снега была абсолютно ровной, что свидетельствовало о слабых ветрах в этом краю.

14 декабря 1911 года норвежцы для отдыха остановились на 89° 4У южной широты. На другой день, 15 декабря, они прошли на санях еще 27 километров и остановились, по их описанию, на Южном полюсе.

16 декабря по полуночной высоте солнца определили, что флаг был поднят на 89° 56х южной широты, почти в 5 километрах от полюса.

Тогда Амундсен и его спутники исследовали окрестности полюса в радиусе около 10 километров. На полюсе была поставлена маленькая палатка. Над палаткой на верхушке шеста был прикреплен норвежский флаг, а под ним вымпел с надписью «Фрам». В палатке Амундсен оставил мешочек с письмом норвежскому королю, в котором был изложен краткий отчет о путешествии. Было оставлено также краткое послание англичанину Р. Скотту.

17 декабря Амундсен и его товарищи отправились в обратный путь. Через 39 дней норвежцы благополучно вернулись во Фрамхейм. Все путешествие Амундсена к Южному полюсу и обратно заняло 99 дней.

Когда Амундсен и его четыре спутника совершали исторический поход к полюсу, Преструд, Стубберуд и Йохансен предприняли путешествие к Земле Короля Эдуарда VII. Там они собрали ценные геологические коллекции и окончательно уста-

новили, что шельфовый ледник Росса с восточной стороны ограничен горной страной.

7 марта 1911 года из города Хобарта на острове Тасмания Амундсен известил мир о своей победе и благополучном завершении экспедиции.

 

 

 

 

Зимовка английской партии на острове Росса



Как же сложилась судьба английской экспедиции Роберта Скотта? Мы остановились на том, как Скотт воспринял известие о норвежской экспедиции Руала Амундсена.

Он сразу понял, что преимущества на стороне норвежцев, но решил выполнить задуманное до конца. В отличие от Амундсена, который сравнительно легко создал склады на 80, 81 и 82° южной широты, Скотту пришлось ограничиться созданием последнего склада всего лишь на 79° 29' южной широты. По возвращении к мысу Хижины Скотту и его товарищам предстояло пройти по морскому льду до мыса Эванса на острове Росса — основной базы экспедиции.

Во время этого перехода сильно разрушенный морской припай взломало до самого ледяного барьера, и путешественники, оказавшись на отдельных льдинах, едва избежали гибели. Одна лошадь утонула, двух других пришлось пристрелить: их невозможно бы/v о поднять с плавающей льдины на высокий барьер. Все люди южной партии, претерпев огромные трудности и рискуя жизнью, вынуждены были с двумя упряжками собак и двумя уцелевшими лошадьми вернуться в хижину, выстроенную вблизи ледяного барьера на высоком мысе еще во время зимовки «Дискавери» в 1902 году. Эта хижина была построена на случай, если будет раздавлен корабль. Но тогда хижина не пригодилась, а теперь она сослужила хорошую службу. Скотт и его спутники поселились в этой хижине до установления припая в проливе Мак-Мёрдо.

В середине апреля 1911 года на мыс Эванса перебралась пешая партия со Скоттом во главе, а через месяц сюда были переправлены с мыса Хижины две оставшиеся лошади и собаки.

Зимовка на мысе Эванса прошла благополучно. Регулярно велись научные исследования по широкой программе. Даже в разгар полярной ночи неугомонные исследователи предпринимали научные экскурсии в различные части острова Росса. Наиболее трудным и интересным был маршрут в обход острова Росса с юга по ледяному барьеру на мыс Крозе, к месту зимней колонии королевских пингвинов. Неоднократно совершались походы на Хатпойнт. Удалось даже соединить телефоном хижину «Дискавери» с главным домом на мысе Эванса.

Как всегда на полярных зимовках, все с нетерпением ждали солнца. Оно появилось в конце августа, вселив в зимовщиков

энергию и радужные надежды. Более интенсивно развернулась подготовка к предстоящему походу на полюс.

В своих детальных планах похода Скотт по-прежнему основным средством транспорта считал лошадей. Благодаря тщательному зимнему уходу оставшиеся десять лошадей выглядели очень хорошо.

«Но их всего десять, — записывает Скотт в свой дневник, — лишней ни одной, поэтому у нас вечно будет страх, как бы с той или другой не случилось чего-нибудь прежде, чем она выполнит свою долю работы».

Все продовольствие и снаряжение постепенно переправили на лошадях и собаках по морскому припаю на мыс Хижины. Во время этой операции Скотт убедился, что собаки работают хорошо и с ними мало забот. Лошади же были капризны и требовали много внимания. Моторные сани, являвшиеся прообразом современных тракторов-снегоходов, с трудом дошли с гружеными санями на прицепе до мыса Хижины.

 

 

 

 

Начало похода англичан на Южный полюс

К концу октября все участники основного похода и вспомогательных партий собрались в доме на мысе Хижины. Первой на юг отправилась группа на моторных санях. Сани благополучно поднялись по откосу барьера на шельфовый ледник и по гладкому, утрамбованному ветром снегу покатили на юг.

2 ноября 1911 года с мыса Хижины выступили в поход все остальные.

Через два дня группа Скотта наткнулась на вышедшие из строя первые моторные сани, а еще через два дня — на вторые. Это был первый практический опыт применения механического транспорта в полярной экспедиции. И в общем этот опыт оказался удачным. Скотт совершенно правильно заметил, что хотя машины не были приспособлены к такому климату, но этот недостаток, вероятно, исправимый.

«Одно доказано, — записал он в дневнике, — система передвижения вполне удовлетворительна». Люди, обслуживавшие машины, образовали вспомогательную партию и потащили сани с грузом дальше.

15 ноября 1911 года отряд прибыл в лагерь «Одной тонны». «Моторная команда» упорно продвигалась впереди всего отряда, складывая для обозначения пути снежные гурии.

Лошади сильно уставали, увязали в глубоком снегу. 24 ноября пришлось застрелить первую лошадь. Она совсем обессилела и лишь тормозила движение. В этот же день отправили в обратный путь двух человек из вспомогательной группы.

Погода за все время пути по шельфовому леднику была исключительно неблагоприятной. Часто валил мокрый снег, а на

стоянках ветер наметал вокруг лагеря огромные сугробы. Но люди, лошади и собаки все же продвигались вперед. Лето выдалось ужасное. У Шеклтона на этом пути преобладала отличная солнечная погода.

5 декабря на 83° 24f южной широты разразилась жестокая снежная буря, задержавшая путешественников на четыре дня. Все время приходилось откапывать то лошадей, то палатки. Снег был мокрый, палатки промокли насквозь, так же как одежда и обувь. А главное, время шло неумолимо. Этот лагерь путешественники назвали «Бездной уныния».

Дальнейший путь был особенно тяжелым. 9 декабря вечером застрелили всех лошадей, так как для них кончился корм. Лагерь получил название «Бойни».

Собаки, несмотря на плохую погоду, по-прежнему бежали хорошо, но их было слишком мало.

На следующий день начался подъем на ледник Бирдмора по рыхлому, глубокому снегу.

Создав склад на нижней части ледника, Скотт отправил

11 декабря обратно две собачьи упряжки с каюрами Мирзом и Дмитрием Горевым.

Люди из главной и вспомогательной партии, увязая в глубоком снегу по колено, поднимали по леднику Бирдмора трое саней. Те, кто шли на лыжах, преодолевали этот снег легче. Но они были не у всех. Скотт заметил по этому поводу:

«Одно средство — лыжи, а мои упрямые соотечественники питают против них такое предубеждение, что не запаслись ими».

21 декабря Скотт, оставив на вершине ледника в приметном месте продовольствие на обратный путь, отправил назад еще четырех человек: Аткинсона, Райта, Черри-Гаррарда и Кэохэйна. Дальше с двумя санями пошли восемь человек.

4 января 1912 года, когда до полюса оставалось 150 миль, Скотт отправил в лагерь еще трех человек: лейтенанта Эванса, Крина и Лэшли.

Вначале предполагалось, что к полюсу пойдут четверо, но так как тащить сани было тяжело, то в последний момент Скотт взял из последней вспомогательной партии еще одного, самого выносливого — Боуэрса.

Первые две вспомогательные группы дошли до базы благополучно. Предпоследняя группа по дороге к берегу совершила даже боковую экскурсию для геологических исследований к подножию Облачной горы. Последняя же вспомогательная группа, вернувшаяся с подступов к полюсу, пережила большие трудности. Дело в том, что заболел лейтенант Эванс. У него были все признаки цинги. Он еле тащился по глубокому рыхлому снегу с распухшими ногами, а потом упал и не мог больше двигаться. Крин и Лэшли везли его на санях. Когда до берега оставалось 56 километров, Лэшли остался с Эвансом в палатке, а Крин

пошел пешком вперед, за помощью. Через десять часов он в полном изнеможении добрел до мыса Хижины и, к счастью, здесь застал Аткинсона и Дмитрия Горева с двумя упряжками собак. В пургу они вышли на помощь и доставили Эванса сначала на Хатпойнт, а затем на корабль «Терра-Нова», который стоял у кромки припая в проливе Мак-Мёрдо. Эванс был спасен.

 

 

 

Исследовательские работы других партий английской экспедиции



В феврале 1911 года «Терра-Нова» после захода в пролив Мак-Мёрдо для сообщения Скотту о встрече с норвежской экспедицией Амундсена направилась к мысу Адэр, где высадила Кэмпбелла с пятью товарищами на базе Борхгревинка. На зиму корабль отправился в Австралию.

В декабре 1911 года «Терра-Нова» зашла за партией Кэмпбелла. Эта партия, отремонтировав и приспособив домик Борх-гревйнка, благополучно провела в нем зиму. Но английские ученые были недовольны результатами зимовки. Они не смогли, как предполагали, проникнуть в глубь Земли Виктории, так как путь на юг преграждала неприступная цепь гор Адмиралтейства, и ограничились лишь детальным геологическим изучением окрестностей зимовки.

Кэмпбелл и его товарищи решили высадиться в другом месте — близ горы Мельбурн, и пока «Терра-Нова» совершала рейс к зимовке Скотта, выполнили географические и геологические исследования в этой части Земли Виктории.

В конце января 1912 года «Терра-Нова» прибыла к проливу Мак-Мёрдо, но подойти близко к базе на мысе Эванса она не смогла и крейсировала вблизи кромки припая. Связь с базой поддерживалась по льду. Если о ходе продвижения Скотта к полюсу на судно поступали сведения от возвращавшихся вспомогательных групп, то о западной партии, руководимой геологом Гриффит-Тейлором, ничего не было известно. Эта партия вышла для продолжения начатых еще летом 1911 года исследований в Западных горах Земли Виктории вскоре после ухода Скотта к полюсу.

В феврале 1912 года «Терра-Нова» отправилась на поиски партии Гриффит-Тейлора к западному берегу пролива Мак-Мёрдо, обнаружила ее и взяла на борт.

Эта партия преодолела большие трудности, но добилась весьма важных и интересных научных результатов. Она составила карту и произвела геологическое и гляциологическое обследование участка восточного берега Земли Виктории от горы Дискавери до Гранитной Гавани. В Гранитной Гавани (76° 5(У южной широты) были обнаружены пласты каменного угля с многочис-
ленными отпечатками папоротниковых растений третичного периода.

Вернувшись к мысу Эванса, «Терра-Нова» выгрузила дополнительные грузы для участников экспедиции, остававшихся на вторую зимовку.

Кончался февраль 1912 года, в море началось образование молодого льда, и «Терра-Нова» собиралась уходить на север: ведь ей еще нужно было снять партию Кэмпбелла. Наконец, на корабль доставили больного Т. Эванса, с которым Скотт прислал приказание кораблю уходить в Австралию, не дожидаясь его возвращения с Южного полюса.

«Терра-Нова», забрав письма, геологические коллекции и некоторых участников экспедиции, направилась за северным отрядом Кэмпбелла. Но восточные берега Земли Виктории в районе горы Мельбурн были блокированы остатками старого льда, уже спаянного молодым льдом. Трижды корабль пытался пробиться к берегу через пояс этих льдов, но безрезультатно. «Терра-Нова» вынуждена была отправиться в Австралию.

В марте 1912 года весь мир облетело обнадеживающее известие, посланное из Австралии, что второй после Амундсена претендент на завоевание Южного полюса Роберт Скотт в январе 1912 года был на подступах к полюсу.

Партия Кэмпбелла тщетно ждала подхода корабля до поздней антарктической осени. И когда уже стало ясно, что корабль за ними не придет, начали готовиться к зиме. Из камней и парусиновых палаток они построили хижину. Продовольствия было мало, а охотиться на тюленей мешали жестокие пурги.

В течение шести месяцев было убито всего лишь 16 тюленей и 80 пингвинов. К концу зимы Кэмпбелл стал опасаться голода. Пришлось ввести строгий режим в расходовании остатков продовольствия. С наступлением весны, после удачной охоты на тюленей и пингвинов, путешественники пошли по морскому льду на юг, к мысу Эванса. Поход был трудным. Октябрь в этих широтах обычно еще сопровождается жестокими пургами. Путешественникам приходилось перебираться через языки ледников, спускавшихся с гор, и преодолевать трещины. К счастью, совершенно неожиданно на мысе Робертса они наткнулись на склад продовольствия, одежды и снаряжения, оставленный партией Гриффит-Тейлора. Все это было весьма кстати, ибо обувь и одежда у них сильно изорвались.

Наконец добрались до Хатпойнта, а затем и до основной базы на мысе Эванса. Здесь никого не было. В записке сообщалось о том, что все ушли на поиски группы Скотта. Это было антарктической весной, в конце 1912 года.

Прошлой осенью, в конце февраля 1912 года, после спасения Т. Эванса, к югу для оказания помощи Скотту и его группе отправились на собаках Черри-Гаррард и Дмитрий Горев. По-

года была очень неблагоприятной, и все же они прошли до склада «Одной тонны» и ждали здесь группу Скотта до 12 марта

1912 года. А затем с большими трудностями вернулись на базу ни с чем. Дальнейшие попытки были бы просто безумием, так как уже наступила суровая зима. Аткинсону, главному на зимней базе, и его товарищам стало ясно, что полюсная партия погибла»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  ..